Текст книги "Золотой Крюк"

Автор книги: Эмиль Асадов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Ну конечно, – Чеботарев сунул ему в руку деньги. Сейчас он хотел только выпроводить посетителей как можно скорей за дверь.

Филипп, похоже, такой удачи и не ждал. Он жадно хватил деньги и потянул своих напарников к выходу. На непогашенной конфорке остался пыхтеть чайник, и еще какое-то время переваривал в себе чифирь, после чего его стошнило заваркой на поверхность плиты. Чеботарев, чертыхаясь, прибежал из прихожей в кухню и выключил газ.

После того, как телемастер настроил телевизор, получил положенную мзду и удалился, Чеботарев первым делом позвонил к Алексу.

– Тут такое дело, – жалобно сказал он. – Нельзя ли мне, так сказать, отменить заказ?

– Не понял, – признался Алекс.

– Я о моем воришке. Знаешь, мне чего-то не хочется его искать…

– Не говори глупостей. Ты что, настолько богат, что потеря пары сотен тысяч долларов для тебя – незначительное происшествие?

– Да я как-нибудь выкарабкаюсь. Они ж его убьют, а грех на моей совести будет. Не хочу я.

– Совесть – вещь хорошая, только едва ли она сейчас тебе по карману, – твердо сказал Алекс. Он злился, понимая, что его доля гонорара может уплыть из рук. А может, он сам смог вернуть деньги, и теперь пытается ускользнуть от оплаты? – Дело вот в чем – тут заказы не отменяют. Это же не пиццерия, это бандиты. Хочешь – оплати ребятам, что обещал, они то свою работу делают.

– Сорок тысяч! – опешил Чеботарев.

– Ну, может, не сорок, – Алекс почувствовал, что перегнул, – но не меньше десяти, это точно. Ты видел, какие у них рожи?

– Они же никого не нашли.

– Но ведь ищут! Это ты договор разрываешь, так сказать, в одностороннем порядке. Так что придется оплатить издержки.

– У меня столько нет.

"Никакие деньги он не вернул", – догадался Алекс.

– А мне что делать? Они потребуют, я с ними связываться, сам понимаешь, не желаю.… Да чего ты вдруг раскис? Воришку своего пожалел? Так попроси их, чтобы они его не убивали, когда найдут.

– Ладно, пусть ищут дальше, – вздохнул Чеботарев. Оставалось надеяться, что их с Витьком не увидят случайно в городе друг рядом с другом. Витек прилип к нему, как слепой щенок, и одевай его, и умывай, скоро еще, поди, жениться захочет. Но иначе денег с него было не получить.

"Размазня", – подумал Алекс, кладя трубку.

На следующий день Чеботарев проспал визит Витька, поскольку допоздна засиделся перед громадным телеэкраном. Тот зашел в дом и, пока Чеботарев одевался, налил себе кофе и плюхнулся перед кинотеатром, подогнув ноги, как турецкий паша. Ведущий какой-то утренней программы пытался развеселить народ перед трудовым днем, но на Витька его шутки не действовали.

– Классно показывает, – сказал он. – А у меня все шипит, рябит и мигает. Проклятый педик испорченный телевизор подсунул.

– А к антенне подключили?

– А надо было? У Палыча и антенны нет.

– Ты будто из дикого леса пришел, – поразился Чеботарев.

– Поживи с мое, трубы чистя – не так одичаешь, – обиделся Витек. Тут Сергею Степановичу крыть было нечем.

Весь день они отоваривались одеждой. Покупать приходилось практически все – от носок до зимних курток. Груда кульков скоро перестала умещаться в руках, и они наняли такси, чтобы было, где складывать вещи после выхода с очередного магазина или толчка. Были и другие незначительные сложности: Сергей Степанович, например, не знал ни одного своего размера, почти все всегда ему покупала Елена. Пришлось полагаться на совесть и профессионализм продавцов. Под конец Чеботарев привел Витька в какой-то ультра-эксклюзивный салон и отвалил около 6 тысяч долларов за два костюма и два пары туфель. Деньги, прихваченные сегодня Витьком, на этом кончились.

– Почему это тебе "тройку", а мне простой? – привередливо поинтересовался Витек, который до этого ворчал на дороговизну, но зато теперь понемногу начинал разбираться в вопросах моды. – А еще мне к туфлям средства для ухода дайте, – попросил он одного из продавцов – вокруг их сейчас летал целый рой. Несколько коробочек с кремами, кисточек и бархоток моментально были упакованы в отдельный кулечек.

– А что делать с этим? – робко поинтересовался один из продавцов. В руке он держал вещи Витька, оставленные им в примерочной. Витек только рот открыл, но Сергей Степанович его опередил.

– Сжечь, – коротко приказал он голосом, не терпящим возражений. Продавец обрадовался, Витек смутился, но потом вдруг рассмеялся.

– Точно, сжечь, – подтвердил и он. – Хватит с меня, погулял в тряпье.

Чеботарев удивленно посмотрел на него, и заметил, что обычно сутулый Витек стал вдруг ровнее. Он сдержал одобрительную улыбку, только хлопнул Витька по плечу.

Два элегантных мужчины в рассвете сил и финансовых возможностей вышли на улицу. Настроение было прекрасным, погода тоже не подкачала. Витек задрал голову вверх и постоял, щурясь на солнечные лучи. Сергей Степанович глянул на него и последовал примеру. Солнце грело, но не припекало.

– Слышь, Степаныч, – предложил вдруг Витек. – Ты когда на рыбалке в последний раз был?

– Не помню уже. Давно. На даче у одного знакомого.

– Не, на даче – это не рыбалка, баловство только. Давай съездим? У меня дома удочки есть.

– А у меня дома дивана нет. И вообще ничего из мебели. Лучше сначала в мебельный салон заглянем, приценимся.

Мебельный салон оказался в двух шагах, даже в такси садиться не пришлось. Они с удовольствием прогулялись пешком, а нанятая машина покорно катила за ними вдоль обочины тротуара.

– Вот этот диван мне нравится, – сказал Витек, едва зайдя в магазин, и попытался сдвинуть увесистую конструкцию на гнутых ножках с места. К нему моментально подлетел кто-то из обслуги, и Витек испугался, что на него снова начнут орать, чтобы он не прикасался своими руками к дорогому имуществу.

– Что вы, господин, что вы, – заверещал вместо этого продавец, – зачем же самому утруждаться! Мы сейчас все оформим в лучшем виде. Запакуем, доставим, сами все установим.… Соизволите адрес оставить, или сами покажете?

– Оставим адрес, – пообещал Чеботарев. – Только мы лучше завтра зайдем.

Витек посмотрел на него такими влюбленными глазами, что могло растаять самое ледяное сердце.

– Будем жить, – пообещал он Сергею Степановичу, и снова счастливо засмеялся неизвестно чему.

* * *

Пока бывший обокраденный и бывший вор на пару предавались пороку накопительства, неутомимая троица сыщиков-рэкетиров с беспрецедентным упрямством день за днем обследовала все конторы, предоставляющие населению услуги по сантехническим работам. Человек с фотографии, резонно, где-то должен был проявиться. Дело шло с попеременным успехом – толстяк не находился, зато они уговорили две фирмочки платить им долю с заработка «за спокойную жизнь», а еще в трех опять пришлось вступить в битву с крышами местного значения. По мере того, как зона их поисков разрасталась, по криминальному миру столицы успел прокатиться слух о банде отморозков, которые бросаются с кулаками и амбарными цепями на все объекты, встречающиеся им на пути, и пытаются монополизировать рынок коммунхоза.

– Хитро придумали, – сказал на одной сходке авторитет Копыто авторитету Арцибульдеру. – Здесь доход всегда будет. Наш народ хоть озолоти, хоть на сухой паек поставь – все равно все обос… т.

Но в этот момент на сходку ворвались люди в масках и с автоматами и порешили все собрание, потому вопрос, как справиться с конкурентами, остался нерешенным и канул в лету.

Между тем добропорядочный и законопослушный гражданин Левченко, Иван Николаевич, сидел в своей часовой мастерской и, водрузив на левый глаз лупу, подвинчивал очередной тонкий механизм. Будочка его, и в самом деле, находилась рядом с одной из сантехнических контор, и на снимок в компании с Витьком он попал, когда несколько их заведений, объединившись, дружно выпивали. По какому поводу, Иван Николаевич не помнил, а самого Витька вообще знать не знал – мало ли с кем доведется мужику опрокинуть горлышко?

Булыжника, Шору и Филиппа в очередной раз выкинули через дверь конторы, и они, потирая ушибы, просматривали список, по которому еще следовало пройтись. Список был огромным.

– Мы так за год не управимся, – жалобно ныл Филипп.

– Терпи, коза, а то мамой будешь, – посоветовал Булыжник.

– Смотрите, – заворожено произнес вдруг Шора. Приятели подняли головы и устремили взгляды в направлении, указываемом им. Филипп про себя даже отметил, что, пожалуй, впервые за долгое время голова Шоры обрела способность не вращаться вокруг шеи, а вести себя вполне подобающе. Шора впился взглядом в человека за стеклом, примыкающем к недружелюбному заведению, покинутому ими только что. И за этим самым стеклом сидел, несомненно, тот самый толстяк, которого они искали.

Расправа с мерзавцем, из-за которого им пришлось столько натерпеться, была короткой – гражданин Левченко и не понял ничего. Какие-то люди вломились к нему, причем было непонятно, как они втроем втиснулись в его каморку, где и ему одному было тесно. Но нетерпение творит чудеса. Когда Булыжник поднял руку, чтобы ударить Ивана Николаевича по голове, но в итоге въехал локтем под дых Филиппу, а плечом по лицу Шоры. Шора охнул, Филипп резко согнулся пополам и лбом тюкнулся в макушку часовщику, который с изумлением смотрел на происходящее. Так что первоначальная цель Булыжника все же была выполнена, но не с тем эффектом: вместо того, чтобы утихнуть надолго, Иван Николаевич принялся вопить как резаный, перебирая все возможные причины происходящего:

– Убивают! Грабят! Насилуют!

Крики произвели обратный эффект – улица быстро опустела. Приятели выволокли часовщика на улицу, заткнули ему рот подолом его же рубашки и поволокли дальше. Иван Николаевич пожевал кляп, который придерживал зубами, чтобы он не выпал изо рта, но потом все-таки отважился спросить:

– А вы меня куда это?..

В ответ ему дали подзатыльники с трех сторон сразу. "Ну и ладно, куда принесут, туда и принесут", – решил Иван Николаевич. Принесли его в ближайший сквер и свалили под скамейку, на которую все трое и уселись.

– Ну и туша, – посетовал Филипп, задыхаясь.

Иван Николаевич продолжал испуганно жевать подол рубашки. Потом самодельную смесь кляпа с соской у него довольно грубо вытащили изо рта.

– Ну что, сволочь, попался? – угрюмо спросил Булыжник. – Не догадываешься, зачем мы здесь?

– Может, у вас часы барахлят? – попытался угадать часовщик, и ему снова надавали затрещин.

– Под часовщика прикидывается, – ехидно сказал Шпон, гордясь собственной наблюдательностью: теперь, наверняка, основная доля будущего гонорара причиталась ему, ведь он и вора по фотографии вычислил, и в городе его выследил. – Еще и лупу на глаз нацепил. А я, главное, смотрю и сомневаюсь – он или нет? – поделился он с Филиппом. – На фотографии-то ведь без лупы был.

– Гони деньги, гнида, – потребовал Филипп.

– В будке остались, – пролепетал часовщик.

– Понятно. Шора, сгоняй, принеси.

Шора исчез и скоро вернулся с небольшим деревянным ящичком от комода.

– В столе нашел, – сообщил он. Булыжник заглянул в ящичек, потом перебрал руками несколько мелких бумажек.

– Остальное где? – грозно спросил он Ивана Николаевича.

– Больше нету… Честное слово, не сойти мне с этого места.

– Не сойдешь, будь уверен, если денег не отдашь. Сколько ты у этого мужика спер – тебе за три жизни не потратить.

– Я никого не грабил, – Иван Николаевич начал догадываться, что его с кем-то перепутали, – произошла какая-то ошибка.

– Она произошла, когда ты на свет появился. Не грабил, говоришь? Проверим… – Булыжник ткнул ему в нос фотографию. – Вот, смотри внимательно: это ты?

– Вроде я.

– Ну, вот видишь, – удовлетворенно сказал Булыжник. Вина часовщика теперь была полностью доказана. – Вообще-то ты молодец – такие бабки спереть не каждый сантехник может. Но нам за тебя награду обещали, и поверь на слово, мы ее получим.

– Ребята, я вам клянусь – не сантехник я, и никогда не был! Я – по точным механизмам! А так сам домой, если что ломается, ребят из соседней конторы зову.… А сам им часы подгоняю…

– Откуда ты тогда на снимке?

– Понятия не имею. Может, сидели вместе, выпивали, кто-то и щелкнул. Соседи же, работаем нос в нос.

– Да он заливает! – взвился Филипп, чувствуя, как деньги вновь начинают ускользать за горизонтом. – Клиент сам сказал – вот этот. Сидит теперь, мозги нам парит. А деньги под пол спрятал. Шора, ты под полом смотрел?

– Вот еще. Там, вообще, и крысы быть могут, – брезгливо поморщился Шора. – тебе охота, сам и смотри.

– Филипп дело молотит, – вмешался Булыжник. – под пол мы лезть не будем, а тебя, толстячок, клиенту доставим в целости и сохранности. И если он подтвердит, что ты – это ты, я тебе не завидую.

– Очная ставка, – обрадовался Шора, – как в кино про знатоков.

– Кино про знатоков – это "Поле чудес", – поправил его эрудированный Филипп. – Но мысль дельная. Поволокли его.

– Можно, я хотя бы мастерскую закрою, – обреченно попросил Иван Николаевич, – разворуют же все…

– Давай ключи – Шора закроет. Кстати, если выяснится, что ты – это не ты, будешь нам потом за крышу отстегивать ежемесячно. Понял?

– С удовольствием, – пролепетал Иван Николаевич, – только идемте быстрее к вашему клиенту, а то я от страха сейчас штаны обмочу!

* * *

Из приобретения вещей меблировка оказалась самым трудоемким делом. Сергей Степанович и Витек колесили по городу, приценивались, торговались, тщательно замеряли размеры стен и высоту потолка в квартире Чеботарева. Постепенно мебель стала появляться в квартире – мастера аккуратно собирали ее и исчезали, благодаря за щедрые чаевые. Всем иным производителям Чеботарев предпочитал румынских.

Витьку мебель пока не требовалась, и вот почему: когда он набрался смелости заглянуть в свою квартиру, то обнаружил пустой проем вместо хлипкой, но все же двери. На лестнице валялись выдранные с гвоздями петли – уборщицы в их подъезд не заходили никогда.

Пока Витек стоял в нерешительности, рассуждая, не опасно ли ему входить в квартиру, за спиной скрипнула другая дверь, и соседка опасливо просунула нос в щель.

– А, Витек, это ты? – приветливо сказала она, не торопясь, однако, открывать дверь. И задала вопрос, показавшийся ему нелепым: – А тебя что, уже вылечили? Или сам от врачей сбег?

– Сбег, – наугад ответил Витек.

– А врачи заходили, сказали, у тебя чумка, – сообщила соседка. – Потом пошли квартиру дезинфицировать. И дверь сломали.

– Видимо, всю продезинфицировали, – с сожалением сказал Витек, понимая, что в квартире побывали воры. Там и раньше ничего особо ценного не было, но все же какие-то личные вещи, продукты, холодильник еще работал, телевизор черно-белый… – А сколько их было, врачей?

– Трое, – сказала соседка. – Один, похоже, сам заразился, всю лестничную клеть мне заблевал. Так я потом помыла. Вот только петли твои не тронула, побоялась, вдруг зараза пристанет. В квартире тоже ничего не тронуто – кто ж зайдет в зараженную?

– Понятно, – Витек зашел внутрь, убедился, что вещи и в самом деле остались нетронутыми, переоделся в рабочую одежду и принялся прилаживать дверь на место.

– А ты, кстати, классно прикинут, – заметила ему соседка. – И вид такой отдохнувший.

– Это нам в больнице американцы гуманитарную помощь давали, – продолжал врать Витек, приколачивая петли на место.

– Вот как.… Слышь, а болезнь не слишком опасная?

– Не очень. А что?

– Да я думаю – может, мне самой заразиться.… Не так, чтобы сильно, а только чтобы на гуманитарную помощь хватило.

– Это можно, – Витек внутренне давился от смеха, а сам продолжал приколачивать дверь.

– Как такая болезнь передается?

– Сексуально-половым путем. Могу помочь.

– Да, – соседка на минуту задумалась, – ну ладно, я согласна. Только недолго, а то дети из школы прибегут, мне их еще кормить.

Витек от неожиданности хряпнул себе молотком по пальцу и застонал от боли. Соседка между тем уже скидывала цепочку с двери.

– Ишь, стонет, – приняла она реакцию Витька на свой счет. – Ты не думай, я с тобой не ради удовольствия иду, а по делу.

– А я и не думаю, – Витек повесил дверь на место. Она держалась слабовато, и замок надлежало ставить другой. Но сейчас ему было не до того. Везение его продолжалось – сейчас оно стояло прямо за спиной, переминаясь с ноги на ногу. Получать к себе женщину при помощи обмана было не очень хорошо, но соседка давно жила без мужа, сам он тоже уже много лет был женат разве что на бутылке. Мужское естество, разбуженное еще несколько дней назад появлением сносной одежды, одеколона, вкусной еды, а теперь и плохопоказывающего телевизора Палыча, начало настойчиво требовать своего.

– Прошу, мадам, – изысканно учтиво выразился Витек, толкая дверь и пропуская даму в квартиру, – заразить не обещаю, но порадую, как смогу.

И привязал дверь за ручку к коридорному шкафу, чтобы в квартиру в неподходящий момент кто-нибудь не зашел.

Примерно в то же время у Сергея Степановича происходила встреча менее приятная. Булыжник и компания вновь ввалились к нему домой, волоча за собой изрядно потрепанного неизвестного субъекта. У Сергея Степановича в этот момент мастер как раз собирал коридорный шкаф, и вся публика на короткое время застряла в прихожей. Потом часовщика проволокли в гостиную. Правда, Булыжник, поддерживающий Ивана Николаевича, наступил случайно на лежавший в стороне деревянный фрагмент аппликации, сломал его пополам и очень смутился.

– Ничего страшного, – моментально вмешался мастер, которого ничуть не удивило, что его заказчику, словно осетрину к столу, приволокли какого-то человека. – Завтра привезу замену.

– Вы извините, у нас дела, – промямлил Чеботарев, – это по работе, товарищи зашли.

– Дак я ж все понимаю. Я недавно на другой квартире работал – там, пока я стенной шкаф встраивал, к хозяину пришли и застрелили. Я встревожился, надо сказать, но жена его молодец – сначала мне за шкаф уплатила, а уже потом кричать начала. Так что вы работайте, сколько надо, не обращайте на меня внимания.

Чеботарев метнулся в комнату, прикрыл дверь в коридор.

– Вы что себе позволяете? – накинулся он на троицу. – Хватит таскаться ко мне домой! У меня соседи и репутация! Если что понадобиться – звоните по телефону!

– Заметано, – пообещал Булыжник. – Но тут такое дело – мы его поймали… – он ткнул пальцем в живот толстяка.

– Да? Я вас поздравляю. А кто это?

– Иван Николаевич Левченко, – представился несчастный часовщик. – Эти люди почему-то утверждают, что я сантехник. И что я вас обокрал. Хотя на самом деле это они обокрали меня, забрав из ящика дневную выручку…

– Заткнись ты, – Филипп хлопнул разговорившемуся часовщику по затылку, потом достал из кармана фотографию и показал Чеботареву. – Вот ведь он, правда? Вы нам на него указали.

До Чеботарева дошло. Бандиты ухитрились изыскать в многомиллионном городе человека, который не был знаком даже ему самому.

– Так это он на снимке или нет? – напирал Филипп.

– Он, – признался Чеботарев.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Филипп, – я так и знал. – И повернулся к часовщику. – Теперь, толстый, мы из тебя бабки вытряхивать будем. Или сам отдашь? Сергей Степанович, у вас утюг есть?

– Погодите-ка минутку, – попробовал урезонить их Чеботарев. – Вы его нашли – и ладно. Остальное – моя забота.

– Ну уж нет. Мы свои деньги до конца отработаем, – заявил Булыжник, и Шора его поддержал:

– Давайте скорей утюг, его еще разогреть нужно.

– Нету у меня утюга!

– Да и фиг с ним, с утюгом, – положил конец спорам Булыжник, – я из него голыми руками соки выжму, – и уже потянулся к Ивану Николаевичу, который был близок к обмороку. Чеботарев снова вмешался, вцепившись в Булыжника мертвой хваткой.

– Нет, постойте, подождите.… Оставьте его, говорю вам. Я деньги вам и так заплачу.

– С чего заплатите, если он вам их не отдает?

– Он отдаст! Вы уходите, а он все отдаст – правда ведь?

– Да нет у меня никаких денег! – завопил непонятливый Иван Николаевич.

– Вот видите – упорствует, – удовлетворенно сказал Булыжник. – Так что вы, Сергей Степанович, отойдите в сторонку и не мешайте людям работать. Здесь сейчас такое будет – детям и нервнобольным смотреть не рекомендуется.

– Тогда я тоже не буду, – признался Шора.

Но Чеботарев по прежнему висел на плече Булыжника, и тот уже начал рассуждать, сможет ли он разбираться с вором и проходимцем, не сбросив с себя этой ноши.

– Стойте, говорю вам. Это не он, – признался Чеботарев.

– Все четверо разом повернулись к нему.

– Как это не он? – удивленно спросил Филипп.

– Ну конечно не я! – обрадовано подтвердил Иван Николаевич.

– Вы же сами нам снимок показали? Мы его по всей Москве искали!

– Значит, плохо искали, коль нашли не того! – Сергей Степанович понял, что в такой ситуации нападение – лучший метод защиты. Уж очень ему не хотелось самому занять место Ивана Николаевича. – Я же вам говорил – худой, небритый.… А вы кого приперли?

– Бритого, – нехотя признался Шора, и добавил в свое оправдание: – Но на фотографии он толстый!

– Фотографию, может, пятьдесят лет назад делали! Тот со временем похудел – а этот сейчас толстый. Значит, тем более не тот. Который меня обокрал, на этого действительно похож. Я даже сам не сразу понял. Но этот другой!

– Ну вот, – обиженно сказал Булыжник. – Мы его через весь город к вам сюда перли, а получается, зазря.

– Потому что иногда надо головой работать, а не только кулаками. И, кстати, попрошу больше сюда никаких кандидатов на звание вора не приводить. Понятно?

– Ладно, – согласился расстроенный Булыжник. – А с этим что делать?

– А этому – вернуть деньги, которые вы у него украли!

– Ни за что! – возмутился Филипп. – Нам за моральный ущерб тоже кое-что причитается.

– Ой, не надо мне никаких денег возвращать, – взмолился Иван Николаевич. – Можно, я просто уйду, а?

– Можно! Немедленно! – рявкнул Чеботарев, и часовщика как ветром из квартиры сдунуло. Бандиты стояли, неловко перетоптываясь на месте.

– С кем не бывает, – вздохнул оправдательно Булыжник. – Будем дальше искать.

– Ага, ищите, ищите как следует, – согласился с легким сердцем Чеботарев, подталкивая их к выходу. Когда он запер за ними дверь, с души его будто камень свалился. Мастер понимающе посмотрел на него и покачал головой.

– Работа нервная у вас, что и говорить, – посочувствовал он. – Но зато мебель будет – первый сорт!

– А Булыжник, оказавшись на лестнице, первым делом влепил подзатыльник Шоре. Да малость не рассчитал силу. Пришлось догонять братца этажом ниже.

– За что, – пробубнил Шора, – я же нечаянно!

– За нечаянно и бьют отчаянно, – строго пояснил Булыжник. – Вот попробуй мне еще что-нибудь посоветовать, Аниськин хренов! Лучше вообще рта не открывай!

– Ну и пожалуйста, – пообещал Шора, обидевшись окончательно.

– Трое подельников и не знали, что судьба в тот день, похоже, улыбалась Витьку во всю ширину своего лица (или что там у нее): он было собирался покинуть нежданно свалившуюся ему в кровать, в прямом смысле слова, женщину, и, словив свое удовольствие, начал было одеваться к выходу. Но в этот момент соседка позвала его:

– Вить, а Вить, – сказала она, лениво потягиваясь под одеялом. – Знаешь, а я, по-моему, не совсем еще заразилась. Может, закрепим результаты, как ты думаешь? И пришлось Витьку снова скидывать брюки и лезть в кровать. Увидевшись в очередной раз с Витьком, Чеботарев честно рассказал ему про бандитов, которых нанял для его поисков.

– Так вот кто у меня в квартире дверь снес! – догадался Витек, – а я то дивился: взломать взломали, а внутри ничего не скоммуниздили. У меня, правда, не Эрмитаж, но все равно как-то даже обидно стало…

* * *

– Может, тебе лучше пока домой не идти? А хочешь, у меня поживи? – предложил вдруг Сергей Степанович, который после случая с часовщиком чувствовал себя неуютно. С одной стороны, нелепо беспокоиться за человека, тебя обокравшего, но с другой, с бандитами связываться все-таки не стоило. Чеботарев понимал – убьют Витька, он себе не простит. Они сидели в кухне за новеньким столом на угловом диванчике и пили сок, заедая его шоколадными конфетами. Приближался вечер.

– Давай отдадим им их гонорар, и пусть отстанут? – предложил Чеботарев.

– Это сколько же?

– Сорок…

– Долларов?

– Тысяч.

– Да ты с ума сошел! За такие деньги я сам найдусь. Нет, ни в жизнь, – наотрез отказался Витек. – Сам рассуди, может, они меня и не найдут никогда? А вдруг найдут, так я не буду сопротивляться, придем к тебе с деньгами, ты им и отсчитаешь. А впереди паровоза бежать незачем. Деньги и так таят на глазах.

– Кстати, много мы уже потратили?

– Точно не считал, что-то около пятидесяти тысяч, а то и больше. Я, кстати, тебе привез тут… – и Витек достал из-за пазухи и протянул Чеботареву запечатанную пачку. – Эту еще не открывали. А то я подумал: чего ты ко мне должен быть будто канатами привязан.

Пачка долларов, стянутая резинками, осталась лежать на столе. Чеботарев отправил в рот очередную конфету.

– Теперь на работу устроиться нетрудно будет, – предположил он. – Вот только обидно, что снова с теми же людьми общаться придется.

– А ты в другое место пойди.

– Да какая разница? Они везде. Деньги есть – ты человек, нет – тебя в упор никто видеть не хочет.… Это я, если рассудить, не из-за тебя все это время мучился, а из-за них. Жена ушла, даже телек не оставила в квартире, сволочь… с работы выперли, а что, Бородянскому жалко было мне в долг дать? Я бы меньше, чем за месяц, рассчитался бы с ним. Да и остальные хороши.

– Не деньги, значит, красят человека? Так давай, я эти заберу, если они тебе без надобности.

Чеботарев усмехнулся и хлопнул Витька по руке.

– Ну, не стоит преувеличивать, – сказал он. – Но поквитаться с ними хотелось бы. Вот на это я бы денег не пожалел.

– А я славы хотел, – признался Витек, – даже агрегат с завода спер, думал, в газетах напишут. Так хоть бы кто-нибудь вспомнил.

– Кстати, о заводе: я чего-то не понял, чего Палыч в своей сторожке охраняет? Какие-то остовы бесхозные и трубы ржавые…

– Да был завод, пока не растащили весь. Цементный…

– Постой, – вспомнил вдруг Чеботарев, – так вы, кажется, к нашему тресту и приписаны.

– Может быть, я не знаю. Палыч вечно куда-то за зарплатой уходил.

– Так вот откуда он мне знакомым показался! – Хлопнул себя по лбу Чеботарев. – мы с ним около месяца на проходной встретились. Меня как раз с работы поперли. А он, значит, за зарплатой приходил?

– Ну да.

– И потом они будут говорить, что Москва большой город. А Бородянский – ну и жук! Завода нет, а дотации по прежнему идут, зарплата выписывается! Нет, у меня тоже рыльце в пушку, я понимаю – но на фоне Бородянского с его размахом я просто мелкий карманник!

– Таких наказывать надо, – сказал Витек, но Чеботарев только рукой махнул.

– Выброси это из головы. Будем здраво смотреть на вещи. Это же монстры, львы. Они конкурентов с костями съедают, ничем не брезгуют… Б-г им судья.

– На Б-га надейся, а сам не плошай, – вдруг хитро мигнул Витек. – Мы на днях с Палычем о тебе говорили, и у меня тут один планчик завелся…

И он вкратце обрисовал Сергею Степановичу свою идею. Но тот даже по столу хлопнул от возмущения.

– Да у тебя преступные мысли, видимо, в крови! Ты за свою жизнь хоть копейку получил честно, не вынося ничего с завода и не обворовывая кого-нибудь?

– Вот именно, что копейку и получил. А мне рублей хотелось, – огрызнулся Витек.

– И думать забудь. Это же криминал чистой воды!

– Украсть у вора – святое дело.

– В милиции объяснять будешь.

– Знаешь, нас потом милиция достать не сможет. Нет, если тебе не нравятся Гавайи, удерем, провернув все, в другое место, только скажи.

– Я и говорю – нет. Никуда мы удирать не будем, потому что ни в какие бредовые авантюры не впутаемся.

– Ну, на нет и нарсуда нет, – вдруг смирился Витек. – А могу я хоть глазком взглянуть на этих подонков, которые страну разворовывают, а заодно и моего друга без работы оставили?

– Это ты про Палыча?

– Про него тоже.

– Почему бы и нет, мне так или иначе в общество возвращаться надо, пока меня не забыли окончательно – иначе как я потом работу найду?

– В город, что ли пойдем?

– Видишь ли, наша тусовка имеет два места сбора: сауна и опера. Тебя что больше привлекает?

Витьку больше нравилась сауна, но он вспомнил попреки Палыча, и сказал:

– Опера. Я там никогда и не был.

– Отлично. Я и сам хочу кое-кому в глаза глянуть – просто так, для самоуспокоения…

– Только можно тебя еще об одной мелочи попросить? Ты представь меня как нибудь посолиднее, – Витек тщательно подбирал слова, стараясь, чтобы Сергей Степанович не почувствовал подвоха. – Скажи, например, что я бизнесмен, причем неместный – ну, еще чего-нибудь наври. А то как-то неловко в таком кругу быть не при должности.

– Хорошо, – Чеботарев слушал его вполуха, размышляя о чем-то своем. – Я ведь могу Марину пригласить! – вдруг догадался он. – Хватит ей сидеть над своими тетрадками.

– Девицу заимел? Молодец.

– И никакую не девицу, – смутился Чеботарев. – Это моя соседка по подъезду.

– Кстати, о соседках: я вот тоже… – И Витек рассказал про сегодняшнее приключение. Чеботарев хохотал от души, но потом сказал:

– Имей в виду – с Мариной у меня совсем другие отношения. Она мне как дочь… Вернее, младшая сестра…

– Они все сначала как сестры.… Все, молчу, молчу, – пообещал Витек, видя, что его приятель начинает сердиться.

– Пей чай, а я мигом вернусь, – пообещал Чеботарев. До начала представления оставалось еще часа два, билеты по нынешним временам в кассах были почти всегда, а что дают, его интересовало меньше возможности провести вечер с дочерью Полины Александровны.

Он быстро встал из-за стола, и вдруг чувство, зовущееся дежавю, овладело им. Он остановился и внимательно посмотрел сначала на пачку денег, лежавшую на столе, потом на Витька. Тот, видимо, ощутил нечто подобное.

– Ну хочешь, запри меня снова, – предложил Витек, улыбаясь, – только зачем мне воровать деньги, которые я сам же тебе только что принес?

– А все равно запру, – усмехнулся Чеботарев. – А то не ты – так тебя обворуют. Кстати, будут звонить – не открывай: вдруг опять мои архаровцы надумают заглянуть, очередной труп на руках притащат. Я своими ключами открою.

Уговоры Марины заняли лишь несколько минут. Точнее, ему достаточно было предложить посетить оперу, как в поддержку ему выступила Полина Александровна. Да и Марина не особо отказывалась.

– Обожаю оперу, – сказала Марина час спустя, когда они уже прогуливались в фойе, выбирая столик в буфете, за которым можно было скоротать время.

– А я, признаться, и не люблю и не понимаю. – честно сказал Чеботарев.

Витек разглядывал величественные колонны и роспись на потолке. Размеры помещения приводили его в трепет. Скоро он отделился от пары – но Чеботарев и не настаивал. Марине он представил Витька своим старым знакомым, почти миллионером, приехавшим из Прибалтики, чтобы инвестировать местную стройиндустрию. Впрочем, ее более интересовало искусство, нежели бизнес.