Текст книги "Агрессор"

Автор книги: Энди Макнаб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Глава пятая

Вода закипела. Я насыпал «Нескафе» в две кружки и залил их кипятком. Здесь на каждом шагу стояли полевые кухни, но я даже представить себе не мог, как присоединиться к очереди за завтраком в одной из них сейчас, когда закончилась ночная смена. Кроме всего остального, это означало рискнуть выползти на холод, а мне хотелось отложить это до того момента, когда взойдет солнце.

Пока Тони возился со спальным мешком, пытаясь расстегнуть молнию, я отхлебнул кофе из его чашки. Он протер глаза и при свете печки пытался нащупать свои очки. Я считал, что с ним все в порядке. Ему было тридцать с небольшим, и его нос заставлял всех думать, что его предки родом с острова Пасхи. У него были каштановые волосы, и выглядел он как сумасшедший профессор. Либо он не понимал, как выглядит, либо, что более вероятно, ему просто было все равно: он жил один, и в его голове накопилось столько химических формул, что он вряд ли знал, какой сегодня день.

Таких интеллектуалов в Министерстве обороны было около девяти тысяч, и Тони был одним из них. Не было смысла спрашивать этих парней, в какой именно из около восьмидесяти организаций в разных частях Великобритании они работали, но я практически не сомневался, зная, почему Тони здесь, что он как-то связан с лабораториями, занимающимися вопросами ведения войны с применением бактериологического оружия в городе Портон Даун в Уилтшире.

Мне уже приходилось раньше присматривать за учеными такого типа, держать их за руку в боевой обстановке или сопровождать до зданий, в которых ни разу не был ни один из нас, и я склонялся к тому, чтобы просто позволять им заниматься тем, чем они хотят. Чем меньше я знал, тем в меньшем дерьме я мог бы оказаться, если бы все пошло наперекосяк. Но одна вещь всегда приводила меня в недоумение: у Тони и его товарищей мозг был размером с наполненный горячим воздухом воздушный шар, и они всю свою жизнь тратили на разрешение законов вселенной – так как же получалось, что они не могли осилить даже банку пива?

Военно-воздушные силы Великобритании доставили большой контейнер к нам в Форт-Худ, затем переправили его сюда, а ключи отдали Тони. Он казался пацифистом, считавшим, что, может, там было просто достаточно дурмана, чтобы заставить всех выйти из здания, но я так не думал. Благодаря устройству Чарли ФБР удалось наладить наблюдение за происходившим в здании, но что им действительно требовалось, так это то, что было у Тони в голове. Он специализировался на новейших газах; он, казалось, был на «ты» с каждой молекулой планеты. Кроме того, он знал, как точно их смешать, чтобы они убили, парализовали или просто вывели человека из строя тогда, когда он все еще мог ползти.

Шквал инструкций донесся из штабной палатки. Специальный агент Джим Бастендорф по прозвищу Зови Меня Бастер [1]1
  Игра слов: Бастер – от англ. buster (франт). (Прим. перев.)


[Закрыть]готовил смену дежурных и, как обычно, поднял при этом страшный гул.

Бастендорф действительно хотел, чтоб все называли его франтом, но мы сразу же окрестили его Глухим Бастардом [2]2
  Игра слов: Бастард – от англ. bastard (ублюдок). (Прим. перев)


[Закрыть]– сокращенный вариант его фамилии, и произносить это было легче.

Бастард был техасцем, и это все объясняло: его плечи, руки, кисти рук и, самое главное, его живот были необъятных размеров. Ему бы не принесло никакого вреда воздержаться от пары стейков после Рождества. У него была аккуратная короткая стрижка и вощеные усы, как у кайзера Вильгельма. Он все время закручивал их края, как будто опустить их кончики вниз было признаком слабости. Джим Бастендорф точно выполнял свое предназначение: наорать на всех, дать всем по голове, решить проблему.

Для этого человека все было поединком; каждую минуту каждый день происходила битва, которую он должен выиграть. Его челюсти непрерывно жевали табак. Каждые пятнадцать минут он выплевывал изо рта в пластиковый стаканчик кучу густого, черного, слюнявого дерьма, затем доставал из пачки в заднем кармане очередную горсть и начинал весь процесс сначала.

Наша с ним проблема началась из-за акцента Тони. Когда бы он ни задавал вопрос или пытался внести какое-то предложение, тот просто стоял с озадаченным видом и всегда говорил о Тони как о «том английском ученике из трейлера, который ни черта не понимает». Я для него был еще одним пустым местом из Британии, которое постоянно задавало дурацкие вопросы: «А с этим что? А если так? Ты действительно думаешь, что, заставляя этих ребят не спать двадцать четыре часа в сутки, ты вынудишь их выйти оттуда?»

Когда он все же снисходил до нас, то все равно не мог понять, что мы здесь делаем. Наше задание было очень кратким и четким. Пока мы не трогали Бастарда и беспомощно шли ко дну, он позволял нам носить на шее маленькие голубые пластиковые пропуска, и мы могли оставаться здесь вечно, ожидая, пока он, как Пятая Когорта, не поднимется на гору. Ему было наплевать – что, собственно говоря, меня мало волновало – мне тоже было все равно. Если Бастард не хотел слушать, это была не моя проблема. Водные запасы Давидианцев истощались, и рано или поздно они должны были либо проголодаться, либо их должна была замучить жажда, либо им просто все это надоело бы. В конце концов они выйдут, так что я просто буду ставить чайник для себя и Тони, пока не покажутся белые флаги.

Бастард захохотал во все горло. Из громкоговорителя донеслось распоряжение собраться в штабе. Что-то случилось.

– Да заткнитесь же вы! – проорал Бастард. – Ну-ка проверьте, что там случилось; кажется, шоу начинается!

Я расстегнул мешок и поднялся на ноги. На фоне свинячьего визга и скрипа гусениц раздавался еще какой-то звук. Бастард включил такой режим громкоговорителя, что его подчиненные могли слышать телефонный разговор между переговорщиком и членами секты.

Девочка не старше пяти лет была внутри здания. Среди шума можно было услышать ее приглушенный плач.

– Вы собираетесь меня убить? – тихо спросила она.

Глава шестая

Переговорщик находился на базе ВВС США в тысячах километров отсюда – еще одна тактическая ошибка. Он говорил очень тихо и спокойно, а парни Бастарда в это время в штабном шатре орали и свистели.

– Нет, дорогуша, никто не собирается тебя убивать.

– Это правда? Танки все еще здесь.

– Люди в танках не причинят тебе зла, дорогуша.

Другой мужской голос вмешался в разговор.

– Почему вы позволяете своим ребятам показывать задницы нашим женщинам? – он разозлился не на шутку. – Здесь живут приличные женщины; знаете, так не пойдет! Почему мы должны вам доверять?

– Самое время, чтобы эти суки увидели настоящие мужские задницы! – зарычал Бастард.

Судя по звуку, большинство парней восприняли эту фразу с одобрением. Я поспорить могу, что они тотчас же выставили свои голые зады.

Я обменялся взглядами с Тони, уставившимся на свой кофе. Мы оба слышали, как переговорщик пытался дать хоть какой-то вразумительный ответ.

– Ты же знаешь, что это за парни; у тех ребят, что летают на вертолетах или водят танки, не такой склад ума, как у нас. Я попытаюсь что-либо с этим сделать, о'кей?

Бастард загоготал.

– К черту! И тебя тоже к черту, Мистер Склад Ума! Болтай сколько хочешь, а право надрать задницу тем ребятам оставь большим парням!

Снова раздались аплодисменты. Я словно вживую видел, как большие парни снова стягивали с себя штаны и показывали голые задницы говорившему.

Я сделал глоток кофе. Что бы переговорщик ни говорил, Корешу и его людям это не принесло бы пользы. ФАКАТО проигнорировало его приглашение провести инспекцию с целью поиска запрещенных вооружений или что там у Давидианцев могло быть в запасе и вместо этого начало полномасштабную военную операцию.

Возможно, это было совпадением, но именно сейчас агентство потеряло доверие в Вашингтоне, и именно сейчас должен был быть принят бюджет. Очевидно, что они надумали устроить что-то вроде представления – пригласили прессу и предоставили им возможность поближе познакомиться с работой службы. Они даже свои телекамеры поставили на случай, если журналисты что-нибудь пропустят.

Давидианцы, должно быть, засекли телевизионщиков, настраивавших аппаратуру, и догадались, что готовится что-то. Их подозрения оправдались, когда вертолеты закружили над задней частью поместья для того, чтобы отвлечь их внимание от грузовиков, набитых вооруженными до зубов агентами ФАКАТО, направлявшимися к главному входу. Агентство затеяло все это для того, чтобы общество могло видеть свои отданные на налоги доллары на экранах своих телевизоров.

Давидианцы открыли ответный огонь, поскольку американские законы предоставляли им такие полномочия. Они даже позвонили в службу спасения и сообщили полиции, что на них напали, умоляя о помощи.

Перестрелка длилась около часа – рекорд в истории американских правоохранительных органов. В результате четверо агентов ФАКАТО были убиты, еще шестнадцать – ранены. Когда задницу надирают маленькому брату, разбираться с проблемой начинает брат большой. Вмешалось ФБР. С этого момента Давидианцы были обречены. У этого фильма не могло быть счастливого конца.

Тони сделал глоток кофе и грустно посмотрел на меня, вслушиваясь в продолжавшийся разговор.

Давидианцы требовали воды…

Переговорщик сказал, что хотел бы помочь, но у него не было на это полномочий. Его руки были связаны.

Люди начали умирать от жажды…

Возможно, что ФБР удалось бы что-нибудь для них сделать, но только если кто-то из них вышел бы и сдался властям в знак доброй воли. Как вам?

Тони окончательно растерялся. Ему не нравился шум двигателей БМП, и еще ему не нравилось то шоу, которое устроили из работы правоохранителей. Не нравилось ему и то, что он находился так близко от заварушки. Он бы сейчас все отдал, чтобы оказаться в своей лаборатории и накачивать крысу по имени Роланд смешливым газом или что они там с ней обычно делают, черт побери. С храброй улыбкой на лице он посмотрел на меня.

– Что, опять пойдут на штурм, да?

– Легче сказать, чем сделать, дружище, – попытался подбодрить его я, – не стоит беспокоиться о том, на что ты не можешь повлиять. Избавь себя от лишней головной боли.

Тони отвернулся и уставился невидящим взглядом в стену трейлера, в то время как ребята Бастендорфа продолжали наслаждаться развернувшимся представлением.

Глава седьмая

Честно говоря, я даже не думал о том, как все это вышло. Я как раз собирался вернуться в Херефорде в свой полк. Я отсутствовал в расположении части несколько месяцев, и мне нужно было уладить пару вопросов. Не то чтобы очень важных. Фирма (Секретная разведывательная служба) должна была решить все за меня, разобраться с банковскими счетами и полностью наладить мою жизнь.

Исламские фундаменталисты начали безумную бойню в Алжире сразу после того, как к власти в 1992 году пришли военные. Они развязали яростнейшую террористическую кампанию против широчайшего спектра гражданских мишеней, включая лидеров гражданской оппозиции, журналистов, деятелей искусства, ученых и иностранцев – особенно иностранцев, имевших хоть какое-то отношение к нефтедобывающей отрасли.

Появилось много работы по охране нефтедобытчиков и спекулянтов нефтью; заработки там были в три раза выше, чем мои, поэтому я недолго думал. Зачем ждать еще пять лет, чтобы получить эту же работу, если такая возможность есть уже сейчас? Все равно через пять лет, так или иначе, нужно будет выходить в запас. Армия подтирала за мной с тех пор, как я попал в нее в шестнадцать лет. Они, правда, использовали всего три куска бумаги – вверх, вниз и еще один, чтобы блестело, – но я все равно опасался жизни, при которой рассчитывать нужно только на себя. Теперь мне не надо было волноваться.

Я подал заявление, и через неделю мне позвонили из Фирмы. Я не знаю, почему именно мне, но это уже не имело значения. Это значило, что мне не нужно будет заполнять налоговые декларации или платить за аренду квартиры. И очень скоро я узнаю, чего они от меня хотели.

Я только собирался предложить пройтись в столовую и посмотреть, не рассосалась ли очередь, как вдруг из поместья раздалась серия мощных взрывов.

– Что вы делаете? Вы же напали на детей, как же дети?

Переговорщик монотонно продолжал делать свою работу.

Бастард со своими людьми прекратили свои шуточки и внимательно вслушивались.

– Не стрелять. Это не штурм. Мы не входим в здание. Повторяю, не стрелять! Это не штурм.

Звук пропал. Почти сразу же установленные на БМП громкоговорители тем же монотонным голосом, что и переговорщик, завели ту же песню:

– Не стрелять! Это не штурм. Это не штурм, не стрелять!

Мы с Тони бросили кофе и рванули к окну, откуда было лучше видно. Три боевых инженерных машины – три гусеничных монстра с огромными таранами впереди – грохотали возле поместья. Одна из них прошла сквозь стену, как нож сквозь масло.

Лучи прожекторов обшаривали цель. Еще одна инженерная машина пробила тараном дальний угол здания и остановилась.

– Господи Боже мой… – залепетал Тони. Третья машина наполовину исчезла за стеной, а лучи прожекторов продолжали свой танец дервишей на стенах здания.

– Это не штурм, – снова залаял громкоговоритель. – Не стрелять!

Тони не верил своим глазам.

– Если это не штурм, то что это, черт побери?! Смотри, Ник, смотри…

Я всматривался в происходившее вместе с еще двумя сотнями полицейских, взобравшихся на крыши автомобилей. Некоторые из них даже фотоаппараты достали, чтобы сделать пару снимков и показать их дома семьям.

Тони, словно непослушный ребенок, выбежал из трейлера. Он спрыгнул на землю и рванул к командному пункту.

Я последовал за ним. Это был командный пункт американцев, поэтому здесь имелись даже кондиционеры. Прохладный воздух ударил мне в лицо. Вокруг ощущался сильный запах кофе. Эта зона была для некурящих, о чем молчаливо говорили соответствующие знаки на стенах. Всегда приятно знать, что в зоне военных действий кто-то заботится о твоем здоровье и безопасности.

На каждом столе стояли телеэкраны и мониторы компьютеров. Весь пол представлял собой сплошное переплетенье проводов. Радисты безмолвно согнулись над своими приборами связи. Все взоры были устремлены на экраны. На мониторах поместье просматривалось со всех сторон, кроме тыльной. Те два экрана, что раньше отображали вид тыльной стороны поместья, сейчас показывали сменяющиеся черно-белые полосы. Еще на двух больших экранах отсвечивалось изображение, получаемое с камер, установленных на «Пи-3», все еще круживших на высоте семь с половиной тысяч метров. Инфракрасные и тепловые изображения выглядели словно черно-белые негативы. Ярко-белые пятна обозначали тепло, исходившее от выхлопных труб инженерных машин, находившихся у тыльной стороны здания.

Бастард стоял прямо перед большими экранами, и, судя по всему, ему нравилось то, что он там видел.

– А ну-ка еще, – орал он в монитор. Он пробормотал что-то в сторону своих дружков и выплюнул очередную порцию табачного сока себе в чашку. Народ вокруг него оживленно зааплодировал.

– Давай, мамочка!

Спустя тридцать секунд машина дала обратный ход.

– Эй, Кореш, как тебе этот новый освежитель воздуха?

– Задница этого танка воняет сильнее, чем наши собственные.

Я глянул на Тони.

– Газ?

– Они пускают его подобно ядовитым насекомым, впрыскивающим свой яд под кожу жертве.

Терпение ФБР подошло к концу. Они напичкают их газом до такой степени, что там у всех флюиды изо всех дыр капать будут, после чего, кашляющих и чихающих, их окружат и возьмут еще тепленькими. А следующей остановкой перед арестом будет кабина «скорой помощи» и реанимация в центральном госпитале.

– Хорошие новости, – сказал я, обращаясь к Тони, – это значит, что мы с тобой летим домой.

Но Тони даже не улыбнулся. Он подскочил к Бастарду.

– Какой газ вы используете?

Бастард и не думал отрывать взгляд от экрана. Он пожал плечами.

– Черт его знает, дружище. Просто газ, наверное.

Тони обернулся, осматривая зал в поисках моральной поддержки. И не нашел ее. Парочка людей Бастендорфа самодовольно ухмыльнулись, предвкушая забаву. На мониторе было видно, как еще одна машина протаранила стену поместья. Тони ткнул пальцем в экран.

– Там есть противогазы? А как же дети? Они погибнут в замкнутом пространстве! Почему они до сих пор не выходят?

Бастард и ухом не повел. Снаружи донеслись звуки поросячьего визга, и еще одна машина врезалась в здание. Она замерла секунд на двадцать и дала задний ход. Еще один комар, испускающий свой яд.

Бастард стоял, молча глядя на экран.

Тони схватил его за плечи и развернул к себе лицом, их лица почти соприкасались.

– Разве ты не понимаешь, что они все погибнут? – его голос дрожал от обуревавших его чувств. – Они все умрут!

Бастард презрительно усмехнулся.

– Это не твое дело, сынок, убирайся с глаз долой, мне нужно работать.

Никто не вмешивался.

Я стоял в дверях. Светало, видимость улучшилась.

Со стороны кордона раздались возгласы одобрения.

Я окинул взглядом зону действия и вдруг все понял.

Где кареты «скорой помощи», которые должны помогать раненым? Где подразделения, которые должны выводить обитателей из поместья? Где машины, которые должны увозить их отсюда? Почему все эти парни наблюдали за штурмом, а не принимали в нем участие?

Глава восьмая

Я обернулся. Бастард уже дошел до точки кипения.

– Убирайся отсюда к чертовой матери, педик! Какого черта вы, британцы, вообще здесь делаете?

Бастард поднял свою огромную, размером с лопату, правую руку и ткнул ладонью Тони в лицо. Тони не был создан для драки. Он пошатнулся и упал на одного из радистов. Тот поднялся, но и не думал помогать Тони. Это была разборка босса, и никто не хотел в нее вмешиваться.

Я сделал три быстрых шага и встал между ними. В штабном шатре нависла тишина, слышались только визг забиваемых свиней и грохот инженерных машин. Бастарду и не нужно было ничего говорить. Его намерения отражались на его лице. Тони, раскинувшийся на столе радиста, медленно сползал на пол.

– Я заберу его. Он, к сожалению, не привык к такому зрелищу. Я его заберу отсюда, – я поднял руку в знак примирения.

Но Бастард почувствовал прилив храбрости и не собирался отступать. Он толкнул меня в грудь.

– А ты кто такой, мать твою? Еще один британский гомик?

Моя задача состояла в том, чтобы приглядывать за британским талантом, поэтому я стоял на своем.

Тони попытался встать. Я протянул руку и прикоснулся к пиджаку Бастарда. Его грудь была очень твердой. У этого сукина сына бронежилет. Я оглянулся по сторонам, чтобы понять, сколько у него здесь сторонников. Казалось, довольно много.

У меня не оставалось шансов. Бастард был матерым парнем, а его дружки вмиг накинулись бы на нас. Если нам двоим и суждено выяснить отношения, то явно не сегодня.

– Мы пойдем уже, – мой взгляд был прикован к его глазам, – это не его дело.

Один из парней подошел к Бастарду и положил руку ему на плечо.

– Оно того не стоит, Бастер. Этих парней послали сюда помочь нам. Особые отношения, понимаешь ли…

Бастард ответил на мой взгляд, прикидывая, что ему делать дальше, и его челюсть в этот момент прилично выдалась вперед. Его взгляд уперся мне в глаза. Затем, не говоря ни слова, он развернулся на каблуках и уставился в экран.

Я поволок Тони к выходу из шатра, но он не хотел уходить. Он все еще ожидал ответов на свои вопросы.

Уже достаточно рассвело, чтобы можно было отчетливо разглядеть флаг США над одной из инженерных машин, маневрировавшей вокруг поместья. Но над территорией развевался не один звездно-полосатый флаг. Интересно, заметил ли кто-нибудь из них гораздо больший флаг, реявший на мачте Давидианцев.

Бронемашины так разворотили землю вокруг поместья, что она была похожа на землю на берегах Соммы. [3]3
  Река на севере Франции, на берегах которой разыгралось одно из крупнейших по численности войск и боевых средств сражений Первой мировой войны. В нем впервые на стороне англо-французских войск участвовали танки. (Прим. перев.)


[Закрыть]Усилившийся ветер разметал вокруг мусор из разбитых мусорных баков.

Я обхватил Тони за плечи и повел его назад к трейлеру. Но он не хотел уходить.

– Мне нужно кое-что проверить.

– Что мы можем сделать? Здесь…

Тони оттолкнул мою руку и побежал. Стальной бак, доставленный сюда ВВС Великобритании, находился на расстоянии около двухсот метров от нас.

Я бросился за ним. Ничего страшного. По крайней мере он еще на двести метров будет дальше от группы «Альфа».

Когда мы приблизились к баку, я заметил, что он под собственным весом на пять-шесть сантиметров загруз [4]4
  Так в книге. прим. верстальщика.


[Закрыть]в земле. Подойдя еще ближе, я увидел, что две задние дверцы прочертили на земле арку в том месте, где их открывали. Навесной замок был сорван.

Тони был просто переполнен яростью.

– Они не имели права, Ник! Ты же знаешь, какой был договор. Они должны были взять это только после консультаций. Бога ради, Ник, что же они делают?!

Я заглянул внутрь. Нескольких маленьких баллонов не хватало. Тони сказал мне, что газ внутри находился под таким давлением, что был в твердом состоянии. Если снять пломбы, то он разделится на мелкие частицы, которые потом можно будет под давлением подавать в здание.

Он уставился на бак с таким видом, будто ему только что дали под дых. Я лишь теперь обратил внимание на то, что свинячий визг умолк. Слышно было только, как грохочут гусеницы танков и Нэнси Синатра поет «Эти сапоги созданы для прогулок».

Ветер из прерии еще усилился. Я закрыл дверцы бака.

Со стороны зрителей донесся очередной рев одобрения. Мы увидели, как возникла суматоха при появлении на дороге, ведущей к внешнему кордону, нескольких внедорожников. Бинокли взмыли вверх, искатели острых ощущений замерли от возбуждения, жуя свои свежие булочки. Через час или два снова откроется ярмарка, и там снова станут продавать футболки с надписью «Давидианцы – ФАКАТО 4:0», но к тому времени счет уже может сильно устареть.

Мы с Тони присели у контейнера. Полицейские в бронежилетах, с винтовками М16 за плечами толкались вокруг кордона, держа в руках чашки с кофе и бутерброды с яйцами, пытаясь выбрать место, откуда можно было все получше разглядеть.

Тони растерянно качал головой. На его глазах появились слезы.

– Они умрут там, Ник. Они не выйдут оттуда. Многие дети уже наверняка мертвы. Мы должны это остановить. С кем нам нужно поговорить? Кому позвонить? Это безумие.

Я обернулся.

– Мы не станем ничего останавливать, дружище. Посмотри на это. Люди в военной форме не выпускают из рук фотоаппараты и подпевают каждому слову Нэнси Синатра. Ты пытаешься подгонять мертвую лошадь, дружище.

Слезы покатились по щекам Тони.

– Что? О чем ты говоришь?

– Что, по-твоему, происходит, черт побери? Посмотри на те грузовики, – я указал на инженерные машины, метавшиеся вокруг поместья, – и только Бог знает, что там делается с тыльной стороны. Почему, по-твоему, прервали трансляцию? У властей есть план, дружище. И в соответствии с ним они хотят, чтобы все эти люди внутри сдохли.

У него отвисла челюсть. У Тони, в отличие от тех ребят, что находились сейчас в вертолетах и танках, склад ума не был похож на склад ума Рэмбо. Он изобретал для них игрушки, но я видел, что он не привык играть в их игры.

– Пойми, те люди, которые находятся здесь, на месте, не принимают решений. Это не их уровень. Они просто получают удовольствие, выполняя эти решения. Они получают указания сверху, дружище. И я могу поспорить на последний доллар, что они не тронули бы твой газ, если бы британское правительство не дало на это добро. После того как они получили твое устройство, они просто выкинули тебя из списков участников операции.

– Но там женщины и дети. Они ведь убьют их. Кто-то же должен что-то сделать!

Я положил руку ему на плечо, чтобы он не вертелся. Кроме того, я хотел удостовериться, что он не собирается снова убежать и попытаться сделать что-то, что я не смогу остановить.

– Послушай, с тех пор как началась эта история, Кореша и всех остальных выставили в таком свете, будто они приспешники дьявола. Посмотри на это глазами Бастарда. Для него этот мир черно-белый, а там – плохие парни.

Тони схватился за голову и затрясся словно в лихорадке.

– Я пойду поставлю чайник, – я отпустил его и похлопал по плечу. – Хочешь кофе?

Что еще я мог сказать?