355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Эми.К. Роджерс » Освободи меня (ЛП) » Текст книги (страница 13)
Освободи меня (ЛП)
  • Текст добавлен: 16 апреля 2017, 17:30

Текст книги "Освободи меня (ЛП)"


Автор книги: Эми.К. Роджерс


Соавторы: Энн Мари Уолкер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Хадсон замер, не донеся вилку до рта.

– Правда?

– Ага. Вы смотрите на нового баристу в Старбакс.

– Это здорово, Ник, – сказала Алли. – Где именно?

– На перекрестке Дирборн и Дивижн.

– Если тебе нужна была работа, надо было прийти ко мне, – сказал Хадсон, прежде чем отправить вилку в рот.

– Нее, бро, все в норме. Ты достаточно для меня сделал. К тому же я знаю, каким кораблем ты управляешь.

Харпер улыбнулась.

– Я бываю в том месте почти каждые выходные. Может, будем с тобой видеться иногда.

– Можем заходить вместе, – подключилась Алли.

– О боже, – Харпер выпучила глаза. – Не уверена, что Ник готов к твоим специальным заказам. Лучше дай ему несколько недель, прежде чем требовать с него двойной обезжиренный ванильный латте, очень горячий и немного пенки.

Алли повернулась к Хадсону, и тот вскинул руки в знак поражения.

– Не жди у меня защиты против этого.

– Ладно, – Алли переключилась на Ник. – Тогда возможно ты сможешь научить своего брата пользоваться его машиной для эспрессо.

– Извини, но этот чувак – безнадежный случай.

Все засмеялись над ним, но Хадсон в тот момент был счастливее некуда. Все четверо беззаботно беседовали, и он не мог не замечать, как улыбались Ник и Алли. Харпер тоже присоединилась к ним. Почти два часа комната была полна лишь звуками вилок, звякавших о тарелки, звоном бокалов и смехом, который был точно вишенка на торте.

Ник откинулся на стуле и погладил живот.

– Черт, Алли, это было отменно.

– У кого-нибудь осталось место для десерта?

Боже, нет, подумал Хадсон, бросая салфетку на стол. Он был набит под завязку, не говоря уж о том, что ужин продлился довольно долго. Он был готов к моменту, когда Труляля и Траляля попрощаются и отправятся по домам, а он останется наедине с Алли.

– Я не смогу съесть ни кусочка, – сказала Харпер. – Снимаю шляпу перед шеф-поваром.

Слава Богу. На мгновение Хадсон даже задумался, не сказал ли это вслух, но раз никто не пнул его под столом, видимо, не сказал.

Все встали, чтобы убрать тарелки со стола, ставя их одну на другую и складывая сверху столовое серебро.

– Ох, дерьмо, – сказал Ник.

Хадсон бросил взгляд на брата, затем на окно. Снаружи Лейк Шор Драйв превратился в заснеженную парковку. По меньшей мере два фута снега выпало за вечер на дороге у озера. Один за другим люди выходили из машин, когда бензин заканчивался.

– Черт, – Алли подошла ближе к окну. – Мы не сможем отправить их в такую погоду, – прошептала она подошедшему Хадсону. – Они даже не смогут поймать такси.

Проклятье, она была права.

– Нет, конечно же нет. Они останутся здесь. У меня много комнат.

Алли приподнялась на цыпочках и мягко поцеловала его в щеку. Совсем не то, что было у него на уме, но ночь еще не закончилась. Если повезет, их гости скоро отправятся по кроваткам.

***

Необходимость ограничиваться спальней серьезно поменяла планы Хадсона. И не в лучшую сторону. Хоть он и наслаждался вечером, но соглашаясь на все эти декорации, он представлял, как использует елку, пылающее пламя и мерцающие огоньки как идеальную атмосферу для его собственной версии празднования Рождества. Но у матери-природы другие планы. Например, устроить ему ночевку с братом и эксцентричной лучшей подругой его девушки.

Алли вошла в комнату и закрыла за собой дверь. И когда она щелкнула замком, стало ясно, что у нее тоже есть свои планы.

– У меня есть для тебя сюрприз.

Он склонил голову набок.

– Ты уже вручила мне подарок.

– Это было то, что можно положить под елку и что ты мог открыть перед Ником, – в ее взгляде мелькнула порочная искорка, и его заинтересованность подскочила до предела. – Этот подарок требует более интимного места вручения.

Ее пальцы начали постепенно расстегивать изящные пуговки на красной кофточке. Полы потихоньку расходились в разные стороны, открывая его взгляду кружевной лифчик и нежные окружности грудей. Хадсон сжал руки в кулаки. Гребаный ад, этого он и хотел.

Он шагнул к ней, но Алли повернулась и направилась в ванную. На ходу она обернулась, нарочно позволив кофточке соскользнуть с плеча, оголяя нежную кожу. Хадсон застонал, начиная чувствовать, как она влияет на него, как жесткий бугор возбуждения начинает подниматься в штанах. В то же время он услышал тихий смешок Алли, донесшийся из ванной.

Выругавшись себе под нос и быстро поправив свое достоинство, он прошел в кабинет, соединенный со спальней. Обойдя массивный стол, он открыл центральный ящик. Вид длинной узкой коробочки с логотипом Картье отозвался знакомой болью в груди, когда остатки парня-подростка из прошлого схлестнулись с надеждой на будущее.

После Алли он никогда не будет прежним. Именно ее ему не хватало всю жизнь. Хадсон никогда не чувствовал себя по-настоящему цельным с другой женщиной. Он мог уезжать по делам на долгое время и никогда не скучал. Он мог держать одну из них под руку и забывать, что они находятся в одной комнате. И он бесчисленное количество раз уходил от них, не оглядываясь назад. Но Алли поглотила его. Бросала ему вызов. И когда они занимались любовью, он чувствовал себя цельным.

Хадсон убрал коробочку в карман и вернулся в спальню. Алли стояла перед ним черной атласной сорочке с кружевами. Вид ее заставил его остановиться на полпути, и вся хрень из прошлого стала лишь отдаленными дурацкими мыслями. Он резко втянул воздух – она была сногсшибательна.

– Тебе нравится? – ее ореховые глаза посмотрели на него, мягкие светлые локоны упали на бледную кожу. Контраст невинности, которая все еще в ней оставалась и того, какой раскованной она могла быть с ним.

Только с ним.

– Нравится ли мне? – он приподнял брови, подходя ближе. – Я в восторге, – кончиками пальцев он коснулся ее груди, проводя по краю атласной ткани. – Проклятье, Алли, ты самая красивая женщина, на которую я когда-либо положил взгляд.

Алли улыбнулась и слегка покраснела.

– Ну, было либо это, либо пошлая миссис Клаус.

Он усмехнулся. Она могла расхаживать в трениках или даже в мешке из-под картошки, и ему бы нравилось, потому что это она. Хадсон был не из тех парней, которые западают на дорогое белье, чулки и лифчики, поднимавшие чуть ли не до подбородка то, что ему хотелось освободить. Но он все же был мужчиной из плоти и крови, и не собирался жаловаться. Господи Боже, она идеальна. Резко выдохнув, он приказал своему стояку остыть.

– У меня для тебя подарок.

– Мне не нужно ничего больше, Хадсон, под этой крышей есть все, чего я могла желать, – ее руки скользнули на его талию.

– Не соглашусь, – он достал из-за спины кожаную коробочку. Она была перевязана красной ленточкой, фирменный рождественский знак Картье, и хотя черный бантик обычно лучше подходил к его праздничному настроению, в этот раз радостный красный пришелся кстати.

Алли открыла коробку и ахнула. Внутри лежал ножной браслет, сделанный на заказ по точным инструкциям Хадсона. Изящные переплетающиеся цепочки из белого золота держали одну подвеску в виде ракушки с идеальными бриллиантами.

– Она прекрасна, – прошептала она. На ее глаза навернулись слезы, и Хадсон гадал, вспоминает ли она такую же сцену десять лет назад, когда он подарил его безделушку с карнавала.

– Я подумал, это будет более уместно, чем та дешевка, что ты носишь запрятанной в ботинки.

– Я люблю эту 'дешевку', – сказала она. – И тот факт, что ты хранил ее все эти годы...

Хадсон сократил расстояние между ними. Он коснулся ее губ своими раз, другой, и потом стал целовать глубоко и медленно. Он был медленным и осторожным, склоняя голову и лаская ее рот языком.

Боже, целовать ее с каждым разом было все лучше и лучше.

Руки Алли скользнули под его свитер. Они были мягкими и прохладными против его горячей кожи. Хадсон отстранился и одним движением стянул свитер через голову, отбрасывая его в сторону.

– Эй, что случилось? – он накрыл ладонью ее щеку, большим пальцем вытирая слезинку. – Почему ты плачешь?

– Потому что этот вечер был просто идеален. Потому что я люблю тебя

– Я тоже люблю тебя, Алли. Больше всего на свете.

И это было правдой. Он любил ее больше, чем компанию, которую построил с нуля. Больше, чем любое будущее, простиравшееся перед ними. Он любил ее больше себя самого.

Хадсон опустил голову и снова поцеловал ее с медленным, искусным обольщением, задействовав весь рот, от чего ее пальцы зарылись в его волосы. Он поднял Алли на руки и уложил на королевского размера кровати, затем растянулся над ней, сохраняя сдержанный контроль, полностью противоречащий эрекции, пульсировавшей в его штанах. Отбросив волосы с ее лица, он большим пальцем приласкал скулу.

– Мне нравится ощущать тебя сверху, – Алли скользнула ногой по его лодыжке.

Хадсон погладил ее бедро, закидывая ее ногу себе на талию.

– И как я ощущаюсь?

– Твердым, – она качнула бедрами под ним и улыбнулась. – Очень твердым.

– Проклятье, Алли, – прошипел он.

Она прижалась губами к напрягшимся мышцам его шеи, прокладывая дорожку поцелуев к подбородку. Считанные секунды оставались до того, как ему захочется большего, намного большего. Он нуждался в ней, в каждом дюйме ее плоти, горячей и сжимающейся вокруг него. Он должен был заняться с ней любовью с голодным отчаянием умирающего человека, ищущего Бога.

Он задрал ткань сорочки выше до ребер. Тело ее выгнулось, соски проступили сквозь тонкую ткань. Нетерпеливым жестом Хадсон стянул атлас, и вершинка ее груди напряглась от потока холодного воздуха. Будучи не в состоянии остановиться (да как будто он остановился бы, будь у него возможность), он лизнул сосок, втягивая его в рот. Его язык кружил, то отступая, то возвращаясь, дразня и посасывая, его руки блуждали по всему ее извивающемуся телу. Нетерпеливые пальцы вцепились в край ее белья.

– Я хочу это снять.

Алли сбросила сорочку с плеч и стянула через голову. Когда она бросила ее, ткань приземлилась... на кровать? На пол? Какая к черту разница. Его глаза были прикованы к ее безупречной коже. Руки ласкали всюду от шеи до бедер, затем губы повторили весь этот путь. Он покрывал ее тело неторопливыми поцелуями и чем ниже он спускался, тем дольше задерживались его губы. Наконец, устроившись между ее бедер, он подхватил ее под колено и забросил ногу себе на плечо.

Опустив голову, он пробежался языком по ее естеству. Дыхание Алли прервалось, воздух шумно вырвался из легких. Он ласкал ее долгими, медленными движениями, затем погрузил язык еще глубже, наслаждаясь ее вкусом.

– О Боже... Хадсон... – Алли застонала, стискивая простыни.

– Приятно? – он лизнул самое чувствительное местечко.

– Да... – ее голос дрожал, как и все ее тело.

– Так сладко, ты меня убиваешь, – им завладела похоть, и с низким рычанием он схватил ее за бедра, шире разводя ноги и проникая в нее языком. Он врывался в нее глубокими, чувственными ласками, и она тут же разлетелась на кусочки под его ртом, увлажняя его губы. Она выгнулась всем телом на постели, запрокинув голову. И дерьмо, то, как она выкрикнула его имя, заставило его член содрогнуться в штанах от отчаянного желания. Хадсон отстранился и едва не вырвал молнию, расстегивая ширинку и спешно отбрасывая брюки.

Одним движением он навис над ней, бицепсы напряглись, пока он устраивался на локтях. Головка его члена задела ее горячее естество, и его обдало новой волной жара.

Алли посмотрела на него. Боже, если она всю оставшуюся жизнь будет так на него смотреть, он всю свою жизнь проведет внутри нее.

– Займись со мной любовью, Хадсон.

– Всегда, – он накрыл ее губы своими, одновременно глубоко вминаясь в нее и чувствуя, как в плечи вонзаются ее ноготки. Он отвел бедра назад, затем напряг низ позвоночника, вновь проникая в нее. Тонкие руки Алли скользнули по спине к его обнаженной заднице, подталкивая его еще глубже.

Хадсон вскинул голову, с губ его сорвалось рычание, мышцы напряглись от наслаждения, расходившегося от низа живота. Его широкая спина сокращалась и расслаблялась с каждым движением бедер, каждым плавным толчком наружу и снова внутрь, и наконец он нашел ритм, который его тело поддерживало на автопилоте.

– Ох, Боже... – Алли выгнулась, высоко поднимая подбородок, ее соски терлись об его грудь. Проклятье, один лишь только вид ее, извивающейся под его телом, едва не заставил его тут же кончить. Он закрыл глаза, но в этот раз его не преследовали мысли о прошлом. Никакие кошмары не угрожали нарушить чистое наслаждение. Были лишь они вдвоем, их прерывистое дыхание, смешивающееся со звуками секса.

Алли сомкнула ноги на его талии, гортанный звук, напоминавший его имя, сорвался с ее губ, когда все ее тело стало сжиматься вокруг его члена. Он обрушился на ее губы поцелуем и начал двигаться по-настоящему, его бедра самопроизвольно сокращались. Толчки становились чаще, быстрее и мощнее с каждым беспощадным ударом.

– Я хочу, чтобы ты почувствовала, как я кончаю в тебя, – кое-как проговорил он между вздохами.

– Да... Не останавливайся... Я так...

Быстрый точно удар молнии оргазм пронзил ее тело. Хватка, которой она стиснула его, оказалась последней каплей, и волна наслаждения, бурлившая глубоко внутри, пронзила его позвоночник. Он бурно кончил, всем телом прижимаясь к ней, бедрами вжимаясь в ее естество, продолжающиеся судороги ее оргазма окончательно лишили его разума.

Рухнув на нее сверху, он зарылся лицом в ее шею, пытаясь восстановить дыхание.

– Счастливого Рождества, – прошептала она, лениво поглаживая его спину.

И оно действительно было таким. Все благодаря ей. Несмотря ни на что, Алли удалось сделать их первое совместное Рождество особенным, не только для них двоих, но и для Ника. Осознание этого прошло по нему мощным ударом, и это заставило Хадсона лишь сильнее влюбиться в нее.

(20)Кадиллак Эскалейд – один из самых роскошных полноприводных внедорожников люкс класса.

(21)Вот тут лучше погуглить Fire Engine Boots и посмотреть картинки, потому что я даже не знаю, что из этого хуже...

(22) Весьма пошлая отсылочка к тому, что Рождество – время отдавать/делиться любовью, благами и пр.


Глава 22

Хадсон открыл один глаз. Первым делом он увидел плетеную кучку перьев, веточек и ниток, которая теперь болталась над его кроватью. Он почти ожидал, что птичье семейство использует эту хрень как магазин для своих нужд, но если она действительно держала в узде ночные кошмары, пусть так и будет. Потом он увидел Алли, стоявшую рядом с кроватью в его пижамных штанах и его же футболке с длинным рукавом.

– Что случилось с женщиной, с которой я заснул прошлой ночью? – он перекатился набок, и простыня сползла ему на бедра.

Алли хихикнула.

– Не ожидал, что я буду готовить завтрак в таком виде?

– Нет, я ожидал, что ты будешь скакать на моем члене в чем мать родила.

Она ахнула, когда он резко схватил ее и затащил обратно в постель.

– Хадсон, здесь Ник и Харпер.

– Я не собирался приглашать их присоединиться, – Харпер казалась ему женщиной, ценящей здоровые сон, да и Ник, почти без сомнений, все еще дрыхнет. Пока он употреблял, он не спал сутками, но теперь он скорее всего беспробудно дрых. – И если память не изменяет, прошлой ночью их присутствие тебя не останавливало.

Он начал задирать ее футболку, но Алли отпихнула его руки.

– Я имею в виду, они наверняка голодны.

– Я голоден, – он принялся работать над завязкой ее – точнее, его – штанов. – Кроме того, я думал, ты собираешься открывать подарки рождественским утром.

– Кажется, ты открыл свой подарок вчера ночью, – Алли с улыбкой вывернулась из его объятий. – И не один раз.

Хадсон застонал и пробежался рукой по темным кудрям. Он знал, что выглядит как после отменного траха, хотя и не испытал этого удовольствия.

– Напомни еще раз, почему у нас чертова вечеринка с ночевкой?

– Потому что, – сказала Алли, снова завязывая шнурок позаимствованных штанов и подворачивая их на талии, – Лейк Шор Драйв превратился в парковку, вот почему.

– Ну, если к утру пробка не рассосалась, я собственноручно расчищу эту чертову дорогу.

– Брюки, – она схватила его за руку и вытащила из постели.

– Не так я себе представлял утреннюю сцену, – проворчал он, шлепая к гардеробной.

– А какова была твоя версия?

Хадсон возник на пороге гардеробной, завязывая штаны. Алли хватило одного взгляда на выражение его лица, чтобы начать пятиться к двойным дверям в спальню. Он настиг ее за три широких шага и распластал ладони по обе стороны от ее головы.

– Я представлял, – промурлыкал он, приближая свои губы к ее рту. – Как зарываюсь в простыни и трахаю тебя языком.

Звук, который она издала, был практически хныканьем.

– Завтрак, – выдохнула она, – и потом я твоя на весь день.

Запомнив это обещание, Хадсон неохотно открыл дверь. Он последовал за ней вниз, в холл, обнимая за талию, губами прижимаясь к шее и шепча все свои планы на ее обнаженное тело. Чтобы подчеркнуть, как собирается взять ее сзади, он шлепнул ее по попке. Алли взвизгнула и прикрылась, но потом резко встала как вкопанная.

Хадсон врезался в нее.

– Какого... – его голос нарушил сцену, развернувшуюся перед ним: Харпер и Ник, уютно устроившиеся перед потрескивающим и уже затухающим огнем. Господи Боже, да они превратили его гостиную в лагерь. Слава Богу, они все еще были одеты во вчерашнюю одежду.

Алли быстро собралась, намного быстрее, чем он, и поприветствовала гостей широкой улыбкой.

– Доброго утра вам двоим.

– Эй, утра, – Ник быстро поднялся на ноги. – Счастливого Рождества.

– Счастливого Рождества. Как... – Алли запнулась на полуслове. Хадсон знал без сомнений, что она собиралась спросить, как им спалось, но судя по их виду, они не смыкали глаз. – Готовы к бекону и яйцам? – нашлась она.

– Фирменный завтрак Алессандры Синклер? – Харпер встала и пригладила взъерошенные рыжие локоны.

– Эй, мои навыки приготовления завтрака получали восторженные отзывы, – Алли глянула через плечо на Хадсона, едва не сшибая его с ног понимающей улыбкой.

Он определенно готов расчистить эту чертову дорогу.

Алли направилась на кухню, но остановилась на полпути, заметив последний подарок, который он ухитрился подсунуть под елку, пока она спала. Скрытный сукин сын.

– Что это?

– Если я тебе скажу, потеряется весь смысл упаковки, – почти мальчишеская улыбка осветила его лицо. – Открой и узнаешь.

Алли достала коробку из-под елки и прочла ярлычок на ней. Она посмотрела ему в глаза.

– Но ты уже вручил мне подарок прошлой ночью, – она приподняла штанину пижамных брюк, чтобы показать бриллиантовый браслет, который он надел на нее где-то между занятиями любовью. Его член едва не выругался в голос от мысли об этом.

– Открывай.

Алли стащила черно-серебристую ленточку, затем подняла белую глянцевую крышечку, увидев два билета на...

– Восточный Экспресс?

Хадсон кивнул.

– Мы уезжаем в Венецию в воскресенье, а поезд отвезет нас в Лондон к кануну Нового года.

– Ты серьезно?

– Ты, я и загадки Восточного экспресса.

Она обвила его шею и крепко поцеловала в губы, совершенно наплевав на их аудиторию.

И Хадсон был совершенно с ней согласен насчет этого.

Он обхватил ее руками, наклоняясь и целуя c бесконечной любовью.

– Подожди, – она отстранилась и помрачнела. – А аэропорты к тому времени будут нормально работать?

Он улыбнулся еще шире.

– Частный самолет, детка, – он мягко коснулся ее губ своими, целуя раз, другой...

– Вы двое когда-нибудь перестанете? – голос Ника разрушил всю атмосферу.

Хадсон застонал. Сейчас он был не в настроении для гостеприимства и отчаянно надеялся, что когда завтрак подойдет к концу, дороги приведут в порядок.


Глава 23

На частном самолете Алли летала бесчисленное количество раз. Сколько она себя помнила, у Ингрэм Медиа был свой реактивный самолет. И хотя по большей части его использовали для дел бизнеса, ее мать без проблем заимствовала его для поездок в отпуск или прогулок на шопинг в Нью-Йорк в последнюю минуту. Но Алли никогда не летала частным рейсом с мужчиной, которого любила, и определенно не в рамках невероятно романтичной поездки по Европе.

Потянувшись через сиденье лимузина, она мягко сжала руку Хадсона.

– Не терпится? – спросил он.

– Очень, – она расплылась в той же глупой улыбке, которая не сходила с ее лица последние несколько дней. – Я все еще не могу поверить, что тебе удалось устроить это в такие короткие сроки.

Они воссоединились чуть более двух недель назад, и все же за это время Хадсон как-то умудрился спланировать стремительную поездку за границу на Восточном экспрессе, параллельно управляя двумя мультимиллиардными корпорациями. Не говоря уж о потакании каждому ее праздничному капризу.

– Я весьма изобретательный мужчина, Алессандра. Особенно когда чего-то хочу.

Они завернули на взлетную полосу, и после предъявления паспортов взошли на борт белого Гольфстрима с логотипом Чейз Индастриз, украшавшим хвостовую часть самолета. Служащая аэропорта встретила их, как только они поднялись на борт. Это была симпатичная девушка лет двадцати пяти с темными волосами, убранными шарфом, подходящим под темно-синий костюм.

– Добрый вечер, мистер Чейз, мисс Синклер, – сказала она, широко улыбаясь.

Хадсон поприветствовал ее коротким кивком.

– Добрый вечер, Натали.

– Могу я принести вам что-нибудь выпить перед взлетом?

– Пино гриджо для мисс Синклер, а я буду скотч. Три пальца.

– Сейчас все будет, – она подождала, пока Хадсон помог Алли снять пальто и сбросил свое собственное. Как только он протянул их Натали, его телефон зазвонил. Глянув на экран, Хадсон нахмурился.

– Мой брат, – сказал он, нажимая кнопку. – Дай мне минутку.

Хадсон прошел в заднюю часть самолета, давая Алли время осмотреться. Как и самолет Ингрэм медиа, который приобретался в основном для деловых поездок, самолет Чейз Индастриз был воплощением утонченной роскоши. Интерьер был нейтральным, с темно-синими акцентами и теплой деревянной отделкой. Кремовый кожаный диван занимал левую часть самолета, тогда как такие же мягкие кресла с невысокой спинкой стояли вокруг плазменного телевизора в правой части. Все в этом просторном интерьере было выполнено элегантно и со вкусом. И тогда как в самолете Ингрэм находился большой стол для совещаний, Алли была готова поспорить, что за дверью, за которой исчез Хадсон, располагалась спальня. Которой они, без сомнений, найдут применение в течение ночного перелета. Укол возбуждения пронзил ее при мысли о том, как они проведут ночь на высоте нескольких миль.

– Что у тебя на уме? – Хадсон очутился позади нее, отключая телефон.

– Просто думала о нашем плане полета, – ответила она с улыбкой. – С Ником все хорошо?

Брови Хадсона собрались вместе.

– Похоже, мой брат развлекает твою подругу в моем домашнем кинотеатре.

– Оу? – мысли о вечере, который они с Хадсоном провели в кинотеатре, заполонили ее воображение. – Оу... – повторила она.

– Вот именно.

– Наверное, они просто проводят время вместе, поскольку все их знакомые уехали из города.

Снежная буря настолько отложила все рейсы в аэропорту О'Хара, что Харпер решила отменить поездку вместо того, чтобы три дня сидеть на чемоданах. Последнее, что слышала Алли – что Харпер собиралась поехать в Нью-Йорк, если погода позволит. И теперь она торчит с Ником? Конечно, она бы сказала, если бы отношения между ними зашли дольше. Поменяться местами казалось честным, и Алли тщательно допросила подругу об их ночевке. Но Харпер настаивала, что в канун Рождества между ними ничего не произошло, и даже клялась своей единственной парой туфель от Джимми Чу. Но опять-таки, подумала Алли, Ник в точности принадлежал к тому типу, который нравился Харпер. Большие карие глаза, бесконечные ресницы и темные волосы, которые отросли чуточку больше, чем следовало. Добавьте к этому вид потерянного щеночка, которым сейчас щеголял Ник, и ...

Ох дерьмо.

Алли сделала мысленную пометку написать Харпер, как только они приземлятся, и переключила внимание на суматоху, царившую в самолете. Натали вернулась с заказанными коктейлями как раз тогда, когда Макс поднялся на борт с их багажом.

– Какие-то проблемы с взлетной полосой? – спросил у него Хадсон.

– Нет, сэр, и пилот сообщил мне, что мы готовы взлетать.

Хадсон взял у Натали низкий стакан и протянул Алли ее бокал с вином, продолжая беседовать с Максом.

– Как там с погодой?

– Небо этой ночью чистое. Плюс наш полет будет проходить на высоте 51 тысячи футов(23) , что выше основных зон турбулентности и маршрутов коммерческих рейсов.

– Превосходно.

– Я буду с остальной командой, если вам что-то понадобится, – сказал он и скрылся за дверью, которая, очевидно, вела на бортовую кухню.

– Макс летит с нами?

– Да, он будет контактировать с местными властями, – будничным тоном ответил Хадсон.

Кто-то снаружи закрыл дверь самолета. Натали проверила ее и скрылась в том же направлении, что и Макс. Алли ничего не сказала, зная, что ее внешний вид скажет все Хадсону красноречивее любых слов.

– Алессандра, ты же не думаешь, что я повез бы тебя в Европу безо всякой охраны?

Она скрестила руки на груди.

– Я думала, это будет романтический побег, так что да, я думала, мы будем путешествовать одни.

– Это и будет романтично. Ты даже не заметишь его.

– Будет немного тесновато в спальном вагоне, не находишь?

– У нас вагон-люкс. Но тем не менее, уверяю тебя, Макс его с нами делить не будет, – он усмехнулся. – А теперь пристегнись. Нам дали добро на взлет.

Очевидно, по его мнению, разговор был закончен. Алли еще многое хотелось высказать, но она знала, что стремление Хадсона к чрезмерной опеке вытекает из почти непреодолимого желания обеспечить ее безопасность. И чем больше она об этом думала, тем больше убеждалась, что это связано с его кошмарами. Так что несмотря на то, что она считала его личного телохранителя здесь лишним, не говоря уж обо всей европейской команде, она решила оставить это и наслаждаться временем, проведенным с любимым мужчиной.

Когда Хадсон протянул руку, она приняла ее и позволила отвести себя к двум креслам у полированного мраморного столика. Хадсон подождал, пока она застегнула ремень безопасности, затем поднял бокал и чокнулся с ней.

– За первую из многих поездок.

– Мне нравится, как это звучит, – Алли потягивала вино, пока самолет выруливал на взлетную полосу. – Как долго продлится полет?

– Всю ночь, – трудно было не заметить сексуальный подтекст в его глазах, пока Хадсон посматривал на нее поверх края бокала.

Самолет стремительно набирал скорость, и когда колеса оторвались от земли, в животе Алли затрепетало. Но она подозревала, что это ощущение не имеет ничего общего с гравитацией, скорее с мужчиной, сидевшим рядом. Она наблюдала, как он смотрит в маленькое овальное окошко, как его по-мужски красивое лицо отражается в стекле, и думала, как ей повезло, что Хадсон Чейз вернулся в ее жизнь. На сей раз навсегда.

С началом праздничного сезона Алли думала, что впереди ждет шесть недель страдания, за которым последует целый год, который будет не лучше. И хоть теперь в ее жизни еще было полно хаоса, с Хадсоном она ощущала умиротворенность и довольство, которые еще недавно казались ей невозможными.

Как будто почувствовав ее взгляд, Хадсон повернулся и посмотрел на нее. Не говоря ни слова, он взял ее руку и поднес к губам. Долгие несколько секунд его глаза блуждали по ее лицу, и наконец он заговорил.

– Я благодарен за тебя каждый день, – пробормотал он.

И вот так просто она пала еще сильнее.

Пилот объявил, что они набрали нужную для полета высоту, и Натали подала легкий ужин из жареной курицы и овощей.

– Еще вина? – спросил Хадсон, поднося бутылку к ее бокалу.

– Мистер Чейз, не знай я вас, я бы подумала, что вы пытаетесь меня напоить. Собираетесь этим воспользоваться?

Губы Хадсона изогнулись в порочной ухмылке, и он вновь наполнил ее бокал.

– У меня есть на уме несколько вещей, которыми можно занять время.

– Просветишь меня?

– Нет.

Алли раскрыла рот от удивления, а он небрежно поставил бутылку вина обратно в ведерко со льдом и вернулся к своему ужину.

Вот так, значит, да?

Решив, что лучше всего будет вообще никак не реагировать, Алли изобразила полное безразличие, хотя каждый нерв в ее теле пробудился к жизни от любопытства, что же он запланировал на их трансатлантический перелет.

Очень медленно она вытерла губы салфеткой и положила ее на тарелку вместе с серебряными приборами.

Хадсон замер, не донеся вилку до рта.

– Тебе понравилось?

– Было очень вкусно. Я просто не очень голодна, – добавила она с милой улыбкой. – Но ты не торопись. Я пока почитаю что-нибудь, – Алли наклонилась и вытащила из-под своего сидения дорожную сумку, достав оттуда путеводитель по Италии. Устроившись поудобнее в мягком кожаном кресле, она пролистывала страницы, сама не зная точно, что ищет.

О да, вот это идеально подойдет.

– Жаль, мы не останемся в Венеции на Новый год, – сказала она как можно более небрежно.

Одна темная бровь выгнулась.

– Почему это?

– Похоже, у них проходит замечательное торжество на площади Святого Марка, – Алли развернула книгу к Хадсону, показывая страницу, привлекшую ее внимание. На фотографии сотни пар слились в страстных объятиях, пока над башней площади взрывались фейерверки. – Видимо, венецианцы очень серьезно относятся к поцелуям в полночь.

– Похоже на то, – его глаза светились весельем.

Алли потянулась за бокалом и сделала большой глоток сухого белого вина. Зная, что Хадсон следит за каждым ее движением, она нарочно облизала губы, прежде чем вернуться к путеводителю.

– Они называют это коллективным поцелуем, – сказала она и начала читать описание. – Коллективный поцелуй на площади Святого Марка привлекает сотни посетителей, заполняющих площадь, чтобы насладиться музыкой, закусками, фейерверками и полуночным поцелуем! Что может быть веселее, чем целоваться среди незнакомцев? Кроме того, тепло тела поможет быстрее согреться.

– Тепло тела? – Хадсон усмехнулся. – Учитывая все обстоятельства, я бы предпочел наслаждаться теплом твоего тела в номере отеля, где фейерверки видно из постели.

– Но тогда мы пропустим еще одну традицию.

– И какую же?

Алли подняла книгу повыше, чтобы скрыть улыбку, и продолжила читать.

– И не ограничивайте себя одним поцелуем. Хватайте любого незнакомца и наслаждайтесь романтикой в этом братском жесте в последний день года.

С другого сидения доносилось лишь молчание. Алли опустила книгу, выглянув поверх страниц. Хадсон смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.

– Ты пытаешься заставить меня ревновать?

– Вовсе нет, – продолжила Алли, прекрасно осознавая, что играет с огнем. – Но знаешь, как говорят 'Когда ты в Риме '(24)... – она хихикнула. – Ну, или в данном случае, в Венеции.

Он очень аккуратно и методично сложил вилку и нож на тарелку.

– Ты правда думаешь, что я стал бы тебя делить? – жар его взгляда сказал ей, что это был риторический вопрос. Глядя ей в глаза, он нащупал пряжку ее ремня безопасности. Расстегнув его, он склонился ближе, пока его губы не коснулись ее уха. – Я хочу, чтобы ты пошла в спальню, – тихо сказал он. – Я присоединюсь к тебе через минуту, и к тому моменту хочу, чтобы ты была голой и ждущей, пока я тебя оттрахаю.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю