Текст книги "Супруги по завещанию (СИ)"

Автор книги: Эми Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 25

Тем вечером домой Алмир так и не вернулся. Не ночевать дома без предупреждения не было в характере герцога Гейрлейва. Но, похоже, наши взаимоотношения претерпели значительные изменения в последние дни, и теперь начальник тайной канцелярии не считает нужным ставить меня в известность о своих планах.

Не появился он и следующим утром. Днем также не почтил нас своим вниманием. И тогда леди Маргарет, заметившая длительное отсутствие сына в собственном доме, начала паниковать.

– Быть может, с ним что-то случилось? – спросила она взволнованно.

– Если бы с ним что-то случилось, твой брат бы первым нам об этом сообщил, – здраво напомнил лорд Абрахам о том, что герцог Шатери до сих пор являлся номинальным главой столичного отделения тайной канцелярии.

И, пусть последний уже отошел от дел, но все еще был в курсе всего происходящего в управлении.

– Точно, – вскочила леди Маргарет на ноги, озаренная новой идеей, – Надо немедленно отправляться в столицу, встретиться с братом. Вдруг, действительно что-то случилось.

– Дорогая, я совершенно не это имел в виду, – простонал лорд Абрахам, жалея, что вообще открыл рот.

И, как бы я не хотела поскорее избавиться от компании чересчур деятельной леди Маргарет, мне все же пришлось ее остановить.

– Алмир предупреждал, что снова отправляется в командировку. Ту самую, из которой вернулся в прошлый раз, – соврала я с невозмутимым видом.

Сомневаюсь, что с их драгоценным сыном что-то могло случиться. Скорее, он отправился оплакивать свой неудачный брак и утешаться в объятиях своей пассии. Ну, а если бы его отсутствие было как-то связанно с решением рабочих дел и, не дай небо, с ним и правда бы что-то произошло, Блейн и Герберт, дежурящие под домом, непременно бы мне об этом сообщили.

И лишь после троекратных заверений в том, что переживать не о чем, леди Маргарет, наконец, успокоилась и продолжила заниматься своей вышивкой, сетуя на то, что ее драгоценный сын с невесткой пропустят очередное светское мероприятие этим вечером.

Так, за рутинными делами незаметно пролетел целый день, вслед за которым неминуемо наступил вечер. А герцог Гейрлейв тем временем даже и не думал возвращаться домой.

И я уж было решила, что и сегодня ждать его не стоит, когда после полуночи готовилась ко сну после вечера, проведенного в обнимку с книгой и наполненного тревожным ожиданием.

Я как раз собиралась потушить свечи и забраться в постель, откладывая все тревоги до завтрашнего дня, когда в коридоре раздался шум. А через несколько мгновений дверь в спальню распахнулась, и внутрь ввалился герцог Гейрлейв.

Изрядно помятый герцог Гейрлейв, за которым тянулся узнаваемый шлейф элитного алкоголя. Он подпер своим телом входную дверь, сложил руки на груди и окинул взглядом спальню. А после, наконец, заметил меня, стоящую возле каминной полки с канделябром в руках.

– Вижу, ты не спишь? – каким-то задорным тоном поинтересовался герцог, всматриваясь в мое лицо.

– Что ж, зрение тебя не подводит, – сухо заметила я в ответ.

Не думает же он всерьез, что может вот так запросто беспричинно обвинять меня во всем подряд, оставлять одну в бальном зале, пропадать на целые сутки, а после вести себя, как ни в чем не бывало?

Похоже, что именно так герцог Гейрлейв и думал. Потому как следующий его вопрос вызвал во мне лишь одно желание – стукнуть одного наглого герцога канделябром по голове.

– Неужели ждала меня?

– Конечно, – фыркнула я, – Прямо места себе не находила и извелась вся от переживаний за твой благородный зад.

– Видимо, ты сильно злишься, раз начала ругаться, – заметил супруг.

– А разве у меня нет на это повода? – поинтересовалась я в ответ, поставив треклятый канделябр на каминную полку и скрестив руки на груди.

– Давай поговорим, – вздохнул Алмир, отталкиваясь от двери и проходя вглубь комнаты.

– О, надо же, кто-то созрел для разговора, – съязвила я, – Кажется, вчера ты отказывался вести со мной беседы. Так, почему же я должна слушать тебя сейчас?

Вместо ответа на вопрос герцог Гейрлейв приблизился ко мне вплотную, нависая сверху надо мной. В тусклом свете свечей его зеленые глаза казались практически черными. И что-то было в его взгляде такое, что заставило замолчать. Словно, все задорное веселье улетучилось, оставляя после себя лишь мрачную серьезность и стирая все следы хмеля из его головы.

– Прошу, присядь, – произнес герцог, кивнув на кресло, стоящее позади меня.

Все еще завороженная его странным взглядом, я повиновалась и послушно опустилась на предложенное место. Алмир же стоял боком ко мне, всматриваясь в огонь свечи, словно, он надеялся там что-то увидеть.

Пауза затягивалась. И я уже собиралась поторопить герцога, чтобы скорее отправиться в постель, когда он, не поворачивая головы, неожиданно произнес:

– Давай не будем разводиться?

– Что?

Мне даже на мгновение показалось, что мне лишь послышалось. Но когда супруг повернул голову, глядя на меня неожиданно серьезным и осознанным взглядом, я поняла, что он и впрямь это сказал.

– Ты, должно быть, шутишь, – промолвила я недоверчиво и вгляделась в его лицо в попытках там найти подтверждение своих слов.

– Я серьезен, как никогда, – поспешил разубедить меня герцог, продолжая смотреть на меня своим гнетущим взглядом.

А я пыталась подобрать нужные слова, которые все никак не находились. Не знаю, что привело его к таким мыслям, но выглядит все крайне странно в свете нашей последней размолвки.

– Как ты? С чего бы вдруг? – я сформулировала, наконец, вопрос после небольшой заминки.

– Уже слишком многим стало известно об обстоятельствах нашего брака. И, боюсь, держать это в секрете и дальше мы просто не сможем.

– И только ради этого мы должны обрекать себя на совместную жизнь, которой оба не хотим? – возмутилась я в ответ.

– К тому же, как ты и сказала вчера, леди Олберг уже начала распускать слухи о твоем поклоннике, – продолжил герцог Гейрлейв, не удостоив своим вниманием мои слова, – Если мы разведемся, и этот лорд Дортан все это время будет ошиваться где-то рядом, наши репутации будут загублены.

– А теперь ты предлагаешь остаться вместе ради репутации. Просто изумительно, – произнесла я, все больше поражаясь абсурдности его доводов, – А ты разве не думал о том, что репутация наша пострадает после развода в любом случае? И лорд Дортан будет тут совершенно не причем. Такие разводы слишком большая редкость, чтобы на них не обращали внимания. А особенно для человека твоего положения. И, тем не менее, ты дал свое согласие на подобный исход еще два года назад.

Алмир собирался меня перебить и даже уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но я остановила его жестом и продолжила, высказывая все свое негодование:

– К тому же, если ты так сильно печешься о слухах, то тебе нужно было подумать об этом вчера, когда ты оставил меня одну прямо посреди бального зала. И это сразу после замечания леди Олберг о настойчивых поклонниках.

Герцог Гейрлейв долго молчал, прожигая меня нечитаемым взглядом. Затем сделал шаг от камина в мою сторону и произнес:

– Ты права.

И я уже было подумала, что этот странный разговор себя исчерпал, когда герцог сделал следующий шаг в мою сторону, заставляя запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо, и продолжил:

– Но это далеко не первая причина, по которой я не хочу с тобой разводиться.

И не успела я вымолвить ни слова, как герцог опустился передо мной на колени, так, что наши лица оказались на одном уровне, и прошептал:

– Я не хочу тебя потерять, и никогда не хотел этого. Когда я соглашался на твое условие, то думал, что у меня будет достаточно времени, чтобы все исправить и убедить тебя передумать. Я думал, что мои чувства смогут найти взаимность. Но время пролетело так быстро, и совсем ничего не изменилось между нами. А потом появился этот Грегори, и я понял, что скоро могу потерять тебя. Окончательно потерять, – прошептал герцог, глядя на меня своими чарующими глазами цвета изумруда.

Я внимательно слушала его, впитывая в себя каждое произнесенное им слово, и не спешила перебивать. И лишь когда Алмир замолчал и продолжил глядеть на меня, в ожидании ответа, я собрала всю свою волю, чтобы произнести:

– Причем здесь вообще Грегори? Ты постоянно твердишь о нем, словно, он причина всех наших проблем. Но дело не в нем, дело в тебе.

– Ханни, я… – начал герцог Гейрлейв.

Но я его тут же перебила:

– Твои мысли, чувства и желания оставались для меня загадкой на протяжении всех двух лет потому, что ты никогда не говорил со мной. Не говорил откровенно, не говорил о важных вещах, прикрываясь постоянной работой. Да о чем может идти речь, если ты даже никогда не показывал хоть каких-либо теплых чувств по отношению ко мне? – вспылила я, наконец, выговаривая все, что накопилось за такой долгий срок, – Ты никогда не интересовался причинами, которые подтолкнули меня к такому решению. Не спрашивал о том, что я думаю и что я чувствую, о том, чего я хочу и, куда более важно, о том, чего я не хочу. Так, с чего же ты взял, что я должна была догадаться о твоих желаниях и воспылать ответными чувствами?

– Я… – вымолвил в ответ супруг, выслушав мою тираду, – Я просто…

Похоже, теперь герцог напрочь лишился дара речи.

– Извини, похоже, мои признания были совершенно неуместны, – произнес он, наконец, и резко поднялся на ноги.

– А чего ты ожидал? – поинтересовалась я у него, сверля Алмира взглядом, – Что я упаду к твоим ногам едва услышу, что ты не желаешь расторгать брак?

– Я уже понял, что это невозможно, – буркнул недовольно герцог в ответ, вновь отворачиваясь к камину.

– Только не нужно обижаться, – произнесла я, сложив руки на груди, – Я не сказала ничего, о чем бы сам не знал. И, видимо, твое желание сохранить этот брак все же не столь сильно, как ты об этом говоришь, раз ты решил сдаться сразу же, едва завел этот разговор.

– Невозможно сохранить отношения, если этого не хотят оба, – отозвался супруг, не поворачивая головы в мою сторону и продолжая сверлить взглядом свечу.

– Как будто нам есть что сохранять, – парировала я, – Алмир, оглянись вокруг. Последние два года я была заложницей в этом доме, пока ты жил свою насыщенную жизнь, наполненную работой и любовницами.

– Что за бред? – нахмурился он, повернув голову в мою сторону, – О каких, к черту, мифических любовницах ты вообще говоришь?

– О, они далеко не мифические, а очень даже реальные, – произнесла я с усмешкой, разгладив сладки на своем платье, – Например, Ларин или госпожа Мурай. Извини, с полным списком твоих пассий я не успела ознакомиться.

– Так, ты знала… – упавшим голосом произнес супруг, посмотрев на меня так, словно впервые увидел.

– Сложно было вас не услышать в тот вечер, – пожала я плечами, избегая его взгляда.

– Ты поэтому приняла решение о разводе?

– Это уже не имеет никакого значения.

– Поэтому? – настойчиво повторил герцог свой вопрос.

– Зачем спрашивать, если ты и так уже все понял? – вздохнула я, – И я совершила верный выбор, стоит отметить. Не прошло и двух месяцев с момента нашей свадьбы, а ты уже завел себе новую любовницу.

– Ханни, – произнес Алмир, вновь оказываясь на коленях передо мной, – Уверяю тебя, я расстался с Ларин в тот же день, когда было оглашено завещание твоего отца. Все, что она делала после, было низким и недостойным. Но я клянусь, что никогда не обманывал тебя. И, как я уже говорил, с госпожой Мурай у меня никогда ничего не было, и быть не может, потому что мое сердце, все мои мысли и чувства, все, что я имею, все это целиком отдано тебе и только тебе.

Я молчала, потому что боялась ему поверить. Боялась так легко принять, что все его слова могут оказаться правдой. Боялась в очередной раз обжечься и вновь довериться этому человеку.

– Ханни, прошу, останься со мной, – продолжил герцог, обнимая мои колени, – Давай проживем эту жизнь вместе, давай заведем детей, сделаем все, что ты захочешь.

А я продолжала молчать, опасаясь, что если произнесу хоть слово, то разрыдаюсь прямо здесь.

– Пожалуйста, – продолжил умолять супруг, – Хотя бы подари мне поцелуй. Один единственный поцелуй. Не потому, что нас может кто-то застать, или не потому, что нам необходимо притворяться. А просто потому, что мы оба этого хотим. Если мы оба этого хотим, – поспешно добавил он, не сводя с меня своих глубоких глаз.

И после недолгих колебаний я откликнулась на его просьбу, поддаваясь вперед и обхватывая ладонями его лицо. В конце концов, если герцог Гейрлейв решился на откровения и признания в любви, то во мне тоже должно хватить смелости, чтобы сделать ответный шаг, отпустив все свои обиды. Ведь, если их не отпустить, то я могу потерять все, чем дорожу, и все, на что могу надеяться.

Этот поцелуй не был похож ни на один другой. Мы никуда не торопились, не ждали, что нас обнаружат с минуты на минуту. Мы лишь наслаждались моментом и друг другом. Целуясь трепетно и нежно, мы впервые по-настоящему открывались друг другу. И это было волшебно.

– Ты такая красивая в свете камина, – прошептал герцог, опаляя мое лицо своим дыханием, – Ты словно наваждение, которым я не могу надышаться.

Алмир обнял меня, приникая к шее поцелуем, и его руки сначала мягко огладили спину, а затем взялись за шнуровку платья, ослабляя ее. И это был весьма своевременный шаг, потому что кислорода в моей груди с каждым поцелуем становилось все меньше.

Мягко потянув мужа за волосы, я заставила его запрокинуть голову и вновь приникла к его губам. Пожалуй, мне слишком понравилось целовать его так открыто, не ища для этого повода и не придумывая оправданий.

Не разрывая поцелуя, герцог резко подхватил меня на руки, заставив меня сдавленно ахнуть, и сделал шаг по направлению к кровати.

– Ты же понимаешь, что обратной дороги не будет? – поинтересовался он, глядя мне в глаза, – И тебе придется остаться рядом со мной до конца своей жизни.

Возможно, кого-то бы смогла напугать подобная формулировка. Но для меня это было не наказанием, а мечтой, что внезапно превратилась в явь.

– Как и тебе, – вымолвила я, обнимая герцога за шею и вновь прижимаясь к его губам.

Глава 26

Когда я проснулась на следующее утро, Алмира уже не было в спальне. Сначала я подумала, что он уже спустился к завтраку, но какого же было мое удивление, когда я не застала его и внизу.

– Доброе утро, Ханни, – поприветствовала меня леди Маргарет без энтузиазма, когда я вошла в столовую.

– Что-то произошло? Вы выглядите чем-то расстроенной, – заметила я.

– Алмир до сих пор не объявлялся дома, – вздохнула она, – Думаю, нам все же следует написать моему брату. Возможно, он в курсе того, где пропадает мой сын.

– Алмир возвращался домой прошлой ночью, – произнесла я, опускаясь напротив леди Маргарет, – Правда, он ушел еще до того, как я успела проснуться.

– Где же он пропадает целыми днями? – вздохнула мать герцога встревоженно.

– Вообще-то, ранним утром я столкнулась с герцогом в холле, – подала голос Женевьева, – Его светлость сказал, что его ждут какие-то неотложные дела.

– Ну, вот, – произнес лорд Абрахам, обращаясь к супруге, – Наш сын всего лишь много работает, и в этом нет ничего удивительного. Так что, ты совершенно зря переживаешь.

Но в своих переживаниях леди Маргарет была не одинока. Чувство тревожности не покидало и меня, хоть и совершенно по иной причине. Что настолько срочное заставило герцога покинуть дом ранним утром, даже не дождавшись моего пробуждения? И это после волшебной ночи, наполненной любовью и признаниями.

Или он передумал? Быть может, пожалел обо всем, что произошло вчера и теперь просто не знает, как мне об этом сказать?

Я полагала, что сегодняшний день будет совершенно другим, что он станет одним из счастливейших дней в моей жизни, что он будет началом чего-то нового. Но, похоже, от старой жизни и былых переживаний не так-то легко избавиться.

И не успела я погрузиться в пучину своих переживаний и утонуть в тревожащих меня мыслях, как дверь в столовую распахнулась, и на пороге появился дворецкий.

– У меня послание для леди Ханнелор, – произнес он.

Я сразу же заметила в его руках черный конверт, и мне едва хватило выдержки, чтобы не наброситься на Ханса с вопросами и лишь продолжать неподвижно сидеть, дожидаясь, пока он преодолеет несколько метров от двери.

Всего минута, что понадобилась дворецкому для того, чтобы приблизиться и вручить мне конверт, для меня показалась бесконечностью.

– Кто доставил письмо? – поинтересовалась я у Ханса, взяв конверт в руки.

Надеюсь, что мой голос прозвучал достаточно ровно для того, чтобы не вызвать подозрений у домочадцев.

– Его доставил какой-то мальчишка, – пояснил дворецкий.

Разумеется, не стоило ожидать, что герцог Камерон так легко проколется. Но он оказался крайне настойчив в своих попытках меня извести. И, судя по тому, как часто стали приходить от него весточки – ведь последнее письмо было доставлено не ранее, чем позавчера – я чувствовала, что что-то грядет. Возможно, я смогу получить подсказку в содержимом этого конверта. Хотя особых надежд я на это не питала, ведь герцог Камерон не изменял своей изворотливости даже в письмах.

Я продолжала глядеть на конверт в своих руках как на ядовитую змею, и очнуться меня заставил лишь голос леди Маргарет.

– Ханни, что-то не так? – заботливо поинтересовалась она, – От кого это письмо?

– Ничего важного, – поспешила заверить я свекровь, откладывая конверт на стол и возвращаясь к завтраку, – Письмо от управляющего отцовским поместьем, должно быть, очередной отчет. Я прочту позже.

Леди Маргарет приняла этот ответ и не стала допытываться дальше, проявив чудеса такта. А я же поспешила разделаться с завтраком, чтобы как можно скорее удалиться и прочесть доставленное письмо.

Высидев за столом положенное время, чтобы не вызвать лишних подозрений, я, наконец, поднялась на ноги и произнесла как можно беспечнее:

– Я займу кабинет Алмира. Нужно разобраться с делами в поместье.

Снова взяв в руки темный конверт, который буквально обжигал мою ладонь, я покинула столовую, стараясь двигаться неспешно. И лишь после того, как за мной закрылась дверь, я подхватила юбки и понеслась вверх по лестнице, стремясь как можно быстрее прочесть очередное послание от опального герцога.

Закрывшись в кабинете, я дрожащими от волнения руками разорвала конверт и развернула послание, вчитываясь в текст.

«Уважаемая герцогиня (пока я все еще могу вас так называть),

Кое-кто из моих друзей сообщил, что мои дружеские приветствия немало взволновали вас и герцога. Не стоит так тревожиться понапрасну. Вы еще столь молоды, а нервное состояние плохо сказывается на здоровье и внешнем виде женщины. А я скромно напоминаю вам, что скоро вы можете вернуться на рынок невест. И только от вашего очарования будет зависеть, насколько удачную партию вы сможете сделать.

Я мог бы вам предложить свои услуги на этом поприще. Но боюсь, что моя кандидатура не окажется вам полезной в свете всего произошедшего за последнюю пару лет. Но, лишь из моей к вам искренней симпатии, я дам вам дружеский совет – позаботьтесь о своем состоянии и финансовом положении уже сейчас. Я даже дам вам подсказку, которая сумеет неплохо вас озолотить. Граф Эйвери хранил одну крайне занимательную семейную реликвию, с помощью которой вы можете не только обеспечить себя деньгами до конца жизни, но и достичь величия. И когда вы достигните своих вершин, не забудьте про верного друга, написавшего вам эти строки. Хотя, полагаю, к тому моменту мы уже встретимся лицом к лицу…

P.S. Можете оставить свои тщетные попытки, и не перерывать весь город в поисках моих помощников. Только потратите зря время. Лучше займитесь более полезными делами. Такими, как например, семейные реликвии.

С восхищением и любовью,

Ваш верный друг».

Как я и предполагала, после очередного письма от герцога Камерона вопросов осталось больше, чем ответов. Я не понимала, откуда герцог мог знать отца, а тем более такие подробности, как семейные реликвии, которые папа мог хранить. Но еще больше меня интересовало, о чем же конкретно толкует опальный герцог. Потому как, насколько я знала, ничего из ценных вещей рода не осталось еще при жизни моего деда.

Но все ли я знала о своей семье? Помнится, и завещание отца было крайне туманным и загадочным. Уж не та ли герцог Камерон угроза, от которой пытался защитить меня отец путем брака с Алмиром?

Ответов на эти вопросы я не знала. Зато их мог знать кое-кто другой. И таких людей было даже двое.

Поднявшись со своего места, я прошла к стене и потянула за шнурок. Не прошло и минуты, как в кабинет вошел дворецкий после короткого стука.

– Чем могут быть полезен, леди Гейрлейв? – услужливо поинтересовался он.

– Найдите, пожалуйста, Женевьеву и пригласите ее сюда, – приказала я.

Ханс заверил меня, что все сделает, поклонился и покинул кабинет. А я принялась считать минуты в ожидании той, что могла хоть немного пролить свет на ситуацию.

К тому моменту, когда Женевьева вошла в кабинет, я успела прокрутить в своей памяти, пожалуй, почти всю свою жизнь, начиная с раннего детства и заканчивая неожиданным замужеством. Но мне так и не удалось вспомнить ничего, что могло хоть как-то относиться к каким-либо семейным реликвиям.

Однако, как оказалось после смерти отца, граф Эйвери многое от меня скрывал. И ничего не мешало ему утаить еще один семейный секрет.

– Ханни, ты хотела меня видеть? – поинтересовалась Женевьева, проходя в кабинет и опускаясь в кресло напротив.

– Да, – кивнула я, – Ты знаешь что-нибудь о наших семейных реликвиях? Ты много лет работала в нашем доме. Возможно, что-то слышала или видела, или отец упоминал что-нибудь?

– Не припомню ничего такого, – покачала Женевьева головой.

– Ты уверена? – настойчиво уточнила я.

– Покойный граф был достаточно скрытным человеком. Сомневаюсь, что кто-либо в доме знал о каких-то реликвиях, если они и были. О чем там говорить, для всех нас стало настоящим откровением то, какой размер наследства оставил вам граф Эйвери. Мы и не могли подумать, что он владеет таким количеством денег.

– Понятно, – расстроенно выдохнула я, разочарованная тем, что мне так и не удалось хоть что-либо узнать.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Женевьева, не к месту проявляя свою проницательность, – С чего вдруг ты задумалась о семейных реликвиях?

– Просто ностальгия по дому и прежней жизни, – вымученно улыбнулась я, надеясь, что домоправительница не заметила фальши в моем голосе.

– Все женщины проходят через это после замужества, – понимающе отозвалась Женевьева, – Нелегко покинуть отчий дом. А в твоем случае тоска вполне оправдана. Ты слишком рано потеряла обоих родителей.

– Пожалуй, ты права, – сдержанно согласилась я.

Стыдно признавать, но в данный момент меня заботила далеко не тоска по родителям.

– Лучше выберусь в город и, возможно, навещу супруга вместо того, чтобы придаваться грусти, – произнесла я, поднимаясь из-за стола, – Прикажешь горничной подготовить наряд для прогулки?

Я боялась встречи с супругом после прошлой ночи. Опасалась, что мои ожидания не оправдаются, но теперь другого пути у меня нет. Как и возможности развестись через год, если вдруг герцог Гейрлейв пожалел о своем вчерашнем порыве. Или же, если этот самый порыв был вызван лишь одним алкоголем.

Но сидеть дома и терпеливо дожидаться возвращения Алмира я тоже не могла. Поэтому всего через полчаса после разговора Женевьевой я покинула особняк, не забыв прихватить с собой письмо от герцога Камерона.

Не знаю, каковы шансы, что супруг сможет пролить свет на происходящее. Но если уж Камерон смог узнать что-то о моей семье и моем отце, в частности, то и начальник тайной канцелярии сможет это выяснить.

В местном отделении тайной канцелярии, что располагался напротив городской ратуши в неприметном сером здании, герцога Гейрлейва найти не удалось. И тогда мне ничего не оставалось, кроме как снова отправиться в столицу. Пусть и последний визит туда принес мне немало неприятных впечатлений.

Когда я вошла в приемную, чтобы поинтересоваться у Пьера, на месте ли Алмир, секретарь моего супруга отреагировал слишком бурно на мое появление.

Сначала на его лице проступила плохо скрываемая паника. Затем он смог взять под контроль свои эмоции, и резво вскочил со своего места, бурно и громко меня приветствуя, и при этом не забывал нервно коситься в сторону двери.

Понять, что здесь что-то не чисто, не составила было труда даже последнему дураку. Ну, а я в своих умственных способностях никогда не сомневалась.

– Герцог у себя? – поинтересовалась я у Пьера, нагло игнорируя его предложения присесть и выпить чаю.

– Его светлость сейчас несколько занят, – уклончиво ответил тот.

– Так у себя или нет? – настойчиво повторила я свой вопрос.

После немой борьбы взглядами, секретарь, наконец, сдался и, выдохнув, произнес:

– Да, Его светлость на месте.

– И госпожа Мурай тоже там? – кивнула я в сторону двери, за которой и скрывался кабинет герцога.

– Да, – покаянно признался Пьер.

– Отлично, – мрачно кивнула я, обогнув секретаря и направившись прямо к двери.

– Позвольте, я предупрежу о вашем визите, – попытался остановить меня он, перегородив путь.

Да чем они там занимаются, если Пьер так нервничает?

– Не стоит так утруждаться, – произнесла я, решительно отодвигая его в сторону, – Я сама могу сообщить о своем визите своему мужу, – сделала я акцент на последнем слове.

В конце концов, мы теперь с Алмиром и впрямь связаны до конца жизни одного из нас. И, если ему все еще есть что скрывать, лучше уж я узнаю об этом прямо сейчас и не стану питать ложных надежд в будущем.

Приготовившись морально к любому исходу и представив в своей голове уже множество вариантов того, какую картину я могу увидеть за дверьми кабинета, я резко ее распахнула. И почти сразу же растеряла весь свой боевой настрой, когда на меня уставились одновременно три пары глаз.

– Ты не сказал, что они не одни, – обвиняющим тоном прошептала я Пьеру, маячившему за моей спиной.

– Я просто не успел, – зашептал он в ответ, стрельнув в мою сторону извиняющимся взглядом, и тут же громко провозгласил, – Ваша светлость, прибыла леди Гейрлейв с визитом.

– Спасибо, Пьер, я вижу, – усмехнулся в ответ Алмир и поднялся из-за стола, – Можешь идти, дальше я справлюсь сам.

Пока герцог обходил стол и направлялся в мою сторону, мне выдалась возможность разглядеть визитеров. По другую сторону стола сидела госпожа Мурай, которая приветливо мне улыбнулась и кивнула в знак приветствия. А рядом с ней сидел молодой мужчина, который был слабо похож на сотрудника тайной канцелярии, как минимум, своим гардеробом.

– Вероятно, ты соскучилась, раз отправилась в столицу, чтобы меня навестить, – с улыбкой произнес герцог, оказываясь напротив меня, – Извини, что уехал еще до твоего пробуждения. У меня появились неотложные дела, – добавил он чуть тише и, наклонившись, украдкой меня поцеловал.

Меня порядком смутило такое открытое выражение чувств на глазах у посторонних, от чего на моих щеках проступил румянец. Все же, одно дело, когда приходится притворяться ради какой-либо цели, и совсем другое, когда все происходит само собой.

– Не хочу тебя расстраивать, но я по делу, – произнесла я, потянувшись к своему ридикюлю.

– Ты ранила меня в самое сердце, – театрально вздохнул супруг и тут же продолжил, – На самом деле, ты вовремя. Я сам хотел послать за тобой.

– Вот, сначала прочти, – протянула я герцогу злосчастный конверт.

– Еще одно письмо? – взволнованно поинтересовалась Агнес, узнав черный конверт.

– О каком письме идет речь? – заинтересованно отозвался мужчина, сидящей рядом с ней.

Я молчала, не зная, что ответить на такой вопрос. А герцог не обращал внимания на своих визитеров, углубившись в чтение.

Когда он свернул письмо, то повернулся к госпоже Мурай и попросил:

– Агнес, можете подождать в приемной? Мне нужно поговорить с женой наедине.

– Конечно, – кивнула она, поднимаясь на ноги вслед за незнакомцем, – Мне взглянуть на письмо?

– Да, – кивнул герцог, – Но чуть позже.

Дождавшись, когда за ними закроется дверь, я вновь повернулась к супругу и поинтересовалась:

– Ты можешь объяснить, что значат слова герцога Камерона? И о какой семейной реликвии идет речь?

– Могу, – признался герцог, – Но боюсь, что мои слова тебе не понравятся.