Текст книги "Безликая женщина (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Он знал, куда они шли, просто не знал, как туда добраться. Герцогиня сумрака была самой скрытной Неблагой фейри. И она ужасно ненавидела Брана.

Он не был виноват, что родился принцем. Он не мог всем управлять, и если она хотела ненавидеть его за это, так и быть. Он не спорил. Он не мог стать королем, не хотел трон. Если бы он мог выбирать, он отдал бы свое место ей и убежал.

Жаль, что он не выбирал. Она была бы хорошей королевой.

Он резко остановился, неспешно насладился теплом весом ее тела, врезавшегося в него.

– Почему бы не остановиться на минутку, а, ведьма?

– Может, хватит так меня звать?

– Тогда не зови меня Неблагим.

Она сжала кулачки, и он ощутил укол удовлетворения.

Брану нравилось причинять другим неудобства. Нравилось дразнить их, раздражать, чтобы их голова кружилась. Даже королевичи считали его невыносимым, но это было частью игры. Раздражение раскрывало настоящие характеры.

Ему нравилось задевать ее больше других. Может, потому что он не видел ее лицо. Вместо этого он смотрел, как все ее тело искажает гнев, пока она пыталась сдержаться.

И она всегда старалась скрыть гнев. Она вежливо отвечала, хотя и шипела сквозь зубы. Это было очаровательно.

Лучше было бы только с видом ее лица. Ему казалось, что ее щеки ярко пылали, когда она злилась. Огонь бежал по ее венам.

Его кончики пальцев горели от воспоминаний, как он касался ее. Ее кожа была нежной, как лучший бархат, но ее спина была твердой, как сталь.

Он знал красоту, когда касался ее. Он нарисовал ее лицо в своем разуме. Высокие скулы, нежно изогнутые брови, тонкий нос и полные губы. Кусочки складывались в красивую картинку, но он задумывался о деталях, которые не знал. Цвет ее глаз, румянец, форма ее улыбки.

Все это было закрыто. Она носила свои остроумие и сарказм как знамя, зная, что они оградят ее от мира.

Он знал, потому что сам так делал.

Айслинг споткнулась об ветку и выругалась.

– Расскажи про Герцогиню еще раз.

– Герцогиня сумрака – имя, что она дала себе. Она не из королевичей, но сделала себя лидером всех, кого не признает двор, – он поднял ветку, чтобы она прошла под ней. – Как понимаешь, она не любит меня или мою семью.

– Даже не знаю, почему.

– Я слишком красивый. И мой вид ее запугивает. А тебя?

Она не ответила. Его взгляд упал на ее пальцы, стучащие по ее боку, и он улыбнулся. Она не хотела врать ему, но ее явно это задело.

– Сколько Неблагих ты видела в своей жизни? – спросил он.

– Тебя. Хобгоблина. Пару рогатых зверей. И всех существ, мимо которых мы шли.

– Тогда ты еще не повидала толком Неблагой двор. Ты видела меньших фейри, но ты не видела королевичей.

– Я жила в мире людей, Бран. Что ты ожидал?

– Ты просила подготовить тебя. Я пытаюсь, – он убрал листочек из ее волос, поднял его к свету и покрутил между пальцев. – Или хочешь снова идти вслепую? Мы можем так и сделать.

Она фыркнула.

– Я жаловалась насчет этого. Конечно, я хочу знать, что могу. Потому и спросила.

Показалось, что она пробормотала что-то под нос. Звучало как оскорбление, но он не стал злиться.

– Герцогиня сумрака – идеальный пример того, как должен выглядеть Неблагой фейри.

– А ты – нет? – она повернулась к нему. Волна жара поднялась от его носков до макушки, и он знал, что она пронзила его обжигающим взглядом. – Ты тоже не пример красоты как Благие фейри.

– Это лучшее из всего, что ты мне говорила, ведьма.

– Не радуйся.

Айслинг замедлилась, вытянула руку и уперла ее в дерево. Она устала, но не хотела говорить ему. И он подавил зевок и опустился на бревно. Она не обрадуется, если он укажет на слабость, так что он устроился удобнее, отклонившись к стволу, уперев ногу на кору.

– Вот, в чем дело, ведьма. Герцогиня и ее царство не полные, – он поднял ладонь, когда она открыла рот. – Я не закончил. Не перебивай. Это грубо. Все, кто зовет Сумрачный замок своим домом, чего-то лишены. Земля, которую она забралась, была домом каннибалов, а теперь там те, кого считают неполными.

– Они все еще каннибалы? – спросила она.

– Некоторые. Вряд ли они нападут на нас, если ты переживаешь об этом.

– Вряд ли или не нападут?

Он приподнял бровь.

– Мы в Другом мире, ведьма. Тут нет уверенности ни в чем.

Отвращение донеслось от ее плеч, и он улыбнулся. Ее было просто задеть, и он восхищался тем, как она пыталась не топнуть ногой и не закричать на него. Хотя он почти хотел, чтобы она закричала.

Ему даже нравилось это.

Айслинг выдохнула.

– Избавь меня от загадок. Насколько опасно это место?

– Очень.

– Стражи?

– У нее целая армия.

– У нас есть оружие?

– Оно нам не требуется, – он улыбнулся ей. – Мы дадим им поймать нас.

– Что, прости?

– Все просто, ведьма. Герцогиня сумрака ненавидит меня. Она искала способ лишить меня головы долгое время. Теперь у нее есть шанс, и она им воспользуется. Нужно лишь найти вход в ее царство, и она сама притащит нас к своему порогу.

Ведьма застыла так, что он подумал, что она ошеломленно смотрела на него. Ему нравилось думать, что он потряс ее.

– С ума сошел? – закричала она. – Мне нравится моя голова на плечах! Если она хочет убить тебя, что помешает ей сделать это сразу?

– Она любит шоу. Она не упустит шанс доказать ее народу, как она сильна.

– Это не значит, что она не убьет тебя.

– О, она попытается, – он улыбнулся от ее недовольного фырканья.

– Бран. Прошу, расскажи мне больше о плане, не как с мертвым богом.

– Я не люблю планы. Это сковывает.

Она вскинула руки и пошла в другую сторону. Ветки трещали под ее ногами, и она била по деревьям. Они стали убирать ветки от нее, и это вызвало ее ворчание, что растения не давали ей выместить эмоции.

Как часто она так срывалась? Точно чаще всех, кого он видел, но он старался разозлить ее.

– Куда ты идешь? – крикнул он. – Нужно, чтобы нас поймали вместе.

– Я проведу остаток жизни, наслаждаясь головой на плечах! – заорала она. – Ты попадайся, разбирайся с Герцогиней и удиви меня, когда мы умрем.

Он не сдержался и фыркнул.

– Мы посреди Неблагого леса, ведьма. Ты не боишься?

Она развернулась, темные волосы взлетели занавесом, похожим на ночь.

– Я – самое страшное в этом лесу, Неблагой. Они должны бояться меня.

О, он мог полюбить эту женщину.

Он опустился на бревно, глаза были огромными, сердце колотилось. Пару ночей назад он рассмеялся бы ей в лицо. Он спорил бы, что он был самым жутким в этом лесу. Но крохотная ведьма была сильным источником магии, что мог соперничать с ним, и ее тайна была такой густой, что он не мог понять. Она могла быть не сильнее него, но точно была опасной.

Она выругалась, развернулась и пошла по лесу, высоко поднял голову. Она напоминала королеву.

Бран вскочил на ноги, неловко перебирал длинными конечностями, пока не нашел равновесие.

– Погоди, – крикнул он. – Я тебя не отпускал!

– А мне нужно просить этого? Я – не часть твоего королевства, Неблагой.

– Бран, тролль побери. Меня зовут Бран.

– Я прекрасно помню. Я знаю твое имя.

– Так зови меня им.

– Я буду звать тебя по имени, когда ты это заслужишь, – прорычала она.

– Так ты зовешь меня Неблагим, когда злишься?

– С чего ты взял?

Он щелкнул пальцами, догнав ее.

– Раз я не вижу твоего лица, я думал, это ласкательное прозвище.

Она зарычала снова. Этот звук был милым, но и немного пугающим.

– С чего ты вообще взял, что это было ласкательное?

– О, может, из-за тона, словно ты уже думаешь обо мне на земле в лесу, голого и слушающегося тебя.

– У меня не было таких мыслей!

Она ответила слишком быстро, и он понимал, что это значило. Она думала об этом. Она думала о нем в таком плане.

Его улыбка была непрошенной. Но было приятно знать, что она не считала его просто очередным фейри. Она даже дала ему потрогать ее лицо. Это ведь что-то значило?

Айслинг снова ушла вперед, скользила мимо ветвей, что поднимались за ней. Он толкнул одну, стараясь быть нежным, но даже деревья пытались замедлить его.

– Постой, – крикнул он. – Айслинг, ты слишком далеко оторвалась.

– Так шевелись.

– Биться в лесу не стоит. Подожди меня.

– И не подумаю.

– Женщина, это мой дом. Ты будешь меня слушать? – его голос стал громким, даже слишком, потому что после следующей ветки Айслинг стояла, уперев руки в бока, и ждала его.

Как только он вошел на полянку, она пошла на него, как на войну. Он не знал, что она делала, ведь не видел выражение ее лица, но плечи были упрямо напряжены, и кулаки были сжаты.

Он отпрянул, на миг замешкался, когда пятка задела корень дерева.

Она указала на него.

– Меня растили ведьмой, Неблагой. Я спокойна, только потому что заставляю себя.

– Ты точно опасная, – пробормотал он.

– И тебе нужно это помнить.

Он не сдержался, провел пальцами по ее длинной шее.

– Когда вернемся в замок, я повяжу черную шелковую ленту на твоей шее, чтобы все знали, что ты – моя.

– Зачем ты сейчас это сказал? Когда я тебе угрожаю? – она задыхалась, тон шептал обещания, которые стоило говорить, когда тень закрывала луну.

Бран шагнул ближе, вдохнул ее запах дыма и мха, земли и пространства меж тенями.

– Ты была создана носить черный бархат с паутиной в волосах и кольцами с ониксом на пальцах. Ты – полночная женщина, созданная из праха сожженных ведьм, управляющая магией, рожденной из их криков.

Слова слетали с его языка с прикусом красного вина, пророчества. Магия нагрела его кровь, растущие перья приподнялись на голове, покрыли его руку обсидианом. Они пропали так же быстро, как появились, и остались лишь его черные когти на ее горле.

Она была красивой, несмотря на ее лицо, цвет глаз и полноту губ. Это все не было важно. Бран видел ее душу глазом ворона, и она была темной, как его.

– Бран, – прошептала она.

И он сдался.

Он коснулся ее подбородка, приподнял ее голову. Его легкие замерли, мышцы напряглись в предвкушении, мысли пропали, он мог лишь следовать инстинктам.

Бран склонился, коснулся губами ее губ, и фундамент его мира треснул.

Она была на вкус как дым и опасные мечты. Нежная и податливая, она прижала ладони к его груди и сжала рубашку кулаками. Тихий звук задрожал в ее горле. Звук желания, такого отчаянного, что это разбивало его сердце.

Он притянул ее ближе, ладонь спускалась по ребрам, другая придерживала ее голову. Темные волосы путались в его пальцах, но ему было все равно.

В тот миг он ощущал каждый дюйм своей бессмертной души. Тысяча и один поцелуи привели его к бархату ее губ, к жалящим укусам ее зубов и пьянящему вкусу магии, пропитанной светом луны.

Она уничтожала его, шепча, сжимая пальцы и покусывая его губы.

Бран отодвинулся, когда они оба стали задыхаться, но прижался лбом к ее лбу, потому что не мог быть далеко. Он перевел дыхание и потерся носом об ее нос.

– Ведьма, если бы я знал, что ты так целуешься, я бы настоял на этом намного раньше.

– У тебя много талантов, – ответила она. – Я правильно поняла, что в этом ты опытен.

– Я бы так не сказал.

– Ты делал это раньше.

– А ты – нет? – он потрясенно посмотрел на нее, отодвинувшись. – Врешь.

Она покачала головой, и он отчаянно хотел увидеть ее лицо.

– Нет. У ведьм мало шансов на такие прихоти.

– Прихоти?

– Они пытались меня сжечь, Бран. Думаешь, они хотели перед этим поцеловать меня?

Он и не подумал об этом.

– Они могут тебя видеть. Хоть у кого-то хватило ума?

Айслинг отошла от него, скрестила руки и отвернула голову. Ему это не нравилось. Он знал, что это значило. Она отстранялась.

– Нет, не нужно так, – он шагнул вперед и заставил ее посмотреть на него. – Я не сказал ничего плохого. Это комплимент.

– Я не хочу говорить об этом.

– Порой лучше говорить. Посмотри на меня, Айслинг.

– Я смотрю на тебя.

Он слышал боль в ее голосе, возникшую, потому что он не понимал, где ее взгляд. Но глаз ворона говорил ему иное.

– Смотри мне в глаза, Айслинг, – она не пошевелилась, и он выругался. – Я не считал тебя трусливой.

– Я не такая.

– Тогда почему ты не смотришь на меня?

Она подняла голову, но смотрела поверх его плеча. Он вздохнул и покачал головой.

Вокруг этой женщины было больше стен, чем вокруг многих. Она не хотела, чтобы он знал ее, видел настоящей, и это было печальнее всего. Люди могут спеть об их истории годы спустя.

Они будут рассказывать, как Неблагой принц преследовал потрясающую женщину по всему Другому миру, но ее сердце было заперто так прочно, что ни один ключ не мог его открыть.

– Айслинг, – начал он.

– Шесть, – прошептала она.

– Что?

– Шесть для ада. Ты сказал, Герцогиня живет в твоей версии Загробного мира? – она указала поверх его плеча. – Думаю, нам нужно идти туда.

Он обернулся, увидел большую гору, что появилась перед ними. Горы обычно не появлялись в Другом мире, еще и такие большие. В центре открылась пещера, будто пасть старинного существа.

– Где ты услышала эту считалку? – спросил он.

– Во сне.

– Кто был во сне?

Она покачала головой.

– Идем. Я не хочу тратить время и дальше на поиски Герцогини.

– Айслинг, – он сжал ее руку. – В этом лесу много существ, и некоторые опасны. Кто рассказал тебе считалку?

– Не знаю, – она покачала головой, слова дрожали. – Тот, кто напугал меня, но, думаю, ему можно доверять.

– Как это?

Она повторила детскую считалку слово в слово до последней строки.

– Семь для Короля-ворона и звона колокола.

Он отшатнулся, каждое слово било по груди почти физически. Она протянула руку, словно хотела схватить его, но замерла, когда он отпрянул от ее ладони.

– Как он выглядел? – прохрипел он. – Скажи, прошу.

– Словно он был из камня и чего-то еще. Большие рога на голове, с них падала кожа, – она поежилась. – Я не слышала о таком существе.

– Как и я, – и он обрадовался, поняв, что она встретила существо Другого мира, а не самого Короля-ворона.

Время еще было. Его план еще мог сработать.

– Может, стоит довериться этому существу, – он кашлянул. – Значит, пещера?

– Я попробую, если ты не против.

– Веди, ведьма.

– Айслинг, – исправила она. – Ты видел Лоркана?

– Он пошел своей дорогой.

– Я не уйду без него.

– Ты говоришь так каждый раз, но мы идем дальше. Ведьмак нас найдет. Это жутко, но он это умеет.

Она сжала кулаки.

– Я не уйду без него.

Кусты зашуршали за ними, мохнатое тело вырвалось с недовольным воем:

– Вы уходите без меня!

Айслинг покачала головой и вытянула руки.

– Нет! Я не уходила.

Он прыгнул на ее руки, хмуро глядя на Брана, пока Айслинг гладила его голову.

– Он ушел бы.

– Да, – согласился Бран. – Без колебаний.

– Бран, – возмутилась Айслинг.

– Что?

– Если вы не перестанете спорить, я возьму с собой только одного.

– Тогда лучше бери меня, ведь эти каннибалы съедят тебя заживо без меня.

– Похоже, они съедят меня в любом случае.

Он смотрел, как она покачивала бедрами, уходя, шурша занавесом спутанных темных волос.

Упрямица. Она ничего не боялась, и это доведет до беды. Другой мир заслужил уважения и страха. Если она не могла дать это лесу, земля заберет сама.

Качая головой, он пошел за ними.

Пещера была больше, чем он думал. За входом был высокий потолок, кости свисали со спутанных корней. Вырезанные руны украшали стены, и магия была током в воздухе, волоски на его руках встали дыбом.

Ветер свистел в пещере, принося шепот молитв тысяч мужчин и женщин. Их голоса неслись к небесам, они каялись в темных делах, надеясь, что боги и богини слушали.

– Что это за звук? – спросила Айслинг.

– Мольбы нижнародца, – ответил он. – Они просят прощения у Туата де Дананн, чтобы вернуться в Другой мир.

– Кто-то возвращался?

– Нет. Только осужденных отправляют в Подхолмье, и они остаются там навеки.

Он смотрел, как она замерла у входа в пещеру, гадал, что она думала. Подхолмье было темной частью истории фейри. Слуа были опасными существами, воровали души, что кричали о помощи. Съеденные люди добавляли им сил. Они радовались своей уродливости и скрывались в темнейших частях кошмаров.

Она боялась?

– Я встречала слуа раньше, – прошептала она. – Они не были добрыми.

– Они не знают о доброте. Они не знают, что это такое.

– Печально.

– Неблагие жалеют их. Их тела пострадали не только от нехватки еды, но и от нехватки любви. Мы видим в них отражение всего, что забыто внутри нас.

Она переминалась с ноги на ногу, погладила шерсть Лоркана.

– А Благие?

– Они боятся их, как и люди.

Ее плечи расправились, его маленькая храбрая ведьма прошла в пещеру без колебаний. Он отдал бы многое, чтобы понять ее мысли.

Какой она была, если сожалела тем, кому не хватало любви? Слуа были худшими существами, но она была связана с ними. Она шла к ним решительно, и на нее словно давил вес короны.

– Почему мне кажется, что на нас кто-то смотрит? – спросила Айслинг.

– Потому что так и есть.

Он ощущал ее. Герцогиню. Ее магия была знакома ему. Не так, как вторая магия, что сплелась с ее и на вкус была как опиум и темные деяния.

Герцог.

– Проклятье, – прорычал он. – Будет сложнее, чем я думал.

– Почему?

– Герцогиня теперь замужем, и ее супруг – не тот, с кем нам нужно связываться.

– Хуже мертвого бога?

– Намного.

Камень упал справа от них во тьму, эхо разнеслось от падения в воду. Они были не одни.

Айслинг приблизилась к нему. Не от страха, эту эмоцию маленькая ведьма не знала. Он ощущал, как ее магия с напряжением тока копится в ее теле.

– Почему я должна бояться его?

Он отодвинул паутину от ее головы.

– Герцог в ранние годы исследовал темную магию, а потом один из Фир Болг дал ему лучшую книгу заклинаний. Некрономикон.

Она сглотнула, так что знала, о чем он.

– Изучение такой магии в юном возрасте влияет на тело. Он быстро понял, что с силой не только рождались, ее можно было забирать. В Сумрачном дворце честью считается отдать кусочек себя Герцогу.

– Кусочек себя?

Бран хмыкнул.

– Когда я видел его в последний раз, у него было шесть пар рук.

– Вряд ли осталось место еще на что-то.

– Тебя ничем не запугать, да? – он поднял ладонь, голубой свет фейри расцвел в его руке и взмыл в воздух.

– Да. Но когда тебя растят ведьмой, и ты знаешь, как много есть вокруг, сложно пугаться такого.

– Ты не боишься за свою душу?

– Я не знаю, есть ли она у меня.

Она оставила слова у его ног как подношение, миновала его и пошла дальше по пещере.

Шар его магии следовал за ней как верный щенок, и Бран невольно ощутил, будто делал так же. Она потрясала, эта его ведьма. Ни страха, ни доброты, ни чувства правильного и неправильного. Айслинг просто была, и она этого не стыдилась.

Она пригнулась под сталактитом и пробормотала:

– Ты понимаешь, что нас преследуют?

– Да.

– Хочешь что-то сделать с этим?

– Нет, – он догнал ее и приподнял темную бровь. – Тебе от этого не по себе?

– Хочу знать, кто меня преследует.

– Это просто. Это один из личных стражей Герцогини, хотя я не ожидал такого приема. Она явно переживает из-за того, зачем я тут.

Лоркан подвинулся и лег на плечо Айслинг, словно странный воротник.

– Они захотят знать, кто такая Айслинг.

– Наверное, ты прав, – согласился Бран. Он постучал пальцем по подбородку, изображая, что думал, а потом щелкнул пальцами. – Знаю! Скажем, что ты моя служанка.

– Служанка? – голос Айслинг разнесся эхом. – Ну уж нет.

– В это хоть поверят.

– Может, ученица? Будущая жена? Только не служанка.

– Рабыня?

Она возмущенно выдохнула:

– Нет.

– Тогда служанка. Рад, что ты со мной согласилась.

– Не соглашалась! – она вскинула руки. – Никто не поверит, что я – твоя служанка. Я слишком грубая, и мы постоянно спорим.

– Жаль. Надеюсь, играешь ты лучше, чем врешь.

– Что…

Она не успела закончить, потому что он встал перед ней и громко закричал:

– Герцогиня! Я вернулся со своей верной служанкой. Мы хотим поговорить с тобой, твоим мужем и, если настаиваешь, с твоим двором, хотя лучше бы им смотреть издалека.

– Что ты делаешь? – прошипела Айслинг.

– Зову, чтобы нас поймали, – он оглянулся и улыбнулся. – Я не говорил тебе, что такой план.

Она уронила Лоркана на землю.

– Прячься. Приди, когда сможешь.

Кот убежал, темные фигуры бросились из теней, где прятались. Ему нужно было просто попросить, и они вышли из укрытий. Он с трудом подавил желание закатить глаза.

Бран держал руки по бокам. Он знал, что не стоило бороться со стражей Герцогини.

Стражи были похожи на Герцогиню. Боль для них была приятной, тьма была светом, а крики – музыкой.

– Не трогайте меня! – зарычала Айслинг, тени схватили ее.

– Пускай, слуга. Они не навредят тебе до аудиенции.

– Слуга? – она дернулась вперед, чтобы стоять рядом с ним. – Я убью тебя за это.

– Не обещай то, чего не выполнишь.

– Я сделаю твою жизнь адом, это уже точно.

– Уже хочу увидеть, что ты придумаешь.

Удивительно, но так и было. Маленькая ведьма интриговала его каждым своим поступком, каждой угрозой. От нее все его нервы покалывало. Хотя он не боялся того, что она сделает.

Он ждал этого.

Она зарычала, когда существо толкнуло ее. Оно было в язвах, доставало до пояса Брана, и у него был полный рот острых зубов.

– Гоблин, – сказал он.

Он понюхал ее и толкнул Айслинг вперед.

Бран ощутил мозолистую ладонь на своей спине и сразу понял, кто это был.

– Дараг, – буркнул он. – Я думал, ты уже умер.

– Сложно убить бессмертного, – голос был грохотом земли, разбивающихся костей об камень и стоном умирающего.

Это било по ушам Брана. Он забыл, как ненавидел голос телохранителя.

– Жаль. Думаю, тебя бы радостно забрали слуа.

– Я не пойду в их ряды, – ответил Дараг. Он толкнул Брана в спину, хотя Бран отказывался двигаться. – Шевелись, Неблагой.

– Разве ты не такой?

Он повернулся, голубой огонь фейри сиял в его ладони. Он озарил пещеру, открыл мужчину в шрамах рядом с ним. Дараг никогда не был красивым. Его тело было в сыпи, шрамах, и он хромал от старой раны. Серебряные волосы были убраны с уродливого лица в хвост, смазанный его же жиром.

Бран приподнял бровь.

– У тебя все еще одна рука?

Дараг поднял обрубок в ответ.

– Жаль, – пробормотал Бран. – Я думал, он хотя бы отдаст ее, когда закончит с ней.

– Герцог никогда не заканчивает с нашими воспоминаниями.

– Что за воспоминания в руке? – он подчинился толчку, но говорил по пути. – Может, как держать меч? Под каким углом лучше справлять…

Дараг ударил его по затылку.

– Умолкни.

– Моя служанка угрожает отрезать мне ухо, когда я так ей говорю.

Ладонь существа сжала волосы Брана, отклонила его голову, и Дараг зашипел ему на ухо:

– Я отрежу тебе, если не закроешь рот.

Он толкнул голову Брана. Темные волосы упали на глаза Брана, и он с трудом сдержался. Он мог убить их одним взмахом. Но он не осмелился. Ему нужно было подобраться к Герцогине и забрать ее сердце.

Они вышли из пещеры и попали в Подхолмье. Там было красиво и жутко, как он и помнил.

Бран поспешил к Айслинг, они вместе пошли вниз по ступеням, вырезанным из камня, в центре горы, что вели в долину внизу.

Каждый внушительный дом был вырезан из камня, украшен костями и выглядел так, словно никто там не жил веками. Паутина покрывала дорогу, и было зловеще тихо. Никто не говорил, дети не смеялись, даже звери не осмеливались шуметь, пока Герцогиня сумрака ждала добычу.

– Каннибалы? – прошептала Айслинг под нос.

Он заметил, что она сцепила пальцы. Он осторожно дотянулся и забрал ее ладонь в свою.

– Каннибалы.

– Они съедят нас?

– Я им не позволю.

– Это не успокаивает.

Он улыбнулся.

– Разве я позволил хоть чему-то плохому случиться с тобой? Доверься мне немного, ведьма. Я заберу сердце и выведу нас отсюда без проблем.

Она шагала к замку, стражи вокруг них становилось все больше. Каждое существо было страннее предыдущего. Она не могла различить отдельные черты, только бородавки, мозоли и шрамы. Окна-витражи когда-то впечатляли, но теперь потрескались и разбились, усеяв землю радужными осколками.

Врата заскрипели, страж, похожий на дерево, толкнул их плечом. Бран отметил, что у мужчины не было обеих рук.

Великая честь, хотя он не понимал, как это. Последователи Герцога были странно религиозными в поклонении ему. Если он захотел бы новую часть тела, фейри выстроились бы в линию.

В прошлый раз, когда Бран видел такое, они ликовали. Потеря конечности стала наркотиком, и передача части себя их лидеру была высшим просвещением, и они падали ниц перед ним в благодарности.

Герцогиня при этом выглядела радостно. Она питалась хаосом и вышла за идеального мужчину, создающего эти беспорядки.

Потрескавшаяся брусчатка вела к замку, где их ждала небольшая группа. Стражи с отсутствующими конечностями, странными глазами, и все с историей сражений.

Бран оглянулся.

– Вы ввели декоративное шрамирование с тех пор, пока меня не было?

Дараг толкнул его вперед, схватил его руки и завел грубо за его спину.

Бран тряхнул головой, убирая темные волосы за плечо, чтобы глаз ворона мог видеть Айслинг. Она держалась хорошо, но ей явно было не по себе. Наверное, потому что фейри рядом с ней опустил обрубок руки на ее плечо, чтобы удержать ее на месте.

– Эй, – пробормотал он, – ведьма.

Она посмотрела на него.

– Все еще хорошо?

– Пока тебя не было? – спросила она. – Зачем ты вообще тут был?

– По глупости попался герцогине.

– Почему она тебя поймала?

– Ей понравился мой вид. Сказала, что я подошел бы для ее рядов, хотя она считала меня слишком милым.

Он ненавидел воспоминание, а поход по ступеням замка со стражами вокруг него был как возвращение в прошлое. По этому пути он шел в прошлый раз, когда пытался проникнуть в Сумеречный двор. И он презирал этот раз не меньше прошлого. Герцогиня была слишком извращенной даже для него.

– Почему все нужно усложнять? – проворчала Айслинг. – Вряд ли я смогу всех их проклясть.

– Это и не поможет. Они любят боль.

Айслинг расправила плечи и сжала кулаки, готовясь к бою. Бран ощутил ответный стук в груди. Она встряхнулась и ответила:

– Они еще не ощущали боль от меня.

Ему хотелось узнать, какой была боль от нее. Его мышцы напряглись, разум опустел, и Бран представил, как убивает стража, чтобы увидеть, как она выглядела в кровью в волосах.

– Смотри вперед, – прорычал Дараг.

Браг стиснул зубы и говорил себе, что нападать на жалкое подобие фейри не стоило. Герцогиня уже злилась на него. Ему не нужно было ухудшать все, принеся на ее крыльцо голову ее стража. Но он хотел бы сделать это.

Дворец был развалинами. Когда-то красивое здание от времени и отсутствия ухода теряло былую роскошь. Мох покрывал пол, деревья росли в стенах, дыры усеивали потолок. Свет копьями озарял странное собрание нижнародца.

У них не хватало частей себя. Конечностей, глаз, а у некоторых и половины тел. Они лежали ниц на полу перед троном из позолоченных листьев.

Герцогиня сидела на изумрудных подушках, ее ладони лежали на подлокотниках, вырезанных в форме двух больших котов, их пасти застыли раскрытыми. Она была изящной и маленькой. Ладошки, хрупкое тело, немного детское лицо. В центре ее груди была дыра, и стеклянное сердце сияло ярко-зеленым светом.

Перед ними была самая опасная женщина всех дворов фейри, и она выглядела как ребенок.

– Неблагой принц, – ее голос звенел сладко, как первая капля меда осенью. – Давно ты не радовал наш двор своим появлением.

– У меня не было выбора, Герцогиня сумрака.

– Мои птички говорят не так.

Он чуть не выругался. Он забыл о жалких мелких существах, которых она звала «птичками». Их крылья были кожистыми, как у летучих мышей, но они все еще были в форме птиц. Она исказила их темной магией, и они шпионили для нее.

– Да? – спросил он. – Что же они поведали?

– Многое. Но ты вошел в мое королевство с женщиной. Я думала, тебя не интересует невеста.

Айслинг фыркнула за ним.

Он задержал дыхание. Герцогиня склонила голову и прищурилась, глядя на ведьму.

– Хочешь что-то сказать?

– Я не вышла бы за него замуж, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Он зажмурился. Почему она не могла помолчать? Женщина бросила фейри вызов этими словами, и теперь он не знал, что придумает герцогиня.

Брану нужно было подобраться близко, чтобы забрать сердце из ее груди. Вырвать его из ее тельца, чтобы они могли убежать. Он сделает все, что нужно, даже если придется жениться на ведьмочке, чтобы развлечь герцогиню.

Но он не хотел жениться на ней вот так.

Мысль беспокоила его. Он не хотел жениться вовсе. Не такой тропой он шел. Он собирался снять проклятие, а потом полететь по миру беспечно и самостоятельно.

Он был Неблагим. Так они жили.

Но… он посмотрел на нее. Айслинг упрямо смотрела на герцогиню, ее спину не согнули страх или нерешительность. Она была сильной, и он оказался посреди сражения упрямых женщин.

Бран не мог решить, повезло ему или нет.

Герцогиня рассмеялась.

– Я бы не вышла за него за все золото мира. В этом мы с тобой совпадаем.

– Хорошо.

– Но ты ошибаешься.

Айслинг вздрогнула.

– Что, простите?

– Он тебе интересен. Влюбленная женщина движется не так, как свободная. Твои глаза затуманены обещаниями будущего. Твое сердце бьется не в своем ритме, пытаясь совпасть с его ритмом. И ты покачиваешь бедрами, чтобы привлечь его внимание.

Бран приподнял бровь и обернулся на нее.

– Нет, – едко ответила Айслинг. – И мне не нравится, что ты хочешь понять, что я думаю, не зная, кто я.

– Я не читаю твой разум. Я читаю твое тело, а это другое.

– Ты ничего не читаешь, потому что ты ошибаешься.

Герцогиня постучала ногтями по головам вырезанных котов.

– Интересно. Ты не хочешь, чтобы он знал.

– Я хочу знать, почему ты решила, что меня так легко прочесть?

– Потому что ты пришла сюда не с одним или двумя, а с тремя проклятиями, – герцогиня поднимала пальцы, считая. – Женщина с таким бременем знает, когда ей попадается что-то хорошее. И такие женщины оберегают себя. Ты хочешь держаться за него, надеясь, что не утонешь. Но если думаешь, что это сработает, то ты очень глупая.

В ушах Брана звенело. Слова, казалось, были направлены на него, но она говорила их Айслинг. Что за третье проклятие несла ведьма? Что еще за тайны скрывала?

Айслинг повернула подбородок к нему, и он ощутил жжение от ее взгляда, хоть и не видел его.

Он кашлянул.

– Не смотри на меня. Я не знаю, что за бред она несет. Она явно не понимает, что отношения между господином и слугой священны. Я не опущусь до ее положения.

Герцогиня рассмеялась.

– Я и забыла, какой ты забавный, мой дорогой Неблагой принц.

Двери за ними распахнулись, хлопнули об стену, резкий стук шагов поднялся до разбитого потолка.

– Не такой забавный, как я.

Герцог сумрака прошел к себе домой с уверенностью, какую могли позволить редкие. Черные сапоги с серебряными пряжками сверкали, темные штаны были заправлены в них. Его туника когда-то была с замысловатой накидкой из красной кожи, пришитой к черной шерсти, но теперь все было изорванным и поеденным молью. Туника сидела на его бедрах и груди тесно, но подчеркивала его силу.

Может, страннее всего была металлическая маска герцога. Болты держали ее на черепе, по краям была раздраженная красная кожа. Когда Бран видел его в последний раз, герцог был целым. Он помнил поразительные черты и глаза, что видели его душу.