Текст книги "Освободи меня (ЛП)"
Автор книги: Эми.К. Роджерс
Соавторы: Энн Мари Уолкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Глава 3
Худший. Гребаный. День.
Нет, вычеркните. Дерьмовые дни в его жизни следовали один за другим, и сегодняшнему придется становиться в очередь.
Хадсон подцепил пальцем безупречный узел на шее и резко дернул за дорогую удавку, выходя из лифта в пентхаус. Тишина не стала сюрпризом. По правде говоря, когда-то он был бы ей бесконечно рад. Но теперь она его убивала. Его легкие кожаные туфли слишком громко стучали по деревянному полу, а галстук ощущался на шее точно наждачная бумага. Он подумал о бесчисленном количестве раз, когда он приходил домой, до чертиков уставший на работе, и обнаруживал ревущую музыку или гребаную видеоигру, занявшую весь экран домашнего кинотеатра. Вместо этого квартира превратилась в мавзолей. Боже, он бы что угодно отдал, чтобы пентхаус вновь наполнился этим шумом. Как минимум это приглушило бы его мысли, которые в данный момент были подобны оглушительным крикам, полосующим мозг точно нож.
Хадсон взялся за барный стул у стойки, подумывая швырнуть его. Он хотел нарушить тишину и пустоту, хотел вдарить кулаком по реальности настоящего и прошлому, дающему о себе знать, хотел изменить его курс. Если бы он только мог, его родители были бы все еще живы, Ник не был бы чертовым наркоманом, и... он уронил голову, резко выдыхая... он не стал бы по-королевски лажать с Алли.
Отпустив стул, который стискивал до побеления костяшек, Хадсон снял пиджак, повесил его на спинку стула и поверх бросил галстук. Сделав это, он вспомнил про телефон. Откинув лацкан, он достал аппарат, но когда от нажатия клавиши включился дисплей, он показал лишь огромное ничто. Ни сообщений. Ни пропущенных звонков. Какого черта он ожидал? Прошло две недели, и Алли ни разу не перезвонила.
Он уставился на экран, где светилась фотография Алли, которую он сделал во время их поездки на озеро Женева. Она сидела верхом на его Харлее, маняще улыбаясь ему, щеки все еще раскраснелись от вина. Но теперь вместо этой идеальной улыбки он мог представлять лишь то, какой хрупкой она выглядела, сидя перед двумя гробами, вцепившись в рыженькую рядом с ней. Страдание запечатлелось в изящных чертах заплаканного лица, и это рвало его на части. Когда ее плечи сотрясались от сдерживаемых рыданий, он должен был быть благодарен, что ее поддерживает подруга. Вместо этого он ей завидовал. Хадсон хотел, чтобы она стискивала его руку. Он хотел, чтобы она рассчитывала на него, на его поддержку, когда весь известный ей мир рухнул.
Он нажал клавишу, обрывая приступ мазохизма.
Черт, ему нужно выпить.
Засунув телефон в передний карман джинсов, Хадсон подошел к холодильнику и распахнул дверь, обнаруживая, что желанное пиво закончилось. Выругавшись, он захлопнул его обратно и пошел наверх, в игровую комнату. Он не потрудился включить освещение – света, исходящего сквозь стеклянную дверь холодильника, было достаточно для его цели. Схватив бутылку Heineken, он открыл ее и большим пальцем подбросил крышечку. Наблюдая, как она упала прямо в мусорное ведро, он внезапно осознал, где Ник научился этому искусному трюку.
Телефонный звонок, эхом раздавшийся по пустой комнате, заставил Хадсона вздрогнуть. Поставив бутылку на стол, он вытащил телефон из кармана.
– Чейз, – ответил он, не глядя на экран.
На другом конце трубки отозвался сиплый голос.
– Привет.
– Ник, привет, как...
Ник оборвал привет-как-дела.
– Это было в новостях?
– Пара строк в Трибуне, не более, – Хадсон не был удивлен. Мертвым наркодилерам не отдают первую полосу. – Ник облегченно выдохнул, но Хадсон все равно чувствовал скрытое напряжение. – Ты не должен об этом беспокоиться, понятно? Я позаботился обо всем.
– Что ты имеешь в виду? Копы будут меня искать. Ориентировки и прочее дерьмо, верно?
Хадсон провел рукой по волосам.
– Никто тебя не ищет.
– Почему ты так уверен? Что, если кто-то видел, как...
– Не так, Ник. Не по телефону.
– Почему? Ты думаешь, кто-то подслушивает?
– Нет. Но я...
– Дерьмо собачье, твоя линия прослушивается? За тобой следят? – Хадсон слышал мгновенно нарастающую дикую панику.
– Господи Боже, Ник, нет. Но меня уже вызывают в участок по поводу убийства Синклеров. Не хочу рисковать.
Ник фыркнул.
– Ну да, как будто ты убил родителей Алли.
– Они должны исключить меня из числа подозреваемых, и я намерен сотрудничать.
Все что угодно, лишь бы не давать им причины поглубже копнуть в его личную жизнь. Заглянуть в дерьмо, похороненное в его прошлом – это как потянуть за ниточку. Дерни за нее, и все вывалится наружу.
– Что, если они просто играют с тобой? Что, если им что-то известно?
– Как я уже сказал, не волнуйся об этом, – у Ника была сильная степень зависимости, и Хадсон меньше всего хотел, чтобы у него случился рецидив, и он умер у него на руках. Только не под его присмотром. Если понадобится куча курсов лечения в дорогостоящих клиниках, так тому и быть. Ни за что на свете он не станет биться головой о стену, когда дело касается спасения брата.
– Сфокусируйся на очищении, понял?
– Я чист как гребаный свисток, Хадсон. Так что заканчивай нести чепуху. Давай начистоту.
– Ну что ж, давай поговорим по-другому, – Хадсон стиснул телефон так, что тот скрипнул. – Протрезвей, Ник. Ты должен завязать с выпивкой, наркотиками, жизнью, которой ты живешь, – его голос повышался с каждым словом. – Проклятье, я не хочу хоронить тебя рядом с ними.
Между ними повисла тишина, наполняемая лишь белым шумом.
– Это была не твоя вина, – из телефона донесся тихий голос Ника. Он повторял одно и то же последние десять лет, но на деле Хадсон полностью нес за это ответственность. Он никогда не забывал долгий список своих провалов, и всякий раз, пытаясь заснуть, он видел перед глазами гребаную череду слайдшоу: Ника отрывают от него; кошмарные образы, полные красного цвета; холодное, безжизненное тело матери, глядящее на него; и наконец, двери лифта, закрывающиеся перед Алли.
Он не мог потерять брата или вытерпеть долгие мрачные месяцы незнания, жив Ник или мертв. Хадсон проглотил злобу, смешавшуюся со страхом.
– Я не хочу потерять еще и тебя, Ники.
– Не бывать этому, нихрена. Я начинаю новую жизнь, знаешь? – Ник хихикнул, без сомнения чтобы нарушить напряжение, повисшее между ними, но затем шагнул на другое минное поле. – Ты говорил с ней?
– Нет. Она не перезванивает.
– Ты ходил на похороны? Эта хрень во всех новостях. Даже в утреннем шоу.
– Утреннем шоу?
– Ага, одна леди здесь смотрит его, а у меня нет выбора. Хорошо хоть буфера у нее отменные.
– Охренеть, Ник! – Хадсон засмеялся впервые за последние две недели.
– Так ты говорил с ней?
– Нет, – Хадсон потер основание шеи. – Она даже не знает, что я был там.
– Чувак, почему блять нет?
– Не то время.
– Трусливая тряпка.
– Не все так просто, Ник.
– Ну да, куда уже мне там. Эй, бро, мне надо бежать, люди ждут очереди к телефону.
– Рад, что ты позвонил.
– Ага, – Ник прочистил горло. – Я тоже. Созвонимся позже?
– Конечно. Пока, Ник, – Хадсон подождал, пока брат повесит трубку, затем взял запотевшую бутылку и сделал большой глоток. Он обвел взглядом тускло освещенную комнату, от доски для дартса до бильярдного стола и бара, и наконец, до колонны. Этой гребаной колонны. Ее образы повсюду. Нет ни единого гребаного места, куда бы он мог посмотреть и не вспомнить ее. Алессандра Синклер не только вернулась в его жизнь, но и устроила себе резиденцию в его сердце.
И завтра он ее увидит.
Хадсон сделал еще один глоток пива. На собрании совета их может разделять стол для совещаний, но еще до заката он собирался увидеться с ней наедине. Ей придется его выслушать.
Он не примет отрицательного ответа.
Глава 4
Алли постаралась прийти первой. Экстренное собрание совета начиналось через полчаса, но она хотела дать себе время сориентироваться в ситуации. Конечно, за несколько лет она бесчисленное количество раз бывала в конференц-зале Ингрэм Медиа, но то было посещение мероприятий в роли дочери Ричарда Синклера, а не официальное собрание совета директоров, и уж точно не в роли нового крупнейшего акционера. Праздничные вечеринки и фотосессии кардинально отличались от заседаний на тридцатом этаже Ингрэм Билдинг.
Она прошла через всю комнату, взглядом скользя по полированному красному дереву. Алли знала, что должна многое доказать людям, которые соберутся вокруг этого стола. Кончиками пальцев касаясь каждого кожаного кресла, она представляла себе толпу, которая начнет прибывать всего через несколько минут. Некоторые из них были давними друзьями отца и наверняка все еще видели в ней маленькую златокудрую девочку в платьишках с оборками. Некоторые – влиятельные лидеры самых успешных компаний города, и она боялась, что они сочтут ее крайне некомпетентной, чтобы занимать место, доставшееся ей только из-за принадлежности к семье. И если первым, возможно, понравится тот факт, что компания останется в руках семьи Ингрэм, их предпринимательская хватка без сомнений подтолкнет их объединиться с последними.
Но как бы ни пугала ее перспектива впервые встретиться лицом к лицу с этой аудиторией, не это заставляло ее мерить комнату шагами.
Дело было в нем.
Алли подошла к окнам, выходившим на Мост Мичиган Авеню.
Наблюдая, как река Чикаго вливается в озеро Мичиган, она подумала о том, когда в последний раз видела Хадсона Чейза. Тем утром, когда она узнала правду об его плане захвата контроля над Ингрэм Медиа. Невидящим взглядом она уставилась на серый горизонт, мыслями возвращаясь к тому дню. Хадсон стоит в прихожей, держа полотенце на бедрах, вода капает на деревянный пол. Он умолял ее дать ему объяснить, но какое объяснение может оправдать его ложь и предательство? Она отказалась его выслушать, и в глубине души знала, что это правильно, но ее все еще преследовало то выражение его лица за секунду до того, как закрылись двери лифта.
Позади с мягким щелчком открылась дверь конференц-зала, и приглушенное бормотание голосов сообщило Алли, что начали прибывать остальные члены совета. Но вместо того, чтобы поприветствовать их и завязать светскую беседу с соболезнованиями, которые она только и делала, что выслушивала последние несколько дней, она осталась у окна, наслаждаясь последними моментами спокойствия перед штормом.
Снаружи вдруг донесся беспокойный гомон, и инстинктивно Алли поняла, что он пришел. Тревожная волна узлом скрутила живот, но она глубоко вдохнула, успокаиваясь. Эти собрания совета, пусть и не частые, были неизбежностью. Чем скорее она привыкнет видеть его в этой обстановке, тем лучше.
Она повернулась, и секунду спустя в зал вошел Хадсон Чейз. Гул тихого разговора стих, все головы как одна повернулись, чтобы оценить корпоративного захватчика, тайно собравшего второй по величине пакет акций Ингрэм прямо у них под носом.
От его вида у Алли почти перехватило дыхание. В угольно-сером костюме, белой рубашке и серебристо-сером галстуке он выглядел стопроцентно властным и уверенным в себе генеральным директором корпорации. Но Алли знала, какая страсть пылает в этих глазах, а посмотрев на темные неуправляемые волосы, она поняла, что он провел по ним рукой прямо перед тем, как войти в комнату. Он двигался с размеренной грацией, мышцы перекатывались под безупречно сшитым костюмом. Алли хорошо знала каждый дюйм этого тела, каково касаться его, как оно двигалось поверх нее... внутри нее. Она знала мужчину, а не корпоративный миф. Он был тем, в кого она влюбилась. Он был тем, кто разбил ей сердце.
Она намеревалась отвернуться, дать ему не более чем мимолетное безразличие, и все же не могла отвести взгляда, наблюдая, как самые могущественные игроки Чикаго приветствовали его со смесью настороженного восхищения и трепета. Даже будучи чужаком, Хадсон все равно управлял этой комнатой, одним протягивая руку, других удостаивая коротким кивком. Его поведение было вежливым и профессиональным, но его аура небрежной уверенности посылала четкий сигнал находящимся в комнате. Хадсон из тех мужчин, которые получают именно то, на что нацелились.
Ну, не в этот раз... не тогда, когда речь шла о ней.
Как будто ощутив на себе ее взгляд, Хадсон повернулся, и их глаза встретились. Уголок его рта приподнялся в почти невольной улыбке, но тут же опустился. И несмотря на его сдержанное выражение лица, он не сумел спрятать сильную тоску во взгляде. Алли почти физически ощутила ее, всем телом отвечая на его присутствие.
Не отводя взгляда, Хадсон пробормотал что-то джентльмену рядом с собой и направился к окну. Сердце Алли колотилось быстрее с каждым его шагом, пока шум крови в ушах не заглушил все остальные звуки. В горле пересохло, и с трудом сглотнув, она пожалела, что не додумалась налить себе бокал воды. С другой стороны, учитывая, как дрожали сейчас ее руки, она пролила бы большую часть на бордовое платье. В этот момент Алли осознала, что одета в то же платье, что и в тот вечер, когда Хадсон впервые поцеловал ее в своем офисе. Казалось, со дня первой случайной встречи прошло не два месяца, а целая вечность, и все же отрицать желание было бессмысленно. Она сжала руки в кулаки и расправила плечи. Надо просто пройти через неловкий обмен любезностями и переключиться на тему собрания, вот и все.
Хадсон остановился прямо перед ней.
– Алли, – прошептал он. Его низкий хриплый голос волной прошелся по ее разгоряченной коже точно ласка любовника.
– Мистер Чейз, – сказала она, делая первый выстрел. Важно, чтобы он с самого начала понял новые условия их сотрудничества. С удовлетворением она отметила, что голос прозвучал ровно и спокойно.
Хадсон осекся. Несколько секунд он просто смотрел на нее и вот уже раскрыл рот, но мистер Вайс возник рядом прежде, чем он успел сказать.
– Я бы хотел переговорить с вами обоими до того, как мы начнем, – он отвел Алли и Хадсона в угол комнаты, заговорив лишь тогда, когда они оказались вне зоны слышимости остальных. – Я подумал, что возможно, мне стоит сказать пару слов, чтобы открыть сегодняшнее заседание. Прошедшие несколько недель были напряженными во всех отношениях, – он быстро глянул на Хадсона и вновь переключился на Алли. – Как председатель совета, твой отец обычно вел совет, но...
Мистер Вайс прочистил горло. После всего, что свалилось на нее за последние дни, Алли не имела возможности подумать, как это отразилось на нем. Он справлялся со всем в обычной спокойной и деловитой манере, но он потерял человека, с которым дружил всю жизнь, и стресс был заметен на его обветрившемся лице.
– Полагаю, никто из вас не возражает?
Хадсон кивнул.
– Так будет лучше всего.
Алли подождала, пока Хадсон отойдет, и положила руку на плечо пожилого джентльмена.
– Спасибо, мистер Вайс.
– Рад помочь, – он улыбнулся, но посмотрев ему в глаза, она увидела всю тщательно скрываемую грусть. – И Алессандра, пожалуйста, зови меня Бен.
Называть по имени человека, которого знала с самого детства, было немного неловко, но если была возможность заставить совет увидеть в ней дочь Ричарда и Виктории Синклер, она должна это сделать. Алли улыбнулась в ответ и подняла голову.
– Спасибо, Бен.
– Леди и джентльмены, – он обратился к присутствующим, направляясь к месту во главе стола. – Если вы займете свои места, мы готовы начинать. Один за другим члены совета рассаживались вокруг стола. Хадсон подождал, пока Алли села справа от Бена, и затем занял место прямо напротив нее. Она чувствовала его взгляд, но вместо этого сосредоточилась на угольно-серой папке перед собой, наверху которой красовались серебристые буквы ИНГРЭМ МЕДИА. Алли открыла ее и просмотрела напечатанные вопросы повестки дня, пока Бен благодарил всех за то, что нашли место в своем плотном расписании и посетили экстренное собрание. Первым вопросом стояло: 'Назначение временного генерального директора'. Она не удивилась. Как и в любой публичной компании, переход власти должен быть быстрым и незаметным.
Алли провела пальцем по логотипу наверху бланка, и чудовищность того, что вот-вот должно произойти, рухнула на нее. Это не просто какая-то компания, это наследие ее семьи. Ее дедушка по материнской линии начал продавать газеты на углу улицы, а к моменту его смерти Ингрэм Медиа выросла в одну из крупнейших компаний в стране. Ее отец посвятил всю жизнь поддержанию этого роста, расширяясь за пределы сферы печати, сначала до сетей кабельного телевидения, а позднее и до различных онлайн-площадок.
Теперь она была единственной выжившей наследницей, и через считанные минуты совет будет голосовать, кто должен остаться у штурвала. Впервые в истории компании этим человеком может оказаться не Ингрэм. И как бы Алли ни ненавидела быть пешкой в отцовских сделках, семейное наследие все еще кое-что значило для нее. И несколько недель назад ее вовсе не ожидала перспектива идти по их стопам в одиночку. В этот момент ей больше всего хотелось контролировать свою судьбу, и в то же время продолжить нести миссию, начатую дедом. Но сделает ли совет выбор в ее пользу, или же они склонятся к мужчине, которые последние несколько месяцев осуществлял враждебный захват этой самой компании? Вопрос все еще эхом отдавался в голове, как вдруг она услышала, что Бен поднял тему, которой не было в планах.
Джулиан.
От звука его имени Алли вскинула голову и тут же встретила взгляд, которого так тщательно избегала. Хадсон пристально смотрел на нее, и в этот замерший момент между ними пронеслось столько невысказанного. Ее воспоминания о Джулиане отражались в его голубых глазах, все, начиная с их прерванного танца до нападения той ночью, когда Хадсон спас ее.
– Как многие из вас уже знают, мистер Лорен больше не в Ингрэм, – сказал Бен, тактично опуская тот факт, что он больше не являлся женихом Алли. Какая жестокая ирония. Единственное препятствие, стоявшее на их пути, исчезло, но в конце концов это оказалось неважно.
– Какие негативные последствия нас ждут? – спросил утонченный афроамериканский джентльмен, сидевший рядом с Алли. Изучая состав совета, она выяснила, что его зовут Джеймс Толмен, и он управляет одной из крупнейших инвестиционных фирм города, работающих с недвижимостью.
– В финансовом плане – никакие, – ответил Бен. – К счастью, мы не несем никаких обязательств, поскольку соглашение было разорвано по его инициативе.
Хадсон склонил голову набок в молчаливом вопросе. Он знал Джулиана и правила игры достаточно хорошо, чтобы понимать – внезапный отказ от занимаемой позиции был вовсе не 'к счастью'. Но он не знал, чего стоило Алли собраться с силами и позвонить Джулиану в тот вечер, когда они с Хадсоном расстались. Встречаться с Джулианом лично было слишком опасно. Ее живот делал кульбит при одной мысли о том, чтобы посмотреть в холодные глаза, полные ненависти.
Да и шантаж бывшего жениха не входил в число тех вещей, которые она могла проделать при личной встрече. Слышать его голос уже было тяжело, но она была зла, обижена и, что важнее всего, устала терпеть удары от людей, якобы любящих ее. Она должна была выпустить эту злость, и Джулиан как никто другой заслуживал вытерпеть ее гнев. Он удивился самому ее звонку, но еще сильнее был ошарашен, когда она выдвинула свои требования. Все просто: убраться из Чикаго и из ее жизни. Взамен она не станет выдвигать обвинения в нападении и попытке изнасилования. Джулиан, может, и жаждал власти, но как она и полагала, перспектива ношения оранжевого костюма заставила его разорвать все связи с Ингрэм.
Алли отвела глаза, притворно изучая случайный пункт в повестке дня и делая пометки на краях.
– Но, как вам известно, Ричард последние несколько месяцев готовил мистера Лорена, чтобы передать ему бразды правления после ухода на пенсию в начале года.
Алли крепче стиснула ручку. После ухода на пенсию. Скорее, после ее свадьбы в декабре. Как бы она ни оплакивала родителей, злость и чувство обиды на них никуда не делись.
– Что, естественно, подводит нас к первому пункту на повестке дня, – Бен сверился с бумагами. – После смерти Ричарда и Виктории Синклер, их собственность, наряду с большинством акций Ингрэм, теперь управляется...
– Перевес небольшой, не так ли? – вмешалась женщина, сидевшая через два места от нее. Мелани МакКормик. Замужем в четвертый раз, или уже в пятый? Алли не могла сказать точно. Но у всех у них было кое-что общее: вдвое старше жены и по меньшей мере в десять раз богаче ее собственной сети компаний. Очевидной была не только репутация Мелани, но и ее нескрываемый интерес к новенькому мужчине в Десятке Crain's. Говорила она с Беном Вайсом, но не отводила глаз от Хадсона Чейза.
– Да, верно, Мелани. Мистеру Чейзу также принадлежит значимая доля. Точнее, Чейз Индастриз.
Кто-то на другом конце стола прочистил горло. Дункан Вентворт, мужчина, чьи деньги старее всех в этой комнате, который обладал не только неоспоримым влиянием, но и, вероятно, не проработал ни дня в своей жизни. Алли встречалась с ним пару раз в загородном клубе, и это никогда не было приятным опытом.
– Без обид к юной Алессандре, – сказал он, без сомнения нарочно называя ее по имени, – но какого черта она знает об управлении компанией?
Да столько же, сколько и ты, хотела ответить Алли. Но ответ на его сухую реплику прозвучал с противоположной стороны стола.
– Без обид, Дункан? – спросил Хадсон. – Бестактность твоей ремарки как раз-таки подразумевает обиду. Очевидно, Ричард Синклер был достаточно уверен в способностях дочери, раз оставил ей всю собственность, – он положил ручку на документы перед собой и откинулся в кресле. – И работа мисс Синклер в Фонде Ингрэм говорит сама за себя.
Вентворт издал короткий резкий смешок.
– Планирование мероприятий едва ли сравнится с управлением многомиллиардным медиа-конгломератом.
– А владение тремя процентами акций необязательно дает тебе право сидеть за этим столом, и все же ты здесь.
– Джентльмены, – вступился Бен. – Давайте сосредоточимся на деле.
– Хоть я и не согласен с высказыванием Дункана, – Джеймс окинул того кратким взглядом. – Это не отменяет того факта, что мисс Синклер, добившаяся немалого успеха в нашем благотворительном фонде, не имеет почти никакого опыта в данной сфере.
– Я надеюсь, вы не предлагаете отдать бразды правления постороннему? – спросила женщина, сидевшая чуть далее.
Алли молча слушала, как члены совета обсуждают вопросы, будто их с Хадсоном здесь нет.
– Только члены семьи Ингрэм управляли компанией со дня ее основания.
– Это вопрос фидуциарной ответственности, а не ностальгии. Есть акционеры, заслуживающие внимания.
– Это если предположить, что она вообще заинтересована в том, чтобы занять место.
– Несмотря на его очевидный успех, можем ли мы доверять тому, кто завладел нашими акциями таким беспринципным образом?
– Можем ли мы рисковать всем и довериться незнакомому родственнику ради сохранения родословной?
Голоса слились в какофонию хаоса, пока один не заглушил все остальные.
– С вашего позволения? – вмешался Хадсон. Голос его был ровным и спокойным, но требовал повиновения. – Полагаю, у меня есть предложение, которое устроит всех.
– Пожалуйста, – произнес Бен, жестом показывая Хадсону продолжать.
– Я бы хотел предложить временное решение – назначить мисс Синклер и меня временными генеральными директорами.
Алли едва сдержалась, чтобы не разинуть рот. Она с недоверием уставилась на Хадсона, пока тот продолжал излагать тщательно продуманный план, по которому они могли сообща управлять Ингрэм. Никакого озарения. Это была засада.
– Мы можем вновь созвать совет перед ежегодным собранием акционеров в марте, – заключил Хадсон. – К тому моменту совет сможет определиться со своим решением.
Джеймс Толмен кивнул.
– Важно, чтобы на собрании акционеров мы выступили единым фронтом. О малейших разногласиях не может идти и речи.
– Полностью согласен, – добавил Вентворт.
Мелани МакКормик прочистила горло.
– Учитывая небольшую разницу в долях между Алессандрой и мистером Чейзом, они, по сути, являются незнакомцами, которые внезапно стали бизнес-партнерами. И если мы примем предложение, это может стать проблемой.
Алли заметила, как Хадсон слегка прищурился, почти незаметно, когда Мелани назвала их незнакомцами. Трещина в его идеально спокойном образе была столь незначительной, что наверняка осталась незамеченной для других. Но не для нее.
– Что я хотела бы знать, – продолжила Мелани, – как с точки зрения логистики это повлияет на повседневные операции? – она коснулась трех жемчужных ниток на шее. – И как часто мы будем видеть мистера Чейза?
Хадсон опустил локти на подлокотники кресла, переплетая пальцы.
– Я уверен, Бен сможет быстро ввести Алессандру в курс дела. И она вольна занять офис ее отца, поскольку ее место здесь, в Ингрэм Медиа. Я же буду работать в своем офисе на другом берегу, в Чейз Индастриз, если что-то потребует моего внимания.
Алли испытала огромное облегчение от того, что Хадсон не собирается оборудовать себе офис здесь, и на мгновение почти расслабилась. Но Вентворт был настроен менее радужно.
– Я не уверен, что это соглашение пойдет на пользу Ингрэм, – сказал он.
Он издевается? Слышать такое от мужчины, который появляется в офисе своей корпорации только на вечеринках?
Хадсон пригвоздил Вентворта проницательным взглядом, обращаясь ко всему совету.
– Я так понимаю, многие из вас считают, что я мало интересуюсь своими предприятиями. Но могу вас заверить, Ингрэм Медиа получит максимум выгоды от моего внимания. И хоть я остаюсь в своем прежнем офисе, я намерен принимать непосредственное участие в жизни компании и часто появляться в этом офисе, – его взгляд скользнул к Алли. – Могу говорить только за себя, но уверен, мисс Синклер подтвердит важность нашей совместной работы бок о бок ради обеспечения незаметного перехода власти, не говоря уж о выводе Ингрэм Медиа на новый уровень.
Вентворт откинулся в кресле с самодовольной ухмылкой.
– Рад слышать это, мистер Чейз. И уверен, Алессандра будет благодарна за возможность поучиться у вас деловой хватке.
Алли хотела сказать Дункану Вентворту, куда он может засунуть свою деловую хватку. Но, к сожалению, он был в какой-то мере прав. Она ничего не знала об управлении такой большой компанией как Ингрэм Медиа, или любой другой, если на то пошло. Но она собиралась работать сутками, чтобы научиться всему. Пусть ей придется иметь дело с Хадсоном, но чем сильнее она станет в этой комнате, тем менее вероятно, что к марту он все еще будет в ее жизни.
– Достойная идея, – сказал Толмен. – И если Бен согласится вести собрания, думаю, это устроит обе стороны.
Предложение было выдвинуто, одобрено, и минуты спустя голосование дало ему официальную силу. Они с Хадсоном стали содиректорами Ингрэм Медиа. Поздравления приняты, рукопожатия совершены.
Алли улыбнулась и стиснула зубы. Он планировал это с самого начала. Хадсон мог разыграть сцену, в результате которой получил бы единоличный контроль. Совет знал, что у него больше опыта, его послужной список в Чейз Индастриз – прекрасное тому подтверждение. Но вместо этого он поступил по правилам морали, и тем самым практически загнал ее в угол. Ей не осталось выбора, кроме как вести себя хорошо, по крайней мере, перед советом и сотрудниками. Если она начнет противиться работе с ним, то будет выглядеть дерзкой наследницей, которая не желает делиться игрушкой. Благодаря его предложению и их новым должностям, ей придется работать с ним бок о бок.
Сухой итог: если она хотела, чтобы у Ингрэм Медиа было будущее, избегать Хадсона Чейза не получится.
