Текст книги "Следующий в очереди (ЛП)"

Автор книги: Эми Доуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Стараясь забыть о том, что видела, спешно переодеваюсь в зимнее снаряжение, которое стоило мне больше, чем учебники за последний семестр в Университете Юты. К счастью, на этот раз я не забыла одеть под него одежду. Затем хватаю шерстяное пальто и «Сорели» и выхожу из ванной, отправляясь на поиски Сэма.

Он сидит в большом кожаном кресле, откинув голову и закрыв глаза. Его грудь поднимается и опускается в глубоком и размеренном ритме.

– Ты что, серьезно спишь? – выпаливаю я, нисколько не беспокоясь о том, чтобы вежливо его разбудить. Мы по несколько часов сидели вместе в крошечной палатке, так что, думаю, манеры теперь необязательны.

Уголки его губ приподнимаются, но глаза остаются закрытыми.

– Возможно.

– Я думала, что оделась очень быстро, – отвечаю я, вытаскивая из кармана перчатки.

Он смотрит на меня одним глазом.

– Быстрее, чем в прошлый раз, это уж точно.

Я закатываю глаза, он садится и трет лицо руками.

– Ты страдаешь от похмелья? – спрашиваю я, задумчиво глядя на него.

Он смотрит мне в глаза.

– Похмельем страдают мальчишки. Мужчины его переживают.

Я улыбаюсь в ответ и смотрю, как он встает, теперь я не на каблуках, и он снова возвышается надо мной. Он ловит мой взгляд, когда я осматриваюсь в гостиной.

– Мне нравится твой дом.

Он кивает, и на его лице появляется гордость.

– Он у меня уже несколько лет.

– У тебя много земли?

– Почти пять акров. Дом бревенчатый, но у меня есть место под большой сарай, где хранятся все мои игрушки.

– Какие игрушки? – спрашиваю я и съеживаюсь, представляя себе нечто порочное.

– Квадроцикл, снегоход, мотоцикл и пикап.

– Так и знала, что у тебя есть пикап.

Он приподнимает брови.

– Знала?

Я глубоко вздыхаю.

– Ты такой же, как и брат. Не могу поверить, что не догадалась об этом раньше.

Сэм смеется.

– Ну, ты совсем не похожа на своего брата, так что, думаю, получу поблажку за то, что при встрече не понял, кто ты.

– Что это значит? – спрашиваю я, повышая голос, словно защищаясь. Если он не думает, что я похожа на своего брата, то на кого же он думает, я похожа? – Ты тоже назовешь меня примитивной?

– Черта с два, – быстро отвечает Сэм, серьезно нахмурив брови. – Мэгги, ты похожа на головоломку из миллиона кусочков. Думаю, мне понадобятся годы, чтобы тебя понять.

Я улыбаюсь этой очень особой характеристике, в груди растекается тепло, чего я не чувствовала уже долгое время. Чтобы замять полный сексуального напряжения момент, быстро бью Сэма в плечо.

– Главное, чтобы мы все сняли на камеру для Стерлинга!

Лицо Сэма вытягивается, и я мельком замечаю обиженное выражение, когда он касается того места, куда я только что ударила.

– Только не зацикливайся так на будущем, иначе упустишь то, что происходит в настоящем, ладно?

Он поворачивается и выходит за дверь, оставив меня в недоумении от его прощальных слов.

ГЛАВА 8.

Рыбачь или сматывай удочки

Сэм

Мы прибываем на ферму Петерсона, чуть восточнее Боулдера. Я бывал здесь пару раз со своим приятелем по скалолазанию, с которым познакомился в колледже. Мы годами страховали друг друга, пока он не переехал в Денвер со своей женой. С тех пор я почти не лазал по скалам, но, к счастью, это все равно что кататься на велосипеде. И, давайте посмотрим правде в глаза, я здесь, чтобы убедиться, что у Мэгги есть надежный человек, который подстрахует ее в случае чего, чтобы она не угодила в больницу Боулдера с какой-нибудь безумной травмой, за которую ее брат найдет способ меня наказать.

Мы подъезжаем к трем восьмидесятифутовым обледеневшим до совершенства зернохранилищам, огромными ледяными завесами, сверкающими на солнце. Пара альпинистов уже на одной из них, агрессивно машут ледорубами и медленно продвигаются вверх, чтобы ударить в колокол на вершине.

Я вылезаю из грузовика и иду к задней двери, открывая ее, чтобы взять свою сумку.

Мэгги присоединяется ко мне, ее глаза широко распахиваются, когда я открываю сумку, которая, вероятно, выглядит так, будто полна орудий убийства.

– У меня ничего такого нет, – говорит она, нервно глядя на мое снаряжение, а затем на ледолазов. – Я не знала, что мне это понадобится.

Я слегка улыбаюсь и качаю головой.

– Не беспокойся, у них здесь есть все.

– Мэгги! – раздается голос, я оборачиваюсь и вижу бегущего к нам парня с забранными в конский хвост волосами. Он бежит в буквальном смысле этого слова, словно добраться до нее на пять секунд быстрее будет стоить ему жизни. – Ты действительно пришла.

– Привет... – Мэгги запинается, явно пытаясь вспомнить его имя.

– Иезекииль, помнишь? – Он тянется к ней и обнимает, что кажется чересчур дружелюбным для человека, чье имя она даже не помнит.

– А ты?

Он смотрит на меня, и я рефлекторно выпячиваю грудь.

– Сэм.

– Иезекииль, – бормочет Мэгги, – это мой друг Сэм. Он, по всей видимости, заядлый альпинист и предложил мне сегодня свою помощь. Сэм, Иезекииль остановился в той же гостинице, что и я, он один из тех парней из журнала, которые порекомендовали мне это попробовать.

– Ты заядлый альпинист? – спрашивает Иезекииль, окидывая взглядом мое тело, будто не верит.

– Раньше был, – отвечаю я сквозь стиснутые зубы, потому что уже чувствую исходящий от этого парня запах гребаного тестостерона, и мне это не нравится. – Я уже пару лет не лазал по скалам.

– Мужик, если не вставлять – можно потерять.

Я закатываю глаза и перекидываю сумку через плечо.

– Я не волнуюсь.

– Это не восхождение на водопад, – заявляет Иезекииль, прищурившись.

Я поднимаю брови и с трудом сдерживаю смех.

– Нет, конечно, нет. Но мы с приятелем много занимались боулдерингом и редпоинтом... так что, думаю, со мной все будет в порядке. (Прим. переводчика: Боулдеринг – вид скалолазания, преодоление серии коротких предельно сложных трасс; Редпоинт – преодоление маршрута с нижней страховкой без зависаний на страховочной веревке и не с первого раза).

Кадык Иезекииля дергается, и я чувствую, как Мэгги нервно смотрит на нас обоих, пока мы смотрим друг на друга. Вот почему Мэгги не может просто бродить по Боулдеру в поисках приключений. Здесь слишком много торчков, которые думают, что они Божий дар миру и женщинам. Мэгги не нужно разбираться с этим дерьмом в одиночку.

Мы направляемся к свободному зернохранилищу, и проводники из персонала фермы приступают к работе, снабжая Мэгги арендованным снаряжением, в то время как я пристегиваю свое собственное.

Глаза Мэгги широко раскрыты и настороженно смотрят, когда она выслушивает краткий урок скалолазания от женщины-гида по имени Шерри.

Когда я заканчиваю затягивать ремни, сзади раздается голос:

– Не хочешь поспорить?

Я оглядываюсь и вижу Иезекииля в шлеме, готового к схватке.

– Ставки?

– Победитель страхует ее. – Он смотрит на Мэгги, та лишь вполуха слушает своего инструктора, потому что вместо этого наблюдает за нами.

– Нет, – мгновенно отвечаю я. – Мэгги со мной. Я ее страхующий.

– Ну же, старина... ты боишься? – Иезекииль раздражающе тычет в меня пальцем, и мне хочется ему врезать. Его приятели с широкими улыбками подходят к нам, и мне хочется вдарить и им тоже.

– Ни хрена я не боюсь, – заявляю, чувствуя, как от вызова по венам разливается адреналин. – И не какой я не старина, – бормочу я себе под нос.

– Тогда, давай! – кричит один из парней, а потом замолкает, когда я смотрю на него.

– Чего тебе беспокоиться? – спрашивает Иезекииль. – Если я выиграю, ты поймешь, что я опытный альпинист, так что она не окажется в руках новичка. Мои руки очень хорошо умеют страховать красивых женщин.

Проклятье, мне хочется ударить этого самоуверенного ублюдка. И мне хочется его победить. Избить и победить, ткнуть лицом в снег. Сейчас мне бы подошло все вышеперечисленное.

– Давай, – вмешивается Мэгги, и инструктор Шерри, похоже, тоже заинтересована в нашем разговоре.

– Чего вы все на меня накинулись? – спрашиваю, оглядывая всех, кто подходит ближе, инструкторов и альпинистов. – Я здесь только для того, чтобы подстраховать друга.

– У нас есть довольно классный обычай, – заявляет Шерри с широкой улыбкой. – Парни, если разрешите нам снять ваше участие в скоростном подъеме в прямом эфире для нашей странички в социальных сетях, победитель получит бесплатный уик-энд на следующей неделе в нашем лыжном шале в горах. Там есть частный природный горячий источник, который изменит вашу жизнь, не говоря уже о нескольких очень классных склонах для катания на сноуборде.

– Да, – радостно восклицает Иезекииль, поднимая вверх кулак. – Мы согласны.

– Нет, – твердо заявляю я.

– Сэм, – перебивает Мэгги. – Просто сделай это. Что плохого может случится?

– Этот гребаный идиот плохо тебя подстрахует, и ты получишь травму.

– Иезекииль провел здесь все утро, – заявляет Шерри, подходя ближе ко мне. – Уверяю вас, он отличный страхующий.

Я тяжело выдыхаю и задаюсь вопросом, как, черт возьми, началось все с помощи Мэгги не свернуть себе шею, до того, что я мчусь вверх по проклятому зернохранилищу наперегонки с мудаком с бисером в дредах.

– Если только ты не боишься, – заявляет Иезекииль, разводя руками. – Понимаю. У тебя хрупкие кости, и ты не захочешь их повредить.

Мэгги тихонько хихикает рядом со мной, и мой внутренний пещерный человек кричит: «Не позволяй этому жующему мюсли блондинистому укурку с дредами выставлять тебя дураком перед девушкой! Ты же знаешь, что можешь его разделать под орех!»

Я качаю головой, глядя на Мэгги.

– Ты должна быть на моей стороне.

– Так и есть! – возбужденно восклицает Мэгги. – На это будет интересно смотреть. И поможет мне избавиться от сильного беспокойства, которое я сейчас испытываю, видя эту штуку вблизи.

Она смотрит на меня таким милым и невинным взглядом, но каким-то сексуальным и живым... я с большим смущением понимаю, что ради этой цыпочки, вероятно, наелся бы гребаного желтого снега.

Поэтому, как идиот, поворачиваюсь к Иезекиилю и заявляю:

– К черту все... на страховке, чувак.

Иезекииль с приятелями радостно вопят, и через несколько минут мы уже стоим в десяти футах друг от друга у подножья зернохранилища, в шлемах и с нацеленными на нас камерами мобильных телефонов. Видеокамера и фотограф также фиксируют все это действие. Лучше бы мне не надрали зад.

– Страховщики готовы? – кричит Шерри, стоя между нами.

– На страховке! – мы оба кричим в ответ, и я смотрю на сотрудника, который меня страхует. Мэгги, с широкой, ослепительной улыбкой, стоит рядом с ним.

– Страхуем! – кричат в ответ страхующие.

И мы начинаем.

Подъем очень интенсивный. Поверхность представляет собой прямую вертикаль без трещин и выступов. Чтобы не упасть, есть только я, два моих ледоруба и кошки на ботинках. Поскольку это восхождение с верхней страховкой, то от меня через крепеж наверху сооружения идет веревка, которая потом спускается к страховщику. Когда я поднимаюсь по стене, страховщик крепко держит веревку, ослабляя ее только тогда, когда мне нужно.

Подъем – сплошная ледяная глыба, мой ледоруб пронзает плотную завесу сверкающего инея, и я двигаюсь вверх. Я даже не смотрю на другого парня, потому что знаю, это лишь меня замедлит. Шаг за шагом продолжаю вбиваться остриями кошек в поверхность и пробираюсь к вершине. Чем выше я поднимаюсь, тем слабее слышатся снизу радостные возгласы Мэгги. Тренировка здесь определенно более интенсивная, чем на водопадах, и мои квадрицепсы и бицепсы кричат, когда я толкаю их к критической точке. Обычно я двигаюсь медленно и ровно, но сейчас делаю более широкие махи руками и использую мышцы, чтобы поднять тело вверх по стене так быстро, как только могу.

Наконец, я вижу над собой парня, который снимает на камеру мобильного, направленную прямо на меня.

– Давай, мужик, ты уже почти здесь! Просто безумие какое-то!

Я хмурюсь, пытаясь угадать по его словам, насколько сильно проигрываю. Мне казалось, что я еще не слышал звона колокола, но, может, Иезекииль уже давным-давно в него позвонил, а я был слишком низко, чтобы это услышать?

С завершающим ударом ледоруба поднимаюсь на последние три фута и замахиваюсь вторым прямо на медный колокол, свисающий сверху. Громкий звон и крики зрителей внизу разносятся эхом по округе. Парень забирает у меня инструменты, чтобы я мог перебраться через край зернохранилища. Я наклоняюсь, упираясь руками в перила и делая большие глотки воздуха.

– Черт возьми, было тяжело, – вяло говорю я парню, стоящему рядом со мной, а сердце грохочет в груди.

Выглядываю через край и краду несколько секунд, чтобы насладиться пейзажем с моей новой точки обзора. Повсюду видны холмы и заснеженные деревья на фоне горных пиков. Невероятное зрелище.

– Теперь я понимаю, почему вы, ребята, сюда лезете.

Приветственные возгласы Мэгги притягивают мой взгляд вниз, и я машу ей рукой, прежде чем отыскать взглядом своего соперника по гонкам. Я полагал, что он уже наверху, но его нигде не видно. Гид подходит к краю и снова направляет камеру телефона вниз. Я приближаюсь и наклоняюсь вперед, обнаруживая, что Иезекииль застрял на полпути к вершине.

– Черт возьми, что случилось? Он уронил ледоруб? – спрашиваю я, предполагая, что неполадки в снаряжении могли стать единственной причиной, по которой он оказался так далеко от меня.

– Нет, мужик, – отвечает парень со смехом. – Ты, мать твою, взлетел на вершину, как Человек-Паук. У меня стояк случился, глядя на тебя! – восклицает он и изумленно качает головой.

У меня от шока отвисает челюсть.

– Он не добрался до вершины?

– Неа... ты вскарабкался быстрее молнии. Никто из нас не смог бы тебя догнать. Это видео взорвет Интернет.

Нахмурив брови, смотрю на обледенелое хранилище, пытаясь определить, действительно ли я был намного быстрее, чем обычно. Прошло слишком много времени, чтобы я действительно помнил свою обычную скорость, но, черт возьми, не знаю… может, я просто был слишком мотивирован, чтобы не позволить этому ублюдку стать страховщиком Мэгги.

Отбрасываю эту мысль, потому что она кажется мне слишком сентиментальной. И причина, по которой я помогаю Мэгги, не имеет ничего общего с чувствами. Я просто пытаюсь защитить младшую сестру моего приятеля. Ничего больше.

Иезекииль бросает ледорубы на землю и, отталкиваясь, начинает спуск вниз, явно слишком уязвленный, чтобы закончить гребаное восхождение. Ну и придурок. Ты всегда заканчиваешь подъем.

Я осматриваюсь еще несколько минут, прежде чем начать собственный спуск. Когда я достигаю земли, Мэгги прыгает в мои объятия, словно девушка, приветствующая своего мужчину, вернувшегося домой с войны. От ее рук, сжимающихся вокруг моей шеи, в животе возникает тревожное шевеление.

– Это было невероятно! Невозможно, но невероятно!

Она отстраняется, ее голубые глаза сверкают от изумления, она прикусывает губу и смотрит на мои губы.

Проклятье, она выглядит... возбужденной. Она выглядит также, как в тот день, когда мы поцеловались. Она не должна так на меня смотреть!

– Спасибо, – бормочу я и освобождаюсь из ее объятий, чтобы отстегнуть веревку. – Это был веселый подъем.

Все гиды подходят и поздравляют меня, а Иезекииль с приятелями исчезают в домике, чтобы погреться. Шерри дает мне свою визитную карточку и говорит, чтобы я позвонил ей в пятницу и попросил ключи от шале. Я застенчиво улыбаюсь, ненавидя всеобщее внимание и делая все возможное, чтобы повернуть его к Мэгги, потому что, в первую очередь, она – причина, по которой мы здесь.

Шерри начинает затягивать на ней веревки, когда Мэгги достает из кармана комбинезона телефон.

– Как думаете, вы сможете сфотографировать, как я карабкаюсь? – тихо спрашивает она.

Шерри энергично кивает.

– Безусловно. Я буду снимать на протяжении всего подъема, а на вершине у нас есть парень, который снимет, как ты ударишь в колокол.

– Если ударю, – поправляет Мэгги, нервно кусая губу и застегивая ремешок шлема. – Если Иезекииль не смог, то и я, наверное, тоже.

– Ты ударишь, – говорю я, подходя ближе и успокаивающе кладя руку ей на плечо, пока она смотрит на лед. – Это не гонка, Мэгги. И ты не сдашься. Посмотри, на что ты идешь, чтобы вернуть своего бывшего.

Мэгги деревянно кивает, все время кусая губы.

– Мне страшно.

– Это хорошо, – говорю я, продевая ее веревку через карабин. – Страх тебя подстегнет. Просто ступай шаг за шагом, и ты достигнешь вершины. Мы здесь не только ради фотографий.

Она смотрит на меня широко раскрытыми, слезящимися от холода глазами.

– Ты уверен?

– Да, – твердо отвечаю я. – Это восхождение ради тебя, а не ради твоего бывшего. Лучшая часть восхождения – это достижение вершины. Ты справишься.

Я подмигиваю ей, что вызывает у нее улыбку, она встает у основания хранилища с ледорубами в руках.

– Я все время буду здесь, – заверяю я ее, занимая свою позицию и закрепляя ее веревку, намотанную на мое страховочное устройство.

Мэгги кивает и кричит через плечо:

– На страховке?

Я улыбаюсь сомнению в ее голосе и уверенно кричу в ответ:

– Страхую!

Она медленно поднимается по зернохранилищу.

То есть... очень медленно.

Честно говоря, это занимает у нее почти час. Я боялся, что она может замерзнуть на смерть, прежде чем доберется до вершины, но девчонка даже и не думала сдаваться. Я напутствовал ее всю дорогу, помогая сделать лучший замах ледорубом и поощряя, когда она в этом нуждалась. Может, она взбирается и не очень быстро, но, должен признать, я нахожу ее упорство впечатляющим. Когда она, наконец, достигает вершины и звонит в колокол, я почти уверен, что она плачет, потому что обнимает парня наверху дольше, чем это уместно, учитывая, что они совершенно незнакомы.

«По крайней мере, она его хотя бы не поцеловала», – как придурок думаю я про себя. Общение с Мэгги станет для меня проблемой, если я продолжу считать, что все, что она делает, чертовски меня возбуждает. Я не отношусь к типу парней, которым нужны отношения, поэтому влюбиться в младшую сестру лучшего друга – ту, с кем у тебя определенно не можешь быть случайного секса, – не вариант.

Она спускается вниз, и мы направляемся в дом, чтобы погреться. К счастью, там нет и следа поедающих мюсли парней с дредами.

Мэгги расплывается в улыбке, сбрасывает с себя верх комбинезона и опускается на колени у огня.

– Было так волнующе! – восклицает она, потирая руки.

Я киваю и с глупой улыбкой опускаюсь рядом с ней, потому что трудно не поддаться ее энтузиазму.

– Серьезно, я впечатлен тем, что ты не сдалась.

– Не думала, что у меня получится, – говорит она, потирая руки. – Черт возьми, вот это тренировка! У меня руки – как желе, я думала, они вот-вот отваляться. – Она трясет ими и дотрагивается до лопатки, чтобы размять больное место.

– Да, несколько дней у тебя все будет чертовски болеть, – заявляю я. Переместив руку туда, куда она не может дотянуться, я осторожно надавливаю большим пальцем на больную мышцу. – Советую пить много воды и круглосуточно принимать ибупрофен.

Она громко стонет, когда я попадаю в точку, и мой член дергается. Проклятье. Разве какая-нибудь женщина когда-нибудь одним лишь стоном заставляла мой член дергаться? Она садится и поворачивается, чтобы предоставить мне более легкий доступ.

– Черт возьми, не останавливайся, – стонет она, и теперь мой член делает гораздо больше, чем просто дергается.

Я поднимаю другую руку и одновременно поглаживаю ее плечи.

Под моими руками она кажется такой миниатюрной, но я чувствую ее крепкие мышцы. Мне ужасно хочется просунуть руки ей под свитер и коснуться кончиками пальцев обнаженной кожи.

– Ты заработала выходные в шале, – заявляю я, мой голос глубже, чем обычно, потому что сейчас я сильно возбужден.

– То есть? – спрашивает она, слегка поворачивая голову. – Это ты выиграл гонку. Ты должен его получить.

– Нет, я уже умею кататься на сноуборде. Тебе от этого будет больше пользы, если ты все также нацелена на приключения.

Она замолкает на мгновение, пока я массирую ее плечи под звуки потрескивающего огня.

– Но я не умею кататься на сноуборде.

– О, – тупо отвечаю я и кусаю себя за щеку, потому что знаю, какие слова в следующий момент вылетят у меня изо рта. – Если хочешь, я могу тебе показать.

Она поворачивается ко мне лицом.

– Серьезно? – восклицает она с широкой улыбкой на лице.

Я пожимаю плечами.

– Ничего особенного.

– Ура! – Она снова бросается на меня, обвивая руками за шею. – Следующее идеальное приключение! Давай сделаем это!

Она так сильно подпрыгивает и ерзает на мне, что у меня в штанах начинает происходить нечто невероятное. Черт возьми, как неловко. Уверен, это потому, что я потерял Майлса – своего напарника по развлечениям. Я пребывал в некотором затишье, но все же мне уже за тридцать. У меня не должно быть стояков, как у подростка.

Она отстраняется, и ее глаза горят от возбуждения.

– Я же еще не послала Стерлингу фотографии! Он просто с ума сойдет, когда увидит меня на зернохранилище!

С этими последними словами мой стояк падает, как вареная лапша. Но как толстая лапша. Определенно, каннеллони.

– Да, лучше тебе их отправить, – ворчу я и встаю, направляясь к двери. – Пойду соберу свое барахло. Увидимся в грузовике.

Дверь за мной закрывается, и я чувствую, что мне нужно зарыться лицом в снег за то, что я только что так сглупил. Она охотится за своим бывшим, а не за моей гребаной лапшой. Мне нужно привести мысли в порядок, прежде чем я запрусь с ней в той хижине на весь уик-энд.

ГЛАВА 9.

Бесплатный кофе и советы

Мэгги

На следующий день я сижу за столом в доме Кейт и Майлса, когда последний входит в кухню.

– Ты рано встала, – говорит он, зевая, и достает из шкафа упаковку кукурузных хлопьев.

– Я поставила варить кофе! – взволнованно отвечаю я, изо всех сил стараясь не походить на младшую сестренку нахлебницу, заявившуюся без предупреждения без конкретной даты отъезда в обозримом будущем.

– О, не стоило, – хрипит Кейт из-за угла, шаркая на кухню в пушистых тапочках и очередной гигантской футболке Майлса. – Мы не пьем кофе дома.

– Нет?

– Она – нет, – отвечает Майлс, закатывая глаза и бросая хлопья в миску и добавляя молоко.

–Я пуританка, – отвечает Кейт и одаривает Майлса сонной улыбкой. – Я жду кофе из «Магазина шин», потому что он самый лучший.

Я медленно киваю.

– Так, ты ездишь в «Магазин шин» каждый день?

Она пожимает плечами.

– Не каждый. То есть... в дни, когда мне не хочется принимать душ, я обычно остаюсь дома и пишу, потому что здесь у меня тоже хорошо идут слова. Но сегодня день душа, так что я поеду с Майлсом. Ты должна поехать с нами!

– В «Магазин шин»? – спрашиваю я, запихивая в рот ложку хлопьев. – Туда, где работает Сэм?

Мое лицо мгновенно вспыхивает, когда брат хмуро на меня смотрит.

– Сэм не просто работник. Он без месяца как владелец этого места. Но, да, именно там он работает. Почему ты упомянула Сэма?

– О... ну... – я начинаю заикаться. – Он, хм…

– Мэг подвозила Сэма домой после субботней вечеринки по случаю его дня рождения, – услужливо вставляет Кейт. – Так что, полагаю, она просто расставляет все точки над «i».

– Да, – быстро соглашаюсь я, распахивая глаза настолько, что они готовы выскочить из орбит, и молча киваю в знак благодарности Кейт. – В тот вечер я много с кем познакомилась. Трудно вспомнить все о каждом.

Майлс пожимает плечами и засовывает в рот огромную порцию хлопьев, бормоча:

– Твоей машине надо поменять масло? Я мог бы заняться этим сегодня утром. Легче сделать это там, чем здесь.

– М-м-м, наверное, – отвечаю я, пытаясь понять, можем ли мы с Сэмом выглядеть странно. В баре мы притворялись, так что, конечно же, мы можем притвориться и в «Магазине шин», верно?

– Значит, решено! – радостно заявляет Кейт. – Я поеду с Мэган. В таком случае, Майлс, тебе не придется ждать, пока мы соберемся. Мэг, хочу, чтобы ты знала, мы, скорее упустим датскую сдобу.

Ее лицо такое мрачное, что я жду, когда она засмеется.

Но этого не происходит.

– Ладно, – отвечаю я с такой же мрачностью. – Спасибо, что сказала.

– Без проблем. – Она кивает. – Но не надо так расстраиваться. Печенье тоже потрясающее. – Она понимающе мне улыбается, и я сразу понимаю, что она говорит не только о печенье.

– Звучит заманчиво, – медленно отвечаю я и, извинившись, выхожу из-за стола.

Прежде чем мы с Кейт покидаем дом, я посылаю Сэму короткое сообщение, чтобы предупредить его о визите. Он не отвечает, и это только заставляет меня еще больше беспокоиться о том, как все это может пройти.

– Почему ты так нервничаешь? – спрашивает Кейт, прерывая мое внутреннее волнение.

– Я вовсе не нервничаю! – восклицаю я, крепко обхватив руками руль.

Краем глаза вижу, как она поворачивается ко мне лицом.

– Просто признайся, Сэм тебя сразил!

– Вовсе нет! – восклицаю я, вздрагивая от своего слишком оборонительного и визгливого тона.

– Что же, черт возьми, вчера произошло? Ты вернулась домой довольно поздно, Майлс никак не оставлял нас одних. Я умираю от желания узнать подробности, так что выкладывай.

– Ничего не произошло. Сэм помог мне с восхождением по обледенелому зернохранилищу, был со мной очень милым, и он действительно впечатляюще лазает. Это все. – Я говорю все это на одном дыхании, будто это каким-то образом закончит наш разговор.

Я ошибаюсь.

– Ты сказала, восхождение по обледенелому зернохранилищу? – Я оглядываюсь и вижу растерянное лицо Кейт. Боже, она очаровательна.

– Да, именно это я и сказала.

– Восхождение по льду – это не шутка.

– Сначала я думала то же самое, но я ошибалась. – Достаю телефон и показываю ей селфи, где я стою на самом верху, а позади меня – огромное ледяное зернохранилище. – Это нечто.

– Потрясающе, – заявляет она, хватая телефон и просматривая еще несколько фотографий. – У тебя хорошо получалось?

– Боже, нет, но Сэм был абсолютно потрясающим. Как гладиатор. Я не могла поверить своим глазам. И никто не мог.

Мысленно возвращаюсь к тому, как он карабкается по стене, словно... мужчина. Это было так неожиданно сексуально, что в какой-то момент у меня потекли слюнки. Эти узкие штаны и рычание, доносящееся всякий раз, когда он замахивался ледорубом... м-м-м.

А закончив, у него было такое небрежное выражение лица. Он позвонил в колокол и вскарабкался на крышу здания, будто это само собой разумеющееся дело – победа или поражение. Это было... впечатляюще.

Стерлинг – полная противоположность Сэму. На самом деле он исполнял передо мной разные победные танцы, чтобы узнать мое мнение о том, какой из них мне нравится больше. Я никогда не понимала этого, потому что он защитник, а это похоже на то, что делают ресиверы, но, несмотря на это, он хотел, чтобы его танец был ударным. Он сказал, что это для его будущего контракта на рекламу видеоигр.

Но Сэм… Сэм так по-взрослому отнесся к этому. Мне невозможно было не обнять его в ту же секунду, как его ноги коснулись земли. В нем есть тихая сила, которая с легкостью меня притягивает. И тот факт, что вчера его задница неплохо смотрелась в тех штанах, еще больше сбивал с толку.

С ухмылкой «ты меня не надуришь» Кейт возвращает мне телефон.

– Я только что услышала, как ты сравнила рыжебородого Сэма с гладиатором? – Взрыв смеха полностью вырывает меня из восхитительных воспоминаний.

– Ты тоже рыжая. Где твоя солидарность? – огрызаюсь я, защищаясь.

– Я шучу, – отвечает она и дотрагивается до моей руки, давая понять, что я, вероятно, несколько бурно реагирую. – Но, ничего себе, восхождение по льду? Что заставило тебя решиться на такое? Майлс никогда не упоминал, что ты любительница активного отдыха. Я думала, ты одна из нас... книжный червь!

Хмурюсь при этом очень метком описании меня.

– Я книжный червь, но пытаюсь вернуть своего бывшего, показав ему, насколько я не примитивная.

– Книги не примитивные... книги – это жизнь, – невозмутимо говорит Кейт, и я знаю, она на сто процентов серьезна.

– Согласна, – быстро отвечаю я, чтобы она знала, я не преуменьшаю ее удивительные способности. – Но Стерлинг хочет кого-то с духом приключений.

– Типа того, кто бы залез на ледяной дилдо, – констатирует она, все еще не смеясь.

– И кто будет кататься на сноуборде.

– Когда ты собираешься кататься на сноуборде? – заинтриговано спрашивает она, сверкая глазами. – А ты раньше каталась на сноуборде?

– Нет, только пару раз на горных лыжах во время школьных поездок. Получалось ужасно. Но Сэм обогнал на льду одного торчка-альпиниста, разделал его в пух и прах, и выиграл бесплатный уик-энд в горнолыжной хижине на этой неделе. Сэм сказал, что возьмет меня с собой и покажет, как стоять на доске.

Кейт ошеломленно молчит, что для нее редкость, только моргает в ответ.

– Я должна написать об этом в книге. Пожалуйста, скажи, что ты мне разрешаешь.

– Я не разрешаю! – восклицаю я, мои щеки пылают от одной только мысли о том, что мои жалкие поступки опубликуют в проклятом любовном романе. – Я надеялась, ты сможешь найти способ прикрыть меня перед Майлсом в эти выходные.

Она рычит в отчаянии.

– Так, стоп... ты делаешь все это, чтобы вернуть бывшего? А как же Сэм?

– Сэм просто мне помогает! Между нами ничего нет. – Я заявляю это так оборонительно, что знаю, Кейт это не упустит.

Кейт поджимает губы, прежде чем отвечает:

– Если Сэм скрывает это от лучшего друга, значит, что-то есть. Признавайся.

Теперь моя очередь стонать. Поскольку Кейт – подружка брата, у нее есть сверхъестественная манера раздражать меня, как у любопытной сестры.

– Ничего такого, ладно? Может, мы и поцеловались, когда впервые встретились, но это случилось нечаянно и под порывом момента, и мы еще даже не знали друг друга.

– О боже, – восклицает Кейт. – Становится все лучше и лучше! Как далеко у вас зашло?

– Всего лишь поцелуй. Может, прекратишь? Сэм – просто друг. Я не хочу, чтобы Майлс узнал, что Стерлинг меня бросил, потому что Майлс навеки его возненавидит. Я надеюсь, если покажусь Стерлингу более привлекательной, он захочет меня вернуть, и мы сможем снова быть вместе, прежде чем кто-то поймет, что мы расстались. Мне нужен наш первоначальный план. У меня вся наша жизнь была продумана.

– И какая же она была?

– Не знаю, обычная... брак, дети, совместное видение мира. Любовь с первого взгляда так редка, и полагаю, это счастливая случайность, что такое произошло с моими родителями, а теперь и со мной. У меня в голове уже наполовину написан свадебный тост.

– О, Мэг, – говорит Кейт, протягивая руку и гладя меня по голове. – Ты действительно слегка помешанный безнадежный романтик, да?

– Ой, заткнись, – огрызаюсь я, отбрасывая ее руку, въезжая на стоянку «Магазина шин» и отыскивая место для парковки в первом ряду. – Я просто сосредоточена на своей мечте. В этом нет ничего плохого.

Глушу мотор, и в тот же миг из большой двери сбоку шиномонтажа выходит Майлс. Он катит шину по заснеженному тротуару к главному входу в вестибюль. Он без куртки, и от вида того, как он работает на улице в такой дубак в одних джинсах и футболке с надписью «Магазин шин», становится чертовски холодно.