Текст книги "Под камнем сим"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Когда Мередит с Джейн направлялись в паб, Дэйв Пирс возвращался в региональное управление, где его ждало известие, что суперинтендент желает с ним встретиться.

– Вдруг заинтересовался делом Франклина, – предупредила констебль Джинни Холдинг, подняв голову от клавиатуры компьютера. – Как только явился, затребовал досье. Потом пришел отчет о вскрытии, он его тоже забрал. Да, еще велел отправить криминалистам на экспертизу какой-то пух.

– Ну и ну! – пробормотал Пирс, гадая, что он прозевал, и неохотно расставаясь с надеждой заскочить в кафе на ланч. Странно, что подружка шефа присутствовала на дознании. Надо было остановиться, перемолвиться словечком, попытаться выяснить, чего ей там надо.

– И вид у него еще тот, – добавила Джинни, поднимаясь. – Давай иди, я вам обоим кофе подам, – ухмыльнулась она.

Пирс проводил взглядом высокую спортивную девушку с гривой темных волос, направлявшуюся к титану с кофе. Прибытие констебля Холдинг в региональное управление уголовных расследований вызвало немалый интерес и массу комментариев. Однако энтузиазм поклонников охладило известие, что она чемпионка Западной региональной полиции по дзюдо (в женской секции). Вдобавок у неё прочные давние отношения с инструктором полицейских собак по прозвищу Кусака.

Маркби сидел за письменным столом, углубившись в отчет патологоанатома. Когда вошел Пирс, он поднял глаза, развернулся в кресле:

– А, Дэйв! Ну как?

– Как обычно, – осторожно ответил инспектор, усаживаясь. – Заседание отложено.

– Был кто-нибудь интересный?

Убийцы часто не могут противиться искушению побывать на дознании, чтобы ознакомиться с действиями полиции, а чаще просто чтобы поздравить себя с тем, как хитро они всех облапошили. Нередко такое презрительное высокомерие проявляется после ареста и даже после вынесения приговора.

– Мисс Митчелл с какой-то другой леди, – сообщил Пирс, беззастенчиво закидывая удочку. – Я удивился, увидев ее. – Интересно, услышит ли он, что она там делала? Не услышал.

– Ах да, Мередит действительно собиралась пойти. Оба Франклина были?

– Оба, и с ними женщина, похожая на юриста. Потом оказалось, это Бетан Толбот, бывшая сожительница Саймона Франклина. Она не солиситор, а налоговый консультант.

– Сожительница, – задумчиво проговорил Маркби, размышляя, подходит ли это определение к Мередит и к нему, и приходя к выводу, что суд присяжных его не признал бы.

– Была любимой подружкой Сони, познакомила её с Хью. Слюной брызжет, высказывая голословные обвинения. Возможно, – предположил Дэйв, – у самой совесть нечиста, раз уж это она их свела.

– Она не виновата, что все так обернулось. Хью Франклин и его вторая жена не дети. Если хотите, вполне сознательные взрослые. Сами должны были разобраться.

– Толбот как раз и считает, что Хью разобрался. Прислала нам два факса по этому поводу и долго накручивала по телефону констебля Холдинг. Я смылся из зала суда, прежде чем она успела загнать меня в угол. В любом случае подозреваю, что она направила пушки на коронера. Дамочка с весьма твердым мнением.

Маркби отложил отчет о вскрытии и откинулся на спинку кресла.

– Тычет пальцем в мужа?

– Он сам подставляется, – заявил Пирс. – Я сразу сказал.

– Сказали, – подтвердил Алан. – Только не закрывайте глаза на другие возможности. При первой встрече вам не показалось, что он искренне потрясен?

– Показалось, – неохотно признал инспектор. – А может, просто хороший артист. Сколько обезумевших от горя родственников выступают по телевизору, умоляют сообщить обо всем, что поможет полиции раскрыть страшное преступление? Рыдают перед камерой, у них силой микрофон вырывают… А потом выясняется, что они и есть преступники. – Он вернулся к своей теме. – Версия у него слабая. Фактически не заслуживает никакого доверия. Мотив был. Жена дорого стоит, с ней трудно ужиться. Хотела тратить деньги, которых у него не имеется. Может, думала, будто выходит за благородного фермера, сельского джентльмена, а реальность ей не очень-то понравилась. Догадываюсь, что не поладила и с ребенком. Вряд ли Хью пошел бы на развод. Финансы не позволяют.

– Никто не пошел бы, – хмуро заметил Маркби, охваченный воспоминаниями. Он так и не понял, каким образом Рейчел досталось практически все, а ему кресло с подушками из верблюжьей шерсти и дыра в банковском счете. Ну ладно, дело прошлое. – Как насчет ребенка? – спросил он. – Девочке двенадцать лет, значит, можно ее опросить. Разумеется, в присутствии члена семьи или другого заинтересованного взрослого. Понятно, она будет испугана и расстроена, поэтому надо действовать с осторожностью.

– Констебль Холдинг прошла специальное обучение по работе с травмированными свидетелями, – доложил Пирс. – Думаю ее послать. Девушка она чуткая, деликатная, будет обращаться с девочкой как с яичной скорлупкой. У нас людей совсем мало, сэр.

Возможно, не стоило напоминать об этом шефу.

– Нечего мне указывать, сварливо буркнул тот. – Старался кого-то временно привлечь, только, похоже, в данный момент в каждом участке недостает дееспособных офицеров. Кто не свалился с гриппом, тот в какой-нибудь фонарный столб врезался на машине… – Он заметил, как Дэйв поморщился, и быстро двинулся дальше: – Чего добьешься, когда некому собирать информацию? К примеру, что известно об убитой? Она сюда приехала после замужества. Где была раньше?

– Жила и работала в Лондоне. Мне ее муж рассказывал в тот самый день, когда нашли тело. Хотя, признаюсь, я тогда не понял, что они были совсем недолго женаты. Все указано в моем нервом докладе, – укоризненно сказал Пирс. – Ее девичья фамилия Ламберт.

Маркби не успел ответить: в дверь постучали, явилась Джинни Холдинг с обещанным кофе.

– Я подумала, вам захочется чашечку выпить, – обратилась она к суперинтенденту.

– Ох, спасибо. Дэйв хочет отправить вас на ферму Хейзлвуд для беседы с двенадцатилетней девочкой. Справитесь? – спросил он, принимая кофе.

– Думаю, да, – кивнула констебль, бросив на инспектора взгляд, в котором читалось: «Иуда».

– Действуйте по инструкции. При беседе может присутствовать заинтересованный взрослый, но лучше бы не отец. Постарайтесь устроить. – Алан улыбнулся. – Если удастся, в награду поедете в Лондон. Выясните, где работала до замужества Соня Франклин, урожденная Ламберт, и согласится ли кто-нибудь из ее бывших коллег поговорить об этом.

Холдинг просветлела и вышла, печатая шаг.

Маркби вспомнил об отчете патологоанатома, вытащил из папки рисунок, стукнул по нему пальцем, привлекая внимание Пирса.

– Причина смерти, как мы и предполагали, – колотое проникающее ранение в сердце. Орудие сразу идентифицировать не удалось. То есть известно, чем оно предположительно не является – например кухонным ножом. Острие длинное, тонкое, обоюдоострое, как у стилета; возможно, короче. По мнению доктора Фуллера, затуплено или зазубрено по краям, судя по отверстию в тканях. С другой стороны, кончик достаточно острый для проникновения в сердце.

– Кинжал? – высказался инспектор и существенно изумил шефа, добавив: – «Не кинжал ли предо мной?..»

Пойманный на литературной цитате, он побагровел и поспешил объяснить, что учитель литературы заставил их в школе поставить спектакль, чтобы «сколотить деньжат на компьютер».

– Вы играли в этой пьесе из шотландской истории? – полюбопытствовал Маркби, старательно избегая произносить название из уважения к театральным предрассудкам Дэйва, если таковые у него имеются.

– Декорации раскрашивал, – внушительно объявил тот. – Никто меня не принудит расхаживать в дурацких костюмах.

– Понятно. Вы учились в смешанной школе?

– А? В бамфордской общеобразовательной. Нет, у нас были девчонки, если вы об этом. Ни один придурок не согласился бы изображать леди Макбет в длинной юбке.

– В отличие от моей школы, – вздохнул Алан, – где самых маленьких и робких ежегодно терроризировали, поручая женские роли.

– Ваша школа частная, привилегированная, – угрюмо буркнул Пирс и не стал разъяснять замечание.

Маркби отложил рисунок:

– Фуллер привлекает внимание к тому факту, что на трупе имеются свежие повреждения, возможно полученные в борьбе с убийцей. Длинные ссадины справа на лице и шее. Лак на ногтях облупился, один ноготь сломан – возможно, она отбивалась. Под ногтями обнаружены два крошечных фрагмента кожного эпителия, которые еще исследуются. Если сильно повезет, хватит для анализа ДНК, хотя не стоит затаивать дыхание. Это тоже цитата.

Дэйв что-то проворчал. Маркби снова заглянул в отчет:

– Здесь сказано: голубой лак для ногтей. Я всегда думал, он красный или розовый…

– Последний писк моды, – проинформировал Пирс. – У Тессы на туалетном столике батарея бутылочек всех цветов радуги: голубые, лиловые, золотые… Всех не перечислишь.

Алан вообразил себе Мередит с золотыми ногтями и понадеялся никогда этого не увидеть.

Дэйв оставил тему модной косметики и, воинственно щурясь в пространство, дал волю воображению. Поскольку он в целом богатой фантазией не отличался, то помогал себе всем телом: почесывал голову, перебирал ногами, пыхтел как паровоз. Маркби ждал с интересом. Сегодня инспектор Пирс полон сюрпризов.

– Справа на лице… – вымолвил он наконец. – Значит, на нее напал левша? – Вытянул правую руку. – Смотрите, если действовать этой рукой, следы на лице останутся слева…

– Действительно. Хорошее замечание. – Алан хлебнул кофе из пластикового стаканчика, сморщился и отставил. – Тело доставили на то место, где оно было впоследствии обнаружено. Как насчет машин с фермы?

Пирс обрадовался, что у него заранее заготовлен ответ:

– Осмотрели «лендровер» и «вольво» безо всякого результата. Оба чистенькие, как полицейский свисток, – по крайней мере, на наш невооруженный взгляд. «Вольво» принадлежал миссис Франклин. Полагаю, Хью мог затолкать труп в кабину своего трактора, хотя вряд ли, даже если бы места хватило – кабина насквозь прозрачная.

– Как он отнесся к осмотру машин?

– Мы объяснили, что так полагается. Он вроде согласился, но Хью не дурак. Знает, что числится первым в списке подозреваемых.

– Безусловно, но, может быть, следует поискать и других.

Вот оно, хмуро подумал инспектор.

– В четверг утром Мередит ехала в поезде в Лондон позже обычного. Из-за ремонтных работ на линии состав на несколько минут остановился возле старого виадука.

Пирс встрепенулся, слегка утратив скептицизм:

– Там, где нашли Соню Франклин?

– Поблизости. На ветке дерева рядом с рельсами висел рюкзачок в виде лягушки, сшитый из ворсистого ярко-зеленого материала. Можно сказать, довольно забавно. Его владельца Мередит не увидела. А я не увидел никаких сообщений о его обнаружении работавшими на месте офицерами.

– Значит, его там не было! – решительно заявил Пирс.

– Судя по описанию Мередит, рюкзак невозможно было не заметить. В субботу утром она меня водила на место. Я отыскал на дереве несколько изумрудно-зеленых волокон. Послал криминалистам. Возможно, они ничего особенного не откроют, но мне хочется знать, кто забрал сумку после того, как около одиннадцати ее видела Мередит, и до прибытия на место первой патрульной машины около часа дня.

– Кто-то спрятался во время остановки поезда и забрал сумку после его отправления? – Пирс задержал дыхание. – Дэнни Смит?..

– Разумеется. Насколько нам известно, там был только он. Поскольку сержант Прескотт, по вашим словам, подружился со Смитами, лучше пошлите его поговорить еще раз. Получите ордер на обыск трейлера.

Суперинтендент поднялся, прошел к висевшей на стене карте с детальным изображением района, внимательно всмотрелся, согнувшись всем длинным угловатым телом так, что на лоб упали светлые волосы. Вспомнив цаплю, терпеливо ожидающую добычу, стоя на мелководье, Дэйв потягивал остывший кофе, довольный развитием событий и ожидая дальнейшего.

– Убийца либо местный, либо посторонний, – рассуждал Маркби, не оборачиваясь. – Саймон Франклин отдает предпочтение бродяге. Возможно, но невероятно. Если на женщину напали, когда она шла по дороге, злоумышленник мог просто проезжать мимо. Тогда находка машины будет поистине невероятной удачей, причем в ней не обязательно должен был побывать труп и оставить следы. Согласны пока?

– Да, сэр, – кивнул Пирс. – Мы опрашиваем свидетелей. Поговорили с рабочими на дороге за виадуком. Последняя смена закончилась около девяти тридцати в тот вечер. Первая началась утром около девяти после прохода ранних пассажирских составов. Всех опросили, никто ничего не сказал, только друг за друга ручаются. Никто не уходил с колеи в заросли на насыпи, даже по естественной нужде. У них есть биотуалет. Никто не видел, чтобы кто-то слонялся поблизости. К сожалению, треск генератора заглушал посторонние звуки. Пока никто не вспомнил машину, стоявшую на верхней дороге, или фары проезжавшего автомобиля. После шести вечера там мало кто ездит.

– Поэтому было разумно привезти туда тело. Однако для этого необходимо хорошо знать местность и обычаи местных жителей. Хоть народу здесь мало. – Маркби ткнул пальцем в карту. – Вот ферма Хейзлвуд, а это Черри-Три, принадлежащая Хейвордам.

– Я к ним пока не заезжал, – смущенно сказал Дэйв. – Завтра заскочу.

– Единственное другое жилье поблизости вот тут. – Алан махнул рукой. – У поворота дороги. Кажется, без названия.

Пирс подошел, взглянул через плечо шефа:

– Лисий угол. Так его местные называют, не настоящее название, какое бывает на карте. Относится к Чертону, который стоит ниже, – указал он. – Хотя расположен в нескольких милях. Мой отец рассказывал, что там был паб под названием «Лис». Сгорел в пятидесятых годах. Руины снесли, пожарище расчистили и бросили. Название осталось.

– А теперь что?

– Несколько коттеджей. Какая-то столярная мастерская. Один парень мебель изготавливает. Больше ничего. Туда мы еще тоже не добрались, – признался Пирс. – Попробую кого-нибудь завтра послать. Только мне надо к Хейвордам, Прескотту – снова к цыганам, Холдинг отправится к девочке в Хейзлвуд, потом вы ее в Лондон командируете…

– Успокойтесь. Сам съезжу. С радостью выйду из-за стола. Люблю разъезжать по деревням.

Из живота инспектора донеслось возмущенное урчание.

Алан посмотрел на часы:

– Я вас задержал. Идите к своим пирогам и чипсам.

Джинни Холдинг разговаривала по телефону, когда Пирс шел мимо, зажала рукой микрофон и шепнула:

– Встречусь с девочкой завтра в присутствии ее дяди Саймона. Сегодня она на другой ферме у своих школьных подружек.

– Кому-то повезет съездить в Лондон, – заключил он.

– Видно, шефу ты здесь нужнее, – тактично заметила она.

– Неужели? Похоже, собирается проверять каждый мой шаг! – От голода Пирс пришел в раздраженное состояние. – Сам собрался в Лисий угол.

Констебль Холдинг выразительно подняла брови.

Когда Мередит вернулась домой, там не было никаких признаков Джорджа Биддока. Она вошла, налила кружку чаю, уселась на диван с котом и дорожной картой. Газовый камин включен на малую мощность, согревая прохладную гостиную. Весна в этом году запаздывает.

– Надо было мне заниматься своим делом, Тигр, – уведомила она кота, медленно моргнувшего в ответ. – Как помочь Джейн отыскать доказательства невиновности Хью и при этом не попасться на глаза Алану, который в очередной раз прикажет не лезть в полицейское расследование?

Кот зевнул, продемонстрировав острые белые зубы и розовый язык.

– Тебя это не волнует?

Он свернулся в клубок и закрыл лапой нос.

Она открыла дорожный атлас, нашла нужное место. Хотя масштаб меньше, чем на карте, которую изучали суперинтендент Маркби с инспектором Пирсом, здесь тоже отмечены местные фермы, включая Хейзлвуд.

Соня вполне могла дойти до железнодорожной насыпи на своих двоих. Ее могли убить там, оттащить сквозь кусты тело вниз, надежно скрыв из вида. Подобный сценарий предпочитает Джейн, поскольку для Хью в нем нет места. Однако даже в наши дни, в эпоху скоростного транспорта и повышенной в результате мобильности, убийства фактически чаще всего совершают близкие друг другу люди. Так говорит Алан. Тут есть своя жестокая логика. Оставив в стороне психически ненормальных маньяков, следует признать, что убивают, как правило, те, кому жертвы либо лично угрожают, либо с ними так тесно связаны, что разорвать эти узы может только смерть. Третий мотив – финансовая выгода. Неизвестно, застрахована ли жизнь Сони.

А если это как раз тот случай, когда жертва с убийцей совсем незнакомы? Или знакомы шапочно? Тогда это длинная цепь совпадений. Соня идет одна по открытой безлюдной дороге, встречается с незнакомцем или с малознакомым человеком. Возможно, беглого контакта достаточно, чтобы он остановил машину, предложил подвезти. Потом убил. Зачем? Не то чтобы подобного никогда не бывало. Вероятные мотивы – секс или ограбление.

Мередит почесала в затылке, испустила недовольный вздох. Допустим, Хью говорит правду, но для чего Соне, скажите на милость, гулять в поздний час у железной дороги? В ее распоряжении вся ферма Хейзлвуд. Открытая дорога не место для тайных свиданий. Почему не согласиться с нынешней полицейской теорией, что Соню убили в другом месте, а потом привезли тело к насыпи? Хорошо. Если исключить ферму и прилегающую территорию, возникает вопрос: далеко ли она обычно уходила во время прогулок? Убежала из дома рассерженная и расстроенная…

– Пошла с кем-то повидаться, – вслух заключила Мередит. – Бросилась кому-то пожаловаться на возникшие проблемы.

Одна из ближайших подруг – Бетан Толбот. Но Бетан уже не живет с Саймоном Франклином, и Соня была вынуждена искать другого конфидента.

Мередит медленно вела пальцем по карте. Если Соня пустилась в дальнюю прогулку, то могла дойти до соседней фермы Черри-Три. И даже до кучки построек, которые местные жители, как известно, называют Лисьим углом. Определенно могла. От фермы Хейзлвуд не более двух миль по автомобильной дороге, а если срезать путь через фермерские угодья, еще ближе. Ночью в среду луна очень ярко светила.

Кончик пальца остановился на точках, отмечающих постройки. Поскольку там живет не один человек, есть шанс, что Соню видели в Лисьем углу во время ее гипотетического визита.

Мередит допила чай, выключила камин, оставила диван в полном распоряжении кота и отправилась в Лисий угол.

К счастью, когда добралась, дождик кончился. Поставила машину под деревьями на обочине, пошла между разбросанными коттеджами. Вид пустынный, заброшенный. Кругом гуляет ветер, треплет волосы. Большой кусок земли прямо у поворота зарос сорняками и чертополохом, торчащим на кочках. Когда-то его отделяла от проезжей дороги проволочная ограда, которая теперь порвалась, проржавела, обвисла на покосившихся стойках. Похоже, здесь когда-то стояло большое строение. Чуть дальше пара коттеджей, через дорогу еще два соседних, потом один отдельный. За ним обширный каменный амбар с деревянной табличкой. Больше ничего, кроме бетонного павильона автобусной остановки.

Лисьему углу посчастливилось очутиться на автобусном маршруте. Впрочем, пожелтевшее расписание под листом пластика извещает, что автобус проходит лишь дважды в день: рано утром из Бамфорда в Чертой и в конце дня обратно. По пути заворачивает в Лисий угол и окрестные деревушки. Интересно, скоро ли маршрут признают неэкономичным и окончательно отрежут разбросанные поселки от остального мира?

Везение кончилось – вокруг никого, в двери стучать нет резонного повода. Мередит дошла до каменного амбара. За ним, до тех пор скрытый из вида, стоит крошечный домик с такой низенькой дверцей и миниатюрными окнами, что он сгодился бы для крупной куклы Венди. Возможно, размеры вполне соответствовали его прежним жильцам, усохшим от тяжелой работы и плохого питания. Хотя, если подумать, вряд ли супружеская пара вырастила бы большую семью в таком домике. В нынешние времена тут поместится только один человек, и то если не возражает всякий раз крючиться, как Квазимодо, пролезая в низкую дверь.

Она переключила внимание на амбар, кажущийся гигантом рядом с соседом карликом. Он превращен в мебельную мастерскую, и там кто-то есть. Изнутри слышен стук молотка.

Вошла в широкие ворота, попав в загроможденное внутреннее пространство. Кругом законченная и незаконченная мебель, к стенам прислонены длинные доски, верстаки завалены инструментами, стружкой, банками с лаком. Спиной ко входу стоит мужчина, доделывая почти готовый стул. Мередит кашлянула и, не дождавшись реакции, громко провозгласила:

– Добрый день!

Мужчина резко развернулся, выронив деревянную колотушку. Моложавый, растрепанный, в пыльных джинсах, клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Вытаращил обезумевшие глаза, потом выдавил:

– Не слышал, как вы вошли…

– Простите, – извинилась Мередит. – Не хотела застать вас врасплох.

Мужчина с усилием взял себя в руки:

– Да что вы, ничего страшного. Просто увлекся работой. К сожалению, мне это нравится.

– Мне тоже. – Она огляделась. – Заехала спросить. У меня старомодная кухня, хотелось бы приобрести буфет. Совсем простой: внизу полки за двумя дверцами, наверху два ящика. Желательно в викторианском стиле. В магазинах не нашлось ничего подходящего. Вы не могли бы изготовить что-нибудь подобное?

Мастер отошел от верстака, вытирая тряпкой руки:

– Надо подумать. Только не сейчас. Выполняю другой заказ.

– Время терпит.

Кивок в дальнюю часть мастерской:

– У меня там контора. Могу показать образцы. Пока посмотрите, кое-что тут закончу, если не возражаете.

Проводил ее в неопрятную комнатку, вытащил из ящика засаленный каталог:

– Взгляните. Я сейчас.

Мередит села на стул, положила альбом на стол, сдвинув в сторону горы бумаг, принялась листать страницы, разглядывая детальные рисунки. Стулья, столы, буфеты, комоды, детская люлька, садовые жардиньерки, книжные полки. Модели простые, но изящные, без вычурности и показухи. Она вовсе не соврала. Действительно искала буфет, не нашла желаемого и выбросила эту мысль из головы. Вот такой был бы идеальным.

Оставив страницу открытой, она внимательно осмотрелась. Жуткий беспорядок. Если мебельщик работает один, тогда нет ничего удивительного. Кто-то должен являться пару раз в неделю, заниматься конторской работой. Вряд ли в Лисьем углу найдется подходящая кандидатура.

Послышались шаги, вернулся хозяин.

– Нашли что-нибудь?

Мередит показала рисунок:

– Нечто в этом роде. Сколько будет стоить?

– В зависимости от дерева. Сосна – триста… скажем, триста тридцать, чтобы не ошибиться.

– Триста фунтов? – невольно воскликнула она.

– В городской мастерской с вас возьмут ровно столько же за сосновый буфет массового производства, скорей всего, низкого качества из непросушенной должным образом древесины. А я предлагаю индивидуальную вещь из добротного материала с любой фанеровкой или в натуральном виде. Хорошая отделка, лак, политура. Никакого сравнения.

– Да, пожалуй. Замечательно. Можно подумать?

– Конечно. Все равно прямо сейчас не смогу приступить. Взгляните на готовую мебель, оцените стандартный уровень. Я не хвастаю. – Мужчина выдавил слабую улыбку. – Я честный.

За это время она успела его разглядеть. Усталый, озабоченный, с вымученной улыбкой, щеки ввалились, под глазами серые тени… Когда в последний раз ел досыта? Хотя что-то в нем… В мозгу вдруг щелкнуло.

– Извините, – пробормотала она, – мы раньше с вами не встречались? Я знакома с Джейн Брейди. Вы, случайно, не тот самый Питер, бывший…

Неловкий момент. Кто бывший?..

Тем не менее столяр кивнул:

– Тот самый. Питер Берк. Прошу прощения, я вас не помню.

– Мередит Митчелл. Мы лишь однажды виделись мельком. Вы вовсе не обязаны меня помнить.

Она говорила очень осторожно, поскольку Питер Берк изменился до неузнаваемости после той самой встречи. Помнится совсем другой, крепкий, бодрый, приветливый молодой человек.

– К сожалению, не припоминаю, – извинился он. – У меня плохая память на лица, тем более на имена и фамилии. Как ни прискорбно, светского лоска мне тоже недостает, несмотря на усилия Джейн превратить меня в более общительное животное. Фактически я счастлив только среди мебели, когда работаю руками или занимаюсь дизайном. – Питер кивнул в сторону мастерской. – Этого вполне достаточно. Соседей мало, имеющиеся занимаются собственным делом. Один старик толчется вокруг, однажды чуть меня с ума не свел, хотя он абсолютно безвредный. Я его называю «памятником старины». Всего два автобуса в день, больше практически никто не ездит.

– Как же вы рекламируете свою продукцию?

– Устно. Больше ничего не требуется. Работаю один и в любом случае не могу сделать больше, чем делаю.

– Кстати, я сегодня обедала с Джейн, – с опаской сообщила Мередит. – В одном пабе в Бамфорде.

– Наверняка в «Охотничьем рожке». Красные ворсистые обои и безобразно отлакированные балки.

– Совершенно верно. А еда хорошая.

– Мы с ней там часто бывали. Она… недавно заезжала ко мне. Боюсь, в неудачный момент.

– Должно быть, но дороге на ферму Хейзлвуд или обратно. Там живет Тамми Франклин, ученица Джейн. Недавно убили ее мать… мачеху. Ужас.

Питер отвел глаза и коротко подтвердил:

– Да.

– А вы знаете Франклинов?

– Встречал ее… Соню, – неохотно ответил он и вдруг поспешно выпалил: – Она была прелестная, полная жизни! – Замолчал, как бы забыв о присутствии потенциальной заказчицы, потом тряхнул головой, словно прогнав какую-то картину. – Вроде вас, заезжала спросить насчет кухонной мебели. Хотела заново обставить кухню на ферме. Я показал буфет, стулья. Она, вроде вас, собиралась подумать. – И добавил наивно, как ребенок, которого лишили иллюзии: – Мне и в голову не пришло, что больше не вернется. Когда вы окликнули меня в дверях по приезде и я оглянулся, свет светил вам в спину. У вас похожая фигура. Поэтому я так опешил.

– Убийцу найдут, – заверила Мередит, чувствуя, что его надо как-то утешить, и не выдумав ничего лучшего.

– Думаете? – переспросил он, пристально на нее глядя. – Действительно думаете, что найдут?

Мередит медленно шла от амбара к машине. Отправляясь сюда днем, она уже понимала, что попала в щекотливое положение. Теперь еще хуже. Взялась за дело исключительно по просьбе учительницы, и в результате первая ниточка привела к ее же бывшему партнеру. Что дальше? Рассказать Джейн о визите в Лисий угол? Ей это не понравится. Не рассказывать? Тоже нельзя. Она может сама узнать из чужих уст.

– Добрый день, мисс!

Мередит вздрогнула, услышав голос, грянувший прямо в ухо. Из одного коттеджа вышел пожилой мужчина в обвисшем свитере, мешковатых вельветовых штанах и прислонился к своей калитке.

– Добрый день, – ответила она, останавливаясь, справедливо догадываясь, что ему просто надо убить время.

– Новый стол покупаете или еще чего? – полюбопытствовал старик.

– Что? А… собственно, буфет. Может быть, – сказала Мередит.

– Цены у него несусветные. Хотя аккуратно работает. Свое дело знает. Добрый малый. Пришел ко мне, заднюю дверь починил. Ничего не взял.

– Очень мило с его стороны. И мебель у него хорошая. Много покупателей приезжает?

Уже наверняка можно сказать, что это и есть «памятник старины».

– Порядочных мало. – Старик адресовал ей кривую беззубую ухмылку, отчего кожа сморщилась, как папиросная бумага. – Все больше красивые леди.

Услышав скабрезный намек, Мередит не знала, рассмеяться или рассердиться. Ей очень захотелось пойти нежданно открывшимся путем, расспросить о красивых непорядочных женщинах, навещающих Питера Берка. Однако неизвестно, как это сделать, не возбудив подозрений у «памятника».

Она махнула рукой на пустой заросший участок:

– Похоже, тут раньше что-то стояло.

– Паб, – с грустью кивнул старик. – Сгорел семнадцатого апреля пятьдесят четвертого года. Из Чертона машину прислали, из Бамфорда другую, когда первая не справилась. От огня обуглилась краска на окнах, которые у меня за спиной. Конечно, я молодой тогда был, пошел помогать, мебель выносить. Успел сунуть под куртку бутылку виски, – хрипло фыркнул он. – Хозяин с женой выбрались в целости и сохранности. Бутылки с выпивкой взрывались, как бомбы. Все пиво пропало. – Он скорбно тряхнул головой. – Мошенники так его и не отстроили, хоть точно получили страховку. Говорят, нарочно подожгли ради денег. Теперь негде пинту пива выпить. – Старик повернулся и зашаркал в дом.

«Надеюсь, та бутылка виски стала для тебя последней», – мстительно подумала Мередит. Оглянулась на амбар. Кто же эти «красивые леди»? Виртуальные покупательницы? Или одна реальная?

Она медленно отъезжала, зная, что старик за ней наблюдает. Куда теперь? Отсюда совсем близко до места происшествия. Вспомнился старый виадук, громоздившийся над ней и Аланом, когда они искали рюкзак-лягушку. Наверх не забирались, а интересно, что оттуда видно.

– Есть один способ выяснить, – сказала она себе.

За несколько минут выехала на обочину под виадуком, оставила машину на естественной площадке у въезда на поле с покосившимися воротцами, вытащила из бардачка охотничий бинокль и сунула в карман. Неодобрительно взглянула на землю под ногами. Кто-то раньше здесь останавливался, оставив после себя мусор. Неизвестно, то ли полиция, то ли зеваки.

Виадук маячит прямо перед глазами. Она взглянула на верхний ярус кирпичной кладки. Туда должна вести какая-нибудь тропинка. Направилась к воротцам, замотанным разлохматившейся веревкой и, судя по виду, годами не открывавшимся. Однако через них можно перелезть по деревянной приставной лесенке; на пятачке засохшей грязи с другой стороны отпечатались следы тяжелой крепкой обуви. Здесь лазают пешие туристы. Теперь видно, что к столбику кто-то приклеил кружок с нарисованной желтой стрелкой, направленной вверх, указывая, что общедоступная тропа находится дальше за открытым частным полем. Не по ней ли шла Соня в день своей смерти? Перелезла через ограду, вышла на дорогу у виадука в самое время, чтобы встретить убийцу… Редкостное совпадение случайностей.

Мередит поставила ногу на перекладину лесенки, ухватилась за верхний край калитки и перебралась на ту сторону. Дальше к виадуку вел крутой заросший откос. Опасно – под ногами норы и ямы, замаскированные длинной сухой травой. Склон становился все круче, пришлось наклониться, цепляясь руками. Добравшись до каменной стены, она разгорячилась, вспотела, задохнулась, ноги ныли.

Преодолев последние ярды, вышла на окаменевшую колею – последний признак старой дороги, которая шла по сельской местности, пока железная дорога не разрезала ее надвое. Отсюда открывался потрясающий вид. Мередит медленно совершила полный круг, полюбовавшись со всех сторон грандиозной картиной. Ветер трепал ей волосы, обжигал щеки, но в воздухе пахло свежестью, незатронутой современностью. Над головой зависла тень хищной птицы. Она вытащила бинокль, сфокусировала окуляры. Кажется, ястреб-перепелятник. У нее на глазах он спланировал к земле.