Текст книги "Следом за судьбой (СИ)"

Автор книги: Эми Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Глава 26

Трясущимися руками она обняла своего мужа и заглянула в безумные, черные глаза отца. Темные вены растеклись по его шее и лицу уродливой паутиной, а рот кривился в злой усмешке.

– Никогда она не закончится! Ты можешь убить, да! Но я люблю его и любить буду даже после смерти! А ты! Ты никогда не узнаешь, что значит любовь!

Смешные были ее слова. Глупые и отчаянные. Разве говорят убийце о любви? Скорее молят о пощаде. Но в мертвых глазах мелькнула вдруг искра жизни. Меч, направленный ей точнехонько в грудь, дрогнул и наклонился вниз.

– Что? Нет… Нет, я знаю! Это… это все ради нее! Ради моей Олели!

Тьма недовольно зашипела, завозилась тугими кольцами черных змей.

– Убей же. Хватит! Убей!

Не знала Лана, кто такая Олеля. Не слышала никогда, но язык дернулся во рту, выбрасывая слова вперед мыслей.

– Не будет Олеля с тобой! Отвернется от того, чьи руки по локоть кровью запачканы! Не простит, никогда!

Меч еще сильнее дрогнул и опустился совсем вниз. По мертвенно бледному лицу Беригора пробежала судорога.

– Но я же…, – проскрипел князь не своим голосом.

И снова со всех углов полезла тьма, просочилась в его глаза, делая их вновь пустыми.

– Я убью тебя. И ты замолчишь, – ровно произнес он, – А она станет вновь живой.

Кончик меча дрогнул, но другая рука оказалась быстрее. Опрокинутая резким рывком, Лана полетела на пол. Ее неподвижный муж, как раненый хищник, вдруг бросился вперед, широко взмахивая своим оружием. Голова князя качнулась и с глухим стуком ударилась оземь.

– А-а-а-а-а!!!

Сотряс стены жуткий крик. Свечи взвились огненной волной, выжигая, слизывая всю тьму до последней крошки. Вспышкой ослепило глаза, и слезы заструились по ее щекам.

Пол под ней дрогнул, стены затрещали. Громкий, детский плач резанул по ушам, а ему вторили слабые женские стоны. Лана слепо шарила руками по земле, пытаясь отыскать Яра. Перед глазами плавали цветные пятна.

– Помогите! Кто-нибудь, помогите!

От слабости голос то пропадал, то появлялся, но она снова и снова отчаянно звала на помощь. Рука наткнулась на что-то теплое и липкое. Слезы новым потоком хлынули из глаз.

– Ох, ох, затопишь терем, княжна, – проскрипел сверху дрожащий голос.

– Помоги ему! Он ранен! – сквозь слезы причитала Лана, по-прежнему ничего не видя вокруг.

– Помогу, куда денусь. А ну-ка, – глаз коснулась мягкая ладонь и муть пропала. Лана вскрикнула от ужаса, когда увидела своего мужа в большой луже крови. Вместе с берегиней они бросились переворачивать лежащего ничком оборотня. Женщина ловко оторвала лоскут от рукава и приложила его к ужасной ране. Закрыв глаза, зашептала что-то быстрое и непонятное. Слова оборвались так же внезапно, как и начались. Бледная, до синевы, Дарина устало склонила голову.

– Все.

– Как… все? – обмирая, шепнула княжна. Берегиня скривилась.

– Вот же пугливая! Да жив Черный Волк! Или хочешь, чтобы после такого он резвым волчонком бегал?

Лана трясущимися руками огладила щеки своего мужа. Теплый. И дышит вроде. А рана и не кровоточит совсем.

– Пусть полежит. Ты иди брату помоги, а я сестре, – и Дарина похромала обратно к лежащей Всеведе.

Лане очень хотелось разорваться. И вытащить бьющуюся в путах Таинку, и трясущегося Воята, к затихшей Всеведе подбежать. Но прежде она принялась тормошить Ратимира. Огромная ссадина на пол лба уже не кровоточила и княжна бережно убирала кровь с закрытых глаз.

– Ратимир! Ратимирушка!

Княжич слабо застонал. С превеликим трудом сел и тряхнул перепачканными кудрями.

– Лана?! Жива!

Княжна засипела от недостатка воздуха. Стиснул ее княжич мертвой хваткой.

– Сестрам… Брату… Помоги…

Юноша охнул. Окинул быстрым взглядом развороченный подвал. Когда увидел тело отца на миг скорбно поджал губы, но тут же отвернулся к стонущим пленникам.

– Сейчас. Сейчас освобожу!

С трудом, но они справились с оковами. Первыми свободу получили дети. Сестры тут же повисли на ней, пряча заплаканные лица на плечах и груди. Воят храбрился. Гладил их по вздрагивающим спинкам, но у самого руки так и тряслись. А потом и женщины к ним подбежали. Даже надменная Беляна, жена князя, мигом свою спесь растеряла. Прижимала к себе дрожащего Воята и с благодарностью взирала на когда-то ненавистного ей пасынка. Ратимир же в ее сторону не смотрел. С мечом наперевес обходил каменную темницу, заглядывая в каждый угол.

– Где ведьмаки? Сбежали? Убиты?

– Нет, княжич, – ответила Дарина. Голова Всеведы покоилась у берегини на коленях, но женщина изредка открывала глаза, показывая, что жива еще, – Слуг Чернобога так просто не убить, но и не сбежали они тоже. Вышвырнуло их отсюда обратно в руки своего покровителя. И ждут их муки долгие и жестокие. Поражения Чернобог не простит.

В распахнутых настежь дверях появился Горан. Рука болтается плетью, доспех измят.

– Княжич! Мирослав ранен!

Ратимир кинул бесполезные поиски. Победа была за ними, но каждая секунда промедления стоила чьей-то жизни.

– Собрать всех, кто на ногах стоит! Раненых в главный зал, тяжелых к правой стороне, полегче – слева, покойных – с горницу по соседству…

Княжич не имел прав отдавать приказы. Законным наследником после смерти Беригора стал Воят. Но никто не дерзнул ослушаться юношу. Вышивальщица Десма и мать Ратимира, Ирия вызвались помогать. Первая женщин и детей увела, обещала слуг найти, а вторая отправилась вместе с сыном, помогать раненым.

Лана же сидела около Яра и каждую минуту проверяла, жив ли? Всеведа лежала рядышком. Выглядела берегиня плохо. Светлое платье было чисто от крови, но осунувшееся лицо женщины и тяжелое дыхание наводили тревогу. Однако Лана уговаривала себя, что Дарина не оставила бы свою сестру, будь ее жизнь в опасности.

Очень скоро за ними пришли и помогли выбраться из этого жуткого места.

Покинуть своего мужа Лана отказалась. Его, как и было приказано Ратимиром, принесли в главный зал и уложили рядом с раненными оборотнями. Лана старалась бодриться, но не могла сдержать слез, глядя как одно за одним, уносят тела воинов в соседние покои.

– Ухватила таки Морана своими когтями жадными последние куски былого пира, – с отвращением молвила Дарина, которая наравне с другими женщинами хлопотала над раненными. Никто не видел в женщине берегиню, выглядела знахарка совсем обычно. Ну и правильно, итак люди встревожены.

– Как Всеведа, – тихо полюбопытствовала княжна.

– Чуть досуха не выпили, пиявки черные, – сквозь зубы зашипела Дарина, – Ничего, жить будет. Жаль только помочь сейчас не может. Слаба слишком.

Сама Дарина тоже выглядела неважно. Как и Ратимир, что сбивался с ног, стараясь навести среди испуганных и разобщенных людей порядок. Стоны и плач звучали под сводами главного зала, но княжна твердо знала, что зло, подобрав хвосты, скрылось следом за исчезнувшей тьмой. Впереди ждала долгая и трудная дорога к счастью, но больше никто не посмеет чинить им преграды.

Глава 27

– Княжна, опять не спишь!

Лана встала и отошла от постели, на которой лежал Яр. Его жизни ничего не грозило, но оборотень был без памяти уже третий день.

– Когда он очнется, Дарина?

– Как только сил достаточно соберет. Если я его сейчас разбужу, этот дурак со всех лап в Белокаменную кинется, а там Лучезар, да во всей своей красе. Или ты думаешь, что без стычки у них обойдется?

Княжна вздохнула. Права была Дарина. Но и за Всемира, как не крути, страшно!

Дарина поманила ее рукой в соседнюю горницу.

– Помнишь, ты спрашивала, кто такая Олеля? Хочешь все еще знать?

Княжна быстро кивнула. В своих размышлениях она успела понять, что эта женщина так же причастна к безумию князя. Но вот с какого бока?

– Гляди. Видишь, что я принесла?

– Зеркало старое? – удивленно спросила Лана. И правда, на столе стояло круглое, до ужаса тусклое зеркальце в оправе из темного камня. Края его были выщерблены, с одного бока даже трещина пролегла. Такой хлам и даром брать никто не станет!

– Эх ты, зеркало, – беззлобно передразнила берегиня, – Вот что помогло темным обойти нас и первым добраться до князя. Не стоит ждать от Чернобога честной битвы. Дал он своим слугам то, что нельзя было. Зачарованную вещицу, что может один раз для хозяина приоткрыть тайны прошлого и будущего. Смотри-ка.

Дарина прикоснулась к неровному металлу пальцем и он вдруг сильно потемнел. Берегиня повела рукой над бездонной черной гладью и тьма рассеялась.

– Вот она – Олеля. Единственная горячо любимая женщина Беригора.

Свежий, нежный образ русоволосой девушки соткался из дымных нитей. Ясные, голубые глаза, кожа, как лепесток цветущей яблони. Добрая улыбка… Лана не могла не восхититься. Такой ласковой и чудной выглядела Олеля.

– Вот и Беригор влюбился, – как из далека прозвучал голос Дарины, – Потерял голову, а сердце свое к ее ножкам смирно положил. Олеля была всем хороша. Миловидна, умна, сердцем ласковей заморского шелка. Одно худо – не знатного рода. Не то, что женой, наложницей стать не могла. Но разве влюбленным кто-нибудь указ? Отец-то Беригора сквозь пальцы на это смотрел. Думал, что рано или поздно натешится сын. А вот и не угадал.

Нити разбежались и собрались заново. Лана увидела новый образ и удивленно ахнула. Олеля в объятьях молодого еще Беригора. Но не юность отца поразила в самое сердце. Его взгляд! Живой и теплый, полный такой любви, что сердце замирало!

– Любовь их крепла с каждым мигом. Богами были назначены эти двое друг другу. Но Олеля понимала, что она, безродная селянка, не пара Беригору. Хотел юноша ради любимой от трона отказаться, но мудрая девушка уговаривала его не бросать свой народ. Согласна была тенью рядом с ним быть, потому как твердо знала – сердцем красавец-князь лишь ее. Однако скоро пришла беда, откуда не ждал никто.

Лана тихо вскрикнула, увидев новый образ. Под белым погребальным саваном угадывались очертания стройного тела. Безутешный князь на коленях стоял подле усопшей возлюбленной, а его плечи содрогались в беззвучных рыданиях.

– Олеля погибла от волчих клыков. Напал на девичью ватажку обезумевший зверь. Спасала храбрая красавица свою сестру, а сама не убереглась. Беригор готов был следом за ней на погребальный костер взойти, но тут и появились темные.

Рядом с князем соткались две ненавистные фигуры ведьмаков.

– Убитый горем мужчина недолго противился их наговорам. Оклеветали темные ни в чем неповинных оборотней. Пожелали стравить два народа между собой.

– Вот почему князь их так ненавидел, – прошептала Лана, рассматривая отца уже на троне. В его взгляде господствовало такое знакомое ей равнодушие.

– Все верно. Но кроме того у ведьмаков был еще один умысел. Ты и Яр, ваша встреча так же была предписана. Не будь рядом с князем темных…

Две фигуры исчезли и вместе с ними пропало равнодушие в отцовских глазах. Теперь в них опять жила любовь. А позади угадывались светлые фигуры берегинь.

– … то увиделись бы вы с Яром еще три весны назад.

Лана с удивлением разглядывала себя совсем юную, у отцовского трона. Смущенная девушка прятала глаза. На щеках так и пылал румянец. А рядом… Яр! Без ожога! Мужчина восхищенно и жадно глядел в ее сторону. Осторожно, боясь спугнуть, протягивал руку, желая коснуться хоть кончика светлой косы. А Беригор смотрел на них тепло и немного печально.

– Ваш брак не только бы укрепил союз между двумя народами, но и через ваше потомство подарил бы оборотням процветание. Так задумывал Велес. Чернобог же решил пойти наперекор светлому Богу и дал форы своим слугам, чтобы те обратили жизнь в смерть.

Образы померкли. Они с Яром пропали, а князь вдруг стал таким, каким она его видела в том страшном подвале.

От горькой жалости защемило сердце. Лана сморгнула подступившие слезы и печально посмотрела на Дарину.

– Мои слова о любви. Они его тронули.

– Да, – вздохнула берегиня и повела рукой, превращая тьму обратно в тусклый металл, – не думала, что в его сердце живое что-то осталось. Ошиблась, выходит… Ну-ну, хватит сырость разводить, княжна. Боги строги, но справедливы. Да и душа Олели не оставит Беригора. Вымолит, поди, им шанс на новую жизнь без горя и бед. А ты пока ляг, отдохни. Сонные чары я сниму с Яра завтра поутру. Готовься, что придется погостить тебе в Вышграде пару седмиц. У оборотней все еще слишком неспокойно.

***

– Любимый мой. Хороший. Проснись…

Ласковый, как весенний ветерок, голос наполнял душу любовью и нежностью. Теплые пальчики пробежались по шее и щеке, рожая в груди довольное урчание. Это она… Ланушка ненаглядная. Любимая.

Но за первым, светлым и чистым воспоминанием грязным потоком хлынули другие. Кровь на улицах Вышграда, темный подвал, пленники, Беригор и ведьмаки за его спиной, пронзительная боль в груди и отчаянный голос любимой…

Еще не понимая, что делает, Яр рванулся вперед.

– Любимый, куда!

Слабые ручки обвили его шею и лучше железных цепей остановили движение напряженного тела.

– Лана? Ланушка!

Схватив княжну в охапку, Яр сжимал и тискал свою возлюбленную, пытаясь убедить рассудок, что это не сон. Лана не сопротивлялась. Даже за губу слегка куснула, когда он осыпал поцелуями ее личико.

– Жива! Любимая моя, жива!

Прижав к груди смеющуюся девушку, Яр, наконец, огляделся.

– Княжий терем, – пробормотал он, – А где же сам хозяин?

Девушка вздохнула.

– Не помнишь?

Яр нахмурился, стараясь отогнать остатки сонного дурмана. Кажется, кроме ослепляющей боли и лютого холода под сердцем он что-то припоминал. Да. Блеск собственного меча и голову князя на полу.

– Убит.

Княжна опять вздохнула. Согласно кивнула головой.

– Я возвращаюсь в Белокаменную, – объявил Яр, – Сейчас. Мои воины, как они? И твой брат…

Ратимир как будто этих слов и ждал. Шагнул в светлицу, не успел Яр его имени назвать. Выглядел княжич осунувшимся, но спокойным.

– Вижу, не терпится кое-кому на четыре лапы прыгнуть. Для твоего перехода все готово, Яр, но из семерых выживших оборотней, трое до сей поры плохи. Дарина их сама выхаживает. Ты мог бы подождать их. Ведь прошло всего несколько дней.

Яр провел рукой по груди. Толстый, как червь шрам отметил кожу прямо под сердцем. Которую по счету жизнь он задолжал Дарине? И думать не хотелось.

– Нет, время не терпит, – покачал головой Яр, но, быстро добавил, – Или наша помощь слишком необходима здесь? Что с твоими воинами?

Морщины изрезали белое чело юноши.

– Наших потерь много больше. Присутствие сестры и правда отводило от людей несчастье. Едва мы удалились в терем, как удача покинула воинов. Многие полегли. Другие покалечены. Мирослав же более не сможет держать в руке меч. Но хоть жив.

Ратимир запнулся и оборвал речь. Сотник был ему вместо старшего брата и видеть его калекой было слишком тяжело.

– Это я лично вручаю тебе, – перевел разговор княжич. На стол легла скрученная и перевязанная кожаной тесьмой береста, – Здесь обращение нового князя к твоему народу. А так же грамота на часть наших земель к югу. В знак мира и признания своих ошибок. Как доверенный от нового князя, Воята Великого, я буду просить встречи с вожаком Стаи.

Ратимир смотрел на него твердо и решительно.

– Только после того, как я вышвырну блохастую тушу Лучезара из Белокаменной, – проворчал Яр, – Твоя просьба услышана, княжич. Обещаю сделать все, чтобы эта встреча состоялась.

Юноша кивнул.

– Тогда я позову слуг. Они помогут тебе в сборах, – и княжич вышел прочь. Ланушка, до этого молча сидевшая подле него, тихо вздохнула.

– Пообещай, что будешь осторожен. Ради наших детей.

Княжна не уговаривала его остаться. Сама хорошо понимала, что каждая минута ценна. И Яр был благодарен, что жена его провожает не слезами, как обреченного, а улыбкой.

– Я скоро вернусь, – пообещал он своей любимой.

Глава 28

Пятеро волков стремглав неслись в западном направлении. Лапы зверей мяли рыхлый снег, но об отдыхе никто и не помышлял. Впереди всех торил тропу черный волк, а в зубах у него была походная сумка.

Границ они достигли через два дня. Не одного дозора не попалась на их пути, и даже следов не было. Зверь глухо заворчал, понимая, где сейчас могли быть воины. Белокаменной они достигли к вечеру.

И сразу же были взяты в плотное кольцо стражи.

Яр не стал устраивать склоки и не позволил горячей крови затуманить разум. Но все равно не смог удержать звериного оскала, когда увидел на светлом троне ухмыляющегося во всю пасть Лучезара. На голове новоиспеченного вожака блестел венец.

– Все-таки решил испытать судьбу, да Меченый? Но я – не выживший из ума старик. И в сказки про твое рождение верить не собираюсь. Стража, взять его!

Воины, еще не так давно служившие Всемиру неуверенно дернулись в его сторону. Но Яр даже оборачиваться не стал.

– Я вызываю тебя на бой! Но прежде перед Советом готов заявить, что твоя грязная шкура достойна быть под троном, а не на нем!

Лучезар хищно оскалился, но Яр не стал ждать его дурных приказов. Сумку, что стража не смогла забрать, открыл и вытащил на свет доказательство своих притязаний. Да, он знал, как тяжело было Ратимиру принять решение выдать голову князя, для подтверждения тем самым его смерти. Но юноша был умен и понимал, что от его поступка зависит многое. Просил лишь вернуть потом, чтобы на погребальный костер положить целое тело. Яр крепко сжимал пальцами потускневшие волосы и твердо смотрел на собравшихся вокруг.

Тронный зал погрузился в тишину. Главы селений, которые присутствовали тут же, поочередно стали подходить к нему и внимательно разглядывать то, что он держал сейчас в руках.

– Это он, – послышался в полной тишине голос Дарослава. Самого старшего и умудренного оборотня. И пусть Всемир был ему давним другом, но каждый знал – никогда мужчина не очернит себя ложью.

Яр смотрел прямиком в полные недоумения глаза Лучезара. Ох, поспешил нацепить этот щенок венец. Снимет же вместе с головой.

– Готов ли ты подтвердить, что собственноручно убил Беригора, Черный Волк? – раздалось меж тем рядом. А если уж ожесточенный Дамир голос подал, то для Лучезара дело принимало скверный оборот.

– Да!

– Тогда как объяснишь, что скрыли вы со Всемиром правду о твоей паре. И об ее брате?

Яр посмотрел на хмурого Дамира.

– По законам Стаи женщина переходя под покровительство мужа, меняет свой род. А ее брат ждал казни, только Лучезар помог ему бежать, а значит, он виновен в пособничестве пленному!

Народ загомонил. Не так им преподнес дело хитрый Лучезар. Свалил всю вину на княжну и Всемира приплел.

– Кто докажет твои слова?

Таких не было. Яр знал, кто дал сонное зелье княжне. Лана не стала покрывать Злату, но и лишнего на нее наговаривать тоже. Однако волчица отказалась бы пособлять Вьюну, если бы услышала, по чьей указке тот работает. А сам подлый змей испустил дух.

Без утайки он признался Совету, как все было и что произошло за недолгий срок его отсутствия. Оборотни, что сражались вместе с ним, в один голос подтвердили правоту его слов. И опять своды зала наполнили громкие звуки спора. Не прочной оказалась власть Лучезара. Шатался под ним трон, аж скрипел.

– Пора бы тебе, щенок, начинать дрожать за свою лощеную шкурку, – небрежно хмыкнул Яр. Глаза Лучезара вспыхнули черным огнем.

– Хвати, – рявкнул взбешенный оборотень, – Я принимаю твой вызов! И сверну тебе шею, чтобы никто более не посмел мешать мне! Лишь под моим правлением Стая станет крепкой и вернет былое величие!

Отшвырнув накидку в сторону, Лучезар почти бегом приблизился к нему, на ходу срывая с себя одежду. Присутствующие в зале посторонились, давая место обернувшимся волкам. Никто не стал останавливать схватку, а это значило, что главы селений сомневаются в новоиспечённом вожаке.

Серый волк первым кинулся в бой. Громким рыком грозил сопернику и норовил схватить за горло. Но Яр легко уходил от стремительных атак. Смотрел на себя, будто со стороны и с удивлением понимал, что бой хоть и горячит кровь, но разум остается ясным и острым. Нет, не тягаться Лучезару с ним! Да, быстр и селен, но сейчас удача не на его стороне.

Легко и послушно было тело мысленным приказам. Каждая жила пела от переполняющей ее силы. Как кошка с мышью, играл Яр с соперником. Кружил рядом, но не подпускал к себе ближе, чем на пол когтя. Серый волк злился. Пена слюны клочьями летела из черной пасти, а в глазах играли багровые блики. Разум исчезал из волчьего взгляда, вытравленный непримиримой ненавистью. Пора было кончать с обезумевшим зверем.

Ударом груди он сшиб соперника с ног. Повалил на землю и неуловимым, точным движением впился в открытое на сотую долю мига горло. Волчьи клыки легко вспороли толстую шкуру и остановились в четверти вершка от вены, несущей по телу красную жизнь.

И сколь бы не был распален схваткой Лучезар, но и он почувствовал холодное дыхание Мораны за спиной. Серый волк замер. И оборотни, наблюдавшие за схваткой тоже.

Сейчас жизнь или смерть врага была полностью во власти Яра. Одно движение и Лучезар испустит дух, но…

Черный волк разомкнул зубы и брезгливо фыркнул. Довольно жертв Моране! Нет, щенок останется жив и послужит еще Стае. А за страдания Ланушки снимет он с Лучезара десять шкур.

Обернувшись человеком, Яр оглядел Совет. В их глазах читалось плохо сокрытое удивление. Кто был рад исходу схватки, а кто и не совсем. Но воины без приказа подхватили полузадушенного Лучезара и унесли прочь, по направлению к темницам.

– Что ж, – взял первое слово Дамир, – хоть я и не считаю тебя достойный трона, но признаю, что ты по праву можешь его занять.

Кто-то протянул накидку и Яр укрыл ею плечи. Долгим взглядом осмотрел лежащий на троне венец.

– Где Всемир?

– Под стражей. Он сам сложил с себя полномочия вожака, без боя уступив трон Лучезару, – отозвался Дарослав.

Тонкой иглой кольнула сердце злая горечь. Ради предотвращения кровавой бойни пожертвовал Всемир властью. Всегда он любил Стаю больше, чем тяжелый холод венца.

Подойдя к трону, Яр осторожно коснулся прозрачного камня. Не оборачиваясь, громко произнес.

– Освободить. И созвать всех жителей Белокаменной. Новый князь Серединных земель шлет им свой подарок и приветственные слова.