Текст книги "Следом за судьбой (СИ)"
Автор книги: Эми Мун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Часть I Глава 1
– Ну, давай, чего трусишь?
Девушки подначивали друг друга, стоя перед закрытой дверью. На Купалу они собрались с храбростью, и пришли погадать к старой Всеведе, жившей на отшибе их города, далеко от крепких стен. Про нее ходили разные байки, но князь не трогал мудрую женщину, ибо лучше знахарки и повитухи не было во всем княжестве. Не раз он предлагал переехать в свои хоромы, лечить воинов да семью, но та все отказывалась, ссылаясь на старость и скорую кончину.
– Лана, иди ты! – одна девица пихнула другую.
– Чего я сразу? – вскинулась та.
– Да, ты, ты! Не раз говорила, что и не боишься вовсе! – загалдели подружки.
Отступив перед таким натиском, девушка тихо отворила дверь и прошла в темную горницу. Ведунья сидела у окна и задумчиво глядела на улицу. Девушка замерла на пороге, дожидаясь приглашения хозяйки.
– Ох, поглядите, какая смелая, – проскрипела, наконец, Всеведа. – Проходи, молодая княжна, не пугайся.
То, что старуха ее узнала, было не удивительно, сколько раз советом, да травами княжьей семье помогала. Лана робко шагнула вперед.
– Ну, что знать желаешь?
Девушка пожала плечами. Все вопросы пташками разлетелись из головы
– Может, о судьбе твоей рассказать? Иди сюда!
Княжна неуверенно подошла ближе.
– На, – старуха сунула ей в руки чашу с темным отваром, – вылей-ка…
Сухая рука махнула на продолговатое блюдо, наполненное чистой водой. Девушка поспешила выполнить указанное. Покашливая, ведунья рассматривала разводы, возникшие на поверхности воды. А после едва слышно вздохнула. Лана принахмурилась. Что ж, все так скверно?
– Судьба твоя черный шелк да золото, – молвила старуха. – От нее сбежишь, однако же помни – вода камень точит. Все. Ступай княжна.
Лана пискнула тихое "спасибо", и резво метнулась к выходу. Черный шелк да золото? Это как понимать? Правду говорили сестры – пустая трата времени! Лучше бы на гуляния пошла! Только она за порог – нетерпеливые подружки кинулись с расспросами.
– Ну, чего наворожила?
– Сильно страшно?
– Больно ты быстро…
– Мужа обещала?
– А статью какой будет?
Лана лишь отмахнулась от них, как от надоедливой мошкары.
– Говорила же, не испугаюсь! Ерунда все это!
И, не желая более оставаться в этой мрачной избе, девушка поспешила к отчему дому. Добралась в один миг, даже не заметила. Все так же звучало в ушах предсказание Всеведы. Черный шелк да золото. Может, она себе славу и почет через рукоделие сыщет? Всегда нравилась ей вышивка. Вот и Десма толковала, что руки у Ланы ловки к этому делу, да глаз цепок на узор. А вдруг жених будет красив и богат? Пред глазами тотчас встал образ сына их воеводы. Велет был немногим старше нее, но по златокудрому юноше вздыхало пол двора. От прислуги до юных княгинь. И ее сердечко не осталось безответным к этой дивной красоте. Велет был пригож лицом точно Лель, а уж как хорошо пел!
Лана глупо разулыбалась. Подходит ведь! Золотые волосы – золото, а шелк черный, хм… Никогда она Велета в черном не видела. Любил юноша в одежде светлые, приятные сердцу и глазу ткани.
В размышлениях она не заметила, как в слуховом окне мелькнула длинная тень. Да и не смотрела девушка вокруг. Бежала через ступеньку, как девка неотесанная. Быстрее спешила к матери, рассказать о непонятных словах старой ведуньи. И уж совсем не чуяла, как внимательно наблюдают за ней две пары недобрых глаз.
– Вот же сучье семя… Ничего не берет! – сплюнул на пол мужчина, плотнее кутаясь в темный плащ, – Все наговоры как шелуха слетают. Иная давно бы шею свернула. Эх, жаль, полной силы выказать нельзя.
Второй равнодушно проводил девушку взглядом.
– Не понимаю твоего усердия. Зря только силу тратишь. Давно женишок поспел для нашей голубки. Да какой…
Губы обоих искривились в злой ухмылке. Однако же на лице первого вновь мелькнула тень беспокойства.
– Только отпустит ли князь?
– Теперь уж отпустит, не сомневайся.
Глава 2
Лана как раз закончила вышивать узор и взглянула в окошко, передохнуть. Подходила осень, и от того купальского вечера уже прошло немногим менее месяца, а женихов как не было так и нет. А ведь совсем поджимает время! Уж три года как она в невестах, еще чуть-чуть и выйдет весь брачный возраст, горюй потом в одиночестве до самой старости, проклинай судьбу.
За невеселыми думами не заметила, как подскочил к ней Воят.
– Ланушка! Сестрица! Беда! – затараторил младший брат.
– Воятка, тише! Испугал совсем! – всплеснула руками Лана. На самом деле страшно не было ни капли. Княжич мог назвать бедой и хлеб, погрызенный мышью. Звонкий и шустрый, всегда его было много, точно в тереме жил не один Воят, а десяток.
– Идем же, идем! – ухватил меж тем он ее за руку. Вздохнув, Лана повиновалась. Княжич притащил ее в тихий закуток, покрепче запер дубовую дверь и обернулся
– Сваты приехали! – упавшим голосом возвестил он.
Внутри как-то недобро екнуло, но Лана отмахнулась. Может, права оказалась Всеведа, настал и ее черед замуж выйти?
– Да чего смотришь овечкой, глупая! – схватился за голову Воятка, – Сваты от Батыя!
Вот тут ее сердце и упало камнем. Лана хватанула ртом воздух:
– Как…
– Так, – беззлобно передразнил ее Воят, – Прятать тебя надо! Сама ведаешь, любит хан светлокудрых.
– Не одна я в тереме…
Но княжич ее перебил, зло сверкнув синими очами.
– А отец выгоды не упустит! Слыхала, небось, как граница тревожится. Уже более года набеги орды еле держим, а тут хоть выкупить себе пару лет тихой жизни можно. Не абы кого в гарем, а саму княжью дочь!
Чужие слова говорил ее брат. Не мысли это мальчика-юноши, недавно пережившего свою четырнадцатую весну.
– Куда прятать-то? – севшим голосом спросила она.
– Придумал я, идем! – и он вновь ухватил ее за руку и поволок прочь. Но бесхитростным планам брата не суждено было исполниться. Сразу за поворотом их встретила стража отца.
– Княжна, – обратился к ней один из них, кажется, его звали Горан, – мы искали тебя. Князь приказал сопроводить в твои покои. А завтра с утра к себе требует.
Она видела, как побледнел Воят, а после и вовсе бросился наутек, оставляя ее одну. Как обреченная, пошла в кольце молчаливых воинов. Клацнул за спиной засов и княжна осталась одна в светлице. Ночью не смела носа высунуть. Дозор ходил и вокруг терема, и под дверями. А на утро…
После бессонной ночи, полной тяжких дум, все тот же Горан возник у нее на пороге. Мужчина смотрел с такой жалостью, что Лана поняла – ей конец.
– Горан, миленький… – взмолилась она не своим голосом.
Тот голову отвернул. Сильные плечи ссутулил, словно кольчуга вдруг в десять раз против прежнего весить стала.
– Молчи княжна, не могу ослушаться!
Повели в отцовские покои, точно овцу на заклание. Сваты уже были там. Вольготно расположились за длинным столом, во главе которого восседал князь Беригор. Лана смотрела на мужчин в степных нарядах. Пять пар черных глаз уставились на нее. Последним поднял взгляд отец. Как всегда холодный, равнодушный.
– Вот моя дочь – Светлана.
Мужчины одобрительно зацокали языками. Один встал и подошел совсем близко. От его халата из темного сукна шел тяжелый дух. Она едва удержалась, чтобы брезгливо не отвернуть голову. В попытке отвлечься смотрела на пол под ногами, взгляд против воли цеплялся за остроносые сапоги степняка, расшитые кожаными шнурками.
Сапоги двинулись, и мужчина принялся обходить ее кругом. Остановился за спиной, и она почуяла, как потянули вверх косу. Лана нервно сглотнула. Ее мать, наложница Зоряна, имела белокурый волос, который и достался дочери. Не то, чтобы совсем белый, однако светлее многих. Как ни любила она свои волосы, сейчас горько жалела, что не пошла в отца. Тот был темно-русым. Степняк меж тем возбужденно залопотал на своем наречии. Сидящие за столом громко рассмеялись, выкрикивая в ответ странные слова. А мужчина вдруг запрокинул ей голову и ткнул кривым пальцем в рот. Лана возмущенно дёрнулась, но ее держали крепко.
– Открыть, – велел грубиян, – широко!
Девушка зажмурилась и исполнила. Точно скотине, ей осмотрели зубы. Негоже наложнице Батыя щербатой быть.
Наконец ее мучитель отступил и важно уселся за стол. Князь кивнул молчаливым стражникам – увести. И опять ее заперли, словно пичугу в клетке. Лана металась по светлице, не зная, как быть. Если отец сторгуется за нее, то лучше смерть, чем в гарем к хану. Но прошло пару часов, а за ней все не шли. Видно степняки упрямились.
– Хоть бы ни с чем отбыли, хоть бы… – приговаривала она, как заведенная. За дверью послышались голоса. Лане стало дурно. В изнеможении упала на лавку, не чуя под собой ног. Скрипнула дверь и в светлицу влетел Воят.
– Брат, – прошептала девушка.
– Тихо-тихо, – взмахнул тот руками, – у Горана только минутку и выпросил. Слушай же! Сговорились они…
Пол перед глазами поплыл, и она горько всхлипнула.
– Ланка, не дури, – строго отозвался брат, – слушай, а не то… Тебе бежать надо. К Ратимиру под защиту. Все уже знают о твоей беде, у Зоряны глаза от слез не просыхают. Ходила к князю, в ноги падала, а толку… Но ты не бойся. Дождись ночи, а там…
– Княжич! – прогремело за дверью.
– Мне пора. Жди полночи. Не смей спать и будь готова!
И Воят вышел за дверь. Оглянулся на стоящую у двери стражу, и неторопливо двинулся за угол. Только скрылся из виду – что есть духу припустил на конюшни. У его милой сестры было много защитников. Лану любили за легкий нрав и доброе сердце. Никогда девушка не кичилась своим происхождением. Всегда была приветлива. И с ним вот вела себя не как с мальчишкой-недомерком, а как с равным по летам. Нет уж, не отдаст он ее на растерзание степнякам!
Уже настала глубокая ночь, а за дверью было все так же тихо. Неужто Воят обманул? Лана усердно дела вид, что ее сморил сон. Несколько раз уже прислужница заглядывала к ней, проверяя, на месте ли княжна. И сейчас вот дверь тихо скрипнула.
– Сестрица! – донесся до нее сдавленный шепот.
Девушку подбросило на кровати. Темная фигура притаилась у двери, знаками подзывая ее ближе.
– Воятка! – кинулась она на шею своему храброму брату, – Но как?
– А ну, тихо… Пошли скорее. У нас мало времени, потом все.
Едва стояла на ногах, как переступала порог. Но стражники не шелохнулись, и казалось, совсем не обратили внимание на две тени, выскользнувшие из светлицы. Глаза воинов были прикрыты, точно они спали стоя.
– Что это с ними? – пискнула княжна, косясь на неподвижных мужчин.
– Всеведа тебе поклон слала… – прошептал в ответ брат.
Лана прикусила язык. Могла бы и понять, что без ворожбы тут не обошлось. В молчании она следовала за братом, только вел ее Воят отчего-то не вниз, а вверх. Его замысел стал понятен, только когда княжич принялся карабкаться по лестнице на вышку. По крыше, стало быть, лезть придется. От холодного пота взмокла спина.
– Или так или никак, – кивнул ее мыслям брат.
Она вздохнула и покрепче подоткнула юбки. Не любила высоту, но обратно не пошла бы, даже если Воят наказал ей по углям пройтись. Свежий воздух остудил пылающие щеки. Ночь была темной, лохматые тучи висели низко и вот-вот готовы были разлиться проливным дождем. В отдалении пророкотал гром и сверкнула зарница.
– Спеши, Ланушка, – подбадривал ее брат.
Княжна цеплялась за шероховатый охлупень* крыши и осторожно ползла вперед. Ей казалось, что прошла вечность, но вот перед ними очутилась стена с небольшим окошком.
– Сюда, – скомандовал Воят. Долго вел ее по узкой лестнице вниз, а после от боковой двери крались по двору и, наконец, очутились на задворках конюшни. Там ее ждал старый конюх Межко.
– Молодая княжна, – склонил голову старик.
Девушка глянула вбок и увидела уже оседланного гнедого жеребца. Как только Воят успел?
– Межко, Воят, а если узнают, кто помог? – она в отчаянии прижала руки к груди.
– Мне князь ничего не сделает, – подбоченился брат, – Один я законнорожденный, другого наследника нет.
– А я слишком долго жил, чтобы бояться смерти, – покачал головой старик, – Тебе помочь – дело правильное. Ведь вот такусенькой на лошади катал…
Подслеповатые глаза смотрели на нее тепло и немного печально. Лана с благодарной нежностью коснулась огрубевших старческих рук.
– Полно, сестрица! Тебе надо платье сменить. Это Ветер, лошадь для гонцов. Стража у ворот ее хорошо знает. Вырядишься посыльным, так надежней будет.
И пока девушка переодевалась, княжич быстро рассказал куда ей ехать. В седельной сумке было все нужное, запасная одежда, огниво, малый запас еды и питья, другие мелочи. Меч она пристегнула к поясу, а лук повесила за спину, убрала волосы под плащ и скрыла лицо.
– Теперь пора, – решил брат.
Она кинулась на шею сначала Вояту, а потом Межко. От рыданий тряслись губы.
– Ну, хватит, – уговаривал ее княжич, – Ратимир будет ждать, я уж голубя послал. Он там все сготовит, не тревожься, еще и встречать пошлет, так что тебе лишь полпути ехать. Отец не будет знать, где искать, а если и узнает – то слишком поздно. На сегодня тайные слова – крыло семаргла*. А для стражи – держишь путь со срочным донесением на восточную заставу, о скором прибытии молодой княжны в гарем. Вот, держи пропускной знак.
Девушка забралась на лошадь, и кинула последний взгляд на дорогих сердцу людей.
– Еще свидимся! – шепнул Воят и хлопнул жеребца по крупу. Тот словно этого и ждал. Взвился на дыбы и стрелой вылетел в занимающуюся бурю. А оба заговорщика быстро покинули конюшню, разбежавшись по разным углам хором.
Утром в княжеском дворе начался переполох. Все искали пропавшую княжну. С того же верхнего окна все те же злые взгляды следили за бесполезными попытками челяди найти будущую наложницу.
– С-с-сбежала, – шипел один, рассерженно щуря черные глаза, – Я говорил тебе! Говорил! Убить ее надо было сразу, и дело с концом!
– Нельзя пока самим, ты не хуже меня знаешь! – огрызнулся другой, – Ну, ничего, по пути всякое может случиться… Пришло время поворожить как следует.
И, не сговариваясь, оба направились в подвалы.
***
О́хлупень – деталь крыши в традиционном русском жилище. Охлупень изготовлялся из целого бревна в виде буквы V в сечении.
Семаргл – древнерусское языческое божество. Представляли его крылатым псом, который охранял семена и посевы. Его почитали наравне с другими берегинями.
Глава 3
В пути она была уже третий день. Ветер оказался сильным жеребцом, мало требовал отдыха, скакал резво. Да и сама Лана, как только унялся первый страх, принялась усердно путать следы. И вот, как только решила, что достаточно – настигло ее несчастье.
Все случилось почти ночью. Разыгравшееся ненастье застало врасплох. Еще вечером небо было чистым, как откуда ни возьмись, набежали черные тучи и хлынул проливной дождь. В наступившей тьме княжна быстро потеряла верную дорогу. Плутала теперь по лесу. Ноги лошади увязали в чавкающем земляном месиве. Яркая вспышка озарила лес и всего в двух шагах молния в щепы расколола дерево. Перепуганный Ветер взвился на дыбы и, не удержавшись, она кубарем покатилась из седла, а верный скакун рухнул рядом. От удара об землю вышибло дух. Рядом жалобно захрипел Ветер. Спина похолодела. Слишком мучительны были эти тихие стоны. Поскальзываясь и пачкаясь в размякшей земле, Лана подобралась ближе.
– Ветерочек! Родненький!
Словно в насмешку, небо сотряслось жутким грохотом. Краткая вспышка осветила окрестности, и Лана разрыдалась от ужаса и жалости. Из-под лопатки животного торчал острый сук.
Девушка утерла лицо рукой, смахивая небесную влагу вперемешку со слезами. Тугие струи дождя ледяными кнутами хлестали тело, но она не чуяла ничего вокруг. Дрожащими пальцами Лана гладила бархатную морду, стараясь облегчить его последние минуты жизни. Животное забилось в предсмертных судорогах и, вдруг вытянувшись всем телом, резко затихло. А она сидела и, жалобно всхлипывая, сквозь слезы молила Богов перенести душу ее почившего друга к просторным лугам Ирия.
А дождь тем временем усиливался, и Лана не могла более оставаться на месте. Кое-как поднявшись с колен, она подобрала сумку и, не оглядываясь, побрела по тропинке, в надежде найти хоть какое-нибудь пристанище.
Однако судьба, видно, смеялась над ней сегодня. Не прошло и получаса, как Лана сбилась с пути, и уже не могла отыскать неприметную тропку. Теперь она наугад брела по лесной чаще, бездумно, лишь по необходимости, переставляя ноги. Сколько времени прошло, кто знает?
Буря вовсю свирепствовала, раскачивая вековые деревья, точно чахлые прутики, а те жалобно скрипели, роняя ветви и листву. Иногда, то совсем рядом, то дальше, слышался звонкий треск – оглушительное свидетельство поражения в битве с непогодой. Но Лана устала бояться, и только слегка вздрагивала, услышав очередной громкий звук. Было ужасно темно, она спотыкалась на каждом шагу, двигаясь почти на ощупь. Лишь краткие всполохи молнии освещали непроглядный мрак.
Вдруг среди деревьев мелькнула белая тень. Лане было уже все равно – друг это или недруг. Подхватившись, она побежала за исчезающей фигурой. Пятно появлялось то тут, то там, дразнило ее, но сколько бы девушка не продвигалась вперед, приблизиться к своей цели у нее не получалось. Вдруг, будто из-под земли, перед ней выросла скала. Княжна резко остановилась и начала осматриваться. Пятна больше нигде не было видно и, подождав еще немного, Лана опять двинулась вперед, пытаясь обогнуть помеху. Но что это? Она нерешительно замерла. Не может быть, пещера! Вот же удача! И княжна, не раздумывая, бросилась под защиту камня.
В полной темноте она не спеша двигалась вперед. Пристанище было узким и невысоким, ей приходилось нагибать голову. Звери не слишком волновали обессилевшую девушку. Все, о чем она сейчас помышляла – это возможность переждать ночь. Потолок резко ушел вверх, а под ногами зашуршало. Вспышка молнии позволила кратко осмотреть убежище. Чье-то логово. Кости и ворох сухой травы. Она опустилась на подстилку, ноги больше не держали. Достала меч и положила рядом. Надежды на то, что он поможет против хищника мало, но это хоть что-нибудь…
Вот тут Лана и почувствовала холод. Одежда промокла насквозь, тело било крупной судорогой. Ох, нет! Когда она шла, то хотя бы двигалась, а теперь? Замерзнет же!
Беда не приходит одна. Только Лана стала думать, что ей делать и не промокло ли огниво и сменное платье, как хозяин пещеры соизволил вернуться.
Мощная, лохматая тень загородила вход. Желтые глаза горели недобрым огнем. Ее сердце дрогнуло. Волк! Огромный, темный волк неторопливо приближался к ней. Из груди его вырывалось тихое рычание.
Светлые Боги, неужели конец? Девушка мысленно взмолилась Велесу, выпрашивая милосердия. В отчаянии она решилась на немыслимый шаг. Разлепив дрожащие губы, заговорила, как с разумным.
– Прошу, – слова так и прыгали, непослушные и робкие, – прошу, дай переждать непогоду! А если убить желаешь, то не медли только!
И она замолкла, умоляюще разглядывая сверкающие в темноте желтые искры. Волк шумно потянул воздух, фыркнул и снова засопел. Двинулся кругом, осматривая застывшую княжну. Она забыла, как дышать. Сидела не шелохнувшись, боясь повернуть голову. Несколько томительных минут показались ей вечностью. Холодный нос коснулся шеи. Лана судорожно вздохнула и зажмурилась. Все, теперь точно смерть! Но вопреки ожиданиям волк, вдруг, отстранился, пошел вбок и улегся на листву.
Княжна не смела пошевелить даже мизинцем, опасаясь рассердить хищника. Но тот совсем не смотрел в ее сторону, а тихо лежал, уронив голову на лапы и глядя на разыгравшуюся непогоду. Холод вернулся и стал сильнее страха. Каждым вершком тела она чувствовала влажную ткань. Дрожащими пальцами Лана потянулась к сумке. Обернувшись, зверь утробно заворчал.
– Я только сухое… найти… – приговаривала она, потихоньку двигая сверток к себе. Волк внимательно следил за ее робкими движениями. Залезла в сумку и не смогла сдержать стона, когда пальцы коснулись мокрой ткани. Вытащила на свет льняную сорочку, та еще была сыра только местами. Вздохнув, Лана начала было осторожно снимать мокрую рубаху. Но зверь смотрел с таким интересом, что она смутилась. Превозмогая себя, княжна отвернулась спиной, и быстро-быстро сменила одежду. Справившись, она украдкой покосилась на любопытное животное. Он был рядом. Большой, опасный и… теплый. Иного выхода не оставалась.
– Окажи милость, – вновь тихо зашептала она хозяину логова, – нет у меня сухой одежды, а ночь длинна. Одна замерзну…
Желтые очи сверкнули изумлением, будто он в точности понял, о чем молила его девушка. Зашуршала листва, когда волк лениво перекатился, ложась на бок. Княжна обхватила трясущиеся плечи. Зверь как будто приглашал лечь к нему. А ведь придется! И она робко шагнула вперед. Волк ждал. Собравшись с духом Лана решительно тряхнула головой, опустилась на подстилку, и замерла в ожидании. Но… Нет, видно сегодня он не голоден. Осталось последнее. Она свернулась калачиком, осторожно подсовываясь под теплый шерстяной бок. Волк поднял голову и вновь обнюхал ее, на сей раз долго и обстоятельно. А потом двинулся ближе, почти накрывая собой. Густой мех щекотал оголенную кожу и холод постепенно отступал, оставляя за собой усталость. Уже в полудреме она извернулась, оплетая руками мощное волчье тело. Теперь в его рычании сквозило восторженное довольство. Сил дивиться странному зверю не было и девушка провалилась в забытье.
***
Ей снился чудный сон. Будто она маленькой девочкой вновь убежала в княжий сад. Нежилась в лучах ласкового, летнего солнышка, лежа в корнях могучих деревьев, среди душистых золотых цветов. Гладила руками шелковистую травку, прижималась к горячей от солнца земле. И было так спокойно и хорошо…
Девушка медленно приходила в себя, еще не совсем понимая, где она и как тут оказалась. Нет ни высоких деревьев, ни родных стен, кругом лишь камень. Под боком сухая трава, а пальцы скользят по мягким черным волоскам на груди лежащего рядом мужчины. Всю сонливость смело в одно мгновение. Мужчина! Как?! Подхватившись, она бросилась прочь из некрепких объятий незнакомца. Как перепуганный заяц, забилась в угол и робко посмотрела в сторону лежбища. Человек зашевелился и неспешно сел, а после поднялся во весь свой огромный рост.
Боги светлые! Она зачарованно уставилась на чужака. Взгляд сразу выхватил богатырский разворот сильных плеч, скользнул по крепким рукам, что были небрежно скрещены на могучей груди, прошелся по развитой шее и встретился, наконец, с обжигающим взглядом золотых глаз. У нее перехватило дыхание. Его лицо было под стать телу. Вся прелесть Велета меркла перед мужественными чертами закаленного в боях воина. Прямой, чуть широковатый нос, резкий разлет скул и твердый, упрямый подбородок под плотно сжатыми губами. Не сам ли Перун высек это лицо из темного камня нерушимой скалы?
Тихий вздох сорвался с губ. Пусть в незнакомце не было и капли миловидности, но ей показалось, что притягательнее мужчины не сыскать на всем белом свете. Хищный облик дополняла смоляная грива волос, растрепанной волной падающая на плечи. Но главной приметой мужчины был страшный ожог, почти на всю правую часть лица. Рубец заходил на ухо, спускался пятном по шее и на плечо. Чудом остался не тронут глаз, чист почти весь лоб и часть щеки. Однако отметина вовсе не показалась ей безобразной, и скорее вызвала лишь сострадание от мысли, сколько боли, должно быть, пришлось ему вынести.
Не сразу девушка поняла, что на сильном, смуглом теле нет и клочка ткани, и лишь увидев кривую усмешку, изогнувшую красивые губы, сообразила, как бесстыдно и откровенно она разглядывает обнаженного мужчину. Охнув, княжна поспешила спрятать лицо в ладони. Сердце билось часто-часто, а в груди, за чувством стыда, яркой искоркой дрожало непонятное тепло. Вдруг до сбитого дыхания захотелось вновь коснуться незнакомца, а еще – чтобы он заговорил с ней. Последнее исполнилось быстро.
– Кто ты? – иного голоса она и не ожидала. Низкий и звучный, он диким медом лился в уши, заставляя ее вздрагивать и жаться к камню сильнее.
– Кто ты? – нетерпеливо повторил он.
– Светлана, – тихо пробормотала в ответ княжна, – Но люди Ланой кличут…
– А сюда как забрела?
– Заблудилась.
Послышался приближающийся шорох. Сердце опять запрыгало в груди.
– Нет! Не приближайся!
Шорох прекратился.
– Указывать вздумала? – гневные нотки разукрасили спокойную речь.
– Нет! Нет! То есть… Ты же нагой вовсе!
Близко послышался смешок.
– Правда? На тебе так тоже одежды не богато…
От смущения она готова была провалиться сквозь землю. Украдкой дергала смявшийся подол, прикрывая ноги, и сквозь пальцы косилась на вышагивающие совсем рядом ступни.
– Да и ночью не больно-то стыдилась, обнимала крепко, – точно издеваясь, с усмешкой продолжал он.
– Ночью… – слабо пробормотала Лана, – Так тот огромный волк – ты?
Неужто, по глупости, она забрела в земли оборотней? Ее отец давно был на ножах с местным людом. Дикие и непокорные, они крепко держались за свои земли, не склоняя головы ни перед кем. Трудно было враждовать с лесным народом, их жилища терялись среди глухих чащоб, а уж если удавалось дружине разорить какую стоянку, то долго, очень долго потом стонало пограничье от мстительных налетов. Отец лютовал всякий раз, стоило гонцам принести недобрые вести, но сделать ничего не мог. Так и жили, изредка друг друга кусая.
Лана спешно продумывала свои будущие речи. Оборотни и князь в тихой войне, должно быть, тогда этот странный мужчина не упустит возможности насолить отцу и поможет ей избежать ненавистного замужества. Стоило бы попытаться, к тому же незнакомец, несмотря на весь свой грозный вид, совсем не казался ей злым. Вдруг он сумеет указать ей верное направление, а может и проводит? От мысли, что придется скоро покинуть мужчину, стало вдруг до боли тоскливо. Не увидеть ей больше золотых глаз, не коснуться смуглой кожи… Растерянная и удивленная своими чувствами, она совсем сникла, и рассеянно прислушивалась к звуку осторожных шагов и шороху, доносившихся то тут, то там.
Яр мерял ногами логово и поглядывал на притихшую лесную гостью. Свет-ла-на. Ее имя звонким ручейком перекатывалось на языке и клокотало в горле. Подходит, ой, подходит…
Ночью, когда он направился к одному из своих пристанищ, то едва на зад не сел от удивления. Чужие следы вели прямиком ко входу. По первой он разозлился – не любил незваных гостей. А после настал черед удивления. Юная девушка сидела посреди логова и дрожала от холода. Но стоило лишь вдохнуть сырой воздух пещеры, как от восторга он чуть слюной не подавился. Ее запах! Легкий и свежий, он навевал мысль о весне. О первых молодых листочках, пробивших дорогу к солнцу из темного плена смоляных почек. О нежных цветах, робко подымающих венчики над ярко-зеленой, молодой травушкой, что бархатным ковром укрыла пропитанную талым снегом землю. Да и сама незнакомка больно походила весенний цвет. Мокрая рубаха являла волчьему взору стройный стан, кожа девушки была бледна, а светлая коса спускалась почти до поясницы.
Ее красота была незаметной и тихой, совсем не как у женщин его народа. Среди оборотниц она бы показалась невзрачной, да и Яр поначалу так решил, но… После того, как храбрая гостья попросила погреться, а затем и вовсе заснула, зарывшись пальчиками в его густой мех, он долго-долго вглядывался в спокойное девичье личико. И чем дольше смотрел, тем больше ему нравилось. Хороша все же! К тому же вернулся ее чудный запах, перебитый первой паникой от встречи с хищным зверем. Почуяв, что она вновь вздрагивает от холода, Яр перекинулся человеком и с огромным удовольствием привлек девушку к себе. Она легла в его объятья так правильно и уютно, словно сами Боги создали их тела друг для друга. Всю ночь оборотень тихо млел от восторга, вдыхая дивный аромат. Невесомо оглаживал гибкий стан и уже строил планы, как заговорит, заманит нечаянную гостью в их поселение, а там и в свой дом уведет. Не гоже такой голубушке белокрылой под чужой стрехой* ночи коротать. Ну, имя-то он узнал, а вот…
– Господин, – тихо промолвила Светлана. Он хмыкнул, какой уж из него господин, но было приятно. Его волк мог стать вожаком стаи, если бы не… Тут Яр вновь нахмурился. Омут горьких воспоминаний всколыхнулся, туманя прочие мысли.
– … хочу вновь просить помощи? Я…
– Так и будешь речь держать, в ладони уткнувшись? – недовольно перебил Яр.
– Не могу глядеть, – тихо прошептала та.
– Мужчин без одёжи не видела? – его вопрос был с хитринкой. Сейчас вот и узнает, есть ли у девушки любый. Светлана и впрямь выглядела юной, но брачного возраста уже давно достигла.
– Нет! – выпалила девушка, еще более отворачиваясь.
«Вот и славно» – чуть было не ляпнул оборотень. Соперник его не слишком страшил, больше раздражал и знание о том, что она свободна было как нельзя кстати.
Яр взглянул на девушку уже спокойнее.
– И что одеть прикажешь? М?
– Хоть бы плащ мой, не побрезгуй уж.
Хмыкнув, он оглядел разложенные на каменистом полу тряпки. И это плащ? Недоразумение какое-то крохотное, впрочем, на эту голубку и сгодился бы, а вот ему на одно плечо. Намотав кое-как вокруг бедер плотную ткань, он сердито выдохнул. Чисто юбка бабья, короткая. Срамота!
– Ну, готово вроде.
Очень осторожно девушка отняла руки и повернулась к нему. Ойкнув, она вновь уткнулась в ладони, но Яр успел заметить яркий румянец, полыхающий на бледных щеках. Ушки у Ланы алели не хуже лица. Он опять ее смутил. Воспоминание о собственном увечье неприятно царапнули сердце. Может, ей неприятен вид ожога?
– Опять за свое?! – глухо заворчал он, мрачнея все более.
– Прости, господин, – с видимым усилием девушка все же обратила свой взор на него, и робко улыбнулась, – никогда не видела таких, как ты.
Взгляд мужчины стал тяжелым, и Лана поспешила объяснить сказанные слова, дабы не сердить возможного спасителя сверх меры.
– Ты выше самого рослого нашего ратника никак не менее, чем на пару вершков. И статью мощнее.
Вначале он будто расслабился, и даже слегка усмехнулся, а затем по лицу мужчины пробежала тень.
– Ратника? – глухо переспросил он.
– Да, господин. Я из княжьего терема, вторая дочь владыки серединных земель Беригора от его наложницы Зоряны. Хотела…
Договорить девушка не успела, как и не успела заметить, сколь быстро очутился пред ней оборотень. Сильные руки наковальней обрушились на плечи и дернули вверх. Она затрепыхалась в стальной хватке. Мужчина перехватил ее за горло, не давая вздохнуть. Круглыми от ужаса глазами она смотрела в потемневшие золотые омуты, полные безумной ярости.
– Дочь самого князя?! – прогрохотало на всю пещеру.
Она только сипела, слова застряли в горле вместе с воздухом. Оборотень еще раз оглядел ее с ног до головы. То, что она увидела полыхающем взоре, заставило сердце рухнуть в пятки. Отшвырнув ее от себя, он шагнул к дорожной сумке и принялся вытряхивать на пол вещи. Брезгливо, будто мерзкую гадину, поднял за кожаный шнурок кованую подвеску огненного семаргла – знак их княжьего рода.
