Текст книги "Вечный день"
Автор книги: Эндрю Хантер Мюррей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
17
Она вылетела на улицу, задыхаясь и едва ли соображая, где находится. Сердце в груди колотилось молотом. Даже воняющий гудроном лондонский воздух показался ей чистым по сравнению со смрадом в доме Чендлера.
Так, что он там рассказал? Торна уволили вместе со всеми коллегами, кроме человека по имени Томас Гетин.
Что еще ей известно? В письме Торн твердил, что хочет ей что-то показать. В его дом вломились прямо в день его смерти. В больнице он тревожился и даже на пороге смерти переживал за ее безопасность. Наконец, его последние слова: «Мой дом».
Похоже, нужно возвращаться в Хэмпстед.
Направляясь обратно к главной дороге, Хоппер вдруг услышала чьи-то шаги и покрутила головой. Метрах в двадцати позади нее шли двое мужчин. Один, толстый и лысый, отирал взмокший лоб. Второй, высокий и худой, едва ли не ковылял. Оба были облачены в длинные серые пальто, совершенно неподобающие при такой жаре.
Ей пришлось сдержаться, чтобы тут же не ускорить шаг. Маловероятно, чтобы они следили за ней. Нет, просто невозможно. Ну кому она может быть интересна?
Через двести метров мужчины по-прежнему держались позади, лишь малость отстали. Но когда Хоппер снова оглянулась, их внимание было сосредоточено на ней. На какую-то секунду она встретилась взглядом с высоким.
По пути попалась кафешка. Элен нырнула внутрь, заказала чашку чая и стала дожидаться, пока пара не пройдет дальше. Минуту спустя мужчины действительно прошествовали мимо. Толстяк бросил взгляд на витрину.
Посетителей, кроме нее, в кафе не оказалось. Заведению явно не помешал бы ремонт, а выставленные под покрытым толстым слоем пыли стеклянным прилавком немногочисленные пирожные смахивали на музейные экспонаты. Хоппер сидела за стойкой и рассеянно дула на чай в треснутой фарфоровой чашке, поглощенная мыслями о двух подозрительных типах. Словно сквозь туман до нее донеслась сводка новостей по радио. Очередной взрыв, на этот раз в торговом центре в Кентербери. Уже шестнадцать погибших. Хозяйка кафе тут же определила организаторов и наградила радиоприемник угрюмым взглядом, словно тот являлся соучастником преступления. Элен промолчала, и женщина, сердито покосившись на нее, удалилась в подсобку за стойкой.
Минут через пятнадцать Хоппер расплатилась, подошла к витрине и как можно непринужденнее глянула влево.
Недавние преследователи маячили чуть дальше по улице. Высокий топтался на месте и курил, лысый толстяк отстраненно таращился в сторону кафе. Вокруг них витал дымок сигареты. Они даже не удосужились спрятаться!
Элен захлестнула паника. Она взяла сумку, медленно вышла из кафешки и, почти не отдавая себе отчета, направилась в сторону мужчин, будто следование изначальным маршрутом могло отвлечь их внимание. «Серые плащи» тоже неторопливо, с ленцой, поплелись дальше, то и дело оглядываясь на нее. Хоппер продолжала идти. Наверняка те двое поняли, что она их заметила. И все равно держались просто оскорбительно близко.
А вот и автобусная остановка. Станут ли они вместе с ней дожидаться автобуса? И сядут ли в тот же самый?
В этот миг сбоку от нее между двумя соседними домами открылся проулок, маленькая узкая дорожка. И прежде чем у Хоппер созрело решение свернуть, ноги сами понесли ее туда. Стараясь идти как можно тише и быстрее, она проскочила мимо зданий, а когда проулок превратился в узкую тенистую тропинку, по обеим сторонам поросшую кустами, бросилась бежать. По рукам ее хлестала высокая крапива, из-под кроссовок летел гравий. Никаких окриков из-за спины, никакого топота.
Мимо промелькнул, как она прикинула, задний фасад дома Чендлера, такой же безобидный на вид, как и соседские. Сколько же еще домов на этой улице служат клетками для людей, грызущихся друг с другом, коротая свои жалкие пустые дни, ожидая облегчения, которое никогда не наступит?
Через несколько сотен метров тропинка вывела Хоппер на улицу. Перебежав проезжую часть, Элен нырнула в проезд на противоположной стороне. Кирпичная кладка справа скорее всего являлась частью виадука.
Наконец впереди показалась еще одна улица. Куда же ее занесло? Похоже, это квартал между Камбервеллом и Элефантом. Площадь в георгианском стиле, прорезанная железной дорогой, вдоль которой Элен и бежала, определенно некогда радовала своим видом. Теперь же часть виадука обрушилась, или его частично демонтировали. Фасады нескольких зданий увивал плющ, буйно разросшийся в тени.
Только сейчас Элен осознала, что ей совершенно нечем дышать, и прислонилась к стенке под железнодорожной аркой, где гулял слабый сквознячок. Кто же эти люди? Кто их послал? Уорик? Наверняка.
Немного передохнув, Хоппер направилась в сторону Ватерлоо, откуда собиралась доехать до дома Торна. Благо небо затянуло облаками. Только минуло пять часов. Правда, духота лишь усилилась. Элен обливалась потом, но все равно решила пройти хотя бы пару километров. Теперь бури случались чаще, чем до Замедления. Атмосфера циркулировала по новой, пока еще не совсем ясной системе. Воздушные массы обрушивались на сушу, изливаясь морем. И это было только к лучшему: без дождей выращивать культуры приходилось бы в теплицах, однако даже исполинские парники агропромышленных хозяйств не смогли бы прокормить сорок миллионов человек.
На пути в Норт, к жилищу Торна, Хоппер предстояло переехать Темзу.
По мере приближения к центру города улицы становились всё оживленнее. В Ватерлоо Хоппер села на автобус в нужном направлении, не без удивления осознав, что ездила этим маршрутом только вчера. Неужели действительно вчера? Наконец она вышла на той же самой остановке в Хэмпстеде, возле корейской лавки. На этот раз полицейский у дома Торна не дежурил. На улочке вообще не было ни души.
Элен двинулась было к воротам, но вдруг вспомнила, что вчера из дома на другой стороне улицы за ней кто-то наблюдал. Повинуясь внезапному импульсу, она свернула туда. Пригнувшись под густой порослью свисающей ежевики, поднялась на крыльцо и нажала на кнопку звонка.
Дверь без промедления открыла женщина постарше ее, пожалуй, в начале пятого десятка. У нее были тонкие губы, в уголке рта – короткий шрам. Одетая в серый халат на размер больше, чем требовалось, она прижимала к плечу спящего ребенка, которого не переставала покачивать на протяжении всего разговора.
– Да?
– Здравствуйте. Я зашла просто потому… Дом через дорогу…
– Что с ним?
– Вчера в него вломились.
– И что же?
– Может, вы что-нибудь видели?
– Вы из полиции? – в тихом низком голосе женщины прозвучали обвиняющие нотки, и она осторожно переместила малыша на другое плечо.
– Нет. Я знаю мужчину, который там жил.
– Приятный человек. Как-то отдал мне лишние талоны на одежду.
Хоппер кивнула.
– Мне кажется… там могло произойти что-то подозрительное. Вы ничего не замечали?
– А с какой стати мне вам что-то рассказывать?
– Он был моим другом. Боюсь, у него могли возникнуть неприятности, – по крайней мере, это не слишком грешило против правды. Элен изо всех сил старалась демонстрировать дружелюбие и безобидность.
– Возле дома весь день торчала полиция.
– А кто-нибудь кроме полиции?
– Два мужика в серых пальто.
– Когда?
– Вскоре после приезда полиции. Просто прошли мимо бобби и сразу в дверь.
Хоппер задумалась о типах в сером, следивших за ней от дома Чендлера.
– Понятно. Спасибо.
– Вот только… – женщина опустила глаза и совсем по-детски вывела носком на полу невидимый узор.
– Да?
– Вот только они и утром приходили, еще до полиции.
Хоппер уставилась на собеседницу, на ее выцветший серый халат, на рот со шрамом.
– Простите?
– Они были здесь до полиции.
Ей вспомнились слова полицейского, дежурившего возле дома Торна вчера: «Днем поступил вызов. Подозрение на кражу со взломом». Женщина настороженно смотрела на нее, будто бы чего-то выжидая. Может, насмешки. Элен постаралась не выдавать своего интереса.
– Я правильно поняла, что… Вы сказали, они явились днем и полиция пустила их в дом?
– Именно.
– Но они уже заходили туда несколькими часами ранее?
– Ага.
– И вы уверены, что это были те же самые люди?
– Ну конечно, уверена, – раздраженно махнула рукой женщина. – Два мужика. Один толстый и лысый, другой худой. Явились в шесть утра. Я вот из-за него проснулась, – она указала на ребенка. – У нас балкончик есть. Но они меня не заметили. Я просто сидела себе тихонечко. Машины у них не было. А если и была, то они оставили ее где-то подальше отсюда.
– И что произошло, когда они появились?
Женщина воззрилась на Хоппер как на полную дуру.
– Прошли через ворота, и больше я их не видела. С балкона входной двери того дома не разглядеть. Хотя я не слышала, чтобы ее закрывали. А хлопает она громко.
– Долго они оставались в доме?
– Этого я не знаю. Я пробыла на балконе минут пятнадцать, а потом пришлось укладывать его в кроватку. Да и не мое это дело, чем люди занимаются. Вот только на протяжении следующего часа хлопанья двери я не слышала.
– А раньше вы их видели?
– Нет, никогда.
– С ними был еще кто-нибудь?
– Нет.
– Как вы думаете, зачем они приходили?
– Навещали старика.
– Но ведь он был в больнице.
– Я подумала, может, он вернулся. Я вообще о них не задумывалась, – женщина вдруг приняла надменный вид, словно ее оскорбили предположением, будто она целыми днями шпионит за соседями.
– Что ж, понятно. Благодарю вас. Думаю, на этом все.
– Да не за что, – чуть помявшись, она поинтересовалась: – А что же случилось со стариком?
– Он умер.
– Очень жаль. Мне он нравился, – женщина снова помолчала, затем добавила: – Ладно, удачи вам, что бы там у вас ни произошло, – она склонила голову набок и попыталась изобразить свободной рукой дружеский жест. Затем развернулась и скрылась за дверью.
Элен посмотрела на дом Торна через дорогу. Приближаясь к нему, она ощущала, что за ней наблюдают.
Улица, разумеется, была отнюдь не той, что в прошлом. До Остановки она относилась к разряду фешенебельных, однако сейчас множество районов Лондона оказались брошены на произвол судьбы. Теперь по-настоящему успешные люди – директора производств, высокопоставленные политики и прочие члены шайки Давенпорта – проживали за городом в личных поместьях, снабжаемых энергией из собственных запасников природного топлива. Сам Давенпорт чуть ли не по полгода проводил на даче в Котсуолде, по слухам, набитой награбленным после Остановки. Поговаривали даже, будто там он окружил себя скульптурами Парфенона – во всяком случае, в Британском музее, нынче славящемся лишь акрами битого стекла, их уж точно не осталось.
Перед Хоппер нависла громада дома Торна. На вид он казался заброшенным. Благодаря тени от живой изгороди, поднимавшейся за кирпичной стеной, в палисаднике сохранялась прохлада, и по шпалере над центральной дорожкой буйно разросся виноград. Почва под ним, однако, оставалась сухой. Ржавый фонтан порос мхом.
Место впечатляло еще больше, чем вчера. Старинную выгоревшую кирпичную кладку через равные промежутки украшала черная лепнина, по всему фасаду выдавались эркерные окна. Увы, все это великолепие меркло при ближайшем рассмотрении. С башенки вовсю осыпалась черепица. Краска на деревянных рамах облезла, а грязные окна окружала темная пушистая плесень.
Прежде чем попытаться проникнуть в дом, Хоппер решила убедиться, что внутри никого нет – мало ли, оставили полицейского караулить. Она ударила дверным молотком по металлической плите, сделанной в форме солнца с расходящимися серыми волнистыми лучами. Шуточка вполне в духе Торна.
Звук удара гулко разнесся по зданию.
Элен выждала с минуту, наблюдая за дроздами, копошащимися в опавшей листве в поисках личинок, и только тогда сочла, что можно проникнуть внутрь. Входная дверь оказалась заперта, но вправо, к перекрывавшей вход в открытую галерею калитке вела нахоженная дорожка. Калитка, как выяснилось, держалась на честном слове, и вскоре Хоппер, одолев заросли благоденствовавшей в тени крапивы, оказалась в саду за домом. Выглядел он совсем уныло: лужайка желтая, брусчатка обезображена лишайником. Здесь росли деревья выносливых видов, но даже они пожухли. В воздухе стоял запах разложения.
Хоппер потянула заднюю дверь – невероятная удача: не заперта, а при открытии лишь тихонько скрипнула – и оказалась в небольшой комнате, загроможденной книжными шкафами и креслами.
– Есть тут кто? – нарочито бодро крикнула Элен в качестве последней меры предосторожности и, вспомнив о преследователях возле дома Чендлера, в ужасе отпрянула, когда в углу возникла и устремилась к ней какая-то черная тень. Господи, всего лишь кошка! Элен рассмеялась над своими страхами. Больше никого ее вторжение не потревожило.
Животное принялось тереться о ее ноги, мешая идти. Первый этаж особняка Торна, за исключением выходившей в сад комнаты, сохранил парадный лоск, хотя и выглядел заброшенным. На кухне имелся огромный камин, на обеденном столе сиротливо лежала салфетка. Хоппер прошла в вестибюль и двинулась вверх по широкой лестнице. Кошка предпочла остаться внизу и понаблюдать за ее восхождением. Дверь на маленькой площадке посреди лестницы вела в уборную, а наверху, за высокими закрытыми дверями, вероятно, находились жилые комнаты. Элен наугад сунулась в одну, да так и ахнула.
Помещение было очень просторным, с высоченными окнами от пола до потолка. И наверняка красиво обставленным и декорированным – до того, как в нем учинили полнейший разгром. Обои кое-где были ободраны, ковер перевернут и скомкан. В углу бесформенной кучей валялись длинные кремовые занавески. На них небрежной стопкой лежали сорванные со стен – о чем говорили темнеющие прямоугольники на выцветших стенах – фотографии в рамках, варварски вскрытые сзади. Извергнутое содержимое книжного шкафа занимало добрую четверть комнаты – книги валялись раскрытыми, а некоторые даже и с оторванными корешками. «Это была не кража со взломом, – эдаким шепотком на ухо пришла Хоппер мысль. – Это был обыск».
Груда бумаг на столе у стены была придавлена телефоном. Элен сняла трубку и набрала «0», нащупывая в кармане ручку. Через несколько секунд в динамике раздался скучающий женский голос:
– Оператор.
– Это Норт 3, Харлсден-роуд, 74, – она взглянула на телефон. – Э-э, 4489. Я хотела спросить, нет ли у вас списка звонков с этого номера? Пожалуйста. Пытаюсь отыскать магазин, в который звонила. Как дура потеряла номер.
– Прошу прощения, но нам не положено предоставлять подобную информацию.
Хоппер представила себе телефонистку: сидит себе в одном из узлов связи, с сигаретой в пепельнице, да коммутирует вызовы, в меру сил устраняя разрывы, образовавшиеся после выхода из строя прежних автоматических станций. Наверное, женщина ее возраста. Вся ее жизнь сводится к повторению тысячу раз за день этого «Оператор». Элен попыталась придать голосу угодливости.
– Пожалуйста. Это для моего отца. Пытаюсь найти ему подарок, да вот магазин никак не вспомнить, а он как раз самый подходящий. Если вы все-таки сможете что-то сделать, я была бы вам очень признательна.
С другого конца линии последовал вздох.
– Мне нужна дата звонка. За раз я могу просмотреть только несколько дней.
– Конечно-конечно. Это… – Хоппер достала из кармана куртки листок из истории болезни Торна и нашла дату его поступления в больницу. – Как раз перед 9 июня. В один из дней перед девятым.
– Одну минуту.
Пока телефонистка искала запись, Хоппер снова оглядела комнату. Кресло в углу было перевернуто вверх ногами, из его распоротой подкладки, словно ростки из семян, вылезали клочья набивки.
– Алло? – ожила телефонная трубка.
– Да-да, я слушаю.
Все таким же скучающим голосом женщина произнесла:
– Номера следующие, – и затем принялась тарабанить цифры, да так быстро, что Хоппер пришлось попросить ее повторить пару номеров. В списке оказались врач, несколько местных продуктовых магазинов и районный комитет. И никакого Гетина.
После некоторой паузы, впрочем, телефонистка предложила еще один:
– Как насчет этого: Сентрал 12, Фишер. Книжный магазин. На номер звонили несколько раз.
– Э-э… да. Да! Я точно звонила туда не единожды.
– На вашем месте я попробовала бы этот. Он один из немногих, по которому вы связывались несколько раз. Три раза, утром восьмого.
– Спасибо вам огромное. Да, должно быть, это он и есть.
– Есть еще один. На этот вы звонили дважды в ночь на девятое. Может, он?
– А может, и он, – поспешно согласилась Хоппер, не желая упускать возможность. – А что за номер?
– Ах нет, прошу прощения. Это совсем не то. Вестерли 12, платформа в Атлантике. Вряд ли вы собирались отправиться туда за подарком на день рождения, верно?
Элен оперлась о стол.
– Я… Нет, конечно же, вряд ли. Скажите, пожалуйста, а на эти звонки отвечали?
– Похоже, да. Два звонка, две и четыре минуты.
– А он… То есть до этого на платформу еще звонили?
– На протяжении предшествующей недели нет, дорогая. На более ранние сроки записей у меня уже нет, – голос телефонистки смягчился. – Что-нибудь еще?
– Нет, все. Спасибо вам большое.
– Да не за что. И кстати… Если это мужчина и если он обманывает вас, дайте ему в глаз от меня, – после этого на линии воцарилась тишина.
Хоппер медленно сделала глубокий вдох, пытаясь ослабить напряжение во внезапно сжавшемся горле. Значит, Торн не только писал, но и звонил. Зачем? И кто ответил на звонок? Основной телефон установлен в кабинете Швиммера, но она никогда им не пользовалась. Просто не возникало необходимости поговорить с кем-то с Большой земли. Неужто Швиммер умышленно не рассказал ей о звонке Торна?
Она просмотрела список названных телефонисткой номеров, снова сняла трубку и попросила связать ее с тем, на который Торн звонил три раза перед госпитализацией. Последовал металлический гул, затем мужской голос выпалил:
– Книжный магазин Фишера.
– Здравствуйте. Вы не подскажете ваш адрес?
Отвечавший тяжело дышал – наверное, бежал к телефону.
– Мы находимся на Сесил-Корт, мадам, сразу за Чаринг-Кросс-роуд. Дом 28.
– Спасибо. Думаю, загляну к вам завтра.
Элен повесила трубку и снова принялась изучать комнату. Сбоку лежала небольшая стопка документов, несмотря на окружающий хаос, аккуратно сложенная. Кто бы ни устроил здесь разгром, он явно позаботился о сохранности этих бумаг. Хоппер просмотрела пачку: по большей части финансовая отчетность, ничего интересного. Разве только еще переписка с адвокатом, некой Стефани Клэйфорд. Она записала адрес – где-то в адвокатском лабиринте Темпла – и перешла к осмотру других комнат на этаже.
В двух других тоже царил полнейший кавардак. Однако последнюю – очевидно, спальню Торна – перевернули вверх дном лишь наполовину. Вторая ее часть сохранила аккуратный вид – точнее, даже безупречный. Посреди комнаты стояла открытая сумка с инструментами. Обыск, или что это было, определенно не завершили.
Хоппер оглядела нетронутую часть спальни. Где бы Торн спрятал что-либо? Тщательный осмотр половиц следов вскрытия не выявил. В шкафу тайников тоже не обнаружилось, а комод основательно перетряхнули еще до ее появления. После двадцати минут поисков она сдалась и уселась на кровать.
На одной из раскуроченных прикроватных тумбочек изображением вниз лежала фотография в рамке, тоже вскрытая сзади. Элен взяла снимок в руки: косоватый групповой портрет – Торн и какая-то женщина с ребенком на руках; малыш находится как бы между взрослыми, все трое улыбаются. Стекло рамки треснуло. И вдруг на кромке фотографии Элен заметила крошечную бороздку – мазок клея.
Она извлекла фотографию и принялась внимательно осматривать. На ощупь снимок кое-где казался толще. Определенно, с ним что-то сделали. Хоппер развернула фото ребром к себе и вот тогда увидела: через всю лицевую сторону снимка тянулся диагональный разрез, заметный лишь под определенным углом. Она принялась искать что-нибудь острое и в конце концов удовлетворилась осколком стекла рамки. Выковыряв удобный по размеру, Элен осторожно надрезала им уголок фотографии, которая тут же раздалась в стороны, разлучив Торна с женой и ребенком. Оказалось, снимок некогда рассекли надвое скальпелем. Отогнув половинки в стороны, Хоппер обнаружила, что под семейным снимком скрывается другой.
На нем была запечатлена группа людей, вставших полукругом лицом к фотографу, толком даже не успев принять позы. Фоном служил безликий кабинет с навесным потолком и ковролином на полу; за одним из окон маячит башня Биг-Бена. Торна Элен узнала сразу. Его окружали трое мужчин и две женщины, все в официальных костюмах. Сзади указывались имена: «Холлис, Ли, Дрэбл, Симонс, Гетин», а в углу значилась дата: «ноябрь 2043». Меньше чем за год до ее знакомства с Торном. Первые четыре фамилии были зачеркнуты и помечены датами мелким почерком, все примерно через год после фотографирования.
Гетин занимал место по правую руку от Торна, на вид ему было не больше тридцати, против торновских шестидесяти. Он смахивал на типичного юриста, несколько угрюмого. Резкие черты лица, на тонком аристократичном носу круглые очочки, перехваченные на дужке изолентой.
Кроме людей на снимке – на переднем плане – была запечатлена небольшая белая продолговатая коробка. Сбоку у нее имелись три полукруглых углубления, все одинакового размера, а сверху по всей длине тянулся желобок. Что же это такое? Какой-то прибор?..
В этот момент снаружи послышались голоса, а затем и шаги по подъездной гравийной дорожке к дому.
Элен подбежала к окну, быстро выглянула на улицу и тут же отпрянула назад, успев разглядеть две фигуры. Похоже, те самые два типа, что начали следить за ней от дома Чендлера. Но как они нашли ее здесь? Впрочем, сейчас было не до размышлений. Она сунула фотографию Торна с коллегами себе в лифчик, а рамку бросила обратно на тумбочку лицевой стороной вниз. Потом схватила сумку, выбежала на площадку и ринулась было к лестнице – если она успеет спуститься, то сможет выскользнуть через черный ход, – да так и застыла на месте от звука поворачиваемого в замке ключа. Они уже в вестибюле.
– Как насчет выпить, прежде чем закончим в спальне?
– Ага. Тащи, что там найдется в буфете.
Один из мужчин затопал вверх по лестнице. Хоппер метнулась в комнату, в которую заходила первой. Достигнув площадки, шаги свернули направо в спальню, откуда она только что ретировалась. Элен рискнула выглянуть. Дверь осталась распахнутой, и если она прокрадется к лестнице, видно ее не будет. Но если в этот момент начнет подниматься второй… Придется рискнуть.
Стараясь двигаться бесшумно, Хоппер выскользнула из кабинета на лестницу и, едва дыша, начала спускаться. И в следующий миг замерла, вжавшись в стену, когда снизу прогремел хриплый голос:
– Тебе со льдом?
– А он есть? – послышалось из спальни.
– Да должен быть.
– Тогда давай. Только не очень много.
Она продолжила красться вниз и вскоре достигла площадки посередине, где располагалась уборная. Однако до того, как она успела двинуться дальше, снизу снова раздался голос:
– Холодильник накрылся. Так что придется обойтись без льда. – По вестибюлю уже приближались шаги. Вот-вот второй «серый плащ» свернет на лестницу. Элен поспешила укрыться в уборной, закрыв за собой дверь на задвижку.
Через матированное окошко в двери, несомненно, с лестницы можно было увидеть, что в уборной кто-то есть. Хоппер прошла вглубь и села на крышку унитаза. Шаги достигли площадки и на одно ужасное мгновение замерли. Затем проследовали мимо. Второй тип продолжал подниматься. Наверное, заметил ее, но принял за коллегу. Через несколько секунд у нее появится шанс удрать.
– Надеюсь, ты любишь чистый виски! – обернувшись, крикнул мужчина в сторону двери уборной.
И спустя секунду из спальни сверху донесся ответ:
– Да без проблем.
Элен почувствовала, как второй озадаченно развернулся в сторону уборной. Прежде чем он успел предпринять какие-либо действия, она откинула задвижку, распахнула дверь и сломя голову бросилась вниз, краем глаза заметив уставившегося на нее мужчину с подносом с двумя стаканами.
Уже в самом низу до нее донесся грохот – очевидно, брошенного на ступеньки подноса. Хоппер промчалась по вестибюлю и толкнула тяжелую дверь. Сзади затопотали преследователи.
Она выскочила на ведущую к воротам дорожку, поросшую по краям сорняками, прикидывая маршрут обратно к главной улице – да куда угодно, лишь бы подальше отсюда, и уже у самых ворот с разбегу врезалась в спину полицейского, вновь выставленного караулить перед домом.
