Текст книги "Безликая женщина (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Так меня еще не исцеляли.

Лоркан опустился в центре груди Брана. Он поднял лапу, медленно лизнул ее и чихнул.

Айслинг закрыла рот, подавив смех, Бран хмуро посмотрел на нее.

– Так он исцеляет? Это не очень-то работает.

– Вряд ли он уже начал.

– О, тогда ладно, – Бран впился пальцами в землю, глядя на небо. – Я просто полежу тут, истекая кровью.

Лоркан стукнул лапой по ране фейри, и они оба зашипели друг на друга.

– Исцеление – это искусство, Неблагой. Я не буду торопиться, и ты не будешь подгонять меня. Иначе я выращу из этой раны еще одну руку, и мы посмотрим, как тебе это понравится.

– Уверен, другим Неблагим это понравилось бы, – процедил Бран.

– О, я знаю, как всем вам нравятся ваши причуды. Я прослежу, чтобы новая конечность была как можно неприятнее на вид.

– Ты не посмеешь.

Айслинг хлопнула в ладони.

– Идиоты! Просто исцели его, Лоркан, прошу. И, Неблагой, молчи, пока он делает это. Мне надоело ощущать твою боль от ран.

– Ты это точно заслужила… – голос Брана оборвался, лапа кота накрыла его рот.

– Почему вы все время такие? – спросил Лоркан. – Вы словно не смогли бы поладить, даже если бы миру пришел конец.

– Он мил со мной, но я не могу опуститься до интереса к фейри, – Айслинг отбросила волосы за плечо и развернулась. – Заканчивай, Лоркан. Я пойду к огню. Вы можете присоединиться, когда успокоитесь.

Она расправила плечи и высоко подняла голову, пока шла по тропе, хотя ей хотелось развалиться на куски. Она устала, плечо горело, спина болела, и она хотела поспать сто лет.

Они не могли знать об этом. Проклятие связи передаст ее усталость Неблагому, но он мог легко спутать ее за свою. У них был тяжелый день.

Ее ноги застревали в грязи, засасывающей ее, пытающейся удержать на месте для существ, что обитали тут. Ей не хотелось, чтобы какой-то фейри из болота нашел ее застрявшей в грязи. Неблагой двор, по слухам, съедал слабых.

– Вот только я невкусная, – она вытягивала ноги из грязи по очереди. – Я слишком твердая и горькая.

Это было худшей частью пути. Айслинг не нравились открытия о себе. Ее жизнь была простой. Она была грубой, ехидной, подло прогоняла людей, чтобы не помнить, как ощущалось, когда тебя бросали в темноте.

Но тот проклятый Неблагой пробирался за ее защиту, и она уже видела надпись на стене. Он ей нравился. Как спутник, напарник, личность.

Искра в его глаза, когда уголок его рта приподнимался, заставляла ее желудок сжиматься. Обещание шалостей, когда они говорили, вызывало дрожь в коленях. И то, как он сжимал кулаки, пока они спорили, вызывало желание схватить его и никогда не отпускать.

Он не знал, кем она была, какой она была. Они не смогут быть вместе, когда секреты между ними заполняли пространство огнем и битым камнем.

– Такого не будет, – пробормотала она и покачала головой. – Это слишком опасно.

Это никуда не приведет. Она была не с одним проклятием. Все ее части были рассеяны по ветру, она едва знала, кем была. Как ей впускать другого человека в свою жизнь?

Она спешила. Он мог и не интересоваться ею.

Исцеляющая энергия ударила по ее плечу, и она упала на колени, миновав грязь. Выдохнув, она смотрела на пузырьки в болоте.

– Ох, Лоркан, – проворчала она. – Не нужно так сильно.

Неблагой, наверное, злил его так, что он стал исцелять силой. Кот всегда плохо сдерживал эмоции, потому его заклинания вызывали жуткую боль. Даже те, что не должны были вызывать боль.

Айслинг заставила себя встать и пошла туда, где они оставили сумку. Она сжалась в комок в корнях, хотела закрыть глаза, но мысли кипели. Она устала, но разум не был готов спать.

Она дремала, пока они не пришли. Бран выглядел так же утомленно, и он быстро присоединился к ней в корнях и тут же уснул. Она поражалась тому, как легко он устроился со своим высоким телом, но недолго. Она пронзила Лоркана хмурым взглядом покрасневших глаз.

– Это было необходимо?

– Да, – он драматично плюхнулся ей на ноги. – Он невыносим.

– Это я уже говорила.

– Да, но теперь это задевает меня, и я не рад.

Айслинг закатила глаза и провела ладонью по его жесткой шерсти. Он был не таким, как другие коты. Шерсть Лоркана кололась, впивалась в ладони.

Он повернулся, чтобы она почесала его брюхо.

– Что там произошло?

– Хм?

– В дереве. Что случилось? Ты получила кровь мертвого бога?

– Да, – прошептала она. – Получила.

Он повернулся и посмотрел на нее.

– Почему ты так звучишь?

Она смотрела во тьму, язык не слушался.

– Он знал.

– Кто знал? Что знал? – Лоркан впился когтями в ногу. – Айслинг, поговори со мной. Ты меня пугаешь. Что случилось?

– Бог. Он знал все тайны. Видел сквозь магию, скрывающую мое лицо. И он знал, какая я, – она посмотрела на него, подняла ладонь к ее острым ушам, скрытым проклятием бабушки. – Он отдал свою жизнь снова, по своей воле, не жалуясь, потому что знал, что я была подменышем.

– Не все фейри ненавидят подменышей.

– Подменыши – напоминание, что фейри не идеальны, – ответила она. – И они не любят это напоминание. И мне все еще опасно тут. Если есть один, видящий сквозь проклятие, сколько еще таких? Разве весь смысл не был в скрытности? Чтобы уберечь меня от тех, кто навредит мне?

– Хватит, Айслинг. Никто не знает, почему твоя бабушка так сделала. Никто не знает, кто ты, даже если знают, какая ты. В этой тайне слишком много слоев, чтобы разобраться в ней без помощи.

Она выдохнула, тревога сжала ее желудок.

– Ты права. Никто не может знать.

– Никто не узнает. Никогда.

Лоркан сжался в комок рядом с ней, его дыхание медленно выровнялось. Айслинг ждала, пока не убедилась, что он глубоко уснул, и ее голова прислонилась к стволу.

Айслинг завидовала ему. Он так легко врал, не думая, что говорил, и почему это было неправдой. Они оба знали, что она не сможет сохранить тайну. Фейри были умными. Они видели сквозь ее искаженные слова, потому что она не могла заставить себя врать.

Как ей идти среди этого народа, не выпалив, кто она?

Айслинг сжалась вокруг Лоркана, опустила голову на корень. Ей придется что-то придумать, и быстро. Бран был умным, мог понять правду. Он разберется, и все рухнет.

Лоркан фыркнул во сне, опустил лапу на ее раскрытую ладонь, его усы щекотали ее щеку. Она была в безопасности. Пока что.

* * *

Туман окружал ее лодыжки, гладил ее щеки и играл с волосами. Он был живым и хотел, чтобы она проснулась.

Айслинг поднялась на локтях, глядя в шоке на странную магию у своих ног. Она узнала прикосновение и его беспечность.

– Бабушка? – прошептала она.

Часть нее узнала в этом сон. Все было мутным, бледным и не похожим на живое.

Айслинг поднялась из гнезда в корнях. Она отделилась от тела, как змея от кожи. Без цвета или твердого облика она была отражением себя, но без страха или тревог.

Она посмотрела на двух мужчин, спящих у дерева.

Они не узнают, что она ушла. Они могли отдохнуть, а она пожалеет об этом утром. Но семья звала, и она не могла отказывать бабушке.

Айслинг прошла в туман. Он направит ее туда, куда нужно ее душе, легко переместит между мирами, если нужно. Ее бабушка использовала магию, как дыхание, не задумываясь, что было возможно, используя столько, сколько было можно.

Она прошла за мерцающей массой тумана к пещере в утесе в склоне горы. Она не помнила горы в этой части земель Неблагих. Может, она не заметила.

Она смотрела на большие монолиты и сомневалась. Это были не земли Неблагих. Может, это не была и Ирландия.

Ладошка сжала ее руку, кожа была грубой.

Айслинг вздрогнула и опустила взгляд на маленькое рогатое существо. На его голове был клочок волос, большие глаза смотрели на нее, голубые радужки заполняли пространство. Существо улыбнулось, зубы заполняли рот, едва помещались.

– Хобгоблин, – буркнула она. – Что ты тут делаешь?

– Веду тебя к госпоже.

– Я не соглашалась на прикосновения.

– Не хочу, чтобы убежала, – ответил он. Его голос был тихим скрежетом ногтей по камню, слушать было больно.

– Я и не собиралась.

– Осторожность не помешает.

Она хотела ударить его по рту, похожему на жабу. Хобгоблин не имел права тащить ее в пещеру, словно она была питомцем. Это была ее бабушка! Она знала, как входить как леди, а не злить женщину, проклявшую ее.

Вода капала с потолка пещеры, попадала на ее плечи ледяными каплями. Место было старым, даже древним, источало боль.

Тут ее бабушка проводила дни?

– Дальше не надо, – захихикал хобгоблин. – Скоро увидишь, маленький подменыш.

– Не зови меня так.

– Почему? Ты такая.

Айслинг отклонилась, чтобы посмотреть на него. Его рост подходил, чтобы подбросить его. Она даже сможет подцепить его носком и выбросить из пещеры.

– Внучка, – знакомый голос донесся из тьмы, – будь доброй.

Получив упрек, хоть она была взрослой, Айслинг стряхнула руку хобгоблина и пошла на голос бабушки.

– О, ты растила меня не такой.

– Я растила тебя человеком.

– Люди не добрые.

Ее ноги все еще болели после костра, устроенного людьми, боящимися магии так, что не признающими ее помощь. Ее спина помнила избиения, брошенные камни и палки, оставляющие синяки на ее теле.

Люди не были добрыми. Они не знали, как быть щедрыми к тем, кого считали другими.

– Иди сюда, дитя. Давно не виделись.

Свет расцвел во тьме как роза. Айслинг прошла в серебряный свет и попала в небольшую пещеру, озаренную магией и огнем.

Ее бабушка сидела у золотого огня, пятна на ее коже напоминали перепелиное яйцо. Она подняла взгляд, карий и голубой глаза сияли силой. Ее темные волосы были убраны с лица, и это усиливало строгие черты и агрессивно изогнутые губы, сдвинутые в сторону.

– Присядь у моего огня, внучка.

Она не могла отказать Бадб, вороне войны. Туата де Дананн могла вывернуть ее, перевернуть, бросить в стороны, если бы хотела. Она была сестрой Морриган, создателем страха на поле боя, женщиной, которая пировала душами воинов.

Айслинг села, куда сказали.

Тепло от огня проникло в ее душу. Бадб протянула каменную чашку с травами, от нее пахло землей и исцелением. Айслинг пила, осторожно обхватив чашку бледными руками.

– Спасибо, бабушка. Для меня честь быть тут.

– Да? – Бадб оскалилась. – Мы обе знаем, что ты не веришь в это.

– Я не могу и врать.

– Не принимай меня за дуру. Подменыши могут врать, когда люди учат их тьме в своих душах. Твоя душа потемнела с тех пор, как я оставила тебя у того ведьмака.

Лоркан был ужасным отцом, но и он тогда был ребенком. Айслинг решила заступиться за него.

– Он старался.

– И превратил тебя в одну из них. Ведьмак знал, что я думала о таких, как он.

– Он знал и то, что ты оставила меня в руках незнакомца, а не там, где было мое место, – она не впервые говорила такое Бадб. – Он сделал то, что помогло нам выжить.

– Ты выжила? В каком-то смысле. Ты еще жива. Сердце еще бьется, – она склонилась и постучала длинным ногтем по груди Айслинг до боли. – Но в тебе не больше фейри, чем в твоем коте. Тебе придется всему учиться заново.

– Я пытаюсь, – прошептала Айслинг. Боль пронзила ее тело, но не от удара бабушки. Она знала, что не была фейри, и что ее никогда не примут как такую. Но она не знала, почему ее бросили умирать в лесу годы назад.

Подменыши были нежеланными фейри. Старые существа, которые хотели пошалить перед смертью. Уродливые дети, которых стыдились их родители. И хотя Айслинг не видела себя в зеркале с детства, она знала, что не была такой.

В детстве она была довольно милой, хоть немного нескладной. Ее ноги были как у новорожденного жеребенка, а глаза были большими, как луны. Может, она задавала слишком много вопросов, ее любопытный разум поглощал информацию, всегда голодный. Или, может, ее семья просто не хотела ее.

– Как они? – тихо спросила Айслинг.

Бадб знала, о ком она говорила. Айслинг всегда спрашивала о семье, бросившей ее, даже не проверявшей ее. Не важно, что им было все равно.

Она переживала.

– Выживают, – выдавила Бадб. – Твоя мать медленно погружается в безумие. Твой отец рвет волосы от потери твоей сестры. Твой брат все еще борется со всеми, кого может найти, и это ему слишком нравится.

– Так ничего не изменилось.

– Фейри не меняются. И это самый важный урок, который я могу тебе преподать.

Когда огонь вспыхнул, Айслинг посмотрела на него. Она увидела фигуры, танцующие в пламени. Мужчины и женщины извивались в странном танце вокруг женщины. Ее голова была отклонена, она кричала от боли или гнева, Айслинг не знала.

– Зачем ты привела меня сюда? – тихо спросила она.

– Я этого не делала.

Айслинг посмотрела в глаза Бадб. Женщина с пятнистой кожей покачала головой.

– Что? – спросила Айслинг. – Кто привел меня сюда, если не ты?

– Ты заинтересовала других, внучка. Я говорила тебе не приходить сюда.

– Перемены в жизни – это не плохо. Порой это и нужно, чтобы взлететь.

– Или упасть, – Бадб медленно встала и вытянула руки над головой. Ткань ее простого платья задралась, показывая сильные бедра с выпирающими мышцами.

– Я не собираюсь падать, бабушка.

– Ты ничего не собиралась делать в жизни. Тебя бесконечно носило по твоему миру, и теперь ты не готова к тому, что бросит в тебя этот мир. Я хотела избавить тебя от этой судьбы, но, похоже, ты выбрала ее сама.

– Я хотя бы это выбрала, – Айслинг сцепила пальцы на коленях, не давая бабушке шанса увидеть ее переживания. Туата де Дананн были непредсказуемыми, и не помогало то, что Айслинг была ее потомком. Всегда были другие.

– Маленький подменыш, нет ничего милого в судьбе, которую ты себе выбрала. Судьба все равно жестока, – Бадб подняла ладонь и указала на вход в пещеру. – Кое-кто хочет тебя увидеть.

– Тогда почему хобгоблин привел меня сюда?

– Я хотела дать тебе шанс передумать. Теперь я вижу, что ты выбрала путь, каким бы ни был конец.

– Ты видела конец? – спросила Айслинг. – Потому ты тут?

– Даже я не могу видеть будущее. Но ты идешь по стопам многих до тебя. Я буду защищать тебя, когда смогу, моя любимая внучка, – она прижала ладонь под челюсть Айслинг, погладила по ее упрямому подбородку большим пальцем. – Желаю удачи.

Айслинг переживала, что ей это понадобится. Весь мир, казалось, затаил дыхание, но она не знала, почему. Что менял в жизни ее выбор? Как поход в Другой мир мог сильно изменить ее судьбу?

Она встала, отвернулась от бабушки и прошла туда, откуда появилась.

Тусклый свет виднелся в конце туннеля. Даже свет луны был слабым в этом месте между мирами. Грубый камень царапал ее ладонью, но она не отпускала стену. Хобгоблин не появился снова. Ладонь не вела ее безопасно сквозь тьму.

Так она жила всю жизнь. И хотя укол жалости к себе задел ее душу, она понимала, что так ей нравилось больше.

Одной было безопасно. Никто не ударит в спину, не бросит волкам, не порвет на кусочки, покидая девочку-подменыша, которую не захотела ее семья.

Ее сердце было защищено, заперто от всего мира. Она хотела, чтобы так и было.

Камни катились у ее ног, она задела ступнями вход в пещеру и выбралась в тусклый лунный свет. Ее душа вернется в тело, как только солнце озарит ее. Она не знала, откуда ей было это известно, но это было как ее магия. Знания были скрыты в ее разуме, всплывали, когда были нужны.

Ей стоило поблагодарить Бадб за все книги фейри, которые она воровала годами. Айслинг впитывала чары, словно еду. Они оставались с ней, хотя некоторые парили вне досягаемости.

Кусок камня пошевелился рядом с ней. Она посмотрела туда, а потом отпрянула. Не камень, а существо.

Оно тряхнуло плечами, развернулось во весь рост, и ей пришлось вытянуть шею, чтобы смотреть на него. Серая ткань покрывала его плечи, свисала кусками с дырами от моли. Как и в ее случае, она не видела его лица.

Охнув, она закрыла рот рукой. Рога тянулись в небо с его головы. Кожа с шерстью ниспадала с них, хотя не была весна. Существо тряхнуло головой и фыркнуло.

– Кто ты? – прошептала она.

Это ее ждало? Это существо было чем-то из кошмара, не фейри, но близко. Оно шагнуло к ней, и она отпрянула.

– Чего ты от меня хочешь?

Существо подняло ладонь с когтями к своему лицу и прижало палец туда, где должны были находиться губы. Грибы росли на его плечах, ядовитые красные шляпки повернулись к ней, двигались своей жизнью.

Существо указало на нее, капля кровь упала с его рогов на его палец. Она услышала карканье за ней и знакомые скребущие шаги.

Ворон прыгал рядом с ней, смотрел на нее золотым глазом.

– Один для печали, – прохрипело рогатое существо.

Другой ворон присоединился. Он хлопнул крыльями, ее ноги задел такой сильный ветер, что она пошатнулась.

– Два для веселья.

Еще один опустился на дерево над ней, а с ним и другой, такой темный, что перья блестели.

– Три для похорон, четыре для рожденья.

Айслинг знала эту считалку, которую пели дети, когда видели сорок или воронов в небе. Они считали птиц, чтобы понять знак. Они мало знали, ведь предзнаменования озвучивали только такие существа.

– Пять для рая, шесть для ада, – существо притихло и указало на пещеру. – Семь для Короля-ворона и звона колокола.

Она поежилась. Тут было послание, мрачное, что предупреждало ее или направляло в опасное направление. Она не знала, что он хотел, чтобы она поняла.

– Это предупреждение или совет?

Существо молчало. Оно замерло, как камень, смотрело на нее, пока она не ощутила прикосновение взгляда глаз, которых не видела.

Не стоило давить на такое существо. Но она не понимала слова. Король-ворон? Кто это был?

Она робко кивнула.

– Спасибо.

Оно опустилось в странную позу, на колени с ладонями, лежащими на бедрах. Оно смотрело на небо, и они вместе ждали солнца.

Айслинг отклонила голову, слушала, как вороны несчастно кричат из-за угасающей луны. Этот странный сон дал лишь больше вопросов. Ей казалось, что Неблагой мог ответить на них.

* * *

Она открыла глаза, нежные золотые лучи касались ее щек. Свет проникал сквозь листья и падал на землю, напоминая блуждающие огоньки. Улыбнувшись, она села и вытянула руки над головой.

Хоть ее сны были странными, они не были неприятными. Бадб не говорила с ней годами. Эта фейри скорее кричала бы над полем боя, чем успокаивала внучку. Айслинг была рада знать, что про нее не забыли.

Другое существо было не таким приятным. Она не знала, что это было. Забытый зверь из Другого мира? Ее воображение, принявшее такой облик после встречи с фейри?

И что было с его посланием?

Считалка звучала в голове. В ней было значение, она должна была это понять, но не могла.

Шерсть задела ее ногу, Лоркан вытянул лапы.

– Утречко, – мяукнул он. – Хорошо спалось?

– Не так хорошо, как тебе. Ты даже не двигался ночью, да?

– Нет ничего удобнее земли, – он повернулся на спину, извиваясь. – Так тепло.

– Тебе нужно проверить пациента.

– Кого?

Айслинг строго посмотрела на него. Кот зашипел, но встал. Он ударил хвостом, прошел к Неблагому, который тоже не сдвинулся за ночь.

Лоркан ударил лапами по телу Брана, и от каждого шага Айслинг кривилась. Кат ши впечатлял, весил не меньше собаки. Он оставит синяки, если так продолжит.

– Почему он не просыпается? – спросила она.

– Часть заклинания. Ему нужно было спать как можно дольше. Его телу нужно было нагнать исцеляющую энергию его разума.

– Я не поняла ни слова.

– Потому что тебя не интересовала магия исцеления. Ты хотела учиться лишь тому, как вредить другим и защищать себя, – Лоркан закатил глаза. – Опасная кроха. А животным зовут меня.

Он склонился и зашипел в лицо Брану, скаля зубы, желтые глаза сияли магией.

Он просыпался медленно. Айслинг смотрела, как дрогнули его пальцы, ладонь сжала грязь, а потом открылись глаза. Он нахмурился в смятении, глядя в глаза Лоркана.

Кат ши раскрыл пасть в подобии улыбки.

– Доброе утро, спящая красавица.

Бран отпрянул, вжался в корни и сел так быстро, что сбросил Лоркана с колен. Рыча, спутник Айслинг прошел к огню и лег на бок.

– Больше так не делай, кот, – гневно рявкнул Бран.

– Не за что.

– Ты о чем? – его крик разнесся над полянкой.

– Я тебя спас, исцелил, соизволил разбудить, хотя мы могли бросить тебя спать в корнях до конца жизни. Так мы бы остались в Другом мире, Айслинг стала бы бессмертной, и все кончилось бы идеально. Но мы тебя разбудили, – Лоркан моргнул. – Хотя я не знаю, зачем.

Айслинг встала и потянулась, вмешиваясь, чтобы Неблагой не порвал ее друга.

– Хватит, мальчики. У нас впереди долгий путь, споры не помогут.

– Но так я ощущаю себя лучше, – заскулил Лоркан. – Он так легко злится.

– Твоя работа исцелить его, а не ухудшить его состояние.

– Но как насчет того, чего я хочу?

Она смотрела на него, гадая, как быстро он прыгнут, если она бросится на него.

– То, чего ты хочешь, не важно. Тебе не нужно было идти в это путешествие для снятия проклятия, которое я наложила на нас.

Он тяжко вздохнул.

– В Другой мир попасть удается редко. Я выживу.

– Это уже лучше.

Он был ей как ребенок, как всегда было, даже когда она была маленькой. Он не защищал себя, не нес ответственность. Качая головой, Айслинг повернулась к Брану и глубоко вдохнула.

Он выглядел чуть лучше, чем вчера. Цвет вернулся бледной коже, на щеках был румянец, а губы снова были темными. Она смотрела на его нижнюю губу, пока не поняла, что делала. Ее щеки вспыхнули, хотя он не знал, куда она смотрела.

– Как ты? – спросила она, хрипотца в ее голосе вызвала у нее ужас.

– Будто на груди всю ночь сидело дерево, – он хмуро посмотрел на Лоркана, а потом перевел взгляд на нее. – Но лучше, чем раньше.

Это не должно было согреть ее. Она не должна была переживать за него. Айслинг отчаянно попыталась закрыть замок на сердце, но не получалось. Он не подходил ей, он не ответит ей взаимностью, но она не могла оторвать от него взгляда.

И он не мог этого увидеть из-за проклятия на ее голове.

Айслинг убрала волосы за плечи и опустилась рядом с ним.

– Можно?

Глаз ворона кружился, но Бран кивнул.

– Думаю, все зажило.

– Это мне судить.

Он подвинулся, потянулся за голову и снял тунику. Движение было грациозным. Он ни капли не мешал, не стеснялся своего тела.

Айслинг не хотела любоваться им, как девочка, увидевшая свою первую любовь у реки, но она сглотнула и смотрела.

Она видела его грудь, касалась широких мышц, но он был ранен, а ей было больно. Теперь ее разум был ясным.

Она смотрела на гладкую кожу. Ни один изъян не портил его – не было ни шрамов, ни синяков, лишь изгибы кожи между мышцами, созданные лучшим творцом.

Его плечи были широкими, а пояс – узким. Его грудь была плоской, а мышцы напряглись на животе, когда он отклонился к дереву. Изгибы вели ее от его бедер под пояс его штанов, направляя взгляд.

Она снова сглотнула.

– Как твое плечо?

– Ты смотришь не на мое плечо.

Веселье в его голосе задевало. Она посмотрела на него, надулась от его понимающей улыбки. Он не мог даже видеть ее лица, но как-то знал.

Ее гордость не хотела, чтобы он сохранил эту довольную ухмылку.

– Не льсти себе. Я хочу убедиться, что ты больше не причинишь мне боль.

– Немного боли может быть весело.

– Потому ты Неблагой? – она провела пальцами по ране, которая теперь была лишь красным следом на теплой коже. – Тебе слишком сильно нравится боль?

– Я Неблагой, потому что считаю, что правила нужно нарушать.

Ее ноздри раздувались, запах граната и вина задел ее лицо. Его дыхание было нежным на ее коже, жар растекался, словно она стояла перед огнем. Когда он оказался так близко?

Он коснулся ее плеча, провел пальцами по грубой ткани его туники до ее шеи.

– Странно, – прошептал он. – Чары начинаются там, где я вижу твой учащенный пульс.

– Мой пульс не такой.

– Ты могла бы обмануть меня, ведьма, – теперь прозвище звучало иначе. Он нежно гладил языком буквы, и резкий звук смягчился до ласки.

Айслинг облизнула губы.

– Как обмануть?

– Проклятие только скрывает твое лицо? – вопрос был знакомым. – Или я могу тебя коснуться?

– Я бы этого не хотела.

– Почему?

– Меня давно никто не трогал, – выдохнула она.

– Так дай мне быть первым.

Она застыла, но не знала, от страха или предвкушения. Айслинг затаила дыхание, его длинные пальцы скользили вверх по ее шее. Там, где он касался, появлялся жар, струйками света бежал по ее телу.

Его большой палец обвел ее челюсть. У него были мозоли на подушечках пальцев, они задевали ее нежную кожу. Это была не рука рабочего, его ладони были гладкими, как у нее.

– Ты играешь музыку, – охнула она, пока его пальцы гладили ее подбородок.

– Порой.

– У тебя мозоли на кончиках пальцев, – она узнала их, потому что скрипач как-то заходил и просил у нее мазь для своих мозолей. Он играл для королевичей, а мозоли были признаком рабочих.

– Шш, – сказал он и прижал пальцы к ее губам. Она затаила дыхание, а он гладил нежный силуэт, задержался на изгибе сверху.

Бран улыбнулся, закрыл глаза и сосредоточился.

– Я думал, у тебя будут тонкие губы.

– Почему?

– Они такие у сварливых женщин, – он обвел ее сдвинутые брови и рассмеялся. Он поднял другую ладонь, обе руки легли на ее щеки. – У тебя лицо в форме сердца.

Она не ответила. Он узнает слишком много, если она признается, что сама не знала, как выглядело ее лицо. Много лет проклятие скрывало ее отражение.

Его пальцы задели ее лоб, длинные ресницы, тонкую линию ее носа.

Она смотрела на его лицо, следила, как он нахмурился.

– Ведьма, ты явно красивая женщина.

– С чего ты взял?

– Я знаю идеал, когда касаюсь его.

Айслинг не знала, что сказать, что чувствовать. Она облизнула губы, кончик ее языка задел его большой палец, он снова гладил ее нижнюю губу. Они оба застыли. Его глаза открылись и, что невозможно, смотрели в ее глаза.

Она отпрянула так быстро, что чуть не рухнула на огонь. Она кашлянула и покачала головой.

– Идеала нет, Неблагой.

– Бран.

– Неблагой, – ей нужно было расстояние между ними. Он не был юношей, какого она встретила в пути. Он был темным фейри, который мог порвать ее на куски и не ощущать себя виновато.

Она тратила время на то, чего не могло быть.

Лоркан дернул хвостом и нахмурился.

– Закончили? Дай ему кровь, покончим с этим.

– Кровь? – Айслинг покачала головой. – А, кровь.

Она вытащила из кармана каплю, похожую на рубин. Она была красивой и странной, пульсировала в ее ладони своим биением сердца. Ее грудь сдавило.

Капля крови не хотела, чтобы она отдавала ее. Она хотела оставаться в ее кармане, в безопасности.

Бран зло выдохнул, глаза расширились.

– Это все еще на тебе?

– А что мне делать с этим? Это кровь божества, Бран.

Он надел рубаху и прошел к сумке. Он нашел кожаный мешочек, возился, но смог его открыть и протянул к ней дрожащими руками.

– Положи сюда, скорее.

– Почему? – она опустила взгляд и поняла, что ее пальцы невольно сжали камешек. – Что с ним?

– Даже кровь бога может толкать людей слушаться его. Он там не зря, Айслинг. Брось сюда.

Оковы ее имени сжали ее горло. Она прищурилась и ждала, а потом вытянула руку. Даже избранное имя управляло ею, но он не знал, что она была подменышем. Он не мог знать, что ее имя было оружием, и он мог управлять ею.

Ее ладонь дрожала, дыхание ранило легкие, но она перевернула ладонь и бросила каплю в протянутую сумку.

– Молодец, – с сарказмом сказал Бран. – Это было так тяжело?

Она не ответила, а он завязал мешочек и убрал в сумку, которую она несла. Магия в крови была опасной, темной и очень сильной. Она боялась думать, что магия сделала бы, если бы она держала камешек немного дольше.

Потирая грудь, она повернулась к огню и стала забрасывать его землей.

– Что дальше? – спросила она.

– Лучше вернуться в мой дом, привести себя в порядок. Я покажу тебе с балкона звезды. Замок неплохой. Я говорил, что живу в замке?

Она улыбнулась.

– Ты пытаешься меня отвлечь?

– Работает?

– Нет, Неблагой. В твоем заклинании еще две части, и мне хочется разорвать это проклятие связи.

Стена жара прошла по ней от колен до плеч. Он подошел близко, и она ощущала сладкое вино в его дыхании.

– Уверена?

Айслинг ущипнула себя за руку до крови. Неблагой охнул и вздрогнул, тряхнул рукой, словно его укусил жук. Она указала на маленькую рану и склонила голову.

– Уверена.

– Женщины, – буркнул Бран. – Чересчур драматичны.

– Привыкай. Что еще нам нужно вытерпеть?

Он махнул рукой, и огонь пропал. Лоркан вскочил на лапы и потянулся.

– Оставшиеся части не такие простые.

– Это было просто? – перебила она.

– Мы достаточно близко к следующей, хотя я бы лучше оставил это напоследок. Нам нужен сосуд из сердца, воды и Лебединого озера, и чары нужно исполнить в моем доме.

Айслинг уперла руку в бедро и приподняла бровь, хотя он не видел.

– Ты про замок?

– Да. Замок.

– Сосуд из сердца может быть чем угодно. Что это за чары? В магии есть правила, точные шаги, иначе все расплетется.

– Это скорее пророчество, чем заклинание.

Она сжала кулаки.

– Так ты говоришь, что мы бродим по Другому миру, гоняясь за тем, что может даже не сработать?

Он сглотнул.

– Как-то так.

Энергия трещала на ее пальцах, гнев плясал в сжатых кулаках, молил выпустить его.

– Ты притащил меня сюда, рисковал моей жизнью, но говоришь, что все зря?

– Не зря. Это может сработать.

Заряд энергии вырвался из ее руки и попал по земле возле него. Бран отскочил от магии, пока его магия трепетала на его теле. Перья раскрылись на его руке, а потом слились с кожей.

– Ты сказал, что это сработает, – прорычала она. – Что только так можно снять проклятие.

– Я знаю только такой способ.

– Это не чары! Это прихоть, этого не существует. И ты рискуешь нами ради детской фантазии?

Он выпятил челюсть, упрямый вид был знакомым.

– Это настоящий способ снять проклятие связи. Я знаю. Просто ни разу не видел это на практике.

– Почему?

– Потому что никому не удавалось это сделать.

Она вдохнула, но успокоиться не смогла.

– Бран, прошу, скажи, что мы не зря этим занялись.

– Не зря.

– Прошу, скажи, что ты знаешь, что делаешь, и мы не останемся в конце вместе.

– А это было бы так плохо?

Она сжала губы, ущипнула себя снова. Он вскрикнул и упер руку в бок.

– Да, это было бы плохо. Мне напомнить, что происходит? Что ты чувствуешь то, что чувствую я? – она указала на него. – Если не сможешь снять проклятие, значит, ты притащил меня в Другой мир без повода, и я сделаю твою жизнь адом.

– Я жду этого, ведьма. Готова идти?

– Куда?

Он подмигнул.

– Есть лишь один сосуд из сердца в Другом мире, и он заперт в Герцогине сумрака.

– В ком?

– Увидишь, – он вытащил яблоко из сумки и бросил ей. – Последнее, ведьма. Тебе вскоре придется есть нашу еду.

– Я лучше буду голодать.

6

СУМРАЧНЫЙ ЗАМОК

– Ты знаешь, куда мы идем?

– Да, ведьма.

– Уверен? Потому что мы часами продираемся сквозь эти кусты, и я точно уже видела то дерево.

Бран посмотрел на дерево и стиснул зубы. Он тоже его видел, несколько раз. Она была не такой внимательной, как он думал, если только сейчас поняла, что они уже проходили его. Но ему казалось, что она сдерживалась. Лоркан ушел в лес, ворча, что найдет свой путь, час назад.