Текст книги "Безликая женщина (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Она стряхнула его руку.

– Хватит.

– А что? Что тебе не нравится?

– Те, кого я не знаю, трогают меня и ходят вокруг, словно я редкий кусок мяса, и от этого мне не по себе, – она отпрянула от его руки. – Неблагой, я предупреждаю.

– Твои щеки красные? Ты краснеешь, маленькая ведьма? – он хотел увидеть яркий цвет на ее лице. Чем дольше он знал ее, тем больше она манила, и ему все меньше было дела до того, каким было ее лицо. Лицо было лишь лицом, но женщина, постоянно бросающая ему вызов, была редкой красотой.

– Последнее предупреждение, Неблагой.

– Я слышу нотку интереса? Ведьма, если тебе интересно, нужно лишь…

Ее ладонь ударила по груди, где был след проклятия. Ток пробежал от ее пальцев и отбросил его в воздух. Бран рухнул, ветер вылетел из его легких, черные точки плясали перед глазами.

Ох, девчонка была сильной.

Она уперла руку в бок и склонила голову.

– Прости, ты что-то говорил?

Он пытался говорить, но мог лишь хрипеть.

– Так я и думала. Сиди там, Неблагой, и дай женщине выполнить тяжелую работу. Скажи «да».

– Да, мэм, – выдавил он, все еще тяжело дыша.

– О, мне нравится, как это звучит.

Она пошла прочь, хотя ей пришлось пару раз замереть, чтобы поправить его штаны. Он чуть не предложил пояс из своей сумки, но знал, что она оттолкнет его на землю.

Эта ведьмочка притягивала его больше любой фейри. И дело было не в отсутствии ее лица или ее «сияющей» личности, а во внутренней силе. Она была из стали и уксуса, и это как-то его дико привлекало.

Она крикнула у воды.

– Ты еще предлагаешь птицу?

– Поздно, – он скрестил руки за головой и расслабился на земле. – Ты меня оскорбила. Сама ищи птицу.

Возмущения под нос донеслись до его ушей. Бран улыбнулся и закрыл глаза. Если она хотела все сделать, пускай. Она признается вскоре в своем интересе. Он был уверен.

* * *

Айслинг закончила круг рун с размахом, который не требовался, но радовал. Если Неблагой думал, что она не могла исполнять магию не хуже фейри, она покажет ему, на что была способна ведьма. И это было ее лучшее заклинание.

Круг рун был на земле у ручья. Было опасно ставить его там, но так портал продержится открытым дольше. Ручья прогоняли магию, защитят ее заклинание от других.

Она отряхнула руки о штаны Неблагого и кивнула.

– Сойдет.

Лоркан вытянул лапы на земле, выгнул спину.

– Готово?

– Готово. Пополам нас не разрежет.

Неблагой пошевелился в тени.

– А была такая возможность?

– С порталом бывает всякое. Если они закрываются рано, – она шлепнула ладонями, – то разрезают.

– Ты пытаешься запугать?

Она приподняла бровь.

– А ты запуган?

Он сел и провел ладонью по волосам. Одна сторона очаровательно торчала во все стороны. Другая потемнела из-за отрастающих перьев.

Она хотела коснуться его. Она сжала кулак, говоря себе, что никогда так не сделает. Касаться его нельзя было. Не важно, что малейшее прикосновение его пальцев вызывало слабость в ее коленях. Она не могла дать ему знать, что он проник в ее мысли.

Хотя он мог уже знать. Ее щеки стали горячими, она вспомнила, как он хрипло спросил, краснела ли она.

Он не имел права вызывать у нее такие чувства. Он не должен был лезть туда.

Айслинг недовольно выдохнула и повернулась.

– Лоркан, принес рябчика?

– Фазана.

– Близко, – она протянула руку. – Давай.

Он не вложил птицу в ее руку, как она ожидала, а опустил у ног, морща нос, и отошел к Неблагому.

– Ты ведешь себя нагло.

– Я пытаюсь сосредоточиться на создании портала и сохранении наших жизней.

– Ты играешь. А мне не нравится, когда со мной обращаются как с фамильяром.

Она посмотрела на него большими глазами.

– Ты и есть фамильяр.

– Нет, я ведьмак в теле кота. Это не делает меня зверем, – он тряхнул хвостом. – Открывай уже портал, ладно?

Айслинг зло вздохнула и схватила фазана с земли.

– Что с мужчинами?

– Может, мы были бы милее, веди ты себя мягче! – крикнул Лоркан.

Неблагой встал на ноги.

– Поддерживаю.

– Я милая!

Он добрался до нее и провел ладонью по ее плечу, проходя мимо. Она отдернула руку.

– Нет, ведьма, ты не такая, – рассмеялся он. – Но мне это даже нравится в тебе.

Она не хотела гадать, почему от этих слов ее желудок сжался. Он не был привлекательным с перьями на лице и крутящимся глазом. Он был высоким, гибким, почти женственным, когда не выглядел так, словно мог вот-вот напасть на нее. Но это не делало его привлекательным.

Голос в ее голове хохотал.

Айслинг никогда не могла врать себе. Всегда какой-то колокольчик в голове ясно звенел. Неблагой стал ей симпатичен, хоть она этого не хотела.

Его смех был немного жестоким. Он двигался, словно не давал себе взлететь в гневе или прижать ее к ближайшему дереву. И он смотрел так горячо, что она снова ощущала огонь. Но в этот раз она была не против жара.

Глупые мысли. Она покачала головой, сжала шею фазана и пошла к кругу рун с новой решимостью. Она выстроила стены вокруг себя так высоко, что он не пробьется. Сближение с фейри добром не кончится. Ей нужно было оберегать себя.

Айслинг проверила руны в последний раз и протянула птицу. К счастью, она уже была мертва. Лоркан знал, что она не любила убивать зверей ради магии. Это было необходимо, но всегда ощущалось неправильно.

– Открой портал, услышь мой зов. Открой его быстро, не дай провалиться.

Она разжала руки, рана на шее птицы открылась. Кровь полилась на руны, и они засияли красным цветом.

Не такие чары она использовала месяцы назад. Там требовалась помощь фейри, и, хоть рыжеволосая девушка не понимала, Айслинг знала, что в ней была кровь фейри. Эти чары были для людей.

Земля пропала в ее круге, на ее месте появилась густая субстанция. Она двигалась как вода, но не была ею. Вязкая магия перенесла бы их, но Айслинг не знала, как назвать это вещество. Прошлый портал был голубым и мерцал магией фейри. Этот был красным, как кровь, и человеческим.

Айслинг кусала губу, уперла руки в бока.

– Вот и портал.

– Это портал?

Она оглянулась на Неблагого, тот ошеломленно смотрел на ее творение.

– Какие-то проблемы?

– Выглядит небезопасно.

– Порталы такие и есть. Хочешь безопасный, ищи созданный фейри. Мы проникаем в Другой мир. Это не так просто.

– Мне не нужно проникать в свой дом, и мне плевать, кто знает, что я пришел. Я могу пройти через портал фейри и не рисковать своей шеей.

– А я не могу, – она смотрела на портал, словно он мог укусить ее.

– Что такое? – он подошел так близко, что она ощущала жар его груди спиной. – Боишься своего заклинания?

Она сглотнула, глядя на красную массу. Воспоминания крутились в голове о древней женщине, что улыбалась ей с предупреждением.

– Моя бабушка всегда говорила, что все изменится, если я войду в Другой мир. Она просила не ходить на те запрещенные земли.

– Ты живешь с другой ведьмой в теле кота. Молишь о подачках, потому что никто не платит тебе за услуги. И жители деревни пытались сжечь тебя заживо. Что может быть хуже?

Он был прав.

Что дала ей эта жизнь? Она могла исполнять любую магию, но ее сковывали знания людей. Они не понимали ее желание создавать, давать жизнь, использовать магию без страха или вины.

Другой мир был полон колдунов. Они были не как она, но никто не видел ее лицо. Было ли это так опасно?

Ее бабушка сказала бы «да». Она не говорила Айслинг, что будет, если она пойдет туда. Она лишь повторяла, что ее жизнь изменится.

Айслинг выдохнула и кивнула.

– Ты прав.

– Нет повода колебаться.

– Точно.

– Просто прыгни в портал, и мы порвем проклятие.

– Нужно лишь прыгнуть.

Неблагой поскреб землю когтем.

– Ты не прыгаешь.

– Тебе не нужно идти первым? – она оглянулась на него. – Я еще не была в Другом мире. Кто знает, что нас там ждет?

– Куда ты открыла портал?

Она пожала плечами.

– Там, где есть место. Где-то в Неблагом дворе, раз туда ты хотел.

Айслинг смотрела, как он ругался, ворчал, а потом недовольно повернулся к порталу.

– Неблагие земли опасны. Нельзя выпускать нас где угодно.

– Я так сделала.

– Это глупое решение, хотя не стоило ожидать ничего лучше от ведьмы, проклинающей всех без разбора, – он замер у края портала, указал на нее. – Иди за мной сразу же, или мы оба умрем. Понятно?

– До боли.

– Хорошо.

Он шагнул вперед, красная жидкость обвила его ноги. Она тянула за ткань его одежды. Она успела услышать его вопль отвращения, и его засосало в красную массу.

Айслинг посмотрела на Лоркана.

– Нет времени на колебания.

– Это лучше смерти, да?

Она не была в этом уверена. Но она закинула сумку Неблагого на спину, затаила дыхание и прыгнула в портал.

4

КРОВЬ МЕРТВОГО БОГА

Айслинг открыла рот в беззвучном крике, портал бросал ее между мирами. Красная жидкость сжимала ее ребра и грудь, как змея. Она не могла дышать, думать и существовать в этой пульсирующей боли.

Она пыталась позвать Лоркана, но не могла выдавить ни звука горлом. Он должен быть с ней. Он должен был, ведь у нее только он остался. Айслинг пыталась пробиться сквозь магию, но от этого тиски на груди стали давить еще сильнее.

А потом вся боль пропала, и ее выплюнуло на землю.

Кашляя, она избавила тело от остатков магии. Вязкая жидкость уползла вяло к открытому порталу.

Он выплюнул мохнатое тело в нее, и она прижала его к груди. Лоркан дико царапался, шипел и проклинал магию.

– Шш, – прошептала она. – Мы выжили, Лоркан. Хватит.

– Прочь от меня!

– Хватит пытаться убежать. Мы не знаем, где мы.

– Пусти!

Хриплый голос Неблагого прервал их спор.

– Лучше отпусти кота, ведьма.

– Он убежит, и мы его больше не найдем, Неблагой.

– Я ощущаю все царапины, что он открывает на твоем теле, и это мне не нравится. Отпусти его, – сталь в его голосе предупреждала, что он злился.

Они были в Другом мире, и она не знала, что он мог сделать. Фейри были тут сильнее? Не хотелось выяснять.

Она отпустила Лоркана, и тот убежал в чащу, словно его хвост горел. Она хмуро посмотрела на Неблагого, но он не видел ее взгляд.

– Вот видишь? – рявкнула она. – Теперь он убежал, и придется ждать, пока он найдет нас.

– Он догонит.

– Я не оставлю его тут.

– Ты перестанешь говорить хоть на миг, ведьма? Ты впервые в Другом мире. Оглядись и наслаждайся.

Она нахмурилась от его тона, но любопытство победило. Вздохнув, она огляделась, и вид Другого мира лишил ее дыхания.

Стволы деревьев были шире, чем дома, высокие и сильные. Их ветки были не спутанными, а росли с понятным узором. Ветки образовывали силуэты цветов, листьев, зверьков. Листья заполняли узоры, придавая зверькам силуэты шерсти, а растениям правдоподобный вид.

Земля под ее ладонями была мягкой. Она впилась пальцами в мох, охнула, когда он выпустил сладкую пыльцу в воздух.

Все было таким зеленым, что слезились глаза. Свет пронзал лес копьями, золотые шары плясали в этом свете среди пыли и магии. Мох покрывал землю, тянулся по деревьям изумрудным покровом. Роса мерцала как жемчуг, разбросанный по земле и деревьям.

– Ох, – потрясенно прошептала она.

– Что думаешь о моем доме, ведьма?

– Почти невозможно описать.

Он опустился на колени перед ней, закрывая вид на прекрасный лес. Воздух вылетел из ее легких, она смотрела на него в новом свете. Все в Неблагом подходило этому дикому месту. Растения бросали тени на его необычные волосы, которые трепал ветерок. Извивающиеся ветки над его головой выглядели как рога божества.

Он держался уверенно, она такого еще не видела. Он держался как властелин, как… Ее рот раскрылся.

Как король.

– Кто ты? – тихо спросила она.

– У меня много имен. Но тут они зовут меня Принцем Неблагого двора, Лордом тьмы, наследником Ночных царств.

Ее пальцы онемели.

– Ты… из королевичей?

– Можешь и так назвать, – он протянул руку, словно хотел коснуться ее щеки, ладонь замерла между ними. – Мои братья первые в очереди. Вряд ли я буду королем.

Королем? Неблагого двора? Она не могла осознать его слова.

– Ты хочешь сказать, что я связала проклятием не просто Туата де Дананн, что уже плохо, а наследника Неблагого трона?

– Ты права.

Айслинг отбила его ладонь и завизжала:

– Почему ты не сказал?

Ее ждала смерть за такое, потому что Неблагие не обрадовались бы, если бы она случайно убила их сына. Почему она пришла сюда? Бабушка была права, и все изменится, потому что завтра утром она уже не будет дышать.

– Зачем бы я рассказывал? – его голос стал бодрее от смеха.

– Издеваешься? – она толкнула его в плечи обеими руками. Он почти не сдвинулся, и она сделала этого снова, ворча. – Ты убил меня, глупый ты мужчина! Я прокляла Неблагого принца.

– Я говорил, что меня это удивило, – он дал ей толкнуть его на зад. – Никто не осмеливался проклинать меня до этого.

– Ясное дело! За такое на них охотился бы весь Неблагой двор, – она потянула за волосы. – Боги, мне нужно в укрытие. Я не должна была поддаваться и приходить сюда. Смерть была бы лучше того, что Неблагие сделают со мной.

– Никто не будет на тебя охотиться.

– Я прокляла принца. Конечно, будут! Око за око, сердце за сердце.

– Они не будут мстить, – он встал, стряхнул грязь сзади.

Ей нужно было спрятаться. Бежать, хоть она не знала, куда, в этих проклятых землях. Портал не был выходом. Как только она пройдет, их связь порвется, и они оба умрут.

Это было лучше? Айслинг не знала. Жить было идеальным решением, но будет ли жизнь, если Неблагой фейри разламывал ее по кусочку?

– Ведьма.

– Молчи. Я пытаюсь понять, как сохранить себе жизнь.

– Ведьма! – он встал перед ней и убрал ее ладони от ее волос. – Хватит. Я не дам никому навредить тебе.

Она застыла, глядя на него.

– Почему ты так говоришь?

– Ты же поможешь мне разорвать проклятие? Этого хватит для извинений.

– Неблагие так не делают.

Он приподнял бровь, глаз ворона впился в нее. Она поняла, что он пытался смотреть ей в глаза.

– Что ты знаешь о Неблагих?

– Достаточно, чтобы понимать, что это против ваших правил.

– У нас нет правил, милая. Потому мы Неблагие, – он улыбнулся так, что огонь вспыхнул в ее животе, развернулся и пошел прочь.

Она была потрясена. Он не даст никому навредить ей? Он шел против всего, чем был он и его народ, чтобы что-то доказать? Она знала, что фейри любили играть с людьми, но что он пытался доказать тут?

– Ты свистишь? – крикнула она ему вслед.

– Поспеши, ведьма. Мы же в Другом мире.

Он был прав.

Она вздохнула и оглянулась на портал, решаясь, побежать туда или поверить, что он не врал ей.

Айслинг пожала плечами и пошла за ним. Фейри не могли врать, и если он искажал слова, то отлично справлялся. Это было редким шансом, и она хотела биться зубами и ногтями, чтобы не лишиться головы.

Ветки задрожали, треща, и черное мохнатое тело вырвалось из кустов, побежало по лесу за Неблагим. Лоркан прыгал по изумрудному мху, оттолкнулся от ствола, изящно описал дугу в воздухе и опустился на лапы.

– Айслинг, ты слишком медленная, – крикнул он.

– Ты счастлив тут?

– Конечно. Это Другой мир, глупая девчонка!

Даже ее «не» фамильяр любил это место больше мира людей. Она поправила сумку Неблагого, покачала головой и пошла за ними.

К счастью, у них еще оставалась человеческая еда. Этого не хватит надолго, но она не собиралась трогать хоть что-то в Другом мире, пока не убедится, что сможет вернуться в мир людей. В легендах говорилось, что тот, кто съест еду фейри или выпьет у них, останется тут навеки.

Это было не худшим местом для жизни. Она коснулась дерева, поражаясь серебряной корой. Даже растения тут были в сто раз изящнее тех, с которыми она росла. Листья медленно опадали, стволы напоминали серебро, а корни выглядывали из земли, извиваясь спиралями.

Как могло существовать такое красивое и опасное место?

Она шла за Неблагим, пока солнце двигалось по небу. Она порой считала шаги, но сбивалась, замечая что-то волшебное по пути.

Они миновали темную часть леса с густой листвой, не пропускающей свет. Она перепрыгнула бревно и охнула, когда существо подняло рогатую голову. Его ноги были как у козла, на морде был плоский нос. Двойные рога росли из его черепа и круглые татуировки извивались на его щеках.

Фейри склонил голову, мудро кивнув ей. Айслинг увидела, как его огромные глаза расширились, он понял, что не видел ее лица.

Они вырвались из тьмы и пошли вдоль реки, тянущейся по лесу. Деревья были тут больше, как замок по ширине, но низкие. Их ветки были сплетены в проходы, где фейри ходили по витым ветвям. Фейри пленили ее странными обликами, красивыми лицами и грацией движений.

Неблагой вытащил плащ из своей сумки и укутал ее плечи, кивнув.

– Лучше не привлекать внимания.

Айслинг скрыла лицо капюшоном. Ей не нужно было, чтобы кто-то стал спрашивать, почему они не видели ее лицо. Хорошего ответа не было.

Женщина работала в саду, летая над салатом на больших крыльях бабочки. Мужчина прошел мимо них с острыми ушами и грибами, растущими на его плечах. Снова и снова новые и невозможные черты наполняли ее, пока она не была готова лопнуть.

Айслинг потянула Неблагого за рукава.

– Они все такие?

– Все? – он оглянулся с нечитаемым выражением. – Это двор Неблагих, ведьма. Тут живут только уродливые и искаженные.

Ее рот раскрылся, он шел прочь. Уродливые? Искаженные?

Она поспешила за ним, ловко оббегала корни и пни.

– Уродливые? Но эти существа самые красивые из всех, кого я видела!

– Скажи это двору Благих.

– Но я думала… – она замерла, мимо них прошел чудище. – Моя бабушка всегда говорила, что Благой или Неблагой – это выбор.

– Порой. Но существо, которое не подходит требованиям Благих, не принимается, – он закатил глаза, вороний глаз продолжил крутиться, когда другой остановился. – Половина Неблагих тут, потому что они недостаточно красивые. Другая половина деградировала, когда перестала следовать правилам Благого двора и стала делать, что хотела.

Айслинг нахмурилась и задумалась об этом. Благой двор, по слухам, был полон самых красивых существ. Было понятно, что они прогоняли тех, кто не подходил под их мерки красоты. Но почему? Зачем?

– Неблагой… – начала она.

– Я не буду объяснять дальше, ведьма. Смотри на ноги, пока не покинем эту часть леса.

Когда она замерла, Лоркан стал виться меж ее ног. Он посмотрел на нее большими глазами.

– Он, наверное, прав. Многие могут подслушать нас.

Она покачала головой.

– Мне это не нравится. Он что-то скрывает.

– Не все пытаются врать тебе, – он тряхнул хвостом. – Если немного расслабишься, ты это поймешь.

– Ты говорил мне так тысячу раз, и я все еще такая же, какой была годы назад.

– Не думаешь, что в этом и проблема?

Айслинг нахмурилась и крикнула ему вслед:

– Это не про меня!

Маленькие домики фейри остались за ними, и звук леса заполнил ее уши. Птицы не чирикали, а пели. Их голоса звенели как хор. Она поймала себя на том, что шагала в такт песне.

Почему она не пришла в Другой мир раньше, когда открыла портал для рыжеволосой женщины? Тут было чудесно, как для места, которое считалось проклятым.

Солнце опустилось за горизонт, розовый и красный свет проникли сквозь листья. Каждое дерево из летнего стало осенним. Несколько листьев упало вокруг нее, и Айслинг охнула, когда ветки свернулись.

– Что происходит? – спросила она.

– Ночь, – ответил Неблагой. – Они собираются спать.

– Они спят?

– В Другом мире все более живое, чем в мире людей. Деревья тут похожи на нас с тобой.

Айслинг провела ладонью по коре огромного дерева.

– Спасибо, что не раздавило корнем.

Листья посыпались ей на голову. Она хмуро убрала листья из волос, а Неблагой рассмеялся.

– Не смешно, – буркнула она.

– Смешно. Деревья смеются над тобой, ведьма. Они не хотят вреда.

Смеются? Ветки дрожали, но она думала, что они злились, а не смеялись. Она медленно попятилась от дерева, побежала за Лорканом и Неблагим. Звук их смеха заполнял воздух и помогал понять, где они.

Она нашла их, устраивающихся на ночлег в долине между корней, что были толще людей. Она перебралась во впадину и села на твердую землю.

– Огонь? – спросила она.

– В лесу? – Бран рассмеялся.

– Точно, – она нервно похлопала по корню. – Я не думала. Не стоит сжигать то, что вы бросили, да?

Вспышка света появилась в центре впадины. Айслинг отпрянула к корню. Синий огонь ярко горел, похожий на костер и почти такой же высокий.

– Ты же сказал, что огонь нельзя? – закричала она.

– Огонь фейри – другое дело. Он не обжигает, – огоньки плясали в его глазах вместе с искрами юмора.

– Тебе нравится путать меня, Неблагой.

– Даже слишком, – он отклонился на корень неподалеку, скрестил ноги в лодыжках и заерзал, устраиваясь глубже в земле. – Ты голодна?

– Я не хочу еду фейри, если ты об этом.

Он взмахнул рукой, и идеальное яблоко появилось на его ладони.

– Жаль. Еда фейри куда лучше человеческой.

– Конечно. Как и фейри превосходят людей, да?

Он откусил большой кусок от яблока, сок стекал по подбородку.

– Я недооценил твой ум. Ты быстро схватываешь, ведьма.

– Не заставляй проклинать тебя снова.

– Я бы хотел посмотреть, как ты попытаешься тут.

Он во второй раз намекнул, что был сильнее в Другом мире. Айслинг теребила нить его туники, облизнула губы.

– Магия фейри тут сильнее?

– В какой-то степени, – он смотрел задумчиво на небо. – Туата де Дананн сделали это место раем для фейри. Мы тут сильнее, потому что тут безопасно. Счастливые исполняют магию лучше, чем те, кого отвлекают плохие мысли.

Она помрачнела. Конечно, магия была сильнее у тех, кто был сосредоточен. Чары требовали концентрации, а естественная магия фейри требовала не только знаний. Она была сильной и красивой, когда с ней правильно обращались.

Айслинг такая магия никогда не давалась.

Неблагой разглядывал ее, огоньки снова плясали в его глазах.

– Ты пробовала магию фейри?

– Много раз.

– Но неудачно, полагаю.

– С чего ты взял? – она сунула его сумку в корни за своей головой, лишив его их единственной подушки.

– Потому что ты выглядела так, словно я ударил щенка при тебе, когда я сказал это.

– Я даже не люблю щенков. Я предпочитаю котов, – Айслинг ударила по сумке.

– Почему ты всегда язвишь?

Она нахмурилась, кусая губу, жар огня грел ее спину.

– Просто у меня натура победителя.

– Не пытайся отмахнуться. Мне искренне интересно, ведьма. Что заставляет тебя всех так отталкивать?

Она не хотела говорить ему. Не потому, что ей не нравилось говорить об этом, но прошлое было в прошлом. Оно странно повлияло на нее, но она справлялась. Она не хотела рассказывать ему, потому что ее история ощущалась как слабость, и он будет смотреть на нее свысока.

Айслинг ударила по сумке еще раз на всякий случай.

– История. Лоркан вырастил меня. Он нашел меня в лесу маленьким кричащим ребенком, брошенным умирать. Долгое время были только я и он.

– Лоркан тебя вырастил? – он посмотрел на кота. – Серьезно? Кот?

Тот зевнул, белые зубы сверкнули в свете огня фейри.

– Тогда он не был котом, дурак.

– Лоркан изменил облик… потом?

Айслинг повернулась и устроилась глубже в корнях дерева.

– Когда первый раз напала стая волков – жители деревни. Лоркан закрыл меня от стрелы и изменил облик, чтобы выжить.

Неблагой потер грудь. Он молчал, но она знала, что они думали. У них обоих были схожие метки. Его ожог в форме звезды напоминал метку Лоркана. И они были знаком, что она вредила тем, кто был рядом. Жаль, что она отказывалась нести ответственность за их выборы. Лоркан не обязан был спасать ее, а Неблагому не стоило смотреть, как она сгорает. Они сами ошиблись.

– Так ты была одна всю жизнь, – пробормотал Неблагой.

– Эй! – буркнул Лоркан со своей стороны огня. – Я был там.

– Как кот.

– Но и личность.

– Но не тот, кто мог перевязать ее ободранные колени, дать ей еды и помочь починить убежище, когда дует ветер.

Айслинг фыркнула.

– Даже когда он был человеком, Лоркан заставлял меня делать все это.

– Это строило характер.

– Ты был ленивым человеком, – исправила она. – Кот – отличный облик.

– Это не мой выбор, – Лоркан повернулся на спину, лапы были в воздухе, он грел брюхо у огня. – Ведьмы становятся котами. У нас девять жизней.

Айслинг коснулась пальцами глаз на ее ладонях. У ведьм, может, и было девять жизней, но не у нее. Когда она была младше, и глаза были новыми, она попыталась срезать их со своей кожи. Нож впился в плоть слишком просто. Лоркан нашел ее истекающую кровью на полу, но глаза оставались на раскрытых мышцах.

Она подхватила лихорадку и месяцами лежала в постели, борясь с заражением. Она даже умерла несколько раз, но Лоркан зарядом магии приводил ее в чувство. Ее не спас бы облик кота.

Сначала она думала, что так было, потому что она не понимала магию. Но потом Лоркан объяснил, что она не была настоящей ведьмой, и ее мир перевернулся.

Неблагой кашлянул, глаза на ее пальцы, обводящие силуэт глаз.

– А это?

Она протянула ладони к огню.

– Это мои цепи.

– Что, прости?

Лоркан дернул хвостом и драматично вздохнул.

– Доказательство ее проклятия.

– Того, что не дает мне видеть твое лицо? – Неблагой встал и быстро оказался на коленях перед ней. Он не касался ее ладоней, но склонил голову и рассматривал их. – Я не узнаю такую магию.

– Потому что она оригинальная, – Айслинг глупо гордилась тому, что носила такое, хоть и презирала проклятие. – Глаза направляют мою силу через чары, что скрывают мое лицо. Почерневшие кончики – оковы, не мешают сломать его.

– Все заклятия можно сломать.

– Потому бабушка и приносила мне все те книги заклинаний фейри. Я всю жизнь искала способ сломать это проклятие. Как только я увидела фейри, я поняла, что хотела, чтобы меня видел твой вид до конца моей жизни.

Он смотрел на нее с чем-то важным во взгляде. Там было невысказанное обещание, от которого стена вокруг ее сердца могла треснуть.

Айслинг кашлянула.

– Жаль, что я не знала тогда тебя. Может, потратила бы меньше времени.

– Ах, я ждал такую реакцию, – пробормотал он, склонился, и ладонь замерла у ее щеки, она ощущала его тепло. – Чары мешают и трогать твое лицо?

Айслинг не знала. Фейри еще не выражали желание коснуться ее или быть еще ближе.

Она подавила желание пожевать губу, радуясь, что он не видел ее лицо. Он заметил бы, что ей неловко, но и интересно. Айслинг редко получала добро, симпатию или что-нибудь еще в этом роде.

От одной мысли, что кто-то коснется ее лица, сердце колотилось. Это было потрясающе, а еще огонь согревал ее ноги и озарял впадину ледяным сиянием.

– А что насчет тебя? – она проигнорировала его вопрос.

– Мое лицо трогать можно.

– Я про твою жизнь. Ты знаешь, как я выросла, и я такая из-за этого. Теперь твоя очередь.

Он выдохнул и опустил руку. Айслинг опечалилась, упустив шанс, но и расслабилась. Ее тревога пропала, когда внимание перешло на мужчину, что хотел ее коснуться.

– Я самый младший сын Неблагих короля и королевы. Так что я наименее важный их ребенок. Мне позволялось делать все, чего я хотел, и у меня было идеальное Неблагое детство.

– Да? – отозвалась она. – Как по мне, если бы ты был счастлив в жизни, ты остался бы в замке, а не проводил бы время, похищая ведьму.

– Я тебя не похищал. Ты прокляла меня.

– И все же ты привел меня сюда.

– Потому что хочу убрать проклятие! Думаешь, есть другая причина? – он фыркнул. – Ты себя переоцениваешь.

– Я права. Поэтому ты так расстроен, да? Ты не был там счастлив.

Она склонилась, искала эмоции в его глазах. Глаз ворона крутился, не хотел смотреть на нее. Айслинг пришла в голову мысль, и она охнула.

– Твой глаз… – начала она.

– Я не расскажу о нем.

– Он может меня видеть, да?

Он глядел на нее, раскрыв рот, оба глаза были большими.

– Это все еще мой глаз. Я бы упомянул, если бы мог тебя видеть.

– Я говорю не с тобой, а с этим, – она указала на его глаз, – потому что он может меня видеть. Я не понимала до этого, но он реагирует. Он не смотрит мне в глаза, и ты слишком легко понимаешь мои эмоции. Ты как-то меня видишь.

Он замешкался, а потом признался:

– В каком-то смысле. Другой глаз лучше в предсказании, чем видении сквозь проклятия. Он все еще не видит твое лицо, но я вижу подобие чего-то. Эмоции, мысли, что делают тебя тобой, а не просто выражения лица.

– Ты всегда так мог?

– С детства. Этим изъяном мои родители гордились сильнее всего, ведь я получился слишком нормальным по их меркам.

Она впервые не хотела оскорблять его. Айслинг знала, как жилось с отличиями, и какую боль это могло причинять. Но он для нее казался достаточно странным.

Она попыталась взбодрить его, фыркнув.

– Как тогда выглядел бы их идеальный ребенок? Маленькое мохнатое создание, что бегает по коридорам замка, высекая ногами огонь?

– Поразительное воображение, но нет. Моя семья… – он провел ладонью по пернатой стороне головы и вздохнул. – Странная, лучше не опишешь. Жуткая и пугающая для людей… я даже слышал, что их описывали как кошмары.

Она нахмурилась.

– Почему этим нужно гордиться? Или стремиться к такому?

– Неблагие гордятся тем, что не делает их красивыми. Благие предпочитают придерживаться строгих правил, а мы живем, как хотим. С обоими вариантами приходит искушение в виде жестокости, гордости. Ни один двор не сбросил оковы старого образа жизни, – он отклонился от нее, но сидел ближе к ней. – Хотя дворы постоянно меняются. Они могут изменяться и сейчас.

Она смотрела на огонь, новые знания плясали в разуме. Она не знала, что дворы были такими изменчивыми. Легенды делали их чистыми, ведомыми фейри, которые давно научились искусству политики.

Судя по его словам, они были не такими. Он осуждал фейри за их изъяны и поступки. Что он сказал бы, если бы она поведала ему о своем народе? О стычках, боях, войнах?

Судя по его мнению о людях, он уже знал эти истории.

Она пожала плечами.

– Политика. Я такое никогда не понимала.

– Я тоже.

Айслинг повернулась на бок подальше от огня и путающего фейри, от которого ее ощущения оживали. Она не хотела давать ему слои. Он был помехой, и все.

Он думал о ней как о ведьме, она была лишь средством убрать проклятие. Только поэтому он был рядом, и у нее не было повода верить в иное.

Она сунула ладонь под голову и закрыла глаза. В этом фейри было больше, чем она хотела признавать, и от этого ей было не по себе.

* * *

Они шли еще три дня, и Неблагой поднял руку и остановил их. Айслинг смотрела на его лицо внимательно, и он кашлянул.

– Дальше не надо. Тут нужно оставить сумку. Мы вернемся за ней потом.

– Почему? – спросила она, но все равно сняла сумку.

– Я не поведал тебе всю правду, ведьма. Это очень опасное место, и я не обещаю, что кто-то из нас выживет.

Что-то в ней обрадовалось. Айслинг ощущала, что он что-то скрывал, и ощущение правоты было достойным празднования. Как-то ощущалось неправильным тыкать ему в это, ведь он так старался скрыть это.

И она обдумала слова и пожала плечами.

– Если один из нас умрет, погибнет и другой. Так что мы будем осторожнее, будем заботиться о себе. Звучит неплохо.

Он яростно пронзил ее взглядом.

– Ты не боишься умереть?

– Я никогда не боялась смерти. Мы – старые друзья, – Айслинг опустила сумку под гору листьев у серебряного дерева. – Идем?