Текст книги "Следующий в очереди (ЛП)"
Автор книги: Эми Доуз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Я похожа на рыбачку? – спрашиваю я, не в силах скрыть сияющую улыбку.
– Определенно. – Он кивает, оглядывая мое тело с любопытством, которое я не могу точно определить.
– Ты что, всего секунду назад всерьез рыбачил во сне? – спрашиваю я, и с моих губ снова срывается хихиканье.
– Нет, – нахмурившись, рявкает он в ответ. Развернувшись, он бросает через плечо: – Пошли... мы упускаем дневной свет.
Я иду за ним, а потом замираю. Не слыша меня за спиной, он оборачивается.
– В чем дело?
Мое лицо искажается от ужаса.
– Мне нужно в туалет.
Через двенадцать с половиной минут, переодевшись, купив лицензию на рыбалку и снаряжение, я выхожу на улицу, чтобы отыскать грузовик Сэма. Бородатые парни всегда водят грузовики, ведь так? Ради всего святого, он похож на рыжебородого силача. Честно говоря, я бы не удивилась, если бы он водил эвакуатор.
– Где твой грузовик? – спрашиваю я Сэма, когда нахожу его, прислонившегося к стене рыболовного магазина.
– Никакого грузовика, – отвечает он и показывает на парковочное место позади меня.
Я оборачиваюсь.
– О боже, снегоход? Вот это бонус! – Я хрущу по утрамбованному снегу, неловко перекидываю ногу через сиденье и забираюсь на него. Хватаюсь за руль и улыбаюсь. – Ты что, гоняешь на нем по льду?
Он кивает и шагает к прикрепленным сзади саням.
– Он намного безопаснее, чем грузовик. – Он дважды проверяет вещи, привязанные сзади, а затем выпрямляется, чтобы еще раз взглянуть на меня. – Это твой последний шанс отступить. Ты ведь понимаешь, как там холодно, правда?
– Я не собираюсь отступать! – восклицаю я и еще крепче сжимаю руль, представляя, как мы скользим по замерзшему озеру. Какая свобода, какой порыв! Широкие просторы и гладкий холодный лед. Прикусив губу, оглядываюсь через плечо на Сэма. – Можно я поведу?
– Нет, черт возьми, – отвечает он и протягивает мне блестящий черный шлем, с которого только что сорвал бирку.
– Ты купил его сейчас? – спрашиваю я, глядя на совершенно новый шлем.
Он кивает.
– Пока ты девятнадцать часов переодевалась.
– Это было до или после того, как дедуля вздремнул? – бормочу я себе под нос, снимая шапочку-чулок и заменяя ее шлемом. Приглушенным голосом я гордо заявляю: – Теперь я точно чувствую себя рыбачкой.
– Тебе не нужен шлем, чтобы ловить рыбу, искорка, – заявляет он, затем поднимает большой палец, молча приказывая мне отодвинуться назад, а сам усаживается передо мной.
Я тут же обхватываю его руками за талию. Странное чувство комфорта с Сэмом занимает и раздражает, потому что я не могу его понять. Уверена, он мне кого-то напоминает, но я не могу понять кого. Надеюсь, меня осенит, когда мы будем ловить рыбу.
Сэм заводит мотор, и через несколько секунд мы отправляемся в наше приключение. Он везет нас по оврагам, пересекая всевозможные заснеженные дороги, пока мы не достигаем ровной лесистой местности со следами от других снегоходов. По пути мы даже проезжаем мимо еще одних саней, и я не могу не восхищаться другой культурой здешнего общества. Любители активного отдыха, прокладывающие себе путь через леса в поисках новых острых ощущений. Это так волнующе!
Примерно через пятнадцать минут мы проезжаем мимо озера Боулдер Джанкшн, где полно собратьев по зимней рыбалке, в шлеме мои щеки заледенели. Сначала я думаю, мы поедем туда, но Сэм проезжает мимо, явно зная что-то, чего не знают они.
Мы добираемся до озера Партридж, гораздо меньше того, мимо которого мы проезжали, и более уединенного, потому что оно окружено заснеженными деревьями. На льду стоит единственная палатка, из которой вырываются клубы дыма. Похоже на открытку, и именно этот вид вдохновил меня это попробовать.
Взвизгиваю от возбуждения, когда Сэм отваживается спуститься по заснеженному пандусу для спуска лодок, выходя на открытый лед. Весь день и так был в десять раз более захватывающим, чем я когда-либо могла себе представить, что очень ценно после того Рождества, что у меня было. Два дня назад я должна была лететь на восточное побережье, но каким-то образом оказалась здесь, в Боулдере. Жизнь иногда бывает забавной.
Когда Сэм находит нужное место, он останавливается и глушит мотор.
– Готова помочь, искорка? – спрашивает он, снимая шлем и спрыгивая со снегохода, натягивая вязаную шапку так, что из-под нее торчит лишь крошечная прядь рыжевато-светлых волос.
Я улыбаюсь прозвищу, которое только укрепляет тот факт, что я обязана знать его в прошлой жизни. Мы начинаем разбивать лагерь, и Сэм объясняет мне весь процесс. Его рыболовное укрытие представляет собой небольшую, сферической формы самораскладывающуюся палатку со складным каркасом, сделанную из материала, похожего на утепленный плотный нейлон. По бокам и сверху есть по два пластиковых вентиляционных окна.
Должна признаться, я с облегчением вздыхаю, когда он говорит, что отверстия сверху предназначены для обогревателя, потому что, черт возьми, сейчас мои соски могут разрезать стекло. Но я ни за что на свете не скажу Сэму, что мне холодно. Сегодня я не собираюсь быть Примитивной Мэгги. Я собираюсь быть Рискованной Мэгги. Тем не менее, я все еще ругаю себя за то, что не потратилась на утепленное нижнее белье под комбинезон за двести долларов. Ошибка новичка, которая больше не повторится!
Стоя на четвереньках, очищаю от снега квадрат на льду для палатки, Сэм подходит с гигантским, пугающе выглядящим буром. Смотрю, как он касается острым наконечником льда.
– Эта штука выглядит свирепо, – констатирую я, заворожено наблюдая за происходящим.
– Хочешь попробовать? – спрашивает он, глядя на меня через плечо.
– Да! – восклицаю я и чуть не падаю, спеша к нему.
Он встает позади и направляет мои руки туда, где они должны быть на рукоятке ледобура. Когда он прижимается ко мне, от его тела исходит тепло, но я игнорирую это приятное чувство, потому что это путешествие не связано с тем, чтобы подцепить парня. Речь идет о перенастройке. В этом ведь суть, верно? Я лишаю себя основ, а это, по-видимому, означает подледную рыбалку. А значит, я не должна увлекаться первым попавшимся рыбаком.
Сэм помогает мне вращать ручку, и мы, кажется, целую вечность сверлим во льду маленькое шестидюймовое отверстие. Но когда бур, наконец, погружается в ледяную воду, я не могу не испытывать громадного чувства выполненного долга.
Пока Сэм быстро сверлит еще две лунки, я начинаю разгребать рыхлый лед вокруг них. Как только они готовы, мы устанавливаем над расчищенным участком палатку и засыпаем снегом нижние края, чтобы их закрепить. Он расстегивает молнию на входе и начинает протягивать мне вещи, которых я никогда в жизни не видела. По крайней мере, я узнаю пропановый обогреватель! Один балл в пользу Перенастроенной Мэгги.
Опираясь на колени, Сэм тихо работает внутри, его взгляд напряжен и сосредоточен, когда он просовывает что-то в среднюю лунку и подключает видеомонитор.
– Черт возьми, это что, видеокамера? – восклицаю я, опускаясь на колени рядом с ним и видя, как внизу в воде что-то колышется. – Это рыба?
Он усмехается.
– Да, рыба, и да, это подводная камера. Бур у меня маленький, так что невозможно разглядеть, что там происходит. А в некоторых местах это озеро почти сто футов глубиной, так что нам она нужна, чтобы увидеть, что происходит подо льдом.
– Удивительно, – говорю я со вздохом. Потому что так оно и есть.
Затем он устанавливает две удочки, одну из которых я только что купила у Марва. Ни за что на свете я не смогла бы сделать все это сегодня в одиночку. Сэм умеет завязывать специальные узлы и прочую фигню, а я в детстве даже не была скаутом! Я была... чирлидершей. И команда поддержки совершенно не подготовила меня к сегодняшним событиям.
Сэм берет спичку и, наконец, зажигает обогреватель. Как только тепло касается кончика моего замерзшего носа, мне хочется его расцеловать. Ну, может, и не расцеловать, а от души отблагодарить. Но, честно говоря, при нормальных обстоятельствах, если бы я ловила рыбу со своим парнем, а не с совершенно незнакомым мужчиной, это восхитительное тепло было бы достойно сексуальных утех.
Он ставит нам два маленьких стула, и через несколько секунд мы уже сидим плечом к плечу с удочками, опущенными в ледяную воду.
И вот она начинается…
Подледная рыбалка.
Которая, как я сейчас понимаю, в основном представляет собой то, что я просто сижу в тишине и смотрю в лунку.
Парням правда это доставляет удовольствие?
Качаю головой, заставляя себя жить настоящим моментом и наслаждаться окружающей меня природой. Позволить себе глубоко задуматься и для разнообразия принять что-то новое и необычное.
Поэтому я жду.
И жду.
И жду.
Смотрю на часы, и мне становится не по себе, когда я вижу, что прошло всего четыре минуты. Такое чувство, что мы занимаемся этим уже, по меньшей мере, час. У меня сломались часы?
Проходит еще несколько минут.
Или это секунды?
Есть ли на этом озере странное искривление во времени, когда все замедляется? И, черт побери, почему здесь так тихо? Молчание мучительно. Все, что я слышу, – это холодный ветер снаружи и время от времени слабое потрескивание пропанового обогревателя. Ни шума города, ни уличного движения... ничего!
Мы здесь совсем одни. Еще одна палатка находится на другой стороне озера, где, вероятно, даже не услышат моих криков из-за ветра.
– Давай…
– А-а-а! – кричу я с расширившимися от ужаса глазами, и понимаю, что это голос Сэма заставил меня подпрыгнуть, как одну из тех дурочек из фильмов ужасов.
– Иисусе, что, черт возьми, случилось? – спрашивает Сэм, поворачиваясь, и с беспокойством пялится на меня во все глаза.
Я резко мотаю головой.
– Ничего.
– Это ты так кричишь, когда ничего не случается? – спрашивает он. Чувствую на себе его взгляд, но не могу заставить себя посмотреть на него.
– Твой голос просто... удивил меня, – щебечу я.
Он пристально смотрит на меня. Тихо и спокойно, как всегда.
– Ты над чем-то глубоко задумалась, искорка?
– Нет, – оправдываюсь я, и тут мои брови поднимаются. – А может, и да! – Смотрю на него широко раскрытыми, взволнованными глазами. – То есть, мое воображение, безусловно, взмыло ввысь. Как думаешь, это глубокие размышления?
– Понятия не имею, – отвечает Сэм со смехом и качает головой. – Но знаю, что такой крик отпугнет рыбу куда подальше… так что, может, попробуешь не так глубоко задумываться.
Улыбаюсь этому замечанию, потому что, по крайней мере, он не уличил меня в перенастройке. После очередной минуты молчания, я, наконец, спрашиваю:
– Так это все?
Сэм слегка шевелит леской, и та еще больше провисает в лунке.
– Все.
– Ты просто... сидишь здесь и ждешь?
Он кивает.
– Они клюнут.
– Откуда ты знаешь?
– Я не знаю... Марв знает. Если Марв говорит, что они клюнут, значит клюнут.
– Это что-то вроде Поля Чудес для рыбаков или типа того? – с любопытством спрашиваю я и затем понижаю тембр голоса, чтобы он звучал глубоко и проникновенно. – Если будешь рыбачить, они клюнут.
Сэм разворачивается ко мне лицом и наблюдает с веселым блеском в глазах. Облизывает губы, будто собирается что-то сказать, но затем так же быстро поворачивается к своей удочке и молчит.
Он так хорошо умеет молчать.
Тяжело выдыхаю и пытаюсь понять, почему я не умею молчать. Мне хочется выйти сюда, чтобы побыть наедине со своими мыслями и поразмышлять, чтобы не было нужно заполнять эту тишину. Что это говорит обо мне?
– Хороший холодный бокал шардоне был бы сейчас очень кстати. Уверена, большинство рыбаков пьют пиво, но я ненавижу пиво, и не понимаю, почему вы тоже не можете пить вино. Это не напиток для умников, как думают некоторые. На заправке у дома моих родителей продается очень хорошее шардоне, три бутылки за десять баксов. С откручивающейся крышкой, так что, если хочешь, можно пить прямо из горла! А здешний холод? Тебе даже не понадобится холодильник. Просто засунь их в снег, и все готово. Чувствую, вино должно стать официальным напитком подледной рыбалки!
Неловко смеюсь и с досадой отворачиваюсь от Сэма.
Мне нужно немедленно прекратить эту бессмысленную болтовню. Может, если я переведу внимание на Сэма, это поможет мне заткнуться.
– Так почему же ты так любишь подледную рыбалку, Сэм? – спрашиваю я, поворачиваясь к нему.
– Ты ее уже возненавидела? – отвечает он с ухмылкой.
– Нет! – восклицаю я, защищаясь, выпячиваю грудь. – Только пытаюсь побольше узнать о том, что в ней привлекательного, вот и все.
Он пожимает плечами.
– Я вырос на подледной рыбалке вместе с отцом. Я – единственный сын, так что это было нечто вроде ухода от всего эстрогена в нашем доме.
– Твой отец по-прежнему ездит сюда с тобой?
Он замолкает, на мгновение нахмурив брови.
– Нет, не ездит.
«Ла-а-адно», – думаю я про себя. Он явно не хочет вдаваться в подробности.
– Твои сестры когда-нибудь приезжали сюда с тобой?
Он со смехом качает головой.
– Определенно, нет. Это вообще не их тема.
Внезапно глаза Сэма расширяются, и я следую за его взглядом к видеомонитору.
– Мэгги, у тебя клюет.
– У меня? – взвизгиваю я, руки сжимают катушку так сильно, что я чувствую, что могу сломать тонкий металл.
– Ш-ш-ш, успокойся... смотри.
Рыба бросается на крючок один раз, и с него исчезает кусочек приманки, будто она его только попробовала. Потом она возвращается, широко раскрывает пасть и…
– Подсекай! – громко восклицает Сэм.
– Что подсекать? – восклицаю я в ответ.
– Крючок!
– Что? – кричу я, совершенно сбитая с толку. – О чем ты говоришь?
Сэм бросает свою удочку и быстро меня обнимает, прижимаясь всем телом.
– Ты должна подцепить крючком рыбу. Просто сделай удочкой хороший рывок.
Он тянет удочку вверх, и как только он это делает, я чувствую, как тяжелый груз оттягивает вниз кончик удочки.
– Черт возьми, это большая рыба?
Теплое дыхание Сэма щекочет мне щеку, и он усмехается.
– Похоже на то.
– Круто! – визжу я, потому что ничего не могу с собой поделать. Все так волнующе.
Сэм помогает мне вытащить рыбу. Она глубоко, так что приходится долго подтягивать удочку, наматывать леску, а потом снова подтягивать. Кажется, это длится целую вечность, но когда рыба, наконец, приближается к поверхности, я вижу, как она беснуется у лунки.
– Как думаешь, сможешь схватить ее руками? – спрашивает он задыхающимся и взволнованным голосом, совсем как у меня.
– Конечно! – восклицаю я, закусывая кончики перчаток и срывая их с рук.
Сэм на секунду теряется, но потом стряхивает с себя удивление и хватает леску рукой. Рыба на секунду замирает, когда он быстро вытаскивает ее через отверстие, Сэм говорит:
– Хватай ее прямо за жабры.
Я делаю как велено.
Я не думаю. Просто... делаю.
Они холодные, мокрые и немного острые по краям, но я держу большую извивающуюся рыбу голой рукой. Черт возьми, я держу в руках рыбу! Я визжу от восторга, и моя улыбка становится от уха до уха, Сэм наблюдает за мной с таким же довольным выражением лица.
– Это очень круто. Не могу поверить, что сейчас держу в руках рыбу.
Он громко смеется.
– Честно говоря, я тоже.
– Да? – восклицаю я и удивленно вскидываю брови. – И что мне теперь с ней делать?
Сэм пожимает плечами.
– Хочешь ее отпустить или съесть?
– Отпустить, – мгновенно отвечаю я. – Определенно отпустить.
Сэм берет рыбу у меня из рук и осторожно вынимает крючок из ее рта. Похоже, рыба сильная. Из тех, что, вероятно, всю свою жизнь все просчитывала, а затем появившийся из ниоткуда крючок пускает все под откос.
Я знаю это чувство.
Я слишком хорошо знакома с чувством удовлетворения, когда вы уверены в своем следующем шаге. Когда чувствуете, что поднимаетесь по идеальной лестнице, но затем внезапно из ниоткуда появляется некто и сталкивает вас назад.
Сэм серьезно смотрит на меня.
– Это твой улов, так что ты должна ее отпустить. Возьми ее двумя руками за хвост и погрузи наполовину в воду. Осторожнее со спинным плавником, он острый. Подожди, пока она выплывет из твоей руки, хорошо? Не бросай обратно, пока она не будет готова. Ей нужно уйти самой.
Святой Боже. В голове вспыхивают мириады метафор!
Медленно киваю и крепко сжимаю скользкую рыбью чешую, погружая ее головой в воду. Проходит минута – бедняга, должно быть, все еще в шоке, – прежде чем она начинает извиваться в моих руках, яростно мотая хвостом из стороны в сторону, а я изо всех сил цепляюсь за него.
Смотрю на Сэма, ожидая подтверждения. Когда он одобрительно кивает... я отпускаю Флиппера. Ладно, знаю, я поймала не дельфина. Давайте попробую еще раз.
Я отпускаю Немо.
Погодите, раз уж я сейчас немного заблудилась, то эту рыбу вообще-то надо назвать Дори.
Я отпускаю Дори.
Смотрю в видеомонитор, как она уплывает, будто от этого зависит ее жизнь... потому что, давайте посмотрим правде в глаза, так оно и есть. Она жила лучшей жизнью, попалась на какую-то вкусную наживку, которая должна была наполнить ее живот и утолить голод, а потом ее цепляют прямо на крючок.
Дори – мое духовное животное.
Меня захлестывает адреналин, когда я смотрю, как она быстро и свободно плывет. Великолепное создание, которое ничто не может сдержать.
Слышу, как Сэм говорит:
– Отпустить ее было мило и сильно. Ты хочешь, чтобы они действительно вырывались из рук, потому что тогда будешь знать, что в следующий раз они выживут.
– В следующий раз? – спрашиваю я, настолько опьяненная произошедшим, что едва могу разобрать его слова.
Он пожимает плечами.
– В следующий раз, когда их поймают.
– Снова поймают, – повторяю я себе, потому что жизнь рыбы одновременно трагична и прекрасна. Прекрасна, потому что у них есть мгновения полной свободы. Мгновения, когда они заглатывают наживку и видят иную часть мира. И мгновения, когда их отпускают и позволяют жить своей жизнью. Но трагична, потому что, в конечном счете, они находятся во власти рыбака. Того, кто их поймает и освободит. Или, что еще хуже, обглодают так, что и косточек не оставят.
Я сглатываю, борясь с растущей пустотой в животе, потому что меня не съедят. Меня не поймают. В этой палатке, в данный момент, я не рыба. Я не Дори, ждущая наживки. Я рыбачка и беру все, что хочу.
То, что происходит дальше, можно описать только как ощущение вне собственного тела или одержимость демонами, потому что это так не похоже ни на что испытанное мною ранее. И когда я понимаю, что мои губы прижаты к губам Сэма, у меня нет другого выбора, кроме как обнять его.
Сэм кряхтит, когда мое тело, со всей грацией бьющейся рыбы, врезается в него. Или девушки из рыбацкой палатки – возможно, это более подходящая аналогия для конкретной сцены. В любом случае, для меня это чужеродный порыв, потому что раньше я никогда не делала первого шага к парню, особенно в громоздком комбинезоне.
Борода Сэма грубо касается моего рта, когда я хватаю его за лацканы куртки и выгибаю шею, чтобы прижаться губами к его губам. Когда он понимает, что происходит, на минуту его парализует, и я боюсь, что он, воспользовавшись правом рыбака, отпустит меня обратно в дикую природу.
Но потом он расслабляет плечи. Его рука отпускает удочку, на которую он снова нанизывал наживку, и крепко обхватывает меня за талию, ставя на колени. Теперь мы оба стоим на коленях, присосавшись друг к другу, как пара большеротых окуней на дне озера. Наши облаченные в комбинезоны тела прижаты друг к другу, плотная ткань трется обо все мои чувствительные нервные окончания, ожившие от удивительного и неожиданного объятия. Язык Сэма раздвигает мои губы и проникает внутрь с непоколебимой уверенностью, которую он хочет, чтобы я почувствовала. И, черт возьми, я ее чувствую. Мне кажется, я даже слегка постанываю, он стягивает перчатки и его теплые сухие ладони обхватывают мое лицо. Они шершавые, но прикосновение нежное, большими пальцами он ласкает мои скулы.
Может, я и начала этот поцелуй, но теперь он полностью им завладел, и его ловкие прикосновения заставляют меня чувствовать себя неопытным, никогда не целовавшимся подростком. Ох, черт возьми, так вот каково это – целоваться с мужчиной постарше? Кем-то с опытом? Кем-то суровым и грубоватым? Кто явно не только прожил жизнь, но и сделал ее своей сучкой? Потому что если это так, то я понятия не имела, чего лишилась, встречаясь с парнями из колледжа. Золотые мальчики не имеют ничего общего с этим... рыбаком.
Но этот рыбак – еще и совершенно чужой мне человек. Знакомый незнакомец, но все же незнакомец, с которым я целуюсь у черта на куличках после того, как меня недавно бросили. Я идиотка.
Резко отстраняюсь, словно вселившийся в меня ранее дух покинул мое тело, затем прижимаю руки к его груди, чтобы между нами оставалось хоть какое-то пространство.
Наше неровное дыхание вырывается клубами пара и, когда я облизываю опухшие из-за его бороды губы, они горят так, что мне практически нравится.
– Я не хотела, – тяжело дыша, говорю я, глядя на него горящими глазами.
Он опаляет меня в ответ, с порочным обещанием во взгляде и прикусывает нижнюю губу.
– Все в порядке.
Я сдерживаю стон.
– Нет... но я правда не хотела этого делать. – Отодвигаюсь от него, высвобождаясь из его рук и мотая головой из стороны в сторону, когда сажусь на стул в двух футах от него. Здесь вдруг становится ужасно жарко и тесно. Обогреватель включен?
– Я не жалуюсь, – отвечает Сэм все еще низким от возбуждения голосом.
Он подходит к своему стулу, и, клянусь, внизу его комбинезона я вижу выпуклость. Срань господня! Насколько же он большой, что выпуклость видна сквозь плотные штаны?
– Ты же понимаешь, отправиться на подледную рыбалку – это не уловка, чтобы подцепить нового парня, – твердо заявляю я, начиная теребить на груди ткань комбинезона, чтобы обеспечить немного воздуха липкой коже. Я буквально вспотела! Как я могу потеть на замерзшем озере? Обогреватель не такой уж и жаркий. – Мне нужно было обрести себя. Во мне есть нечто большее, чем просто гормоны. Я закончила семестр раньше и была лучшей студенткой в колледже, понимаешь?
Сэм усмехается, пока я тереблю молнию под подбородком.
– Как только я услышал сегодня твой голос, искорка, то подумал, что с тобой будет интересно.
Я смотрю на него, а он смотрит на меня с полным, ничем не сдерживаемым влечением. Клянусь, его зеленые глаза потемнели от желания. Вот черт, может, мне стоит окунуть голову в озеро, потому что, когда он так на меня смотрит, между ног у меня возникает очень забавное ощущение.
– Просто я не хочу, чтобы ты осуждал меня, – бормочу я, потому что если бы сейчас я осуждала себя, то сказала бы, что я глупая девчонка, которая не может справиться с простыми переменами в жизни, не сойдя с рельсов и не решив по прихоти отправиться на подледную рыбалку. – Почему здесь так жарко? – спрашиваю я, расстегивая молнию на комбинезоне и пытаясь остановить горячую вспышку, завладевшую телом. Черт возьми, может, у меня «изменения», как у мамы Сэма! Разве в моем возрасте такое возможно?
Молчание Сэма заставляет меня обернуться и увидеть, что он с откровенно греховным выражением смотрит на мою грудь. Я опускаю взгляд, чтобы увидеть то, что видит он, и мои глаза расширяются.
– Дерьмо! – восклицаю я, хватаясь за края комбинезона и быстро его застегивая. – Зашибись, о чем я только думала?
Смех Сэма сотрясает все его тело.
– Обычно под комбинезоном полагается носить одежду. – Он отворачивает голову, чтобы скрыть свой сильный смех, и мне ненавистно, что при этом он выглядит так мило.
– А-а-а! – воплю я, закрывая лицо от ужаса, потому что знаю, Сэм прекрасно разглядел под комбинезоном ярко-розовый лифчик. Я задавалась вопросом, должна ли была оставить под ним одежду, но так долго одевалась, что не могла переварить идею сделать это снова, просто чтобы надеть свитер. И я подумала: «Да кто узнает?»
Сэм узнал однозначно.
Потому что я идиотка.
Качаю головой и бормочу:
– Я сейчас не в форме.
Сэм все еще смеется.
– Эй, по крайней мере, формы у тебя что надо.
ГЛАВА 3.
Зубастик
Сэм
Большинство цыпочек жаловались бы на холод. Большинство цыпочек жаловались бы, что потратили четыреста семьдесят четыре доллара на что-то другое, нежели на пару дизайнерских туфель. Большинство цыпочек не дотронулись бы до рыбы голыми руками.
Эта цыпочка... не такая, как большинство.
В понедельник я снова на работе в «Магазине шин», но мои мысли определенно не о шинах. Все они о Мэгги, от чего, на самом деле, чертовски неловко, потому что мне тридцать, а скоро я стану менеджером по продажам успешной компании. Я не должен быть одержим какой-то молоденькой цыпочкой, выглядящей очень сексуально в комбинезоне. И, как оказалось, без комбинезона тоже.
Я мог бы намного быстрее забыть о нашем поцелуе, если бы не маленький стриптиз, устроенный ею мне в качестве бонуса. Следующие два часа, что мы провели вместе на рыбалке, мне приходилось угрожать своему члену окунуть его в ледяное озеро каждый раз, когда он обретал собственный разум и хоть немного подавал голос.
Но на данный момент думать о Мэгги бессмысленно, потому что я должен сосредоточиться на своих обязанностях. Например, как вывести «Магазин шин» на новый уровень и подготовиться, как мой дядя, к досрочному выходу на пенсию.
«Магазин шин» – это огромный автосервис в Боулдере, которым владеет мой дядя Терри. Я работаю здесь с детства, когда им управляли они с отцом. Пока все не закончилось. Несмотря на это, у меня остались приятные воспоминания о том, как я приходил сюда после школы. Я всегда брал содовую, печенье и отправлялся в гараж, чтобы поглазеть на календари с голыми цыпочками, которые парни развешивали на стенах.
Теперь дядя готовит меня к тому, чтобы взять бразды правления на себя, а он бы мог уйти на пенсию и отправиться на Харлее в Канаду. Мужику шестьдесят четыре, и он готов погрузиться в свои золотые годы, как одинокий волк, которым всегда был.
– Сэмми! – выкрикивает дядя Терри мое имя из кабинета так громко, что я слышу его даже в приемной, где работаю за стойкой регистрации заказов. – Подойди сюда на секунду.
Я откладываю дела и поворачиваюсь, чтобы пройти по маленькому коридору в его кабинет. Стены оклеены плакатами с классическими автомобилями, различными призовыми шинами и фотографиями из отпуска, которые он делал на протяжении многих лет. Стол покрывают кипы бумаг, которые нужно подшить, но у него никогда не нахватает на это времени.
Смотрю на то, что он держит в руках, и у меня кровь стынет в жилах, когда я вижу, что перед ним раскрыта моя папка на трех кольцах.
– Это и есть твой бизнес-план? – спрашивает он, почесывая седую бороду и переворачивая несколько страниц.
– Эм... да, – отвечаю я, потирая затылок и нервно переминаясь с ноги на ногу. – Но я еще не был готов к тому, что ты это увидишь. Я пока не совсем закончил.
Он смотрит на меня с серьезным выражением.
– Ну, это более грандиозная идея, чем комната ожидания для клиентов.
– Да, – признаю я его отсылку на первое предложение, выдвинутое мной почти десять лет назад.
Я только закончил колледж, в голове крутились всевозможные бизнес-курсы, и у меня появилась идея, что предоставление бесплатных напитков и закусок нашим сотрудникам и клиентам выработает положительную корпоративную культуру. Создание комнаты ожидания для клиентов привело к огромному толчку нашего бизнеса.
– Так когда ты хочешь начать? – серьезно спрашивает Терри, глядя на меня. – Ты же знаешь, я не собираюсь задерживаться здесь надолго.
Я мрачно киваю.
– Да, знаю. Дай мне еще неделю или две, и я буду готов.
– Хорошо, – отвечает он, закрывая папку и протягивая ее мне. – С нетерпением жду, Сэмми.
Он встает, похлопывает меня по спине, а затем направляется в зал, я выдыхаю с облегчением, что он не очень на меня разозлился из-за этого. Последние пять лет я старался выкупить у дяди «Магазин шин», и у меня есть планы, как вести дела в дальнейшем. Но содержимое внутри этой папки – гораздо более рискованное предприятие.
Для меня «Магазин шин» – идеальное будущее. Я чертовски люблю это место. Запах шин и смазки, бесплатный кофе и выпечка, плюс приличные, трудолюбивые парни, честно зарабатывающие на жизнь ради своих семей. Это хорошая работа. Мне стали по-настоящему небезразличны мои сотрудники и их семьи, и я не хотел бы работать нигде больше. Но у меня есть мечты, которые выведут нас на новый уровень, и если я смогу получить благословение Терри до того, как он уйдет на пенсию, отчего буду чувствовать себя намного лучше.
Я выхожу из кабинета и возвращаюсь к стойке, когда ход моих мыслей прерывает женский голос. Оглядываюсь и вижу девушку моего лучшего друга, входящую в шиномонтажную мастерскую, будто хозяйка.
– Майкл! Шелли уже дочитала мою книгу? – с широкой улыбкой спрашивает Кейт моего лучшего продавца, опершегося локтем на небольшую стопку шин, выставленных в качестве образцов.
– Дочитала! И ты оказалась права... удача мне улыбнулась. – Майкл дает Кейт пять.
Кейт смеется и понимающе кивает.
– Я же говорила! Ей нужно отдохнуть от книг по самосовершенствованию и почитать что-нибудь порочное. Это меняет жизнь!
Из-за стойки выходит Чак и направляется к Кейт.
– Эй, Кейт... в следующий раз, когда будешь здесь, принеси мне подписанный экземпляр одной из своих книг. У моей девушки скоро день рождения.
– Непременно, Чак! У меня есть классная книга, тебе подойдет. Она станет прекрасным подарком.
– Здорово, – отвечает Чак, улыбаясь от облегчения.
Кейт не спешит, приветствуя двух других продавцов, и я не могу не восхищаться тем, как она полностью очаровала весь персонал.
Писательница любовных романов и шинная мастерская... чертовски странная комбинация, но, будь я проклят, если она не работает.
История Кейт и «Магазина шин» – забавное путешествие. Прошлым летом Кейт страдала от творческого кризиса и начала тайком пробираться в нашу комнату ожидания, чтобы писать, потому что именно там на нее снисходили лучшие слова. Мой приятель Майлс случайно поймал ее с поличным, и с тех пор они неразлучны. Кейт живет с Майлсом уже несколько месяцев, и они почти каждый день вдвоем приезжают в «Магазин шин». Майлс работает в гараже, а Кейт – в комнате ожидания. Это так чертовски мило, что меня чуть не тошнит.
Наконец, Кейт подходит к стойке.
– Привет, Сэм, – радостно щебечет она, поправляя сумку с ноутбуком на плече, чтобы освободить рыжие волосы, застрявшие под ремешком. – Как дела?
– Как обычно, Кейт. Как ты?
– Нормально, – отвечает она и указывает большим пальцем через плечо. – Я заглянула в гараж к Майлсу, но его не увидела.
– У нас водитель заболел, поэтому он повез кого-то на работу, – отвечаю я, указывая туда, где обычно припаркован наш фургончик для доставки клиентов. – Он должен вернуться с минуты на минуту.
– Супер, – говорит она, бросая связку ключей на стойку. – У меня тут подружка, машина Линси. Ей нужно заменить масло.
Я киваю и начинаю вводить имя Линси в компьютер.
