Текст книги "Имя мое — память"

Автор книги: Энн Брешерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Это грустно.

– Грустно и весело.

– Ну, так… с днем рождения тебя.

– Спасибо.

Дэниел включил приемник, и из него зазвучала сальса. Оба они глупо улыбались. Люси барабанила пальцами по колену.

– Есть еще кто-нибудь такой же, как ты?

– Да.

– Вы все знакомы друг с другом? Это нечто вроде клуба?

Он рассмеялся.

– Нет. Не совсем. Никаких футболок или тайных рукопожатий. Но я знаком с двумя из них и встречался с несколькими другими или слышал о них.

– С кем, например?

Дэниел бросил взгляд в зеркальце заднего обзора.

– Например, с мужчиной, который скоро начнет нас преследовать.

– Знаешь, а я и прежде похищал тебя, – произнес Дэниел.

В этот момент салон автомобиля осветило солнце.

– Правда? – удивилась Люси. – А я думала, это мой первый раз.

Дэниел рассмеялся. Он чувствовал себя расслабленным, почти пьяным от коктейля восторга, облегчения и страха. Облегчения – потому, что она знала про него, верила ему, не убегала от него и не смотрела на него с опасением. И правда замечательно, что ей удалось решить эти задачки. Что за этим стоит? Что он для нее значит? Как она могла подумать, что Иоаким был им? Как проделала весь путь до Мексики с Иоакимом?

– А когда это произошло? – спросила Люси.

– Давным-давно.

– Как меня звали?

Он с удивлением посмотрел на нее.

– София.

– София? Этим именем ты называл меня в школе.

– Это было твое первое известное мне имя. В последний раз мы совершили свой побег на прекрасном арабском коне, а не в машине.

– Меня устраивает «Форд Фокус», – призналась она, и он рассмеялся.

Не имело значения, чем все закончится на сей раз. Было так упоительно скрыться от Иоакима, воссоединиться с ней ради общей цели, чувствуя, что можешь защитить ее. Это был, пожалуй, единственный добрый поступок, непреднамеренно совершенный Иоакимом ради него или, вероятно, ради кого-то другого.

Подогнув под себя ноги, Люси спросила:

– Почему ты похитил меня на сей раз?

– По той же причине и у того же человека. Я пытаюсь помочь тебе.

– Мне требовалась помощь?

– Да. Хотя твоей вины в том нет.

– Чего он от меня хочет?

Дэниел свернул на дорогу в сторону Лос-Кочеса и прибавил скорость.

– Теперь или тогда?

– Начнем с «тогда».

Он кивнул.

– Я начну с начала, если хочешь.

– Да.

– Не с самого начала, а с твоего и моего начала и начала того человека, с которым ты сюда приехала. Прежде его звали Иоаким, но я не знаю, как его зовут сейчас. Мы знаем, что это не Дэниел, так что буду называть его Иоакимом. Как ты, вероятно, заметила, я привязан к старым именам.

Люси вздохнула.

– История начинается более тысячи двухсот лет назад в той части света, которая называется теперь Турцией.

Иолута, Мексика, 2009 год

Они оставили автомобиль на парковке ярко освещенного супермаркета, расположенного в нескольких милях от прибрежного шоссе. Дэниел заплатил какому-то парню кучу песо за то, чтобы тот отвез их к океану. Как Дэниел объяснил Люси, он снял для них бунгало на отдаленном участке побережья, выходящего к пустынной бухте между двумя скалистыми мысами.

Когда они подъехали к месту, солнце висело над самой водой, словно дожидаясь их. Поблагодарив водителя, Дэниел записал номер его телефона.

– Мне может понадобиться срочно вызвать вас, – объяснил он на своем причудливом испанском.

Он много переплатил в надежде, что молодой человек выполнит любое поручение.

– Я к вашим услугам, – сказал тот.

Как и договаривались в фирме по прокату автомобилей, ключ лежал под цветочным горшком.

– Каким образом ты все это спланировал? – удивилась Люси. – Откуда ты знал, что произойдет?

– Я не знал, а лишь надеялся. Хотел, чтобы на случай, если все сложится, у нас было такое место. Я собираюсь зафрахтовать самолет, вероятно, из Колимы, но мы попадем туда не раньше завтрашнего утра.

Это был побеленный дом с черепичной крышей под кроной темно-оранжевой бугенвиллеи. Дэниел отпер дверь и распахнул ее. Люси почувствовала, как дом наполняется дыханием океана. В доме была гостиная с высоким потолком, под которым вертелись два вентилятора. Из гостиной был выход на террасу, прямо от которой начинался пляж. Кухня находилась в задней части дома и соединялась с гостиной. С каждой стороны от гостиной располагались две уютные спальни.

Расхаживая по небольшому дому, Дэниел и Люси поглядывали друг на друга. Она все раздумывала: неужели он, как и она, не может поверить в происходящее? К какой категории относится это приключение? Может, он просто разыскивал ее? Отправит ли Дэниел ее домой в целости и сохранности, вернувшись к своей жизни, и на этом все закончится? Мысли ее постоянно возвращались к истории о нем и Софии, которую он рассказал в автомобиле. Тогда Дэниел оставил ее в деревне, уехал, а потом его убили.

Терраса была окружена низкой стеной, и они не сговариваясь подошли к ней и сели рядом, чтобы полюбоваться заходом солнца. На Люси по-прежнему был нелепый рабочий халат персикового цвета. Она касалась бедром его ноги, помня, что под халатом у нее ничего нет. Ведь тогда она выбежала из номера отеля в купальном халате.

Люси уставилась на плавучую пристань ярдах в пятидесяти от берега, подумав, что было бы здорово доплыть до нее. Она с грустью представила, что будь они вместе в отпуске, то сделали бы именно это. Но этого не было. А как бы ей хотелось думать именно так. В действительности Дэниел просто пытался помочь ей. Может, жалел ее. Или поступал так в память о прежних временах. «Надеюсь, дело не только в этом», – думала Люси.

Как бы хорошо ей ни было рядом с ним, следует сдерживать порывы переполненного сердца. Пожелай он, мог бы уже давно разыскать ее. Она думала обо всех этих годах тоски по нему. Почему Дэниел не пришел за ней раньше, если хотел ее так же, как она его?

Когда солнце погрузилось в Тихий океан, он подошел к холодильнику и заглянул в него.

– Принести тебе чего-нибудь выпить? – крикнул он.

– Спасибо. Что угодно, только не бурбон.

Дэниелу необходимо было ей что-то сказать, однако он отважился на это лишь после двух имбирных элей, спелого манго, двух сандвичей и чуть позже пакета чипсов.

– Как ему удалось так близко подобраться к тебе? – спросил он наконец, словно это был следующий логический ход в долгом разговоре.

– Ты имеешь в виду Иоакима?

– Я не ожидал, что он сможет приблизиться к тебе из-за того, что он сделал с тобой, когда ты являлась его женой. Да, это происходило давно, но подобные чувства не теряют остроты со временем. Думал, ты захочешь убежать прочь. Но, наверное, ошибался. Вероятно, чувства со временем притупляются.

Люси поставила стакан на стол и произнесла:

– Я действительно хотела убежать прочь, Дэниел. И убежала бы. Я заставляла себя сидеть рядом с ним. Не знаю, как я вообще это делала. От его поцелуев меня тошнило. Тогда я чувствовала себя виноватой.

– А ты…

– Что?

– Ты часто с ним целовалась?

– Не очень. Нет.

Несмотря на смущение, он продолжил:

– Дальше поцелуев у вас не заходило?

– Какое тебе дело?

– Никакого.

– Дэниел! – Люси поднялась. Ей хотелось растрясти его. – Я не занималась с ним сексом. Я не позволила бы ему прикоснуться ко мне. Это было невыносимо. Прошлой ночью я спала в кресле. Тебя это интересует?

Он кивнул.

– Но почему ты поехала с ним, если испытывала подобные эмоции?

– Потому что он говорил мне, что он – это ты.

Дэниел покачал головой и, помолчав, произнес:

– И это показалось тебе правильным?

Ее глаза внезапно наполнились слезами.

– Как ты можешь такое спрашивать?

Набравшись смелости, он осторожно прикоснулся к ее руке.

– В последний раз, когда я видел тебя на выпускном вечере в школе, ты убежала от меня. И я понимаю почему. Знаю, в этом моя вина. Последнее, что ты сделала, это оттолкнула меня. Я старался не докучать тебе, ведь ты этого желала. Мне не хотелось доставлять тебе огорчений. А теперь я не знаю, как подступиться к тебе, чтобы все не испортить. Боюсь лишиться того небольшого шанса, который у меня есть.

Люси вздохнула.

– С того момента все изменилось. Меня напугали твои слова и свои чувства. У меня начались видения, и я решила, что схожу с ума. Я постоянно думала о них, а также о вещах, которые ты говорил. Мне хотелось разыскать тебя, но я считала, что ты умер. Кто-то видел, как ты прыгнул в реку Аппоматокс.

Дэниел с мрачным видом кивнул.

– Я прыгнул, но не погиб.

– Но тогда я этого не знала. Искала тебя повсюду. Ты не представляешь, как я мечтала найти тебя и как много думала о тебе последние пять лет.

Он был искренне удивлен.

– Я понятия об этом не имел. Жаль, что я не знал.

– Ты, вероятно, и не знал, но он откуда-то проведал, как сильно я хочу снова увидеть тебя. Он подошел ко мне в колледже, назвавшись твоим именем. Сначала я не поверила. Но он знал о таких вещах, о которых не мог бы знать, не будучи тобой. Так, по крайней мере, я считала. За последние несколько лет я узнала о мире так много неожиданного, что теперь затрудняюсь сказать, что возможно, а что нет. Казалось, ему известно все то, о чем ты говорил мне на школьном вечере. Он сказал, что ты умер, как я тоже считала, и вернулся в новом теле. Он даже объяснил, как произошел этот сложный переход из прежнего тела в новое.

Лицо Дэниела исказилось от боли.

– Это была единственная правда из всего того, что он тебе рассказывал, – процедил он.

– Неужели?

– Да.

– Он сказал, что никому не причинил этим вреда.

– Нет, он причиняет людям вред, – возразил Дэниел.

Люси закрыла глаза.

– Я этого не знала, но убедила бы себя в чем угодно, потому что хотела ему верить.

– Правда?

– Да, я мечтала быть с тобой.

Они дошли по песчаному пляжу до полосы прибоя. Их ноги омывала вода. Было темно, но светила полная яркая луна. Спокойная вода словно звала их к себе, и Дэниел предложил Люси искупаться. Он мог бы раздеться до трусов, но на ней был лишь рабочий халат и, вероятно, ничего под ним.

Думая об этом, Дэниел представил, как выглядит ее тело в платье, а потом – как выглядит ее тело под платьем. А затем вообразил, как она расстегивает «молнию» на халате и входит в воду. Дэниел сел на песок и робко взял Люси за руку.

– Что с тобой? – спросила она.

– Ты о чем?

– Эти шрамы.

– Так, ничего. – Он опустил рукав.

– И все же?

К его изумлению, Люси наклонила голову и поцеловала следы ожогов – каждый из трех, – медленно и осторожно. Он смотрел на нее не мигая. Как бы Дэниел ни жаждал почувствовать на себе ее губы, он предпочел бы, чтобы эту часть тела она оставила в покое.

– У меня были суровые приемные родители, – нехотя объяснил Дэниел. – Мать-курильщица с дурным характером.

– Это сделала с тобой мать? – воскликнула Люси.

– Она не являлась матерью. Это женщина, в доме которой я жил ребенком.

Он говорил пренебрежительным тоном, граничащим с грубостью, но ничего не мог с собой поделать.

– Кто же тогда был твоей матерью?

– Женщина, родившая меня, была героиновой наркоманкой. Я не видел ее с самого детства.

Люси снова поцеловала его руку.

– Я переживал и худшие времена, – произнес Дэниел. – Мне было на нее наплевать. Видимо, она полагала, что может причинить мне боль, но она ошибалась.

Подняв голову, она взглянула на него.

– Как ты можешь такое говорить? Ты был ребенком, а она обижала тебя. Прижигала тебе кожу, и от этого остались шрамы. Разумеется, это имеет значение. Вот почему ты их прячешь.

Вдруг рассердившись, он покачал головой.

– Я их не прячу.

– Прячешь! Мне безразлично, сколько жизней ты прожил и что именно ты помнишь, но это по-прежнему причиняет боль. Это имеет значение.

– Не в том смысле, как ты думаешь. – Он был раздражен. Не об этом он собирался говорить, и ему хотелось, чтобы она замолчала. – Я отличаюсь от тебя, София. Вот в чем дело. Я отличаюсь от всех. А ты этого не понимаешь.

– О, я прекрасно все понимаю. – Она нахмурила брови. – И, между прочим, я Люси. Я сейчас здесь, и я Люси. Ты – это ты, и не так уж сильно ты отличаешься от всех, как считаешь. Ты – мужчина, который сейчас тут. – Она накрыла ладонью его руку. – С этой кожей, этими шрамами на руке и твоей чертовой мамашей. Вот кто мы такие.

– Ошибаешься. – Дэниел сердито смотрел на нее. – Мы больше, чем это.

Она была вне себя, и он решил, что это хорошо. Пусть лучше сердится, чем сочувствует ему. Она раздражала его, и в тот момент Дэниел ненавидел ее, но себя ненавидел больше. Господи, может, она опять от него убежит. Похоже, он снова все испортил. На всю жизнь. Или на все жизни. Ничего у них не складывается.

Люси долго смотрела на него в упор. Когда надо, она умела быть жесткой. Она положила руки ему на плечи, и он опасался, что она примется трясти его, но этого не произошло. Люси прильнула к нему, и Дэниел ощутил тепло ее тела. Он был потрясен, он задыхался.

– Дэниел!

Он задержал дыхание.

– Что?

Вот сейчас она попрощается с ним и уйдет. Он не знал, куда она отправится, но был уверен, что случится именно это. Он уповал на то, что она, по крайней мере, позволит ему отвезти ее в безопасное место.

– Если это не имеет значения, то пусть так и будет.

Наклонив голову, Люси прикоснулась губами к ямке у основания его шеи. Дэниел ощутил на коже ее влажный язык. Он был так потрясен, что не мог ей ответить. Он просто оцепенел и не знал, что делать. Тело вдруг превратилось в сгусток пульсирующих нервов, а мозг отказывался работать.

Слегка подавшись назад, Люси начала расстегивать на нем рубашку. Дэниел в изумлении смотрел на нее, словно это происходило с кем-то другим. Стянув рубашку с его плеч, она бросила ее на песок. Он тяжело дышал, но не смел пошевельнуться.

– Не имеет значения, так и не надо.

Наклонившись к его груди, Люси поцеловала ее. Дэниел судорожно вздохнул.

– И это не имеет значения.

Скользнув руками по его спине, она приблизилась к нему, чтобы поцеловать его в губы. Она жадно целовала его, а Дэниел торопливо и бурно отвечал на ее поцелуи. Он ни о чем не думал. Он целовал ее со всей страстью, потому что не мог больше сдерживаться. Его руки с жадностью ласкали ее бедра, но Люси отодвинулась от него.

Отстранившись, она взглянула на него, и все его большое тело заныло. Он не мог больше физически существовать отдельно от нее. Раз уж все это началось, предстояло испытать гамму эмоций. И ему уже было не остановиться. Дэниел погружался в пучину страсти.

Люси не сводила с него глаз, которые постепенно наполнялись слезами.

– Разве это не имеет значения?

Он понял, что сейчас она расплачется. Расплачется из-за него. Дэниел закрыл глаза.

– Скажи мне, разве это не имеет значения? – воскликнула Люси.

Ему не хотелось открывать глаза. Он чувствовал, как у него из-под века выкатывается слезинка. Он не мог ей лгать. Не мог прежде и сейчас не мог.

– Не останавливайся, – еле слышно прошептал он.

– Почему нет?

Он почувствовал, что умрет, если не прикоснется к ней.

– Потому что это имеет значение.

Когда Люси снова поцеловала его, он тоже плакал. Они лежали на песке, омытые слезами и поцелуями. Дэниел больше не пытался уловить в этом какой-то смысл. Он не старался что-то упорядочить или запомнить на будущее. Это все, что у него было. И лишь это имело значение. Он целовал ее самозабвенно, ведь любить человека – все, что мы умеем.

Дэниел не знал, сколько времени они целовались на темном песке. Ничто больше их не разделяло. В какой-то момент он взял Люси на руки. Он не раздумывал, а просто послушался своего тела. Дэниел уже давно перестал бороться с собой. У него было сильное тело, и он с легкостью поднял ее и отнес в дом, в спальню. Он раздвинул противомоскитный полог и положил Люси на кровать.

Время утратило свой смысл. Обычный порядок вещей, которого он так строго придерживался, нарушился. Возможно даже, цикл его долгого существования переключился в начало и обновил его.

Дэниел с болезненной нежностью расстегнул на ней халат, увидел ее наготу в приливе нежданного восторга, несмотря на то что знал, какой она предстанет перед ним. Ему казалось, что он раньше не видел женского тела. Обнимая Люси, он чувствовал, словно никогда прежде ни к кому не прикасался. Обследовал пальцами и губами каждую ее частичку. Дэниел целовал ее мокрое от слез лицо и заглядывал ей в глаза, чтобы убедиться, что она с ним. Она отдавала ему всю себя без остатка.

– Я люблю тебя, – прошептал Дэниел, не в силах вспомнить, произносил ли он когда-нибудь эти слова.

Когда он обследовал каждую ее частичку, Люси обвила его ногами и изо всех сил притянула его к себе. Обнимая его за шею, она осыпала его влажными жадными поцелуями.

Дэниел подумал, что может навсегда затеряться в ней. Не найти дорогу назад. Вот она здесь, и она – Люси. А он мужчина со всем, что у него есть.

Наконец он достиг кульминации в своих необузданных чувствах. Этот момент своей значимостью развеял все воспоминания прошлого. Вероятно, он не сумеет сохранить его, и это всегда пугало Дэниела. Но он ощущал безумную радость от того, что освобождает свое отягощенное сознание. Он выбросил все из головы. Остальную часть мира и воспоминания о том, что с ним когда-либо происходило. Дэниел прижимал свое потное тело к гладкой душистой коже Люси. Обвившись вокруг нее, он ощущал себя таким новым и незащищенным, словно только что родился.

Иолута, Мексика, 2009 год

Люси проснулась от какого-то звука. Не от шелеста дыхания или случайного вздоха, как приятных элементов сна, а от какого-то непонятного звука. С сожалением и очень осторожно она отодвинулась от Дэниела.

В комнату проникал слабый свет утренней зари. Люси тихо выбралась из постели. На полу она нашла свой халатик и надела его, медленно, чтобы не шуметь, застегивая «молнию». Потом повернулась к окну. С трудом можно было различить листья мангового дерева. Люси замерла, прислушиваясь.

И вновь она услышала какой-то звук. Возможно, это была птица или какое-то мелкое животное. Вокруг дома царил тропический пейзаж. Люси приблизилась к окну.

– Дэниел!

Еще не успев ничего сообразить, она выкрикнула его имя. Там что-то было. Лица различить она не могла, но была почти уверена, что видит что-то за полуоткрытым окном. Оружие?

При звуках ее голоса он сел в постели. Люси со всех ног бросилась к нему, чтобы оттолкнуть в сторону. Послышался выстрел, она пронзительно закричала, и Дэниел с криком поднялся.

Люси не понимала, что происходит. Он держал ее и вопил как помешанный. Она увидела кровь и испугалась, что он ранен. Он отнес ее из спальни в гостиную. Раздался еще один выстрел.

– Ты ранен? С тобой все хорошо? В тебя попали?

Дэниел пробежал через дом и выскочил на пляж. Он мчался по песку с ней на руках, когда прогремел третий выстрел. Они погибнут. Где им спрятаться? В дом возвращаться нельзя. На открытом пляже они представляли собой удобные мишени. Впереди была только вода.

У него на груди виднелась кровь. Господи, неужели Дэниел ранен?

Он добежал с ней до линии прибоя и потащил с собой в воду. Только когда она поплыла, до нее дошло, что она едва может двигать рукой. На отдалении послышался еще один выстрел.

– Глубоко вдохни, – велел ей Дэниел.

Они вместе ушли под воду, и он тащил ее за собой, а Люси плыла изо всех сил. Болело плечо. Наверное, она его повредила. Он так энергично плыл за двоих, что она подумала – вряд ли он серьезно ранен. Они на мгновение вынырнули, чтобы глотнуть воздуха, а потом опять скрылись под водой.

Когда они вынырнули для следующего вдоха, Люси увидела прямо перед ними плавучий причал. Дэниел подтолкнул ее к нему, а сам проворно вскарабкался на него.

Люси не хватало дыхания. Она дотронулась рукой до плеча. На берегу она заметила человека с пистолетом. Дэниел называл его Иоакимом.

Она почувствовала, как Дэниел поддерживает ее одной рукой, а другой рукой расстегивает «молнию» на ее халате. Он осторожно спустил халат с плеча, и ей стало больно. Он снимал с нее одежду, и хотя оба они могли в любой момент умереть, Люси не паниковала.

– Нас здесь будет легко убить, – пытаясь отдышаться, произнесла она.

– Если он собирается убить нас, значит, убьет.

Дэниел рассматривал ее плечо, и она только сейчас сообразила, что оно в крови. Пистолет был направлен на них.

– Меня ранили? – прошептала Люси.

– Твое плечо задела пуля, не предназначенная для тебя. Ты прыгнула прямо передо мной и испугала меня до смерти. – Дэниел почему-то улыбался. – У тебя всего лишь царапина. Нам повезло.

– Кому же предназначалась пуля?

Она бросила еще один настороженный взгляд на Иоакима, стоящего на берегу с оружием в руках.

– Он намеревался запугать нас и подчинить себе, но не стрелять в тебя. Иоаким был бы, наверное, не прочь подстрелить меня. Он хочет, чтобы я оказался в его власти. Такой он человек. Намерен поступить со мной так же, как я с ним, – похитить тебя и дать мне знать, что ты живешь на свете, но не можешь принадлежать мне. Вероятно, он считает, что ты по-прежнему принадлежишь ему. Я не утверждаю, что он в качестве крайней меры не застрелит меня или нас обоих, но это не то, к чему он стремится.

– Почему?

– Тогда он снова нас потеряет. Иоаким может заполучить нас в этой жизни, но не в следующей. Он умеет вспоминать, но не способен распознавать души.

– Правда?

– Да. По крайней мере, в прошлом не умел.

– А ты?

– Умею.

– Что же произойдет дальше?

– Не знаю, как не знает и он. Когда Иоаким привез тебя сюда, думаю, он надеялся на мое появление, но не ожидал, что мне удастся убежать с тобой. Я почти уверен, что этого в его планах не было. Он понимает, что сейчас у нас нет альтернативы, как нет и у него. Он не может оставить нас и достать лодку. К тому времени, как он вернется, мы исчезнем. За нами плыть он тоже не может.

– Как же нам поступить?

– Пока мы в безвыходной ситуации. Нам всем придется ждать.

– Неужели?

– Если только у тебя не возникнет какая-нибудь идея.

– Надо поразмыслить, – сказала Люси. До нее дошло, что он тянет за низ ее платья, и она поднялась и села. – Разве сейчас подходящий для этого момент?

Дэниел рассмеялся.

– А почему бы нет? – Он рассматривал подол ее платья. – Слушай, я знаю, у тебя сейчас проблемы с одеждой, но ты не против, если я оторву лоскут от подола? Хочу перевязать тебе плечо. – Дэниел указал на свои мокрые трусы. – У меня совсем нечем делиться.

– Думаю, надо ими воспользоваться, – усмехнулась Люси.

– Ладно, – откликнулся он.

Дэниел встал и принялся раздеваться, и она в который раз восхитилась его стройным телом. Люси была слишком опьянена счастьем, чтобы трезво оценить ситуацию. И догадывалась, что Дэниел чувствует то же самое. Целый мир не мог вместить грандиозности того, что произошло между ними прошлой ночью. И уж никак этот мир не мог вместить их счастья.

– Перестань. Я пошутила. Можешь разорвать мой халат. Нам не следует оставаться здесь голыми.

– Разве?

– Не перед таким зрителем.

Дэниел ловко оторвал несколько дюймов подола прямо по краю, успев украдкой заглянуть ей под платье.

– В этом наряде ты сводишь меня с ума.

Люси рассмеялась.

– Это не тот наряд, который я выбрала бы для нашего воссоединения, но, признаю, в него легко влезать и из него легко вылезать.

Он аккуратно перевязал ей плечо, чтобы остановить кровотечение.

– Похоже, ты знаешь, что делаешь.

– Я врач.

– Не может быть.

– Да, врач. Уже на протяжении нескольких жизней.

– Ты слишком молод.

– Я окончил медицинский колледж. Пропустил один или два курса.

– Один или два? Больше.

– Ладно, больше.

– Ты работаешь в больнице?

– Да. – Дэниел закрепил повязку, поцеловал Люси в грудь, поправил платье и застегнул «молнию». – С вами все будет в порядке, мэм.

– Еще один шрам для моей коллекции.

– У тебя много пулевых ранений?

– Я имею в виду те, что накапливаются за несколько жизней и остаются после смерти. Как вот этот, верно?

Люси показала на свое предплечье. Дэниел наклонил голову.

– Как ты об этом узнала?

– От Констанции.

– Как?

– Я сама была ею. Прочитала письмо, которое она мне написала.

Дэниел покосился на Иоакима на берегу, а потом перевел взгляд на Люси.

– И как же ты это сделала?

– Поехала в Хастонбери-Холл, в Англию, и отыскала письмо в ее старой спальне.

Дэниел недоверчиво покачал головой.

– Ты надо мной смеешься.

– Помнишь, я рассказывала тебе о гипнотизере? Под гипнозом я вернулась в предыдущее состояние, то есть к Констанции. Она настаивала, чтобы я нашла ее письмо. И с тех пор она изводит меня, заставляя вспоминать разные эпизоды.

– Невероятно.

– Это правда.

– Знаешь, я ошибался.

– В чем?

– Когда ты была Констанцией, я говорил тебе, что у тебя обыкновенная память. Теперь понимаю, что недооценивал тебя.

– Дело в том, что та девушка не хотела оставить меня в покое. Она не была бы счастлива, если бы мы с тобой не были вместе.

Дэниел рассмеялся.

– А сейчас она счастлива?

Люси тоже рассмеялась, но к глазам у нее подступили слезы.

– Сейчас она очень счастлива.

Дэниел поднял глаза к небу. Ему казалось, он видит, как солнце поднимается по дуге все выше, а ему так хотелось замедлить его ход. Он слышал, как о причал плещется вода. Чувствовал, как подмышку ему щекочет шелковая прядь волос Люси. У него возникло ощущение, словно он покурил травки. Дэниел понимал, что не имеет права быть счастливым, когда на них с Люси нацелен пистолет. И еще он сознавал, что должен испытывать негодование, но был спокоен.

– Мне нужно составить план действий, – сказал он, накручивая себе на палец прядь ее волос, – но я в состоянии думать лишь о том, как ты выглядишь под этим халатом. Это невыносимо.

– Может, нам следует сделать это прямо здесь и сейчас, – произнесла Люси. – Чтобы проучить его.

– Он рассвирепеет и попытается застрелить нас обоих.

– Но потом мы вернемся вместе, правда?

Он приподнялся на локте и серьезно взглянул на нее.

– Да, даже если ты любишь меня в тысячу раз меньше, чем я тебя. Мы вернемся вместе.

– Значит, так и будет. Потому что я очень люблю тебя. А он-то как раз не хочет, чтобы мы находились вместе.

– Разумеется.

– Наверное, мы не должны давать ему этого шанса. – Люси прижалась спиной к его груди. – Не такой он хороший стрелок.

– Я тоже так думаю.

Она покачала головой.

– Ты не уйдешь без меня. Я всегда буду с тобой.

Он нахмурился.

– Серьезно, Дэниел.

Он взял ее руки в свои и положил подбородок на ее плечо.

– Какие еще у нас есть варианты, помимо того чтобы быть застреленными?

– Можем рискнуть и поплыть к берегу.

– И что нас там ожидает?

Дэниел сжал губы.

– Возможно, сдаться на милость Иоакима.

– А что произойдет потом? Он захватит меня в заложники? Потом тем или иным образом причинит мне зло, а тебе придется на это смотреть? Заставит тебя унижаться и в конечном счете убьет тебя? К такой развязке он стремится?

– Наверное.

– Иоаким не боится совершить убийство. Если его когда-нибудь поймают, он может просто перескочить в другое тело.

Дэниел кивнул.

– Плохой вариант развития событий.

– Мы можем поплыть куда-нибудь еще? Например, вокруг мыса и добраться до берега?

– Он доберется туда быстрее.

– Ты думаешь, здесь есть люди?

– Не исключено, но место это довольно пустынное.

– Если каким-то чудесным образом мы все-таки выберемся отсюда, что тогда? Можем ли мы уехать туда, где он нас не найдет?

– Вероятно, ненадолго.

– Тебе когда-нибудь приходила в голову мысль, что мы не предназначены друг для друга?

На его губах появилась улыбка.

– Нет. Нам предназначено быть вместе. Только надо, чтобы мы очень этого хотели.

Люси тоже улыбнулась.

– У меня все идеи иссякли. Может, ты что-нибудь придумал? Есть идеи?

Запрокинув голову, он посмотрел в небо.

– У меня есть идея побыть с тобой еще немного.

– Ты боишься умереть? – спросила Люси.

Дэниел лежал на спине, а она свернулась калачиком сбоку, положив голову ему на грудь. Он испытывал необычайное умиротворение.

– Нет. Я много раз умирал. А вот любовью занимался с тобой всего лишь один раз, и об этом чуде сейчас только и думаю. Так или иначе, этого Иоаким не сможет от нас отнять.

– Мы умрем?

Он размеренно дышал. Никогда прежде не ощущал он солнечное тепло во всей его полноте, как сейчас.

– Люси, мне не хочется об этом думать. Я хочу думать лишь о тебе. Но если ты ожидаешь от меня ответа, я скажу, что, вероятно, впереди у нас либо страдания, либо смерть. Я бы предпочел умереть, но счастливым.

– Правда?

– Да.

Она легла на спину рядом с ним.

– Раньше ты называл меня Люси?

Он повернул голову, чтобы взглянуть на нее, и заслонил глаза от яркого света.

– Забавно, я везде вижу только тебя.

Она покачала головой.

– Мы на плаву посреди воды. Кроме меня, здесь ничего и никого нет.

Засмеявшись, Дэниел притянул ее к себе и обнял. Потом поцеловал в шею и губы.

– Люси, – сказал он. – Люси. Какое замечательное имя. – Он поцеловал ее в подбородок. – Люси. Это ты.

К тому времени как солнце встало у них над головами, у Люси покраснела кожа и она захотела пить. Она догадывалась, что с ним происходит то же самое.

– Думаю, с этим ожиданием не так все гладко, – наконец произнесла она.

– О чем ты?

– Скоро я превращусь в головешку и мы оба очень захотим пить. Я буду стараться сохранять самообладание, ты начнешь беспокоиться обо мне, а потом ты можешь совершить что-то, о чем пожалеешь.

– Ты права. – Дэниел поцеловал ее в щеку. – Давай насладимся тем, что у нас осталось.

– Я не хочу, чтобы он нас убил.

– Я тоже.

– И мы не можем ждать вечно.

Дэниел кивнул. Он не хотел говорить, что, по его мнению, Иоаким не допустит, чтобы эта ситуация продлилась после заката. Иоаким никогда не отличался терпением.

Люси некоторое время молчала. Дэниел охватил ладонями ее ступни.

– Можно тебя спросить кое о чем? – прошептала она.

– О чем угодно.

– Когда тонешь, что это за смерть?

Он с удивлением взглянул на нее.

– Что ты имеешь в виду?

– Как это происходит? Это больно? Долго длится? Это хуже, чем, например, быть застреленным?

– Ну… Со мной это случалось дважды. И дважды я был застрелен. Это произошло в более позднее время. Я бы сказал, что утонуть в целом лучше.

Она потерла ладони друг о друга и облизнула сухие потрескавшиеся губы.

– В таком случае это худшее, что может случиться, верно? Допускаю, что это довольно противно, но все же лучше, чем доставить ему удовольствие отнять у нас жизни. Давай спрыгнем с этой штуковины и поплывем. – Люси указала в сторону моря. – Мы либо доплывем до Китая, либо нет.

– Погода меняется, – произнес Дэниел, вглядываясь в даль.

– Что?

– В открытом океане сейчас шторм, и, похоже, он движется в нашу сторону. Не знаю, хорошо это для нас или плохо.

– Что может быть в этом хорошего?

– Меньше обгорим. Меньше будем мучиться от жажды, если удастся ухватить влаги.

Внезапно прогремел выстрел.

– Наверное, ему надоело ждать, – усмехнулся Дэниел.

Люси теснее прижалась к нему.

– Мне кажется, нам пора отправляться, – сказала она.

Дэниелу хотелось прикасаться к ней, говорить с ней, вдыхать ее запах и смотреть, как она смеется. Он не хотел умирать. Не желал, чтобы все это закончилось. Но надо было стряхнуть с себя оцепенение. Он не волновался о том, что произойдет с ним, он беспокоился о Люси.