Текст книги "Игра в любовь с форвардом (ЛП)"

Автор книги: Энджел Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Кутила и бабник.

Он удивленно вскинул брови.

– Я знаю о репутации Акселя, Риз. Боже, ты что думаешь, что я живу в пещере, как какая-то наивная дурочка? Я знаю, что он чертов распутник. Как и большая часть команды. – Я смотрю на него. – Как и ты.

Даже если мои слова и ранили его, что, скорее всего не так, потому что эти парни, носят свою распущенность как знак почета, он этого не показывает.

– Послушай, дело не в репутации, не в бабниках или в чем-то еще. Дело в том, что, по общему мнению, мы сейчас вместе. Нам нужно указать всем на это, и если я немного не обозначу свою территорию, он будет думать, что ты – честная добыча.

Я смахиваю слезу.

– Почему его это будет волновать?

– Солнышко, я знаю Акселя. Я знаю, как он выглядит, когда заинтересован – и он заинтересовался тобой.

У меня отвисает челюсть.

– Хватит нести чушь.

– Я серьезно.

Делаю глубокий вдох и чувствую его руку на своем бедре. Она сильная и уверенная, и я знаю, что это для того, чтобы я была рядом с ним и не могла снова убежать.

– У нас только что было наше первое официальное фиктивное свидание. – Он протягивает другую руку и теплым большим пальцем вытирает слезу с моей щеки. – Были некоторые трудности, но мы справились. И не знаю хорошо это или плохо, но ты определенно привлекла внимание команды.

– Думаю, Надя купилась на это, даже если она этого еще не осознала.

– О, – говорит он с ухмылкой, – Надя настолько купилась, что почувствовала необходимость пригрозить мне легким телесным повреждением, если я облажаюсь.

– Боже, – я задыхаюсь от смеха, – не может быть.

– Еще как может.

Его серые глаза сияют, когда он смеется. Тепло разливается по моим рукам и ногам, когда он сжимает мое бедро.

– Дальше будет легче.

– Думаешь? – спрашиваю я.

– Ага.

Взяв меня за руку, он переплетает наши пальцы, и мы идем, взявшись за руки, к моему дому. На крыльце я стою на верхней ступеньке, а он на две ниже, так что наши лица находятся на одном уровне. Я напрягаюсь, когда он протягивает руку, думая, что он вот-вот коснется моей шеи, но он только перекидывает мои волосы через плечо.

– Если бы мы действительно встречались, я бы поцеловал тебя на ночь.

Я закатываю глаза.

– Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты провожаешь девушек до дома, всего лишь поцеловав их?

– Я имел в виду после свидания, – говорит он. – Это отличается от моих обычных…

– Перепихонов, – подсказываю я.

– Да, наверное.

Его руки нежно обхватывают мое лицо, и его глаза встречаются с моими, и на мгновение мне кажется, что он собирается поцеловать меня. На мгновение, несмотря на установленные нами границы, я думаю, что, возможно, хочу этого. Вместо этого он нежно наклоняет мое лицо к себе и целует в лоб, прежде чем отстраниться.

– Спокойной ночи, Солнышко.

Я жду, пока не окажусь в безопасности внутри и не закрою за собой дверь, прежде чем сказать себе под нос:

– Не называй меня так.

ГЛАВА 10

РИЗ

Перекатываюсь на живот и вздрагиваю от резкой пульсации между ног. Хотел бы я сказать, что это простая биология – утренний стояк – но он со мной с тех пор, как я вчера вечером вышел с Твайлер из бара.

Попытка облегчить боль в душе не принесла желаемого результата.

Вообще, вызвать у меня эрекцию довольно легко. Я возбуждаюсь каждый раз, когда вижу горячую девчонку на кампусе. Иногда даже если она не горячая. Но быть рядом с Твайлер всю ночь? Черт, я итак был слегка возбужден, но когда она слизала это дерьмовое пиво со своих губ, у меня сразу же встал по стойке смирно. С тех пор я не могу выбросить ее из головы, а если начистоту, может даже дольше.

Я ложусь на спину, чтобы дать члену место под простыней.

Солнышко реально не осознает, насколько она привлекательна, даже когда над ней прямо как собака пыхтит Аксель. После нескольких месяцев, проведенных в окружении девчонок, которые почти ничего не носят, есть что-то освежающее в ее более скромных нарядах. Эта маленькая полоска кожи между футболкой и джинсами? Интересно, какого размера ее чертовски манящие сиськи?

Аксель, сто процентов, заметил все это.

Как только я понял, что она с ним разговаривает, на меня что-то нашло. Я бросился сквозь толпу в баре, не обращая внимания на то, с кем сталкивался по пути. У нее было такое сучисто-забавное выражение лица, когда он наклонился, чтобы сказать что-то на ухо, а на его губах играла наглая ухмылка.

Ну уж нет.

Абсолютно исключено, блядь.

Это все, о чем я мог думать, пока обнимал ее за плечи и обозначал свою территорию, не нарушая ее границ. Гребаный поцелуй в лоб, и вот он я, ерзаю на матрасе, как какое-то животное.

Запустив руку в шорты, я освобождаю член и начинаю медленно его поглаживать. Я не продумал этот момент, когда с ней договаривался. Никаких свиданий с другими девушками и никаких свиданий с той, с которой я в фейковых отношениях. Мой член будет очень часто встречаться с моей правой рукой. Прямо как в школе.

Я закрываю глаза и перебираю в голове привычные фантазии. Хоккейные зайки, порно, модели в нижнем белье, все, чем годами пополнялся мой банк грязных фантазий. Мозг зацепился за один знакомый сценарий, и я начинаю нежно поглаживать свой член, представляя Скарлетт Йоханссон в костюме Черной вдовы, стоящей на коленях, ее большие глаза смотрят на меня, умоляя о моем члене. Ее губы образуют идеальный круг – словно приглашая меня войти. Но когда я снова смотрю вниз, ее светлые волосы становятся темными, длинными и падают на плечи. И эти глаза, черт возьми. Льдисто-голубые.

Да, моя фантазия только что вернулась к тому, чего я пытался избежать.

Твайлер Перкинс.

Я зашел слишком далеко, чтобы остановиться, поэтому я погружаюсь в свои фантазии, водя рукой вверх и вниз по члену долгими движениями. Наблюдая, как кончик скользит по пухлой нижней губе. Мои яйца сжимаются, а дыхание становится тяжелым…

Стук в дверь.

– Йоу, Кэп! – зовет меня Джефферсон.

– Да? – произношу я, вздрагивая от тяжелого дыхания.

– Завтрак в десять.

– Понял. Скоро буду.

Образ Твайлер исчезает, уступая место упрекающему взгляду Нади. Прошлой ночью она больше чем просто предупредила меня.

– Твайлер не похожа на большинство девушек. – В её тоне чувствовалась, думаю, скрытая враждебность.

– Очевидно, ты хочешь мне что-то сказать. – Поднимаю подбородок. – Я весь во внимании.

– Твайлер особенная.

– Хорошо.

– Она многое пережила, и в ее жизни были очень дерьмовые мужчины, а хорошие мужчины… что ж, – она сглотнула, – на них она тоже не может положиться. Ей не нужны игры, Риз. Ей нужна доброта, стабильность и кто-то, кто готов помочь ей справиться с ее уязвимостью, и если ты рядом с ней не для того, чтобы помочь с этим, то прекращай, что бы ты ни делал, прежде чем она пострадает.

От ярости в глазах Нади, мои яйца немного сжимаются. Твайлер сказала, что единственное, на что она может рассчитывать в Наде, – это ее преданность. И после прошлой ночи в этом нет сомнений.

– Слушай, – сказал я, глядя ей в глаза. – Ты права. Она не такая, как все, в хорошем смысле, в самом лучшем смысле. Она мне нравится. Она забавная, необычная и…

Чертовски здорово целуется.

– Она всегда меня удивляет, и прошло уже много времени с тех пор, как меня окружали девушки, которые смогли бы меня удивить.

По другую сторону бара из коридора вышла Твайлер, и я быстро оглядываюсь через стол.

– Я не собираюсь причинять ей боль, но если я это сделаю, у тебя есть полное право надрать мне задницу

Надя протягивает руку.

– Договорились.

Мы пожимаем друг другу руки. И вот, несколько часов спустя, я лежу с членом в руке, представляя её подругу в своих развратных фантазиях.

Во второй раз.

«Господи», думаю я, отпуская член и чувствуя, как сдуваются мои яйца. Я гребаный мудак.

Я не вижу ее до тех пор, пока после обеда не прихожу в качалку перед тренировкой.

На ней снова тренерская форма, хотя в спортзале жарко, и она сменила худи на футболку «Хоккейная команда Уиттмора» и шорты.

В тренажерном зале немноголюдно. Тренировка начнется только через полчаса, но я почувствовал необходимость немного сбросить напряжение. Остальные ребята в зале, должно быть, чувствуют то же самое, либо они пришли на заранее назначенную встречу с тренером Грином или Твайлер.

Поднимая гантели, я незаметно наблюдаю за тем, как она работает с Хартманом на ковре, пока он разминает икры.

– Да, вот так, – говорит она, опускаясь перед ним на колени. Перед глазами вспыхивает моя утренняя фантазия. – Потрать немного времени на выполнение каждого из этих упражнений до и после тренировки, и думаю, это уменьшит напряжение.

Взгляд Хартмана прикован чуть ниже ее подбородка, прямо к ее сиськам.

Черт, нет.

Я с громким лязгом опускаю гири и двигаюсь сквозь зал. Тренер Грин выходит из своего кабинета и поднимает взгляд от блокнота.

– Тебе что-то нужно?

Я колеблюсь, зная, что должен что-то сказать.

– О, да, я чувствую себя немного скованно после последней тренировки. Подумал, может растяжка поможет?

– Перкинс, – говорит он, не поднимая глаз. – Когда ты закончишь с Хартманом, Кейну понадобится твое внимание.

Она переводит взгляд на него, но сохраняет нейтральное выражение лица.

– Конечно. Мы почти закончили.

Беру стакан воды, чувствуя себя полным придурком. У нас было твердое соглашение, что я не вмешиваюсь и не мешаю её работе. Но вот я здесь, помечаю территорию.

– Спасибо, ДиТи, – говорит Хартман, очевидно, вспомнив прозвище Акселя. Он ухмыляется мне. – Эй, Кэп, у тебя проблемы?

– Ничего такого, что нельзя было бы исправить небольшой растяжкой.

Он снова смотрит на Твайлер, и по спине пробегает волна раздражения.

– Почему бы тебе не выйти на лед, – говорю я ему, скрестив руки на груди. – Поработай над кистевым броском, пока остальных нет.

Он кивает, выглядя немного виноватым. Кистевые броски – его слабое место, и я только что указал ему на это.

– Хорошая идея.

Он выходит, торопясь в раздевалку. Смотрю на Твайлер, она достает папку из прорези на стене и открывает ее. Я вижу свое имя на обложке. Риз Кейн.

– Что случилось? – спрашивает она со стопроцентным профессионализмом.

– Эм, мои… – я вспоминаю слова Рида о том, что Твайлер великолепно массирует его подколенные сухожилия. – Мои подколенные сухожилия. В последнее время они были очень напряжены.

Она хмурится.

– Ты делал растяжку?

– Ага.

– Хорошо, – она что-то записывает в файле, а затем указывает на коврик. – Почему бы тебе не лечь на пол, а я посмотрю.

– Конечно.

Я опускаюсь на пол, упираясь руками в коврик. Она встает передо мной. Мой взгляд блуждает по ее бедрам. Это родимое пятно?

– Дай мне ногу, – говорит она, возвращая папку в прорезь. – Я собираюсь немного надавить. Ты дашь мне знать, если будет больно или ты почувствуешь дискомфорт.

Твайлер тянет ко мне руки. Я приподнимаюсь на локтях и вкладываю свою обутую в ботинок ступню в ее сложенные чашечкой ладони. Она поправляет положение, одной рукой поддерживая меня за пятку, а другой – за икру. Она нежно массирует тыльную сторону моей ноги, затем наклоняется вперед, растягивая мышцы. Черт, наверное, у меня очень напряженные подколенные сухожилия.

Я издаю стон:

– Это приятно.

– Откинься еще немного назад.

Делаю это, она наклоняется надо мной, и тут, я вижу, на что Хартман до этого пялился. Ее футболка натягивается, открывая мне полный обзор на то, что ниже шеи. На ней черный спортивный лифчик, который приподнимает ее сиськи, и вроде это не секси, или секси? Дерьмо. Я больше не знаю. И мой член тоже.

– Да. – Поморщившись, я поднимаюсь, сгибаясь в талии в попытке прикрыть бедра. – Думаю, достаточно. Спасибо.

– Ты уверен?

– Ага. – Оглядываюсь через плечо. – Я могу поделать это у стены, и, похоже, Шварц ждет. Я кивком указываю на игрока первого состава. – Давай, парень.

Привожу себя в порядок, и уже на полпути к раздевалке, когда меня догоняет Рид.

– Все в порядке, Кэп? – спрашивает он с понимающей ухмылкой.

– Заткнись, – бурчу я, направляясь в раздевалку и готовясь выйти на лед.

Это должно меня охладить.

Если я не возьму себя в руки, это будет чертовски долгий месяц.

ГЛАВА 11

ТВАЙЛЕР

Опасения Риза по поводу университета Хартфорд не оправдались. Даже их лучший игрок, Андерсон, не справился с «Барсуками», которые усердно работали и тренировались дополнительные часы с самого начала тренировок.

– Четыре – ноль! – кричит Джефферсон, когда последний из нас садится в автобус. Под «последними» из нас я имею в виду тренера Грина, Джонатана, менеджера по оборудованию, и меня. Ребята разговорчивы, полны энергии после победы, и это заразительно. Я не лгала, когда говорила, что хотела бы работать с баскетбольной командой, но что-то в хоккее с «Барсуками» забралось мне под кожу.

Оглядываюсь на Риза, сидящего в задней части автобуса рядом с Ридом, и наши взгляды встречаются. Нет, кто-то забрался мне под кожу.

– Намного лучше, когда они выигрывают, – говорит Джонатан, сидящий рядом со мной. В автобусе мы обычно делимся на пары, занимая места во втором ряду позади тренеров. – Как думаешь?

– В разы лучше, – соглашаюсь я, ища телефон в сумке.

Мы оба бывали в автобусе после тяжелых поражений. Парни могут быть злыми. Или грустными. Иногда это приводит к драке или, что еще хуже, к слезам.

После проигрыша в «Замороженной четверке» в прошлом году мы насмотрелись и на то, и на другое.

Водитель закрывает дверь, и в автобусе гаснет свет. Мы в пути с девяти утра, но на арене мне нужно было побывать до этого, чтобы собрать вещи и все подготовить. Затем мы два часа ехали в университет Хартфорд, где команду накормили перед утренней игрой. После этого, пока ребята разминались, мы с тренером Грином подготовили всех, кому нужно было перевязать лодыжки, запястья и мышцы. Дважды проверили, нет ли каких-либо травм перед игрой, и быстро устраняли их в перерывах между периодами. После игры нам пришлось проверить всех, у кого были травмы, раздать пакеты со льдом и подождать, пока все примут душ и переоденутся. Это был долгий день, и персонал вымотался. А парни? Что ж, победа, похоже, дала им еще один прилив адреналина.

Что насчет меня? Устала, но вот что я действительно хочу знать, так это раздобыла ли Надя мои билеты.

Наконец нахожу свой телефон. Разблокировав экран, вижу сообщения от сестры и мамы, но пролистываю их, проверяя, нет ли сообщения от Нади про билеты.

– Эй, чувак, поменяешься со мной местами?

Я поднимаю глаза и вижу Риза, стоящего в проходе.

– О, э-э… – Джонатан возится на сиденье рядом со мной. Он смотрит на меня, словно спрашивая разрешения. Я киваю, и он рывком поднимается.

– Конечно. Пойду сяду назад.

Риз плюхается на сиденье, занимая вдвое больше места, чем Джонатан. Он протягивает руку и стаскивает резинку с моих волос, которые распускаются в длинные волны.

– Эй! – Я выхватываю резинку и засовываю её в карман.

Он ухмыляется и смотрит на Джонатана, идущего по проходу.

– Думаю, я заставил его нервничать.

– О, ты определенно заставил его нервничать, – отвечаю я, рассеянно. Открываю свои аккаунты в социальных сетях и ищу там сообщение от Нади. Ничего.

– Ты, должно быть, шутишь, – бормочу я, возвращаясь к своим сообщениям.

– Что-то случилось? – спрашивает Риз, поворачиваясь ко мне. – Нет, что случилось?

– Сегодня Надя должна была купить мне билеты на New Kings. Она так и не написала мне.

– Ладно, – медленно говорит он. – Уверен, что все в порядке. Скорее всего, она просто забыла написать после того, как купила их.

Паника пульсирует в моих венах.

– Она еще спала, когда я уходила, но я написала ей около 8:30, и она ответила, что все в порядке.

– Тогда почему ты волнуешься?

– Она всегда делает что-то подобное. Забывает о чем-то или отвлекается. Она знает, как важен для меня этот концерт.

Я отправляю ей сообщение: Ты раздобыла билеты?

– Видишь? – Спрашиваю я после того, как не получаю ответа. – Она забыла. Я так и знала. Я знала, что так будет.

Возвращаясь к телефону, я открываю Chattysnap и ищу New Kings. Появляется серия сообщений. Все о том, как быстро билеты на шоу были распроданы.

– Видишь? – поднимаю телефон, чтобы он мог видеть экран. – Все билеты распроданы! Как я и предполагала.

– Солнышко, – говорит Риз, беря меня за руку, – тебе нужно остыть. Она может быть в душе. В спортзале. Трахается с Брентом Рейнольдсом.

– Квотербеком?

Он пожимает плечами, но я вижу легкую улыбку на его губах.

– Как знать.

Я делаю глубокий вдох и смотрю вниз, туда, где мы держимся за руки. Затем вытягиваю шею, чтобы посмотреть, заметил ли это тренер Грин, который сидит напротив нас. Его голова откинута на спинку сиденья, глаза закрыты, надеты наушники. Выдыхая, я расцепляю наши пальцы и придвигаюсь ближе к окну.

– Ты знаешь правила, – тихо говорю я.

– Да, – кивает он, выхватывает телефон у меня из рук и засовывает его в карман куртки. – Но я все равно хотел поговорить со своей девушкой после большой победы.

Я улыбаюсь, но не потому, что он назвал меня своей девушкой, хотя…

– Ты классно сыграл. Два гола!

Он радостно улыбается.

– Ты их видела?

Я морщусь.

– Только первый, я пропустила пенальти – ну, ты знаешь, когда Кирби вышел с кровоточащим носом.

Это был настоящий фонтан.

– Точно.

– Но я уверена, что смогу посмотреть повтор.

– Как насчет того, чтобы я провел тебе прямой репортаж?

Прежде чем я успеваю возразить, он начинает рассказывать, увлекая парней позади нас своим преувеличенным и оживленным пересказом. Вскоре над нами склоняется половина автобуса, и я слушаю, как они воссоздают всю игру: каждый удар, каждое столкновение с бортами, каждый пенальти и гол. На полпути, когда Риз откидывается на спинку сиденья и подмигивает мне, я подозреваю, что он просто пытается отвлечь меня от Нади. И у него отлично получается.

Хотя он прав, она могла заниматься чем угодно, и она знала, как это важно для меня. Уверена, все в порядке.

Тренер Брайант, наконец, прикрикивает на парней, чтобы они опустили задницы на свои места, и автобус затихает. Риз не уходит, но закрывает глаза и остается на своей стороне сиденья. Прислонившись головой к окну, я погружаюсь в сон, прислушиваясь к рокочущей вибрации автобуса, несущегося по шоссе. Просыпаюсь, только когда раздается шипение тормозов, и машина резко останавливается.

– Просыпайся, Солнышко.

Мое лицо прижимается ко чему-то твердому – и это не окно. Вскакивая, я моргаю, осознавая, что спала на плече Риза. Я сажусь, увеличивая расстояние между нами. И тут я вижу это.

– Боже мой.

– Что? – спрашивает он, вытягивая руки над головой.

Я хватаю его за рукав куртки, жар обжигает мои щеки.

– Я пускала на тебя слюни.

Он смотрит на это место и смеется.

– Видимо тебе было комфортно.

В том-то и дело. Мне было комфортно. Я полностью отключилась и совершенно забыла о…

– Дай мне мой телефон.

– Перкинс! – кричит Тренер Грин с лестницы. – Просыпайся и помоги мне разгрузить оборудование.

Риз выходит в проход, а я хватаю свою сумку и спускаюсь по небольшой лестнице на парковку возле арены. Там уже ждет толпа. Семья, друзья, хоккейные зайки и обычные фанаты. Риз лезет в карман и достает мой телефон.

– Вот, держи.

– Спасибо, – говорю я, проверяя уведомления. От Нади ничего. – И спасибо за то, что отвлек меня.

– Не за что. Слушай, у нас сегодня вечером будут гости. Мы будем рады, если ты присоединишься к нам, или я могу заехать за тобой позже. Люди в любом случае захотят увидеть нас вместе.

– Вечеринка?

– Собрание, – уточняет он.

– Посмотрим, смогу ли я продержаться на ногах до этого времени. – Я прикрываю рот, сдерживая зевок.

Джефферсон подходит с сумкой через плечо и хлопает друга по спине.

– Готов?

– Хочешь, чтобы я подождал пока ты закончишь?

– Не-а, никогда не знаешь, сколько времени это займет.

Тренер Грин любит, чтобы к моменту нашего возвращения все было организовано и было готово к следующей тренировке.

– Но спасибо.

Он пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного. Разве это не то, что предложил бы парень?

Джефф смотрит на меня.

– Заглянешь к нам вечером, ДиТи?

– Может быть.

– Хорошо, тогда увидимся, – отвечает он так, как будто я сказала «да». Не хочу их расстраивать, но я планирую пойти домой, убедиться, что у меня есть билеты и лечь спать. Последнее, чего я хочу, это проводить время с компанией пьяных хоккеистов. Они уходят, а я направляюсь туда, где тренер Грин вытаскивает наше снаряжение из багажного отделения автобуса.

Разгрузка и распаковка вещей занимает час, прежде чем я ухожу. По дороге домой звоню Наде, но она не отвечает. Открываю страницу продажи билетов и убеждаюсь, что они распроданы. Не замечаю человека, сидящего на скамейке возле студенческого центра и поднимающегося при моем приближении.

– Твайлер?

Вскидываю голову, когда слышу свое имя, и по спине пробегает холодок страха.

– Привет, – говорю я, и мои ладони потеют. – Итан. Привет.

Он одаривает меня самодовольной ухмылкой, пирсинг в его брови поблескивает на свету, будто злобно подмигивает. Боже, ненавижу этот дурацкий пирсинг.

– Давно не виделись.

Мне удавалось избегать его в течение нескольких месяцев, а когда мне не везло, и я натыкалась на него, то просто пряталась. Это по-детски, но необходимо. К сожалению, сегодня вечером я была так увлечена билетами, что наткнулась прямо на него. Оглядываюсь по сторонам. Здесь тихо, но в студенческом центре кипит жизнь. Фильмы, спектакли, мероприятия.

– Что ты здесь делаешь?

– Жду друга. – Он подходит ближе. – Я думал о тебе. Как ты?

Делаю шаг назад и говорю:

– Хорошо. Даже отлично. Занята стажировкой.

Его взгляд переключается на мою командную форму – форму, которую мы носим на играх. Желтый барсук изображен у меня над сердцем.

– Ты все еще этим занимаешься.

– Ага. – Итану не нравилось, что я работаю с хоккейной командой – или занимаюсь чем-либо, что отвлекает мое внимание от него. – Все отлично. Они только что выиграли свою первую игру в предсезонке.

– Мммм.

Выражение его лица напоминает мне о том, как сильно он ненавидит спорт, и о том, как часто он и его друзья разглагольствуют о том, что спортсмены – всего лишь пешки в корпоративных механизмах, которые наживаются на попустительстве насилию. Будто у него есть право осуждать акты насилия.

– Я видел твою фотографию с тем хоккеистом. Что это значит?

– С Ризом? – спрашиваю, удивившись, что он ее увидел. Итан ненавидит социальные сети. Или просто так говорит. Лицемерный говнюк. Теперь я это знаю. – Да, мы друзья.

– Конечно, друзья. – Он произносит это слово с некоторым преувеличением, но у меня нет времени его переубеждать. Его взгляд скользит по мне. – Что с волосами? Твоему «другу» больше нравится, когда они распущены?

Заставляю себя не касаться их, чтобы не показать, что неуверенно чувствую себя из-за него. Что он знает о моей неуверенности и использует ее против меня. Подавляя желчь, которая вот-вот подступит к горлу, я выдавливаю из себя:

– Знаешь, я не обязана отвечать на этот вопрос. Мы больше не вместе. Мы даже не друзья. В любом случае, это не твое дело.

– Ты права. – Его пальцы теребят серебряные кольца на левой руке. При виде них у меня внутри все переворачивается. – Ты сама принимаешь решения, какими бы примитивными они ни были.

Ну уж нет, блядь.

– Если здесь кто-то и примитивен, так это ты, – говорю я, позволяя гневу поглотить меня, что намного лучше, чем печаль и слезы. Именно так я себя чувствовала рядом с ним. Отчаянно пытаясь угодить. – С твоим дурацким пирсингом, дурацкими татуировками и…

Он ухмыляется. Блядь. Блядь! Это. Это то, чего он хочет. Чтобы показать, что он все еще может залезть мне под кожу. Заставить меня выйти из себя, чтобы я почувствовала себя дерьмом и дала ему преимущество.

Дверь студенческого центра открывается, и выходит девушка. Я узнаю ее фиолетовые волосы и зеленые глаза под толстым слоем туши. Джоан. Она была частью большой компании, с которой мы тусовались. Не удивлюсь, если они вместе.

Я использую ее появление как предлог, чтобы уйти, оставив его и его мудацкое снисходительное отношение ко мне. Хотя я не могу не задаться вопросом, причиняет ли он ей такую же боль, как мне?

Гнев почти рассеивается пока иду домой. Радуюсь, видя, что свет включен и дверь не заперта – значит, Надя дома.

Я бросаю сумку на пол и скидываю туфли, крича:

– Ты, блин, ни за что не поверишь, с кем я только что столкнулась.

Надя выходит в толстовке Уиттмор и едва заметных под ней шортах. Выражение ее лица… говорит мне обо всем. Ей даже не нужно ничего говорить. Я уже знаю.

– Ты не купила билеты.

– Мне так жаль, Твай. Вчера вечером случилось такое безумие. Около трех часов ночи мне пришел лайк в приложении для знакомств. – Ее глаза загораются. – Это был Брент Рейнольдс.

– Квотербек? – переспросила я.

Почему у меня дежавю?

– Да, он написал мне в личку и пригласил встретиться, и я согласилась.

– Я отправила тебе сообщение этим утром.

– Я все еще была там. – Она теребит манжеты на рукавах. – Я планировала уйти, но потом мы, мы… – Она пожимает плечами. – Ну ты знаешь.

– Ты трахалась с Брентом Рейнольдсом вместо того, чтобы купить мне билеты.

– Ты же знаешь, как долго я ждала возможности с ним переспать!

Качаю головой, во мне кипит гнев. Сначала Итан. Теперь это. Два удара под дых подряд. И какого хрена Риз обронил имя Брента? Он уже знал?

– А что насчет Рида? – спрашиваю я.

– А что насчет него?

– Я думала, это тот парень, которого ты ждала.

– Мы встретились. Он хороший парень, с ним весело проводить время, но, между нами, ничего не было. – Она вздергивает подбородок. – На самом деле, поскольку искры между нами не было, я намеренно не спала с ним – ради тебя.

– О, что ж, спасибо, что подумала обо мне, прежде чем трахнуть одного из моих хоккеистов.

– Твай, мы что-нибудь придумаем. Найдем билеты на странице перепродажи или… – начинает она.

– Нет. – Отступаю к двери, ища свои туфли. – Ты облажалась, Надя. Я просила об одной вещи, и ты не смогла продержаться одно утро, чтобы не раздвинуть свои ноги.

У нее отвисает челюсть и краснеют глаза.

– Ты что, стыдишь меня, как шлюху?

Я смеюсь.

– Нет. Я просто стыжу тебя. Ты дерьмовый друг, который больше всего на свете любит гоняться за джерси. Эти парни всегда были для тебя приоритетом. Всегда – Делаю глубокий вдох. – И самое худшее в том, что ты никогда не будешь им нужна.

– Да пошла ты, Твайлер, – говорит она. – Я знала, что ты всегда осуждаешь меня, но, блядь, пришло время сказать это вслух.

Она разворачивается и бежит в свою спальню, захлопывая за собой дверь. Я заканчиваю обуваться и открываю входную дверь. Сегодня вечером я зла не только на Надю.

Если я начала жечь мосты, почему бы не сжечь их все разом.