Текст книги "Освободи меня (ЛП)"
Автор книги: Эми.К. Роджерс
Соавторы: Энн Мари Уолкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава 20
Двери в гардеробную были открыты, в ванной все еще стоял пар. На кровати лежал кроваво-красный шелковый галстук и свежая рубашка. По настоянию Алли формальности были отброшены ради комфорта. Так что, быстро переодевшись, Хадсон натянул через голову темно-синий пуловер с V-образным вырезом и расправил кашемировую ткань на своем торсе. Он предлагал сходить в какой-нибудь вычурный ресторан на ужин, как это привыкли делать обитатели Золотого побережья, к которым она относилась. Дерьмо, судя по адресу, он тоже к ним относился. Но Алли захотела сама приготовить для них троих. Официальных ужинов, на которых она побывала, хватит на всю жизнь, и она хотела чего-то небольшого и интимного, в противоположность тому, что закатывала ее мать в угоду своим капризам.
Выходя из комнаты, Хадсон остановился возле зеркала в полный рост и быстро взглянул на ширинку. Посмотрев на свое отражение и подумав о том, как обернулась его жизнь, он ощутил незнакомое чувство. Он был счастлив. Две вещи, имевшие для него наибольшее значение, сошлись вместе.
Одна – его брат, ради которого он бы сделал... он сделал невероятное. Другая – женщина, которой он принадлежал, и которая, вероятно, устраивает бардак на его кухне. Как будто ему есть до этого дело. Количество женской одежды в доме увеличивалось с каждым днем, и почему-то ему было все равно, если рядом с туалетной бумагой появятся тампоны. Затем он подумал о том, сколько времени потратил на попытки уложить волосы. И гель, он даже воспользовался чертовым гелем, и все равно волосы выглядели дерьмово.
Выключив свет, Хадсон вышел, тихонько посмеиваясь над тем, каким подкаблучником стал, и направился на кухню. На его глазах мать-природа доставляла в Чикаго белоснежное Рождество, снежинки кружились за окнами высотой во всю стену. Но его внимание привлек звук закрывающейся дверцы духовки и звяканье горшков и кастрюль. Ароматы, витавшие в гостиной, отдались в голодном животе, и Хадсон пошел на источник шума.
Алли, на его кухне.
То еще зрелище.
Он прислонился к стене на самом краю комнаты и наблюдал за ней, поглощенный ее решительностью сделать этот обед лучшим в истории.
Сделав пируэт, она схватила ухваты для горшков, которые лежали между двух мисок. Когда она их вытащила, на пол свалились две деревянные ложки. Алли, очевидно, пыталась прыгнуть выше своей головы. Он сжал губы, подавляя смешок и оценивая урон. Гранитные столешницы были завалены мисками, ложками, ножами и разделочными досками всех размеров, предназначений и разновидностей. В раковине покоились дуршлаги, еще миски и то, что, кажется, было полным набором кастрюль. Хадсон гадал, осталась ли еще чистая посуда. Впрочем, если и осталась, это ненадолго.
Алли наклонилась, чтобы проверить птицу в печи, и предоставила ему прекрасный вид на свою попку. Наблюдая за движениями ее тела, он чувствовал, как затвердевает. И понимал, сколько времени уйдет на то, чтобы вытряхнуть ее из этих штанишек и глубоко погрузиться внутрь.
– Выглядит хорошо, – Хадсон широко улыбнулся. Когда она выпрямилась, он увидел, что она одета в белый поварской фартук, тесемки которого дважды были дважды обернуты вокруг талии и завязаны спереди. У него есть фартук? Кто знает.
– Ты так думаешь? – Алли наклонилась и снова посмотрела в стекло духовки, и вновь выпрямилась.
Он склонил голову набок.
– Абсолютно, – он подходил к ней точно хищник, двигая плечами при каждом шаге.
– Индейка должна приготовиться как раз вовремя. Картошка готова, фаршированные... – она указывала пальчиком на каждое блюдо, – рулетики, клюквенный соус... из банки, как и просили.
Точно прочитав его мысли, она стала отходить и налетела на угол.
Он остановился перед ней, обхватывая руками за поясницу и привлекая ближе.
– Хадсон, – Алли склонила голову набок, и его губы нашли ее шею. – Еще столько всего нужно сделать.
– Бесчисленное множество, – сказал он, забираясь руками под ее свитер и поглаживая бока. Чувствуя, как затвердевает член, он сплавил их губы поцелуем.
– Я хочу тебя, – пробормотал он.
– Прошло всего несколько часов.
– Этого недостаточно. Такое чувство, будто я не могу дышать, если я не в тебе, – он снова накрыл ее губы своими, и она растворилась в поцелуе, прислоняясь к нему. Давление на член усилилось, и он застонал.
– Проклятье, – выдохнул Хадсон. Пресс напрягся, пальцы впились в ее кожу. Он бы устроил ее в позицию для быстрого траха, но гребаный ад, не было ни единого дюйма столешницы, не заставленного кухонными принадлежностями (Хадсон даже не знал, что у него есть вся эта хрень) или не залитого чем-то в ходе ее превращения в Марту Стюарт.
Накрыв ладонью ее грудь и стянув тонкое кружево лифчика, он кончиками пальцев погладил сосок. Затем языком проник в ее рот, лениво трахая, и прикусил ее нижнюю губу зубами.
– Боже, да, – выдохнула Алли ему в губы. Изданный ей звук был смесью одобрительного мурлыканья и стона. К черту кухонный стол, пол тоже прекрасно подойдет. Он хотел ее под своими губами, хотел проникнуть языком вглубь ее влажного естества. Ему нужно было своим телом ощутить ее обнаженную кожу, ее горячее прерывистое дыхание у уха. Она была права, прошло всего несколько часов, но они длились просто убийственно, заставляя его чувствовать биение сердца в головке члена.
И как только он собрался доказать, как быстро умудрится избавить ее от одежды и завалить на спину, устроившись лицом меж ее бедер, вдали раздался сигнал лифта.
– Твой брат здесь, – пробормотала Алли ему в губы.
Хадсон зарычал, обрывая поцелуй и поправляя эрекцию в штанах.
Ник прочистил горло.
– Эй, чувак, у тебя здесь восемьдесят комнат. Займите одну.
Хадсон показал ему средний палец поверх плеча Алли.
– Мило. Ну прям рождественское настроение, – хихикнул Ник. – Где же гребаная любовь?
Алли рассмеялась. Если бы снаружи не валил адский снегопад, Хадсон вышвырнул бы брата и заставил его ждать, пока он не займется любовью со своей женщиной в каждой-гребаной-комнате-без-исключения. По два раза.
Стекла задрожали от сильного порыва ветра.
– Чувак из прогноза погоды обещает рекордные снегопады и прочее дерьмо, – Ник скинул куртку и бросил ее на спинку дивана.
– Какого черта, Ник? Убери свою мокрую куртку с дивана.
– Серьезно? Ты наезжаешь на меня со всей этой чушью? – Ник схватил куртку и замер, краем глаза заметив созданную Алли версию деревни Санты. – Срань господня.
Как и ожидалось, она и правда переборщила. Пентхаус Хадсона выглядел как витрина магазина на праздники. Везде, где было свободное место, она навешала гирлянд и огоньков. Боже, всех этих лампочек хватило бы для того, чтобы посадить в гостиной Боинг. Но он понимал, что она делала это с благими намерениями, и благодаря этому сосредоточилась на чем-то еще помимо мысли, что это ее первые праздники без семьи. Кроме того, выражение лица Ника было просто бесценно. Хадсон не видел его таким с самого детства. И видеть двух самых важных для него людей счастливыми – это самое важное. Даже если его дом напоминал фильм 'Каникулы'.
Алли официально победила. И в этот момент он еще сильнее влюбился в нее.
Глаза Ника метались от елки, которая могла посоперничать с той, что стояла перед Уолнат Рум, к столу с красно-белыми пуансеттиями и мозаичными подсвечниками. Свечи горели, распространяя по квартире пряный аромат специй и высасывая всю холодность из его ультрасовременного пентхауса. Впервые это место напоминало дом, и все благодаря женщине, которая в данный момент разрушала его кухню.
Как по заказу Алли оказалась рядом с Хадсоном. Он обнял ее за плечи и поцеловал в макушку, наблюдая, как Ник уставился на деревянную пирамиду. Он протянул руку, чтобы заставить тонкие деревянные лопасти крутиться, но как только его палец коснулся замысловатой конструкции, все рухнуло – ангелы пали с небес, лопасти упали на пол.
– Господи Боже, – пробормотал Хадсон себе под нос. – Кое-что никогда не меняется.
Алли прикрыла рот ладошкой, чтобы скрыть смешок, а он подошел к горке деревянных деталек.
– Я только хотел, чтобы маленькие парни крутились быстрее, чувак, – Ник собирал лопасти, разлетевшиеся в разные стороны, пока Хадсон спасал падшего ангела с пола.
– А идея оставить эту хрень в покое тебе в голову не приходила?
– А идея расслабона нахрен покинула твою голову? – Ник вставил одну из лопастей в положенное место, не убирая руку, точно сомневаясь, что деталька будет держаться.
Хадсон отпихнул руку Ника.
– Дай мне.
– Эй, оставь гендиректора в офисе. Я справлюсь, – Ник вставил еще одну лопасть на место, затем другую, но потом все снова развалилось. – Сукин сын.
– Подвинься, – Хадсон отпихнул Ника, не давая поиграть в бирюльки.
– Приступай, – Ник сложил лопасти в кучу на столе и пошел к елке. – Чувак, тут целая гора подарков, – он присел и стал рыться в коробках. – И я вижу свое имя на многих из них. Кого ограбили?
– После ужина.
– После ужина? Черта с два. Я знаю, когда ты что-то скрываешь. И когда ты скрываешь, оно того стоит, – Ник выпрямился. – Да брось, чувак, не трахай мозги. В чем дело?
– Эй, никаких траханий в Рождество.
Алли наклонилась к Хадсону и прошептала так, чтобы расслышал только он.
– На кухне я слышала противоположное.
– Это другое, – Хадсон поцеловал ее в висок.
– Сейчас или позже, бро, но ты отдашь мне подарок. Я знаю тебя, ты не устоишь. Так что выкладывай.
– Нет. Позже.
– О, да ладно, – Алли закатила глаза. – Ты так ждал этого весь день. Просто отдай ему.
Она не могла не подколоть его этим.
– Ладно, можешь открыть один.
Ник тут же зарылся в гору подарков и начал свою версию игры в 'поиск предметов'. Наконец, он появился с огромной прямоугольной коробкой, на которой почерком Хадсона было подписано имя Ника.
– Это твой выбор?
Ник широко улыбнулся.
– Чем больше, тем лучше.
– Необязательно, – Хадсон подошел к елке и взял маленькую красную коробочку с тщательно продуманным бантиком из серебристой ленточки. Дело рук Алли, конечно же. Ему не хватало терпения, когда дело касалось упаковки подарков, и он всегда предпочитал наклейки. Отклеить, прилепить, готово.
– Маленькую? – Ник скептически посмотрел на нее.
– Как хочешь, если ты предпочтешь ту, в которой упакован кашемировый пуловер. Дело твое.
Невольно улыбаясь, Алли наблюдала, как взгляд Ника мечется между огромной коробкой в его руках и маленькой, которая умещалась на ладони Хадсона.
– Ты же знаешь, что большие подарки дарят в маленьких коробочках, – подсказала она.
Ник рассмеялся.
– Раз она так говорит, – он отбросил большую коробку и схватил маленькую из рук Хадсона. Сорвав ленточку, поднял крышку и обнаружил серебристый ключ с цепочкой и надписью HARLEY DAVIDSON. На наносекунду Ник лишился дара речи, а затем резко вскинул голову.
– Да ладно?!
– До ужина осталось еще несколько минут, – сказала Алли. – Почему бы тебе не сходить с ним вниз и не показать?
– Он здесь?
– Хочешь пойти посмотреть?
– Э, да, черт побери, – Ник уронил коробочку и вскочил на ногу, едва не подпрыгивая на месте, как в детстве.
Хадсон локтем обхватил шею брата и потащил его к лифту, ероша волосы костяшками пальцев.
– Веди давай, малыш.
Возможно, он радовался не меньше брата. Они вновь проводили время вместе, и Ник улыбался почти как в детстве, когда открывал дерьмовые подарки, на которые Хадсон еле как наскребал деньги. Но в этот раз он приготовил брату кое-что, что компенсирует хреновые игрушечные машинки, у которых через неделю отваливались колеса. В этот раз его брат получит настоящие охренительные колеса.
Вырвавшись, Ник побежал вперед и ударил по кнопке вызова лифта.
– Давай, старичок. Брось ходунки и поспеши.
Хадсон едва зашел в лифт, а Ник уже жал большим пальцем на кнопку закрытия дверей. Ему казалось, что брат вот-вот начнет отскакивать от стен лифта точно мячик, а эта поездка несомненно будет самой долгой в жизни Ника.
Через три... два... один... двери открылись.
Рядом с стально-серым DB9 Хадсона был припаркован единорог Ника, Harley Davidson Fat Boy, вальяжный и роскошный, с безошибочно узнаваемым ностальгическим профилем.
Хадсон Чейз не шутил, когда дело касалось мотоциклов.
Ник прошелся вдоль блестящей черной классики так, будто если он подойдет ближе, чудо исчезнет.
– И это мое?
Хадсон усмехнулся.
– Ага, с Рождеством.
Его брат провел рукой по хромированному значку на кожаном ремне, затем перебросил одну ногу через байк.
– Здесь четырехцилиндровый двигатель, коробка передач с шестью скоростями. Хромированный спидометр, консоль зажигания, – указал Хадсон. – Вся необходимая информация здесь.
Ник положил руки на руль из нержавеющей стали с хромированными ручками.
– Это охренительный байк.
– Если тебе не нравится цвет или комплектация, можем перепродать.
– Ни за что. Это лучший подарок на свете, бро. Я обожаю его, – Ник откинулся на металлическом троне, смотря на бетонную стену перед собой, точно это была открытая дорога. – Когда поедем кататься?
– Байк, снег – не лучшее сочетание.
– Ой да брось, кайфолом.
– Никакого байка в такую погоду. Не говоря уж о том, что яйца отморозишь.
– Говорю же. Кайфо. Лом, – Ник усмехнулся.
– Здравый смысл, – Хадсон сделал два шага вперед. – У него хромированные колеса и противоугонная система, автоматически блокирующая движение, – сказал он, указывая на дополнительные прибамбасы. – Даже лучше, чем на моем байке.
Ник продолжал трогать все, касаясь пальцами каждого дюйма.
– Я не знаю, что сказать.
– Попробуй 'спасибо'.
Он посмотрел на него снизу вверх.
– Спасибо, Хадсон.
– Не за что. Рад, что понравилось, – Хадсон почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. Вытащив его, он быстро набрал сообщение и убрал аппарат обратно. – Ужин готов, – едва он произнес эти слова, как телефон снова завибрировал.
– Нам лучше подняться, – сказал Ник, слезая с байка.
– Ага, – Хадсон напечатал ответ, снова убрал телефон и наградил брата строгим взглядом. – Никакой езды в пьяном виде, понял?
– Чувак, да когда ты уже оставишь эту тему? Трезв как стеклышко, помнишь? – Ник запустил руку в карман и достал жетон за 30 дней(19) и бросил Хадсону.
Хадсон поймал жетончик и посмотрел сначала на одну сторону, потом на другую. Можно было много чего сказать, но на ум не приходило ничего, кроме как:
– Это для меня лучший подарок на Рождество, Ники, – он прочистил горло. – Нам лучше подняться, пока Алли не начала опять строчить мне смс-ки.
Ник засмеялся.
– Подкаблучник.
– Не отрицаю, – он широко улыбнулся. – Однажды это случится и с тобой, – Хадсон хлопнул брата по плечу, направляясь к лифту. Пока они поднимались, он просветил Ника в еще несколько деталей об его новом железном коне. И пока он с напыщенным видом разглагольствовал, Ник сопровождал это звуковыми эффектами, эхом отражавшимися от деревянных панелей.
Едва они вышли из лифта, Алли глянула на них, продолжая расставлять еду на столе.
– Как раз вовремя. Садитесь оба.
– Могу я помочь чем-нибудь? – Хадсон чмокнул ее в щеку.
– Нет. О, погоди, да! Вино, – она металась между столом и кухней, пытаясь определиться, куда идти.
– Я займусь этим.
Алли остановилась, коснувшись его предплечья.
– Или лучше не стоит, – она посмотрела на Ника, который тыкал пальцем в батат.
Привязанность, которую эта женщина питала не только к нему, но и к его брату, была подобна стреле в сердце.
– Все нормально, детка.
Ник ясно дал понять, что не хочет, чтобы вокруг него ходили на цыпочках. Он хотел, чтобы все было как можно естественнее, и если Хадсон обычно подавал вино к ужину, он подаст его и сейчас.
Он как раз вернулся с бутылкой шардоне, когда Алли вышла с кухни. Ее руки были заняты очередным блюдом, но проклятье, это как раз было его любимым – запеканка из зеленой фасоли с очень хрустящим луком. Блюдо, может, для кого-то и бюджетное, но черт, это же классика.
– Ты превзошла сама себя, – сказал он. Хоть Алли и была не в своей среде, все было идеально. Хадсон открыл вино с мягким хлопком и стал наполнять бокалы. Алли принесла последнее блюдо, и проклятье, он был готов рухнуть на одно колено.
– О, дерьмо, это картофельный гратен? – выпалил Ник, прежде чем Хадсон успел сказать хоть слово.
– Угадал.
– Чувак, Хадсон, не вздумай облажаться и потерять ее.
– Ни за что.
– Садитесь, пожалуйста. Ешьте, пока горячее, – Алли только присела, как ее телефон разразился визгливой мелодией Girls Just Want to Have Fun.
Хадсон выгнул бровь при звуках поп-гимна 1980-х.
– Харпер, – смущенно улыбнулась она. – Это она поставила, не я.
Хадсон и Ник оба рассмеялись над ее отговоркой.
– Привет, – сказала она в трубку. – Как Сент-Луис? Дядя Эдди все еще в штанах? – морщинка залегла меж ее идеальных бровей. – Ты все это время торчишь в аэропорту О'Хара? – она встала и подошла к окнам, дававшим панорамный вид на Лейк Шор Драйв. Снег летел то в одну, то в другую сторону из-за резких порывов ветра. – Снегопад сильный, но движение нормальное. – Вновь тишина. – Ну, очевидно, сегодня ты не улетишь... Нет, мы еще не ели.
Хадсон убрал с коленей салфетку и положил на стол.
– Почему бы тебе не приехать и не провести канун Рождества с нами? ... Нет, никаких проблем, – Алли вернулась к столу и подняла тарелку гратена, в которую Ник уже был готов запустить ложку. – О, нет, еда будет готова через полчаса, так что все будет отлично.
Хадсон с Ником обменялись взглядами, говорящими, что их голод может стать проблемой.
– Приезжай, – сказала Алли и положила трубку. Не медля, она повернула к Хадсону и Нику. – Вы мне с этим не поможете?
– Какого хрена? – беззвучно прошептал Ник, когда Алли ушла из столовой, забрав с собой гору тарелок.
– Просто делай, что говорят, – они оба принялись относить тарелки на кухню одну за другой. Алли понеслась сервировать еще одно место, а Хадсон полез за телефоном.
– Макс, скоро приедет буйная рыжая по имени Харпер Хейз. Пропусти ее наверх.
Алли раскрыла рот.
– Макс сегодня работает?
– Да.
– Пошли человека домой. Хватит того, что последние две недели ты заставлял его ходить за мной хвостиком, но это же канун Рождества.
– Преступники не отдыхают на праздники.
– Я в твоем пентхаусе. Ничего со мной здесь не случится.
Хадсон вздохнул.
– После того, как она приедет, ты можешь уехать на ночь, – сказал он Максу.
Она выгнула бровь.
– И увидимся 26-го, – неохотно добавил он прежде, чем повесить трубку. Хоть ему и хотелось держать Макса в боевой готовности, Алли была права. Не стоило лишать человека возможности провести время с семьей.
– Спасибо, – она поцеловала его в щеку. – Может, отдадим Нику остальные подарки?
– У меня нет идей получше на ближайшие полчаса, – он обнял ее и запечатлел быстрый поцелуй на губах. – Положи печенье, Ник, – сказал Хадсон, не оборачиваясь. Повернувшись, он застал брата на месте преступления и указал подбородком в сторону елки. – Там еще есть подарки с твоим именем.
(19) В обществах типа анонимных алкоголиков и прочих людей, зависимых от чего-либо, дают жетончики типа '30 дней без алкоголя', '30 дней без азартных игр', смотря, от чего зависим человек и с чем он пытается завязать
Глава 21
– Гребаный ад, – выдохнул Хадсон, когда двери лифта открылись. Харпер, кажется, притащила с собой весь свой гардероб в двух чемоданах размером с Эскалейд(20) . Уперев руки в бока, он уставился на эту гору багажа. Если бы он не знал, подумал бы, что рыженькая сюда переезжает.
Алли прибежала к лифту как раз тогда, когда Харпер начала выпутываться из всех слоев одежды, которыми пыталась защититься от ветра. В данный момент Хадсон видел только пару ярко-зеленых глаз.
– О Боже, ты, должно быть, замерзла, – сказала Алли.
– Не все так плохо, – Харпер стучала зубами, с нее сыпались снежинки. Она присела на скамейку в прихожей и стащила свои... Боже, это что, сапоги с пожарными машинами(21) ?
– Я не знала, что у тебя с собой столько багажа.
– Эй, ты меня первый день знаешь? – следующими пошли изумрудно-зеленые перчатки, упавшие на пол с влажным шлепком.
– Нам надо было встретить тебя на остановке, – Алли бросила на Хадсона сердитый взгляд. – Давай-ка отведем тебя к огню, – увлекая Харпер в гостиную, она обернулась на Ника и Хадсона. – Вы позаботитесь об этом?
Братья переглянулись. Хадсон провел рукой по волосам и сдержал ругательство. Хватало того, что он должен был разыгрывать гребаное гостеприимство, но работать коридорным? Господи, он утащит брата за собой на это дно.
– Ну, не стой там, сделай что-нибудь полезное, – он хлопнул Ника по груди тыльной стороной ладони.
– Оу, – Ник притворно содрогнулся. – Рассчитывай силы, бро.
Зайдя в лифт, Хадсон взялся за выдвижную ручку одного из чемоданов, Ник проделал то же самое с другим. Братья оттащили чемоданы Харпер – один в разноцветный горошек, другой в радужную полоску – в прихожую пентхауса и сложили ручки чемоданов обратно. Закончив, они увидели, что женщины сидят перед ревущим пламенем. Алли, очевидно, подбросила несколько поленьев, превратив гостиную в пылающий ад.
– Почему тебе вообще понадобилось столько багажа? – спросила она. – Я думала, ты едешь всего на несколько дней.
– В одном чемодане подарки для моих племянников, мятный шоколад Frango для мамы и... – наконец, избавившись от верхней одежды, Харпер как следует разглядела, что ее окружало. Присвистнув, она переводила взгляд с огромной елки, заметной из-за статуи Капура, к пианино Fazoli и сводчатым потолкам.
Хадсон встречался с Харпер всего несколько раз, но этого хватило, чтобы понимать – мало что может лишить ее дара речи.
– Святая корова, – сказала наконец она.
– Я немного переборщила с декорациями, да?
– Немного. Но черт, это место просто огромно.
Ник рассмеялся.
– Мой брат ничего не делает наполовину. У него всегда я...
Хадсон заткнул Ника взглядом, не давая ему закончить предложение, в котором явно содержалось слово 'яйца'.
– Что-нибудь выпить, Харпер?
– Конечно, благодарю. Может, бокал вина?
– Красное или белое?
– Мне подойдет то, что пьют остальные, – сказала Харпер. Она наконец скинула пальто, и все остальные мысли о гостеприимстве затмил ее наряд. Подруга Алли была одета в смесь цветов и узоров, которая идеально вписалась бы в 1985 год, с легкой примесью хипстерского движения. Хадсон не разбирался в трендах женской моды, но даже он мог с уверенностью сказать, что эта женщина маршировала под свой собственный барабан.
– Сначала принеси ей что-нибудь, чтобы согреться, – сказала Алли. – Вино она может выпить за ужином.
Требовательная штучка. Усмехнувшись Алли, Хадсон посмотрел на Харпер и выгнул бровь.
– Скотч?
– Конечно, почему нет, черт побери.
Пока Хадсон шел к бару, его живот принялся урчать. Время коктейлей прошло два часа назад, и тот факт, что он наливал скотч, умирая с голоду, говорил о том, что он сделает и скажет все что угодно, чтобы сохранить на лице Алли это выражение счастья. Черт, кто не заслуживает немного счастливых моментов?
– Так что за история с рыженькой? – спросил Ник. Хадсон краем глаза глянул на брата, пока наливал янтарную жидкость, немного беспокоясь, что Ник так близко к спиртному.
– Алли... – он помедлил, закрывая графин хрустальной пробкой. – ЛДН.
Хадсон показал пальцами кавычки, но Ник не удержался.
– ЛДН?
– Ага, Лучшие Друзья Навеки, – сказал он, поднимая два бокала отменного скотча.
Ник рассмеялся.
– И давно ты знаешь эту фразочку, бро?
– Да уж дольше тебя, – Хадсон подошел к огню, где женщины погрузились в свою женскую болтовню на скорости света.
– И вот, после трех переносов рейса и отключения самолета мы все сели на борт, но тут диспетчер закрыл взлетную полосу.
– Твоя мама, должно быть, так расстроилась.
– Она паниковала с самого утра, – Харпер изобразила голос матери. – Эл Рокер говорит, что это будет хуже, чем метель в 2011-м., – она пожала плечами. – Эй, могло быть и хуже. Я могла, как и все эти люди, застрявшие в аэропорту, спать на раскладушке в канун Рождества. А так я хотя бы поужинаю с лучшей подругой и буду спать в своей постели, – Хадсон протянул ей бокал, и она тут же его приняла. – Спасибо.
– Они забронировали тебе билет на утро?
– Да, если снегопад прекратится, – она глянула на снежинки, белым занавесом пролетающие за окном, отпила глоток скотча и закашлялась. – Воу, от этого ж волосы на груди вырастут.
– Признак хорошего скотча, – усмехнулся Хадсон. – Слишком?
Харпер сделала еще один глоток.
– Нет, все в норме. Хотя вот ей лучше быть осторожной, – сказала она, кивая в сторону Алли. – Один бокал, и я выболтаю все ее секреты.
Хадсон наблюдал, как Харпер делает еще один большой глоток. Так, так, так. Возможно, вечер будет интереснее, чем он думал.
Алли поднялась на ноги.
– Ладно, болтун...
– Находка для шпиона? – Харпер улыбнулась, и Ник рассмеялся.
– Поставь бокал и помоги мне накрыть на стол.
Харпер встала с дивана.
– Лучше я возьму бокал с собой и помогу накрыть на стол. Умираю с голоду!
Боже святый, не одна она, подумал Хадсон, отпивая глоток своего скотча.
– Нужна помощь, детка? – он скрестил ноги в лодыжках, надеясь, что она не затащит его на кухню и не найдет для него еще один фартук. Хотя Ник, кажется, не возражал.
– Мы справимся, – она наклонилась, чтобы быстро поцеловать его в губы, и он пропал.
Хадсон обхватил ее затылок, удерживая рядом.
– Давай быстрее, я с нетерпением жду десерта, – промурлыкал он ей в губы. Алли повернулась и пошла на кухню, обнявшись с Харпер. Он посмотрел им вслед, затем перевел взгляд на наручные часы, отсчитывая минуты до конца ужина и момента, когда она наконец окажется под ним, выкрикивая его имя.
Время отдавать(22) .
Из кухни донесся голос Харпер, подскочивший на целую октаву.
– Дерьмо, да эта кухня размером с квартиру-студию.
Он усмехнулся в стакан.
– Похоже, эта белая хрень собирается в сугробы, – сказал Ник позади него.
Хадсон вытянул шею. Озеро вдалеке едва было видно. Он присоединился к брату у окна для лучшего вида. Машины внизу двигались друг за другом змейкой по Лейк Шор Драйв и были почти полностью покрыты снегом.
– Ужин подан, – сказала Алли. Они с Харпер вошли в комнату с двумя блюдами.
Тут же сорвавшись с места, Хадсон подвинул столовые приборы, которые со временем как будто множились, и освободил место для принесенных ими блюд.
– Пахнет изумительно, – сказал он. И когда она улыбнулась, его озарило – это ее рай. Разлученная семья воссоединилась в последний момент, будь проклята погода, но это то, что ей было нужно.
Из сентиментальной медитации его вырвал смеющийся баритон Ника и веселый голос Харпер.
– Конечно, – сказала она и посмотрела на пустые приборы и фасоль, которая переходила по рукам. – Но серьезно, ребята, вы не обязаны были меня ждать. Уверена, вы меньше всего хотели засовывать ужин обратно в печь.
Алли раскрыла рот от удивления.
Харпер закатила глаза.
– Я тебя умоляю, я же слышала, как звенели вилки о тарелки. И для галочки, я прямо представила, как ты щелкаешь пальцами на этих двоих, – она помахала пальцем между Ником и Хадсоном, – чтобы они помогли тебе быстренько убрать все на кухню.
Ник расхохотался.
– Похоже, она тебя раскусила, Алли.
– Как я и говорила, у всех свои секреты, – Харпер улыбнулась Нику, поднося бокал к губам и делая еще один глоток обжигающего горло скотча. – Знаете, – сказала она, уставившись на хрустальный бокал. – Чем больше пьешь, тем мягче эта хрень заходит.
– Тогда тебе точно больше не наливаем, – поддразнила Алли, пока Хадсон разливал вино.
– Так где ты должна была быть сегодня? – спросил Ник.
– В Сент-Луисе, – сказала Харпер, накладывая себе сладкий картофель и выуживая себе побольше зефирок.
– Ты там выросла? – поинтересовался Ник. Он нагрузил свою тарелку протеинами и добавил чайную ложечку овощей.
– Ага. Алли говорила, что вы, парни, родом из Мичигана. Из какой его части?
Ник замер, наполовину погрузив ложку в фарш, и поерзал на стуле.
– Эм, ну мы много переезжали.
– В основном по северному полуострову, – вмешался Хадсон. Дискомфорт Ника вторил его собственному. Их прошлое было запретной темой. Он быстро перевел разговор на безопасные рельсы. – Так скажи мне, Харпер, что за торжество намечается сегодня в Сент-Луисе?
– Ох, ну смотри, – Харпер бухнула себе еще одну ложку картошки на тарелку. – Ну, мама точно сделала большую чашу своего знаменитого гоголь-моголя. Тетя Сью утверждает, что не пьянеет от него, хотя начинает распевать песни по дороге на полуночную мессу. Мои племянницы и племянники к этому моменту уже настолько гиперактивны от съеденного печенья и конфет, что если мы откроем окно, то скорее всего услышим вопли моей сестры о Санте прямо здесь, – Харпер поставила тарелку и посмотрела на часы. – И примерно час спустя дядя Эдди вырубился на диване за просмотром 'Этой прекрасной жизни', засунув руку под пояс штанов.
– Не уверен, сможем ли мы сравниться с таким, – хохотнул Хадсон. – Но в кинотеатре наверху наверняка есть копия 'Этой прекрасной жизни', – он указал вилкой наверх и тепло улыбнулся Алли. – И я уверен, что Алессандра припасла в холодильнике достаточно гоголя-моголя, чтобы вдохновиться на песню-другую.
Глаза Харпер расширились.
– У тебя тут есть кинотеатр?
– Ага, – ответил Ник. – И чертова игровая комната. Если хочешь, я устрою тебе экскурсию после ужина. Может, поиграем в бильярд?
Хадсон бросил взгляд на брата, но тот только пожал плечами. С каких это пор это место стало личным местом для развлечений Ника?
Хитрая улыбка скользнула по лицу Хадсона, он решил добавить искорки в разговор за счет Алли.
– Ты играешь в дартс, Харпер?
– Я играла немного в барах, но не могу назвать это своим большим хобби.
– А Алессандра в этом весьма неплоха. Особенно с завязанными глазами.
Алли прыснула вином в бокал.
– Ты в порядке? – спросил он, касаясь ее спины. Она кивнула, вытирая рот салфеткой, и наградила его тяжелым взглядом, который тут же смягчился, стоило Хадсону улыбнуться.
– Расскажи немного о себе, Ник, – сказала Харпер, поднимая вилку с комбинацией картофеля, клюквы и индейки.
Ник внезапно засмущался и будто... черт побери, его брат нервничал? Грешники в аду сегодня будут кататься на льду. Он отпил большой глоток газировки и кое-как выдавил два слова.
– Например, что?
Харпер наколола на вилку стручковую фасоль.
– Ну не знаю... боксеры или трусы-плавки?
Теперь пришла очередь Ника поперхнуться напитком. Черт, вечер становился все веселее. Его брат реально краснел. Но зная, что Ник может ляпнуть что угодно, Хадсон задержал дыхание, надеясь, что тот не выпалит 'без белья вообще'.
– Я, ээ... – Ник запнулся.
– Я шучу, – рассмеялась Харпер. – Что-нибудь попроще, например, чем ты зарабатываешь на жизнь?
Нику было бы проще, придерживайся она темы нижнего белья, подумал Хадсон, разрезая индейку.
– Вообще я только что устроился на новую работу.
