Текст книги "Игра в любовь с форвардом (ЛП)"

Автор книги: Энджел Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Тропы:

· Отношения с хоккеистом в колледже;

· Фейковые отношения;

· Капитан и стажер команды;

· Запретные отношения;

· Остепенившийся плейбой;

· Страстный слоуберн;

· Персонаж одиночка;

· Секси Альфа МГГ;

· Ревнивый собственник;

· Проблемы с общением;

· Травма прошлого (конечно, это же книга Энджел Лоусон);

Для моих любителей спортивных романов, которые тоже вот-вот впадут в романтическую эйфорию. Наслаждайтесь!

Энджел

ГЛАВА 1

ТВАЙЛЕР

Нет ничего более едкого, чем запах в раздевалке, полной хоккеистов после тренировки. Вонь невыносимая. Смесь свежего и старого пота, ног и того спрея для тела, которым парни пытаются замаскировать все это.

Поверьте, это неэффективно.

– Ну как? – я еле просовываю пальцы между фиксирующими бинтами и потной лодыжкой. – Вроде, достаточно туго, но я постаралась затянуть так, чтобы нога была подвижной.

Человек, которому принадлежит эта лодыжка, игрок университетской команды Уиттморского университета, медленно кивает.

– Не знаю. Кажется, надо еще.

– Ладно. Давай в следующий раз мы затянем еще сильнее. Но если что-то будет не так, сразу говори.

– Хорошо, спасибо, Твай.

Пит соскальзывает со стола и дергает меня за собранные в хвост волосы, прежде чем протянуть мне кулак. Я отбиваю его.

– Было бы за что.

Официально я тут первый год, хотя с тренерами мужских хоккейных сборных я работаю уже два сезона. Целыми днями я фиксирую чьи-то растяжения или проверяю, нет ли у кого-нибудь сотрясения мозга. В прошлом сезоне Пит потянул связки лодыжки, и сейчас он лучше играет, если она плотно перевязана.

– Всем собраться, – выходя из своего кабинета, тренер Брайант сразу направляется в раздевалку, выходя из своего кабинета. Он стучит планшетом по ближайшему шкафчику, чтобы привлечь внимание игроков. Ребята только что пришли с катка и столпились у двери, громко обсуждая какую-то хрень и бросая свои нагрудники и сине-серебряные джерси в корзину для белья. – Это было не так уж и плохо, – ухмыляется он, а затем добавляет, – для кучки парней, которые все лето бездельничали.

Его тон становится жестче, а сам тренер останавливается прямо напротив нарисованного логотипа команды, барсука Блуто.

– Игры кончились. Пора взять себя в руки и сконцентрироваться. Вам всем нужно максимально выложиться. У нас осталось всего два месяца до начала сезона. – Его взгляд скользит от игрока к игроку. – И я жду этого от каждого из вас.

Ребята хором соглашаются. И хоть слышно, что кто-то кричит громче, нет сомнений, что на победу настроены все. Хоккей – вид спорта номер один в Университете Уиттмора. Даже футбол здесь на втором месте, что довольно оскорбительно для того штата, откуда я приехала. Никто в этой раздевалке не хочет опозориться, особенно после прошлого сезона.

– Иначе, – продолжает тренер. – у меня припасен огромный список парней, готовых на все, чтобы заменить любого из вас.

– Мы готовы, тренер! – слышно откуда-то сзади.

– Кейн, – тренер указывает куда-то вглубь раздевалки. – подойди сюда.

Сидя рядом со входом в зал, я вижу, как Риз Кейн, который еще не успел надеть футболку, поднимается со скамьи и, проталкиваясь через парней, подходит к тренеру Брайанту. Хотя было бы сложно не заметить широкоплечего гиганта ростом в 193 см, чьи темные волосы и серые глаза создавали впечатление, будто он квотербек или модель в рекламе нижнего белья. Он выиграл эту генетическую лотерею привлекательности, и единственными внешними недостатками были только слегка искривленный после перелома нос и тонкий белый шрам под нижней губой. Хотя даже это не портило парня.

Но я знаю, что Риз не такой уж идеальный. Этот парень абсолютно уверен в своей привлекательности и таланте. Чем он и воспользовался, когда расстался со своей прошлой девушкой, пустившись во все тяжкие. В кампусе едва ли можно было найти юбку, под которой он не побывал. И поговаривают, будто он не ограничивался только девушками.

Не сказать, что я прямо слежу за его личной жизнью или что-то такое. Просто все в курсе, что он расстался с девушкой. В пошлом году как минимум несколько месяцев абсолютно все сплетни университета были только о нем. А еще это часть моей работы. Летние каникулы я провела, изучая состав команды, их графики и травмы, чтобы лучше узнать каждого. Риз Кейн и его широкие плечи были в этом списке. Вот и все.

– Проведя три блестящих сезона и зарекомендовав себя как достойного лидера на прошлогодних соревнованиях, Кейн назначается капитаном наших Барсуков в этом году.

– Это мой мальчик! – раздается крик из раздевалки. Джефферсон Паркс. Лучший друг Кейна. Остальные в зале хлопают и поздравляют его, пытаясь перекричать друг друга. Ни для кого не стало сюрпризом то, что его решили сделать капитаном, как и то, что вся команда поддержала это решение.

– Спасибо, ребята, – ответил Кейн, блеснув своей идеальной голливудской улыбкой. – Прошлый сезон был сложным. Мы смогли достичь небывалых высот, хоть и не забрали трофей домой. Но в этом году, как капитан, я обещаю, что мы вернемся, надерем им задницы и заберем этот чертов трофей!

– Да, черт подери! – Аксель Рэйкстроу, вратарь команды, машет над головой кулаками, пока остальные хлопают. Наш главный спортивный тренер Грин свистит рядом со мной, и даже я, поймав эту волну поддержки и воодушевления, хлопаю вместе с остальными.

Тренер Брайант одобрительно кивает и добавляет:

– Отдохните немного, увидимся на утренней тренировке. Если вам нужен тренер Грин или кто-то из его команды, они всегда готовы помочь.

Повернувшись, Тренер Брайант возвращается в свой кабинет, а тренер Грин, руководивший моей стажировкой, подходит к одному из игроков, чтобы обсудить синяк, появившийся на последней тренировке.

– Твайлер, – зовет он, – принеси мне пакет со льдом.

– Да, сэр.

Я только успеваю повернуться в сторону тренировочного зала, как сзади доносится:

– Рид, тебе нужно показать Твай свою травму.

Я оглянулась, услышав свое имя.

– У тебя какая-то травма?

Хмурясь, Рид косится на друга, а затем произносит:

– Ты ничем не сможешь мне помочь, Твайлер.

– Уверен? – я подхожу ближе к Риду. Он уже второй год играет нападающим. – Я могу осмотреть и вообще…

– Рид, ты слышал? – говорит Джефферсон. – Твайлер хочет осмотреть твою проблему.

Он ухмыляется мне, и я вижу ямочку на щеке, и после этого сразу чувствую, как по спине медленно ползут мурашки куда-то вверх.

– Милая, у Рида последняя стадия посинения яиц. И насколько я знаю, от этого только одно…

– Перкинс! – кричит мне тренер Грин. – Ты скоро принесешь пакет со льдом?

– Уже несу, – воспользовавшись моментом, бегу в зал, чувствуя, как сильно горят от смущения щеки. Я могла бы предположить такое развитие событий. Джефферсон всегда мог поставить меня в неловкую ситуацию. Все они могли.

Глубоко вздохнув, разглаживаю спортивные шорты и хоккейную футболку с эмблемой Барсуков. Затем достаю пакет со льдом из морозилки и возвращаюсь к своему типичному времяпрепровождению: пытаюсь быть невидимой. Нет. Хватит. Это моя работа, и я не виновата, что все игроки – засранцы, которые не умеют себя вести. Я знала, на что шла, когда решила согласиться на эту должность.

Сжав пакет со льдом, иду к двери, но сразу же останавливаюсь.

– …сколько раз ещё надо повторить? Забудьте о ней. Вы, кучка идиотов, которая не стоит ни одного ее вздоха. Не здесь, не сейчас. Она не какая-то твоя подружка, и ее единственная миссия тут – делать свою работу, а не уворачиваться от твоих жалких попыток подкатить!

– Да ладно, тренер. Джефф просто прикалывался. Никто так к Твай не относится.

То унижение, которое я испытывала до этого, усилилось в тысячу раз, как только Риз решил вмешаться с этим маленьким уточнением. Из всей команды именно он сильнее всех выводил меня из равновесия. Ну знаете, потные ладони, заикание и нервозность.

И дело даже не в его внешности, которая совсем не помогает моей ситуации, а в том, с какой легкостью он общается со всеми. В нем ощущается столько уверенности в себе, что это помогает выстраивать команду и располагать к себе всех вокруг. Такие люди сразу заставляют меня нервничать. Почему у них это получается так легко, а я сколько ни пытайся, и двух слов связать не могу.

– Твай для нас как младший брат, о котором мы и мечтать не могли. Правда, Солнышко?

Солнышко. Так же, как кто-то назвал бы здоровяка Малышом, Риз начал называть меня Солнышком. Ведь обычно у меня не самое солнечное настроение.

– Ага, – сдавленно хихикаю. – Тут не о чем беспокоиться. Никто из вас мне не нравится. – Машу рукой в сторону парней, которые не успели надеть футболки. – Абсолютно никто.

Парни в этой в раздевалке явно отбирались по наличию активной сексуальной жизни и шести кубиков пресса. И сейчас они стоят и смотрят на меня так, словно у меня выросла вторая голова, а они заметили это секунду назад.

– Отлично, – говорит тренер Грин, поглаживая бороду. – Рад, что мы все прояснили.

Для меня же это «прояснили» заключалось в том, что за последние десять минут меня успели дернуть за волосы, отбить мне кулачок, а капитан хоккейной команды заявил, что со мной не просто невозможно встречаться. Я как младший брат.

Хуже всего то, что я не спорила. Вот же блин.

Мало того, что за последние два года парни в кампусе ясно выражали отсутствие интереса к моей персоне, так теперь и тренер Грин стал читать нотации каждый раз, когда кто-то из парней осмеливается заметить, что я вообще-то девушка.

Но заявление Риза вбило последний гвоздь в мой гроб.

– А теперь, – говорит тренер Грин, проходя мимо меня и идя в тренажерный зал. – Есть ещё кто-нибудь, кроме Рида и его синюшных яиц, кому нужен осмотр?

Я захожу домой, бросаю рюкзак возле двери и иду прямо на кухню, где нахожу остатки буррито с написанным на нем моим именем. После длинного дня занятий и практики на тренировках, я чувствую, что вот-вот умру от голода.

Кухня маленькая, да и в целом в доме все довольно минималистично. Мы живем в районе под названием Шотган, названном в честь крошечных узких домов, которые сначала были частью поселка, построенного для местной мельницы. В семидесятых годах она закрылась, но по мере расширения Уиттмора дома ее работников стали заселять студенты, для которых они стали лакомым кусочком. Здесь есть кухня, гостиная, две спальни и общая ванная. Это все, что нужно мне и Наде.

И кажется, она дома. Слышу, как из-за двери ее спальни доносится музыка. В раковине на кухне стоит грязная посуда, кофе рассыпан по столешнице рядом, а на плите – грязная сковорода. Я хватаю тарелку, закидываю буррито в микроволновку и пытаюсь прибрать все это. Мы с Надей – полные противоположности. Это можно считать доказательством несовершенства университетской системы подбора соседей по комнате.

Надя учится на экономическом, а я изучаю кинезиологию. Она социальная бабочка, а я не могу тусоваться в компании из двух человек и больше. Поначалу ее самоуверенность вызывала во мне все большую неловкость. Она просто интуитивно понимает все эти правила общения, а я нет. Например, в соцсетях или в общении с парнями. Ей настолько легко это дается, что я все сильнее ощущаю, насколько это сложно для меня.

Сначала я хотела найти новую соседку по комнате на следующий год, но потом случился Итан. И тогда она не осудила меня, а встала на мою сторону. С тех пор я стараюсь поступать с ней так же.

Ее дверь открывается, и музыка становится громче. В ее руках телефон, и она останавливается буквально на секунду для того, чтобы сделать селфи и запечатлеть верхнюю часть ее декольте, едва скрытого спортивным бюстгальтером. Я лишь опускаю взгляд на свое потертое худи, которое быстро надела после тренировки. Кажется, в этом году ему уже восемь лет.

Полные противоположности.

Слышу писк микроволновки и достаю свою тарелку.

– Ээй, – говорит она, выключая музыку на телефоне. – Как первый день практики?

– Вполне неплохо. Серьезных травм не было. – Подхожу к дивану и беру пульт с журнального столика. – Риза назначили капитаном.

– Серьезно? – упоминание горячего парня привлекает ее внимание, и она прислоняется к кухонной двери. – Будто его эго недостаточно раздуто.

– Это точно. – откусываю буррито и добавляю. – А, и судя по всему, у Рида Уайдлера крайняя степень посинения яиц.

– Получается, они с Дарлой расстались, – ее бровь взлетает вверх. Эта новость явно заинтересовала ее.

– Наверное, – я пожимаю плечами и включаю телевизор, готовясь погрузится в расслабляющий мир тру крайма и наслаждаться им всю ночь.

Надя молчит, и я перевожу взгляд с экрана телевизора на нее. Она что-то листает в телефоне. Наверное, пытается найти доказательства.

– Она отписалась от него в Chattysnap.

– Дело закрыто.

Отношения игроков – последнее, что меня беспокоит. Они как вращающиеся двери на входе в торговый центр. Впускают каждого. И я перестала серьезно воспринимать их отношения с кем-либо. Нахожу серию «Убийства и разгром» и включаю ее. Устраиваясь поудобнее, чувствую взгляд Нади и поднимаю голову. Она не просто смотрит. Ее глаза полны немой мольбы.

Черт.

– Надя, нет.

– Ты же знаешь, что он топ пять в моем списке.

– Нет, – повторяю я все так же твердо. – Ты обещала.

Иначе с ней нельзя. Надя – один из главных коллекционеров джерси в кампусе с тех пор, как она решила перевстречаться с каждым спортсменом, играющим на стороне университета. Она слепо верит, что один из них станет тем принцем, который превратит ее в жену профессионального игрока. Наивная. Не раз я слышала, как они обсуждают хоккейных заек, которые вешаются на них. Надя как раз относится к этому типу девушек, с которыми встречаются, но не женятся.

Из-за нашей дружбы Надя переключила внимание на футболистов и баскетболистов, в особо тяжелых случая встречаясь с бейсболистами. Уверена, она не вспоминала бы про них сейчас, но как только я начала работать с командой, мы договорились, что с хоккеистами она заводить отношения не будет.

Я не смогла бы смотреть им в глаза или спокойно осматривать вывихнутое запястье, если бы знала, что человек передо мной накануне кувыркался с моей подругой.

– Но ведь… – пройдя через всю комнату, она садится рядом со мной, ее нижняя губа подрагивает.

– Ты знаешь, что я люблю тебя. Но я не переживу, если ты будешь спать с кем-то из игроков.

– Почему? Ты же ни с кем из них не спишь.

Это не оскорбление. Всего лишь правда.

– Нет, конечно. Я не хочу идти против своих принципов. Даже если бы это было иначе, они все равно относятся ко мне как к младшему брату, это сегодня подтвердил даже тренер Грин.

– Боже. Что случилось? – она округляет глаза.

– Ничего нового, – и я быстро рассказываю о сегодняшнем собрании, как отбила кулак и о том, как Риз Кейн объявил, что никто в команде не рассматривает меня как возможную пару для любых отношений.

– Это Риз сказал?

Я только киваю, вздрагивая от нахлынувших воспоминаний.

– А потом он назвал меня Солнышком.

Она морщит нос.

– Детка, – она закидывает руку мне на плечо, – в этом нет и капли правды. Например, в этих шортиках ты очень горяча. Из-за того, что ты прячешь себя в этих безразмерных худи, собирая свои шикарные волосы в хвост, они даже не представляют, что у них прямо под носом.

Убираю ее руку со своего плеча, одергиваю свою любимую толстовку, которая со мной еще со школы, и кошусь на нее.

– Комфорт для меня на первом месте.

– Да-да, знаю. А еще ты думаешь, что быть серой и незаметной, скрывая, какая ты на самом деле офигенная – самый простой выход для тебя.

– Это не так. – Это так. Мои прошлые отношения были, мягко говоря, не очень, поэтому я научилась игнорировать свой внутренний голос. Не наряжаться, быть незаметной… Так правда легче.

Надя смотрит на меня, и в ее взгляде явно читается: «Тебе меня не провести». Я правда боюсь прислушиваться к своему сердцу. А Надя? Она добивается того, что хочет. И не важно, хорошо это или плохо для нее.

– Прекрати, – говорю я ей.

– Я же ничего не делаю, – она невинно хлопает глазками.

– Ты льстишь мне, надеясь, что я растаю и разрешу встречаться с Ридом. Но я слишком хорошо тебя знаю. Через неделю вы расстанетесь, а ты начнешь встречаться с другим хоккеистом, а потом еще и еще.

Она не остановится, пока не переберет всех, а потом заберет их короля, Риза Кейна.

Наде нужно обручальное кольцо.

И единственный, кто стоит на ее пути – я.

– А если я пообещаю, что буду встречаться только с Ридом? Всего лишь один парень, – она хватает меня за руку. – У меня мало времени. Он либо вот-вот вернется к Дарле, либо подцепит кого-то ещё.

Она права. Разве справедливо лишать лучшую подругу отличного секса?

– Ладно, – говорю я мягче. – Но только Рид.

– Спасибо! – визжит она и душит меня в объятиях. А потом хватает пульт и выключает телевизор.

– Эй, я же смотрела!

– Знаешь что? Муж был тем убийцей. Как и всегда.

– Не выдумывай…

– Твай, нам нельзя терять ни минуты. Нужно, чтобы ты сегодня же познакомила нас.

– И как я должна это сделать?

– На вечеринке в поместье.

– Что? Вечеринка в хоккейном доме? А я не могу познакомить вас как-то по-обычному? В кампусе, например. – Чувствую, как где-то внутри расцветает паника. – Старая добрая миленькая кофейня, и все такое?

– Исключено. Милая, мне нужно не просто познакомиться. Мне нужно страстное продолжение, а я не готова ходить по кампусу в своих откровенных нарядах. Я хочу прийти и победить. Рид не долго будет ходить в одиночках.

– Не думала о том, что ты могла бы ему понравиться только из-за того, какая ты? А не только из-за огромной груди и упругой задницы? – я вздыхаю, потому что все сильнее начинаю осознавать, как сильно эта идея обречена на провал.

– Думала. Но это мои внушительные преимущества перед остальными соперницами, – она обхватывает свою внушительную грудь и сжимает, показывая свое впечатляющее декольте.

Самое грустное – она и сама в это верит.

– Ладно, я пойду. Но только если ты мне кое-что пообещаешь.

– Все, что угодно.

– Если он захочет, ты не переспишь с ним в ту же минуту. Дайте этим отношениям шанс. Не просто секс, а настоящее свидание. – Именно из-за этого отношения у Нади никуда не приводят. Не хочу показаться ханжой, но мы это уже проходили не раз и не два. – Все или ничего.

– Не хотелось бы остаться ни с чем, – она бросает взгляд на свой вырез и поднимает брови.

Она не останется. Я знаю, что Надя ждет от одного из этих парней. Будущего. И она сможет получить его не так, как думает.

– Попробуй. А я познакомлю вас и буду твоей компаньонкой на вечеринке.

– Идет.

Я тянусь к пульту, уверенная в том, что пока Надя будет собираться, я успею досмотреть несколько серий. Но она убирает пульт за спину и вместо того, чтобы отдать его, стаскивает меня с дивана.

– Ты что делаешь?

– Ты примешь душ, переоденешься и сделаешь хоть какое-то подобие прически, – она окидывает меня взглядом, и я вижу, как ее глаза загорелись от предвкушения.

– Но я же…

– Твайлер, моя компаньонка не наденет худи на вечеринку.

ГЛАВА 2

РИЗ

– Черт, какая же здесь толпа, – Джефферсон лавирует между столпившихся участников вечеринки, держа над головой два стакана с пивом и стараясь не пролить ни капли. Одна кружка для него, вторая, думаю, – для той девушки, с которой он собирается сегодня переспать. Хотя с его ростом в 193 см, для него это не проблема. Люди сами расступаются перед ним. – Рид устроил прямой эфир с нашей вечеринки.

Я смотрю на толпу, состоящую из всех братств, женских клубов и спортсменов других игр. «Больше народа – выше шансы на приятное окончание этого вечера», – вот мой девиз на сегодня.

– Джинна искала тебя.

– Ага, видел ее, – говорю я, отпивая немного из своей бутылки пива. Став капитаном, я теперь должен следить за тем, чтобы мои парни не опаздывали на тренировку из-за похмелья. Поэтому мне нужно растянуть эту бутылку на весь вечер. – Она неплохо выглядит.

Она офигенно выглядит. У Джинны прямые светлые волосы, большие глаза и пухлые губы. Все, что она надевает, сделано скорее для галочки, потому что простора для воображения совсем не остается. И это мне в ней нравится. Хоккейная зайка до мозга костей. Без игр, загадок и пунктов, прописанных мелким шрифтом. Она тут просто чтобы хорошо провести время, и она готова разделить его с кем-нибудь.

– Если не пьешь нормально, – говорит Джефф. – То хоть потрахайся с кем-нибудь уже.

Мой лучший друг был одним из тех, кто сочувствовал мне после расставания с Шэнной. Именно он поддержал мое решение перечеркнуть четыре года наших отношений ради моих целей. А еще он посоветовал мне свернуть лавочку самобичевания и закрутить с кем-нибудь. Это было пять месяцев назад. И сейчас у меня уже должна неслабо кружиться голова.

– Иди повеселись, – подняв бутылку, я чокаюсь с его красным стаканчиком. – Только я не буду утром отдирать твою задницу от постели, ясно?

– Яснее некуда, – отвечает он и, проталкиваясь через толпу, уходит на задний дворик, где сейчас играют в волейбол.

Поместье – самый большой дом в Шотгане, раньше здесь жил владелец мельницы. Два этажа, большая веранда и задний двор. Уже много лет он негласно считается домом хоккеистов и переходит от одного спортсмена к другому. Я переехал сюда на втором курсе, и теперь, когда я стал выпускником, живу тут последний год. Джефф, Рид и Аксель тоже живут со мной.

В этом году все идет своим чередом. Команда, предстоящий сезон и мое будущее.

– Вот ты где, – говорит Джинна, внезапно появляясь из толпы. Ее рука обвивает мою талию. Эта девушка все прекрасно понимает. Она четко знает, чего я хочу и что могу дать. Между хоккеем и университетом вариантов не так уж много, особенно с учетом того, что поставлено на кон. – Я уже подумала, что ты сбежал.

– Нет, просто присматриваю за ребятами, – ухмыляюсь ей. Ладно, ухмыляюсь ее сиськам. – Слежу, чтобы никто не наломал дров.

– О, да, я уже слышала новости. Поздравляю со званием капитана. – она выглядит искренней. Наши отношения выгодны обеим сторонам. Она спит с главным в команде, а я же могу спать не только с ней. Никаких обязательств. Обожаю такие отношения. – Не хочешь отдохнуть от своих обязанностей и подняться наверх?

– Думаю, у нас есть несколько минут, прежде чем кто-то окажется на грани катастрофы, – огромный плюс того, что ты почти не пьешь – член всегда готов поработать.

Она подталкивает меня к лестнице, но я слышу, как кто-то зовет меня, пытаясь перекричать музыку.

– Кэп! – Джефф возвышается над всеми и машет мне рукой. Я собираюсь ответить, что смогу поговорить с ним только после того, как Джинна мне отсосет, но вижу, насколько он серьезен.

– Я на минуту, – целую ее в губы, и она не упускает шанс провести своим языком по моему.

– Но не больше.

Я проталкиваюсь через толпу, что совсем не сложно, если ты выше всех в комнате и весишь как минимум на 20 килограммов больше. Выходя во двор, я вижу, как под волейбольной сеткой несколько человек окружили лежащее тело.

Рыжие волосы. Это может быть только Рид.

Я не первый, кто подходит к нему. Рядом уже стоит какая-то горячая девушка с длинными темными кудрями. Волосы закрывают лицо, но по миниатюрному силуэту я не могу понять, кто это. На ней джинсы и черная футболка, обнажающая низ спины. Она склоняется над Ридом и касается его лба.

– Дайте пройти, – расталкиваю я всех.

Подхожу слишком близко к девушке, задевая ее плечом, но мне пофиг. Рид и его состояние – моя зона ответственности. Он лежит на спине, потеряв где-то рубашку, но слава Богу, уже в сознании, но все еще не может сфокусировать взгляд.

– У меня все под контролем, – говорю я, убирая руки девушки.

– Разве? Мне так не кажется, – огрызается она в ответ. – Рид, сколько пальцев я показываю?

Я узнаю этот голос. Я присматриваюсь получше.

– Твайлер? – даже в шоковом состоянии Рид понимает это быстрее меня.

– Ага, – она машет пальцами перед его лицом. – Сколько пальцев, Уайлдер?

– Охренеть, – он переводит взгляд с нее на меня и обратно. – Ты… ты совсем не похожа на… – он сглатывает. – на себя.

– Но это я, – она вздыхает.

– Ты же никогда не приходишь на наши вечеринки. – и снова этот взгляд, словно он надеется, что я все проясню. Но я в его команде непонимающих. Твайлер, такая Твайлер, поражает.

– Эй, – бросает она резко. – Сколько пальцев?

– Четыре, – щурится он.

– Хорошо, – выдыхает она. – Ничего не болит?

Следуя протоколу, она заканчивает осмотр для проверки рисков сотрясения мозга. Следит за взглядом, ощупывает затылок, чтобы убедиться, что нет шишки или уплотнения. Пока она все это делает, я стою в шоке, пытаясь снова обрести дар речи и осознать, что за девушка рядом. Слишком привлекательная и совсем не похожая на младшего брата.

– У меня нет никакого сотрясения. Я просто напился, Твай, – Рид приподнимается на локтях.

– Ну конечно, – прищурившись, она смотрит на меня через плечо. – Не поможешь?

Придя в себя, я беру все в свои руки и помогаю Уайлдеру подняться.

– Здесь не на что смотреть, – объявляю я. – Расходитесь.

Толпа редеет, когда все понимают, что ничего интересного не происходит. И когда я чувствую, что Рид твердо стоит на ногах, то отпускаю его и поворачиваюсь к Твай.

– Извини, я не узнал тебя, – теперь, когда она тоже встала, я могу получше ее рассмотреть. Она не слишком откровенно одета. Обычная обтягивающая укороченная футболка, и джинсы с высокой талией. Бог мой, она даже в кроссовках! Но вот волосы и глаза. В них все дело. У нее огромные голубые и совершенно невинные глаза, а еще эти пухлые губы. Правда, все это теряется за ее вечным стервозным выражением лица. Но черт возьми, кто мог знать, что под этими толстовками у Твайлер офигенно подтянутое тело? На какую-то горячую долю секунды в моей голове проносится плохая идея, которая резко обрывается оглушительной речью тренера Грина. И кроме того, она ясно дала понять, что парнями совсем не интересуется.

За это я ее уважаю, но не могу отказать себе и не оценить ее грудь.

– Спасибо, что быстро оказалась рядом, – добавляю я. – Напившись, он превращается в полного идиота.

– Все нормально, – она никогда не смотрит мне прямо в глаза, ее максимум – рассматривать мою шею. – Это часть моих обязательств.

– Хотя в чем-то Рид прав. Ты никогда не приходишь на наши вечеринки.

– Ну, – она теребит волосы, перекидывая их через плечо и обратно. – Меня никогда не приглашали.

– Не правда, – говорит Рид. – Ты же наш бро, ты можешь приходить без приглашения.

Вперед выходит девушка, которую я совсем не заметил в этой неразберихе. И это странно, потому что она выглядит так, будто в полной готовности оторваться. Она бы приглянулась любому парню в команде, если не учитывать то, как хмуро она смотрит сейчас на Рида.

– Она не бро, идиот, – она показывает на грудь Твайлер. – Разве у бро могут быть такие сиськи? – затем разворачивает ее и хлопает по заднице. – Или настолько потрясающая задница?

– Надя! О Боже, – Твай закрывает лицо, словно надеется, что может просто исчезнуть. Из-под рук слышно ее бормотание. – Пожалуйста, не слушай ее.

Конечно, это привлекает еще больше моего внимания. Я не могу отвести взгляд от краснеющей шеи, опускаюсь ниже, и теперь я рассматриваю ее грудь. Да, вполне неплохо. Но только я поднимаю глаза, как вижу, что она заметила это.

– Ты серьезно только, что пялился на меня? – она хмурится.

– Я ни при чем, Солнышко, – показываю на девушку. – Это она меня заставила.

Кем бы она ни была.

– Я знаю, что ты бесподобен в хоккее и пользуешься спросом у девушек, но я с утра никак не изменилась, – она скрещивает руки на груди, надеясь, что это ей поможет. Она ошибается. – Давай не будем ничего менять.

Она вспомнила то сравнение с младшим братом. И как я додумался ляпнуть это?

– Рид, если ты уже пришел в себя, – вздыхает Твайлер, отходя от меня. – Ты не мог бы сходить и принести моей подруге Наде выпить? Если тебе не сложно.

Рид впервые с момента появления Нади присматривается к ней. И счастливо улыбается.

– Конечно! На кухне полно алкоголя.

Мы остаемся одни. Я помню, что меня ждет Джинна, но просто уйти кажется как-то невежливо. Твай пришла на помощь Риду. И я как-то уже привык, что Твайлер приходит к нам в раздевалку, перевязывает лодыжки или раздает пакеты со льдом, но я только сейчас понял, что обычно она не особо разговорчива. И если уж на то пошло, то обычно она выглядит раздраженной. Как сейчас.

– Может, ты хотела бы зайти внутрь и выпить что-нибудь?

– Нет, я уже собираюсь идти домой. Наде нужно было только познакомиться, – Она смотрит в окно на кухню, где Рид и ее подруга смешивают напитки. – Миссия выполнена.

– А, так вот почему ты пришла. Ты сегодня компаньон? – смотрю на ее подругу, пытаясь узнать ее. – То есть, хм, компаньонка?

– Ага, поэтому.

– Почему мы с ней раньше не встречались?

Впервые за этот вечер она смотрит прямо на меня.

– Потому что у нас уговор. Ей запрещено встречаться с хоккеистами.

– Серьезно? – я смеюсь. – Почему?

Я медленно улыбаюсь ей.

– Решила поберечь нас для себя, Солнышко?

– Не называй меня так. И… – она бледнеет. – Надя, она… откровенно говоря, она коллекционирует Джерси. И достигла в этом завидных результатов.

– Понимаю ее, – и я правда понимаю. Дело в этой атмосфере: их хорошей одежде, том комфорте, который возникает рядом со спортсменами. И их уверенности.

Абсолютная противоположность той девушке, которая сейчас стоит передо мной.

– Понимаешь, мне просто не хочется, чтобы она, ну знаешь… – Твай морщится. – Делала это там, где я работаю.

– Вот как, – в ее словах есть смысл. Такие романы могут плохо кончиться и хоть я плохо знаю Твайлер, я вижу, насколько важна для нее эта стажировка. – А что изменилось сегодня?

– У Рида посинели яйца, – признается она, убирая прядь своих длинных волос за ухо. – Надя всегда была к нему неравнодушна, а сегодня она узнала, что он снова одинок. Я обещала ей дать шанс, но с условием, что это не просто на одну ночь.

– Думаешь, она сдержит свое слово? – я снова оглядываюсь на дом. Рид времени зря не теряет и пытается перейти к активным действиям.

– Единственное, в чем я могу быть уверена, кроме того, то Надя хочет быть трофейной женой, – ее преданность. Она не кинет меня.

– Понимаю. Преданных друзей сейчас сложно найти, – я киваю, надеясь, что она права. Люди могут сильно меняться, когда могут вот-вот получить что-то настолько желанное и недоступное.

– Что ж, увидимся на тренировке, – она натянуто улыбается мне и кивает на отдыхающих на вечеринке ребят. – Надеюсь, вы сможете вовремя остановиться.

Джефф играет во внутреннем дворике в «четвертаки»2. Аксель, как обычно, оголившись до пояса, уже обнимает двух сидящих на его коленях девушек, греясь у костра. Остальные развлекаются в компании Зета Сигма, и хоть обычно это ничем хорошим не заканчивается, но какого хрена? Какой смысл пахать, если при этом ты отказываешь себе в качественном отдыхе?