Текст книги "Под камнем сим"

Автор книги: Энн Грэнджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Саймон, видно, понял, что дольше держать на улице детектива нельзя, неохотно посторонился и пошел вперед, указывая путь. Следуя за ним, Дэйв оглядывался по сторонам. Славный старый дом. Он сам деревенский, и на него здесь сразу нахлынула ностальгия. Старая мебель, переходящая из поколения в поколение, семейные фотографии, легкий слой пыли, кое-что слегка треснуло, кое-где требуется покраска. За такой дом, кажется, все бы отдал, но если его когда-нибудь выставят на продажу, даже отрезав от угодий, с которыми он накрепко связан, то цена будет выше всякой крыши.

Инспектор очнулся от раздумий в неприбранной загроможденной гостиной с назойливым запахом старой собаки. При его появлении спаниель сполз с дивана, тяжело упал на ковер, медленно приблизился к гостю, обнюхал ботинки, вильнул обрубком хвоста, заковылял прочь со скрипом. А присутствовавшая в комнате девочка прочно стояла на месте, вызывающе глядя на полицейского.

– Может, пойдешь подышать свежим воздухом, Там? – предложил Саймон.

Девочка схватила книгу, молча прошла мимо мужчин и удалилась вместе с тащившимся следом псом.

– Пожалуйста, обождите секундочку, – обратился Саймон к Пирсу. – Я брата приведу.

Оставшись один, инспектор заметил в гостиной следы женских рук, несмотря на общий пренебрежительный беспорядок. Чувствовалось желание ее обновить. Он сам вместе с женой Тессой отделывал старый дом. Тесса выбрала бы те же обои и те же шикарные шторы, которые предположительно предпочла миссис Франклин. Дэйв принюхался. Предложение Саймона насчет свежего воздуха абсолютно оправданно. Как раз свежего воздуха тут маловато.

Застучавшие по старым дубовым половицам шаги возвестили о приближении Франклинов. Предпочтительно было бы поговорить с Хью наедине, но Саймон, очевидно, решился поддерживать брата. Что ж, его вполне можно понять, пока он не будет вмешиваться в беседу. Если же рассмотреть эту ситуацию в положительном смысле, то следует признать очевидным: одновременно расспросив обоих, сэкономишь время. Одним выстрелом убьешь двух зайцев. Неудачное выражение. Суперинтендент Маркби постоянно указывает инспектору Пирсу на необходимость следить за словами, невольно срывающимися с языка в беседе с потрясенными горем свидетелями.

Все уселись – Пирс подальше от пятачка на диване, усеянного собачьей шерстью. Он принес официальные соболезнования, которые Хью выслушал с окаменевшим лицом, а Саймон с нетерпением.

– Надеюсь, ваша дочь не боится полиции, – добавил Дэйв. – Увидела меня в окно и исчезла…

– Абсолютно типично для Тамми, – объявил Саймон.

Хью что-то пробормотал в подтверждение, стискивая и разжимая крупные натруженные пальцы.

– Наверняка она очень расстроена из-за мамы, – заметил инспектор с искренним сочувствием.

– Не из-за мамы, – выпалил Хью, словно кто-то внутри его нажал кнопку диктофона. Видно, он сам это понял, выпрямился, прокашлялся, явственно постарался взять себя в руки. Брат бросил на него ободряющий или одобряющий взгляд. Какой именно, Дэйв не совсем разобрал.

– Соня… – Хью помолчал, произнеся имя погибшей. – Соня не родная мать Тамми. Ее мать Пенни, моя первая жена.

Пирс быстро переварил информацию.

– Понятно. Давно вы поженились с миссис Соней Франклин?

– Больше полугода назад. Почти семь месяцев, да? – обратился он к брату.

– Почти девять, – педантично уточнил Саймон.

Дэйв на мгновение проникся сочувствием. Они с Тессой женаты чуть больше года, и если б он так скоро ее потерял… Тем не менее странно, что Хью обращается к брату за точным подтверждением даты своей женитьбы. Интересно, что сталось с первой женой. Смерть или развод? Услышав во дворе собачий лай, он подумал, что девочка возится с псом, чтобы утешиться. Одинокие дети часто привязываются к животным. Хотелось бы разузнать об отношениях Тамми с мачехой.

– Расскажите, пожалуйста, что было вечером в среду. Не спешите, припомните.

– В среду… в среду вечером… Соня пошла гулять… около половины девятого. Больше я ее не видел. – Хью побагровел, предвидя реакцию Пирса. – Вчера вам уже рассказывал!

– Да, но вы были очень взволнованы, а к данному моменту у вас было время подумать…

– Мне нечего думать! – сердито перебил Хью.

Брат схватил его за плечо.

– Хорошо, – скептически вздохнул инспектор. – Значит, вечером вы ее больше не видели. А ночью?

– Нет. – Он заерзал на стуле. – Ее не было.

– А где она была?

– Не знаю!

Пирс мысленно растасовал факты, как карточную колоду.

– Значит, вы не знали, где ваша жена провела ночь, пока в четверг утром не было обнаружено тело? – Ему не удалось скрыть недоверие. – И не беспокоились?

– Конечно беспокоился. – Хью умоляюще взглянул на брата.

– Соня была в высшей степени своевольной и независимой, – быстро вставил Саймон. – Нередко у подруг оставалась. – И выразительно покосился на Хью.

– Она предупредила в среду, что останется у подруги? – обратился Пирс к Хью, пресекая вмешательство Саймона. Подметил его взгляд, понял значение. Но Хью не ухватился за брошенную братом соломинку.

– Нет. По правде сказать, – он не обратил внимания на сверкнувшие глаза Саймона, – мы немножко поссорились. Ничего серьезного. Из-за отпуска. И Соня убежала.

– Убежала? А вы говорили, пошла прогуляться.

– Пошла, – настаивал Хью. – Чтобы выпустить пар, вот и все.

– Моя невестка ходила гулять каждый вечер, – громко объявил Саймон. – Считала необходимым для поддержания формы.

Пирс его по-прежнему игнорировал.

– А когда она не вернулась, вы искать не стали?

– Смотрел, конечно! – буркнул Хью. – Ферма большая. Ее нигде не было. Позвонил Саймону, и он ее не видел. Ну, думаю, попозже вернется. Слушайте, я устал, у меня был тяжелый день, да еще на нее разозлился. Решил – черт с ней, и спать лег.

Тон стал совсем жалким, несчастным, и Дэйв скрепил сердце.

– Она уехала в своей машине?

Хью покачал головой.

– Значит, далеко уйти не могла?

Хью охотно откликнулся на это предположение:

– Вот и я так подумал. Должна быть где-то рядом.

– Не собирались позвонить в полицию?

– Она же не взяла машину. – Хью повысил тон. – Должна была быть на ферме. Я заподозрил дурацкую выходку!

Пирс выждал минуту, чтобы все остыли. Дергавшийся как на иголках Саймон пояснил:

– Соня жила по собственным правилам.

Дэйв наконец на него оглянулся:

– Брат звонил вам и спрашивал о жене. Живете поблизости?

– В полутора милях. Купил два коттеджа, пристроил один к другому. Они стоят отдельно от фермы на моем собственном участке.

– Вместе с братом ведете фермерское хозяйство?

Франклины озадаченно уставились на инспектора.

– Бог с вами, – пробормотал Хью. – Нынче ферма таких размеров прокормит только одну семью. Никаких доходов, черт побери. Цены на молоко падают, цены на зерно конкурируют с импортными, скот на мясо никто не выращивает. У меня небольшое молочное стадо, немного овец, ягнят продаю…

Он умолк.

– А вы, мистер Франклин? – поинтересовался Пирс.

– Я историк. Преподавал, теперь книги пишу, лекции читаю.

– Он и по телевизору выступал, – неожиданно вставил Хью.

На Дэйва, который смотрит по телевизору только спорт, это произвело впечатление, отчего, впрочем, его отношение к полученным показаниям нисколько не улучшилось.

– Значит, проснувшись в четверг утром и обнаружив, что миссис Франклин так и не вернулась, вы все-таки не подумали обратиться в полицию?

Хью беспокойно заерзал в продавленном кресле.

– Обязательно позвонил бы. Соображал, что делать, когда пришел Дэнни Смит и сообщил… о находке.

Если все идет по плану, то сержант Прескотт в данный момент беседует с Дэнни Смитом.

– Как я понял, Смит часто на вашей земле останавливается?

Оба брата кивнули.

– Смотря как считать, – оговорился Хью. – Дважды в год. Регулярно, как часы.

– Вы не возражаете? Обычно землевладельцы кочевников опасаются.

– Мой отец, – объявил Хью вызывающим тоном, – разрешил отцу Дэнни разбить тут лагерь, я оставил соглашение в силе. Всю жизнь знаю Дэнни Смита. Когда он здесь, работает на ферме. Хороший работник, честный человек. Поэтому не пытайтесь что-нибудь ему пришить!

– Мы никому ничего не шьем, – отрезал Пирс, с раздражением видя, что братья заявлению не поверили. – И миссис Франклин была согласна?

– Почему нет? – искренне удивился Хью.

– Слушайте, – врезался в разговор Саймон, – вы облаиваете не то дерево. Подумайте не о настоящих кочевниках вроде Смита, а о проклятых хиппи с их бешеными собаками, которые носятся повсюду без привязи!

– Бродяги недавно у вас появлялись?

– С прошлого года не были, – ответил Хью. – У нас случались мелкие стычки.

Саймон снял очки и взмахнул ими жестом профессора, наставляющего особенно тупого ученика:

– Нынче, инспектор, по сельской местности бродят разнообразные странные типы. Некоторые, безусловно, способны на насилие. В деревне теперь все иначе, чем во времена нашей и вашей молодости.

Тридцатичетырехлетний Пирс, давший Саймону примерно тридцать восемь, мысленно согласился с этим утверждением. Жизнь быстро меняется. Полиции лучше всех известно, что новые дороги открыли путь в деревни нежелательным элементам. Однако это вовсе не означает, что Соню Франклин убил какой-то заезжий насильник. Намекая на хиппи, ищейку, скорее всего, стараются направить по ложному следу.

Ясно, в данный момент мало что можно вытянуть из Хью Франклина, особенно в присутствии Саймона. Дэйв встал.

Братья тоже поднялись, с неприкрытым облегчением.

– Я провожу, – вызвался Саймон, вновь беря в руки бразды правления.

– Мы с вами еще побеседуем, – предупредил инспектор хозяина дома.

– Я всегда на месте, – кисло буркнул тот. – Не сбегу. – Прошел к окну, встал, глядя вдаль, сунув руки в карманы.

Саймон взял Пирса за локоть, настойчиво потянул. Хоть тот и сам собирался уйти, ему это не понравилось. Пройдя по коридору с сопровождающим на хвосте, он остановился в дверях, Саймон чуть на него не наткнулся и прошипел проклятие.

– Еще один вопрос к вам.

Саймон насторожился. Точно так же была насторожена девочка Тамми.

– Да? – переспросил ее дядя не просто холодным, а ледяным тоном.

– Миссис Франклин к вам регулярно заглядывала, особенно по вечерам?

Физиономия побагровела в неприятном контрасте с рыжими бровями и волосами.

– Некоторые сочли бы подобный вопрос в высшей степени оскорбительным.

– Почему? – невинно удивился Пирс. – Я интересуюсь только потому, что вы живете в полутора милях отсюда.

– Я уже говорил, что она регулярно гуляла! – рявкнул Саймон, готовый буквально вышвырнуть полицейского. – Когда я жил с одной женщиной, иногда забегала по вечерам поболтать за выпивкой. Они дружили. После ухода Бетан, – он сделал глубокий вдох, – Соня скорее меня избегала. Встала на ее сторону, можно сказать. Так ведь часто бывает, когда пара расходится, правда? Друзья разбиваются на отдельные лагеря. В среду вечером она определенно ко мне не заглядывала. – Он снова снял очки и прищурился на инспектора в слабо освещенной прихожей. – Киплинга знаете?

– Киплинга? – Смутно припоминается заученное в школе стихотворение «Если…». – Не очень. – Пришла очередь Пирса насторожиться, предвидя ловушку.

Саймон сухо усмехнулся с оттенком триумфа:

– «Когда встает луна и спускается ночь, кот гуляет сам по себе… помахивая своим диким хвостом и прохаживаясь по своей дикой местности…» – Глядя на опешившего детектива, он вытянул руку и ткнул его пальцем в грудь. – Замените кота на кошку и получите наилучшее описание моей невестки. – С тем он вывел его за порог, оставил на крыльце и захлопнул дверь.

– Самодовольный козел! – проговорил инспектор в пространство.

По возвращении Дэйв живо описал шефу этот эпизод, заключив:

– Ставлю все свои деньги, что убил муж и брат его подозревает. Саймон Франклин, – добавил он, – смышленый малый, считает себя достаточно умным, чтобы снять Хью с крючка.

– Если Хью тот, кто нам нужен, – заметил суперинтендент.

Инспектор удивился:

– Это же очевидно, правда? Либо он убийца, либо ума у него не больше, чем у его драгоценных коров и овец. По его словам, с бегства жены до обнаружения тела прошло пятнадцать часов, а он даже не позвонил ни в больницу, ни в местный участок. По-вашему, это разумно?

– Все иногда действуют неразумно, – ответил Маркби, вступив в роль адвоката дьявола, к откровенному неудовольствию Пирса. – Возможно, было именно так, как он говорит. Она пошла гулять, кто-то напал на нее на пустынной дороге у старого виадука и попытался спрятать тело, стащив его с насыпи.

Дэйву тоже выпали нелегкие пятнадцать часов. Тесса даже утром ворчала, что он вчера выскочил из-за стола, оставив дорогой бифштекс остывать и черстветь. Можно подумать, нарочно выкинул фортель. Но даже после ссоры он начал бы ее разыскивать, если б она надолго исчезла, вроде Сони Франклин. Поэтому он заявил:

– Муж должен был перевернуть ферму вверх дном, когда она к десяти не вернулась!

– Но такое бывало и раньше. Видимо, братья к этому привыкли. Возможно, объяснения Хью хромают именно потому, что правдивы. В конце концов, у него было время выдумать что-нибудь поубедительнее, а он повторяет все то же.

– Ха! – выдохнул Дэйв, наклоняясь вперед. – Я думал об этом. В его версии полно прорех, но опровергнуть ее очень трудно. Может быть, он не так глуп!

– Просто будьте объективны, – посоветовал суперинтендент.

Пирс обиделся.

Глава 4

Как и рассчитывал инспектор Пирс, сержант Стив Прескотт топал по взрыхленному полю к стоявшему невдалеке трейлеру. Кто-то уже кратко опрашивал Дэнни Смита по поводу обнаружения тела. Тот рассказал о происшедшем в самых общих чертах, поскольку до сих пор не нашел основательного объяснения своего присутствия на насыпи. Задача сержанта-детектива заключалась в заполнении этого и нескольких прочих пробелов.

Как ее решить, не имеется никакого понятия. Он впервые столкнулся с кочевниками, когда еще служил в патрульной полиции и носил форму. На цыганской свадьбе разразилась адская драка. Хозяин паба, сдавший зал для торжества, вызвал полицию.

– Если срочно не поспеете, – пропыхтел он в трубку, – не останется камня на камне!

Это было преувеличением, хотя буйство производило немалое впечатление. В зале кишмя кишели бойцы, кругом валялись обломки мебели. Со временем было восстановлено подобие порядка, и из толпы вышел отец невесты, крошечный сморщенный человечек, коричневый, как орех, взявший на себя роль спикера.

– Не бойтесь, офицеры, – молвил он. – Молодежь немножечко разгорячилась.

– А убытки? – взвыл несчастный хозяин. – Тут перебито на четыре-пять сотен!

Отец невесты отступил, с кем-то посоветовался, вернулся с пачкой денег:

– За все.

Хозяин пересчитал. Пятьсот фунтов десятками и двадцатками.

– Значит, не надо полиции, правда? – спросил старик. – Ребята приберут.

На том дело кончилось. Прескотта с коллегами поблагодарили за визит и сообщили, что все уже улажено. Никаких претензий.

– Что ж, – заключил довольный хозяин, тиская деньги, – и правда заплачено. У меня как-то футбольные фанаты погром устроили, я в суд подал, а денег до сих пор не вижу.

Прескотт припоминал этот случай с кривой усмешкой, приближаясь к трейлеру. Смиты расположились не на одну неделю. На ближних кустах развешано выстиранное белье ослепительной белизны, которой позавидуют производители стиральных порошков. На траве у остатков костра расставлены стулья. К ржавому фургону привязан пес. Больше никаких признаков жизни, хотя дверца трейлера открыта. Пес, почуяв чужого, залаял, натянул веревку, запрыгал, превратившись в бешеный клубок зубастой шерсти. Сержант понадеялся, что привязь выдержит.

Никто не появлялся, но он был уверен, что за ним наблюдают. Остановился на приличном расстоянии, крикнул:

– Эй! Есть тут кто-нибудь?

Позади раздался еле слышный шорох. Он круто повернулся. Как бы из-под земли выросли трое детей. Старшему лет одиннадцать-двенадцать, младшему, чумазому, года три. Стояли в ряд по росту, разглядывали пришельца.

– Коп? – спросил старший парень.

– Да, – подтвердил сержант. – Твой папа далеко?

Послышалось шевеление в трейлере. Прескотт оглянулся на вылезавшую оттуда женщину, под весом которой фургон закачался. Она была огромная, однако не разжиревшая, в отличие от какой-нибудь горожанки, обложенной мягкими валиками жира, а могучая, крепкая. Она двинулась сержанту навстречу, сотрясая плечами.

Золотые цепочки сверкают под солнцем на шее. Длинные прямые черные волосы удерживают с обеих сторон черепаховые заколки. Темные руки, холмистый живот живут собственной жизнью. Стив Прескотт, сам далеко не хилый, отметил достоинства конкурентки.

– Вам мой муж нужен? – Не дождавшись ответа, женщина оглянулась на пса и прикрикнула: – Заткнись!

Тот мгновенно улегся, уткнулся носом в лапы. Тоже знает, с кем имеет дело.

– Если он поблизости, – кивнул детектив.

– Позови, – приказала миссис Смит мальчишке, который тут же засеменил прочь, и предложила: – Чаю?

– Спасибо.

Стив не посмел отказаться.

– Тогда садитесь. Дети, не приставайте к офицеру.

Прескотт мрачно уселся на стул. Двое оставшихся ребятишек присели неподалеку на землю, тараща на него глаза. Великанша направилась к трейлеру. Вид сзади поистине потрясал.

– Привет, – поздоровался сержант с детьми, стараясь наладить дружеские отношения.

– Ты из-за убийства пришел, – сказала девочка лет восьми не вопросительным, а утвердительным тоном.

– Да.

– Много убийц поймал?

– Нет, – признался Стив. – Не все убивают друг друга. – Ему вдруг пришло в голову, что мысль о подобном насилии испугает ребенка. – На самом деле это редкий случай, – серьезно пояснил он. – И мы обязательно ловим убийцу. Не бойся. Тебя никто не тронет.

– А я и не боюсь, – презрительно заявила девочка. – Кто сюда ночью придет, его собаки укусят.

Если не собаки, то миссис Смит займется незваным гостем.

Трейлер скрипнул, осел на колесах. Великанша снова вылезла, протянула детективу кружку с розочками и старинную тарелку с куском покупного пирога с терпкой вишней. В отсутствие стола Прескотт поставил тарелку на землю и занялся чаем.

Вдали показались фигуры. Парнишка вел отца в сопровождении пары ищеек. Интересно, где он был и что делал. Судя по тяжело дышавшим собакам, вывалившим языки, должно быть, охотился на какую-то дичь. В любом случае это к делу не относится. Но сержант с трудом сдержал усмешку при виде спутника жизни Зилпы Смит.

Маленький жилистый Дэнни смахивал на струйку дыма рядом с супругой. Он улыбался и в то же время пристально разглядывал визитера. Однако, когда Прескотт пытался встретиться с ним взглядом, цыган быстро отводил глаза. Казалось, он читал мысли Стива Прескотта, в то время как собственные мысли были столь же недоступны, как соображения дикого зверя. Одежда его была также причудлива. Пиджак не по размеру широкий, раздутый, видимо, с потайными карманами.

Дэнни пожал полицейскому руку и сел на другой стул. Миссис Смит вручила ему чай, на этот раз в кружке с незабудками. Дети пошли прочь. Во всей церемонии была какая-то деликатность и вежливость. Детектива приняли как гостя. Пожалуй, положительный признак. Смиты держатся так, будто им скрывать нечего. Хотя, возможно, просто выступают единым фронтом.

– Я уже разговаривал с копом, – хрипло объявил Дэнни. – Рассказал, что было, как нашел тело и прочее.

Прескотт прокашлялся, поставил кружку:

– Мне бы хотелось еще раз послушать. Вы хорошо знали миссис Франклин?

– Не раз видел. Она не первая.

Прескотт изумился:

– Другие трупы находили?

Дэнни посмотрел так, словно сержант нечаянно выдал свое слабоумие:

– Нет, она не первая миссис Франклин. Раньше была другая. Славная леди, хотя все болела. Потом умерла. Хью женился на этой. Тоже была хорошая, не подумайте.

Стив решил перепроверить то, что ему уже известно.

– Говорите, что вчера утром домой возвращались вдоль железнодорожной насыпи…

– Точно. Просто шел. Утро было погожее. Я уже другим копам рассказывал.

– Придется повторить. Что вы там, собственно, делали?

– Ничего. То, что сказал.

– Слушайте, – сказал сержант Прескотт, – вы подозреваетесь в браконьерстве. Это противозаконно, но, но правде сказать, меня и мое начальство это не интересует. Мы в региональном управлении уголовных расследований занимаемся тяжкими преступлениями. Вот и теперь расследуем убийство, а не служим бесплатными егерями в железнодорожной компании. Подумайте: если не сможете убедительно объяснить, зачем были на насыпи, сами себя запишете в первые строчки списка подозреваемых.

Дэнни всполошился:

– Зачем мне убивать несчастную женщину? Она мне никогда ничего плохого не сделала.

– Осмелюсь согласиться, но посмотрите с нашей стороны. – Прескотт помолчал и небрежно бросил: – Что у вас в карманах?

– Ничего для вас интересного, – быстро ответил цыган. – И я тоже знаю законы. Сейчас день-деньской, здесь частное владение, где мне разрешено находиться. Вы не имеете права меня обыскивать по одному подозрению в поимке пары кроликов.

– А вы ловили кроликов? Ну же, Смит, – потребовал Прескотт, – выручайте себя!

Дэнни задумался:

– В суд не потащите?

– Нет, – заверил сержант, надеясь, и вполне обоснованно, что вышестоящее руководство возражать не станет.

– Тогда ладно. Ходил силки проверить.

Цыган подул на чай и шумно отхлебнул из кружки.

– Когда вы их поставили?

Судя по ответу, Дэнни хорошо знаком с законом о ночном браконьерстве.

– Рано вечером, до того, как кролики идут на выпас. Задолго до заката. И не возвращался до следующего утра, когда её увидел.

По определению упомянутого закона, ночь начинается через час после захода солнца и заканчивается за час до восхода. Обычно кролики не считаются запрещенной для добычи дичью, если их не отлавливают в ночные часы. Прескотт вздохнул. Поскольку цыган хорошо это знает, то либо говорит правду, либо выгораживает себя.

– Уверены? – переспросил он.

– Уверен. Точно так же, как в том, что, когда ставил силки, тела там не было. Вообще ничего тогда не было.

Сложилось впечатление, что он как-то слишком резко оборвал фразу.

– А силки как выглядят? – спросил Стив с любопытством.

Дэнни, поколебавшись, вытащил ловушку из внутреннего кармана. Крепкая проволока связана в скользящую петлю с крючком на другом конце для надежного крепления. Просто и эффективно. Противозаконно, нечего и говорить. Больше того, даже если у цыгана есть разрешение на пребывание на земле фермы Хейзлвуд, насыпь, где гнездятся кролики, принадлежит железной дороге. Железная дорога определенно не выдавала ему никаких разрешений. Браконьерство, противозаконные силки, проникновение на чужую территорию… Вполне достаточно, чтобы прижать Смита. С другой стороны, вовсе не хочется его пугать и настраивать против себя. Он просто замкнется, и уже никаких сведений от него не получишь.

Однако направление мыслей привело детектива к следующему вопросу:

– Миссис Франклин… я имею в виду убитую… часто уходила с фермы? Вы когда-нибудь видели ее одну?

– До смерти? – Дэнни неожиданно продемонстрировал глубокое понимание тонкостей языка. – Бывало. Сюда пару раз заходила, просто заглядывала повидаться с Зилпой и ребятишками.

– Вы с ней никогда не ссорились? Она не возражала, что вы здесь останавливаетесь? Я знаю, что мистер Франклин разрешает.

– Не возражала. В любом случае никогда ничего такого не говорила. Я же сказал, хорошая, добрая женщина, всегда дружелюбная, пила у нас чай, точно так же, как вы.

Дэнни целенаправленно привлек внимание к тому факту, что сержант Прескотт пользуется гостеприимством Смитов и поэтому обязан вести себя как гость.

– В среду вечером, – продолжал Стив, – вы, случайно, не видели незнакомых машин, стоявших на дороге, наверху насыпи, поблизости от того места, где обнаружили на другой день тело?

– Не могу сказать.

Дэнни вдруг вскочил, метнулся мимо сержанта, схватил что-то с земли. Раздался визг, полетели клочья шерсти.

Стив сообразил, что оставил пирог на земле, и во время беседы ищейка унюхала, схватила лакомый кусок. Дальнейшее поразило его еще больше, чем неожиданный бросок цыгана. Смит поднял красивую тарелку из-под пирога и сильным молниеносным движением швырнул в стенку трейлера.

– В чем дело? – охнул сержант.

– С нее собака ела. Больше не годится.

Прескотт понял, что столкнулся с другими принципами, с чужой культурой, которая, пожалуй, налагает на ее носителей не менее строгие обязательства. Возникло ощущение, что Смит о чем-то предпочитает умалчивать и его не загонишь в ловушку и не запугаешь. Если сочтет нужным, скажет добровольно, как уже рассказал о силках. Только не сегодня. Сегодня совершилось знакомство. Детектива Прескотта оценили, и, хочется надеяться, кроме оплошности с пирогом, он не допустил ни одной промашки. Надо уходить, пока ты на шаг впереди или, но крайней мере, на равных. Он встал:

– Простите за пирог. Передайте жене благодарность за чай. Вы ведь не собираетесь уезжать?

– Другие копы велели остаться.

– Правильно. Нам еще придется поговорить.

Дэнни смотрел детективу вслед. Когда он скрылся из вида, из трейлера вылезла Зилпа, подошла к мужу и, не говоря ни слова, посмотрела на него темными глазами.

– Здоровенный бугай, правда? – заметил Дэнни. – В бою сможет за себя постоять. – Он имел в виду запрещенные кулачные бон, излюбленный спорт кочевников, в котором крутятся очень большие деньги. Потом, взглянув на Зилпу, добавил: – Я отдал малышке ту самую сумку с книжками. Пробрался на ферму, пока копы лазали по насыпи. Не стоит никому об этом рассказывать. К делу никакого отношения не имеет.

Педагогический состав школы Святой Клары собрался на экстренное совещание по поводу Тамми Франклин и чрезвычайных событий.

– Разумеется, – сказала директорша миссис Давенпорт, – в школу она не вернется, пока не опомнится. То есть я имею в виду, ребенок нуждается в помощи и совете. Возможно, полиция что-то придумает. Если нет, то социальные службы.

Миссис Давенпорт – внушительная леди, не совсем удачно одетая в платье с рисунком из крупных желтых и голубых квадратов, – сидела в директорском кресле, выдвинув вперед одну ногу, уложив пухлые руки на деревянных подлокотниках, отчего слегка смахивала на фигуру Британии, отчеканенную на монетах.

Мисс Брейди сочла необходимым заметить:

– Тамми не доверяет незнакомым людям. Даже у опытного консультанта возникнут проблемы.

В кабинете воцарилось молчание, во время которого все взгляды устремились на нее. В частности, задумчивый взгляд миссис Давенпорт.

– По-моему, Джейн, вы с ней контактируете лучше любого другого.

– Стараюсь, – вздохнула учительница. – Не знаю, насколько успешно. Девочка неизменно вежлива, но замкнута. Очень сообразительная, хотя на любой вопрос дает не тот ответ, которого ждешь. Знаете, как бы на другой отвечает.

Миссис Давенпорт величественно кивнула в ее сторону:

– А я все-таки думаю, что в такой ситуации никого лучше вас не найти. Договоритесь с отцом, съездите на ферму, пообщайтесь с Тамми.

– Ох, но правде сказать… – Джейн ужаснулась, осознав ответственность, но все смотрели на нее, а взгляд миссис Давенпорт однозначно указывал, что нельзя отказаться от этого поручения. В конце концов, она всегда была классной руководительницей Тамми. «Отрабатывай свои деньги», – мысленно напомнила она себе и безрадостно договорила: – Хорошо. Попробую.

– Отлично, – кивнула миссис Давенпорт. – По крайней мере, сообщите о том, что узнаете. Если почувствуете, что ничего не выходит, то мы еще подумаем.

Прекрасно и замечательно, думала Джейн в половине пятого в пятницу, ведя машину по проселочной дороге. Вообще не хочется решать поставленную задачу – не из трусости, а из осознания собственной неадекватности. Кажется, ей предстоит вторгнуться в крайне щепетильное, глубоко личное дело. Наверняка вся семья в шоке. Придется встретиться неё одной Тамми. Что сказать взрослым? До сих пор она никогда в жизни не сталкивалась с убийством и сопутствующими ему обстоятельствами. Сама мысль о насилии над человеком, над женщиной, невыносима. Кто мог это сделать? Зачем, почему? Где убийца? Повторит свое грязное дело? Наблюдает за фермой? Не грозит ли ей самой опасность?..

Тут она строго себе приказала утихомирить разыгравшееся воображение. Сейчас, как никогда, необходима трезвость и практичность. Но последнюю трезвую и практичную мысль вдруг затмила другая, абсолютно неподобающая.

Джейн доехала до построек на повороте – не поселок и не деревушка, всего три-четыре коттеджа вдоль обочины и большой каменный амбар, приспособленный под мастерскую. Можно было, нужно было просто проехать мимо, но тормоз как бы сам собой подставился под ногу. Она остановилась, заглушила мотор и осталась сидеть, раздумывая, что делать.

В мастерской пусто, хотя ворота на дорогу открыты, значит, Питер где-то поблизости. Вывеска над воротами извещает: «Изготовление традиционной мебели». Она вылезла из машины и пошла к дверям.

У нее нет никакого права являться без предупреждения, отлично зная, что никто ее сюда не звал. Непонятно, зачем она это делает, разве что на четверть часа оттягивает приезд в Хейзлвуд. В определенном смысле здесь будет не менее трудно, чем при встрече с членами семейства Франклинов.

Вдохнула запахи мастерской: теплые ароматы недавно распиленных досок, манящее дуновение древесной смолы, химическую остроту политуры, перекрывающие облака пара. Опилки под ногами сразу запорошили туфли. За дверью стоят четыре законченных стула. Возможно, заказанный гарнитур.

– Питер! – окликнула она.

Никто не ответил, хотя ей послышался шум в дальней части конторы, свидетельствовавший о человеческом присутствии. Джейн направилась в глубь помещения, снова крикнула:

– Пит! Это я! Мимо ехала и…

Он сидел за конторским столом, заваленным, как обычно, бумагами и заставленным всякой всячиной, включая немытые кофейные чашки, невскрытую почту. Однако не работал. Сгорбился, схватившись за голову, в полном отчаянии. Ее, конечно, не слышал, даже не заметил, что она стоит рядом с ним.

Джейн схватила его за плечо:

– Питер!..

Он шевельнулся, повернулся, словно пробуждаясь от долгого наркотического сна. Она с трудом выдохнула. Вид адский. Лицо бесцветное, под глазами темные круги, щеки ввалились, сегодня не брился, спал, по всей видимости, в одежде.

– Господи помилуй, в чем дело? Ты болен?

– Джейн… – бесцветно выдавил он. – Нет. Все в порядке. Отлично.

Ничего подобного. Но что можно сделать? Его взгляд расстроил ее – смотрит мимо, как бы не видя и не интересуясь. И правильно, с леденящим ужасом заключила она. Он ее вычеркнул из своей жизни и теперь обращает не больше внимания, чем на сборщицу благотворительных взносов.

Кончено так кончено, горько думала Джейн. Сообщаешь родным и знакомым, что разбежались по взаимному согласию, а по сути один стал другому не нужен. У того, кто не нужен, есть выбор: умолять, сокрушить все вокруг, попытаться отвоевать позицию или с достоинством удалиться. Она выбрала последнее. Поэтому они расстались друзьями, по ироническому выражению. Друзья не расстаются. Теперь ясно, что было бы легче расстаться с дьявольским скандалом, бесповоротно порвав друг с другом. В действительности они остались в ужасном подвешенном состоянии – бывшие любовники и бывшие друзья, до сих пор связанные невидимыми узами, о чем одним им известно. Возможно, одной ей известно.