Текст книги "Агрессор"

Автор книги: Энди Макнаб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава вторая

Я начал понимать, что за человек Акаки: ему не нравилось долго возиться с любым вопросом.

Он навис над Наной и ударил ее в плечо, давая ей понять, что у него на уме.

Паата переводил нам разговор и в то же время не сводил глаз с автоматов, находившихся всего в нескольких сантиметрах от нас.

– Он хочет, чтобы у него взяли интервью, прямо здесь и сейчас. У него есть важное сообщение для его друзей грузин, и он хочет, чтобы его слова были записаны в назидание потомкам.

Ему как-то удавалось говорить настолько спокойно, словно он обсуждал сверхурочные.

Мы втроем наблюдали, как Нана активно жестикулировала, подчеркивая каждым взмахом рук каждое свое слово. Она не отступала.

Все это действо превращалось в занимательное шоу. Даже ребята, охранявшие нас, сомкнулись в круг и прислушивались к каждому слову.

– Он путается, – сказал Паата, когда Акаки еще сильнее повысил тон, – он говорит, что хочет рассказать миру о своей борьбе за свободу и против коррупции. Он говорит, что продолжит эту битву до победного конца – или до тех пор, пока не отправится к Богу.

В его голос вкрались нотки беспокойства.

Чарли кивнул.

– Он знает, что теперь может диктовать свои условия любому старому пердуну в политике. У него есть документы, а Баз уже ничего не сможет возразить по этому поводу.

Я волновался за Нану.

– Почему бы вам, ребята, не дать ему то, что он хочет? Для чего она злит его?

– Она говорит ему, что это отличная идея, но для этого нужно поехать в деревню. Нужно, чтобы его видели на улице, там, где его народ, а не прячущимся в амбаре… Она говорит, что его фильм должен быть эпического масштаба; все остальное не произведет впечатления. А монтаж она сделает, когда вернется в Тбилиси.

– Ага, конечно. Поспорить могу, что он на это не купится.

– Она должна попробовать. – Он вздохнул. – Он нормально обращается с такими, как мы, только до тех пор, пока мы ему нужны. А как только мы перестаем быть ему нужны, или как только мы его чем-то обидим…

– Мы становимся историей?

Паата кивнул.

– Не так давно он перерезал французскую съемочную группу… – Он поднял голову. Он услышал что-то такое, что ему не понравилось. – О, черт… Он говорит о спутниковой антенне. Он знает, что мы можем выбраться отсюда живыми.

Его глаза беспокойно забегали между нами и Наной.

– Она настаивает на том, чтобы снимать в деревне, а не здесь… Она пытается дать нам шанс избежать смерти, я уверен.

Я снова глянул на Акаки. Он стоял с поднятой рукой, готовый снова ударить ее.

– Что он ответил?

– Это неприлично. Извините. – Кровь отхлынула у него от лица. – Она прямо в камеру на прошлой неделе назвала его кровавым варварским подонком…

Голос Пааты совсем сник.

– Протащилась от этого?

Паата печально улыбнулся и кивнул.

Нана отвернулась. Она знала, когда нужно замолчать. Акаки пнул ее на прощание в поясницу. Это уже, должно быть, агония, но она изо всех сил стремилась не показывать этого.

Она прохромала оставшиеся несколько метров до лавки.

– Договор такой… – левая часть ее лица была багрово-красной и распухла, – никаких предварительных записей. Мы вещаем в прямом эфире или он убьет нас всех прямо сейчас. Он хочет сидеть на этой лавке и обратиться не только к соотечественникам грузинам, но и к США тоже, – и он хочет сделать это в прямом эфире. – Ее взгляд был прикован к Паате. – Иди настраивай связь.

Паата заколебался. Он знал, что в ее распоряжении не хватало одной вещи. Я схватил его, когда он встал.

– Не спеши, дружище.

– Нет, – Нана была непреклонна, – включай оборудование и настраивай связь. Скажи им, что у нас есть. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Нам нужна воздушно-десантная группа… Понял?

Теперь мы все поняли.

У Акаки еще что-то на уме. Он сновал туда-сюда, словно раненый зверь, а двое его подхалимов следовали за ним по пятам. Вблизи он казался еще более отвратительным, чем на расстоянии. Ему, вероятно, не было и сорока, но выглядел он старше, возможно, еще и из-за четко проступивших оспин на побритых щеках.

Одним из своих кулачищ он растолкал всех, кто стоял между нами. Взгляд впился мне в глаза.

Его жополизы показывали, какие они крутые, держа Нану за руки и заставляя переводить, пока он разглагольствовал.

– Кровавый мерзавец говорит, что он убьет слуг неверных крестоносцев так же, как и их королей… Он говорит, что сделает это для того, чтобы отомстить за детей Господа, которых они убили.

Акаки сильно толкнул меня в грудь, я пошатнулся.

– Он говорит, что Америка обвиняет его во всех смертных грехах; они говорят, что он скрытый миллионер… Это ложь неверных… Он говорит, что именно об этом он хочет сказать американцам.

Выпрямившись, я увидел, что лобовое стекло «мерседеса» словно «ожило».

Двое боевиков, стоявших у Акаки за спиной, тоже это видели и тут же доложили об этом боссу.

– Отлично. – Нана пыталась выглядеть довольной. – Чарли и Ник помогут мне с камерой и светом.

Я улыбнулся ей в ответ. Вокруг стало чуть светлее. Она начала называть нас по именам.

Глава третья

Пока мы помогали Нане таскать камеру и осветительное оборудование, Акаки сидел и курил. Несколько АК сопровождали каждое наше движение.

Дождь больше не стучал по крыше амбара, а большая красная лужа вокруг головы Кобы почти застыла. Неожиданная тишина в амбаре, казалось, только мешала Нане не обращать внимания на тела Эдуарда и Нато. Ее взгляд постоянно возвращался к ним. Я знал, что она чувствовала себя виноватой.

Я и сам посмотрел на них раз или два. Они выглядели так, словно их распяли. Если «Джорджиан Таймс» назвала тело База вызывающим страх грузом, то я даже представить боюсь, что они напишут об этом.

Я уже смирился с тем фактом, что нам придется присоединиться к ним на страницах криминальной хроники. Но у нас все еще оставался шанс. Пока ты жив, шанс есть всегда. Даже несмотря на то, что мы оба ничего не понимали в этом деле, очень скоро все было готово. С этим ничего нельзя поделать, существует определенный лимит, сколько времени можно валять дурака до того, как станет понятно, что ты просто тянешь время. По крайней мере, я-то специалист в этом деле, ведь я десять лет прослужил в пехоте.

Акаки расчесывал бороду пластиковой расческой без нескольких зубчиков, готовясь к роли телезвезды. По обе стороны от него располагались осветительные лампы, а прямо перед ним была камера. Ему понравилось то, что он увидел.

Нана возилась с объективом, после чего настроила высоту штатива, но так же, как и мы, она знала, что не сможет слишком долго затягивать время. Она сунула в ухо наушник и подключила его к камере.

Акаки вручил расческу одному из своих миньонов. Она выглядела так, словно ее только что окунули в гусиный жир. Лицо его выражало готовность, и готов он уже был прямо сейчас.

Но Нана не была готова, по крайней мере, пока что. Она подошла к нему и что-то прошептала на ухо. Он глянул на нее и задумчиво провел рукой по бороде.

Спустя несколько секунд он снова начал орать, но на этот раз не на Нану. Люди снова стали надевать пончо и забрасывать на плечи автоматы.

Мы с Чарли были заняты тем, что делали вид, будто мы заняты. Переключали рычаги на камере туда-сюда. Нана подошла к нам, указала пальцем на осветительные приборы и дала несколько очень четких технических инструкций.

– Я сказала ему, что если он хочет, чтобы трансляция пошла в прямом эфире на США, то мне нужно сделать несколько пробных сеансов связи на английском языке. Это будет что-то вроде анонса, чтобы обеспечить как можно большую аудиторию. Я также предложила ему послать людей прочесать деревню и привести сюда как можно больше местных, чтобы снять массовую сцену. Он понимает, что это важно. Мы встретимся с ними в сельском клубе после эфира.

Двигатели трех талимобилей уже были заведены, когда ребята забрались внутрь.

Акаки оставил в амбаре только двух жополизов. Они стояли у него за спиной, направив на нас с Чарли автоматы.

Я смотрел, как талимобили двинулись по дороге к домам, разместившимся среди деревьев.

– Отличная работа, девушка, – Чарли дружески положил ей руку на плечо.

Она на миг улыбнулась, но тут же сосредоточилась. Она отогнала нас от камеры, чтобы Акаки видел, что происходит.

– Ник, Чарли, идите в фургон. Я не хочу, чтобы он видел ваши лица, когда я выйду в эфир. Идите, пожалуйста.

Она еще что-то сказала Акаки, и он жадно ловил каждое ее слово. Судя по выражению его лица, он предполагал, что они вдвоем смогут стать грузинским ответом Ричарду и Джуди. Мы направились в фургон, а в это время зажегся свет, и уголок амбара стал для Акаки маленьким кусочком Голливуда.

Глава четвертая

Паата, согнувшись, сидел напротив нас, держа один наушник возле уха, и не обращал внимания ни на что, кроме изображения Наны на экранах. Мы просто смотрели и слушали.

– О'кей, Паата. Как звук? Ты готов? Один, два, три, четыре, пять…

Она сделала глубокий вдох и успокоилась.

– Пять секунд! – Голос Пааты был очень ровным. – Они на связи. Начинаем.

Я глянул Чарли в глаза и понял, что и он думает о том, что мы уже могли бы быть по другую сторону дверей амбара.

Нана просто смотрела в камеру и только кивнула, когда в ее наушниках начался обратный отсчет.

– Два… один… ты в эфире…

– Рядом со мной стоит… – она обернулась к Акаки и почтительно поклонилась ему, – позор человечества, наиболее презренный бандит из всех, кто когда либо ходил по святой земле Грузии.

Он согласно кивнул и снова уставился в камеру.

– И всего несколько минут назад я видела подтверждение его самого страшного акта предательства на сегодняшний день…

Ее голос задрожал, и Акаки нахмурился.

– Омерзительный акт… совершенный мясником, сидящим перед вами…

Акаки, не понимавший ни слова, благодарно кивнул. Я надеялся, что ни один из его жополизов не учился в Принстоне.

Нана улыбнулась и кивнула ему.

– Доказательства эти настолько важны, что я вынуждена предоставить их нашему любимому народу, на случай, если я не доживу до того момента, когда смогу передать их соответствующим органам…

Нана сделала охватывающий жест рукой, словно пыталась обнять всю долину, описывая царство Акаки.

– Сегодня должны были быть даны показания одним из членов парламента, чьего имени я не могу сейчас произнести, потому что этот монстр, рядом со мной, узнает его…

Ее рука сжала микрофон так сильно, что я увидел, как побелели ее пальцы.

– Но, к сожалению, он не сможет этого сделать. Он мертв, убит людьми Акаки и другими, теми, кто не хотел, чтобы его показания когда-либо были услышаны. Сейчас этот документ находится у Акаки, но я прочла его от корки до корки… и даже если бы я захотела, то никогда не смогла бы забыть тот ужас, о котором узнала.

Паата что-то сказал кому-то, с кем был на связи, и нажал на кнопку.

– Пять минут, Нана, продолжай.

Она прижала палец к наушнику и кивнула.

– Тот член парламента, о котором я говорила, личный друг многих из нас, известный борец с опутавшей нашу страну коррупцией, убит, потому что имел неопровержимые доказательства того, что шестеро членов нашего правительства были вовлечены в деятельность террористов в союзе с человеком, которого вы видите перед собой…

Паата снова нажал на кнопку.

– Ошибка, Нана. У нас десять, повторяю – десять минут. Продолжай, все отлично. Если он что-то заподозрит, прекращай говорить по-английски и переходи к интервью. О'кей?

Она снова коснулась пальцами микрофона.

– Да… эти шестеро представителей нашего истеблишмента будут встречать президента Буша, когда в следующем месяце он прибудет в нашу страну… и те руки, которые они протянут ему в знак дружбы, так же запятнаны кровью, как и руки этого убийцы, похитителя, палача и торговца наркотиками, с которым они в связке…

Чарли тронул Паата за плечо.

– Это же на самом деле не вещается на Штаты?

Он покачал головой, даже не обернувшись. Мы его поняли: заткнитесь, блин!

– Мне даже мысль об этом невыносима, но цель всего этого варварства состоит в том, чтобы Соединенные Штаты и дальше посылали нам гуманитарную помощь; помощь, которая идет не на то, чтобы накормить наш голодный народ или отремонтировать наши больницы, а оседает в карманах дорогих европейских костюмов…

Голос Наны снова задрожал. Акаки уже начинал нервничать.

– Хорошие новости, Нана. Четыре минуты, повторяю, четыре – может даже меньше.

– Невероятно, – она кивнула, – но вы должны знать правду… – Она повернулась к Акаки и даже заставила себя улыбнуться. – Этот… монстр… получил от этих политиков миллион долларов США за то, что подготовил и осуществил массовое убийство шестидесяти женщин и детей в прошлом месяце в селении Казбеги…

Она тут же поняла, что прокололась. Акаки резко обернулся.

–  У «60 минут…»– Нана улыбалась изо всех сил, – есть имена всех шести политиков и бывшего агента ФБР, вовлеченного в это дело.

Акаки почувствовал подвох. Он что-то пробормотал своим жополизам.

– Три минуты, Нана. Держись!

– Сейчас я назову имена этих убийц и коррумпированных политиков народу Грузии…

Ее глаза поднялись к небу.

В фургоне я ничего не слышал, но жополизы услышали; они выбежали на улицу и уставились в облака.

Нана начала перечислять.

– Гоги Шенгелия… Мамука Асли…

Акаки вскочил на ноги, он был взбешен. Он отшвырнул камеру и выскочил из амбара.

Нана продолжала.

– Георгий Шеной… Роман Церетели…

В тот момент, когда я вышел из фургона, я услышал звук вращающихся лопастей. Вертолеты оставались вне поля зрения до последнего.

Акаки махнул рукой и пролаял несколько коротких приказов. Жополизы запрыгнули в свой талимобиль, а Акаки вскинул автомат.

Нана была словно на автопилоте.

– Коте Жвания… Ираклий Цемулария…

«Хью» были уже фактически над нами. Акаки попытался приложить автомат к плечу, но его сбило с ног потоком воздуха.

Четвертый талимобиль заскрипел тормозами рядом с ним, и жополизы втащили его внутрь. Вертолет опустил нос и направился в сторону поля за амбаром.

Нана дрожала.

– Доказательства Зураба Базгадзе будут предъявлены вам в ближайшее время в специальном выпуске «60 минут».Студия?!

Она отшвырнула микрофон. Когда Паата подхватил ее на руки, она уже рыдала и билась в конвульсиях.

– Нана. Нам нужно идти.

Она посмотрела на меня через его плечо.

– Я помогу вам, Ник. Я помогу вам с полицией.

Я покачал головой.

– На это нет времени. Я забираю Чарли домой, ему там кое-что нужно сделать.

Она подняла брови, ничего не понимая.

– Что может быть важнее, чем доказать свою невиновность?

– Возможность умереть в кругу семьи…

Чарли подошел ко мне.

– Видишь ту посадку, дружище? – Он указал на откос за амбаром. – Кто последний, тот угощает кебабом.

Глава пятая

Я выглянул на улицу через проемы в стене. Четыре вертолета приземлились на поле в ста метрах от нас. Их пассажиры высыпали на землю и заняли огневые позиции.

Паата вышел из фургона, вынул камеру из штатива и отсоединил провода. Он вытащил маленькую антенну, с помощью которой можно было держать связь со спутниковой антенной и передавать информацию в прямой эфир. Справа донесся звук автоматной очереди. В деревне люди Акаки открыли огонь. Взревели двигатели вертушек, и «Хью» резко взмыли вверх. Ребята на земле кинулись врассыпную, словно цыплята без квочки. Это очень напоминало Казбеги.

Когда в дело вступили солдаты, со стороны поля донеслось несколько выстрелов. Я надеялся, что стреляли они по селению, а не по нам.

Паата выскочил на улицу, держа камеру на плече, Нана бежала следом за ним.

Я схватил Чарли за руку.

– Ну?!

Он посмотрел на меня, но не ответил.

Я подбежал к двери амбара.

– Нана! Нана!

Она показывала Паате, что нужно снимать.

–  Нана!

Она повернулась, и я показал ей всем понятный знак, проведя пальцем возле горла.

Вертушки кружились в небе, пытаясь выйти из зоны контакта.

– Бегите! – закричала Нана. – Бегите!

Она отвернулась и продолжила свою работу. Я обежал амбар, Чарли, прихрамывая, следовал за мной. Мы пробрались к посадке, используя дома в качестве прикрытия, после чего направились в сторону деревни, держась параллельно дороге. С высоты птичьего полета перед нами открылась картина хаоса. Солдаты толкались в поле, пытаясь найти укрытие и не зная, как это сделать. Возможно, они еще не добрались до второй страницы учебника.

Американские голоса напрасно пытались взять ситуацию под контроль, их команды никто не слушал.

С крыши одного из домов донеслась пулеметная очередь, разметавшая землю вокруг солдат. У них не было выбора, кроме как продолжать двигаться вперед, не отрываясь от земли.

Нана согнулась за грудой уложенных рядами бревен во дворе амбара и вела репортаж на фоне разразившихся событий. Паата обвел камерой небо, пытаясь поймать в кадр вертушки, чьи двигатели шумели у него за спиной.

«Хью» действительно были уже рядом, они шли очень низко и, пролетев у нас над головами, круто набрали высоту над полем и направились в сторону селения.

Еще одна очередь трассирующими пулями вынудила вертушки резко взять влево и снова исчезнуть из поля зрения.

Чарли притормозил. Я схватил его руку, закинул ее себе на плечо и потащил его дальше. Я поскользнулся в грязи, и мы оба упали на землю.

Чарли упал на меня сверху.

– Мы можем сделать передышку?

Мы лежали там, где и упали, и пытались перевести дух.

По долине разнеслось эхо еще одного взрыва. На этот раз последовал ответный огонь: ребята в поле наконец-то разобрались, что им делать.

Чарли закачал головой.

– Почему эти козлы просто бегают? Они что, хотят повоевать с целой армией? Они что, сбежали из того же приюта, что и Коба?

Я поднял его на ноги. Вскоре впереди нас вдоль дороги появились деревянные домики.

Чарли остановился.

– Послушай, дружище… Никаких вертушек. Должно быть, они полетели за подкреплением. Это наш шанс.

Глава шестая

На обочине стояли брошенные трактор и старенькая «лада», но не было ничего, что помогло бы нам выбраться отсюда на хорошей скорости, даже если бы мы проскочили между боевиками справа и половиной грузинской армии слева.

Во всей деревне стояла сверхъестественная тишина.

– Как насчет талимобилей?

Я не успел ответить, как где-то в селении раздалась автоматная очередь.

– Черт с ним, идем!

Чарли заскользил вниз, выскочив из спасительной тени деревьев. Я последовал за ним. Он направлялся к группе маленьких деревянных домов возле главной дороги.

Мы вбежали в не огороженный забором двор и прижались к задней стене дома. Все ставни были закрыты. Я слышал, как за стеной плачет перепуганный ребенок.

Солдаты на обочине дороги открыли огонь из своих АК. Сверху справа от нас люди Акаки ответили тем же. Должно быть, стволы их пулеметов уже раскалились докрасна.

Пуля срикошетила от стены возле нас и взлетела в воздух.

Я потянул Чарли за рукав.

– Подожди здесь, старик.

Держась как можно ближе к земле, я направился к углу дома. Внутри залаяла собака.

Мои волосы были мокрыми от пота, а штаны покрыты слоем грязи. Одежда прилипла ко мне, словно упаковочная пленка. Я только сейчас начал осознавать, насколько мне хотелось есть и пить.

Я посмотрел на часы. У нас было около часа до заката, возможно меньше, учитывая облачность.

Я лег на живот и сантиметр за сантиметром пополз вдоль стены к краю дома. Оттуда я мог видеть все, что происходило на дороге. Там было пусто. Крестьяне держались подальше от происходивших событий. Я и не думал их за это винить. Дорога еще тянулась вверх по холму метров на сто, после чего исчезала из поля зрения. Огневые позиции боевиков, вероятно, находились как раз за поворотом. Они выбрали великолепное место. С него отлично просматривалась долина, на которой приземлились вертушки.

Команда на английском языке раздалась где-то метрах в двухстах слева от меня, и солдаты в ответ кинулись врассыпную. Нана и Паата, наверное, следовали за ними, но мы не собирались ждать их здесь и проверять это.

Я вернулся к Чарли. Он закинул ноги на стену, подставив лицо под дождь.

– Солдаты приближаются. – Я протянул руку. Он схватился за нее и поднялся на ноги. – Я не видел ребят Акаки, но скорее всего они за поворотом, метрах в ста отсюда вверх по холму. Мы должны пробраться к ним в тыл. Будем идти за домами.

– Отличная работа, парень. Так чего же мы ждем?

Я закинул его руку себе за плечи, и мы стали пробираться вперед через ряд неогороженных дворов.

Мы прошли метров восемьдесят-девяносто, когда дома вместе с дорогой стали уходить влево. Еще двадцать-тридцать метров – и мы будем за линией огня.

Мы уперлись в огороженный загон, полный свиней. Не стоило Чарли перелезать через него. Мы обошли его стороной. На все это требовалось время, а я не знал, сколько его у нас оставалось. Возможно, грузинские части атаковали не только по линии дороги. Меньше всего нам нужно было попасть под перекрестный огонь.

Едва мы снова двинулись вперед, боевики опять открыли огонь из пулеметов.

– Бедные маленькие ребята, – пробормотал Чарли, – вот вам и крещение огнем.

– Заткнись и иди!

Я остановился и прислушался.

– Слушай!

Выстрелы раздавались у нас из-за спины. Мы были вне зоны огня.

Все, что нам нужно было теперь сделать, так это спуститься вниз в деревню и подумать о том, где бы угнать машину и вырваться на свободу.