Текст книги "Безликая женщина (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Но ее мышцы были не как у женщины с фермы. Она была даже красивой.

Кем была эта ведьма? Как жаль, что она не увидит рассвет.

Ее темные волосы прицепились к грубой коре как паутина. Темные пряди, казалось, впитывали свет, падали перед ее лицом спутанными кудрями.

Бран резко вдохнул, и ворон раскрыл удивленно крылья.

Ее лицо.

У ведьмы, привязанной к дереву, не было лица. Магия размывала то, что явно было видением. Почему у нее не было лица?

– Корвин, вернись.

Бран закрыл глаз ворона, чтобы больше ее не видеть. Он не хотел знать, каким существом она была. Искушение из-за нерассказанной истории горело в его венах.

– Нет, – пробормотал он.

И все же было любопытно. Он вышел из-за кустов и замер на краю поляны. Она смотрела на него, он был уверен. Она протянула руку в его сторону, несколько голов повернулось.

Люди не могли его видеть. Морок Брана был сильным, и он рано научился этим чарам. Но она его видела.

Кем она была? Подменышем? Он бы понял. Фейри знали других фейри, и от нее не пахло магией.

Хотя в воздухе было столько дыма, что он мог не учуять ее магию. И это объяснило бы красоту ее тела, грацию пальцев, даже напряженных от боли.

Он не знал о подменышах в этих краях. Он приглядывал за бедными созданиями, пытался дать им совет, когда мог. Им не повезло. Он хотя бы мог рассказать им, как шутить над людьми, чтобы они смогли вырваться из хватки приемной семьи. Подменыши страдали от отношения людей, но хорошо справлялись, если брали жизнь в свои руки.

Его череп покалывало, острые растущие перья встали дыбом, и самое сильное проклятие из всех, что он видел, попало в его грудь.

Бран отшатнулся, прижал ладонь к опаленной коже груди. Проклятие прошло, не задев рубашку, оставив вспышку, выжженную над его сердцем.

– Что…?

Боль опалила его плоть. Его ноги горели, его руки болели так, что он стиснул зубы. Бран сжал колени, дышал, подавляя шок.

Ведьма прокляла его.

Нет.

Привязала.

Он зарычал и пошел сквозь толпу. Люди разбегались, вопя, что невидимый дьявол прибыл забрать их души. Шаги гремели по лесу, они спешили в безопасность деревни, к теплым кроватям. Они не могли его видеть, но если бы видели, у них было бы больше поводов кричать.

Охотник размахивал крестом перед огнем.

– Прочь, демон! Я не позволю тебе забрать твою шлюху.

Бран ударил мужчину ладонью по лицу и толкнул его на землю.

Он прошел сквозь огонь, раздвигая хворост, пока не встал перед ней. Вороны поднялись за ним, били крыльями, отгоняя пламя, и кричали.

– Кто ты? – прорычал он.

Она плюнула в него. Вязкая и горячая слюна медленно поползла по его щеке.

Он гневно схватил ее за подбородок и повернул голову. Ничего. Лица не было, даже намека, лишь туман цвета ее бледной кожи.

– Ты прокляла меня, – возмутился он. – Убери это, ведьма.

– Если так сильно хочешь, убери проклятье сам.

– Я не буду повторять.

– И не нужно, – ее подбородок выскользнул из его ладони, она потеряла сознание.

Он коснулся ее лица, ощутил ее острый подбородок, давящий на его ладонь. Он не видел его, и это проклятие было странным.

Почти таким же плохим, как привязать жизнь незнакомого фейри к себе.

Ворон закричал и опустился на его плечо. Когти впились в его кожу сквозь рубаху.

– Как думаешь, кто она? – спросил Бран.

Карканье было простым. Она могла быть подменышем? Люди не могли исполнить такое проклятие связи, но они должны были знать о ней.

Тихие и звериные шаги зазвучали в лесу. Фейри, который не хотел, чтобы Бран знал о нем. Он прищурился, глядя на тени, а потом посмотрел на женщину, обмякшую перед дымящимся деревом.

Он не хотел брать ее с собой. Это было бесполезной затеей, он лишь потакал своему любопытству, и от этого проблем будет больше, чем стоило.

Он прижал палец под ее подбородком, склонил ее лицо к лунному свету.

– Странно, – пробормотал он. – Кто хотел скрыть твое лицо? И зачем?

Он хотел как можно скорее узнать ответы. Бран уже отставал от планов, но чем были еще несколько ночей? И ему нужно было снять с себя проклятье связи, которое наложила на него эта интересная женщина.

Она не знала, что эти чары были опасны? Ей повезло, что он знал магию. Многие Неблагие не знали, как применять сложные проклятия, и они скорее всего убили бы ее, чем попытались разрушить связь.

– Ты применила его, потому что думала, что умрешь? – спросил он, обходя дерево. – Странное наказание для того, кого ты никогда не встречала.

Он подцепил когтем веревку, и та поддалась под его пальцами, упала на землю. Он скривился от эха боли в груди, мешавшего дышать, напоминающего, что они были связаны. Ее боль была его, ее жизнь была его, и ему нужно было заботиться о ней.

– Нам не нужно, чтобы ты умерла раньше времени, да? – он закинул ее на свое плечо. – Может, поищем тихое место и поболтаем, хм?

2

ЖЕНЩИНА БЕЗ ЛИЦА

Сны мучили Айслинг, воспоминания из детства, которые она отчаянно пыталась подавить.

– Айслинг, – голос дрожал от старости, но оставался твердым. – Это ради блага.

Она сжала ладони на коленях, глядя на пальцы, словно из-за них она была в беде.

– Я не сделала ничего плохого. Я хотела лишь поздороваться. А они… они…

Ладони накрыли ее ладони. Руки были красивыми, с длинными пальцами и гладкой кожей. Плоть в пятнах была неровной и странной, но знакомой больше, чем ее.

Бадб всегда говорила, что в ней были заперты два человека. Один со светлой кожей, другой с темной, и они бились за ее тело, надеясь подавить другого. Она была красивой, и кожа в пятнах делала ее неземной.

Она была одной из самых страшных Туата де Дананн. Отражение и сестра Морриган, богини войны, Бадб летала над полями боя, вызывая страх и панику в сердцах воинов. Многие видели ее как серую ворону, но в пятнах, как на ее коже. Эти вороны питались падалью с войны и отвечали только на ее зов.

Но она была основой жизни Айслинг. Бадб была ее тихой защитницей, которая исцеляла ее ободранные коленки.

– Дитя, ты не сделала ничего плохого. Они глупые создания, они не понимают то, что ты предлагаешь.

– Я предлагаю только дружбу, – прошептала она, – но они бросали в меня камнями.

Ей было всего семь лет, а она уже так много потеряла. Семья бросила ее год назад. Люди не хотели брать к себе юную ведьму, хоть она и работала сильнее, чем о ней заботились. Фейри даже не смотрели на нее, потому что она была подменышем, так что была недостойной. Она была ничем для всех.

Бадб вздохнула и убрала прядь волос Айслинг ей за ухо. Она медленно гладила ее темные волосы, но все равно задевала синяки и мелкие порезы от камней. Жители деревни не впервые напали на Айслинг, но она впервые вызвала к себе Туата де Дананн.

– Они не понимают твою красоту.

– Я не красивая. – Айслинг покачала головой, и волосы упали на ее лицо. – Не как ты.

– Ты милая, но многие считают меня страшной. Красота меняется в сердцах каждого живого существа. Помни это. Я не могу защитить тебя от людей. Это твое проклятие. Но я могу защитить тебя от фейри.

– Я не переживаю из-за фейри. Они всегда были добры со мной.

Бадб помрачнела. Она прищурилась, что-то темное мелькнуло в ее взгляде, вызвав дрожь у Айслинг.

– Фейри тебе не друзья, дитя. Мы не знаем, как дружить с людьми, как ты.

– Как я?

– Ты чудесное создание, тебе суждены великие дела, Айслинг. Но не сближайся с фейри. Слышишь?

– Да, миледи.

Ей это не нравилось. Фейри странно манили ее. Она видела их в лесу всю жизнь. Их крылья трепетали в свете луны, смех плясал на ветру, магия пульсировала в воздухе, пока она не ощущала цитрус на языке. Айслинг нравилось играть в кругах фейри, плясать с ними по вечерам.

Может, потому люди не любили ее. Она знала то, что не должна была.

Айслинг опустила голову и выдохнула.

– Но мне придется отдать лицо?

– Я могу скрыть тебя от фейри, если они не узнают, кто ты.

– Я не знаю, кто я.

Бадб склонилась и поцеловала лоб Айслинг.

– Прости, что пришлось так поступить, моя маленькая воительница. Однажды ты поймешь, кто ты. А пока нам нужно скрывать тебя.

Она не хотела скрываться. Она хотела убежать от людей, что ненавидели ее, и жить с фейри. Но она умоляла Бадб об этом много раз, до боли в горле.

Айслинг не должна была жить с фейри. Бадб сказала, что это было опасно.

Она вздохнула и протянула руки.

– Будет больно?

– Немного. Это того стоит.

Бадб водила пальцами по ладони Айслинг, рисуя раскаленные линии. Ее ногти оставляли темные следы, как кисть. Она снова и снова водила пальцами, пока Айслинг не увидела глаз в центре своей ладони.

– Почему глаз? – спросила она.

– Чтобы твоя энергия была открыта. Я хочу, чтобы ты защищала себя, несмотря на твои оковы. Дай другую.

Магия обвивала пальцы и руки Айслинг. Это не было больно, но и не было приятно. Она выдохнула с шипением, сосредоточилась на биении сердца, пока рисовали другой глаз. В этот раз было хуже, ведь она знала, что ожидать.

Ток наполнил воздух, приподнимая пряди ее волос, жаля ее тело. Бадб работала старательно, пока два глаза не посмотрели на нее.

Айслинг подняла ладони, глядя на глаза. Они моргнули, двигаясь на ее коже.

– Чьи они? – спросила она.

– Твои из другого времени. Кто лучше присмотрит за тобой, если не та, какой ты станешь?

Она кивнула. Это было хорошим решением. Даже в юном возрасте Айслинг понимала, что доверять могла лишь себе.

– А теперь?

– Теперь ты ощутишь боль.

Бадб сжала кончики ее пальцев. Огонь опалил чувствительные подушечки, от боли Айслинг не могла дышать.

– Больно, – проскулила она. – Бадб, прошу.

Пот стекал между ее лопаток, но ее ждало еще семь пальцев. Ее челюсть болела от того, как она сжимала зубы, она задерживала дыхание. Ее ладони отрубили? Казалось, Бадб медленно отпиливала их, но они оставались с ней. Почему они не отваливались, если она резала кости?

– Готово, – Бадб вздохнула. Она сжала последний кончик пальца Айслинг, и боль пропала.

Айслинг обмякла и вытерла потный лоб.

– Вы закончили?

Бадб прижала ладонь к ее щеке.

– Я больше не вижу твое милое лицо. Ты в безопасности.

* * *

Айслинг дернулась, охнув от неприятного воспоминания. Она прижала ладонь к груди, заставляя себя дышать.

Снова тот ненавистный сон. Миг, когда она потеряла все ощущение себя и стала ведьмой. Он не давал ей покоя всю жизнь.

Проклятье оставалось с ней, всегда поднимало страшную голову в худшие моменты. Она не была человеком и не была фейри. Она была отмеченным существом, замершим между мирами.

Что вызвало этот сон?

Ощущения возвращались, сон отпускал ее. Она скривилась, агония впивалась в ноги.

– Точно, – пробормотала она. – Они сожгли меня.

– Они пытались тебя сжечь.

Она напряглась.

Она не узнала голос, хотя тон был знакомым. Слишком гладким и милым для тона человека.

– Фейри, – проворчала она.

– Вижу, моя репутация опережает меня.

Айслинг оглядела лес, но не видела ничего знакомого. Она сидела на земли среди опавшей красной листвы в одном белом нижнем платье. Черный плащ укрывал ее ноги, обгоревшая плоть стала раскаленной, когда она подвинула мешающую ткань.

Огонь трещал неподалеку, небольшой, дающий свет, но не напоминающий о пожаре. Но она хмуро смотрела на него, а потом потянулась к плащу.

– Я бы на твоем месте так не делал, – сказал бестелесный голос. – Ты еще не исцелилась.

– «Я бы на твоем месте так не делал», – передразнила она.

Шипя, она убрала плащ с ног и смотрела на кошмарный вид. Волдыри покрывали ее длинные ноги, красные, полные жидкости. Ей нужно было двигаться осторожно, она вряд ли сможет вернуться в свою хижину.

Но ей нужны были ее книги заклинаний. Там были чары, что исцеляли обгоревшую кожу, ведь многие ведьмы проходили через такое. Нужно было только найти…

– Как ты понимаешь, ты никуда не идешь.

– Это ты так думаешь, – она прижала ладони к земле и поискала во мраке палку. Ей нужно было то, что поможет ей встать, но с костылем она сможет доковылять до дома и…

– Что ты делаешь?

– Ухожу.

– Думаю, ясно, что ты не в состоянии встать.

– Это твое мнение, фейри, – она встанет, если захочет, и он не сможет остановить ее.

– До этого ты звала меня иначе, – сказал он. Она слышала нотку отчаяния в словах. Он отвлекал ее? – Ты можешь звать меня так, если хочешь.

– Нет.

– Нет?

– Я предпочитаю «фейри», – она ценила оскорбление. – Я сомневаюсь, что ты – Фиах Дуб Ри.

– Почему?

Листья шуршали в чаще за ней. Он был там? Или другое существо подглядывало за ней?

Айслинг попыталась отыскать силуэт тела фейри в лесу, но видела только деревья. Она не понимала, почему он прятался. Она даже не помнила ничего, кроме тени и мягкого прикосновения к щеке. Фейри нравилось, когда люди их видели. Они были самыми красивыми существами. Хотя, может, Неблагие такими не были.

Она не знала толком об их виде. Благие не скрывали свои законы, образ жизни, свой облик. Неблагие оставались подальше от людей, а если играли с ними, то всегда скрывали себя мороком. Она еще не встречала Неблагого.

Она вздохнула.

– Не думаю, что настоящий Фиах Дуб Ри ждал бы так долго, чтобы забрать умирающую женщину из костра.

– Ведьминого огня.

– Что, прости?

Он кашлянул.

– Думаю, это зовется ведьминым огнем, ведь они пытались убить ведьму.

– Разве ты не солнышко? – она подвинула ногами и скривилась. Как она собиралась встать? Если бы тут был Лоркан… Она сжала кулаки. – Где мой фамильяр?

– Что?

– Мой фамильяр.

Смех разнесся по воздуху, словно дождь падал с неба.

– Ты все еще изображаешь ведьму?

– Я – ведьма. Так где…

– Да, – с сарказмом перебил он, – твой фамильяр. Откуда мне знать, куда пропал кат ши? Они не славятся верностью.

Листья зашуршали снова, послышалось тихое шипение. Она напряглась, пока теплое тело не потерлось об ее спину.

Айслинг вздохнула.

– Вот и ты, Лоркан.

Он заурчал и ткнулся головой в ее локоть.

– Не славятся верностью? О тебе тоже можно так сказать, фейри.

– Обо мне? – фыркнул мужчина. – Ты даже не знаешь, кто я.

– Разве? – Лоркан ткнулся лбом в локоть Айслинг, чтобы она встала, и они ушли. – Когда это Неблагие стали читать разумы?

Она нахмурилась, глядя на кота.

– Неблагой?

– Благие фейри не прятались бы в тенях, когда леди нужна помощь, – Лоркан оскалился, глядя на тьму. – Если только им не нужно что-то скрыть.

Боль от ног пронеслась до головы. Она выгнулась с шипением.

– Хватит, – прорычала она. – У меня нет времени на ваши состязания. Вы оба можете оставаться тут, но я иду домой.

Она встала на колени, резко вдохнула и рывком поднялась на ноги. Разум опустел, боль разнеслась по телу, лишив зрения. Она не понимала, что на ступнях были волдыри, готовые лопнуть, едва она встанет на них.

Она закричала и упала бы на землю, но оказалась у сильной груди. Он обвил рукой ее талию, приподнял над землей, касались только пальцы ног.

Низкий голос звучал теперь у ее уха:

– Вряд ли тебе можно сейчас ходить.

– Я не останусь тут.

– Останешься.

– Я даже не знаю, где «тут», – она сжала его предплечье, давя, чтобы убрать вес с покалеченных ног. – Мне нужно исцелиться. И я могу сделать это с моими книгами заклинаний.

– Хоть немного поверь в меня, ведьма.

– Лоркан?

Кат ши сидел у костра, повернулся, открывая живот теплу.

– Тут не так и плохо.

– Мне нужно исцелиться.

Фейри за ней фыркнул.

– Тебе нужно довериться, что о тебе могут позаботиться.

– О, и кто же? Ты? Я тебя еще даже не видела.

– Ты видела меня на краю леса.

Она покачала головой.

– Нет. Я видела силуэт среди огня и подумала, что меня пришла спасти детская история. А не создание из плоти и крови.

Он не ответил. Он отклонился и уложил ее на землю.

Она не заметила, что под ней был еще один плащ. Фейри вел себя не очень вежливо, но хотя бы был добрым. Фейри обычно не переживали за удобства других.

– Я обработал бы твои ноги, если бы ты позволила.

Айслинг кусала губу, задумавшись. Она могла дать ему исцелить свои ноги, а потом разобраться с последствиями помощи фейри. Или она могла настоять, чтобы он отпустил ее, и брести, пока она не наткнется на свою хижину.

Выбор был понятен.

Она вздохнула и смотрела на землю.

– Ладно. Что ты хочешь взамен?

– Мне нужно что-то просить?

– Фейри всегда хотят заключить сделку.

– Ах, – она слышала, как он обошел ее. Он опустился рядом с ее ногами. – Как насчет снятия связывающего проклятия?

– Забавно. Я сделаю это, когда ты исцелишь мои ноги.

– Я не шучу. И почему ты не смотришь на меня?

Потому что она отчасти еще верила, что он мог быть Фиах Дуб Ри. Она облизнула губы.

– Фейри предпочитают уединение. Я не хочу тебя оскорбить, господин.

– Господин? Давно меня так не звали, – его голос стал веселым. – Ты можешь посмотреть на меня, если хочешь, ведьма.

Она стиснула зубы, вдохнула и подняла взгляд.

Сначала она не могла понять, что видела. Мужчина перед ней был красивым. Его челюсть была точеной, губы были полными, и когда он улыбнулся ей, появилась ямочка.

А потом она поняла, что он вовсе не был красивым.

То, что выглядело как тень на левой стороне его лица, оказалось темными перьями, прилегающими к черепу. Его голова не была бритой. Из кожи торчали растущие перья. Его глаза были разными – один зеленый, а другой был полностью желтым и дико крутился, глядя на нее, пока другой оставался неподвижным. Нога на земле рядом с ее коленом была с четырьмя пальцами с когтями, черной кожей и твердой чешуей.

Ее рот раскрылся, она смотрела на него с пылающими щеками.

– Что ты такое? – прошептала она.

– Неблагой, – его губы скривились, глаза мерцали. – Или ты ждала, что тебя спас красивый фейри?

Она едва дышала, когда он так смотрел на нее. Он выглядел не как ворон, а как голодный волк.

– Я не считаю фейри красивыми.

– Да? Тогда почему ты краснеешь? – он прижал ладони к ее ногам, она не успела уследить за движением.

– Совпало, – она оскалилась, зарычала от боли. – Ты специально так сделал, – возмутилась она.

– Что сделал?

– Отвлек меня, чтобы я не знала, когда ты меня дотронешься. Ты не видишь мое лицо. Ай. Кто учил тебя исцелять? Ты трогаешь не мягко, а неприятнее всего, что я испытывала.

– Мягко? Что во мне намекает, что я буду мягким? – он гладил ладонью от ее голени до стопы. Волдыри сдувались, таяли на коже от его прикосновения. Она была красной, но жгло уже меньше.

– Исцеление означает, что ощущаешь себя лучше, а не еще хуже.

– Тебе лучше? – он приподнял темную бровь и изумленно посмотрел на нее. – Или хуже?

Она поджала губы.

– Я не собираюсь отвечать на это.

– Ах. Твое молчание говорит громче слов.

Айслинг скрестила руки и смотрела на его работу. Она не спорила, он был умелым. Волдыри таяли, боль была почти терпимой, и она была уверена, что он почти не тратил на это силы.

Он смотрел на окружающий лес пристально, от такого взгляда ее сердце грохотало. Если в лесу была опасность, он вряд ли станет защищать их. Он мог бросить ее, если возникнет беда, и даже не будет сожалеть. Она подумала бы, что он затерялся в своих мыслях, если бы глаз ворона не двигался постоянно в глазнице.

– Так что это? – выпалила она, нарушая молчание.

– Что?

– Твой глаз. Необычно видеть такого фейри.

Она поняла, как грубо звучала, когда его ладони сжали ее лодыжки. Она тихо заскулила, и он ослабил хватку.

– Это необычно, да.

– Объяснишь?

Он покачал головой, двигал теплыми ладонями по ее ногам. Она затаила дыхание, когда он добрался до ее колен. Жаркий взгляд как-то встретился с ее, и Айслинг затерялась в его глазах.

Листья развернулись в ярких лучах солнца. Изумруды сияли в короне короля. Море травы покачивалось от ветра, который она не ощущала. Вся природа была в глубинах его взгляда.

Когда его пальцы подвинулись к коже под коленом, тепло расцвело там. Его прикосновение стало нежнее. Неблагой пытался быть мягче с ее ранами? Еще одна странность, которую она не могла понять.

Ее мысли рассеялись, когда он снова стал гладить ее ноги. Когда последний раз кто-то так ее касался? Она не помнила. Дети были вежливыми, касались ее рук, когда она позволяла. Но не так.

Легкие прикосновения отвлекли ее, она могла сосредоточиться только на нежных пальцах, прогоняющих боль. Он хотел помочь ей, даже если хотел что-то взамен.

– Дыши, – сказал он, смеясь.

Айслинг оторвала взгляд от его ладоней на своих ногах и увидела смех в его глазах. Она попыталась выбраться из его теплой хватки, но он сжал крепче.

– Я еще не закончил, ведьма. Не отвлекайся на мое очарование.

– Очарование? – она закатила глаза. – Ты, похоже, думаешь, что я увлечена тобой. Это не так.

– Тогда я ошибся. Обычно, когда я касаюсь голых ног женщины, и она перестает дышать, я предполагаю, что она ждет большего.

– Может, ты знаешь некоторых женщин, фейри, но не знаешь меня.

Он хмыкнул и поднял ладони по ее ногам. Когда его ногти задели ее бедра, она прикусила губу, чтобы молчать. Она не обрадует его, дав понять, что он был прав. Он влиял на нее.

Айслинг это не нравилось.

Он быстро исцелил ее, опустил юбку, пока она не легла до ее голеней, и отклонился.

– Готово.

– Еще увидим, – она уже хотела много раз указать, что у него плохо удалось исцелить ее. Но, когда она склонилась, задрала юбку и посмотрела на его работу, спорить было почти не с чем. Волдыри пропали. Кожа была еще красной, но словно обгорела на солнце, а не пострадала от костра.

Она недовольно шмыгнула носом.

– Хорошая работа.

– Может, скажешь, что я исцелил тебя?

Ей уже не нравилось, как он ее дразнил. Хмурясь, она бросила на него взгляд, который должен был заставить его ссохнуться.

– Не перегибай, фейри.

Он поднял руки и рассмеялся.

– Что у тебя против фейри?

– Ничего. У меня же есть он? – она указала на Лоркана.

– Кат ши – другие, они не всегда рождаются фейри, – он изогнул бровь. – Ты не хочешь доверять мне. Ты – хмурая кроха, которая насторожилась, увидев меня. Почему так?

– На тебя не так просто смотреть.

Удар был подлым, и она это знала. Айслинг отвела взгляд, хотя он не видел этого. Говорить с фейри было сложно, когда они не могли видеть выражение ее лица. К счастью, он не мог узнать и то, была ли она смущена от своей грубости.

– Я так не думаю, – ответил он. – Ты не боишься. Ты выпускаешь шипы, чтобы я не подобрался слишком близко.

Он увидел слишком много. Больше, чем ее устраивало.

– Спасибо за исцеление, – процедила она, – но мне пора идти.

Она встала, задержав дыхание, ожидая ослепляющую боль. Она выдохнула, когда боль не последовала. Он хорошо постарался.

Проклятые фейри. Они во всем были хороши.

– Лоркан, идем.

– Но тут тепло, – заворчал он. – Огонь такой приятный.

– Мы не остаемся.

– Мои лапы не слушаются.

– Слушаются, – она закатила глаза и щелкнула пальцами в сторону ленивого кота. – Вставай! Мы идем домой.

Он открыл глаз и прищурил его.

– Ты щелкнула пальцами мне, словно я обычный кот?

Айслинг сжала кулаки. Может, кот и был необычным, но он должен был слушаться. Если он хотел жить с ней, им нужно было договариваться.

Она открыла рот, чтобы едко парировать, но ее перебил Неблагой:

– Я тоже попрошу остаться тут.

– Мы уже тебя слышали, фейри. Мне не нужно повторять их.

– Но ты заключила со мной сделку.

Она медленно выдохнула. Слова не должны были звучать чувственно, но они скользили по ее ощущениям как бархат. Сделка. Она глупо заключила сделку с Неблагим фейри назло ему.

– Конечно, – буркнула она, – проклятие связи.

– Убери его, – он потер ладонью грудь, двигая тунику и жилет, словно собирался совершить нечто важное. Он постучал пальцем по небольшому ожогу над сердцем. – Тут, если тебе нужно напомнить.

– Не нужно.

– Хорошо. Тогда колдуй, и мы сможем пойти своими путями.

Она окинула его взглядом. Фейри был странным, действовал ей на нервы, но она хотела запомнить его.

Перья на его лице лежали ровно, он хмурился. Его пальцы дрогнули, когти на ноге стучали по земле, пока он ждал ее действий. Жаль, что она не могла узнать его лучше. Из тех фейри, которых она видела, он был самым интересным.

Айслинг подняла руку и раскрыла ладонь. Глаз двигался на ее коже, озираясь.

– Разбейся проклятье, освободись, магия с моих губ, действовать прекрати.

Сила шипела в кончиках ее пальцев, хлопнула в ее руке. Ток заставил волосы встать дыбом, боль опалила ее пальцы мелкими молниями. Она с криком сжала запястье и заставила себя опустить руку. Магия трещала в воздухе громом.

Поляна стала тихой, лишь Айслинг шумно дышала. Она направила ладонь на землю, чтобы глаза не видели ничего другого.

– Что это было? – прорычал фейри.

– Я не знаю.

– Как это, не знаешь? Это твоя магия!

– Я не знаю, – такого еще не было. Глаза на ее ладони помогали направлять ее магию, пока оковы на кончиках пальцев скрывали ее лицо. Они еще не перечили ей.

Она взмахнула рукой, чтобы попробовать снова, но ей в грудь попал такой сильный шар магии, что сбил ее на пару шагов. Она услышала треск силы, собравшейся в ее ладони еще раз, и направила ладонь на землю.

– Я отпускаю эти чары в землю, – безумно сказала она.

Заряд ударил по земле с грохотом. Айслинг скривилась. Она оставила дыру в земле формой с ее ладонь, и она даже не коснулась земли.

Лоркан в это время отбежал от огня. Он теперь сидел рядом с Неблагим, почти на его ноге, глядя на нее большими глазами. Он чихнул.

– Что с глазами?

– Не знаю точно.

– Они так еще не делали.

Она осторожно повернула ладонь и пригляделась к татуировке глаза.

– Ни разу.

Неблагой потер голову, шорох звучал в тишине.

– Кто-нибудь объяснит, что тут происходит?

Лоркан поднял голову.

– Нет.

Другой фейри посмотрел на небо.

– Я забыл, как ненавижу кат ши.

Она узнала в дрожи усов Лоркана предупреждение. Она не знала, что кроха мог сделать с таким большим фейри, но не хотела искушать судьбу.

– Насчет проклятья… – она прикусила губу. – Как сильно я тебя прокляла?

– Достаточно, чтобы оттолкнуть на пару шагов, – он вытянул ногу с когтями и указал на облезшую кожу с гримасой. – И чтобы разделить боль.

– Какой бред.

– Но уж точно не мой, – он приподнял бровь. – Может, твой?

Она ненавидела его. Ненавидела его с пылом, что горел хуже волдырей. Она фыркнула и широко раскрыла руки.

– Что ты от меня хочешь, фейри? Я не могу снять проклятие.

– Должна. Я не отдам бессмертие из-за ошибки жалкой человеческой ведьмы, – выдавил он.

– Эта жалкая ведьма смогла создать такое сильное проклятие, что его не может разорвать фейри, так что следи за языком.

– Я могу говорить, как хочу. Ты украла мою жизнь, а теперь не хочешь вернуть ее?

Она хотела рвать волосы от раздражения.

– Я отдала бы ее, если бы могла.

– Постарайся лучше.

– Ты не видел ту молнию, что слетела с моих ладоней? Оттуда моя магия. Я могу тебя ударить этим – поверь, я бы с радостью – но вряд ли это хорошо кончится для нас обоих.

Глаз ворона перестал крутиться и сосредоточился на ней так, что она отпрянула на шаг. Он оскалился.

– Я пока что был добр. Я не спрашивал толком о проклятии, не пытался понять, кто ты. Не заставляй меня быть недобрым.

– Ты мне угрожаешь?

– Только если снова откажешься убирать проклятие связи.

– Я не отказываюсь.

Он заметно расслабился.

Он не успел заговорить, она облизнула губы и продолжила:

– Я не могу убрать это проклятие. Не просто так в книгах предупреждали насчет них. Они не хотят отпускать. Это как пытаться распутать гобелен, где нити запутались узлами.

– Я не буду повторять…

– Я тоже, – перебила она. – Можешь угрожать, сколько хочешь, но я не знаю, как разорвать такое проклятие.

– Тогда не нужно было колдовать так!

Айслинг вскинула руки.

– Хоть в чем-то мы оба согласны.

Ветер отбросил ее волосы с лица, перья коснулись ее щеки. Он склонился, чтобы запугать ее, давил телом и ростом. Его дыхание задело ее лицо, он прошептал:

– Убери проклятие.

– Убери его сам, – прошипела она.

– Меня не одолеет чумазая девчонка…

– Ты кого назвал чумазой?

– …с никудышными магическими силами, которая не может…

– Никудышными? Я прокляла тебя, так ведь?

– …управлять своими проклятиями, потому что не понимает, как работает магия.

– Как ты смеешь? – охнула Айслинг.

– О, я смею, – он был так близко, что она ощущала его запах дуба и мха. – Ты не знаешь, кто я, ведьма. Ты понятия не имеешь, что я могу.

– Взаимно.

Голос Лоркана перебил их спор:

– Почему бы всем нам не сделать пару шагов друг от друга?

Она сжала кулак и погрозила ему, чтобы он отошел первым. Она не станет рушить гордость, когда он был неправ.

Кроме проклятия. Это, наверное, была ее вина.

Лоркан зашипел.

– Одновременно, если так проще. Три, два…

Они оба отпрянули. Грудь Неблагого вздымалась от гнева, и Айслинг пришлось ущипнуть себя, чтобы не послать новое проклятие. Он выглядел бы мило с дырой в груди. Или голове.

Лоркан глядел на них.

– Похоже, проклятие останется, хотя бы на время. Так что вам придется быть вместе и думать, как разрушить проклятие.

– Я не буду с ним работать, – выпалила Айслинг.

– А я с ней, – прорычал Неблагой.

– Жаль, потому что теперь ваши жизни связаны. Или будете жить, делясь жизненной силой, или думайте, как это разрушить.

Вороний глаз Неблагого крутился. Он отвернулся от них и пошел к лесу.

– Мне нужно подумать.

Айслинг плюхнулась на землю.

– Желаю удачи! Уверена, в твоей голове и мыслей-то нет.

Когда они перестали слышать шаги Неблагого, Лоркан повернулся к ней и моргнул.

– Это необходимо?

– Да.

– Не нужно так грубить, – Лоркан потянулся, его лапы сжались перед костром, а потом повернулся и тряхнул хвостом. – Зачем ты всех отталкиваешь? Хм?

Она потерла ладонями руки и смотрела на огонь. Она прекрасно помнила, что случалось, когда к ней подбирались близко. Айслинг предпочитала не пускать никого, чем терять их.

* * *

Бран шагал по лесу, бил по веткам и ломал их в гневе. Как она смела? Что за человек мог ему отказывать?

Ему? Неблагому принцу?

Но она не могла быть просто человеком. Смертная ведьма не могла наложить такое сильное проклятие, у смертной ведьмы лицо не прятала магия. В ней было нечто большее, и если бы он так не злился, он мог бы понять ее секрет. У него не было времени разбираться с проклятием. Ему хватало своих проблем.

Лес сменился скрытой лощиной. За деревьями были изумрудные холмы, журчала вода во множестве ручьев, собиралась посередине с неподвижный серебряный пруд.

Бран выдохнул. Он хотел остановиться ненадолго в царстве людей, перевести дыхание перед продолжением пути. Прошло столько лет, и он нашел способ сломать цепи на себе.

Он поднял ладони, почти ожидая увидеть блеск серебра в свете луны. Но его бремя не было только физическим. Это был вес роли Неблагого принца и проклятое будущее, которое шло в придачу с титулом.

Он был так близко, что мог ощущать это. Свобода манила с угасанием света.

Лапы прошли по земле, кат ши прыгнул на камень и сел рядом с ним.

– Она не такая и плохая.

– Я вообще о ней не думал.

– Ясное дело.

Бран кашлянул.

– Я думал, леди будет больше радоваться тому, кто спас ее жизнь.

– Она не будет рада никому, кто спас ее жизнь. Она ужасно независимая.