Текст книги "С мертвого никто не спросит"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

22

У Реймонда было видение. А может, он только так решил, что у него видение. Ему привиделось, будто Херцог сообщает ему, что албанец попал в больницу, Реймонд сразу понял, что за этим последует. По крайней мере, должно последовать.

Албанцы непременно захотят отомстить Клементу.

Потом перед мысленным взором Реймонда предстал Клемент, который срочно отыскивает пушку – для самозащиты.

Куда же он побежит? Круз был уверен, что «вальтер» тридцать восьмого калибра хранится у Мистера Свити. Его воображение рисовало такую картину: Клемент стоит с пистолетом, из которого были убиты судья Гай и мисс Симпсон, а он, Реймонд Круз, целится в Клемента из кольта девятимиллиметрового калибра. Постепенно видение таяло. Реймонд понятия не имел, будет так на самом деле или нет: видения часто обманывают. Он велел себе успокоиться, обдумать все хорошенько, еще раз припомнить все подробности. Он вспоминал…

– Между тем, что вы знаете точно, и тем, что вам кажется, огромная разница, – сказал кому-то по телефону Уэнделл. – Мне надо знать, что вам достоверно известно.

– Мы ей обязательно поможем, – уверял Норб Брил сидевшую напротив женщину средних лет. – Даю вам слово.

Женщина ему что-то ответила.

– Хорошо, – сказал ей в ответ Норб. – Будем надеяться, что ее еще никто не убил.

Тем временем Хантер обращался к Морин, подражая голосам из шоу Эмоса и Энди:

– «Да, она приходит ко мне и говорит, что хочет поиграть с моим щенком». Ага, думаю я, перед тем как убить ее, он ее насилует. Верно? Разве все выглядит не так?

Морин усмехнулась.

– Представляешь, у парня в машине оказалась настоящая собака, и она просто захотела с ней поиграть.

В комнату вошел инспектор Херцог и сразу же направился к Реймонду.

– Ты, кажется, говорил, что подруга Мэнселла, которую зовут Сэнди Стентон, встречается с каким-то албанцем?

Реймонд почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Ведь он забыл предупредить Скендера, чтобы он проявлял максимум осторожности.

– Да. Со Скендером Лалджараем, – ответил Круз.

– Точно. Сегодня Арт Блейни ездил в больницу навещать свою жену. Проводя по коридору, он увидел знакомое лицо. Это оказался Тома. От него Арт узнал, что Скендер лежит в палате с раздробленной ногой. Арт спросил, как это произошло, и Тома ответил, что Скендер упал с лестницы.

– Проклятие! – в сердцах выругался Реймонд.

– Пройдем ко мне в кабинет, – приказал инспектор.

– Я же собирался позвонить Скендеру, – сказал Круз. – Не знаю, почему я этого не сделал. Знал же, что ему грозит опасность, а вот не позвонил. О чем я думал?

– Тома говорит, с его кузеном произошел несчастный случай, – сказал Херцог. – Может, так оно и было.

Реймонд помотал головой:

– Не думаю. Я обязательно выясню, но это не был несчастный случай.

– У тебя всегда наготове куча версий, но большинство из них оказываются неверными, – проворчал инспектор.

Он бросил взгляд на доску с вырезками из газет, освещавших расследование убийства судьи Гая.

– Добрая половина того, что пишут газетчики, чистейшей воды вымысел, предположения. Интересно, кто сливает им информацию? Кстати, ты заметил, в их репортажах почти не упоминается Адель Симпсон. Для них она – фигура второстепенная. Все внимание уделено судье и тому, каким он был негодяем. Мы ведь очень осторожно делимся с газетчиками сведениями. В большинстве случаев они остаются довольными и оставляют нас в покое. Далее они публикуют интервью с людьми, которые говорят: «Да, я близко знал судью, и то, что с ним произошло, меня совсем не удивляет». Их даже не интересует, найдем ли мы убийцу или нет, поскольку материалов для публикации у них уже достаточно.

Реймонд, погруженный в свои мысли, молчал.

– Кстати, та репортерша из «Ньюс», Сильвия Маркус, оказалась единственной, кто проявил интерес к Мэнселлу, – продолжил инспектор. – Если мы его подозреваем в совершении двойного убийства, то почему он еще не арестован? Вот такой вопрос она мне задала.

– А я ее что-то в управлении не видел, – сказал Круз.

– Да она у нас каждый день бывает. Ей что-то стало известно о Мэнселле. Может, по крупицам собрала кое-какую информацию. Увидела лежавшую на столе открытую папку с его делом. Сильвия очень умная девушка.

– Ты так думаешь? – спросил Реймонд.

– Во всяком случае, она задает вопросы не в бровь, а в глаз, – ответил Херцог. – Кое-какие ее вопросы я и сам себе задавал. Например, о черном «бьюике». Похоже, мы недостаточно внимания уделяем этой машине.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – кивнул Реймонд. – А знаешь, сколько мы расследуем убийство судьи? Всего-то семьдесят два часа. Сэнди вернулась от Мистера Свити, и с того момента на «бьюике» никто из них не ездил. Прошлой ночью мы тщательно все там перетряхнули. В салоне не только отпечатков пальцев не нашли, но даже пыли не обнаружили. Можно было подумать, что все двенадцать тысяч миль на нем ездили в перчатках. Сейчас Клемент разъезжает на «монтего» семьдесят шестого года, но выследить его никто не может. Сегодня утром на квартиру Дела Уимза он не вернулся. Сэнди не было всю ночь; она вернулась только под утро. Вчера, пока их обоих не было, мы обыскали квартиру, но оружия не нашли. Никаких вещей, принадлежащих судье Гаю, тоже.

– Значит, от пистолета Клемент избавился, – заключил Херцог.

Реймонд промолчал.

– Так что следствие ни на шаг не продвинулось, а действовать напролом вы не хотите. А тем временем, как ты говоришь, ваш подозреваемый разъезжает на «монтего» и, возможно, сломал кому-то ногу. Если же вы не можете найти у Мэнселла орудие убийства, то на каком основании вы собираетесь его арестовать?

– Скорее всего, он где-то спрятал пистолет, – ответил Круз. – Но вы правы, мы топчемся на месте и ведем себя чересчур вежливо в расчете на то, что преступники забудут об одном из главных принципов работы полицейских.

Херцог согласно кивнул.

– Главное – взять их за задницу…

– Вот именно. Как только возьмешь их за задницу, они тут же с испугу признаются в содеянном, – сказал Реймонд.

Кто-то из их родни недавно скончался, и потому все албанцы были в трауре. Увидев их в коридоре больницы, Реймонд поначалу принял их за священников. Медсестра, пытаясь выставить албанцев из палаты, уговаривала их подождать в вестибюле. Здесь Круз и увидел Тома Синистая.

Узнав Реймонда, Тома что-то сказал своим родственникам, и те черной толпой двинулись по больничному коридору.

Лицо Тома напоминало отчеканенный на монете мужской профиль. Албанца можно было принять за дипломата из какой-нибудь балканской страны или за бегуна на длинные дистанции. Он был в синей рубашке, узком черном костюме и при галстуке. В свои тридцать восемь лет он выглядел гораздо старше. Его черные глаза оставались всегда спокойными и никогда не бегали. Реймонд встречался с ним каждый раз, когда между албанцами возникали вооруженные конфликты. Насколько Реймонд помнил, у Тома было несколько ресторанов, имелась лицензия на ношение оружия – он никуда не выходил без «беретты» и пейджера.

На больничной койке, на которой лежал Скендер, была установлена металлическая рама, перетянутая проволокой. К раме была притянута загипсованная нога албанца, похожая на белую скульптуру, которую так и можно было бы назвать: «Нога».

Глаза Скендера оставались закрытыми.

– Как его самочувствие? – тихо спросил Круз.

– Он пролежит еще долго и останется калекой на всю жизнь, – ответил Тома. – Знаете, почему это случилось? Потому что он захотел взять в жены девушку, с которой познакомился на дискотеке. Она приняла его предложение, но поставила условие: сначала он должен был встретиться с ее братом.

– Он ей не брат, – сказал Реймонд.

– Я так и подумал. Они долго это планировали.

– Сколько они у него забрали?

– Какая разница? – отмахнулся Тома. – Мне все равно, как вы назовете то, что случилось: недоразумением или уголовщиной. Но вот что я вам скажу: тот, кто оскорбил Скендера, оскорбил меня. Мне очень хочется взглянуть этому типу, Мэнселлу, в глаза…

– Все не так просто, – заметил Реймонд.

– Почему же? – спросил Тома. – Конечно, я понимаю, вы беспокоитесь, потому что вам придется меня арестовать. – Он пожал плечами. – Хорошо, арестуйте, если докажете, что Мэнселла убил я. Давайте договоримся: вы будете делать свои дела, а я – свои.

– Нет, все не так просто по другой причине. Он нужен мне самому, – объяснил Реймонд. – А вы будете вроде как путаться у меня под ногами. После того как мы его возьмем, он получит срок за убийство и нанесение тяжких телесных повреждений, но он все же останется в живых. Разницу понимаете?

– Ясно, вы хотите привлечь его за убийство судьи, – кивнул албанец. – Я некоторое время провел на том самом пятом этаже, общался со своими знакомыми и прекрасно понимаю, почему он вам так нужен. Но если только вы не родственник и не близкий друг судьи, более того, при жизни его терпеть не могли, какое вам дело, кто прикончит его убийцу? Вот как я расцениваю происходящее. Вы уверяете, будто я путаюсь у вас под ногами. А я, в свою очередь, хочу посоветовать вам следующее: если он вам так нужен, ловите его быстрее, иначе его убьют.

– Перед тем как убить человека, вы смотрите ему в глаза? – спросил Реймонд.

– Если позволяет время, – едва заметно усмехнувшись, ответил Тома.

– Мэнселл убил девятерых.

– Ну и что? – Тома пожал плечами. – А если вам известно, что он серийный убийца, то почему позволяете ему гулять на свободе? Я приехал в Штаты, когда мне было всего шестнадцать; на родине я тоже успел убить с десяток человек, а может, и больше. В основном русских. Но среди моих жертв были и албанцы, мои сородичи. Еще до прихода на нашу землю турок у нас на родине существовал священный обычай кровной мести. Если вы о нем не слышали, то ничего обо мне не знаете.

– Я думал, мы друзья. – Крузу хотелось, чтобы Тома знал: он прекрасно его понимает.

– Да, вы всегда держите слово, – кивнул албанец. – Вам известно, что такое честь, и вы не будете против, если мы о ней поговорим. Слово «честь» для вас не пустой звук. Возможно, это вам даже иногда мешает. Предположим, убивают полицейского, вашего напарника. Неужели вам не захочется пристрелить того, кто это сделал?

– Да, – согласился Реймонд. В общем, так оно и было.

– Но в тот момент вами будет двигать не желание защитить свою честь. Ваш коллега, полицейский, вам не брат и не родственник – просто вы угощали его сигаретами, приглашали в гости… У меня по-другому. Если такого человека оскорбили, то я считаю, что оскорбили и меня. Если же его убивают, то я должен за него отомстить – убить еще до того, как убийца предстанет перед судом. А теперь, прошу вас, ничего не говорите. Только представьте себе: подонок ломает ногу вашему кузену, доверчивому, очень доброму человеку, который для вас все равно что родной брат, и крадет у него деньги. Чего требует от вас честь?

– Честь требует снести подонку башку, – ответил Реймонд.

– Вот видите? – сказал Тома. – Честь сдерживает вас. Да, она вам что-то подсказывает, но вы не можете просто сказать «убить его». Хотя именно это вы и имеете в виду. А что вы конкретно намерены с ним сделать?

– Арестовать, – ответил Реймонд.

– Ну вот, только арестовать, – разочарованно произнес Тома. – А я должен его убить. Только не называйте меня бешеным албанцем.

– Как же вы собираетесь на него выйти? – спросил Круз.

– У нас много друзей, знакомые помогут. Есть знакомые и в полиции Хамтремка. Они поделятся с нами тем, что им известно. Мы уже знаем, какая у Мэнселла машина, где живет его подруга… Так что мы его обязательно выследим.

– А что, если он уехал из Детройта?

Тома пожал плечами.

– Ничего, мы подождем, – ответил он. – Почему он выбрал Детройт? Наверное, потому, что ему здесь нравится: здесь люди доверчивее, их легче грабить. Значит, он вернется. А если не вернется – разыщем в другом месте. Ему от нас все равно не уйти.

Реймонд посмотрел на Скендера, лежавшего на растяжке.

– Как Мэнселл сломал ему ногу? – спросил он.

Тома помолчал, а потом ответил:

– Преднамеренно. Вы читали медицинское заключение?

– В нем говорится, что он упал с лестницы и что его нашли на полу. Кто-то из жителей дома позвонил в «Скорую помощь».

– Да. Позвонила подружка Мэнселла, – сказал Тома. – Раз вы пришли сюда, значит, уверены, что это сделал он. Так что я не стану морочить вам голову, уверяя, будто Скендер упал с лестницы. Насколько я понял, улик против Мэнселла у вас нет, а если вы их не найдете, арестовать вы его не сможете. Даже если он и совершил двойное убийство. Хотя нет, вы же сказали, что он убил девятерых.

– На то, чтобы найти улики, требуется время, – ответил Реймонд.

Тома помотал головой.

– Нет, никакого времени не нужно. Скажите, где он, и мне, чтобы с ним расправиться, потребуется всего несколько минут.

Круз ничего не ответил.

– Для меня это дело чести, – заявил Тома.

– Вашей чести – да, – возразил Реймонд. – А как же моя честь?

Тома пристально посмотрел на лейтенанта. На этот раз в его взгляде читалось любопытство.

– Наверное, я чего-то не понимаю. – Албанец помедлил и добавил: – Может, вы лично хотите его прикончить?

– Может быть, – ответил Реймонд.

Тома продолжал разглядывать Круза.

– Да, я понимаю, вы убьете Мэнселла только в том случае, если он окажет сопротивление. Или если вам разрешит начальство. Но если он сдастся, что вы сделаете?

– Рассмотрим другой вариант, – сказал Реймонд. – Вы входите в комнату, а там сидит Мэнселл. Просто сидит. Как вы тогда поступите?

– О чем может быть разговор? – ответил Тома. – Конечно же я его пристрелю.

– Понятно. А если он безоружен?

– Все равно пристрелю. Мне плевать, вооружен он или нет. Вы тут все время толкуете об условиях, ограничениях, правилах – как будто в игрушки играете. – Тома изобразил изумление. Он слегка переигрывал, но в его игре чувствовался стиль. Наконец он улыбнулся не только губами, но и глазами: – У вас, полицейских, странное понятие чести. Вы вспоминаете о ней, когда преступник не вооружен. А что, если Мэнселл выстрелит первым? Тогда как? Погибать вместе со своей честью? – Тома помолчал. – Знаете, нас, албанцев, называют дикими, бешеными…

Пора было уходить. Реймонд вновь посмотрел на Скендера.

– И все-таки как ему сломали ногу?

– Сначала ударили каким-то тяжелым предметом, – ответил Тома. – Ему было жутко больно, но серьезных повреждений он не получил. Тогда Мэнселл положил ногу Скендера на коробку… ящик, взял металлическую трубу и ударил ею по колену. Удар был такой силы, что сустав выгнулся в другую сторону. Скендер говорит, что слышал, как кричала девушка, что-то говорила Мэнселлу… Пришел он в сознание, когда его уже везли в карете «Скорой помощи» в Детройтскую центральную больницу. Больше он ничего не помнит. Сегодня утром я перевез его сюда и положил в палату знакомого доктора.

– Говорите, он слышал голос Сэнди?

– Девушки? Да, она что-то кричала.

– А он не помнит, что именно?

Тома перевел взгляд на спящего Скендера, затем снова на Реймонда и пожал плечами.

– А какая разница?

– Не знаю, – ответил Круз. – Но возможно, есть.

Хантер ждал Круза у входа в больницу. Как только Реймонд сел в синий «плимут», Хантер повернул ключ зажигания и нажал на педаль акселератора. Однако машина, издав жалобный звук, с места не тронулась. Двигатель не завелся.

– Тома в больнице, – сообщил сержанту Круз. – Хочет сам разделаться с Клементом.

– А кто не хочет? – ответил Хантер. – Вот развалюха, мать ее…

– Он изложил мне суть своего кодекса чести. Согласно ему, он должен сначала посмотреть Клементу в глаза и только потом убить.

– Так в чем дело? Пусть действует.

– Я спросил его, а что, если Мэнселл будет без оружия? Тома ответил, что ему все равно.

– Не машина, а куча дерьма! – в сердцах воскликнул Хантер. – Не знаешь, когда она откажет.

Двигатель несколько раз кашлянул и, наконец, завелся.

– Невероятно! – удивился Хантер.

– Он никак не мог понять, почему мы будем стрелять в Клемента только в том случае, если он окажет нам сопротивление.

– Да? Куда едем?

– На Керчевал, к Мистеру Свити. Тома считает… А, да ладно, он все равно ничего не понял.

– Чего он не понял? – спросил Хантер.

– Я сказал ему, что Клемент убил девятерых, а он абсолютно спокойно произнес: «Да? Если вы знаете, что он убил девятерых человек, то почему он еще гуляет на свободе?»

– А ты что?

– Не помню. Мы сразу перешли к разговору о чести.

– Об их священном обычае, – уточнил Хантер. – Албанцы – они дикие, бешеные.

Реймонд пристально посмотрел на него.

– Ты так думаешь? – спросил он.

Дверь им открыла негритянка с прической в стиле афро. Она запахивала на себе цветастый халат. Глаза ее были испуганными. Она сказала, что Мистер Свити на работе.

– Вы не возражаете, если мы ненадолго к вам заглянем? – спросил Реймонд. – Хочу показать кое-что приятелю – один портрет.

– Какой портрет? – удивленно переспросила негритянка и повернулась вполоборота.

Реймонд ввел Хантера в дом. Он подождал, пока тот заглянет в комнату, и вместе с ним вышел на улицу.

– Ну, видел? – спросил Круз.

– Да. Портрет какого-то парня.

– Знаешь, кто он такой?

– Не знаю. Может, рок-звезда? Похож на Леона Расселла.

– Это – Иисус Христос.

– Да? – не сильно удивившись, произнес Хантер.

– Это – фотография.

– Надо же. Но только он на ней не очень-то и похож.

По пути Реймонд размышлял: почему его всегда удивляют такие вещи, к которым другие остаются совершенно равнодушными?

В баре, подавляющее большинство посетителей которого были негры, сидели две белые женщины. Они о чем-то оживленно разговаривали.

В зале под высоким потолком царил полумрак. Мистер Свити, в расстегнутой черной рубашке и с черным нейлоновым чулком, туго стягивавшим ему волосы, что делало его похожим на пирата, пробирался между столиков к барной стойке. Пахло пивом. В дальнем конце стойки сидела компания: мужчина с двумя женщинами. Когда Реймонд и Хантер вошли в зал, они повернули в их сторону головы, а затем снова уткнулись в телевизор. Транслировали очередную «мыльную оперу».

– А я думал, вы работаете по ночам, – сказал Круз подошедшему к ним Мистеру Свити.

– Я работаю круглосуточно, – ответил тот. – С чем пришли?

– Где будем разговаривать, здесь или у вас дома? – спросил Реймонд. – Не хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя неловко в присутствии посетителей.

– Тогда не делайте так, чтобы я чувствовал себя неловко, – ответил Мистер Свити.

– Это всецело зависит от вас, – сказал ему Круз.

– Может, вам что-нибудь предложить?

– Нам нужно от вас только одно, – ответил Реймонд и развел в сторону большой и указательный пальцы на руке. – Вот такого приблизительно размера. Стальная штучка тридцать восьмого калибра.

– Да будет вам…

– Сэнди призналась, что она передала его вам.

Мистер Свити широко расставленными руками уперся в стойку бара и подался всем телом вперед. Теперь его глаза стали на одном уровне с глазами сидевших перед ним на табуретах полицейских.

– В чем призналась Сэнди? – широко раскрыв глаза, удивленно переспросил он.

– Она сказала, что по просьбе Клемента передала «вальтер» вам.

– Подожди, Круз, – вмешался в разговор Хантер. – Сначала я зачитаю ему его права.

– Что вы собираетесь мне зачитать? Я никаких бумаг подписывать не собираюсь.

– Да и не надо. Здесь много свидетелей, которые подтвердят, что с вашими правами вы ознакомлены. А потом мы предъявим вам ордер на обыск.

Реймонд достал из кармана плотный конверт и лицевой стороной вверх положил его на стойку перед хозяином бара. Однако руку с него не убрал.

Мистер Свити повертел головой, словно у него вступило в шею.

– Нет, ребята, ни о каком «вальтере» я не знаю. Вчера я вам все сказал.

– Скажу вам прямо: я вам верю, – сказал Реймонд. – Мне кажется, что вы чувствуете за собой какой-то грешок, а мы своими вопросами вас немного озадачили. На вашем месте я бы тоже растерялся.

– Ни о чем с вами говорить я не буду, – ответил Мистер Свити.

– Ситуация, в которую вы попали, мне понятна, – сказал Реймонд. – Сидите на еще неостывшем пистолете, а тут приходим мы.

Он перевернул руку ладонью вверх.

– Я также вижу, что вы больше волнуетесь, чем следовало бы. Сэнди вас озадачила, но вы не до конца понимаете, что происходит. Позавчера она пришла к вам и сказала, что Клемент хочет, чтобы вы припрятали пистолет у себя. Дальше – больше. Оказывается, Клемент о ее визите к вам ничего не знает. Нет-нет, выслушайте меня до конца. Вчера я сказал вам, что Сэнди не хочет, чтобы Клемент узнал, что она была у вас. И какова была на это ваша реакция? Вы были сильно удивлены. Тогда я подумал: а что, собственно, вас так сильно удивило? А удивило вас то, что девушка сказала, что пистолет отнести к вам ее попросил Клемент. Но если Клемент не знает, что она у вас побывала, значит, он понятия не имеет, что пистолет у вас. Верно? Вы меня слушаете?

– Вы мне окончательно заморочили голову, – ответил Мистер Свити.

– Понимаю, у вас, естественно, должны возникнуть вопросы, – сказал Реймонд. – Но как много вам хотелось бы узнать? А теперь слушайте меня внимательно. Нам от вас нужно только одно: пистолет Клемента. Если мы найдем его у вас, то вы пойдете соучастником. За соучастие в двойном убийстве дают пожизненное заключение. С другой стороны… Вы меня слушаете?

– Да, слушаю, – поспешно ответил Мистер Свити. – Так что с другой стороны?

– С другой стороны, – повторил Круз, – если вы добровольно признаетесь в том, что некто передал вам неизвестно чей пистолет и вы знать не знаете, убили из него кого-нибудь или нет, то мы расценим ваше признание как сотрудничество со следствием. Ну как, согласны?

Мистер Свити задумался.

– Клемент не знает, что его пистолет Сэнди кому-то отдала, – наконец произнес он. – Так вы сказали?

– Верно.

– В таком случае известно ли Клементу, где спрятан пистолет?

– Не думаю, что Сэнди ему разболтала, – ответил Реймонд. – А вы как считаете?

– Я тоже так думаю.

– Скорее всего, Клемент велел ей избавиться от «вальтера», а она принесла его к вам. Выбросить пистолет незаметно в реку не так просто, как может показаться. Сэнди к вам приезжала и отдала его вам, чтобы вы от него избавились. Я вас не спрашиваю, так ли все было на самом деле. Но если все было так, она тем самым и вас замазала. Вы куда-то увозите пушку на машине… Кто-то вспоминает, как видел вас в определенное время в определенном месте. Так всегда случается, сами знаете. Кому захочется вешать на себя засвеченную пушку? Нет-нет, я вас ни в чем не обвиняю. – Реймонд выдержал паузу и добавил: – Ну, каково будет ваше решение?

Мистер Свити молчал.

– Так где же пистолет? У вас дома?

– Да. В подвале.

– Тогда пошли за ним.

– Я должен позвонить Аните, вызвать ее сюда.

Реймонд с Хантером переглянулись, но ничего не сказали. Они подождали, когда Мистер Свити позвонит по телефону, находившемуся рядом с кассовым аппаратом, и подойдет к ним.

– Ну как, полегчало на душе? – осведомился Реймонд.

– Черта с два… – в сердцах произнес Мистер Свити.

Хантер и Круз сели в «плимут». Круз сжимал в руках большой коричневый пакет.

– Как видишь, сработало, – сказал Реймонд. – Но поганец вытянул у меня все жилы.

– Поэтому у тебя и зарплата больше, чем у нас, – ответил Хантер. – Куда едем?

– Съездим повидаемся с Сэнди. Нет, лучше сделаем так: ты высади меня у ее дома, а сам вези пистолет на экспертизу.

Хантер повернул ключ в замке зажигания и нажал на педаль акселератора.

– Вот дерьмо! Опять заглохла!

Реймонд терпеливо ждал, пока мотор заведется, и заново прокручивал в голове разговор с Мистером Свити.

– Мне кажется, я забыл в баре конверт, – встревоженно произнес он и похлопал себя по нагрудному карману. – Да, так и есть. Оставил!

– Тебе он нужен? – спросил Хантер.

– Да не очень, – ответил Реймонд. – Реклама от фирмы «Орал Робертс». Ничего, они пришлют еще.