Текст книги "Любить того, кто рядом"

Автор книги: Эмили Гиффин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)

Глава 9

Мы с мужем забираем багаж с рекордной скоростью и запыхавшиеся, появляемся на выходе из аэропорта.

– Просто песня! – заявляет Энди. Он страшно гордится своим умением путешествовать «без проблем». А вот и серебристый «мерседес»-внедорожник Уэбба и Марго.

Кажется, имеет место конфликт интересов Марго и женщины-полицейского. Дюжая служительница порядка восседает на велосипеде, сиденье которого явно мало для ее слоновьих бедер, и наверняка говорит Марго, что стоянка запрещена. У моей подруги фирменное приторно-вежливое выражение лица – явный признак того, что она не намерена уступать. Но спокойный тон не в силах, как видно, усыпить бдительность полицейской, поскольку она пришпоривает велосипед мощными ботинками на рифленой подошве и вопит во весь голос:

– Леди, я вам говорю: только погрузка-разгрузка! А ну отгоняйте машину!

Марго картинно прижимает ладонь к груди и вздыхает: «Боже мой!» – но тут видит нас.

– Вот вам и погрузка! Мои родственники приехали, наконец.

Коп при исполнении вперяет в нас гневный взор, а затем – делать нечего – катит на своем велосипеде искать другую жертву.

Я улыбаюсь: Марго в очередной раз вышла победительницей, и опять не без изящества. Она выскакивает из машины нам навстречу. Длинный верблюжьего цвета кашемировый свитер с поясом, темные джинсы заправлены в шоколадные замшевые ботильоны, большие очки – просто картинка из модного журнала. Надо сказать, она носила такие очки даже в девяностые, когда «писком» были маленькие оправы. В целом Марго выглядит не хуже, а может, даже лучше, чем в Нью-Йорке.

– Как здорово, что вы приехали! – визжит она и обнимает одной рукой Энди, а другой меня, что выходит у нее порывисто и вместе с тем деликатно. Глядя на ее миниатюрную фигурку, трудно предположить, что она беременна, да и срок еще и слишком мал. Вот только грудь… У Марго вообще-то третий размер, но сейчас больше похоже на четвертый… «Мы все друг про друга знаем», – думаю я с улыбкой. Потом показываю глазами на ее грудь и говорю одними губами: «Класс!» Марго со смехом отвечает, что дело не столько в беременности, сколько в хорошем бюстгальтере.

Энди засмущался, засовывая сумку в багажник.

Но вот аэропорт позади. Наш автомобиль мчит по шоссе, мы с Марго устроились на заднем сиденье, мужчины вперсди. Оживленный разговор не прекращается ни на секунду – обсуждаем главным образом ремонт в заднем крыле дома Уэбба и Марго, где предполагается устроить детскую.

– Подрядчики у нас, – возмущается Марго, – форменные вредители! Копаются и копаются, как черепахи. Я их честно предупредила – пусть только попробуют не закончить к появлению ребенка!

– Они никак не успеют, золотко, – говорит Уэбб, почесывая мужественный подбородок. – Они же кофе пьют каждый час.

На нем свитер того же цвета, что у Марго. Интересно, они специально оделись почти одинаково? С них станется. Взять хотя бы их парные оранжевые мокасины, которыми они некогда всех поразили.

Уэбб оглядывается, обходит какой-то замешкавшийся «фольксваген» и спрашивает:

– А Марго вам рассказывала, какие у нас кожаные полы в цокольном этаже?

– Нет, – с удивлением говорю я. Как могла такая новость не просочиться в наши ежедневные телефонные сводки?

Марго тычет пальцем в спину Уэбба, словно говоря: «Идея его», – но заметно, что она гордится нестандартными эстетическими запросами мужа.

– Кожаные полы?! Ничего себе, – комментирует Энди.

– Да. Форменный декаданс, знаешь ли. Вот подожди, сам увидишь, как красиво.

– А кожа разве не потрется? – спрашиваю я и отмечаю, что в очередной раз ухитрилась выставить себя донельзя приземленной и прозаической личностью по сравнению с Уэббом.

– Потертость только придает благородства, – снисходительно возражает Уэбб. – А потом, по коже надо ходить босиком.

– Мы такие полы видели в одном спа-салоне, когда отдыхали в Калифорнии. Ну и загорелись идеей, – рассказывает Марго. – Я в этой комнате занимаюсь йогой и медитирую.

«Все-то она успевает», – с любовью думаю я и спрашиваю, словно удивляюсь:

– Ты занялась йогой?

Марго сроду не любила фитнес. Когда она изредка появлялась в спортивном зале, то чаще всего рассеянно крутила педали велотренажера с журнальчиком в руке.

– С появлением ребенка, – важно поясняет моя подруга, – нужно больше сосредоточиваться на своем теле.

С этими словами она прикладывает ладошку к своему по-прежнему плоскому животу. Спору нет, Марго изменилась. Собственно, это произошло даже до беременности – с тех пор как уехала из Нью-Йорка.

Совершенно неудивительно. Стоит мне, например, уехать из города хотя бы на выходные, я удивительным образом успокаиваюсь. Атланта тоже, конечно, большой город, но несравнимо более роскошный и вальяжный. Даже деловой центр – мы как раз его пересекаем – после сумасшедших небоскребов Большого Яблока кажется уютным, почти игрушечным.

Через минуту мы уже в Бакхеде – фешенебельном районе Атланты, где выросли Грэмы-младшие. Весь район, без исключения, обязан своим названием какой-нибудь древней таверне с оленьей головой над входом. Когда я первый раз это услышала, то вообразила что-то геральдическое, с налетом средневековой простоты, а на самом деле у Бакхеда весьма современный космополитичный вид. Имеются роскошные гостиницы, кондоминиумы, два огромных торговых центра (там Марго закупает туфли «Гуччи» и «Джимми Чу»), ночные клубы и шикарные рестораны. Так что Бакхед не без причины называют южным Беверли-Хиллз.

Но его главное очарование – в жилых кварталах. Плавные и изогнутые улицы утопают в зелени, из которой выглядывают особняки – изящные георгианские или неоклассические, как дом Грэмов-старших. Дома чуть скромнее не менее очаровательны; именно в такой дом красного кирпича мы и направляемся – там живут Уэбб и Марго.

По выложенной булыжником дорожке мы въезжаем в маленький, усаженный белоснежными камелиями дворик, и у меня в голове тут же всплывают эпитеты «чудный» и «дивный», которые вообще-то я использую редко.

Уэбб распахивает дверцу машины. Я выхожу и немедленно во всеуслышание заявляю, что неплохо бы выпить чаю. Сладкий чай со льдом, а еще домашнее печенье и кукурузная каша с сыром – мои любимые «достопримечательности» Юга. Мы с Энди не устаем удивляться, почему популярный напиток, который на Юге подают в каждом доме и в любом кафе, до сих пор не распространился за незримую границу, отделяющую южные штаты от северных.

Марго смеется:

– Повезло тебе, Эллен! Я сегодня как раз кувшинчик приготовила.

Я уверена, что накануне нашего приезда Марго чаем не ограничилась: гостей она принимает по первому разряду, как ее мама.

Гостиная, куда мы входим, напоминает глянцевый разворот журнала по домоводству.

Марго утверждает, что интерьер ее дома «эклектичен с элементами арт-деко». Я в стилях не особенно разбираюсь, но этот мне нравится: с одной стороны, декоративно, с другой – небанально. На первом этаже перегородок нет: гостиная вместе с кухней образуют большое уютное пространство с несколькими «зонами отдыха». Доминирующие цвета в оформлении – шоколадный и светло-зеленый. На окнах – мягкие драпировки, поэтому свет в комнате рассеянный, как под водой. Сразу видно, что в вопросах дизайна тон во всем задает Марго. Все спортивные награды и кубки, некогда заполнявшие холостяцкую квартиру атлета-бизнесмена, теперь перекочевали в обитый темным деревом кабинет хозяина в цокольном этаже.

Энди показывает на элегантную кремовую софу с салатовым покрывалом и симметрично разложенными подушечками:

– Новая?

Марго кивает:

– Правда, прелесть?

– Ага, – отвечает Энди. По его голосу я чувствую – сейчас сострит. И точно: – А какая прелесть будет, когда малыш развесит по ней макароны в томатном соусе!

– А может, малышка, – подыгрывает ему Марго и приглашает нас к столу, где накрыт поздний завтрак: фруктовый салат, пирог со шпинатом и блинчики с сыром.

– Есть хотите, надеюсь?

– Умираем от голода, – отвечает Энди.

– Сейчас перекусим, а ужинать пойдем в «Вакханалию» – у нас там заказан столик.

«Вакханалия» – любимый ресторан Грэмов в Атланте.

– Родители тоже придут, – продолжает Марго. – Я обещала, что мы не будем вас монополизировать.

Я говорю:

– Мама не возражает, что мы остановились у вас? Мы что-то с Энди засомневались.

– Нет, она все понимает, – отвечает Марго, поливая блинчики малиновым сиропом. – Что не помешало ей решительно заявить: «Надеюсь, когда мой сын приедет в Атланту на праздники, он будет жить под моей крышей». Марго мастерски подражает королевскому акценту матери.

Энди со вздохом закатывает глаза. Все-таки хорошо, что он не маменькин сынок, – я таких терпеть не могу. Недавно была на одной свадьбе, так мамашу жениха пришлось насильно отдирать от сыночка, на котором она висла с пронзительным криком: «Не отпущу!» Сцена была непередаваемая. На этот счет у Марго есть теория: так бывает, когда у женщины только сыновья, а дочери ни одной. Тогда мать не имеет никакого понятия о женской солидарности. Да еще этот вечный припев: «Дочь в семье навсегда, а сын – пока не женился». Что-то в этой теории есть, потому что Стелла, иритом, что обожает сыновей, большую часть времени и энергии отдает дочери.

Марго хлопочет у стола и отвергает все мои попытки помочь. Из большого стеклянного кувшина она наливает всем чай, а себе – минеральную воду. Потом просит всех сесть, а Уэбба – прочитать молитву. Ритуал скорее традиционный, чем религиозный, и все-таки странно. Когда они жили в Нью-Йорке, не читали молитв перед едой.

Уэбб заканчивает очень быстро, Марго улыбается и говорит: «Приступим!» – а я ощущаю мимолетный холодок при мысли, что у нас теперь, пожалуй, мало общего. Только прошлое. Но зловредный холодок тает в мгновение ока: мы с Марго говорим взахлеб, перескакивая с одного на другое и все подробно обсуждая. По мнению наших мужей, слишком подробно. Пускай себе так думают. Мы-то знаем, в чем секрет нашей дружбы – нам всегда есть о чем поговорить.

Пока им не удается и слова вставить. Мы обсуждаем одиноких подруг в Нью-Йорке, как они, бедные, никак не могут встретить своего единственного. Потом переключаемчя на незамужних бездельниц Атланты – надо же, у некоторых есть постоянные домработницы! На что же, интересно, у них уходит время? Исключительно на себя, любимых, теннис, шопинг, рестораны.

– Как ты думаешь, кому из них лучше? – спрашиваю я.

Марго пожимает плечами:

– Не завидую ни тем, ни другим.

– А ты не скучаешь по работе? – осторожно спрашиваю я. Мне сложно представить жизнь без любимой работы. Хотя если бы я ждала ребенка, то, возможно, смотрели бы на все иначе.

Марго с сомнением качает головой:

– Знаешь, я и сама не ожидала, но скучать совершенно некогда. Я все время занята!

– Теннисом? – ехидно осведомляется Энди.

Марго невозмутима:

– И теннисом тоже. А еще ремонтом и благотворительностью.

Уэбб вмешивается в разговор, накладывая себе еще блинчиков:

– Марго последнее время слишком увлеклась волонтерством. Просто из сил выбилась.

– Ну, я бы так не сказала. Дело в том, что наша благотворительная организация в Атланте возникла совсем недавно. Мне, как наседке, приходилось возиться с двадцатилетними девчонками, которые едва-едва успели закончить колледж и повыскакивали замуж за своих одноклассников или однокурсников, а ума так и не нажили.

Тут глаза Уэбба насмешливо загораются.

– Кстати! Расскажи им, кого ты пригласила сделать дизайн нашего участка.

– Уэбб! – с упреком восклицает Марго и краснеет, как лилия. Надо же, как они со Стеллой легко смущаются и краснеют, такие эмоциональные. А Стелла даже не может смотреть церемонии награждения – плачет над ответными речами.

Уэбб продолжает ухмыляться:

– Ну же, милая, скажи им!

Марго кусает губы от смеха и молчит. Энди пристает к ней: «Кто? Кто?»

– Братья Портера! – наконец объявляет Уэбб. Портера, как все присутствующие знают, – фамилия бывшего, еще во времена учебы в школе, парня Марго по имени Тай.

Того самого, который каждый День благодарения все еще лично заходит поздравить семью Грэм.

– Вот как?! – с энтузиазмом восклицает Энди. – Какой же это Портера? Уж не тот ли знаменитый Тай Портера «То-что-надо»?

– То, что надо? – не понимает Уэбб.

– Что же ты, Марго, не рассказала, как твой Тай зажигал на концертах в старших классах? – Энди подпрыгивает с воображаемым микрофоном в руке, немузыкально затягивая: – «А-а-а-а, ты то, что надо, детка!»

– Твой приятель пел под фонограмму «Бэкстрит бойз»? – Уэбб счастлив – он получил новый повод подразнить Марго, да еще какой!

– Не-е-ет, Уэбб, – потешается Энди, – это была фонограмма «Нью кидз он зе блок»! А на следующий год они пели под Рики Мартина и «Менудо».

Марго с возмущением хлопает ладонью по столу.

– Неправда! Никогда они не пели под «Менудо».

Мне ужасно хочется невинно поинтересоваться, почему это Энди помнит все песни «Нью кидз», но я молчу.

– «Нью кидз»… – нарочито задумчиво тянет Уэбб. – А знаете, мне полегчало. Парень, верно, теперь голубой. Или поет в каком-нибудь бойз-бэнде. А может, – давится от смеха он, – может, и то и другое!

Уэбб есть Уэбб. У него нет и быть не может голубых друзей. «Не то, что у меня», – думаю я.

– Нет, правда, – говорит он. – Вы считаете нормальным пригласить на работу своего бывшего?

– Ужасный поступок, – серьезно поддакивает Энди. – Как ей в голову такое пришло?

Они шутят. Но я, помимо воли, внутренне сжимаюсь. На моем телефоне записано сообщение, которое я должна была стереть, просто обязана. Я беспокойно перекладываю листик салата с одного края тарелки на другой.

– Эллен, почему они пристали? – жалобно взывает ко мне Марго. – Выручай, подруга!

Она так распереживалась, что поставила локти на стол – небывалое нарушение этикета.

– Ну, они же теперь просто друзья, – неуверенно изрекаю я после минутного молчания.

– Конечно! Слышали мы эту песню, «просто друзья», – ворчит Уэбб.

– Боже праведный, – вздыхает Марго и начинает убирать тарелки.

– Боже праведный, вот и Эллен не одобряет подобные азартные игры, – не отстает ее муж.

– Какие игры?! – поворачивается к нему Марго. – Уже даже не смешно, Уэбб! Мы с Таем расстались еще в старших классах! Он и у родителей на участке работает давным-давно.

– Будто мне легче оттого, что твой приятель обслуживает всех Грэмов! – Уэбб сокрушенно качает головой, а потом, прищурившись, обращается ко мне: – Не верь им, Эллен. Они все страшно вероломные.

– Минуточку! – возражает Энди. – Прошу не путать меня с остальными членами семейства! Я бы сроду этого певца не позвал свою лужайку стричь. Даже если бы она у меня была, – смеется он.

– Прости, старик. Все Грэмы вероломные, кроме тебя. Даже Джеймс.

– У Джеймса тоже нет лужайки, – говорит Энди.

– Зато они с певцом играют в гольф. Предатель!

– Ну при чем здесь предательство?! – возмущается Марго. – Особенно если учесть, что Тай не будет работать на нашем участке лично – у него есть рабочие. Он владелец компании, которая создает лучший в городе ландшафтный дизайн. И это единственная причина, по которой я воспользовась именно их услугами, Уэбстер Баффингтон. Ты прекрасно это знаешь!

Уэбб не унимается:

– Почаще себе это повторяй, тогда и сама поверишь.

– О Господи! Можно подумать, я поставила нашу с Таем школьную фотографию на камин в гостиной.

– Это, судя по всему, не за горами! – Уэбб поворачивается ко мне: – Эллен! Ты вешаешь фото бывших над камином?

Я отрицательно качаю головой.

– А кто-нибудь из них приходит убирать твою квартиру, или занимается налогами, или оказывает тебе юридические услуги? – не отстает Уэбб.

– Нет, – говорю я.

– А ты вообще видишь кого-нибудь из бывших?

Я ошеломленно молчу, словно пойманная на месте преступления. Может, случится чудо, которое избавит меня от необходимости отвечать? Увы. Повисает тишина.

Нерешительно смотрю на Энди, как будто вопрос был адресован ему.

– Что? На меня не смотри. У меня вообще среди друзей женщин нет, тем более бывших подружек.

– А помнишь, Люси тебе открытку прислала на Рождество?

В груди шевелится знакомая ревность – ах, эта милая, красивая, воспитанная Люси…

– Да, – подтверждает Энди, – открытку с фотографией своего ребенка. Мало похоже на призыв «Вернись, я все прощу!». К тому же я ей не ответил.

– Ну и что? Ты вообще на письма не отвечал, пока остепенился.

Я демонстративно встаю и помогаю Марго убирать со стола. Энди пожимает плечами. Он юрист, его не проведешь.

– Это не важно. Главное – я с ней не поддерживаю никаких отношений.

– И я не поддерживаю с бывшими никаких отношений, – говорит Уэбб.

Энди выжидающе смотрит на меня.

– Я тоже не поддерживаю с бывшими никаких отношений, – виновато вторю я.

«Уже не поддерживаю».

– Ну хватит! Успокойтесь, наконец, – просит Марго. Она смахивает в ладонь крошки со стола, обводит нас взглядом и добавляет: – И забудьте о своих бывших.

В тот день о Лео и его сообщении я больше не вспоминаю – мы с Марго отправляемся в специализированный магазин «Мама Кенга» за одеждой для будущего малыша (пока что «унисекс»). Мы то и дело восторженно ахаем при виде крохотных прелестных вещичек и наконец выбираем белую трикотажную рубашечку и подходящий конверт – чтобы забирать младенца из роддома. Вдобавок, оказывается абсолютно необходимо приобрести полдюжины тончайших хлопковых комбинезонов и целую кучу расшитых вручную пинеток, чепчиков и носочков. Во мне, похоже, просыпается материнский инстинкт. Даже жаль, что я не беременна. Разумеется, когда покупаешь детское приданое для первенца лучшей подруги, почти неизбежно хочешь быть на ее месте – точно так же хочется выйти замуж, когда видишь, как невеста надевает платье от Веры Вонг и кружится перед зеркалом. Я прекрасно знаю, что материнство несет с собой массу других обязанностей, не столь приятных, увы. И тем не менее, когда мы с Марго заходим еще в парочку магазинов – «просто так, для развлечения», – я не могу не мечтать. А здорово было бы переехать в Атланту и жить рядом с Марго! Наши дети, двоюродные братья и сестры, без сомнения, стали бы лучшими друзьями и росли в прекрасном счастливом мире, мире белых камелий и сладкого чая.

Мысли о Лео настигают меня, когда мы с Марго переодеваемся к ужину. Сотовый прямо-таки прожигает дыру в моей сумке. Чувство вины настолько сильно, что я всерьез подумываю сознаться во всем Марго. К счастью, вовремя вспоминаю, что она не только моя подруга, но и сестра Энди. К тому же она Лео терпеть не могла, так что ничего хорошего из моего признания не выйдет.

Вместо этого я будто случайно возвращаюсь к теме «Можно ли дружить с бывшим любовником?». Надо же найти решение свалившейся на меня моральной дилеммы!

– Я не поняла, – начинаю я, застегивая молнию на узкой черной юбке, – как Уэбб на самом деле воспринимает всю эту историю с Таем. Он правда ревнует?

Марго смеется и небрежно машет рукой:

– Да ты что? Конечно, нет. У него абсолютно стабильная самооценка. Станет он ревновать к пустому месту – какому-то школьному бойфренду!

– Да, конечно, – соглашаюсь я. Интересно, а у Энди самооценка достаточно стабильная? А главное, есть ли у него причины для ревности?

Марго достает из шкафа черное трикотажное платье и кружевной блузон цвета лаванды.

– Что лучше?

После недолгого колебания я указываю на блузон и говорю:

– Понятно. А если на секунду представить, что ты пригласила на участок Брэда?

– Брэда Тернера?

Как будто я могу говорить о каком-нибудь другом Брэде! Конечно, я имею в виду высокого белокурого биржевика Брэда Тернера в модных очках. С ним Марго встречалась почти два года, пока не познакомилась с Уэббом.

Марго прищуривается:

– Что ж, давай представим! Брэд в шикарном деловом костюме на моей лужайке с газонокосилкой…

– Как бы Уэбб отреагировал?

– Даже не знаю. Разозлился бы, наверное. Но дело не этом – я никогда не пригласила бы Брэда. Мы с ним не разговариваем.

– Почему?

Это и есть главный вопрос. Почему с некоторыми бывшими можно поддерживать отношения как ни в чем не бывало, а с другими – нельзя? Как из бывших любовников получаются добрые друзья? Может, существует какой-нибудь способ вроде психологического теста, позволяющий их «рассортировать»?

Марго задумывается. На мгновение мне даже кажется, что она раскусила настоящую причину моего вопроса. Впрочем, выражение ее лица меняется, по мере того как она надевает черные узкие брюки и лаковые туфли с пикантными вырезами на мыске. Мысль о Лео, по-видимому, не приходит ей в голову. Ах, если бы я могла сказать то же самое о себе…

– А что это ты про Брэда вспомнила? – говорит она.

Я пожимаю плечами:

– Не знаю… Просто подумала – может, существует золотое правило поведения с бывшими? Интересно чисто теоретически.

Марго отвечает не сразу.

– Ну что ж… Если между вами все кончено, абсолютно все, и к тому же ваши отношения с самого начала не были серьезными, простое дружеское «привет» при встрече – в порядке вещей. Или, скажем, какая-нибудь работа по дизайну участка. Но это при условии, что теперешний муж или любимый не имеет серьезных психологических проблем. А с другой стороны, – вздыхает Марго, – если у твоего парня психологические проблемы, то есть о чем переживать и помимо лужайки.

– Здорово сказано, – соглашаюсь я, страшно довольная лазейкой, которую, сама того не подозревая, оставила для меня Марго. – Я быстро, только зубы почищу и макияж подправлю.

С этими словами я скрываюсь в ванной комнате для гостей.

Включаю воду на полную мощность и лезу в сумочку за телефоном. В зеркало я при этом не смотрю.

В чем, собственно, дело? Как совершенно точно сказала Марго, дружеское общение в порядке вещей, если между нами абсолютно все кончено.