Текст книги "Следом за судьбой (СИ)"
Автор книги: Эми Мун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Глава 21
Жгучая боль в рассеченной шее и жуткий, полный ярости рык чуть было не отправили ее разум во тьму. Все вокруг вдруг завертелось, закружилось в каком-то безумном вихре. Лана слышала громкие крики, короткую брань и звуки ударов. Силилась вскочить на ноги, но лишь бесполезно барахталась, будто ее придавили чем-то большим и мягким. Над ухом щелкнули волчьи зубы, вонючее дыхание коснулось шеи, но тут же пропало, как-будто и не было. Но недолго она стыла в ледяных объятьях сугроба.
– Любимая! Лучик! – хором воскликнули два родных голоса. И тут же две пары рук схватили ее и принялись тянуть на себя, не желая уступать сопернику. Княжна запищала от боли. Мужчины разом отпустили и Лана опять повалилась в снег. Из последних сил подхватилась на ноги и чуть обратно не рухнула.
– Брат! – голос подвел и на сип сорвался. Где он меч достал?! Но Ратимир ее не слышал. Снова и снова бросался в атаку, пытаясь достать противника.
– Сдохни, нелюдь! Желтоглазый выродок!
– В стор-р-рону ушел, – скалился Яр и тут же нападал сам, желая сбить княжича с ног.
Ратимир отскочил в бок и удобней перехватил меч. Ему бы удивиться, отчего вдруг луна из-за туч показалась и вьюга утихла, да порадоваться, что Вьюн с переломанной шеей валяется, а Лучезара и в помине нет. Только нагой вид желтоглазого чудища не оставлял в душе ничего кроме кипящей огнем злобы. Ах, как жаль, что промахнулся предатель Вьюн, не совладал с черным псом. И теперь это пес в человечьем своем обличии клыки скалит и когтями своими размахивает.
Ратимир хотел броситься в новую атаку, но между ними вдруг возникла дрожащая фигурка княжны.
– Хватит… хватит!
И девушка осела на землю, хватаясь руками за горло. Ратимир похолодел. Да она же в крови вся!
– Сестра!
Оборотень тоже замер, но ненадолго.
– Ланушка!
И опять они бросились к осевшей на снег княжне.
В этот миг Лана даже обрадовалась своим ранам. Оба мужчины мигом о склоке позабыли. Упали на колени, обнимая с двух сторон. Ратимир прытко лоскут от рубахи оторвал, а муж осторожно обтер растопленным снегом пострадавшую шею, очищая кожу от крови.
Но мир длился не долго. Стоило немного прийти в себя, как ее опять дернули в разные стороны.
– Руки убрал, меченый, – зашипел Ратимир, – моя сестра со мной пойдет!
– Пасть закрой, коротконогий. Ее место в Стае! – зарычал оборотень.
– Не получишь!
– Попробуй возьми!
Воздух звенел от взаимной ненависти и угроз. Лана и сама почуяла, как в сердце расцветает жгучая злоба. Делят ее, как игрушку какую. Позорище!
– Хватит! – она и сама не ожидала, что голос прозвучит так звонко и громко, – Довольно пустой грызни!
Силой выпутавшись из крепких рук, она поднялась и сердито оглядела хмурых мужчин.
– Ратимир! Яр мой муж. И он спас нас!
Брат аж с лица переменился, помрачнел весь.
– Он… муж?! Нелюдь этот ошпаренный?!
Яр подобрался. Мощное тело напряглось, как перед броском, а из груди вырвался злобный рык.
– Да, муж! Любимый и единственный!
Рык тут же утих. И напряженные плечи чуть расслабились. А зря. Про его предательство Лана ни на миг не забывала!
– Да в своем ли ты уме, сестра! – воскликнул меж тем Ратимир, – Насильника любимым звать!
Она дернулась, как от жестокой пощечины. Давно похороненные ею воспоминания на миг воскресли и тенью себя прошлых пронеслись перед глазами. Но и этого хватило Ратимиру, чтобы все понять и вновь угрожающе вскинуть оружие.
– Ты лгал мне, пес меченый! Лгал! Лана, уйди! Припомню я ему всю твою боль…
Каждое злое слово ее брата ранило хуже ядовитой стрелы. Яр так и окаменел, брови нахмурил. Ну уж нет, довольно! Пора бы Ратимира в чувство привести. Лана решительно шагнула к раздухарившимуся княжичу и ладошкой отвела меч в сторону.
– Очнись брат! Погляди на меня! Разве бы стала я защищать нелюбимого? Назвала бы ненавистного мне мужчину единственным? Да, не гладко поначалу шло. Но что было, то сплыло! Теперь он мой муж! Отец моих детей! И сердце мое на веки вечные одному лишь ему принадлежит!
Обескураженный ее пылкой речью брат растерянно покачал головой.
– Но ведь…
– И слушать ничего не хочу! – оборвала княжна.
– Твой брат во многом прав, – глухо раздалось со спины. Ох, а вот и муженек ее дорогой голос подал. Славно!
– А ты! – кинулась княжна к помрачневшему мужу, – Ты молчал бы лучше! Забыл свои обещания, да?! Моего брата любимого и в застенок! На погибель верную! Как у тебя совести хватало в глаза мне смотреть, бесстыжий!
Глядя на творящееся перед носом, Ратимир чувствовал себя ушибленным на всю голову. Его нежный Лучик, тихая сестрица сначала его осадила, а теперь и за чудище взялась! Бойко отчитывала огромного, страшного нелюдя, а тот лишь глаза в сторону уводил, аки дитя кроткое. Ни рыка в ее сторону, ни пол слова. От удивления княжич даже о ненависти своей позабыл, смотрел на весь этот балаган и поверить не мог. А надо было! Врал ему Вьюн. Брехал как сивый мерин. Никакая Ланушка тут не пленница. Жена самая настоящая.
Гневная речь сестры становилась все тише и прерывистей. Девушка вдруг пошатнулась и опять схватилась за шею. Оборотень вмиг всю покорность растерял, сгреб тяжело дышащую княжну в объятья и заявил:
– Надо уходить!
– Скатертью дорога, – обронил Ратимир, – только без меня и сестры моей!
– Яр, его ведь убьют в Стае, – тихо молвила княжна.
Оборотень крепче прижал к груди свою ненаглядную. Внутри все еще гуляла мелкая ледяная дрожь животного ужаса вперемешку с испепеляющей злобой. Волк рвался обратно в поселение. За Лучезаром, ходячим покойником, что дерзнул покуситься на его жену. Десна зудели от проступающих клыков и он был как никогда готов был разодрать врага на сотню частей. Перекусить гнилой хребет, сполна наслаждаясь предсмертным скулежом издыхающего пса. Но пусть в груди кипела пламенная жажда крови, Яр так и остался стоять, ни на волос не двигаясь в сторону Белокаменной. Ланушка была права. Ничего хорошего в поселении княжича не ожидает. Хитрый Лучезар не зря выманивал своих жертв на волю. Мыслил на несколько ходов вперед. Хотел обвинить княжну в пособничестве пленному. Давно он искал повод, чтобы пошатнуть власть Всемира.
– Лучезар знает о том, чей ты сын?
– Знает, – буркнул княжич. Яр покачал головой. Вот же бестолочь! А все же, как не прикидывай и так и эдак плохо выходит. И отпустить княжича нельзя, и обратно вести – смерть верная. Ланушка привалилась к его груди, слабея с каждым мгновением все более. А он блуждал взглядом по развороченной поляне, мучительно выискивая способ поправить их незавидное положение.
Его нерадостные размышления прервал тихий шум приближающихся шагов. И Яр уже готов был повторить недавний бой, но из-за темных стволов, на залитую лунным светом полянку выскользнула сгорбленная фигурка.
– Дарина, – и почему он не удивлен ее появлением? Как что не случится – ведьма тут, как тут.
– Яр, – проскрипела она глухим и каким-то усталым голосом, – Успел… Ох, успел, слава Богам Светлым.
Княжич насторожился при виде старухи, но чудить не стал. Внимательно и очень задумчиво смотрел на приблизившуюся ведунью.
– Сестра я ее, – произнесла вдруг Дарина, глядя на удивленного юношу, – но не забивай свою головушку бедовую княжич, о другом скоро думать придется.
К чести Ратимира лишних бесед он вести не стал, а ведунья проковыляла к затихшей княжне и узловатым пальцем мазнула по высокому челу. Девушка обмякла.
– Пусть поспит, – успокоила она встрепенувшихся мужчин, – сил у меня немного, но поправить ее здоровье хватит.
– А дети? – выдохнул Яр.
– С детьми все хорошо, а вот вам и худо стать может, если скорее отсюда не уберетесь.
– Надо добраться к одному из моих убежищ, – решился Яр. Хоть там и камни голые, но переждать пару дней можно. Дарина покачала головой.
– Нет Яр. Отсиживаться и у моря погоды глупо теперь. Как не хотела я положенного часа дождаться, а видно не судьба. Не Лучезар твой главный враг, и уж точно не князь. Он лишь кукла в руках Чернобога и слуг его. Пора же и нам зубы показать, наведаться в их логово.
Пусть холод больше не кусался так зло, но по телу Ратимира прошелся озноб. Ох, догадывался он, где их логово… Ведунья кивнула.
– Княжий терем.
– Как? – опять зарычал Яр, – Не раз я пытался подобраться к столице!
– Я бы мог, но наказом Беригора не смею появляться там до летнего равноденствия, – возразил Ратимир.
– Есть способ, – пообещала Дарина, – но говорить мы о нем будем не посреди снежной поляны, а на северной заставе. И время не терпит!
Яр и смотреть в сторону вражьего поста не желал, но резон в словах ведуньи имелся. Там Ланушке было безопаснее всего.
– И не надейся силой забрать мою жену. Руки отгрызу, – честно предупредил он княжича. Тот в одночасье вспыхнул:
– Смотри, как бы я тебе перед этим зубы не повыбивал!
– Хватит уже! – прокаркала знахарка, обрывая начало ссоры, – Воевать потом будете, а сейчас не до жиру.
И Дарина очертила руками воздух, заставляя снег завихриться белым облаком. Внешне Ратимир остался спокойным, но внутри от удивления и радости тихо екнуло. Осевшая снежная завеса обнажила пусть хлипкие, но еще годные саночки, на которые нелюдь очень осторожно уложил его сестру. А ведунья тем временем укрыла спящую девушку теплой накидкой. Но чудеса на этом не кончились. Выудив из снега еловую шишку, она тихо пошептала над ней и вот уже на сморщенной сухенькой ладошке важно поводит усами упитанная мышь.
– Ко Всемиру она не проберется, шумно там сейчас слишком, а вот Грая предупредит.
Обезображенное лицо нелюдя самую малость разгладилось. В благодарность он склонил голову, но все равно выглядело это так, будто Дарина сделала что-то обыкновенное.
А после, еще раз зыркнув на него желтыми глазищами, оборотень перекинулся в волка и подхватил саночки за перекладину.
– Волк ездовой, кому рассказать – со смеху лопнет, – проворчал Ратимир, пристраиваясь идти рядом с княжной. Зверь обнажил клыки. Но как-то вяло, больше для виду. Их неприязнь была взаимна, однако ради сестры, а еще возможности сместить с трона безумца-отца княжич был согласен и потерпеть вынужденное общение.
Глава 22
– Ну, княжич, сам себя ты переплюнул. За девицей шел, а привел такой… довесок! Как же так, а? – спрашивал у него Мирослав, хватаясь то за меч, то за пояс. Не знал его сотник, куда руки деть и как глаза заставить смотреть куда угодно, но не в сторону сидящего рядом с княжной оборотня.
Ратимир с тоской посмотрел на растерянного друга.
– Сам не рад.
– Эх, а ведь в союзниках такого иметь не плохо, – меж тем рассуждал его сотник, – каков его волк, а! Огонь черный! Да и сам силен.
Княжич хмыканья не сдержал. Силен? О, это еще мало сказано. Погибель ходячая, желтоглазая. Сидит вон, по сторонам зыркает. Воины мимо лишний раз пройти опасаются. Даром что нелюдь без оружия и доспехов. В одной одеже легкой. И это в мороз! А ему хоть бы что. Устроился прямо на снегу, а Ланушку в свой плащ укутал по самые бровки. Не княжна, а капуста меховая!
– А что, может и впрямь на нашу сторону переметнется, – совсем понизил голос Мирослав, – с княжны-то вон – глаз не сводит. Любит ее!
Ратимир не выдержал.
– И ты туда же! Иди уже, хоть бы ужином займись!
Лукавые смешинки лучики собрались у серых глаз Мирослава. Но гневить своего господина сотник не стал. Ушел.
– Любит, любит… Как же!
Но сколько бы Ратимир не холил свое чувство неприязни к бывшему тюремщику, сколь часто не напоминал себе, как обошелся нелюдь с его нежной сестрицей, но рассудок твердил одно. Да любит! И еще как. Только слепец не заметил бы, как трепетно и незримо бережет оборотень княжну. Предупреждает, проверяет каждый ее шаг и действие. И что вдвойне горше было знать – не ради его, Ратимира, одобрения старается желтоглазый. Заботой своей перед людьми оборотень не кичился, однако и не стыдился тоже. Ратимир нахмурился, пытаясь вернуть в свое сердце ускользающие гнев и неприязнь. Но выходило скверно.
– Не надоело еще, княжич, дуться, как мышь на крупу? Вижу ведь и сам ты все понимаешь, – хмыкнула за спиной Дарина.
– А тебе то дело до чужих склок? – поморщился Ратимир.
– Как бы ваша склока чем похуже не обернулась. В столицу наведаться, это вам не на пирушку к друзьям закадычным сходить.
Ратимир молчал. Сквозь пламя костра наблюдал, как оборотень лениво поднялся и пошел в сторону навеса, под которым готовили пищу. Не забыв при этом спеленать нахохлившуюся княжну еще крепче. Та сердито поджимала губки, но все же позволяла своему мужу проявлять заботу. И только когда мужчина отошел подальше, с белого личика мигом слетела показная хмурость. Ланушка печально опустила ресницы и вздохнула.
Больше не раздумывая, княжич обогнул костер и направился прямиком к навесу, около которого еще не так давно было очень людно. Остановившись рядом, Ратимир внимательно посмотрел на оборотня. Тот и ухом не повел. Хозяйничал в походном котле, будто рядом никого и не было.
– Ты любишь ее, – неохотно молвил княжич. Мужчина ответил ему коротким, тяжелым взглядом, и продолжил молча выуживать кусочки мяса пожирнее. Что ж, никто и не обещал, что оборотень в ответ брататься полезет.
– Береги мою сестру. Не тебе одному она дорога, – добавил Ратимир и отвернулся, намереваясь уйти прочь, но густой, рычащий голос заставил замереть на месте.
– Вьюн успел раньше меня. Несколько дней, может седмица и твоя дружина встречала бы своего княжича. Одного.
– Я не ушел бы без сестры, – повернулся к оборотню Ратимир.
– А то бы тебя кто-нибудь спрашивал. В мешок и вон из леса.
Мужчина говорил резко, но без злобы. И его честность пришлась по душе больше, чем лживые заверения в добрых чувствах. Княжич усмехнулся.
– Не пошили еще такого большого мешка.
Желтые глаза вспыхнули золотом от промелькнувшей в них улыбки.
– Может ты и прав, княжич, – смягчился оборотень. Подумав, протянул ему полную тарелку еды, – твоя сестра голодна. Отдай ей.
– А на закуску – я сам, – вздохнул Ратимир.
– Не обессудь, меня она уже пообглодала.
Княжич взял блюдо и направился к сестре. Ланушка все еще сердилась. Мужу обман припоминала, а ему развязанную склоку и попытку пригрозить оборотню мечем. Обычно кроткая и незлобивая, сестра вдруг проявила необычное для нее упрямство и молча отторгала все попытки примирения. Но раз уж с оборотнем худо бедно договориться получилось, то может и с княжной выйдет?
– Поешь, сестрица, – осторожно присел он рядом, – до заставы лишь к вечеру доберемся.
Ланушка пытливо глянула на него, потом на тарелку. Обернулась посмотреть, где ее муж и вдруг… улыбнулась. Забрала пищу и тепло произнесла.
– Спасибо, Ратимирушка, – и, развеселившись от вида его удивленного лица, пояснила, – злилась на тебя я лишь первое время, потом же только немилость и помогала уберечь вас двоих от глупых и ненужных ссор.
Княжич мысленно присвистнул, еще больше дивясь женской хитрости. А ведь не плохое средство выдумала сестра. Поняла, что не захотят они перед обиженной девушкой стычки затевать.
– Умная какая стала, – пробормотал он, – мужа своего обрадовать не забудь. А то всех моих воинов своей рожей хмурой перепугал.
Оборотень оказался легок на помине. Подошел неслышно, умостился по другой бок от княжны. Языки костра золотом отразились в его глазах. А Ратимир вдруг понял, что не так уж и трудно видеть крепкую руку, по хозяйски обнимающую стройную девичью фигурку. И совсем точно больше не хочется назвать мужа своей сестры нелюдем.
***
Длинный белый палец медленно обводил каждую руну, царапал ногтем дерево, будто пытаясь изменить начертанные пламенем символы. Мерный стук капель о чашу должен был бы успокоить, но мужчина сидящий за столом только сильнее хмурил брови.
– Ну, долго еще?! – не выдержав, крикнул он.
– Не рычи! И без тебя тошно.
Дождавшись, пока сосуд наполнится, он подхватил тяжелую посудину и бережно понес к стоящим у стены идолам. Дерево, из которого были вырезаны фигуры было почти черным. С нехорошим, багровым отблеском, словно статуи долго мазали кровью.
Глухой стук не прекращался. Капли, одна за одной вытекали из глубокого пореза на шее молодой служанки. Остекленевшие глаза девушки смотрели в никуда, а сердце давно остановилось, без сопротивления вручая невинную душу жадной Моране.
– Давай, раскладывай, – велел мужчина и одним махом опрокинул чашу, орошая идолов сверху до низу. Свежая кровь тут же впиталась в темное дерево.
Второй, постукивая деревянными бляшками, стал быстро творить гадание. Точными движениями разбрасывал руны по застланной поверхности стола. Закончив свое дело он окинул взглядом получившийся расклад, а потом со злобным криком сильно пристукнул ладонью.
– Что, опять ничего?! – взвился первый. Тенью метнулся к столу и замер, цепким взглядом проходясь по кривому рисунку рун.
– Ох, попадись мне этот помощничек, что воду мутит, – зло шипел другой, – Все кости через горло вытащу!
– А может, и представится тебе такая возможность, гляди-ка! – и тонкий палец указал на две деревяшки лежащие бочком.
Мужчина задумчиво прицокнул.
– Брехня. Не сунется в терем никто! Здесь вся наша сила.
– Ну а вдруг? Пусть гадания теперь из рук вон плохи и совсем путного не показывают, но тут уж наверняка правда. Дорога и враг на пороге.
– Врагов у нас в избытке…
– Ты знаешь, о ком я! Недомерок жив все еще. Расклад на черного пса и его подстилку ровнехонек, аж глазам больно! Не наш ли новый недруг этому причина? Может ведовских сил у него малость горькая, но зато, по всему видно, есть знания. А это хуже во сто крат. Пусть же приведет их сюда. Так даже лучше! Князь теперь полностью в нашей власти. Будет легче прихлопнуть всех разом, а не тратить силы на провальные чары.
– Тогда нам нужно как следует подготовиться, – глухо отозвался его союзник, – а то если оплошаем…
– Цыц! – прикрикнул на него мужчина, – Даже не мысли об этом!
И оба с тревогой глянули в сторону черных идолов.
Глава 23
Северная застава встретила их острыми кольями заграждений и крепкими каменными стенами. Зверь внутри угрожающе рычал и упрямился. Не хотел идти прямиком в ощеренную пасть стальных ворот. Настырно требовал схватить свою избранницу и увести обратно в логово.
Яр тревожно оглядел закутанную в теплый плащ жену. Их нелегкий путь Ланушка перенесла хорошо. Ратимир и Дарина при любом удобном случае помощь девушке оказать спешили, а уж он и подавно не мог заставить себя отойти от жены далее, чем на десяток шагов. До сей поры болезненной судорогой скручивало каждую частичку тела и души, стоило вспомнить, что могло случиться, проснись он хоть получасом позже.
Нет, нельзя больше терпеть козни Лучезара! Заставит его ответить за все, как только вернется. А он вернется и голову князя с собой принесет. Зверь внутри одобрительно зарычал, требуя мести. Неохотно, но покорился, позволяя воспользоваться гостеприимством Ратимира. Пусть теплой дружбы меж ними не было, но любовь к молодой княжне и взаимная неприязнь к Беригору не так уж и мало для начала.
Приветственные выкрики со стен встретили их маленький отряд. Люди радовались своему предводителю. Про себя Яр одобрительно хмыкнул. Плохого хозяина так не встречают.
Легкие саночки, в которых сидела княжна замерли и Яр на перебой с Ратимиром помогли девушке встать. Впрочем, юноша тут же благоразумно отступил в сторону, признавая за ним право помочь своей жене. Мудро.
Воины княжича при виде оборотня так и норовили схватиться за оружие. Ратимир бросал в его сторону предостерегающие взгляды, но Яра это не заботило. Он внимательно оглядел крепкие стены, недовольных, но молчаливых воинов и бережно привлек любимую к себе. Что ж, тут ей будет безопасно.
– Господин, – обратился к княжичу один из людей, нескладный, еще безусый юноша, – покои готовы. Отдохните с дороги.
Ратимир только головой кивнул рассеяно. Еще бы, они готовы не были. Дарина-знахарка опять из обыкновенной лесной шишки мышь наколдовала. Мирослав ему потом долго высказывал о том, как подумал, что рассудка лишился. Шутка ли, проснулся – а на подушке хвостатая грызунья ему указания пищит. И нагло так.
Стоило помянуть про себя Дарину, как ведунья тотчас откликнулась.
– Наш разговор не терпит и вечера. Каждый час промедления дорог.
– Тогда обговорим все немедля, – согласился княжич, – Сестра, тебя проводят в горницу, там и отужинаешь.
– Она должна быть с нами.
Оборотень тут же нахмурился, но ведунья поспешила добавить.
– Ненадолго.
– Веди, – скупо обронил мужчина. Среди людей послышались недовольные восклицания, но Ратимир оборвал их мановением руки. Быстро повел гостей в свои покои. Чем скорее они побеседуют, тем лучше.
– Мирослав, будь на страже, да гляди, чтобы никто мимо не шнырял, – на ходу обронил Ратимир. Сотник понятливо кивнул и посторонился, пропуская их в горницу.
Дарина тут же к окну отправилась, пошептала что-то, руками поводила, и, обернувшись, молвила.
– Сядьте-ка, други любезные. Мечи в стороны отложите, а разум откройте моим словам.
Ратимир взглянул на оборотня и в его глазах увидел то, что почувствовал сам. Тревогу. Да и знахарка вела себя беспокойно, перебирала сухенькими пальцами шейные обереги, вздрагивала и ежилась, как от холода. Наконец, будто нехотя, медленно проговорила.
– Вам может показаться, что история ваша короткая, но правда в том, что тянется она уже очень много лет. С тех самых пор, как Боги сотворили этот мир и сделали его своим ратным полем. Чернобог и его приспешники алчут крови и жестоких войн, страданий и бесчинств. В противовес им Белобог, а так же остальные светлые Боги желают, чтобы люди жили в мире и достатке, а жертвенный костер питался лишь плодами их трудов. Однако из-за того, что силы обоих сторон слишком разрушительны, лицом к лицу Боги никогда не сходятся, а действуют через своих прилежных слуг. Дают им знания и умения для исполнения своей воли.
Дарина на мгновение замолкла и строго оглядела притихших людей. Мужчины смотрели насторожено, уже понимая, к чему она ведет.
– С одной стороны может показаться, что творить добрые или злые деяния просто, ведь послушные божественной воле сильнее любого человека, – продолжила знахарка, – Но хитрость все же есть. И она в том, что между собой нам дозволено сражаться, сколько хватает прыти, а вот жителя этого мира, человека ли, оборотня, тронуть в полную силу не смеем. А можем лишь подтолкнуть, заставить принять нужное нам решение, чтобы потихоньку склонить его сердце и разум в свою сторону и через них обрести силу и власть. Например, пошлем добрый или кошмарный сон, поможем зельем или шепнем заклятье на неудачу…
– Мои сны, – медленно произнес оборотень, – так они твоих рук дело?!
– Моих, – легко согласилась она и, посмотрев на встрепенувшегося Ратимира, поспешила сказать, – а ты молодой княжич, видел то, что темные позволяли видеть. Они питаются страхом и тоской, тревогой и болью. Раздули из твоих домыслов кошмар и скормили тебе, рождая в сердце слепую ненависть. А во власти гнева легко беду на свою голову накликать.
Княжич от ее слов еще больше помрачнел.
– Беду говоришь?! Не все в моих снах ложью было! А ты, выходит, знала, что моя сестра в плену, но и пальцем не двинула!
– Неправда! Мне Дарина помогала, – возмутилась молчащая до этого княжна. Дарина мягко улыбнулась доброй девушке.
– Но не всегда так, как думаешь. Это ведь моя слуга, белокрылая совушка, указала тебе дорогу в той буре. Не просто так непогода над тобой разыгралась. Послали ее вдогонку за тобой ведьмаки. И не будь на тебе заговоров моей сестры, да не подпитывай их чистая любовь твоей матери, Морана забрала бы тебя вместо несчастной лошади…
Княжна опустила глаза, но в них Дарина успела заметить горькую обиду.
– Прости дитя, – вздохнула знахарка, – Ваша встреча была назначена Богами. Не даром ведьмаки так пытались Вам помешать. Да, труден путь от неприятия до любви. Во много раз тяжелее, если голос сердца заглушен дурманом злых чувств, заботливо раздутых свыше своего предела. Мы с сестрой как могли помогали вам обоим. Но от нашей силы остались жалкие крохи. В ущерб себе мы заглушили свои умения, а все для того, чтобы темные не нашли нас раньше положенного часа.
– Но почему? – прошептала княжна, – А вдруг все по-другому быть могло?
– Могло. И было бы, если бы слуги Чернобога не оплели паутиной злобы и ненависти сердце твоего отца. Не все проходят посланные им испытания. Беригор поддался наветам злых голосов и вскоре перестал слушать кого-либо, кроме них. Действуя через князя, темные развязали вражду с оборотнями, посеяли разлад в торговых союзах, накликали беды с востока, позволив Батыю хозяйничать на границе, как у себя в степи. Да и в самом княжестве давно уж худо. Твой брат знает.
Ратимир хмуро покачал головой. Это правда. Трещат Серединные земли по швам, того и гляди развалятся.
– Наша с сестрой ошибка в том, – продолжила ведунья, – что не успели мы раньше слуг Чернобога. Были далеко и сразу не смогли появиться там, где случилась беда, а когда подоспели – темные уже двумя жирными клещами уцепились за княжий трон и вырвать их оттуда нам оказалось не по силам. Поэтому мы и решились действовать пусть самым опасным, но и самым верным путем. Я ушла к оборотням, а Всеведа осталась в Вышграде, чтобы дать хоть малую надежду на то, что ваши дорожки сплетутся в одну. Знала бы ты княжна, как часто трещал, но не ломался лед под твоей ножкой, и ты Яр, обходил смерть едва ли на волос, спасаясь в последний миг.
Мужчина тронул обожженную щеку. По смуглому лицу пробежала тень – вереница тягостных воспоминаний.
– Ты отговаривала меня тогда от встречи с Беригором. Я помню.
В зеленых глазах Дарины блеснули не то слезы, не то лучик горящих свечей.
– Да, я понимала, чем все окончится, но все, что могла – это попытаться из всех своих оскудевших сил увести тебя с опасного пути. Не вышло. Не услышал ты моих слов, не проникся голосом чутья. Слабость князя обернулась чередой испытаний для всех. Но как бы то ни было, ты смог вырвать из сердца ядовитые клыки ненависти, а вот Беригор нет. И сейчас я открываю тайное только по тому, что дальше ждать нельзя. Сила ведьмаков растет быстрее, чем я думала и следующий их ход может стать для вас последним.
– И как нам победить тех, кому покровительствует сам Чернобог? – мрачно осведомился княжич.
– Ведьмаки будут нашей с сестрой заботой. Вы же должны убрать князя.
Повисло тягостное молчание. Не секрет для знахарки было то, что давно мужчины строят планы по устранению Беригора. И предложение это ими воспринялось легко. А вот княжна отвернула личико и поджала побледневшие губы. Дарина незаметно вздохнула. Что поделать, женское сердце помягче будет.
– Ты говорила, есть способ пробраться в хоромы князя, – наконец отозвался Яр.
– Есть, – согласилась Дарина, – вот он, рядышком с тобой.
И ведунья кивнула на встрепенувшуюся княжну.
– Моя жена чуть не погибла! И ты хочешь, чтобы я дал согласие взять ее прямиком во вражье логово? – гневно воскликнул Яр, а Ратимир хмуро отозвался:
– Не думал, что скажу – но ты прав.
– А теперь и выбора нет. Разве что согласишься ты вырвать детей своих из чрева жены раньше времени. Только их кровь способна проложить вам дорогу в столицу и уберечь от темной волшбы двух братьев-ведьмаков. Не зря ведь они так старались оборвать ваши жизни.
Оборотень даже отшатнулся. Схватил побледневшую княжну в охапку и зло рявкнул:
– Думай, что говоришь!
Но Дарина не испугалась громкого окрика. Тень печально улыбки скользнула по сухим губам.
– И тебе подумать не мешало бы. Да, вы отринули злые чувства, доказали, что верны Светлым Богам. Но и силой заставить идти я, конечно, не могу. Только не плачьтесь потом, когда леса оборотней пожары войн и болезней жрать начнут, а Серединные земли кочевники вытопчут. Сил у двух ведьмаков нынче немеряно. И в жертву Чернобогу они хотят принести не девицу красную иль дитя невинное, а два народа. Но утра вечера мудренее. Завтра мы соберемся снова. Тогда каждый и скажет о своем решении.
Больше в этот вечер бесед не было. Ратимир приказал проводить ведунью в сготовленные покои. Не удержался и, глядя на сестру, намекнул, что в его крепости спальных мест в достатке. Ответом княжичу был огненный взгляд взбешенного оборотня и ласковая улыбка княжны, которая поспешила уверить его, что хотела бы провести ночь рядом с мужем.
Не сказать, что Ратимир был шибко рад ее желанию, а уж про то, чем они на постели заняться могут, так вообще думать не хотелось, но княжич заставил себя спокойно отдать приказ проводить его гостей на отдых. А сам вернулся обратно и приказал подать себе бодрящего отвара. Вместе с дымящей чашей на столе появились и подробные карты столицы и ближайших земель. Ратимир уже знал, какой ответ прозвучит завтра из уст каждого.
