Текст книги "Следом за судьбой (СИ)"
Автор книги: Эми Мун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Глава 24
Мягкая постель, вкусная пища и теплой воды в избытке. Лана посмотрела на клубящийся над лоханью пар. Брат постарался на славу и приготовленные им покои мало чем отличались от тех, что любезно выделил Всемир. Едва слышно вздохнув, княжна принялась распутывать шнуровку. В обиде была ли она на вожака? Да, несомненно. Но все же больше тревожило другое. И не ее одну.
– Мой муж поможет жене своей искупаться?
Но мужчина не ответил. Яр сидел на не разостланной постели, уперев подбородок в сцепленные руки, и тяжелым взглядом смотрел в окно. Лана подошла ближе и положила ладошки на теплые щеки. Легко повернула его голову, вынуждая глянуть на себя. Тишину разрезал хриплый мужской вздох и ее сорочка исчезла.
Вода ринулась на пол широкой волной, когда Яр, вместе с ней на руках, погрузился в лохань. Для одной девушки там места бы и хватило, но вот мужчине пришлось свесить ногу через край – не поместился весь. Все так же крепко прижимая ее к широкой груди, Яр опять замер. Бездумно гладил ее спину, тихо перебирал свободные от ленты волосы. Княжна повела плечом, отгоняя едва слышную боль от метки. Сколько дней прошло, а Яр все чернее тучи ходил. Тревожился. Княжна осторожно блуждала пальцами по могучей груди своего мужа, нежно касалась смуглой кожи, стараясь без слов облегчить его маяту.
– Я многое повидал за свою жизнь, – густой, хриплый голос наполнил комнату и, как и много раз до этого, разбился о ее кожу сотне и сотней щекотных мурашек, – безумие ветра и моря, что жаждали разрушить и поглотить без остатка наши ладьи, кровавые стычки с морскими разбойниками, дикие нравы иноземцев. Пережил смерть родителей и мучительную кончину Честа, позор и немилость своих же соплеменников. Но никогда, даже в самые страшные мгновенья свое жизни, я не ощущал такого невыносимой, разрывающей сердце боли, которую почувствовал увидев…
Легкое прикосновение к тонким шрамам на ее шее заставило Лану замереть. А болезненный тихий вздох напитал сердце горькой печалью.
– Скажи, как я могу согласиться взять тебя туда? Подвергнуть новой опасности не только любимую женщину, но и, – широкая ладонь нырнула под воду, накрывая ее живот, – наших детей.
Лана приподнялась и серьезно посмотрела на своего мрачного мужа. Медленно провела ладонью по обожжённой щеке, наблюдая, как вздрагивают и расширяются темные пятна зрачков, оттесняя золото к самому краю.
– Плохая из меня дочь, – прошептала она, нежно касаясь пальцами бугристой кожи, – должна была любить отца, но всегда испытывала лишь неловкость или страх. А теперь еще и говорю, что нужно поступить так, как велит Дарина. Я не желаю Беригору смерти, но и такой судьбы нашим народам не желаю тоже.
Еще раз заглянув в черно-золотые омуты, княжна медленно коснулась сжатых губ, которые через мгновенье приветливо распахнулись ей на встречу.
Одним поцелуем она заставила сердце вспыхнуть жарким пламенем. Нежной лаской отогнала прочь тягостные мысли, позволяя вздохнуть полной грудью. Руки сами пришли в движение, трепетно оглаживая такое знакомое, но по-прежнему горячо желанное тело.
Его жена ничем не уступала мужу. Вместе их ладони чертили мыльные узоры на коже, пока губы дарили друг другу поцелуи и тихие, шепчущие признания.
Ласки становились все жарче, а нежные слова исчезли, уступая место сладким девичьим стонам и нетерпеливому, хриплому рычанию.
Он и сам не заметил, как оказался сидящим на ложе, а сверху устроилась его прекрасная жена. На светлой, мокрой от воды коже танцевали отблески свечей. Осыпая поцелуями молочную грудку, Яр скользнул рукой между стройных ног. Но не успел коснуться коротких завитков, как его пальцы мягко увели в сторону.
– Какой прыткий, – выдохнула княжна, – этой ласки я получила довольно. Другой хочу…
Яркий румянец вспыхнул на ее щечках, когда Яр как можно нахальнее облизнул губы, намекая что да, готов и на другую.
– Нет, и не так, – тихо всхлипнула она.
– Как же тебе угодить, любимая – пробормотал он и чуть не подавился стоном, ощутив хваткие пальчики на своей вздрагивающей, болезненно-твердой плоти.
– Ты знаешь.
– Нет. Скажи!
Пусть ее назовут бесстыжей, но рядом с мужем она не могла быть другой! Его страсть манила, влекла к себе, как чистое пламя влечет легкокрылую бабочку. Закусив губы Лана взглянула на любимого. Все вокруг плыло, а в его глазах дрожало то самое, необузданное и дикое желание, имеющее над ней полную власть.
– Хочу, чтобы ты взял меня, как мужчина берет свою женщину, – урывками глотая воздух, произнесла она, – чтобы я почувствовала твою плоть внутри себя и услышала, как ты стонешь мое имя.
Резкие черты ее мужа исказила судорога, обнажая белые клыки и звериное, раскатистое рычание. Крепкие пальцы жадно смяли бедра и первый толчок она приветствовала протяжным стоном облегчения. Вплетая пальцы в блестящие черным шелком кудри, княжна скорее приникла к ждущим, нетерпеливым губам возлюбленного.
Она была такой отзывчивой. Такой ласковой и горячей. Яр и сам не мог понять, как сдерживал хлещущую через край страсть, когда в его руках извивалась изнемогающая от наслаждения жена.
Ему почти больно было замедлять движения бедер. Одергивать руки, стремящиеся резким взмахом опустить ее вниз, чтобы наполнить, растянуть собой до предела. Но, стискивая зубы, он терпел, пока любимая не содрогнулась от наслаждения.
– Яр!
Короткий крик-стон острым мечом разбил его добровольные оковы. Душа и тело рванулись за ней, и в несколько глубоких толчков Яр настиг свою возлюбленную. Звериный рык поглотил самое любимое на свете имя. Изливаясь в трепетавшую плоть, Яр застыл, сжимая в объятьях обессиленную княжну.
– Угодил ли я своей жене, – сквозь рваное, глубокое дыхание пробормотал он.
Распластанная на его груди, княжна ответила тихим стоном.
– Что-то… не разобрала…
И девичьи бедра дернулись, плотнее и глубже вбирая его плоть.
Унявшееся желание встрепенулось и мигом подхлестнуло еще не остывшую кровь, но наступая на горло своей жажде, Яр отстранился.
– Сплоховал я. Что ж, придется потом как-нибудь…
– Сейчас!
И слабенькие, но такие сильные ручки потянули его обратно. Темные от страсти княжны вспыхнули лукавством и предвкушением. И Яр не мог не покориться ее просьбе.
А ночью, когда утомленная княжна тихонечко сопела на его груди, Яр слово за словом перебирал сказаные ведуньей слова. Да и ведуньей ли? Веки смежить так и не удалось и ранней зарей он покинул сладко спящую жену. Пусть отдохнет. А ему прояснить кое-что нужно было.
Воины Ратимира глядели все так же насторожено, однако без запинки указали, где покои Дарины. Дверь оказалась незаперта. Старуха, кажется, тоже ночью с Дремой бесед не вела. Сидела за столом и тихонько что-то шептала, перебирая бусины на нитке.
– И как ты еще вчера ко мне не прибежал…, – проскрипела она, не поворачивая головы, – Спрашивай уже.
Яр стиснул кулаки, словно пытаясь задушить липкий страх, против воли выползший из своей клетки. Вскинул голову и одним махом произнес.
– Ты знаешь, как произошла наша с княжной встреча. И что было потом, – голос дрогнул, но Яр не дал себе запнуться, – ответь же, чары ведьмаков могли разжечь во мне ненависть к собственной паре?
– Нет, – покачала головой Дарина. Яр похолодел. Не искал он себе оправдания, но что запретит глупому сердцу надеяться на то, чтобы немного облегчить тяжелый груз прошлого.
– Да не сверкай глазами так, Черный Волк. Покажи мне хоть одного человека, в чьей душе лишь мир и покой. Ведьмаки не могут тебя заставить испытать злое чувство, но способны подпитать его росток. И чем он крепче, тем больше у них власти. Ты ненавидел Беригора лютой ненавистью. И весь его род. Вот этим они и воспользовались…
Яр молчал. Тяжело смотрел на усталую знахарку и ждал.
– Узнав, чья Светлана дочь, ты бы не обрадовался, это так. А вот способен ли был и без помощи темных совершить зло – на этот вопрос только совесть твоя ответит. Подумай хорошо, смог бы ты обидить женщину, виноватую лишь тем, что приходится она родной кровью твоему врагу?
Дарина видела как непросто и тяжело даются Яру размышления. Как упрямо и цепко пробирается к сердцу желание малодушно спихнуть все на злые чары, но гордость и честь безжалостно отметают этот мусор в сторону. Она-то знала – пусть Черный Волк и крут норовом, но слабую женщину не обидит. Самое тяжкое, что бы княжне досталось – непривычное домашнее хозяйство и злые окрики. Потряслась бы маленько от страха и усталости, но гнев мужчины на этом бы и кончился. Однако Яр сам должен был дойти до мысли, что лишние грехи себе приписывать тоже не велико достояние.
Смуглое лицо мужчины меж тем чуть разгладилось. По прежнему оборотень молчал, но затаенной боли в его глазах стало куда меньше. Дарина отвернулась, пряча улыбку. Вот и славно. Лишняя тягость в сердце перед встречей с ведьмаками – большая помеха.
Однако в скорости их немногословная беседа была прервана тяжелым стуком в дверь. Злой Ратимир возник на пороге.
– Яр! – прорычал не хуже волка княжич, – А ну иди, гостей встречай! Не хватало мне еще бойни под стенами заставы!
– Подмога хвостатая прибежала, – усмехнулась Дарина, – не сплоховал Грай.
А княжича и оборотня уже и след простыл. На пару кинулись разнимать своих воинов.
Глава 25
– Мы зайдем в столицу с восточно стороны. Готовьтесь, что князь может выслать стражу, едва только заметит. Вот тут и тут – ворота, а это – выходы из терема. Внутри Вышграда так же есть верные мне люди…
Княжна внимательно следила за блуждающим по карте ножом. Ратимир серьезно и с расстановкой втолковывал Яру и Мирославу, как и куда надо будет двигаться. Лана крепче сжала рукоятку короткого меча и перевела взгляд на хмурое небо. Чем ближе их небольшой отряд продвигался в сторону Вышграда, тем мрачнее и угрюмее делалась природа вокруг. Солнце пропало за тяжелыми, низкими тучами, снег исчез, обнажая промерзшую землю, а между черных стволов застывших на морозе деревьев, мелькали быстрые тени животных. От голода несчастные твари почти утратили страх перед людьми и точно бы напали, если бы вместе отрядом не шло около десятка оборотней. Часть верных Яру мужчин покинули Белокаменную и присоединились к своему вожаку. Другие же под предводительством Грая остались около Всемира. Лучезар устроил настоящую смуту, и сейчас в главном поселении оборотней готова была вот-вот вспыхнуть кровавая междоусобица.
Княжна нервно одернула легкий доспех и еще раз поправила оружейную перевязь. Мужская одежда была удобна и тепла, но все равно где-то под ребрами маленький комочек страха леденил бегущую по жилам кровь.
Лана оглянулась по сторонам, выискивая Дарину. Пойти что ли к ней, попросить того чудного зелья, что успокаивает сердце? Волнения ее сейчас совсем не к месту. Детям лишний вред, да и муж совершенно извелся весь.
Знахарка как обычно ютилась у походного костра. Кормила огненные языки сухими веточками пахучих трав и без устали шептала молитвы.
– Эх, кабы мне тех сил, что были ранее, – не оборачиваясь на нее, тяжело вздохнула женщина.
– Так вернули бы. Сами запечатали, сами и печать сняли, – тихо молвила княжна, присаживаясь рядышком.
Дарина головой покачала.
– Моя сила для темных – ровно яркое пламя в ночи. Ведьмаки уже давно поняли, что без помощи вы не обходитесь, но не могут узнать, с какой стороны ветер дует. Простодушно на свою власть уповают. И дай я волю себе сейчас, то они мигом раскусят, что соперник их не так-то прост. Не дадут подобраться к Беригору, а без этого, сама понимаешь, нам никак.
Лана опустила глаза. И откуда эта жалость дурная берется? Ведь умом понимает, что князь опасен, а вот поди ж ты… Скребется в душе что-то.
– Держи, – Дарина протянула ей чашу с отваром, – За этим ведь шла. Да не смотри так, все на твоем личике, как на ладони. Прочесть не сложно.
Княжна виновато улыбнулась. Да уж, понять, что ей тревожно легче легкого. А как не волноваться, когда сегодня, в самый полдень им суждено встретиться со злом лицом к лицу.
Пока она грелась у костра, мужчины закончили беседу и отряд пришел в движение. Люди и оборотни готовились к переходу через открытое всем ветрам и взглядам поле, которое окружало Вышград.
– А отряд точно под защитой будет?
Княжна никак не могла удержаться, чтобы снова не задать мучающий ее вопрос.
– Точно, – терпеливо произнесла знахарка, – поверь, княжна, ваши дети – это то самое, что случилось вопреки всем козням темных. Их слабое место, которое способно дать нам надежду пробраться в самое сердце тьмы и победить ее.
К костру приблизились Яр и Ратимир. Лана отставила чашу в сторону и упрямо нахмурилась.
– Мы победим, – произнесла она, стараясь говорить твердо.
Дарина послала ей ободряющую улыбку и кивнула Ратимиру.
– Выходим, – коротко обронил княжич. Воины построились быстро. Оборотни и она со знахаркой оказались в самой середине, а Ратимир стал впереди.
Когда они покинули убежище леса, Лана на мгновение затаила дыхание. Как на ладони был их маленький отряд. Но вот они прошли осьмушку пути, вот уже и четверть минули, а к ним на встречу даже птица не летела. Вышград застыл перед ними темной громадиной. Рыхлые тучи клубились над ним уродливыми пятнами, а сам город будто вымер. Не было видно у стен ни одной живой фигурки, только узкие бойницы стен слепо щурились на них черными провалами. И тихо было так, что звук дыхания воинов, и скрип их доспехов чудился оглушающим громом.
Когда они достигли первых изб, Лана не могла удержать судорожного вздоха. Еще летом она помнила их живыми, пахнущими теплым дымом и жильем, а сейчас словно тут смерть пировала. Даже золотая солома крыш посерела и неопрятными пучками топорщилась в разные стороны. Отощавшие собаки уныло валялись где попало. Не то, что голос подать, шевелились с трудом. Редкие люди, как полусонные мухи, бестолково бродили из стороны в сторону. Изредка смотрели вокруг диким, пустым взглядом и вновь продолжали свое безумное движение.
– Это все след от ворожбы темных. Разум людей в дурмане, – тихо подсказала Дарина. Лана зябко передернула плечом. Трудно понять то, чего не чувствуешь.
Ворота встретили их распахнутыми настежь. И стражи вокруг не видать… Княжне отчаянно хотелось развернуться и бросится наутек. Слишком явной была ловушка.
Яр быстрым взглядом скользил по крепостной стене. Чутко вылавливал из мешанины запахов подсказки, где и сколько затаилось врагов. То, что Беригор своего сына не с хлебом-солью ждал, оборотень почуял давно. Впрочем, и к этому они готовы были. Но сейчас жажда крови не отравляла разум. Мысли были холодными и ясными, как прозрачная родниковая вода.
Он чуть подвинулся, загораживая возлюбленную собой. Никто не посмеет ее тронуть! Загрызет хоть ведьмака, хоть самого Чернобога!
Только они минули темную толщу стен, как ворота с лязгом захлопнулись, отрезая им путь к отступлению. Со всех концов улиц, как по мановению руки, показались воины князя. Обнаженные мечи ловили тусклый дневной свет. Мужчины уверенно и быстро приближались к ним.
Яр коротко зарычал и спустя несколько мгновений за спиной послышались щелчки острых клыков. Десяток волков ждали приказа своего вожака.
– Оглушить, ранить, но убить лишь по необходимости, – бросил он через плечо и обнажил меч.
Как только противник подобрался ближе, княжна услышала, как крикнул Ратимир, давая команду к бою. А потом началось безумие.
Лана толком и понять ничего не могла. Лязг оружия, крики людей, рык волков: все смешалось в отвратительный, пугающий гул. Меч в ее руках сейчас казался княжне смехотворной игрушкой, которою она к тому же и применить не могла! Куда бы ни тыкалась, везде на ее пути оказывалась широкая спина мужа, загораживающего собой ужасы происходящего вокруг.
Шаг за шагом они пробивали себе дорогу вперед, ближе терему. Но воинов князя, кажется, становилось лишь больше. Свистнули над головой черные стрелы и новые крики боли зазвучали над местом битвы. Отчаянье неотвратимо и быстро наполняло сердце, вытесняя оттуда уверенность в их силах. Больше не слышала она голоса Ратимира. Дарина, что еще недавно была рядом, вдруг пропала. А когда она увидела на щеке своего мужа кровь…
Ей так хотелось спрятать лицо в ладошках и не смотреть на происходящее вокруг. Но внезапно разозлившись на саму себя, Лана чуть не зарычала волчицей. Да что она за трусиха! Резкий взмах мечом и невесть откуда взявшийся рядом воин князя выронил из раненой руки оружие. На перекошенном, безумном лице мелькнуло удивление. Вдогонку Яр оглушил мужчину ударом могучего кулака. А потом бросил на нее такой же удивленный взгляд.
Теперь Лане стало ясно, почему муж приказал не убивать без необходимости. Нападавшие тоже были под дурманом.
Новый отряд воинов вынырнул из-за одного из домов. Лана уже выставила вперед меч, как вдруг рядом появилось две Дарины.
– Всеведа!
Одна из женщин засмеялась.
– Грозишь подмоге мечом, молодая княжна?
Лана внимательнее посмотрела на бегущую к ним высокую фигуру предводителя. И пусть шлем скрывал его лицо, но не узнать Горана она не могла.
– Боковые ворота терема…! – донесся до нее обрывок быстрой речи, – Спешите!
Яр тут же подхватил ее под локоть. Четыре потрёпанных, но крепких волка стали по бокам, а Ратимир махнул рукой, указывая путь. И они побежали вперед по очищенной улице. Позади остались Мирослав и Горан, отбивая новые и новые атаки.
Почти без трудностей они проскользнули к высокому частоколу княжьего терема. Воины, что попадались им на пути, были какие-то совсем неловкие и мужчины быстро расправлялись с медленным противником. Горан сказал правду и небольшие, узкие ворота с одного бока оказались не заперты. Но во дворе их уже ждали. Два десятка крепких, закованных в броню молодца из личной стражи Беригора
Волки ощерились, готовые принять неравный бой. Лана и сама уже хотела кинуться на огромных и опасных мужчин, но ее похолодевшей руки коснулась сухенькая ладошка Всеведы.
– На вот, смочи своей кровью и кинь им под ноги, – быстро шепнула она. Лана без раздумий полоснула по пальцам острым лезвием. Алые капли разбились о маленькие темные бусины, что дала ей знахарка, и тут же впитались в них, как вода в песок. Не тратя более времени, княжна бросила их под ноги приближающегося противника.
Пальцы горели от боли, но Лана и не думала их перевязать. Нет, она всякое повидала, но чтобы одна половина грозных воинов так неловко задом о землю грохнулась, а у другой мечи из рук попадали… Волки времени даром тратить не стали. А ее в обход боя поволокли дальше.
Уличный шум в одночасье пропал за крепкой, окованной дверью. Лязгнул засов и наступила тишина. Оглянувшись вокруг Лана вздрогнула. Что случилось тут? По стенам полз серый иней, свечи давно оплыли и потухли, и ни одной живой души не было вокруг.
– Матушка! – всхлипнула княжна и хотела уже кинуться к лестнице, ведущей в женские покои, но ее остановил Ратимир.
– Нам в подвалы, – молвил бледный княжич. В синих глазах ясно читалось беспокойство.
Лана впилась зубами в давно искусанные губы. Худо дело! Но и в самых страшных кошмарах она не могла представить того, что встретило их за черной дверью княжих темниц.
– А вот и еще одни мои деточки, – раздался под каменными сводами голос, который ей никогда не забыть. Сам Беригор стоял напротив них в полном облачении. Ввалившиеся глаза князя горели безумным огнем, а позади, как две уродливые тени, маячили фигуры ведьмаков. Бледные, лица темных были искажены злыми ухмылками. Некогда правильные черты скрючились, обнажая за видимой красотой уродливое нутро.
– Ты выжил из ума, – скрипнул зубами Ратимир.
– А ты, ублюдок, привел ко мне свою потаскуху-сестрицу вместе с недобитым псом, – рассмеялся в ответ князь, – За это может и сдохнешь первым.
Лана дрожала от ужаса. Но не жестокие слова отца были тому причиной. Прикованные по рукам и ногам к стенам тут находились все дети и женщины Беригора. Никого не пощадил князь. Даже маленькую, совсем еще глупую Таинку. Сестрица сломанной куколкой висела в цепях и не издавала ни звука. А Зоряна… Ее израненная, несчастная матушка мутными, бессмысленными глазами смотрела то на Ратимира, то на нее.
– Мама, – одними губами прошептала княжна.
И опять ненавистный хохот заставил княжну содрогнуться, а Зоряну отвести взгляд.
– Твоя бесхребетная мать в кои-то веки послужит правому делу. Я верну ее, верну… – вдруг забормотал Беригор, – Они обещали… Не пожалею крови. Всех забирайте! А ее верните!
Тени за его спиной шевельнулись, потянулись вверх, распуская вокруг себя уродливые языки тьмы. Но тут за спиной что-то вспыхнуло. От их отряда отделились две женщины и шагнули вперед.
– Поганки, – зашипело со всех сторон, – Вот оно как! Трусливые вы прихлебательницы…
Яр мельком оглядел две статные, крутобедрые фигуры. Седые лохмы исчезли, заменившись на тяжелые, сияющие золотом локоны, сгорбленные спины расправились, а поступь стала легка и невесома. Давно он не считал Дарину просто знахаркой, и от вида двух берегинь испытал не удивление, а хмельное чувство уверенности в грядущей победе.
– Убьем, убьем! – закричали визжащие голоса. Тьма и тени от свечей хлынули в их сторону. Черными змеями поползли по стенам и потолку. Вмести с ними шагнул и князь.
Ратимир хотел бросится вперед, но был остановлен грозным рыком оборотня.
– Не марай руки отцовской кровью!
Стыд опалил щеки румянцем, но княжич послушно отступил. Безумен Беригор или нет, но быть отцеубийцей тяжелое бремя.
Берегини дружно вскинули руки и наперерез тьме хлынуло нежное свечение. Свет схлестнулся с тенью и вместе с этим каменный подвал наполнил лязг оружия.
Первый выпад князя Яр чуть не пропустил. Не может человек двигаться так быстро и неуловимо. И его напор. В худом теле оказалось неожиданно много силы. Насквозь черные глаза Беригора смотрели на него с такой ненавистью, что будь этот взгляд оружием, то давно бы Яр в муках скончался.
– Убью, убью! Всех вас! Сучих выродков! За нее…
С каждым ударом князь нападал все отчаянней. И давно бы изрезал его мечом на лоскуты, не теки в жилах волчья кровь. Призвав на помощь звериную суть, Яр уклонялся и отбивал атаки снова и снова. Однако же усталость потихоньку опутывала его изменившееся тело.
Но и Беригор оказался не всесилен. Удачный выпад и князь зашипел от боли, припадая на раненую ногу. Радость от удачи оказалась губительна. Позорно замешкавшись, Яр подставил бок под удар. Дикая боль вонзила когти до самых костей. Не простой меч у князя, ох не простой.
Холодная немота сковала мышцы. Левая рука двигалась уже не так свободно и быстро, но, собрав волю в кулак, Яр бросился в новую атаку.
– Силен, – прохрипел Беригор, – Не то, что братец твой. Щенок паршивый.
В былое время такие слова заставили бы его потерять разум. Но сейчас как вошли в одно ухо, так из другого вышли. Князь не мог скрыть досады, но и натиска не ослабил.
Вновь скрестились их мечи. Тени взвились и опали, серой мутью растекаясь по углам. Сцепив зубы Яр через невыносимую боль шел вперед. Что его жизнь, когда судьба двух народов на кону! А вместе с ним наступал и свет. Острыми иглами метался по камням, пытаясь уязвить своего противника. И хоть медленно, но отвоевывал себе вершок за вершком
– Любимый, помоги…, – заплакал вдруг дрожащий от боли голос.
Лишь на мгновение он опустил меч. На крохотную пылинку времени дал пищу своему страху и поверил, что княжич не уберег его жену. Черная стрела тьмы пролетела под ногами и за спиной глухо вскрикнула одна из берегинь. А следом и на него обрушился сокрушительный удар.
Сердце княжны остановилось, когда меч Беригора вонзился в тело ее мужа и окровавленной лентой вынырнул обратно. Яр пошатнулся, сделал пару робких шагов назад и рухнул на колени, прижимая ладонь к груди. Темная кровь широкими струями бежала по руке и частыми каплями лилась на каменный пол.
– Яр!!!
Крик полный невыносимой муки огласил своды подвала. Неведомо откуда взяв силы, Лана рванулась из крепкой хватки княжича и бросилась вперед.
– Лана, нет!
Лишь на чуть опоздал Ратимир. Беригор легко отбил ее смешной выпад и до боли вывернул руку, вынуждая бросить оружие. Подоспевший княжич попытался встать на защиту, но был сметен в сторону одним ударом.
– Вот и закончилась ваша песенка, – прошипел князь и швырнул ее к упавшему Яру.
