Текст книги "Любить того, кто рядом"

Автор книги: Эмили Гиффин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)

Глава 36

Мост Куинсборо мы пересекаем в рекордно короткое время, двигаясь против общего движения навстречу огням Манхэттена. Водитель так часто обгоняет машины, что кажется, будто мы убегаем – еще немного, и произошла бы катастрофа.

Я сижу на заднем сиденье, смотрю на дорогу и пытаюсь переварить события последних суток и особенно последних минут. Меня настигают первые угрызения совести – я действительно нарушила некую границу.

Не могу поверить, что обманула мужа. Моего Энди.

На помощь приходит самоирония – говорю себе, что мне было просто необходимо поцеловать Лео, чтобы навсегда избавиться от него. Мысль, что я вышла замуж за Энди по своеобразному расчету, желая «остепениться», отметаю как недостойную. Остепениться не значит от безысходности принять то, что предложено. У меня был выбор, и я выбрала. Аминь.

Следом на меня нисходит еще одно озарение. Как долго я воспринимала Энди как воплощение всех мыслимых и немыслимых достоинств! Наш брак, по моей логике, просто обязан был быть идеалом супружеских отношений, не иначе. С возвратом Лео в мою жизнь я вдруг необъяснимым образом приняла свое супружество за корыстное желание иметь все то, что обыватели считают обязательными атрибутами счастья: хорошую семью, красивый дом, материальный достаток. Я совсем забыла, что главным в моих отношениях с Энди была любовь, а не те блага, что давало мне замужество. Подсознательно, как я теперь понимаю, мне хотелось оправдать влечение к далекому, противоречивому, такому непростому Лео; доказать, что безрассудные чувства имеют право на существование. В конце концов, о несчастной любви сложено гораздо больше песен, чем о счастливой!

Такси едет по улицам Ист-Сайда, а я вспоминаю совет, который мне однажды дала мама. «Богатого, – сказала она, – любить так же легко, как бедного». Конечно, тогда этот совет показался мне, совсем еще девчонке, старомодным и ненужным. Я, как все, считала, что уж мне-то мамины советы не пригодятся. А в тот день мы с мамой столкнулись с ее школьной любовью на автомобильной стоянке. Бывшего маминого бойфренда звали Майк Каллас. Сразу после окончания школы мама бросила его, предпочтя папу. Мы с Сюзанной знали его по фотографиям в мамином школьном альбоме и считали, что он очень даже ничего, несмотря на оттопыренные уши; зато у него была роскошная каштановая шевелюра. Спустя столько лет, впрочем, шевелюра практически сошла на нет, а вот уши остались. Теперь это был всего лишь абсолютно неинтересный мужчина средних лет с неестественно лучезарной улыбкой. Мама только хихикнула, когда он галантно чмокнул ей ручку и укатил на «кадиллаке». Вот тогда-то она и дала мне тот совет. Никакой скрытой тоски и тем более сожалений я в тот момент в ней не заметила – или по молодости не сумела заметить.

Что мама чувствовала по поводу отца и Майка, приходилось ли ей жалеть о сделанном в пользу отца выборе? Наверное, она проявила гораздо больше благоразумия, чем я. А может, серое вещество призвано вечно вмешиваться в сердечные дела и исправлять поступки, продиктованные упрямой мышцей? Жаль, что мама не ответит… Хотя в этом, кажется, уже нет необходимости. Ответ становится очевиден: я представляю себе Энди на нашей кухне, небритого, в помятом костюме и неровно повязанном галстуке. Он сосредоточенно читает инструкцию к замороженной пицце, размышляя – разогреть в микроволновке или поставить в духовку? На самом деле он пытается забыть о записке, которую сгоряча оставил на столе.

«Если уйдешь – не возвращайся».

Внезапно меня охватывает страх: я понимаю, что мой выбор – всего лишь мой выбор. Энди не обязан следовать моему примеру. Особенно, холодею я, если узнает, чтб произошло у меня с Лео… Если узнает… При мысли о том, что Энди ускользает от меня, в груди поднимается паника. Я так хочу увидеть Энди, будто мне грозит непоправимая потеря.

– Я передумала, – говорю я шоферу. – Планы меняются.

– Куда теперь? – спрашивает он.

Называю адрес старой квартиры, нашей старой квартиры. Сердце бьется как сумасшедшее. Мне нужно побывать там. Нужно вспомнить, как все было раньше – и как может снова стать в будущем. Нужно только немного решимости и везения!

Водитель невозмутимо кивает и сворачивает на Вторую авеню. Светофоры, указатели, машины, пешеходы кружатся в окошке такси. Я закрываю глаза. А когда открываю, мы уже едем по Тридцать седьмой улице. Вздохнув, расплачиваюсь, покидаю такси и вытаскиваю из багажника вещи. На душе – облегчение пополам с угрызениями совести.

Оказавшись на тротуаре, смотрю на наш дом, затихший в ночи. Сажусь на старые ступеньки и нащупываю в кармане телефон. Быстро, чтобы не передумать, набираю Энди. Голос мужа отзывается почти неожиданно, так давно я его не слышала. Кажется, что вечность.

– Привет, – говорю я.

Он не отвечает.

– Отгадай, где я?

– Где? – устало и почти безразлично спрашивает он. Судя по голосу, ему не до загадок. Что ж, не могу его за это винить. Мне особенно не за что его винить.

– Возле нашей старой квартиры, – вздрагивая от ветра, говорю я.

Он не задает вопросов, не удивляется – наверное, знает, почему я именно там. Я тоже это знаю, хотя не смогла бы объяснить.

– А у нас горит свет… – Подняв голову, я вглядываюсь в окна и представляю, как хорошо за задернутыми занавесками. Может, людям, что живут здесь теперь, не так уж и сладко, но я почему-то убеждена в обратном.

– Да? – рассеянно спрашивает Энди.

– Да.

По телефону слышно, что там, где он, разговаривают люди. «Телевизор, наверное», – думаю я. А может, Энди в баре или ресторане – решил заглушить тоску и вспомнить холостую жизнь. Надо что-то сказать, но ничего не приходит в голову – столько я успела нагромоздить вокруг нас недомолвок и полуправды.

– Ты ненавидишь меня? – наконец задаю я глупый вопрос. Мы совсем недавно выясняли это с Лео, когда он сказал, что я его ненавижу за наш разрыв. И почему это ненависть обязательно участвует во всем, что совершает любовь?

По крайней мере, служит точкой отсчета. Я жду ответа Энди, затаив дыхание.

– Ты же знаешь, Эллен, что нет, – со вздохом говорит он.

«Пока нет», – поправляю я про себя. У меня никогда не хватит смелости признаться, что я была у Лео. Или когда-нибудь хватит?

– Прости меня, Энди, – говорю я.

Он даже не знает, за что я прошу у него прощения.

Муж медлит с ответом. Неужели догадался, что я сделала? Тогда он должен догадаться, почему я это сделала. Сдавленным голосом он тоже просит у меня прощения.

Вместо облегчения и благодарности я чувствую чудовищную вину. Энди, конечно, не идеал – идеальных супругов не бывает, – но по сравнению со мной ему почти нечего стыдиться. За что ему просить прощения – за переезд в Атланту? За то, что принял сторону Джинни? За бесконечный гольф? Зато, что недооценивает важность моей работы? Не так уж это все и страшно, если подумать. Даже его угрожающая записка кажется простительной.

Проходит несколько бесконечных секунд. Энди нарушает молчание:

– Я только что говорил с Уэббом.

Что-то в его голосе настораживает меня.

– Марго здорова? – спрашиваю я.

– Да, – отвечает Энди, – но, судя по ее стонам, ребенок на подходе.

У меня перехватывает горло.

– Началось?

– Да, скорее всего. Сегодня днем была ложная тревога. Марго прибыла в больницу, а врачи отправили ее обратно. А сейчас мы вызвали «скорую», они уже едут. Схватки каждые восемь минут.

Смотрю на часы, скрещиваю пальцы на удачу. Может, это и предрассудок, да только я хочу, чтобы ребенок появился на свет завтра, а не сегодня – в день, когда я целовалась с Лео. Хотя, что заслужила – то и получу.

– Я так волнуюсь… – говорю я.

Радостное волнение смешивается с немалой долей грусти, ведь я представляла себе этот момент по-другому… Я понимаю вдруг, что совсем не сержусь на Марго. Я ее полностью простила; надеюсь, она сделает то же самое. «Как причудливо порой поворачивается жизнь», – думаю я. Иногда все зависит от такой малости, от случайности – как моя встреча с Лео на перекрестке. А иногда вступают в непререкаемую силу обдуманные решения – к примеру, Марго сознательно не сказала мне про визит Лео. А взять мое решение, которое я приняла только что, выбрав Энди? Для кого-то, может, главное – судьба. Для меня же отныне главное – верность принятому решению.

– Поедешь в больницу? – спрашиваю я его.

– Пока нет.

– Как бы я хотела оказаться рядом с тобой, – говорю я и с облегчением и радостью понимаю, что это правда. Нет ничего лучше, чем оказаться со своей семьей. В полном составе.

– В Атланте или Нью-Йорке? – В голосе мужа безошибочно улавливаю какой-то подвох. Кажется, он улыбается или близок к этому.

– Все равно, – говорю я.

Из боковой улицы выворачивает такси и останавливается напротив. Я смотрю на небо. Жаль, не видно звезд или хотя бы луны. Дверца такси распахивается, и передо мной появляется Энди, в том самом костюме и красном галстуке, что я воображала минуту назад, и даже в том же самом синем пальто. Несколько секунд мной владеет радостное замешательство и удивление, такое счастливое чувство, которое бывает только в детстве. Словно веришь в чудо, и вдруг оно сбывается на твоих глазах. Муж улыбается мне неуверенной доброй улыбкой, и я окончательно убеждаюсь, что это не сон.

– Привет, – говорит он и делает несколько шагов мне навстречу.

– Привет, – вторю я, поднимаясь со ступенек и тоже улыбаясь. – Как ты тут оказался?

– Тебя искал. – Он смотрит мне в глаза и кладет руку на перила, совсем рядом с моей.

– А как?.. – начинаю я, и замолкаю.

– Прилетел сегодня вечером. Когда ты позвонила, я был уже в такси…

Представляю, как все это было. Он сел в самолет и пролетел столько миль, чтобы увидеть меня. Рискуя пропустить роды Марго.

На глаза снова наворачиваются слезы, но теперь по совершенно другой причине.

– Мне не верится, что ты здесь, – говорю я.

– А мне не верится, что я нашел тебя.

– Прости меня, – прошу я и плачу.

– Не надо, милая, – нежно говорит он. – Я ошибался, поменял свою и твою жизнь, думал, что так и надо. А твои чувства в расчет не принял. – Он подходит ближе. Теперь нас разделяет один шаг. – Я хочу, чтоб ты была счастлива, – шепчет он мне.

– Я знаю, – говорю я и думаю о своей работе, о Нью-Йорке – обо всем, чего мне так не хватает в новой жизни. – Зря я уехала вот так…

– Может, ты не могла иначе.

– Может быть, – соглашаюсь я и думаю о нашем последнем с Лео поцелуе. Как несхожи эти два момента – по многим причинам. Говорю себе, что все мужчины разные, но отныне мне не придется выбирать. – Все равно…

– Это больше не имеет значения. – Энди спокоен. Вроде бы нельзя сказать точно, что он имеет в виду, и в то же время я знаю наверняка, что именно он хочет сказать.

– Скажи мне, что у нас все будет хорошо, – прошу я, утирая слезы, которые все катятся и катятся по щекам.

– У нас все будет гораздо лучше, вот увидишь, – уверяет Энди с дрожью в голосе.

Я буквально валюсь в его объятия и вспоминаю, как мы мыли посуду в День благодарения. Тогда я тоже задавалась вопросом – возможно ли, чтоб я влюбилась в брата Марго. Я решила, что возможно, – и это случилось. И теперь, под темным осенним небом, я понимаю, почему так случилось – если любви вообще свойственна причинность.

– Поехали домой, – бормочу я, уткнувшись в шею Энди. – Может, успеем на самолет до Атланты.

– Ты уверена? – спрашивает он с такими знакомыми игривыми нотками.

– Да, уверена.

Пожалуй, это правда. Первый раз с того момента, когда мы с Лео столкнулись на перекрестке – а может, и вообще за все время, – я следую голосу и чувства, и разума. Ибо только благодаря этому я оказалась здесь, в этой точке времени и пространства, рядом с Энди. Здесь мое настоящее место.