Текст книги "Под камнем сим"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Мы не злоупотребим вашим гостеприимством, – кивнул Алан.

На лице Бетан выразилось облегчение и мгновенно исчезло при следующем добавлении:

– Может быть, вместо этого проедем в местный полицейский участок? Поговорим в подобающей обстановке. Мередит с удовольствием прогуляется по магазинам, пока мы все обсудим.

Та заморгала, услышав о «прогулке по магазинам». Бетан молча таращила глаза на суперинтендента, потом, словно утратив рассудок, закричала:

– Никуда не поеду, черт побери! У вас нет никакого права! Будь я проклята, в жизни не видела ничего подобного! Явились нежданно-негаданно, ворвались в дом, погубили мой труд за неделю и еще задаете личные щекотливые вопросы насчет волос!

Она задохнулась и замолчала.

– Боже мой, значит, правда парик? – переспросил Алан, точь-в-точь как Берти Вустер, о чем ему впоследствии сообщила Мередит.

В ответ на эту дружелюбную бестактность Бетан безнадежно воскликнула:

– Если скажу, уберетесь? – и продолжила, не дожидаясь ответа: – Если вам надо знать, я с детства страдаю алопецией. Это не болезнь, а чисто генетическое. С шестнадцати лет пришлось носить парик. Надеюсь, теперь вы удовлетворены. Или еще чего-то желаете? – саркастически договорила она.

– Да, – кивнул Маркби. – Вашу машину на день для криминалистической экспертизы.

Бетан схватила со стола тяжелое пресс-папье и швырнула в него. Будучи весьма крупной мишенью, он едва успел увернуться. Пресс-папье просвистело над ухом, угодив в самый центр картины. Холст треснул.

Все оглянулись, оценивая причиненный ущерб, и минутной паузы оказалось достаточно. Дунул холодный сквозняк. Мередит, повернувшись, успела увидеть, как закрылась стеклянная дверь в патио, за которой промелькнула хозяйка, скрывшись из вида за задней стеной.

– Очень жаль, – с досадой буркнул Алан.

Мередит, ошеломленная исчезновением добычи, сочла оценку сильно заниженной, ринулась в погоню, влезла на кирпичную стену дворика. К счастью, на ней были джинсы, поэтому она выглядела достойнее, чем когда перелезала через собственную ограду после того, как Джордж залил бетоном подходы к парадной двери. За стеной раскинулся длинный ухоженный сад, принадлежавший дому на параллельной улице.

Со стены хорошо видны примыкающие сады с обеих сторон, но невозможно сказать, в который из них удрала Бетан.

– Вот дерьмо, – пробормотала Мередит.

Алан вышел, остановился во дворике позади нее.

– Никаких признаков, – доложила она.

– Слезай, – велел он. – Пустая трата времени. Разумеется, никаких признаков. Она знает квартал как свои пять пальцев. Нет смысла гоняться за ней, словно парочка придурковатых копов из сериалов. Я сейчас позвоню.

– Даже не тревожишься?

Она удивленно взглянула на него со стены. Он стоял сунув руки в карманы, с неподобающим спокойствием.

– Куда она денется? – Вытащил из карманов руки, помог ей слезть. Вернувшись на твердую землю, она принялась отряхиваться, а он продолжил, кивнув на квартиру: – У нее все тут. Бизнес, имущество и прочее. Можно либо ее отловить, либо она успокоится и сама придет вместе с поверенным. Второе, по-моему, вероятнее. Дама темпераментная, но не глупая.

Вдали взревел отъезжавший на скорости автомобиль.

– Вот она, – вздохнула Мередит. – Надеюсь, ты прав.

Глава 17

– Еще не объявилась, – сообщил Алан, когда Мередит позвонила ему в понедельник, пока Джеральда не было в кабинете.

– Мне показалось, – спросила она, – или ты уже не так уверен, как в Челтнеме на прошлой неделе?

В его голосе прозвучала обида:

– В выходные не смогла связаться со своим консультантом. Где-то залегла, сегодня с ним повидается. Хоть немного поверь профессиональным суждениям.

– У тебя есть штатный психиатр? При всем уважении к профессиональным суждениям и прочему, может, стоит задуматься, вдруг ты ошибся? Более или менее так кому-то сказал Оливер Кромвель.

– Не сказал, а написал в письме к шотландской церкви. Вот точная цитата: «Во имя Христа милосердного заклинаю, подумайте, может быть, вы заблуждаетесь».

– Ох, ладно! Раз уж дело дошло до цитат, не Кромвель ли также сказал: «Необходимость не знает закона»? Бетан в отчаянном положении и не станет играть по твоим правилам! Я все-таки думаю, ее надо разыскивать.

– Не волнуйся, разыскиваем. Все положенные процедуры проводятся. Она не профессиональная преступница, в подполье не уйдет. Если вздумает пуститься в бега, тут она дилетантка.

– Ни за что не назвала бы ее дилетанткой, – возразила Мередит. – Не следовало спускать с нее глаз в той квартире. Все-таки хорошо, что в тебя не попала.

– Спасибо. Жалко, что попала в дорогущую мазню на стене.

– А где Саймон? У себя в коттедже? Надеюсь, ты проверил?

– Слушай, – в голосе Алана зазвучало раздражение, – теперь ты нас считаешь кучкой дилетантов. Мы поставили Саймона на прослушивание, но пока она с ним не вступала в контакт.

– Джеральд идет, – быстро предупредила Мередит. – Кладу трубку.

– Когда увидимся? Поужинаем на неделе?

– Я тебе позвоню. Не знаю, когда вернусь сегодня и завтра. За неделю скопилась куча работы.

Она бросила трубку, и в дверь ввалился Джеральд.

– Не успела, – объявил он. – И вид таинственный. Что-то затеваешь. Болтала со своим копом. Снова в сыщиков играешь? Расскажи что-нибудь… хотя бы намекни.

– Никаких шансов, Джерри. – Мередит сжалилась над его столь откровенным разочарованием. – Расскажу, когда все будет кончено.

– Когда будет кончено, сам прочитаю в газетах, – обиженно заметил он.

Алан Маркби положил трубку и забарабанил пальцами по столу. Несмотря на данные Мередит заверения, что у него все схвачено, это не так. Она не ошибается. Бетан Толбот непредсказуема. Ее надо быстро найти. То есть, если не придет добровольно, во что он до сих пор верит. Вопрос в том – когда.

Тем временем надо заняться делом Дерри Хейворда.

– Уезжаю, – проинформировал он Джинни Холдинг, проходя мимо нее по коридору. – В Лисий угол.

– Да, сэр! – удивленно ответила констебль, глядя вслед быстро удалявшейся фигуре шефа.

Короткая дорога в поселок в любом другом случае была бы приятной. Но Алан не был настроен любоваться пейзажами и наслаждаться свободой. Впереди неприятная встреча.

У Питера Берка были заказчики, супруги средних лет, разглядывавшие сосновый буфет. Маркби проскользнул в открытые двери амбара, нырнул в темный угол, поняв из отрывочных реплик, что с готовым заказом возникла проблема Жена суетилась перед буфетом, муж угрюмо стоял, сунув руки в карманы, ожидая ее заключения.

– Слишком светлый, – говорила она. – Гораздо светлей, чем я думала.

– Естественно, потемнеет со временем, – терпеливо объяснял Берк. Он выдал себя, сморщившись при виде суперинтендента, но не проявил никаких других признаков тревоги. Взял прямоугольную полированную сосновую доску, продолжая убеждать клиентов: – Вот это дерево было такого же цвета, как ваше. Как видите, за два года существенно потемнело. Через год станет еще темнее.

– Не знаю, – усомнилась женщина.

– Решай, Мюриел, – подтолкнул ее муж.

Поскольку Мюриел намеревалась еще поразмыслить, Алан снова вышел на улицу, сел на скамью у ворот. Берк наверняка знает, что он не уехал.

Под ярким солнцем из ближнего коттеджа вышел старик, которого он встречал в прошлый раз, заковылял мимо, стуча палкой, задержался, щуря воспаленные глаза, прежде чем поздороваться. Маркби в ответ пожелал доброго утра. Кажется, Уолли Сквайрс. Интересно, вспомнил ли он его и куда сейчас направляется. Может быть, просто прохаживается туда и обратно в своем крошечном мире в границах жалкого поселка. Алан наблюдал за ним с легким интересом. Старик задержался у заржавевшей дырявой проволочной ограды, без всяких видимых причин задумчиво разглядывая чрезмерно выросшую кучу мусора с другой стороны.

Супруги средних лет собрались уезжать.

– Остается только надеяться, что все будет в порядке, – заключила жена.

– Обязательно, Мюриел, – заверил муж, хорошо понимающий, судя по тону, что, если не будет, вина падет на его голову.

Они отъехали, Берк вышел из амбара, взглянул на Маркби сверху вниз:

– Не ожидал вас снова увидеть.

– Правда? – переспросил суперинтендент.

Питер пожал плечами:

– Заезжал от вас один малый, записал показания… насчет нас с Соней. Я думал, это все.

– По-моему, нам надо поговорить.

– Мне нечего добавить.

– Знаете, что мы допрашиваем Саймона Франклина?

Берк кивнул:

– В местных новостях сообщали. Я не удивляюсь. Точно знаю: убил кто-то из Франклинов.

– Нет, – небрежно бросил Алан, – не знаете. Дерри Хейворда подозревали в убийстве.

Последовало молчание.

– На каком основании мне его подозревать? – вымолвил наконец Питер. Сел рядом на скамью, осознав, что от этого визитера быстро не отделаешься.

– На том, что у него тоже была с Соней интрижка. Вы решили, что он убил ее из ревности, когда она предпочла ему вас.

– Ничего подобного! У Сони не было интрижки с Хейвордом! Она меня любила. – Берк повысил голос почти до крика, спохватился, усилием волн взял себя в руки. Посмотрел на пустынную дорогу, по которой брела далекая старческая фигурка. – Знаете, вы загоняете не того зверя, – осторожно сказал он. – Я вам в прошлый раз говорил, что подозреваю Хью.

– Действительно, говорили. Но не мстили ему, потому что задались целью отомстить Дерри Хейворду. К сожалению, ошиблись.

Берк потянулся к суперинтенденту, пылая гневом, крепко стиснув руки:

– Она мне рассказала про Хейворда. Он ее без конца донимал. Всем понятно: Соня живая, прекрасная, а его жена старая калоша. Она объявила, что он ее не привлекает. Он не принял отказа. Она забеспокоилась. Сама мне говорила. Боялась его.

Маркби обдумал данную версию. Может быть, даже правда. Однако репутация Сони работает против нее. Все равно что в шутку кричать: «Волк! Волк!..»

– Знаете, в Лондоне она была известна как охотница на женатых мужчин, – мягко вымолвил он.

– Знаю, что вы лжете! – вскричал Питер. – Ее сократили из-за того, что у агентства дела были плохи!

Маркби сохранял рассудительный тон:

– Должен напомнить, что вы ее плохо знали, возможно, она не всегда говорила вам правду.

Жестоко, но сидящий с ним рядом мужчина напал на Дерри, хотел убить. Ему нет оправданий. Вспомнился случай в Бамфорде с маленькой женщиной, устроившей дневной бордель. Секс и чай с печеньем. Соня неоднозначная женщина. Никогда не угадаешь.

Словно читая его мысли, Берк взорвался:

– А что вы о ней знаете? До ее гибели о ней даже не слышали. Вам известно лишь то, что говорят другие, вранье и сплетни! Она была прекрасна. Любила меня, я вам говорю!

– Хорошо, – отрезал Алан. – Вы любили ее и уверены, что она любила вас. Уверены, что ее преследовал Хейворд. После убийства вбили себе в голову, будто он с ней расправился в припадке ревности, и задумали лично свершить правосудие.

Берк закусил губу, сверкнул глазами. Понял, что допустил ошибку, заявив, будто Соня боялась Хейворда. Теперь ему следовало избрать наилучшую линию защиты. Хорошо известно, какой она будет.

– Я видел Дерри Хейворда единственный раз, когда привозил к ним какую-то мебель для кухни. Он никогда не бывал у меня в мастерской. Жена приезжала, заказывала. С ним я виделся только на ферме в его собственном офисе, когда он выписывал чек.

Берк сердился. Тон его был вызывающим, впрочем, в нем звучало и самодовольство, и автоматизм заученной роли.

Маркби вздохнул, молча его разглядывая. Полное отрицание – всегда удачное решение. К нему прибег Саймон Франклин. Мебельщик пошел тем же путем. Все это слишком знакомо. Хорошо бы получать по фунту каждый раз за выслушивание однообразных оправданий, подаваемых с одинаковым тупым упрямством.

– И вы не докажете, будто это не так, – заключил Питер и подставил лицо солнцу, словно собрался загорать.

Маркби невозмутимо ответил на вызов:

– Не рассчитывайте. Дайте время.

Высокомерие непременно подведет Берка. Он из тех, кто не устоит перед искушением поддразнить полицию.

Мебельщик позволил себе скупую улыбку.

– Не знаю, чего вы добьетесь, если не найдете орудие. А вы его не найдете – здесь по крайней мере. – Он повернулся к суперинтенденту. – Если хотите, можете немедленно все опечатать и вызвать своих людей. Перекопайте мой сад. Хотя это не сад, один кусок голой земли. Даже услугу окажете, если вскопаете. – Он поднялся. – Желаю успеха.

Когда Питер скрылся в амбаре. Маркби тоже встал. Не без раздражения, так как получил от ворот крутой поворот. Старик снова остановился перед проволочной оградой, и он, чтобы успокоиться, направился к нему.

– Тут всегда паб стоял, – сообщил Уолли Сквайрс подошедшему Алану, указывая палкой на поросшие травой бугры. – Сгорел семнадцатого апреля пятьдесят четвертого года. Я помогал спиртное спасать. Бутылки взрывались, как бомбы. Мошенники так его и не отстроили.

– Стыд и позор, – посочувствовал Маркби.

В небольших деревнях и поселках паб – центр общественной жизни. Во многих единственное место общения. Лишись его – останешься ни с чем.

Уолли многозначительно на него покосился:

– Приехали купить у парня кое-что из мебели?

– Нет, – сказал он. – Не сегодня.

Старик коварно усмехнулся:

– Знаю, кто вы такой. Коп. Всегда распознаю.

– Любой распознает, – с сожалением признал Алан.

– Арестуете малыша Берка?

– Нет, – сказал он.

Собеседник ткнул палкой в травянистую кочку:

– Знаете, у него с хозяином фермы Черри-Три – Хейворд его фамилия – вышла настоящая стычка.

Маркби замер:

– Из-за чего?

Старик обрадовался возможности сообщить копу то, чего тот не знает, и вдохновенно затараторил:

– Они сцепились вон там на дороге. Я гулял и видел. Остановился посмотреть на мистера Хейворда. Он верхом был, лошадей нынче не часто увидишь. А я их люблю. Подскакал ко мне сзади, сказал «доброе утро», очень культурно. Мистер Хейворд джентльмен. Проехал дальше, а когда поравнялся с амбаром, где мастерская, столяр оттуда выскочил, вцепился в поводья и заорал: «Прошу на пару слов!» – Старик снова усмехнулся, с удовольствием вспоминая событие. – Мистер Хейворд хлыстом на него замахнулся, обозвал дураком, велел узду отпустить. Лошадь отпрянула, поднялась на дыбы. Малыш Берк едва не попал под копыта, но остался стоять на месте и дико попил: «Убийца проклятый! Даром с рук не сойдет, уж я сам позабочусь!»

От возбуждения Уолли чуть не задохнулся, закашлялся, сипло отдышался и продолжил:

– Мистер Хейворд развернул лошадь, наехал на парня, сшиб его на землю. «Послужит уроком», сказал мистер Хейворд. Берк только бранился да брыкался. Дотянулся, схватил за сапог, сдернул с седла мистера Хейворда. Они немножко поколотили друг друга на дороге. Малышу снова больше досталось. Лошадь мимо меня семенила, я поводья поймал. Мистер Хейворд подошел, спасибо сказал и пятерку вручил. Потому что мистер Хейворд джентльмен. Потом говорит, не надо никому рассказывать про этот смешной случай. Так и сказал. Поэтому я до сих пор и не говорил никому. В тот самый вечер кто-то хотел мозги ему вышибить. Говорят, конокрады. Не знаю. – Старик сплюнул в сторону. – Если вы меня спросите, все из-за той самой женщины. То и дело таскалась сюда, будто бы мебель ей была нужна. Я ее тоже знал. Она была замужем за парнем с фермы Хейзлвуд. Только ничего хорошего в ней не было. Не за мебелью она ездила. В домишке он своей работы не держит, а они все туда шмыгали, когда она являлась. – Он махнул палкой, подчеркивая свое последнее утверждение. – Если вы меня спросите, она и есть, как говорится, роковая женщина!

– У него был мотив. Он был уверен, что ее убил Хейворд. Мне заявил, будто виделся с ним лишь однажды на ферме Черри-Три, а на самом деле дрался с Дерри возле собственной мастерской в Лисьем углу. Уолли Сквайрс слышал его угрозы, – пересказывал Маркби Пирсу историю, услышанную от старика. – Но если какой-нибудь свидетель не видел его на месте покушения, доказать будет трудно, и он это знает. Ума хватило избавиться от орудия. Я по его лицу понял. Предложил мне немедленно опечатать амбар. Наглый малый.

– Значит, смеется над нами, – проворчал инспектор.

– Возможно, насмехается, но не смеется. Он по-настоящему любил ту женщину.

– Интересно, как она к нему относилась, – задумался Дэйв.

– Если спрашиваете, любила ли, то определенно нет. Поспорю на последний пенни. По-моему, была несчастна на ферме, искала мужчину, который влюбился бы до сумасшествия, обращался с ней так, как она заслуживает, по её убеждению. Возможно, сначала наметила Дерри Хейворда, но скоро поняла, что Белинда поглядывает подозрительно, игра свеч не стоит. Поэтому сделала ему ручкой и переключилась на Берка, симпатичного парня, не связанного лишними узами. Тот оказался страстным обожателем, но что в перспективе? Можете себе представить, чтобы Соня, которой абсолютно не нравилась простая жизнь на ферме, планировала провести остаток дней с мужчиной, который целыми днями доски сколачивает?

Пирс фыркнул.

– В итоге главная проблема в том, – заключил Маркби, – что от Хейворда и от его жены мы никакой помощи не получим. Они будут отрицать любую связь между Дерри и Соней. Побоятся дурной славы для своего предприятия. Хотят всех убедить, что на него напали конокрады. С этого их не собьешь.

– Я звонил в больницу, справлялся про старика Гилберта, – сообщил Пирс. – Вы будете рады услышать, он быстро идет на поправку. – И поспешно добавил: – Я Хейворда имею в виду.

– Может быть, объясните, почему вы его называете Гилбертом? – попросил Маркби. – Его зовут Десмонд.

– Да не важно… – пробормотал Дэйв, пятясь из кабинета. – Можно сказать, семейная шутка.

Глава 18

Смеркалось, когда Мередит возвращалась домой в тот вечер. Пока заводила машину в пристроенный гараж, зажглись уличные фонари. Держа в руке ключ, она направилась по дорожке к приветливому деревенскому крылечку Джорджа Биддока с остроконечной крышей и деревянными стенками с кружевной резьбой. Дом… Никогда не надоест идти к собственной парадной двери.

Взошла на крыльцо и заледенела. Изумленное недоверие на мгновение притупило все прочие чувства. Вместе с осознанием реальности нахлынула волна дурноты. Дверь приоткрыта, матовое стекло разбито.

Все еще не в силах шевельнуться, Мередит таращила глаза, желая, чтобы это был мираж и чтобы он рассеялся. Не рассеялся. Кто-то разбил стекло, просунул руку, открыл дверь. Любой, кто оставляет дом на весь день, рискует, что он будет взломан, но она чуяла, что здесь не просто грабеж. Надо взять себя в руки и все пережить.

Отрывистым движением Мередит толкнула створку. Та открылась со скрежетом, проехавшись по осколкам стекла, усыпавшим кокосовый коврик в прихожей. В темноте почти ничего не видно, но ощущается зловещая атмосфера, порожденная чужим недобрым присутствием.

– Бетан! – окликнула Мередит и не получила ответа. Протянула руку к выключателю, желтый свет залил холл. Она задохнулась.

Все измазано красной краской – стены, ковер, телефонная тумбочка. Разбитый вдребезги аппарат валяется на полу. Краска разлита по ковру на лестнице. На зеркале помадой цвета герани написано: «Сука. Подлые шутки со мной не пройдут тебе даром». Мередит выхватила мобильник из сумочки и позвонила в полицию.

Сначала думала дожидаться в холле, хотя была уверена, что в доме пусто, Бетан не маячит за дверью с оружием в руках. Если даже она была здесь, то, услышав телефонный звонок в полицию, исчезла. Второй причиной нерешительности был простой страх при мысли о том, что можно дальше увидеть в доме.

Мередит приказала себе пойти посмотреть. В гостиной настоящий кошмар – заляпанный краской ковер, непристойные граффити на стенах, распоротые подушки, разорванные занавески. Какой-то сильный запах. Должно быть, краска из аэрозоля или какой-то другой химикат. Телевизор разломан. Книги сброшены с полок, выдраны из обложек. Размотанные магнитофонные и видеопленки развешаны по комнате, как рождественские гирлянды. В топке, где был разведен огонь, еще дымятся остатки личных документов и писем. Для пущего издевательства обугленный паспорт выложен на каминную полку.

С тошнотой в желудке Мередит прошла на кухню. Пол усыпан мукой, чаем, кофе. Из открытых кранов натекло мутное озеро. Дверца холодильника распахнута, продукты вывалены и растоптаны. То же самое относится к содержимому шкафчиков. Электрические часы вырваны из стены, криво повиснув на проводах.

Она медленно поднялась по загаженной лестнице, стараясь не наступать в свежую краску. В ванной и обеих верхних комнатах разгром. В спальне Бетан поработала с особым размахом. Комоды и гардероб разорены, одежда валяется на полу. Мередит наклонилась, подняла пиджак. Рукава оторваны. Другие вещи также изодраны и погублены.

На улице хлопнула дверца машины. Приехала полиция.

– Все разнесла, – горько сообщила Мередит Алану, прибывшему минут через тридцать после двух местных констеблей. – В пух и прах. Не спешила. Полностью перебила стекло и фарфор, а сюда посмотри, – указала она на уничтоженный телевизор. – Даже одежду сплошь искромсала. Ничего не оставила. Что я завтра надену?

– От души сочувствую, – пробормотал он, с отвращением оглядываясь. – Страховку получишь?

– Надо будет связаться. Не знаю. Дело не только в деньгах. Я столько сил вложила! Придумывала оформление, охотилась за мебелью… Она сорвала с петель дверцы буфета, воспользовавшись моими же инструментами! Прочитала письма, вторглась в личную жизнь! Придется восстанавливать свидетельство о рождении, паспорт, страховые документы, все, что только можно придумать. Меня как будто… в грязи изваляли. Дом осквернен. В данный момент думаю, что не смогу здесь жить даже после ремонта.

Алан обнял ее за плечи:

– В любом случае нынче ночуй у меня.

– Да, конечно. Спасибо. Но навсегда не перееду. Завтра сниму номер в «Короне».

– Неужели так страшно? – сухо попробовал пошутить он.

– Именно. – Она прижалась головой к его груди. – Ох, Алан!

– Ну! Где же твой боевой дух?

– Выбросил на ринг полотенце, сидит в углу, не понимая, кто его вышиб. Видел? Она заклеила стекло липкой лентой перед ударом, чтобы осколки не зазвенели.

– Профессионально, – заметил он.

– Я говорила, что она не дилетантка. – Мередит вынырнула из объятия Алана и сердито кивнула на холл. – Сумела вломиться в дом среди белого дня благодаря проклятому крылечку! Отличное прикрытие. Никто ее не видел. Даже Дорис Крауч в соседнем доме, которая никогда ничего не упускает. Даже я не заметила, что дверь открыта, пока не поднялась на крыльцо. Любой прохожий ничего не увидел бы.

– Дорис с Барни не слышали шума, пока она учиняла разгром?

– Дорис говорит, что-то слышала, вроде как я снова мебель передвигаю. Они оба немножечко глуховаты, телевизор постоянно включен на полную громкость. Она знает, что я была дома всю прошлую неделю, думала, что продлила отгулы. И вот тебе, пожалуйста…

Мередит бросила гневный взгляд на обломки крушения.

– Бетан пришла ко мне в кабинет, – сообщил Алан, – как я и ожидал, в сопровождении поверенного. Где-то около четырех. Видно, как только завершила месть.

– У меня взяли отпечатки пальцев, чтобы их исключить. Обнаружили массу других. Среди них, возможно, ее. Должна была оставить. Не то чтобы мне лично требовались дальнейшие доказательства. Видел надпись на зеркале в прихожей?

Алан кивнул:

– Мы сегодня поставим охрану у дома.

– Ничего. Джордж едет с висячим замком.

Алан поцеловал Мередит в лоб:

– Мне надо вернуться на службу. Если поверенный закончил прочесывать частым гребнем ее показания, надеюсь, она их подпишет. Саймон Франклин тоже решил раскрыть рот. Интересно будет посмотреть, – добавил он, – насколько совпадут их версии.

Услышав об аресте Бетан, Саймон одновременно возмутился и разговорился:

– Я ни в чем не виноват, черт возьми! Это все две проклятые извращенки! Я влип по чистой случайности. Что мне было делать?

– Может, расскажете, что именно сделали? – предложил Пирс.

Саймон бросил на него пылающий взгляд, потом перевел его на пустую кофейную чашку на столе в допросной и, наконец, на суперинтендента, молча сидевшего поблизости.

– Вашим методам я не совсем доверяю, – вызывающе доложил он. – Вряд ли полицейские инструкции позволяют засылать своих подружек в качестве провокаторов.

– Мы защищаем общественные интересы, – строго провозгласил Маркби.

Саймон хмыкнул, откинулся на спинку стула, смерил его оценивающим взглядом:

– Слушайте, поговорим как интеллигентные люди…

– Дело не интеллигентное, – холодно ответил Алан.

– Разумеется… Я не о том… – Он сбросил очки, заморгал. – Я имею в виду, если полностью пойду навстречу, может быть, моя роль… абсолютно невинного наблюдателя… будет оценена… э-э-э… снисходительно? Как, собственно, и следует.

– Я не иду на сделки, – отрезал суперинтендент. – Вы в любом случае обязаны полностью сотрудничать со следствием. Это ваш гражданский долг, и его исполнение в ваших же интересах.

Саймон серьезно обдумал последнюю мысль:

– О том я и говорю. Это послужит моим интересам? Если я вам помогу, будет только справедливо, если и вы мне поможете.

– Ваше сотрудничество будет принято во внимание, – устало проговорил Маркби. – Я ничего не обещаю.

Саймон снова обмозговал заявление, решив не требовать дальнейших заверений.

– Очень хорошо, – покорно пробормотал он. – Фактически непосредственно перед случившимся мы с Бетан обсуждали, не сойтись ли нам снова. Держали это в тайне, пока не решим окончательно. Отчасти чтобы избежать расспросов Хью, Сони… и прочих знакомых.

В тот вечер, в среду, Бетан была у меня в коттедже. Ее машину мы загнали в гараж на случай, вдруг кто-то заглянет. Как я сказал, не хотелось, чтобы о нас стало кому-то известно. Она была наверху, когда явилась Соня. Я работал в кабинете. Типично для Сони являться без предупреждения в уверенности, что у меня есть время сидеть и выслушивать ее жалобы на Хью. Бетан подтвердит, что так всегда бывает, когда дома работаешь. Люди считают, что ты свободен, заходят, звонят, приглашают на деревенские праздники… В тот раз я стремился от нее отделаться не только из-за работы. Чем дольше она просидит, тем вернее учует присутствие Бетан. С другой стороны, если выставить ее слишком настойчиво, обязательно что-нибудь заподозрит. Настоящая психопатка.

А она уселась прочно, явно рассчитывая пробыть не меньше часа. Как обычно, ворчала и ныла. Было холодновато, я разжег поленья в камине. В кабинете стало мило, уютно. Соня прикорнула у огня с несчастным видом. Заметила, насколько у меня приятней, чем на ферме. Стала говорить, что старается что-то сделать в доме, а Хью деньги не хочет тратить. Я напомнил, что у него не так много лишних денег. Она объявила, что это не ее вина. Что ей и в голову не приходило, что она будет в лачуге жить. Конечно, преувеличение. Знаю, фермерский дом запущен, но это не лачуга. Возможно, она привыкла к лучшему. Я слегка пожалел глупую женщину, но что еще я мог сделать? Налил ей шерри, попробовал растолковать, что дошел до середины очень трудной главы, поэтому она пришла не вовремя.

Здесь Саймон прервался, заморгал.

– И тут случилось нечто невероятное. Соня заговорила совсем по-другому. Объявила, что никогда мужа особенно не любила. На самом деле интересовалась мной, а поскольку я жил с Бетан, согласилась на брата. Теперь, когда мы с Бетан разошлись, а они с Хью больше не могут жить под одной крышей, она готова ко мне переехать. Высоко ценит мой труд и будет помогать.

Не постыжусь признаться, я был полностью ошарашен. Стоял и таращился на нее, не веря собственным ушам. Был абсолютно уверен, что она окончательно свихнулась. Спросил, хорошо ли она понимает, о чем говорит. Хью мой брат. Вряд ли прилично и вообще допустимо прыгнуть из его постели в мою. «Ерунда», – отмахнулась она как обычно. «Нет», – сказал я и объяснил, что это невозможно ни в коем случае.

Она не приняла отказа. Заспорила, отвергая всякие возражения и высказывая кучу диких идей. Я смогу спокойно работать, потому что она обо всем остальном позаботится. Вдобавок у нее есть опыт рекламной работы. Я должен подняться на более высокий уровень, выйти с рынка школьных пособий на рынок популярной массовой литературы. В общем, болтала и болтала, полностью перекраивая мою жизнь, выдвигая один план нелепей другого.

Саймон на время умолк. Взгляд его стал задумчивым.

– Я пытался ее образумить, – после паузы продолжил он. – Указал, что неплохо котируюсь на рынке школьных пособий, большое спасибо, и в любом случае располагаю надежными сведениями, что исторические романы нынче особым спросом не пользуются. Мне не требуются ее советы насчет того, что писать и как попасть в воскресные газеты. Предложил ей поехать домой, помириться с Хью и забыть обо всем.

Она очень плохо отреагировала. Спросила прямо в лоб: неужели меня к ней не тянет? Я с такой же прямотой ответил – нет. Считаю ее эгоисткой с дурным характером, глупой и совершенно чокнутой. – Саймон сморщился в справедливом негодовании. – И что вы думаете? Она бросилась на меня с кулаками!

– Пожалуй, неудивительно, – заметил Пирс, слушавший этот монолог с нарастающим изумлением, – если вы в самом деле так и сказали.

Саймон остался невозмутимым:

– Я сказал правду. Если неприятно слышать, не ставь себя в подобное положение. Конечно, я знал, что она разозлится, но не ждал нападения, понимаете. Она сбила с меня очки, они сломались. – Он указал на замотанную пластырем дужку. – Тут влетела Бетан. Все слышала на лестнице. И сразу завопила: «Какого черта ты тут делаешь, Соня?» И эти ненормальные, разрази меня гром, принялись колотить и царапать друг друга. У обеих ногти вроде абордажных крючьев. Я пытался разнять, Соня сдернула с Бетан парик и швырнула в огонь.

Саймон замолчал. По его лбу текли струйки пота, он полез за носовым платком, утерся и продолжил дрожащим голосом:

– У меня масса всякого исторического хлама, как сказали бы вы. Некоторые называют подобные мелочи раритетами. Мне они помогают в работе. Я их использую для иллюстраций, когда пишу о костюмах и тому подобном. Кое-что лежит у меня на столе, среди прочего толедский кинжал начала семнадцатого века. Такие кинжалы носили елизаветинские щеголи вместе с мечами. Жестокие были времена. Кинжал не особенно дорогой, не в лучшем состоянии. Я о нем позабыл в суматохе. А когда парик затрещал в огне, испуская жуткий запах, Бетан его схватила. Она была в неописуемой ярости… характер у нее бешеный, но Бог свидетель, такой я ее никогда не видел. «Больше не выкинешь такой шутки, как в Лондоне!» – заорала она, что бы это ни значило. Помню только, как она рванулась…

Саймон вдруг как-то раскис, принялся с ненужным усердием протирать стекла очков.

– Господи помилуй, даже не верится… Ударила кинжалом… Заколола Соню. – Он опустил очки. – Можно мне еще чаю?