Текст книги "Золотой Крюк"

Автор книги: Эмиль Асадов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– А я это… обстановку меняю, – неловко соврал Сергей Степанович, – да и ремонтик хочу грохнуть маленький.

– Да ну? Сантехник не нужен?

– Издеваешься? Где мои деньги?

– Я их спрятал пока.… Хотел сначала договориться. Потому что если ты меня сдашь, то ни хрена не получишь.

– Говорил, что с повинной – а на самом деле угрожать мне пришел?

– Нет, нет… Просто подстраховаться решил. А вдруг ты меня убить решил?

– А ты как думал – я тебе спасибо скажу и выпить поставлю?

– Ну, выпить уже поставил. Спасибо, кстати – классное у тебя пойло. Я еще с того раза помню. Можно, я себе еще налью?

– Нельзя! – рявкнул Сергей Степанович, притянул к себе бутылку и даже прикрыл горлышко ладонью. Витек хотел обидеться, но потом передумал.

– Деньги я тебе отдам.… Но по частям. Не сразу…

– Я так и думал, – всплеснул руками Чеботарев. – Потратил, да?

– Да я бы с радостью! – разозлился Витек, – только как их потратить? Я всю жизнь на заводе работал да водку пьянствовал. Эх, споили Россию. Кстати, налил бы. Нет? Ну, ладно, твоя правда. Технику купить – я в ней не разбираюсь, в хорошие магазины меня не пускают – говорят, запах. Я одеколоном облился – все равно не пустили, вонял, как цветочный ларек. В бизнесе ни бум-бум. Раньше все просто было: халтуру сделал, бутылочку купил, вечером под сырок ее с хлебушком – и хорошо. А теперь? Работать не надо, даже неловко как-то, а что делать – понятия не имею.

– Хорошо, хорошо… – попытался остановить поток его словоизлияний Чеботарев, – проблема, конечно, ужасная – типа, богатые тоже плачут. Ну, а я то здесь при чем?

– При чем?

– Ага! Чего ради мне слушать про твои душевные переживания? У меня, знаешь ли, теперь своих достаточно.

– Да ладно тебе! Подумаешь, деньги сперли.… У меня тоже в прошлом году инструменты пропали – ничего, новые себе справил.

– Болван, – Чеботарев вздохнул и снова разлил импортный напиток по бокалам, – ты думаешь, у меня из крана нефть течет? Я эти деньги годами зарабатывал. У меня друзья – к ним в гости без "мерседеса" не приедешь, засмеют…

– А у меня Палыч телевизор просит, – невпопад брякнул Витек.

– Это кто такой? Твой сообщник?

– Какой сообщник – сторожем он на нашем заводе. Я ему телевизор, конечно, куплю. Только не знаю, какой выбрать.

– Да только посмотрите на него – моими деньгами распоряжается!

– Что с возу упало, от того кобыле легче, – огрызнулся Витек. – "Моими деньгами", тоже мне.… Это теперь, между прочим, наши деньги?

– Это еще как?

– А так вот! Я и хочу тебя попросить – давай ты не будешь меня искать и убивать, а я тебе половину денег отдам.

– Какая наглость…

– Будет тебе жлобиться! Там столько, что за две жизни не потратить!

– Это смотря как жить, – ухмыльнулся Сергей Степанович.

– Вот-вот! Я о чем и говорю – научи меня, как ими пользоваться, а? Ну, одеваться там, телок клеить – я ж ничего не умею! Вроде при бабках, а хожу в старом тулупе.

Сергей Степанович только головой покачал. Ничего глупее он в жизни своей еще не слышал. Но деваться от назойливого сантехника было некуда. Чеботарев понимал – вот передумает он сейчас, встанет и уйдет, а он останется вновь в пустой квартире в ожидании звонка от бандита-Булыжника. Куда ни кинь – всюду мимо…

– Сколько денег осталось? – упавшим голосом спросил он.

– Да почти все! – радостно ответил Витек, – я ж говорю, я их толком тратить не умею. Ну, продуктов прикупил немного…

– Это мелочь.

– Я и говорю.… Вместе с магазином.

– Каким еще магазином? – обалдел Чеботарев.

– Продуктовым. Он не очень большой.

– Зачем?!

– Вот и я так подумал – за каким хреном мне продуктовый магазин? Так что сразу от него избавился, не беспокойся – я его Палычу подарил. Это я перепил тогда немного.

– Ох… – Чеботарев понял, что остатки денег надо у сумасшедшего сантехника изымать в экстренном порядке, пока тому после очередной попойки не придет в голову приобрести объект покрупней – Останкинскую башню, например, или Мавзолей. А что, такая перспектива рисовалась вполне явно. – Хорошо, приноси деньги, пойдем завтра покупать телевизор твоему Палычу.

– Здорово, – обрадовался и Витек. – Только я все деньги разом не принесу, ты не думай – я не дурак. И не вздумай за мной следить – все равно уйду…

– А я как раз думаю, что ты дурак, – признался Чеботарев. – Только попробуй не появиться завтра утром с деньгами. Я все равно получу свои деньги… Хорошо, часть денег.… А твой Палыч получит часть тебя. Обещаю. А может, заодно и Палыча прищучим.

– Палыч-то при чем? Старик тем более. И приду я, в десять приду, – Витек снова несколько испугался, – ты не думай. Я не хотел тебя обижать. Бес попутал…

Он ушел, а Чеботарев остался наедине с новым страхом – страхом утреннего разочарования. Его привычная жизнь, сытая и теплая, вот-вот должна была вернуться назад. Сама по себе! Не иначе, небеса сжалились над его страданиями. "Поставлю свечку", – пообещал себе Чеботарев. И подумал, что если к утру сантехник передумает, он вполне может получить инфаркт.

К утру Витек не передумал – появился точно как и обещал. Чеботарев проснулся рано и уже был одет.

– Нечего рассиживаться, – заявил он сразу, как только открыл дверь. – Поехали. Деньги давай.

– Пусть пока у меня будут, – сказал Витек.

– Чего ходить с такими бабками? Еще ограбят. Сейчас знаешь, сколько жулья развелось? – не упустил возможности съязвить Чеботарев.

– Так я же говорил, что все с собой не возьму, – Витек даже не принял остроту на свой счет.

– Осторожничаешь… Ладно, что с тобой делать. Поехали.

– Сразу за телевизором?

– Нет. Сначала за твоей новой головой. В смысле за прической. Потом приодеть тебя надо. А то с тебя сейчас антиалкогольные плакаты рисовать можно.

– Ага… – Витек задумался, потом вдруг спросил с нотками злости в голосе: – А можно, я сам парикмахерскую выберу?

– Выбирай, что душе угодно.

Через полчаса Витек доставил Чеботарева к тому самому месту, где однажды купил жевательную резинку за три тысячи рублей. Матовые стекла все так же сияли, а внутри было все так же пусто. Две мастерицы скучали в креслах под звуки магнитофона.

– Губа у тебя не дура, – хмыкнул Чеботарев, оценивая обстановку. Между тем девушки увидели их и переглянулись.

– Смотри, опять этот, – шепнула одна другой, – еще и собутыльника привел.

– Собутыльник вроде поприличней будет, – ответила другая. – Пойду, встречу. Может, и обслужу.

– Давай, рисковая. Только понюхай перед употреблением, а то еще отравишься.

Девушка усмехнулась и подошла к Чеботареву. Витек глядел исподлобья, Чеботарев, напротив, улыбнулся.

– Желаете постричься?

– Я – нет. Вот мой товарищ желает.

– Вам известны наши тарифы?

– Более, чем хотелось бы, – отмахнулся Чеботарев, и его уверенный тон сбил с девушки остатки брезгливости к неопрятному посетителю. – А во сколько обойдется превратить в человека огородное пугало? Если это вообще возможно.

– Ничего невозможного не существует, – девушка оглядела Витька с головы до ног, – но потрудиться придется, конечно. Прошу в кресло.

– Это она мне? – спросил у Сергея Степановича Витек.

– Нет, Гагарину – он перед тобой занимал. Чего дергаешься, кресло не гинекологическое, больно не будет.

Робел Витек, как выяснилось, все же не без оснований. Девушка подозвала свою напарницу, и взялись они за него обстоятельно. Не особо церемонясь, ткнули голову в мойку и пустили сверху горячую воду. Витек хотел было взвыть, но вода стала затекать в нос и в рот, и он предпочел терпеть. Под водой его держали довольно долго.

– Пусть отмокает, – объяснила одна из мастериц Чеботареву, глядя, как с прядей стекает почти непрозрачная жидкость цвета слабой чайной заварки. Чеботарев тем временем разместился в кресле возле журнального столика удобно и надолго. – А ваш друг, если не секрет, кем работает? Мне просто интересно, как можно довести волосы до такого состояния. Разве что цементный чепчик на ночь надевать.

– Да нет, он просто вор-взломщик, – спокойно ответствовал Сергей Степанович. Витек, услышав его слова, дернулся и забрызгал пол парикмахерской, но сильная женская рука удержала его голову под струями воды – аж ногти в загривок впились. Девушки залились смехом над удачной шуткой Чеботарева, а он продолжил листать первый попавшийся под руку глянцевый журнальчик.

Над волосами Витька трудились долго. Зато соорудили что-то весьма импозантное: над морщинистым лбом слесаря-инструментальщика 4 разряда теперь игриво навесала прядь, залитая лаком, короткие бачки были параллельны, как непересекающиеся прямые из учебника геометрии, а сзади на ворот сорочки падал мягкий пучок волос клинышком. Исчезла щетина, в то место, где щеки и подбородок у него всегда светились синим светом, мягкие, но настойчивые женские руки втерли крем и так старательно размассировали лицо, что у Витька чуть зубы не зашатались. Мастерицы скинули с шеи своего подопытного полотенце и отошли на шаг, полюбоваться собственным творением в отражении громадного зеркала.

– Ален Делон отдыхает, – с удовлетворением отметила одна из них. Чеботарев тоже глянул и, судя по всему, остался доволен. Витек тоже настороженно смотрел сам на себя, будто знакомясь.

– Шик и блеск, – резюмировал Чеботарев, – спасибо, девушки.

– А мне усики не нравятся, – нашел, к чему придраться Витек. – Что за стрелки такие под носом? Я же не мушкетер.

– Усики что надо. Женщинам такие нравятся, – сказала одна из девушек.

– Из последнего каталога, – подтвердила и вторая.

Чеботарев за минувшие полтора часа так успел вжиться в приятную атмосферу, что по привычке полез во внутренний карман пиджака за портмоне. Там его, естественно, не обнаружилось, и настроение Сергея Степановича вновь слегка омрачилось.

– Плати, – строго приказал он. Витек покорно соскользнул с высокого кресла и извлек из кармана смятые купюры. Чеботарев при виде столь небрежного отношения с деньгами чуть не заплакал.

– Сколько? – спросил Витек.

– Сто пятьдесят баксов. Заслужили.

Витек отсчитал деньги и вложил в кокетливо протянутую руку одной из девиц.

– Заходите, всегда рады, – стараясь быть очаровательной, пропела она.

– Как обрасту – обязательно, – не менее галантно пообещал Витек.

Они вышли на улицу. Свежевымытая и распаренная голова Витька ощущала на себе малейшие дыхания слабого ветерка. Но это было даже приятно.

– А теперь куда?

– Теперь технику покупать будем. Ты же телевизор хотел? Да и мне надо притовариться.

– А одежду когда?

– После, – Чеботареву не терпелось приобрести телевизор. Во-первых, спускаться ежевечерне к Полине Александровне было неудобно. А ночью – и подавно. Во-вторых, на ее экране краски все равно давно вылиняли.

Небольшой магазин бытовой техники как раз обнаружился неподалеку. Чеботарев от нетерпения толкнул дверь чуть сильнее, чем следовало, но успел зайти: отлетевшей створкой припечатало только Витька. Одиноко сидящий за прилавком продавец поднял голову на шум. Но Чеботарев уже успел очутиться в дальнем конце, где светились телевизионные экраны. Поэтому продавец увидел только Витька, сердито бормочущего что-то под нос и потирающего ушибленный лоб. Неопрятно одетый и великолепно подстриженный Витек вызвал у продавца ассоциации с сутенером. Что было неплохо – сутенеры всегда покупали все самое дорогое. К тому же сам продавец был гомосексуалистом и на работе своей держался благодаря интимной связи с владельцем объекта, но мечтал о более крутых высотах.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – вежливо поинтересовался продавец, мечтая понравиться такому клиенту.

– Ага. Что-нибудь холодное не помешает, – ответил Витек, потирая ушибленный лоб.

– Апперитив? Джюс? Или грузинских вин – "Кварацхелия", например?

– Со льдом?

– Если пожелаете, можно и со льдом.

– Тогда дай один только лед, ладно? Заверни его в платочек и неси сюда.

"Какой изысканный вкус", – восхитился продавец, удаляясь в подсобку, размахивая бедрами, как бабочка – крыльями. Ему казалось, что он уже успел влюбиться в усики незнакомца. "Вот придурок, ходить нормально не научился", – подумал Витек, глядя на вихляющую походку продавца. – "А может, он калека?" – догадался он, и тогда ему стало продавца немного жаль. Когда тот вернулся со льдом, Витек во искупление собственных недружелюбных мыслей решил сказать ему что-нибудь приятное.

– Хорошая техника у вас… тут…

– О, поверьте, вне этой работы она у меня еще лучше, – засиял продавец, чувствуя, что смог привлечь внимание потенциального нанимателя. – И техника, и пластика. Я их годами нарабатывал.

– Ну, это правильно. В магазине весь товар лучше не держать. Сопрут еще, не поглядят, что из пластика…

– Товар то при мне.… Если бы вы знали, сколько раз уже покушались на меня, – кокетливо признался продавец, вновь дернув бедрами. Витек не выдержал:

– Слышь, мужик – а что у тебя с ногами? Болезнь какая-то?

– Никаких болезней, неделю как проверился, – продавец аж с лица спал, понимая, что сутенер приступил к окончательному осмотру. – У меня ломовые ноги, можете верить.

– Ноги, значит, ломит.… Тогда ясно, – Витьку надоела эта светская беседа. – Ты мне давай, телевизор покажи.

– Завсегда пожалуйста.… Покажу все, что пожелаете. Не хотите пройти в подсобку – там и видак посмотреть можно?

"Видеотехнику в кладовой держит… Опасливый малый". – подумал Витек, а вслух сказал:

– Да, видео меня тоже заинтересовало бы.

– Сюда, пожалуйста, – пропустил его за прилавок продавец, тая от счастья, и открывая дверцу, ведущую в кладовую. – Тут у нас все удобства – кровать, барчик с напитками. Видео имею, сами понимаете, частное, подчас нелегальное…

– Из под полы оно у вас, что ли?

– И такое тоже есть – скрытой камерой.… Устраивайтесь поудобнее…

Дверца закрылась.

Чеботарев между тем рассматривал одну модель телевизора за другой. Он как раз добрался до широкоформатного домашнего кинотеатра, включил его и разве что в прострацию не впал от буйства красок, шестиканального звучания "dolby" и размеров четкого изображения.

Из состояния невесомости Чеботарева вывел посторонний звук, будто транслировавшийся по невстроенному в кинотеатр седьмому каналу. Хрустнули пружины дивана, треснуло что-то пластмассовое, потом куда-то уронили мешок с картошкой – а может, человеческое тело, потому что мешок с картошкой не может хныкать и извиняться. Затем дверь кладовки распахнулась, и из нее, как ошпаренный, вылетел Витек. Его безукоризненная прическа была чуть подпорчена.

– Вот козел, а? – на повышенных тонах начал высказывать он Чеботареву свое мнение о здешних методах обслуживания. Слов явно не хватало, и он показывал руками на дверь, из которой выползал вдребезги обиженный продавец, запихивая края сорочки в брюки. – Видак мне пошел показывать – а там, ты знаешь, что у него видак показывает?..

До Чеботарева дошло, и он закатился громким смехом. Витек обиделся еще больше, и замахнулся на продавца, который моментально съежился за своим прилавком, ожидая продолжения экзекуции.

– Вот ты какой техникой торгуешь? – орал Витек на продавца. Потом снова повернулся к Чеботареву: – Слушай, что с городом стало, а? В порядочные места заходить опасно. А телевизоры, значит, где надо покупать – в борделе?

– Свобода нравов, – пояснил Чеботарев, удерживая Витька за плечи и продолжая бороться со смехом.

– Да? А по мне это – … – и Витек в весьма емких выражениях пояснил Сергею Степановичу, продавцу и диктору на экране широкоформатного телевизора все, что он думает и что бы сделал с такой свободой вообще и с вихлобедрым продавцом – в частности. Продавец продолжал хныкать, хотя некоторых слова, произнесенные Витьком, были ему приятны.

– Ну ладно, ладно, уймись, а то прическу испортишь, – утихомирил его наконец Сергей Степанович. – А ты, девочка, иди сюда – поможешь нам телевизор выбрать.

Продавец вышел из-за прилавка и приблизился, все еще дрожа от страха.

– Я бы посоветовал модели "Сони" или "ДжиВиСи", – срывающимся голосом пролепетал он заученную фразу. – Первые берут качеством, вторые – оптимальным, на наш взгляд, соотношением цены и параметров…

– Остановимся на качестве, – решил Чеботарев. – А вот эта машинка сколько стоит, – он указал на облюбованный им кинотеатр.

– Пять тысяч пятьсот…

– Рублей? – Спросил Витек, тоже начиная приглядываться к выбранному Сергеем Степановичем объекту.

– У… Уе. – ответил продавец.

– Каких еще Уе? Ты опять за свое? – вскипел Витек, но Чеботарев его успокоил:

– Уе – значит, "условных единиц".

– Это еще что такое? У нас только рубли и доллары. Что, снова доллары менять надо на эти… единицы.

– Ничего менять не надо, – Чеботарев повернулся к продавцу, – мы возьмем этот. Оформите гарантийный талон и все такое…

– Поздравляю, прекрасный выбор, – впервые за долгое время заулыбался продавец, и повернулся, собираясь идти к прилавку. Витек его остановил.

– Ты нам два заверни. Мы два возьмем. И не лыбься! – пригрозил он, заметив, что улыбка продавца стала еще шире. Продавец моментально сделал постное лицо и убежал к прилавку.

– Зачем нам второй кинотеатр? – удивился Чеботарев.

– Палычу. Я ему обещал. А тут и видак в комплект входит. Здорово.

– А это не слишком жирно – сторожу на заводе дарить домашний кинотеатр, – Чеботарев рассердился тому, с какой легкостью его попутчик тратит деньги. И не свои, между прочим!

– Да ты что, он же не просто сторож, он мне как отец, – пояснил Витек снисходительно, удивляясь несговорчивости Чеботарева. – Я и жил у него, и к тебе меня он направил. Что же я на нем, какие-то паршивые у-е экономить буду?

– Ну и шут с тобой, – буркнул Чеботарев. Он взял у Витька деньги, подошел к прилавку, на клочке бумаги написал продавцу свой адрес и попросил все доставить к вечеру. Когда он уже получал чеки и квитанции, вновь вмешался Витек:

– Я свой телевизор этому педику доверять не собираюсь. И адрес не скажу.

– Не так уж и хотелось, – гордо ответствовал продавец, который уже спрятал деньги. – Я тоже к кому попало не езжу. У меня вкус есть.

– Это я "кто попало"? – уточнил Витек, и снова потянулся за своим обидчиком, который начал махать на него руками. Чеботарев схватил его за шиворот и держал, пока тот не успокоился. Потом начал увещевать его:

– Слушай, ну как мы сейчас эту байду попрем на другой конец города? Здесь и грузчиков нет…

– И не нужны грузчики – а я на что? Еще деньги им давать, – вдруг проникся вопросами экономии Витек. – Да я сейчас такси остановлю, и мы через 10 минут у Палыча будем.

– Ну, ты как хочешь, а я свой спокойно вечером на дому получу.

– Как знаешь. – Затем в течении считанных секунд Витек выбежал на улицу, пригнал к магазину такси-седан, подцепил коробку, крикнул продавцу: "А ну, подсоби с того края! И попробуй уронить, все кости поломаю". Продавец, недовольно ворча, выволокся из-за прилавка и помог ему вытащить коробку во двор. В машину она, впрочем, не влезла, и шофер долго и старательно привязывал товар к верхнему багажнику, после чего его "волга" стала похожа на "папомобиль".

– Хоккей, – удовлетворенно сказал Витек Чеботареву, – ну, а ты не едешь, что ли?

– Куда? К твоему сторожу?

– Ага, к Палычу. Поехали, заодно познакомитесь. И покупку обмоем. Он мировой мужик, сам увидишь.

"Наверное, там он и прячет деньги", – смекнул Чеботарев, и быстро сел в такси. Он все еще не оставлял мысли вернуть пропажу разом и целиком. Возиться с этим субъектом было иногда забавно, а иногда поучительно. Но одно дело – когда делаешь это по собственной воле, а совсем другое – по принуждению.

Между тем Булыжник, Шора и Филипп решили установить личность разыскиваемого ими вора поточнее. Позавтракав в своем гараже просроченной колбасой – она явно изначально была сделана из отходов газеты, редакцию которой они уже навестили – они занялись разбором обнаруженных на квартире Витька фотографий.

– Хрен их разберешь, – пробормотал Булыжник, склонившись над разложенными в пасьянс снимками, – куча народу, все друг на друга похожие. Девчонка в газете права была.

– Вот это может быть он, – сказал Шора, ткнув пальцем почти наугад.

– Может он. А может, не он. Толстоват. А клиент говорил – тот худой.

– Так фотографировали давно, может, он тогда толстым был?

– Если методом исключения – это не он, – вставил слово и Филипп, и зачеркнул на снимке изображение пожилого мужчины в костюме с орденскими планками. – Наш помоложе будет.

– И это не он, – добавил Шора, показывая на молодцеватого рабочего, позирующего возле асфальтоуладчика. – наш сантехником представился.

– Точно. И наш небритым должен быть, а этот – смотреть приятно.

– И это не он, – продолжал вычислять Филипп, – этот в комбинезоне, а наш в клетчатой рубашке.

– А вот, смотри – у этого клетчатая сумка в руке, – заорал вдруг Шора. Компаньоны внимательно вперились взглядами в снимок. Потом Булыжник произнес.

– Это вообще-то женщина.

– А клиент не уточнял, что вор мужчина, – возбужденно начал убеждать Шора, – он только сказал: худой и небритый.

– Ты, Шора, дурак или прикидываешься? – поинтересовался Филипп. – Как это может быть: небритый сантехник – и вдруг женщина?

– А что, думаешь, все женщины бреются? Вот у нас в деревне была одна, с усами…, – продолжал отстаивать свою точку зрения Шора, но Филипп перебил его на полуслове:

– Я не знаю, как у вас в деревне, а у нас в столице бреются все! – сказал он с нотками гордости за родной город.

– Надо фотки клиенту показать, – предложил Булыжник. – Он-то наверняка знать будет.

На том и порешили. Но, к сожалению, долгая поездка на другой конец города ничего не дала: Чеботарева не оказалось дома. Троица некоторое время потопталась на лестничной площадке, раздумывая, как быть дальше.

– Вечером снова зайдем, – предложил Филипп.

– Лучше дождемся – а то у нас на транспорт в итоге больше уйдет, чем мы гонорар получим.

– А мы за это время можем к Саньку съездить. Пора ему платить нашу долю, пожалуй.

– Месяц разве уже прошел?

– Нет. Но колбаса вот-вот кончится. Что нам, с голоду подыхать?

Аргумент был неоспоримым. Троица направилась к взятому им "под крышу" коммерческому ларьку. Однако вместо парня, с которым они беспроблемно договорились в прошлый раз, их встретил какой-то старичок, строгий и неразговорчивый.

"Продавца нанял – значит, дела хорошо идут", – радостно подумал Филипп и вкрадчивым голосом начал беседу.

– Здорово, дедусь. Как торговля, идет?

Палыч хмуро оглядел посетителей. Фамильярный тон худого, легко покачивающегося парня, ему не понравился. Вечно обкуренный Филипп цветом и конституцией сам уже начинал напоминать росток конопли, оттого на ветер реагировал соответственно.

– Я тебе не дедусь. Был бы у меня такой внук – я бы его застрелил.

– Круто. А Саня где?

– Я теперь вместо Сани. А вам не все равно? Товар тот же самый, цены тоже не изменились. Чего брать будете?

– Колбасу не будем, – заранее предупредил Шора. – Она тухлятиной пахнет.

– Можно и нос зажать, если голод подопрет. Так чего вам?

– Знаешь, дед, давай лучше деньгами, – сказал Булыжник. – А кулек продуктов все равно собери, а то живот подводит…

– Я чего-то не понимаю…

– А тебе что, Саня не объяснил?

– Да при чем тут Саня? Заладили – Саня, Саня… Я теперь владелец ларька. Купил я его.

– Да нам по барабану, – заверил Булыжник. – Саня нам долю платил. Теперь, значит, ты будешь. Мы твоя крыша, сечешь?

– Ах, ну да, он же говорил! – почти обрадовался Палыч, вспоминая разговор про кровлю и прочее. Потом он враз стал серьезным. – Только я ничего платить не буду.

– Почему?

– А за что платить? Вот если вы мне какую работу сделаете. Видите, там каменный ободок весь расшатался. Его переложить надо, а то домик покоситься может…

– Собственно, делов на пять минут, – задумчиво начал было соглашаться Булыжник, но Филипп вдруг наорал на товарища:

– Охренел совсем! Какая работа? Мы же рэкет, а не бригада подрядчиков! Гони бабки, старик, – повернулся он к Палычу, не то мы тебя в бараний рог скрутим. Деньги, говорю, давай!

– Держи, – послушно сказал Палыч, и вдруг влепил Филиппу такую затрещину, что тот вывалился за порог ларька и там упал. Булыжник и Шора грустно посмотрели ему в след.

– Так, – зло сказал Филипп. – Ты, старик, сам напросился. А ну-ка, Булыга, выволакивай его на улицу!

– Зачем это?

– Ларек ему спалим! Будет знать, как против нас рыпаться.

– А, понятно, – воскликнул радостно Шора и мигом подхватил Палыча под руку, – пошли, дед, а то еще сам обгоришь.

Палыч брыкался и пинался, но на помощь брату пришел Булыжник, и они вдвоем вынесли его на улицу. Филипп между тем обнаружил в ларьке спирт, расколотил несколько бутылок и залил все, что смог. Потом бросил в жидкость спичку – и ларек осветился изнутри недобрым розоватым светом. Огонь быстро перемещался по пластиковой и картонной таре. Палыч перестал дергаться в руках своих конвоиров и только грустно смотрел на происходящее.

– Сволочи вы, – констатировал он.

– Жаль, фотоаппарата нет, – вздохнул Шора.

Несколько минут спустя ларек полыхал вовсю. Внутри весело лопались бутылки с алкоголем. Пожарных вызывать не было никакого смысла.

– Знаешь, Филипп, – сказал вдруг Булыжник, – а ведь мы идиоты.

– Почему это?

– Если все равно все спалили, могли сначала хоть продуктов немного себе добыть. Что вечером жрать будем?

– Мы не воры, мы рэкет, – гордо напомнил Филипп. – А вообще-то и в самом деле жрать хочется… Ладно, пусть догорит – посмотрим, что там осталось. Только старика держите крепче – а то он на нас милицию вызовет.

Ларек горел еще несколько часов, но это раньше он обслуживал работников завода, а теперь – только редких грибников. Вдали от всего живого пламя не привлекло ничьего внимания. Новоявленные рэкетиры насладились зрелищем пожара и только потом отпустили Палыча восвояси, а сами полезли искать среди угольев остатки провизии. К сожалению, ничего, кроме все той же колбасы, найти было невозможно.

– Она и в огне не горит, – в сердцах сказал Булыжник, рассматривая черный от копоти батон колбасы. – Из чего же ее все-таки делают?

– Выбора не было, приходилось довольствоваться тем, что осталось.

Палыч меж тем вернулся в свою сторожку в отвратительном настроении духа. И вид Витька, старательно впихивающего в дверной проем непомерного вида коробку, бодрости ему не придал. Коробка упорно не желала влезать в проем. Чуть поодаль за стараниями сантехника наблюдал незнакомый Палычу мужчина в дорогом кашемировом пальто.

– Это еще что такое? – рявкнул на него Палыч, которому сейчас было почти все равно, на ком сорвать обиду.

– Не лезет, сволочь, – пробормотал под нос Витек, бессильно опуская угол коробки на землю – вторая ее часть почти намертво застряла в узких дверях. – О, Палыч, привет. А мы тебе тут телевизор купили.

– Кто это мы? – Палыч покосился на незнакомца.

– Знакомься, кстати – Сергей Степанович. Ну, тот самый.… Чьи деньги.

– Очень приятно, – из вежливости сказал сторож, но по его лицу было видно, что ничего приятного он в этой встрече не видит. Чеботарев кивнул в ответ, а про себя подумал: "Надо же, сообщник. У них тут почти банда!"

– Ну не лезет, – в сердцах повторил Витек. В других обстоятельствах он бы пнул неподдающийся предмет, но теперь только любовно погладил по картонной поверхности.

– А что удивительного – он же больше, чем вся моя сторожка!

– Ну, это ты загнул. Давай через окно попробуем.

Иногда когда в окне нет стекла – это хорошо. Палыч с Витьком все же затолкали коробку внутрь сторожки, после чего свободного места в ней не осталось совершенно, даже для воздуха. Чеботарев наблюдал за их возней со стороны.

– К стене поставим, – предложил Витек. – Он, по моему, в ширину как раз как стена.

– Там шкафчик стоит, – напомнил Палыч.

– Значит, шкафчик выкинешь.

– Ни за что! В нем моя одежда, потом инструменты кое-какие, масло машинное.

– Да ладно.… Тут под экраном ящички – в них все и сложишь.

– Ящички вообще-то для кассет, – вставил реплику Чеботарев.

– Но у нас же нет кассет, – логично парировал Витек, – значит, пока хлам можно туда сложить.

– Ну, дело ваше, – махнул рукой на нелегкую судьбу иноземной техники Чеботарев. – А я домой поеду.

– Как же домой! А обмыть? Не по-русски как-то получается…

– Да ничего. И потом, у вас сейчас все равно сидеть негде.

– Так за полчаса все пристроим! – пообещал Витек. – И не вздумайте отказываться. Мы же, все-таки, вам обязаны. А на стол есть что положить – у Палыча благо целый магазин…

– Был магазин, да весь кончился, – буркнул Палыч. – Сожгли мне ларек сегодня.

– Кто? – возмутился Витек.

– Какие-то Санины дружки пришли, его не нашли, а мне магазин спалили. Сказали, я им денег должен.

– Как они выглядели? Давай в милицию заявим! Вот сволочи!

– Да ладно, – махнул рукой Палыч. – Коммерсант из меня все равно никудышный. И покупателей здесь меньше, чем деревьев в пустыне. А выглядели просто – один бугай здоровый, другой на придурка похож, а третий и вовсе наркоман какой-то.

"Ого, вляпался", – екнуло внутри Сергея Степановича. Даже столь нечеткое описание моментально напомнило ему о бандитской компании, в которой он теперь был в сговоре.

– Короче, Б-г дал, Б-г и забрал, значит, так тому и быть, – философски рассудил Палыч. – Но продукты дома есть, так что и вправду – сядем, обмоем…

– Нет, спасибо, – теперь Чеботарев и вправду торопился домой. Не хватало только, чтобы его "дружки", придя сюда в поисках Палыча, застукали его, спокойно распивающего водку в компании с человеком, которого он же им "заказал". От такого потока информации небольшие мозги Булыжника могли замкнуть окончательно, а на что способен взбесившийся робот, Чеботареву знать не хотелось. Поэтому он наскоро простился с новыми знакомыми.

– Спасибо вам за телевизор, – вдруг выдавил из себя Палыч. – А то я его уже лет десять не смотрел. Интересно, Кириллов с Шатиловой все еще там?..

Чеботарев не ответил. Живут ли в купленном им телевизоре Шатилова с Кириловым, или съехали давно – это его сейчас интересовало меньше всего.

Продавец в магазине бытовой техники оказался хотя и голубым, но порядочным. Купленный товар Чеботареву доставили к 9 вечера. Когда мастер возился с кнопками, настраивая каналы, в дверь позвонили. На этот раз заявились Булыжник с товарищами. Чеботарев постеснялся показывать мастеру таких гостей, потому провел их в кухню.

Экспертиза фотографий несколько затянулась. То есть Витька Чеботарев узнал сразу, но выдавать его бандитам ему теперь совершенно не хотелось. Он помялся и ткнул пальцем в какого-то незнакомого мужчину лет пятидесяти.

– Тот самый толстый, – обрадовался Шора, – а я что вам говорил? Никогда вы меня не слушаете, а зря…

– Мы, кстати, немного на мели, – признался вдруг Филипп, который все время до этого молчал и заваривал чифирь в чайнике, высыпав туда целую пачку отборного цейлонского. Чайник ворчал и плевался черным варевом. – Не поможете ли деньгами, уважаемый? Самую малость, а мы как гада поймаем, вернем…