Текст книги "С мертвого никто не спросит"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Кто со мной в Палмер-парк? – спросил Реймонд Круз своих сержантов, провожавших глазами отъезжающую труповозку. – Ты, Морин?

В дороге до самого парка они не проронили ни слова. Морин полагала, что Реймонд обдумывает ход расследования. Если ей нечего было сказать по делу, она всегда молчала.

В девятом классе она написала сочинение, которое называлось «Почему я хочу служить в полиции», и для осуществления своей мечты уехала из Нэшвилла в Детройт, поступила в полицейскую академию и, окончив ее, девять лет проработала в отделе, занимавшемся расследованием преступлений на сексуальной почве. Джерри Хантер иногда, хитро прищурившись, спрашивал Морин, почему ее направили именно в тот отдел. Потом он просил ее рассказать о сексуальных отклонениях, с которыми ей пришлось сталкиваться, расследуя преступления. Как-то Морин рассказала ему о мужчине, который обожал слизывать мед с ног своих любовниц. «А что тут плохого? – удивился Хантер. – Нет, Морин, расскажи мне о настоящих извращенцах!» Морин отшучивалась: «Боюсь, если я тебе о таком расскажу, то ты сразу же захочешь это попробовать».

Ей нравились все ее коллеги. Возможно, немного больше ей нравилось работать с Реймондом Крузом. В основном он молчал, но когда открывал рот, то мог сказать нечто неожиданное или задать вопрос, который, как казалось, к делу совсем не относился.

Вот и сейчас, сидя в синем «плимуте», Реймонд после долгого молчания вдруг спросил Морин, видела ли она фильм «Апокалипсис сегодня». Она ответила, что видела и он ей очень понравился.

– Кто из актеров тебе понравился больше всего?

– Мартин Шин. И еще тот тощий на катере. Ну, который чуть было не помер от страха, когда на него прыгнул тигр.

– Тебе понравился Роберт Дюваль?

– Да. Он в том фильме просто потрясающий.

– А ты видела фильм «Стрелок»?

– Не помню. Кажется, нет.

– Старый фильм с Грегори Пеком в главной роли… Его показывали по телевизору позавчера вечером.

– Вряд ли я его видела…

– Там есть одно место, – прервал девушку Реймонд, – где Грегори Пек сидит за столиком в салуне. Рук его не видно. Они, судя по всему, лежат у него на коленях. И тут в салун входит парень. В каждой руке у него по револьверу. Ему хочется подраться, и он начинает приставать к Грегори Пеку, спрашивает, есть ли у него оружие.

– Там у Грегори Пека большие усы? – спросила Морин.

– Да. Просто огромные.

– Да, мне кажется, я видела тот фильм. Они похожи на твои.

– Что?

– Его усы.

– Может быть. Так вот, парень задирается, а Грегори Пек сидит спокойно. Наконец, он говорит задире: «Что, пришла охота пострелять? А может, у меня под столом ствол сорок четвертого калибра, и я держу твое брюхо под прицелом!» Тот молокосос никак не может решиться вытащить пушку. Понимаешь, он ведь не знает, есть у Грегори Пека оружие или нет. Наконец, парень трусит и, пятясь, уходит из салуна. И тут камера крупным планом показывает, что лежит на коленях у Грегори Пека: маленький перочинный ножик, которым он чистил ногти.

– Да, фильм я видела, – подтвердила Морин. – Но тот эпизод как-то не запомнила.

– Отличный фильм, – сказал Реймонд и вновь замолчал.

4

Когда Сэнди Стентон впервые рассказала Клементу об албанце, тот удивленно спросил:

– Что он за птица, албанец?

– Такой коротышка с черными волосами; у него дома, в подвале, чертова прорва денег. Говорит, что хранит их в сейфе. Представляешь?

– И все равно, – возразил Клемент, – кто он такой, албанец? Чем занимается?

– Его зовут Скендер Лалджарай… – напевно произнесла Сэнди.

– Бог ты мой, – удивился Клемент.

– А если бы я произнесла его имя по буквам, ты бы удивился еще больше, – сказала Сэнди. – Мой черноглазый лопушок обожает музыку диско. У него несколько киосков по продаже хотдогов. При каждой встрече он рассказывает мне, как много у него денег.

– А сколько раз ты с ним встречалась?

– Несколько месяцев ходим в дискотеки. Всегда одет с иголочки. Видно, дела у него идут совсем неплохо.

– Ну что ж, надо его брать, – сказал Клемент.

– Подожди. Надо сначала проверить, не врет ли он. Знаешь, Скендер пригласил меня на скачки.

«Отлично, – подумал Клемент. – Посмотрим, какие ставки будет делать этот албанец». Он решил последить за машиной дружка Сэнди, а позже они с Сэнди сделают вид, будто случайно встретились, и Сэнди их познакомит.

Однако позже Клемент отказался от этого плана и придумал новый.

Дел Уимз не был любовником Сэнди, но, когда он уезжал из города, девушка жила в его квартире. Клемент был с ней. С Делом Уимзом он никогда не встречался, но у него сложилось определенное мнение о хозяине квартиры. На стенах – фривольные фотографии, повсюду статуэтки, которые тот приобрел, являясь членом клуба поклонников изящного искусства. Клемент примерял его костюмы от «Брукс Бразерс», которые по росту подходили ему, но были чересчур узкими. Сэнди, как-то застав Клемента за этим занятием, сказала, что он похож на сына, роющегося в шкафу отца, и что ему, с его могучим торсом и татуировкой, больше бы подошел военный комбинезон. Они посмеялись; когда же Клемент вышел из спальни Дела в желтых свободных брючках на резинке и цветастой спортивной курточке от Лили Пулитцер, они развеселились еще больше. Они снова посмеялись – тридцатичетырехлетний парень из Лоутона, штат Оклахома, и двадцатитрехлетняя девушка из Френч-Лик, штат Индиана. Оба из захолустья, оба обживались в большом городе.

Сэнди познакомилась с Делом Уимзом, когда еще работала официанткой коктейль-бара «Немо» в комплексе «Ренессанс». Проработав там полгода, девушка уволилась, поскольку после работы, пытаясь найти выход из комплекса с его многочисленными проходами, уровнями и лифтами, постоянно терялась. Как в пещере мамонта. Только в «Ренессансе» все было из стекла и бетона, а кругом – эскалаторы, дорогие бутики и фикусы в кадках.

Дел Уимз всегда оставлял ей щедрые чаевые. Они начали встречаться; иногда она оставалась у него на ночь. Сэнди сразу поняла, что жилищные условия Дела придутся Клементу по душе: Дел был видным мужчиной сорока семи лет, разведенным консультантом по вопросам менеджмента. Он жил на двадцать пятом этаже дома 1300 по улице Лафайет и ездил на черном «бьюике-Ривьера» в тонкую красную полоску. У него было двенадцать костюмов и восемь спортивных курток. Сколько же у него в гардеробе висело брюк, девушка так и не смогла сосчитать.

Клемент как-то поинтересовался у Сэнди, в чем заключается работа консультанта по менеджменту. Та ответила, что Дел работает на крупные фирмы, ведет семинары, на которых объясняет руководству, как правильно вести бизнес и не обанкротиться. Клемент, как ни старался, так и не смог себе представить, чем конкретно занимается приятель Сэнди. Так что, когда тот уехал на очередной семинар, Клемент порылся в его письменном столе тикового дерева, но нашел только счета и банковские извещения. Повертев бумаги в руках, Клемент выругался и заявил: у долбаного консультанта денег нет, только кредитные карточки.

– Нет, Сэнди, ты только представь: наставляю я на клиента пушку: мол, выкладывай денежки. И что же делает наш цыпленочек? Протягивает свою кредитку «Виза». Нет, такие клиенты не для меня. Мне подавай наличные, все и сразу! Цветные и разные там иммигранты – вот кто нам нужен! Они не доверяют банкам, а денежки хранят под матрасом или в банке из-под топленого свиного жира. Цветные да еще зубные врачи.

Поэтому-то албанец, владелец киосков на Кони-Айленде, показался ему лакомым кусочком. Поставив крест на приятеле Сэнди, но продолжая жить в квартире Дела Уимза, Клемент стал разрабатывать план ограбления албанца, а заодно приобщался к благам цивилизации. Он пил хозяйское виски «Чивас Ригал» двенадцатилетней выдержки, смотрел телевизор и с высоты двадцать пятого этажа любовался панорамой Детройта – Автограда.

Река Детройт была похожа на любую другую реку, протекавшую по территории большого промышленного города. По ее берегам тянулись серые, невзрачные корпуса цехов и складских помещений, по ней плыли баржи с рудой и океанские сухогрузы. Городок Виндзор на том берегу был почти таким же унылым, как и Молин в штате Иллинойс. Вид скрашивала лишь огромная вывеска ликеро-водочного завода «Канадиан Клаб».

Клемент медленно перевел взгляд немного вправо, где высились массивные башни центра «Ренессанс» – пять башен из темного стекла, самая высокая достигает почти двухсот пятнадцати метров и похожа на памятник капитану звездолета Баку Роджерсу из научно-фантастических фильмов. Далее по берегу реки стояли современные дома из стекла и бетона, которые напоминали Клементу Канзас-Сити или Цинциннати. Сейчас в каждом большом городе строятся деловые центры и спортивные арены. Даже в Лоутоне, на родине Клемента, начали было строить огромный современный торговый центр. Но тут над городом пронесся смерч – тот самый, что унес мать Клемента, которая вышла из дома, но до «ураганного погреба» так и не добежала. После этого никто ее уже не видел.

Когда Клемент переводил взгляд на север и озирал центр города с высоты двадцать пятого этажа, парки, скверы и газоны среди офисных зданий постройки двадцатых годов выглядели как некошеные поля. Там же приткнулся и греческий квартал, Гриктаун – Клемент поморщился: даже на высоте ему мерещился запах чеснока. Ему было хорошо видно девятиэтажное здание городской полиции, большое и некрасивое, крыши окружной тюрьмы и располагавшееся за ней здание суда имени Фрэнка Мерфи, в котором его когда-то безуспешно пытались засадить за решетку. Клементу, выросшему в равнинной Оклахоме, нравилось смотреть с высоты и чувствовать, как на него давит небо. Небо было обычное, только в Детройте оно казалось ему гораздо выше. Каждый раз, поднимая голову и вглядываясь в его синеву, он думал, может быть, где-то там высоко-высоко, в космосе, все еще летает его мать.

Проведя с албанцем ночь, Сэнди вернулась в квартиру Уимза около полудня. Она рассказывала Клементу о чудесах: о потайной двери и комнате, в которую она вела.

А чем в этот момент занимался Клемент? Читал газету, чего никогда раньше не делал. Он сидел на диване в трусах, почесывал поросшую рыжеватыми волосами грудь и тупо смотрел в разложенную перед ним газету, беззвучно шевеля губами.

– Ты читаешь газету? – удивилась Сэнди.

Клемент даже не поднял на нее глаза. Теперь он принялся чесать правую руку, на которой красными и синими чернилами было вытатуировано «Не забуду мать родную».

– Эй! – окликнула его девушка.

Ноль внимания. «Ну и черт с ним», – подумала она и направилась в спальню. Она сменила шелковую блузку и свободные брюки на зеленые атласные шорты и майку с надписью: «Сидер-Пойнт, Сандаски. Штат Огайо».

Рыжеватая веснушчатая блондинка с маленькой грудью и вызывающе торчащими сосками, Сэнди выглядела лет на семнадцать. Она была немного похожа на самого Клемента, только, конечно, гораздо красивее. С первого взгляда она казалась простушкой; таким девчонкам, как Сэнди, не место в стильной квартире какого-то там консультанта по менеджменту. Но, присмотревшись к ней, можно было заметить в ее глазах озорные искорки. У мужчины, увидевшего их, сразу возникало ощущение, что если ему удастся завести ее маленький моторчик, то она вернет его к годам молодости и уведет в такие места, в которых он еще не бывал.

Вернувшись в гостиную, Сэнди предприняла еще одну попытку привлечь к себе внимание.

– Все еще читаешь?

Клемент перечитывал репортаж во второй раз. Как же он вчера не признал в черномазом толстяке судью? Сейчас физиономия толстяка смотрела на него с первой страницы газеты. Значит, он прихлопнул судью Элвина Гая! Вот повезло! Если бы за убийство черных награждали медалью, то Клемент бы ее непременно получил.

– Я видела его потайную комнату, а в ней сейф, которым он так гордится, – говорила тем временем Сэнди Стентон. – Он такой маленький, что мы могли бы его поднять, не заработав при этом грыжи. Но сама комната какая-то чудная. Там целая куча раскладушек, холодильник и закуток, доверху заваленный консервами… Эй, ты меня слушаешь или нет?

Клемент откинулся на спинку софы, как бы демонстрируя двух вытатуированных на белой груди синих птичек. Когда они три с половиной года назад встретились на дискотеке, он спросил Сэнди, хочет ли она взглянуть на его птичек, и распахнул рубашку.

– А на моего цыпленка? – продолжил он.

– Хочу.

Клемент выдернул из брюк концы рубашки и показал девушке свой пупок.

– Что-то я никакого цыпленка не вижу, – сказала Сэнди.

– Он стерся, и от него осталась только гузка.

Клемент кивнул на лежавшую перед ним газету.

– Знаешь, кто он такой? – спросил он.

– Я это уже видела, – ответила девушка.

Она посмотрела на напечатанный крупными буквами заголовок «УБИТ СУДЬЯ ГАЙ» и перевела взгляд на печальное лицо Клемента. «Что это с ним?» – подумала девушка.

– Он же не был тебе другом, – заметила она. – Чего же ты так расстроился?

Молчание.

Ну и ну!

– Послушай-ка, – продолжала Сэнди, – хватит грызть ногти! Выкладывай, в чем дело, или, может, мне об этом лучше не знать?

– Можно было бы за того гаденыша запросить награду, – сказал Клемент.

– У кого? – удивленно спросила Сэнди.

Клемент обкусывал ноготь на среднем пальце левой руки, словно школьник перед отцом, проверяющим его дневник.

– Знаешь, как много людей заплатили бы мне за то, что я его прихлопнул? – наконец, спросил он. – Причем наличными. О боже.

– Возможно, кто-нибудь и заплатил бы.

– Вот-вот, а я пристрелил его совершенно бесплатно. Проклятие!

– Да будет тебе, – лениво произнесла Сэнди. – Больше об этом мне не говори. Хорошо?

Она прошла на кухню. Клемент по-прежнему почесывался, кусал ногти, глядя на улыбающееся лицо в газете, когда снизу позвонил консьерж – преклонного возраста негр, над которым любила подшучивать Сэнди.

– Может, принесли тебе награду, – войдя в гостиную, сказала она.

Клемент так ушел в свои мысли, что не слышал звонка. На этот раз он поднял на Сэнди глаза.

– Кто там?

– Полиция, – ответила Сэнди.

5

– Хочешь быть добрым полицейским? – спросил Реймонд Уэнделла Робинсона.

– Нет, – ответил тот. – Будь лучше им ты. Я сильно устал, и в роли злого полицейского я буду выглядеть более убедительно.

– Устал? – удивился Реймонд. – Отчего?

Но ответа он получить не успел – дверь распахнулась. На пороге стояла девушка в атласных шортиках и майке с надписью «Сидер-Пойнт». Она хлопала невинными глазками. Реймонд показал ей свое удостоверение.

– Добрый день, – поздоровался он. – Я – лейтенант Реймонд Круз, полиция Детройта. А это – сержант Робинсон. Насколько я понимаю… Консьерж внизу сказал, что вас зовут Сэнди Стентон.

Девушка в ответ сдержанно кивнула.

– Он сказал, что мистер Уимз уехал, – глядя в широко раскрытые глаза Сэнди, сказал Реймонд.

– А, вам нужен Дел.

– Сэнди, его действительно нет в городе?

– Да, он уехал по делам. Кажется, в Калифорнию. Или куда-то еще.

– Вы не против, если мы войдем?

– Простите за банальность, – возразила девушка, – а ордер у вас есть?

– Ордер? – переспросил Реймонд. – На что? Мы пришли не с обыском. Просто хотим поговорить с вами о мистере Уимзе.

Сэнди вздохнула и шагнула в сторону, пропуская полицейских в квартиру. Оба – и белый в темном костюме, и негр в светло-сером, полосатом – внимательно оглядели тесную прихожую. Войдя в гостиную, белый коп встал посреди комнаты и принялся озираться, а черный поступил так, как поступали все приходящие к ней: подошел к окну и посмотрел на улицу. В солнечный день вид действительно был впечатляющим. Башни комплекса «Ренессанс», подсвеченные солнцем, казались огромными глыбами черного мрамора.

Декор гостиной в зеленых, серых, черных тонах и со множеством хромо-никелевых покрытий никакого впечатления на Реймонда не произвел – комната напомнила ему убранство адвокатской конторы.

– Как я понимаю, в аэропорт мистера Уимза отвезли вы, – сказал он девушке.

– Да, – подтвердила Сэнди. – Позавчера. А зачем он вам нужен?

– Вы ехали в его машине?

– Да. А что такое?

– На «бьюике-Ривьера», регистрационный номер PYX-546?

– Я ее номера не знаю.

– Сэнди, чем вы зарабатываете на жизнь?

– Вы имеете в виду, где я работаю? Я работаю барменшей, а когда народу много, еще и обслуживаю столики.

– Вчера вечером вы пользовались машиной?

– Какой?

– «Бьюиком».

– Нет. Вчера вечером один знакомый возил меня на ипподром.

– Какой ипподром – в Виндзоре?

– Нет, в Хейзел-парке.

Черный полицейский повернулся к окну спиной. Он напоминал продавца мужских костюмов или профессионального спортсмена. «Этот парень явно на одежду денег не жалеет», – подумала Сэнди.

– И как, выиграли? – с легкой улыбкой на губах спросил он.

– Шутите? – обиделась Сэнди.

– Все понятно, – произнес Реймонд. – А с кем вы ездили на ипподром?

– С одним знакомым. Его зовут Скендер Лалджарай.

Как ни странно, услышав такую потрясную фамилию, белый коп нисколько не удивился.

– В котором часу вы вернулись домой?

– Довольно поздно.

– За рулем машины был Скендер?

«Ну вот опять!» – подумала Сэнди. Такое впечатление, будто они с албанцем старые знакомые.

– Да. Он меня подвез.

Реймонд нахмурился.

– В таком случае кто же вчера вечером ездил на машине мистера Уимза?

Несмотря на пышные усы, белый коп смахивал на маленького мальчика. Черная прядь волос прикрывала ему лоб.

– Никто, – ответила Сэнди.

Реймонд пристально посмотрел на нее, словно хотел услышать что-то еще.

– Да в чем дело-то? – не выдержав его тяжелого взгляда, спросила девушка.

– Вы кому-нибудь одалживали машину?

– Нет.

– А мистер Уимз перед отъездом никому не разрешал пользоваться своей машиной?

– Насколько я знаю, тоже нет. Послушайте, может быть, ее угнали?

– Нет, она возле дома, – ответил Реймонд. – И ключи от нее у вас. Не так ли?

– Да. Я их куда-то положила.

– Проверьте, на месте ли они.

Проклятие! – выругалась про себя Сэнди. Она почувствовала, как почва уходит из-под ног. Она не знала, куда Клемент положил ключи от машины Дела. Когда она вернулась, он сидел на диване и читал газету, которая и сейчас лежала на диване.

– Каждый раз забываю, куда я их кладу, – пожаловалась девушка и стала искать ключи.

– Может, вам помочь? – предложил Реймонд и провел взглядом по комнате.

– Нет-нет, не надо, – поспешно произнесла Сэнди. – Я вспомнила, где они лежат. Подождите, сейчас принесу.

С трудом сдерживаясь, чтобы не побежать, она медленно вышла в прихожую, на цыпочках прошла в спальню и плотно закрыла за собой дверь.

Клемент растянулся на широченной трехспальной кровати, заложив руки за кудрявую голову.

– Ушли? – спросил он.

– Как же – ушли! Им нужны ключи.

– Какие ключи?

– От этой долбаной машины, – раздраженно прошептала Сэнди. – От какой же еще!

– Проклятие! – прошипел Клемент. – Послушай, а у них ордер на обыск есть?

Сэнди, в этот момент шарившая рукой по комоду с зеркалом, промолчала.

– Тогда ты ключи им давать не обязана.

– Пойди и скажи это им сам, – огрызнулась она.

Наконец, ключи нашлись.

– Ну, поступай как знаешь, – сказал Клемент. – Хочешь дать копам ключи? Что ж, действуй.

Сэнди остановилась перед дверью.

– А что еще я должна делать? – зло прошипела она.

– Дай им ключи. Ничего страшного в том нет.

– А если они найдут в машине отпечатки твоих пальцев?

– Ни фига они там не найдут, – заверил ее Клемент, даже не переменивший позы. По контрасту с руками, покрытыми красноватым загаром, его грудь с вытатуированными на ней синими птичками казалась особенно белой. – Да, кстати, – протянул он, видя, что Сэнди собирается уходить. – Когда я уезжал с парковки, то поцарапал машину.

– Раньше сказать не мог? – закатив к потолку глаза, надрывно прошептала Сэнди. – Во что ты врезался?

– В бетонную колонну, – ответил Клемент. – Когда я парковался, то задел ее. Содрал с крыла краску. Царапина совсем небольшая. Если копы тебя о ней спросят, так и объясни. Хотя… Давай поступим проще, скажем, что крыло поцарапала ты. Ну как, согласна?

Реймонд Круз бросил взгляд на письменный стол и с трудом подавил в себе желание открыть ящики. Затем он посмотрел на статуэтки из металлических прутьев, стоявшие на стеклянном кофейном столике, на валявшуюся на диване газету и затем – на темный проем двери, ведущей в прихожую. «А что, если мне пойти и проверить все комнаты?» – подумал он.

Сэнди Стентон… Реймонд вспомнил, что когда-то видел это имя в отпечатанном на машинке протоколе; вроде бы она когда-то давала свидетельские показания. Он еще раз про себя повторил имя девушки. Сэнди Стентон… Имя, когда-то им услышанное, почему-то засело в памяти.

Реймонд подошел к окну, глянул на улицу, а потом резко развернулся. В комнату, успев заглянуть в столовую и кухню, вошел Уэнделл и помотал головой.

– Отсюда хорошо просматривается наша контора, – показав на окно, сказал Реймонд.

– Я уже обратил внимание, – кивнул Уэнделл. – Отсюда видно даже окно комнаты личного состава.

За зданием страхового общества «Голубой крест», за куполом старинной церкви Святой Марии виднелось девятиэтажное здание управления полиции, стоящее по адресу Бобьен-авеню, 1300. Особенно хорошо просматривалось окно на пятом этаже, над гаражом.

– А ты заметил, что у этого дома тоже номер 1300?

– Подумаешь, большое дело! – отмахнулся Уэнделл. – Зато, обходя квартиру, я заметил кое-что еще. Ты что-то прокручиваешь в своей голове.

Реймонд удивленно вскинул брови. Что же такое? Все читают его мысли!

– Ты весь ушел в себя, – сказал Уэнделл. – Поделишься своими соображениями или будешь держать их в секрете?

Странно! И как-то страшновато… Реймонд вспомнил корреспондентку из «Ньюс».

– Ты рассказываешь жене, что делаешь на работе? – спросил он.

Настала очередь удивиться Уэнделлу.

– Что я делаю? – переспросил он. – Ты хотел спросить, все ли я ей рассказываю? Да я что, по-твоему, похож на самоубийцу?

– Как ты узнал, о чем я думаю? – спросил Реймонд.

– Я не знал. Потому и спросил.

– Но ты сказал вроде того, что я до чего-то докопался.

– Да нет, – возразил Уэнделл. – Здесь все гораздо проще. Видишь ли, когда ты сидишь на месте, погрузившись в свои мысли, значит, ты хочешь что-то сделать. Ты весь напрягся, словно готовишься к прыжку. Я прав?

– Сэнди Стентон, – задумчиво произнес Реймонд.

– Маленькая хитрованка.

– Имя кажется знакомым. Где я мог его слышать?

– Не помню, – ответил Уэнделл. – Но оно мне тоже знакомо. Как имя актрисы. Возможно, промелькнуло в прессе.

– Или в чьем-то уголовном деле.

– Что ж, давай перечисляй, – сказал Уэнделл.

– Альберт Ракоста, – назвал Реймонд.

– Продолжай, – кивнув, сказал Уэнделл.

– Луис Никс… Виктор Реддик. И еще один.

– Да, вспомнил. Это же «банда крушителей». Их имена мне знакомы, хотя дело на них было заведено еще до моего прихода.

– Это было три года назад, – сказал Реймонд. – Тогда я только что пришел в «семерку».

– Да. А я появился у вас где-то через полгода. Я читал дело, газетные вырезки, но никакой Сэнди Стентон что-то не помню.

В гостиную вошла Сэнди Стентон.

– Чем вы тут заняты? – спросила она. – Обо мне говорите? Вот ключи. Но машину я вам забрать не позволю. Вы ведь даже не говорите, почему она вас интересует.

– Сэнди, вы уверены, что ключи именно от «бьюика» мистера Уимза? – спросил Реймонд.

– Да, от «бьюика». Вот, видите, и брелок с эмблемой «Дженерал моторс». У Дела всего один автомобиль.

– Когда в последний раз вы им пользовались?

– Я же сказала, когда отвозила Дела в аэропорт.

– Машина тогда была в полном порядке?

– Думаю, что да.

– Никаких вмятин, царапин на ней не было?

– Ой! – Сэнди скорчила забавную гримаску. – Знаете, я, кажется, ее слегка поцарапала о бетонный столб – у дома, на парковке. Дел меня убьет!

– Не вписались? Было мало места?

– Да. Немного не рассчитала.

– Сэнди, какое крыло вы поцарапали?

Девушка сложила руки и прижала их к груди, пытаясь вспомнить, говорил ли ей Клемент, каким крылом он зацепил за столб.

– Кажется… левое.

Сэнди перевела взгляд с белого копа на черного, потом опять на белого, словно спрашивая их, угадала она или нет.

– Вы уверены? – спросил ее Реймонд.

У, черт! – ругнулась про себя девушка.

– Да, абсолютно уверена. Правда, я часто путаю левое с правым.

– Вы постоянно здесь живете?

«Какой дотошный коп», – подумала Сэнди. Один вопрос за другим, и на все так тяжело ответить.

– Нет. Временно. Только в то время, когда Дела в городе нет. Я вроде как караулю его квартиру.

– Вы здесь живете одна или с кем-то еще?

Сэнди ответила не сразу и тут же поняла, что допустила ошибку.

– Одна.

– А сейчас в этой квартире есть кто-нибудь?

О боже! Она вновь помедлила с ответом.

– Вы имеете в виду, помимо нас?

– Да-да, помимо нас, – ответил Реймонд.

– Нет, здесь больше никого нет.

– А мне показалось, что в спальне вы с кем-то разговаривали.

– Нет, вы ошиблись, – ответила Сэнди. – И вообще, если вы не скажете, что вам нужно, то мне придется попросить вас уйти. Поняли?

– Вы были вчера вечером на ипподроме в Хейзел-парке?

– Я уже вам говорила, что была.

– Видите ли, Сэнди, машина, похожая на «бьюик» мистера Уимза, возможно с тем же номером, стала в районе Хейзел-парка участником дорожного происшествия. Произошло это около часа ночи.

– А вы что, из дорожной полиции? Боже! А я-то думала, что произошло что-то более серьезное.

– Что, например?

– Не знаю. Просто подумала… Вы пришли ко мне вдвоем, значит, по более серьезному делу, чем обычная авария.

Сэнди немного полегчало. Белый коп сказал, что сначала им нужно осмотреть машину, чтобы проверить, тот ли это «бьюик» или нет, а потом уже решать, что делать. Наверное, решила Сэнди, в ДТП попал автомобиль со схожим номером. Что ж, такое случается, когда у двух машин одной марки одинаковый цвет и похожие номера, а Клемент, который сейчас лежал в спальне, никакого отношения к дорожному инциденту не имеет. Сэнди сказала полицейским, что в этом году особенно много черных «бьюиков». Белый коп покивал, а потом вдруг спросил:

– Кстати, вы давно виделись с Клементом Мэнселлом?

Сэнди чуть не подскочила на месте. Все равно что на улице к вам подходит незнакомец и называет вас по имени. Откуда коп знает? Она успела хорошенько рассмотреть его и была совершенно уверена: она его в жизни не видела. Откуда ему знать о ней? Сэнди почувствовала себя в ловушке: она стояла босая, ей некуда было податься, негде спрятаться. И нельзя перевести стрелки часов назад и подготовиться к допросу. Тем не менее она переспросила:

– С кем?

– С Клементом Мэнселлом, – повторил Реймонд. – Он ваш давнишний приятель. Не так ли?

– А, вы его знаете, – заикаясь, произнесла девушка. – Да, припоминаю такого.

Реймонд достал из кармана пиджака свою визитную карточку и протянул ее Сэнди.

– Увидите Клемента Мэнселла, передайте ему, чтобы он мне позвонил, – сказал он. – Хорошо?

Поблагодарив ее за беседу, оба копа ушли.

– Клемент Мэнселл, ну конечно! – воскликнул Уэнделл, когда он и Реймонд спускались на лифте. – Ты назвал всех членов «банды крушителей», но приберег главаря. Не понимаю, как я мог его забыть.

– Наверное, мне не следовало этого делать, – глядя на светящееся табло с указанием этажа, сказал Реймонд.

– Спрашивать ее о нем? Иногда нам всем хочется хоть немного выпендриться.

– Если у нее был Мэнселл, то пусть знает, что мы о нем помним. Конечно, не хотелось бы, чтобы он пустился в бега. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Возможно, он давно вернулся домой, в Оклахому – или уехал еще куда-нибудь.

– Да, возможно, он давно вернулся домой, в Оклахому, – согласился Реймонд.

Он оторвал глаза от табло, когда перед ним открылась дверь лифта. Пройдя по коридору, полицейские вышли в вестибюль и подошли к сидевшему перед мониторами консьержу. Реймонд подождал, пока тот обернется к ним.

– Вы не сказали, что мисс Стентон из квартиры двадцать пять ноль один не одна, – укоризненно произнес он.

– А вы меня и не спрашивали, – отпарировал негр-консьерж.

– И давно ее дружок у нее живет, папаша? – спросил пожилого негра Уэнделл.

Консьерж в форменной куртке пристально посмотрел на полицейского в шикарном костюме-тройке.

– Давно у нее живет – кто? – переспросил он.

– Никто, – буркнул Уэнделл. – Рей, пошли отсюда.