Текст книги "Игра в любовь с форвардом (ЛП)"

Автор книги: Энджел Лоусон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Её слова крутятся у меня в голове. Он не привёл другую спутницу, потому что ждёт меня? Даже если это правда, не уверена, что это имеет значение.

– Было больно видеть тебя с ним, – признаюсь я.

– Было больно, потому что ты всё ещё влюблена в него, – мягко говорит она.

– Возможно, так и есть, но ничего не изменилось. Ничего не изменится, и нам обоим нужно смириться с этим.

Мне. Чтобы я смогла забыть его.

Она фыркает.

– Что? – спрашиваю я.

– Мужчины вроде Риза не смиряются. Они видят препятствие и находят способ снести его или пробиться через него.

– Он более рационален. И понимает моё решение. Моя работа на первом месте – так же, как и его. – Она делает недоверчивое лицо. Но я не сдаюсь. – Я думала, ты поддерживаешь моё присутствие здесь с Логаном.

– Я поддерживаю тебя. – Она бросает блеск для губ обратно в сумку и проводит руками по волосам, взъерошивая их. – Но еще я знаю, что доверять другим людям, особенно мужчинам, быть рядом с кем-то, когда тебе это больше всего нужно, – это то, что тебе даётся с трудом. – Она кладёт руку на мою. – Я просто думаю, что если бы ты дала Ризу шанс, ты могла бы узнать, что можешь доверять ему.

Она выходит, и я следую за ней, чувствуя себя потерянной из-за всего, что происходит в моей жизни. Может быть, я могу доверять Ризу, думаю я, возвращаясь в главный зал, но главный вопрос в том, могу ли я доверять себе?

ГЛАВА 27

РИЗ

– Она спрашивала про меня? – спрашиваю я Надю, покачиваясь в такт музыке. Должен признать, девушка передо мной красивая и весёлая. Понимаю, почему она популярна среди спортсменов. Но она не та женщина, которую я хочу держать сейчас в объятиях.

Нет, девушка моей мечты – на другом конце танцпола с другим парнем. Его рука обвивает её спину, и он держит её близко. Она продолжает улыбаться ему, будто он сказал что-то невероятно смешное. С тех самых пор, как Логан подошёл к бирюзовому дому, в моей груди засело тугое, вызывающее ярость чувство. Я не слишком знаком с этим ощущением, но знаю, что это: ревность.

– Она спросила, нравишься ли ты мне.

– Неужели. – Моя бровь взлетает вверх. – И что ты ответила?

– Что ты не в моём вкусе.

– Да хорош, – я улыбаюсь ей, – я во вкусе у всех.

Она смеется, и в ее смехе нет ничего лестного.

– Серьёзно, как ты надеваешь шлем на свое массивное эго?

– Ах, ну что ж, это не шлем. Это специально разработанный «контейнер для эго». С дополнительной усиленной подкладкой. – Я кручу её. – Одобренный лигой дизайн.

– Ты нелепый, – говорит она, закатывая глаза. – Неудивительно, что ты нравишься Твайлер.

– Нравился, – говорю я, делая ударение на этом слове. – Помоги мне, ты знаешь её лучше всех, как мне её вернуть?

Она некоторое время молчит, и я почти уверен, что она не ответит. Справедливо. Твайлер с самого начала говорила, что Надя яростно предана. Как раз когда я решаю отпустить это и разобраться сам, она говорит:

– Потеря мужчин – не новость для Твайлер. Она привыкла к разбитому сердцу. На данный момент это может казаться ей более нормальным, чем иметь кого-то, кто останется.

– Ты имеешь в виду Итана.

– Частично. – Она бросает взгляд через паркет на Твайлер и Логана. Очевидно, что им обоим неловко танцевать, но они, кажется, полны решимости попробовать. – Она была опустошена, когда потеряла отца. Они были очень близки, и он был её опорой, когда ей было тяжело. Она попробовала снова с Итаном, доверившись не тому человеку. Когда всё пошло плохо, я думаю, она поняла, что проще либо не пытаться вообще, либо…

– Бежать.

Она хихикает.

– Это моя девочка – она быстрая, да?

– Безумно быстрая для кого-то с такими короткими ногами.

– Да, но, я думаю, она поняла, что проще найти предлог, чтобы уйти первой. По крайней мере, так она сможет контролировать своё разбитое сердце.

– Я не знаю, как это исправить, – признаюсь я. – И это чертовски раздражает.

Она дарит мне сочувствующую улыбку.

– Ей нужно знать, что ты никуда не уйдёшь. – Она направляет нас через танцпол. – Давай, пойдём прервём их. Если этот худой парень станет её новым парнем, мне нужно узнать его получше.

– Только через мой труп, – бормочу я.

Она усмехается.

– Вот это правильный настрой.

Мы пробираемся через танцпол, и когда песня меняется, Надя отпускает меня, подходит к Логану и хлопает его по плечу.

– Пошли, – говорит она. – Я здесь, чтобы доказать, что мне насрать на то, что мой бывший любовник здесь с другой девушкой.

Логан не дурак. Он видит, что я стою там, ожидая своего шанса. Он смотрит на Твайлер, которая бросает ему извиняющийся, но смирившийся взгляд. Прежде чем он успевает возразить, Надя хватает его за руку и уводит.

– Потанцуешь со мной? – спрашиваю я, протягивая руку.

– Не уверена, что это хорошая идея, – её глаза бегают вокруг, выискивая, не наблюдает ли кто-нибудь. Мне плевать, кто смотрит, и я обвиваю рукой её талию, притягивая к себе.

Чёрт, да. Наконец-то. Это чувствуется правильно.

– Ты на удивление хорошо танцуешь, – говорит она, её конечности напряжены, пока я веду нас в танце.

– Когда я был в средней школе, мой отец стал одержим мастерством и грацией фигуристов. Хоккеисты известны своей силой, а двенадцатилетние мальчишки, в частности, борются с гормонами и неравномерными скачками роста. Он записал всю команду на занятия в местную танцевальную студию, надеясь развить немного изящества.

– Не знаю, сработало ли это на льду, но у тебя определённо есть удивительные движения на танцполе. – Она всё ещё напряжена, глаза насторожены, будто она ждёт, что её поймает тренер Грин. Я чувствую, что она ждёт подходящего момента, чтобы сбежать. – Риз, я правда…

Я дал ей высказаться в тот день, когда она всё закончила. Теперь моя очередь, и я перебиваю её.

– Я хочу кое-что прояснить, – говорю я, сжимая её руку. – Я пригласил Надю сегодня по причинам, о которых я говорил раньше, но также потому, что раз со мной пойдёшь ты не, я не собирался звать кого-то ещё.

– Тебе стоит сделать то же, что делаю я, двигаться дальше.

– Это невозможно, Солнышко. – Я прижимаю ладонь к перекрещивающимся лентам на её пояснице. – Мне нужно, чтобы ты поняла: я с тобой не закончил. Мы не закончили друг с другом, и когда ты будешь готова сесть и придумать способ справиться с препятствиями перед нами, я готов.

– Ты ошибаешься, – говорит она с дрожью в голосе, хотя её челюсть решительно напряжена. – Нет другого решения, кроме как разойтись. Мне нужно, чтобы ты это принял.

Мои пальцы поднимаются к её подбородку, затем медленно скользят вниз по шее.

– Мы абсо-блядь-лютно не закончили, – заявляю я, имея это в виду на все сто процентов, – и чем скорее ты встретишь меня на полпути, тем лучше.

Песня заканчивается, и я отпускаю её, прежде чем сделать что-то невероятно глупое, например, поцеловать её перед её спутником, боссом и всеми остальными в зале. Это желание заявить на неё права сильнее, чем когда-либо, но я не буду её принуждать. Всё, что я могу, – это дать ей понять мои намерения.

Если Надя права, мне нужно показать Твайлер, что я не буду ещё одним мужчиной, который бросит её; эмоционально или физически. Так что, хотя это убивает меня и идёт против каждой клеточки моего существа, я позволяю ей быть той, кто уходит.

Сегодня прекрасный день поздней осени. Такой, когда солнце светит сквозь жёлтые и красные листья, придавая всему красочное сияние. Идеально для того, чтобы сидеть на улице с друзьями или делать домашнее задание, прежде чем холодная погода загонит всех в помещение на следующие шесть месяцев.

Я нахожу Логана, развалившегося на ступенях амфитеатра, погружённого в чтение книги.

– Привет, чувак. – Я сажусь рядом с ним, снимаю рюкзак и ставлю его у ног. – Хорошая книга?

– Привет. – Он щурится на меня, брови нахмурены, затем смотрит на книгу. – Наверное. Обязательное чтение для моего курса литературы.

Я уже знал об этом и где его найти, благодаря одному из парней в команде.

– Слушай, я не буду тебе врать, – говорю я, переходя сразу к делу. Я уже потратил достаточно времени. – Я не сдаюсь с Твайлер.

– Да, я понял это той ночью. – Он закрывает книгу. – Думаю, главный вопрос в том, как она к этому относится?

– Я дал ей понять, что чувствую. – Я перевожу взгляд через кампус, наблюдая за людьми, снующими между занятиями. – И я готов ждать её, даже если она захочет встречаться с другими парнями какое-то время.

Он вздыхает, проводя рукой по волосам.

– Ну, если это хоть как-то утешит, я не думаю, что буду одним из этих парней.

Поворачиваюсь к нему.

– Что? Что случилось? Вы двое, казалось, хорошо проводили время на сборе средств. – Я щурюсь. – Ты облажался?

– Было весело. Больше, чем я ожидал от компании спортсменов. – Он улыбается виновато. – Без обид.

– Без обид. – Я настаиваю. – Так что случилось?

– Ничего конкретного, но я заметил, что она весь вечер была рассеяна. Я почти уверен, что причина в тебе.

Я морщусь.

– Чёрт. Это не то, чего я хочу.

– Ты же только что сказал, что хочешь её.

– Я не хочу, чтобы она отвлекалась на меня – это главная причина, по которой она не хочет со мной встречаться. – Он смеётся надо мной. Я сужаю глаза и требую: – Что?

– Звучит как полная чушь.

– Что ты имеешь в виду? – Этот парень. Я жму штангу с его весом, а он сидит здесь и смеётся над моей болью. – Она порвала со мной именно потому, что наши отношения отвлекали её от работы.

– Чувак, – говорит он, вставая, – я уверен, что ты встречался с куда большим количеством девушек, чем я. Но то, что она тебе сказала, – чушь собачья. Она порвала с тобой не потому, что отвлекалась. Она порвала с тобой, потому что боится.

– Чёрт, – бормочу я. – Именно это сказала мне Надя.

Он перекидывает рюкзак через плечо.

– Ну, удачи, чувак. Она классная девчонка. Я просто хочу, чтобы она была счастлива, и, если ты делаешь её счастливой, надеюсь, у тебя всё получится.

В смятении я смотрю, как он уходит.

– Эй, – зову я, вскакивая и следуя за ним. – Ты серьёзно насчёт того, чтобы сделать Твайлер счастливой?

– Абсолютно.

Я улыбаюсь и хлопаю его по спине.

– Тогда думаю, ты можешь мне кое в чём помочь.

– Хочешь, я добавлю еще четыре? – спрашивает Джефф.

– Что? – спрашиваю я, отрывая взгляд от двери. Вижу, что он держит по двухкилограммовому блину в каждой руке, готовясь добавить их на штангу. – А, да, давай.

Мы уже полчаса в тренажёрном зале, но Твайлер нигде не видно. Тренер Грин здесь и работает с одним из новичков на мате. Возможно, она в подсобке, но я сопротивляюсь желанию пойти искать её там.

Мы с ней кружим друг вокруг друга с тех пор, как прошёл сбор средств, существуя в одном пространстве, но никогда не сталкиваясь. Я хочу доказать ей, что меня устраивает, что её внимание сосредоточено на работе так же, как я сосредоточен на игре. Наш первый матч регулярного сезона в эти выходные, и всё, чего я хочу, – это завершить свой выпускной год поездкой на Замороженную Четверку. Которая начинается в субботу.

Но даже с моим фокусом на игре она никогда не уходит далеко из моих мыслей. Особенно сегодня. Мне нужно кое-что спросить у нее.

– Джонатан, – зовёт тренер Грин, и менеджер по экипировке выходит из раздевалки. – Можешь принести мне бинт из подсобки? Из красного ящика. Перкинс всё пометила.

Это разрушает мою теорию.

Может, у неё что-то по учёбе. Или она заболела?

– Чувак! – Джефферсон стучит по штанге кулаком. Мои глаза поднимаются к раздражённому выражению лица моего друга. – Ты поднимать будешь или так и будешь весь день таращиться в пустоту?

– Поднимаю, – ворчу я, хватаю штангу и поднимаю её над головой.

На следующий день я ещё больше настроен увидеть её. Прихожу рано на утреннюю тренировку, с айс кофе в руке. Кофейня открывается позже, так что я сварил кофе перед сном и оставил его остывать на ночь, наполнив льдом. Фигурально пытаюсь расколоть лед.

Используя свою ключ-карту, чтобы войти, я вижу, что в здании тишина, но я знаю, что она любит приходить раньше команды. Из тренировочной комнаты доносится музыка, и моё сердце колотится. Знаю, что как только мы наконец поговорим – как только я сделаю свой жест, наши страдания закончатся. Я стучу в дверь.

– Доброе утро, Солныш…

Резко замолкаю, лёд в стакане звенит, когда вижу парня, сидящего за столом и просматривающего файлы игроков.

– Ты не Твайлер.

– Нет. – Он дружелюбно улыбается.

– Кто ты? – Я окидываю его взглядом: рубашка с воротником Уиттморского университета и спортивные штаны.

– Я Кэмерон, – он протягивает руку. – А ты Риз Кейн, капитан команды, старшекурсник и нападающий. Для меня честь быть назначенным работать с тобой и командой.

Я не пожимаю его руку, мои руки заняты, холодный напиток запотел в моей ладони.

– Что ты имеешь в виду под «назначенным»?

– Временно – пока что. – Он засовывает руки в карманы. – Человек, который проходил эту стажировку, сказал нашему куратору, что ей нужно немного времени.

– Времени? Сколько?

Он пожимает плечами.

– Я серьезно не в курсе. Я отстаю на семестр, так что не мог претендовать на стажировку, когда их распределяли прошлой весной. Когда появилась эта возможность, мой куратор предложил мне стать заменой.

Я перестаю слушать после его первого предложения и возвращаюсь в коридор. Достаю телефон и отправляю сообщение.

OneFive: Ты где? Всё в порядке?

Ответа нет ни до того, как я выхожу на лёд, ни после.

Быстро переодевшись, я отправляюсь за пределы кампуса, к бирюзовому дому. Стучу в дверь кулаком, но разочаровываюсь, когда на пороге появляется Надя.

– Твай здесь? – спрашиваю я, заглядывая за неё.

– Она, наверное, на арене, – отвечает Надя, хватая свой рюкзак. Затем её глаза расширяются. – Погоди, разве сегодня не день ранней тренировки?

– Да, и она не появилась. Вчера тоже. – Я смотрю мимо неё, зачем? Без понятия. – Какой-то заменяющий стажёр был там и сказал, что он временно.

Глубокая складка появляется на лбу Нади.

– Это не имеет смысла.

– Чёрт возьми, точно не имеет. Она не отвечает на мои сообщения. – Теперь я прохожу мимо неё, входя в дом. В гостиной всё выглядит как обычно. Направляюсь в её спальню. – Она ночевала здесь прошлой ночью?

– Не знаю. Я ночевала не дома. – Она догоняет меня и хватает за руку. – Риз, ты не можешь просто врываться туда.

– Она это переживёт, – говорю я, осматривая комнату. Она выглядит почти так же, как в последний раз, когда я был здесь, но одна вещь заметно лежит на спинке стула: мой худи. – Что пропало?

Она вздыхает и заходит внутрь, осматривая комнату. Открывая дверь шкафа, она указывает:

– Её чемодан обычно на полу.

– Она уехала? – спрашиваю я.

– Ты не можешь делать поспешные выводы, – возражает она, но в её выражении появляется оттенок беспокойства. Это не нормальное поведение для Твайлер – пропускать тренировки, бросать стажировку, собирать чемодан посреди недели.

Что-то похожее на страх нарастает в моей груди. Все те вещи, которые она рассказывала мне о своём падении после расставания с Итаном. Депрессивные эпизоды в старшей школе.

– Ты проверял её трекер? – Она открывает телефон. – Вы всё ещё подключены?

– О, гениально! – Чёрт возьми, этот трекер. Он может быть действительно полезен. Однако мой желудок сжимается, когда я осознаю правду. – Она его выключила или заблокировала меня.

– Меня тоже, – признаётся она, – но только вчера днём. – Она поднимает телефон, показывая историю Твайлер. Её маленькая точка мигает в часе езды к югу, затем исчезает.

– Где это?

– Дело не в том, где она была, – говорит Надя, водя пальцами по экрану телефона. – Дело в том, куда она направляется.

В одно мгновение все становится на свои места, и я принимаю решение.

Я собираюсь найти ее.

ГЛАВА 28

ТВАЙЛЕР

Прошло два дня с тех пор, как я зашла в кабинет тренера Грина с туманными отговорками о том, почему меня не будет до конца недели.

И один день с тех пор, как я села в машину с небольшой сумкой вещей и поехала домой, появившись на пороге моей матери без предупреждения. Было уже темно, и я надеялась, что отсутствие дневного света скроет, что я плакала. Моя мама не дура, но она также знает, что я только замкнусь в себе, если она начнет на меня давить. Как только я поклялась, что не ранена и не на грани срыва, она дала мне немного пространства.

Мама и не пыталась сделать вид, что рада видеть меня в середине учебной недели, но моя кошка Берта не отходила от меня с тех пор, как я вернулась домой. Это достаточно хороший повод, чтобы остаться на диване, завернувшись в свое любимое одеяло, и посмотреть серию документалок о тру крайм.

– Я собираюсь в магазин, тебе что-нибудь нужно?

– Наверное, нам не помешало бы ещё чипсов, – говорю я, глядя на пустой пакет на кофейном столике.

Моя мама стоит в дверях, держа ключи в руках.

– Один пакет или два?

За этим вопросом скрыт другой, который вообще не о чипсах. В действительности она хочет знать, как долго я планирую оставаться. А правда в том, что я не знаю. Я могу позволить себе заниматься онлайн несколько дней, но мне нужно принять несколько важных решений, и у меня есть всего несколько дней на это.

Признание Риза на танцполе сбило меня с толку. Я едва могла держать себя в руках всю оставшуюся дорогу до дома и когда Логан поцеловал меня на крыльце.

Да, Логан поцеловал меня, а потом спросил, не хочу ли я пойти с ним на концерт New Kings.

Только после того, как я отказалась от возможности сходить на концерт моей любимой группы с действительно замечательным парнем, который к тому же неплохо целовался, я поняла, что все в моей жизни перевернулось с ног на голову.

Мне нужно было побыть подальше от Уиттмора, моей стажировки, но больше всего – от Риза.

Мама ушла не более четырех минут назад, когда в дверь входит моя сестра. Они ведут себя так, когда беспокоятся обо мне, показывая, что я не одинока. Боятся, что я могу вернуться к старым привычкам и совершить что-нибудь ужасное. Я понимаю их страхи, но ненавижу, когда со мной нянчатся.

– Привет, – говорит Руби, хватая пакет из-под чипсов со стола и усаживаясь на другой конец дивана. Она заглядывает в пустой пакет. – Серьезно? Я работаю по девять часов в день с группой ребят, которые, я уверена, произошли прямо от дьявола, а ты не оставила мне ни крошки.

– В свою защиту, – говорю я, не отрывая глаз от телевизора, – я не знала, что ты придёшь.

Она сбрасывает обувь и подтягивает ноги под себя.

– О, это же тот случай, где четверо были в доме вместе, один из них умер, и нет никаких улик, кто это сделал.

– Ага.

– Ты уже дошла до момента про тайник с секс-игрушками? – спрашивает она как ни в чём не бывало.

– Нет! – я ставлю фильм на паузу и резко поворачиваюсь к ней. – Не спойлери!

– Извини. – Она невинно поднимает руки. – Я думала, ты его уже смотрела.

Снова включаю фильм и стараюсь игнорировать её, но она беспокойная, все время ёрзает, пока я наконец не смотрю на неё и не выпаливаю:

– Ладно, что происходит? Почему ты здесь?

– Я? – Она пожимает плечами. – Просто хотела провести время с тобой, пока ты в городе. – Она вытягивает ноги, пересекая воображаемую границу на диване. Её пальцы касаются Берты, которая лениво потягивается и бросает на неё косой взгляд. Спасибо, Берта. – Так как долго ты планируешь оставаться тут?

Снова я ставлю фильм на паузу.

– Тебя мама заставила спросить об этом, да?

– Она не заставляла. Мне самой интересно. Ей интересно. – Она смотрит на меня. – Ладно, ходить вокруг да около не работает. Что, чёрт возьми, ты делаешь дома посреди учебной недели?

– Мне нужен был перерыв, чтобы разобраться кое с чем. – Я хмурюсь на неё. – Всё под контролем.

– Мм-хм, – она мычит. – И поэтому ты не сказала Наде, что уезжаешь?

– Ты говорила с Надей? – Это меня ещё больше раздражает. – Ты ей звонила?

– Нет, – говорит она прямо. – Она позвонила мне. Беспокоилась, между прочим. Сказала, что ты просто сбежала, бросила занятия и стажировку. Никто не знал, где ты!

Берта вздрагивает от её громкого голоса, и я провожу рукой по её голове, чтобы успокоить.

– Я написала преподавателям и встретилась с тренером Грином. Он знал, что мне нужно несколько дней отдыха.

– Разве первый матч сезона не в эти выходные?

– Мой куратор нашёл кого-то, кто меня подменит. – Я нажимаю «плей» на пульте, но она выхватывает его у меня из рук и выключает телевизор. – Эй!

– Твайлер, что происходит на самом деле? – Она вздыхает. – Ты можешь рассказать мне или маме, но она всё равно узнает.

– Каким-то образом я всё испортила.

– Звучит немного мелодраматично.

– О, правда? – И я начинаю рассказывать всё – абсолютно всё. Что на самом деле происходило у нас с Ризом. Предупреждение от тренера Грина. Как я была так рассеяна, что Пит серьёзно пострадал из-за моей халатности. Благотворительный вечер, Надя и Логан. Когда я заканчиваю, она смотрит на меня, не моргая, так что я добавляю: – Есть кое-что ещё.

– Ладно, – говорит она настороженно.

– Логан позвал меня на концерт New Kings, и я сказала «нет». – Её рот открывается, но она не произносит ни слова. – Скажи что-нибудь, – говорю я, теребя бахрому на краю одеяла.

– Я просто перевариваю. – Она трёт глаза. – Риз Кейн сказал тебе, что любит тебя.

– Да.

– И другой парень, который тебе нравится, предложил пойти на концерт твоей любимой группы, а ты сказала «нет».

– Верно.

– То есть ты, по сути, отвергла двух вполне подходящих парней, один из которых признался тебе в любви, без всякой причины.

– Ну… в общем, да, но всё сложнее, чем кажется.

– Не думаю, что это так. – Она наклоняет голову. – Ты любишь Риза?

Моё сердце пускается в галоп только от этого вопроса, а живот сводит от боли, потому что я так сильно скучаю по нему.

– Ты знаешь, что мои интуиция на отношениях не очень работает. Я думала, что и Итана тоже люблю. Что, если это просто ещё один способ саботировать свою жизнь? Потому что с Логаном всё в порядке. Он классный, но, конечно, я хочу парня, который заставляет меня выбирать между ним и работой.

Руби открывает рот, чтобы что-то сказать, но я перебиваю её.

– Быть тренером – это всё для меня, Руби, ты же знаешь. Это то, что помогло мне пережить школу, смерть папы и весь багаж с Итаном. Я в этом хороша. Это надёжно. Парни приходят и уходят – но эта работа – это моё будущее, и я не могу рисковать ею.

– Ох, Твай. – Она пододвигается ближе и обнимает меня. Обычно я бы сопротивлялась, но я слишком измотана. Я просто хочу, чтобы это ноющее, пустое чувство в груди исчезло. – Господи, ты просто ходячая катастрофа.

Я могла бы рассердиться, но вместо этого из груди вырывается смех. За ним следует поток слёз, которые я сдерживала несколько дней. Впервые моя сестра не осуждает меня, она просто позволяет мне выплакаться.

– Лучше? – спрашивает она, когда я наконец отстраняюсь.

– Не особо, – признаюсь я, шмыгая носом.

Она откидывается назад и берёт пачку салфеток с тумбочки. Она протягивает мне несколько, а остальные оставляет себе.

– Знаю, ты ненавидишь всё это «эзотерическое» дерьмо, в которое верим мы с мамой, но я недавно услышала кое-что, что действительно меня заинтересовало.

– Да, наверное, сейчас мне нужна как раз «эзотерика». – Я сморкаюсь. – Добей меня.

– Когда ты переживаешь травму, в тебе остаётся частичка защитной силы, которая помогает тебе справиться. Эта сила, эта стойкость словно ждет, прячась в тени, готовая появиться и поддержать в любой момент. Но чтобы по-настоящему двигаться вперёд, тебе нужно отпустить эту частичку. Это пугает, ведь ты привыкла полагаться на неё. Но правда в том, что она тебе больше не нужна. Ты построила все эти другие ресурсы – силы и новые отношения – и теперь именно они помогут тебе пережить трудные времена.

– Советуешь мне бросить стажировку? Потому что я не могу этого сделать – я вот-вот получу диплом. Это моя работа и…

– Я не говорю тебе бросать стажировку. – Она вздыхает. – Я говорю, что эта программа больше не единственное, что тебя поддерживает. Это часть тебя, но не вся ты. Ты любишь это, но думаю, и Риза ты тоже любишь, и это нормально – опустить защиту. Также нормально, если это значит, что ты признаешь, что без ума от 193-сантиметрового, чертовски сексуального капитана хоккейной команды, и найдёшь способ иметь и то, и другое в своей жизни.

– Я признаю это. – Тепло разливается по моим щекам. – Я действительно без ума от него.

Она улыбается. – Тогда ты должна перестать убегать и найти способ сделать так, чтобы это сработало.

Мама возвращается после того, как разговор по душам уже окончен, вероятно, получив от Руби сообщение, что «все в порядке». В ее руках тяжелые пакеты с продуктами, и мы обе встаем с дивана, чтобы помочь ей на кухне.

– Если вы разберете покупки, – говорит она, доставая из шкафа сковороду, – я начну готовить мексиканскую запеканку, которую вы так любите.

– О! – Лицо Руби озаряется. – Ты заказала кесо?

– Ага. С халапеньо и без него.

– Спасибо, мама, – говорю я, наклоняясь к ней и сжимая в объятиях.

– Всегда пожалуйста. – Она прижимается своим виском к моему. Я знаю, у нее миллион вопросов, и, возможно, когда-нибудь я расскажу ей обо всем этом, но я ценю ее сдержанность.

Убираю продукты в холодильник, когда раздается звонок в дверь.

– Я открою, – говорит Руби.

– Убедись, что это не продавец, – кричит мама ей вслед. – Эти продавцы солнечных панелей безжалостны.

Закрыв холодильник, я говорю:

– Отвечая на твой предыдущий вопрос, я думаю, что утром я вернусь в университет.

Мама приподнимает бровь:

– О, правда?

– Да, но спасибо, что позволила мне вернуться домой и разобраться во всем.

Она обнимает меня и прижимает к себе:

– В любое время.

– Твай! – Кричит Руби от входной двери.

– Боже мой, – ворчу я, выходя из кухни, – если ты думаешь, что я снова собираюсь спорить со Свидетелями Иеговы…

Я резко останавливаюсь. Он занимает так много места в дверном проеме, что ей даже не нужно двигаться, чтобы я его увидела.

– Тут к тебе.

Мое сердце замирает, и я перевожу взгляд с сестры, которая выглядит совершенно потрясенной, на Риза. Его взгляд прикован ко мне, оценивая меня таким образом, что меня бросает в пот. Мы оба молчим, а моя сестра не из тех, кто упускает возможность высказаться.

– Привет, – говорит Руби, протягивая руку. – Я Руби. Сестра Твайлер.

– Приятно познакомиться, Руби. – Он пожимает ей руку, но не сводит с меня пристального взгляда. – Я Риз.

– Да, – говорит она. – Я знакома с твоей деятельностью.

Он переводит взгляд с меня на нее:

– Моей деятельностью?

– На льду, – быстро говорит она. – Большая поклонница! Не хочешь зайти?

Я прихожу в себя и выпаливаю:

– Нет!

Выражение лица Риза меняется, и Руби шипит:

– Твай!

– Нет, – повторяю я, сглатывая. – Я выйду на улицу.

Проталкиваясь мимо сестры, я прохожу мимо Риза и выхожу через парадную дверь. Он идет за мной, а я бросаю взгляд на сестру, приказывая ей закрыть дверь, чтобы дать нам побыть наедине.

Как только дверь закрывается, я поворачиваюсь к нему:

– Что ты здесь делаешь? – Затем я смотрю на часы. – У тебя тренировка. А завтра вечером игра!

– Мне плевать на все это. – Он тянется ко мне, и когда его ладонь обхватывает мое лицо, а его серые глаза смотрят в мои, у меня внутри все тает. – Просто скажи мне, что с тобой все в порядке.

– Я в порядке. – Теперь, когда он здесь, все еще лучше. – Но тебя здесь быть не должно. Первая игра…

– Не важно. – Его ладонь скользит по моей руке, и его пальцы переплетаются с моими. – Не важнее, тебя. Когда ты не пришла на тренировку, я забеспокоился, а потом, когда узнал, что назначен другой тренер, ну, вот тогда-то я и запаниковал. Ты меня до смерти напугала, Твай.

– Извини.

– Я боялся, что ты сделаешь что-нибудь ужасное – как тогда, когда вы с Итаном расстались. Последнее, чего я хотел, – это стать еще одним парнем, который причинит тебе боль.

Этот мужчина. Боже, как я могла уйти от него?

– Я больше не в том состоянии – отчасти из-за тебя. Мне просто нужно было немного побыть наедине с собой, чтобы прочистить мозги, а в Уиттморе я не могла этого сделать.

– Я должен был понять это, – признается он. – Ты приняла решение, и я должен был уважать его. – Он смущенно улыбается. – Я не особо умею проигрывать.

Упорство – это то, что в первую очередь позволило ему получить должность капитана и занять первое место в списке игроков, выставленных на драфт. Неудивительно, что Риз остается таким же и вне льда.

– Мне не стоило просить Надю пойти со мной.

– Было неприятно видеть вас вместе, очень, хотя я могу понять твою мотивацию. Ей была нужна поддержка, а если бы ты появился с кем-то другим – например с какой-нибудь зайкой, – я бы, наверное, сожгла здание дотла.

Его губы изгибаются в улыбке:

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты сексуальна, когда ревнуешь?

Я издаю стон и подхожу ближе, прижимаясь лбом к его груди:

– Ты хороший парень, Риз Кейн. Милый и верный. Защищаешь, даже когда я этого не заслуживаю.

– Я никогда не перестану защищать тебя. – Его пальцы скользят по моему подбородку, приподнимая его, пока мы не встречаемся взглядами. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Когда его взгляд устремляется к моим губам, все, чего я хочу, – это поцеловать его. И когда он наклоняет голову и накрывает мой рот своим, я точно знаю, что хочу всего с Ризом – постоянно – и, думаю, до меня наконец-то доходит, что нужно сделать, чтобы это стало реальностью.