Текст книги "Темное искушение"
Автор книги: Эллисон Чейз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Но тот мужчина не был полноценным Чадом Ратерфордом. Существовала другая его часть, сторонящаяся, изолированная, спрятанная в тени. Тот мужчина не принадлежал ей и никогда не будет принадлежать.
– Если встречу Натаниеля, пришлю его сюда, – сказала она и повернулась, чтобы уйти.
ГЛАВА 18
Через окна теплицы Чад смотрел, как Софи шла по лугам сада, и всеми силами старался остаться и не отправиться вслед за ней.
Что он мог сказать? Своим молчанием он солгал ей, отрицал то, что она видела в нем, хотя она не владела достаточным сведениями, чтобы понять то, что видела.
С каждым днем Эджкомб становился всё более опасным местом для них обоих. Со временем, человек или люди, призвавшие его, дадут ему знать о своих требованиях. Он бы сошел с ума из-за того риска, которому он подвергал ее, если бы она находилась здесь сегодня.
Он говорил от всего сердца. Когда заявил, что их занятия любовью связали их, как ничто другое. Но однажды – вероятно, скоро – она узнает, что создала эту исключительную, священную связь с преступником, со злодеем. Таким же преступником, как те, от кого он поклялся защитить ее.
Правда испугает ее, не только из-за того, что он сделал в прошлом. А из-за того, что он заставил ее поверить, что он – честный человек. Человек, заслуживающий то драгоценное, что он забрал у нее.
Украл, в основном своей ложью.
Он мог бы воспользоваться случаями в прошлом и рассказать ей всё. Высказать и покончить с этим, и позволить ей по справедливости залепить ему пощечину, обозвать его всеми ругательствами, которые она могла придумать, и пожелать ему идти к дьяволу.
Он просто не нашел в себе смелости, – не мог смотреть, как она уходит от него навсегда, не отобрать у нее радость их любви. Он, должно быть, заслужил такого рода боль, но она не заслуживала, особенно сегодня.
Его грудь сжали тиски, он смотрел, как она поднимается по покатому саду и исчезает в доме. Хорошо. Она найдет Натаниеля и пойдет домой, где ей и место. Бог Свидетель, она будет там в безопасности. Ее дядя может и не самый надежный человек, но Чад не думал, что тот намеренно причинит вред члену своей семьи. Корнуолльцы становились агрессивными, когда угрожали их родственникам.
Он начал было возвращаться к туннелю, когда сутулая фигура показалась из каретного дома, и он выбежал из теплицы. – Натаниель! – закричал Чад. Крайне удивленный слуга остановился.
– У меня гостья в доме, – сказал Чад, подойдя к нему. – Мисс Сент-Клер. Я хочу, чтобы ты подождал ее в холле и проводил домой, когда она соберется уходить. Ты можешь то сделать?
– Да. С лошадью я закончил. Я провожу леди домой.
– Смотри, чтобы она добралась домой в целости и сохранности. После этого ты тоже можешь идти домой. Даже если он прикажет тебе вернуться в Эджкомб. Мне ты сегодня не понадобишься.
Без единого слова слуга удалился. Чад вернулся в теплицу и с фонарем в руке спустился в туннель. Его охватило чувство, что утренние события повторяются, и он постепенно пробирался через губительную тьму. Пытаясь заглушить свои шаги, он шел сгорбленно, его мышцы были скручены, чтобы побежать, если возникнет такая необходимость, – если он поймет, что не один, или если строевой лес, поддерживающий потолок, вдруг упадет.
Утром он мог навсегда остаться в могиле, уже ставшей местом пребывания двух душ из далекого прошлого. Тогда его спасла Софи, но что могло произойти сейчас, в этом туннеле? Если он попадет в ловушку, какие крики он услышит из прошлого? Отчаявшихся, умирающих пиратов? Их жертв? А может, его собственные крики раскаяния смешаются с ними, и будут скитаться по океанским ветрам и пугать жителей деревни ночью в их постелях?
Он поспешил, пройдя намного дальше, чем в другом туннеле. Пятьдесят ярдов, сто. Он потерял счет шагам. Без фонаря темнота была бы беспросветной. Даже с таким слабым сиянием на стенах, потолок накрывал его так, словно хотел поглотить.
Издалека потянуло несвежим запахом рассола. Он уже связывал этот запах со смертью и с отвратительной картиной утопленницы, поднявшейся, чтобы попросить его помощи. Он снова подумал о другом туннеле и странном легком шуме, что привлек его внимание к спрятанной опускной двери.
Софи желала узнать, как он нашел вход, и по правде сказать, он не знал. С той ночи в Блэкхит Мур, он пытался убедить себя, что ему привиделся маленький призрак во сне. Но не раз за прошедшие несколько дней, его вела сила, которую он не мог объяснить. Она прошлой ночью привела его в часовню с Софи на руках. Она, вероятно, даже помогла ему проскользнуть через отверстие в завале. Он застрял, а потом вдруг проскользнул, словно его толкнули…
Мог ли его маленький призрак быть настоящим? Могла ли она вести его? Но к чему?
На полушаге он замер, его фонарь осветил скрюченные фигуры в нескольких дюжинах ярдов впереди него. Его сердце упало в груди, когда одна из этих фигур вроде пошевелилась. Слышалось только шипение моря и, подойдя поближе, он понял, что движение было иллюзией, сотворенной светом фонаря.
Продолжая идти вперед, он потянулся, чтобы снять материю с кучи ящиков. А под другой простыней у стены оказалось несколько сундуков. Его пульс зачастил. С другой стороны вдоль прохода находилось бесчисленное количество контейнеров различных размеров, так что посредине оставалась дорожка, достаточно широкая для одного человека.
Вот вам и прекращение деятельности контрабандистов в Пенхоллоу, в чем уверял его викарий. Как давно здесь находится этот тайный запас? Может быть, именно полночное судно, которое видела Софи, везло этот груз? А неожиданное появление Чада помешало перевезти этот груз на сушу?
Когда он вступил в сделку с контрабандистами, частью этой сделки являлось то, что Эджкомб не будет использован этими людьми. Каким же он был идиотом, когда думал, что они будут уважать его желания, как будто те люди, с которыми он имел дело, обладали честью и играли не жульничая.
И еще одна мысль появилась, от которой сжалось его горло. Знал ли его отец? Давал ли он свое позволение, как в случае со склепом под церковью? Или кто бы ни пользовался этим туннелем, делал это после смерти Франклина? Потом появилась еще одна тревожащая мысль, о которой он размышлял много дней, но не нашел достаточно хорошей причины, чтобы продолжить это занятие.
Была ли смерть его отца несчастным случаем, связанным с выпивкой, как считалось, или чем-то более зловещим? Чад встал на колени и осветил фонарем надпись, нанесенную трафаретной печатью на бочонке. CHATEAUROUX. Названия других французских городов были отмечены на ящиках и бочонках вокруг него. Были ли эти товары провезены контрабандой из Франции по древней корнуолльской практике честной торговли или они были захвачены насильственными методами?
Убиты из-за груза?
Он вскочил, когда услышал тихий шепот над ухом. Высоко подняв фонарь, он осмотрелся в туннеле, в поисках… призрака? Чад опустил фонарь, зная, что должен чувствовать себя глупо из-за того, что даже подумал об этом, но не в состоянии стряхнуть неожиданный озноб, который вызвал мурашки на его спине.
Далекое движение волн провело его мимо сложенных краденых товаров. Он шел вдоль всех изгибов и поворотов, пока туннель не привел его в природную пещеру. Резкие ветра гуляли в ней от воды, пронзительно стеная в неровных стенах. Зловоние морской воды усилилось, стало острее. Сияющий свет впереди, фонарь уже не был необходим. Он поставил его и продолжил свой путь.
После резкого поворота он увидел полдюжины факелов на палках, прислоненных к стене пещеры. Он взял один и вдохнул запах масла, исходящий от обугленного тростника. Не это ли другие береговые огни, которые видела Софи?
Отверстие впереди привело его на скалистый выступ. Рядом с высоким естественным волнорезом, устроенным вовнутрь к скалам, показался узкий морской залив, не видимый с лодок, проходящих по водам каналов.
За скалой, на которой он стоял, находился узкий, каменистый пляж. Там, где бухточка переходила в море, кружились опасные потоки Дьявольского водоворота. Такой прилив мог убедить почти всех, но, вероятно, не всех моряков, поставить судна на якорь в этой области, а залив тем более становился незаметным. Достаточно незаметным, чтобы спрятать лодочку, наподобие той, которая попала в поле зрения Чада и вызвала вихрь вопросов.
Прикрепленная цепью к острому выступу скалы у волнореза на волнах качалась лодочка Грейди.
Софи отвела глаза от кровати Чада, пытаясь надеть нижние юбки и корсет, и снова натянула платье. Она совсем не хотела смотреть на груду покрывал и простыней, символизирующих глубочайшую связь и истинное доверие, которое Софи когда-либо разделяла с другим человеком. Хотя это оказалось восхитительным до невозможности, ни связь, ни доверие не продлились долго. Они скорее напомнили ей затухающее золото заката на торфяниках.
Правда, из-за которой она покинула теплицу, облекла ее сердце, словно саван.
Занятие любовью не сблизило ее и Чада, не уничтожило ни одну из мрачных теней, которые так часто стояли между ними. Он продолжал, как всегда, держать загадочную видимость, его внутреннее «я» было защищено каменным лицом, которое она не могла ни проломить, ни снять.
Эта мрачная мысль оставила ее в отчаянии, и заставила задуматься, как она вообще могла так радостно подарить свою невинность человеку, о котором знала так немного.
Что он скрывает? Чего он боится? Или он просто не испытывает тех чувств к ней, которые она испытывает к нему? Мог бы испытывать, если бы только перестал ее отталкивать.
Она снова подумала о том, как они были вместе… и поняла что-то, что заставило ее соскользнуть на край кровати. Чад всегда мрачнел, отвечая на ее вопросы по поводу огней в бухте, загадочных кораблей и возможной контрабанды здесь, в Пэнхоллоу.
Он обнаружил туннель под подвалами Эджкомба, но отказывался объяснить, как именно. Мог ли он также знать о местонахождении туннеля в теплице и просто сделать вид, что нашел его только сегодня, чтобы обмануть ее?
Он продолжал отрицать, что был в Эджкомбе в тот день, когда она впервые увидела его.
Посмотрев вверх, Софи увидела свое отражение в зеркале на комоде и заметила, что черты ее лица всего лишь час спустя перестали сиять блаженством и стали настороженными. Мог ли Чад… быть замешан в…?
Нет. Она руками потянулась назад, чтобы застегнуть пуговицы на спинке платья. Неистово покачала головой. Как она могла даже подумать так о человеке, который разбудил ее нежнейшую, поразительную страсть?
Она не могла поверить чему-то плохому о таком человеке. Не будет думать плохо. Если Чад хранит секреты, она должна верить, что у него есть для этого достаточно веские причины. Он с ней со временем ими поделится, если только она будет ему доверять.
Встав, она снова смотрела на свое отражение и почувствовала легкое неодобрение. Ее платье явно выдавало то, что оно в скомканном виде валялось на полу. Волосы упали спутанной массой до середины спины. Она явно не могла вернуться к тете Луизе в таком состоянии.
Вспомнив о том платье, которое Чад нашел для нее после их вылазки в скалы, она вышла из его комнаты и стала искать другие. Софи надеялась найти что-то похожее на платья или какие-то аксессуары, которые помогли бы ей привести себя в порядок. Она обнаружила их в комнате со шторами насыщенного темно-красного цвета, оттененного золотом.
В ящике комода Софи нашла шпильки и ленту. Пробежав рукой по волосам, чтобы пригладить их, она села перед зеркалом и сделала простую прическу, ту, в которую она уложила волосы еще утром. Любопытство заставило ее открыть другие ящички. Софи нашла шелковые чулки, подвязки ярких цветов, искусно вышитый платок.
А что если это была не комната его матери, чьи тогда шпильки удерживали на месте скрученный шиньон Софи? Она прошла к гардеробу, отбросив некоторое беспокойство, связанное с этикой подглядывания, она открыла двери. Внутри висело несколько платьев.
Когда она стала их рассматривать, то удивилась странному разнообразию. Несколько вызывающих платьев кричащих расцветок Софи просто отбросила, посчитав их безвкусными, Другие ужасно отстали от моды. В самом деле, рукава с разрезами и сшитые на старый манер юбки были из другого времени, когда Англией правили Тюдоры, а пираты бороздили водные просторы. Эта мысль вызвала озноб. Она правела пальцем по швам парчового платья.
Эти платья не хранились со времен Мег Китинг: материал был слишком новым и ярким. Эти платья сшиты не так давно, намеренно копируя старые стили. Она не могла понять, зачем, если только та, кто носила их, не знала историю Эджкомба и не любила поиграть. А это вряд была графиня.
Тогда, любовница? Вероятно, последний граф Уайклифф и его возлюбленная занимались воссозданием странных фантазий в отдаленном имении. Или…
Она сцепила пальцы и крепко закрыла глаза, но не могла отбросить возможность того, что сегодня она стала лишь еще одним завоеванием для теперешнего графа Уайклиффа. Боже милостивый, нет, она предпочитала сохранить некоторую часть сегодняшней радости, чем остаться ни с чем, кроме осознания того, что вела себя как дура.
Но как бы она не старалась, не могла совершенно отбросить подозрение, вызванное этими яркими платьями.
– Вам здесь не место.
С криком она захлопнула гардероб и, повернувшись, увидела Натаниеля, согнувшегося в дверях. Она поднесла руку к горлу. – Вы напугали меня. Я не знала, что вы в доме. Что вы делаете наверху?
– Ищу вас, миледи. Милорд сказал, что я должен проводить вас домой.
– Понимаю, – Этот человек нервировал ее, хотя она была совершенно уверена, что он не мог причинить ей вреда. Она посмотрела на закрытые двери гардероба. – Натаниель, как давно вы работаете в Эджкомбе?
– Раньше я подрезал. Теперь я готовлю и ухаживаю за лошадью.
– А вы знаете, чья была это комната. Может быть, родственницы?
Он пожал плечами, потом на неровных чертах его лица мелькнуло выражение тревоги.
– Вам нечего бояться, – сказала. – Мне просто любопытно. У графа были другие… гостьи, кроме меня?
Сухопарые плечи дернулись вперед.
– Маленькие розы, – прошептал он. Его взгляд беспорядочно переходил с одного на другое, словно он видел что-то, чего не видела Софи. – Никто не знает о розах, только я.
– Что такое с розами, Натаниель?
– Теперь роз нет. Все исчезли.
Его загадочные слова и блуждающий взгляд вызвал в ней страх. Он, казалось, оторвался. Потерялся в мире собственного воображения. Если она не сможет вернуть его разум, что он способен натворить?
– Все в порядке, Натаниель. Нам не нужно больше говорить об этом.
– Умерли и ушли под землю, – он снова обратил внимание на нее, настойчиво разглядывая. – Маленькие розы исчезли и никогда не вернутся.
– Разумеется, они вернутся. Мы посадим другие.
– Нет!
Его крик побудил ее к действию. Проскользнув мимо него, она бросилась в коридор и побежала вниз по лестнице. Она не останавливалась, пока не увидела пограничные стены Эджкомба и, посмотрев назад, не заметила, чтобы слуга шел за ней. Она остановилась отдышаться, а потом двигаться дальше.
Тонкий туман навис над торфяниками, проливаясь на долины, превращая окрестности в неясную дымку и распространяя сверхъестественное спокойствие. Продолжающийся дождик холодил лицо и руки, что соответствовало ее настроению, и она была благодарна, что погоду можно было обвинить в любых неполадках в ее одежде. Ее бедра болели при каждом шаге, постоянно напоминая о том, что она сделала, – о той части себя, которую она отдала. Никакой дождь не мог смыть неловкость или снять груз сомнений, давящих на нее.
Обманывал ли ее Чад не только сегодня, а всё это время?
Когда она зашла за поворот дороги, то увидела фермерский дом тети.
– Софи! Софи, иди сюда скорее!
Рейчел стояла за воротами, держа руки над головой. Услышав второй крик, Софи бросилась бежать.
– Это Доминик и Йен, – выпалила Рейчел, как только Софи подошла к ней. – Что-то с ними случилось. Они должны были уже вернуться к этому времени. О, Софи, прошло уже больше часа. Где они могут быть? Если они ранены, то это моя вина.
Софи положила руку на плечо кузины. – Расскажи мне подробнее, почему ты считаешь, что с ними что-то случилось?
– Потому что я послала Доминика привезти Йена обратно в дом.
– А разве твой отец не возражал…
– Да, но ты же знаешь, что он и мама сегодня поехали в Маллион. Так что я подумала… – Она схватила Софи за руку и пошла вместе с ней в сторону деревни. – Я знаю, что что-то случилось. Я продолжаю думать об этих несчастных мертвецах, обнаруженных вчера в сетях судна.
Стараясь не отставать от быстро идущей Рейчел, Софи подумала, что, скорее всего, всё уже поняла. В отсутствие родителей Рейчел планировала встретиться со своим возлюбленным. Но их свидание так и не состоялось.
– Что бы их ни задержало, я уверена, что это не связано с тем, что произошло вчера. Будь спокойна на этот счет. Ты же знаешь, каковы молодые люди. Они, наверное, сейчас в таверне Келлин, греются у огня и набивают желудки овсяными лепешками и элем.
– Нет, только не Йен. Он бы не стал тратить зря ни минуты после того, как получил мое сообщение.
И вспомнив про участие е кузена в этих событиях, Софи не могла не заметить. – Может быть, Доминик не передал твое сообщение.
– Разумеется, передал. Он обещал. Отец не одобряет Йена, но Доминику он нравится. Они лучшие друзья.
Софи ничего не сказала, но она не сомневалась, что ее угрюмый двоюродный брат мог нарушить обещание, даже данное своей сестре.
Как будто прочитав ее мысли. Рейчел ощетинилась. – Я понимаю, что ты и Доминик не в ладах друг с другом. И, скорее всего, по веской причине. Он такой же, как отец. Он далеко не всем нравится. Но в глубине души он порядочный человек и любит меня. Если с ним что-то случилось из-за меня…
– Не случилось. Я уверена, что он в порядке.
Рейчел закусила губу. Он шли через туманный дождь в натянутом молчании. Впереди появился дым из труб в деревне, поднимаясь в облака, как темные нити.
Внимание Софи привлекло движение на торфяниках. Ожидая увидеть оленя, она была удивлена, когда увидела мужчину, появившегося из влажного тумана. На нетвердых ногах он бежал по направлению к дороге.
– Это Йен! – Рейчел устремилась вперед.
– Рейчел, остановись, – Софи бросилась за кузиной. На таком расстоянии, в дождь и туман, девушка не могла с уверенностью понять, кто этот человек. В домотканой, непромокаемой шерстяной одежде это мог быть бандит, временно живущий в таверне Келлин. Или кто-то, кого следовало бояться даже больше.
Но в следующую минуту, Софи поняла, что если этим человеком был Чад, то она узнала бы каждую линию и черточку, размах плеч, то, как он двигался, даже с расстояния в дюжины ярдов.
Инстинкты Рейчел оказались верными. Когда они подбежали к молодому рыбаку, он покачнулся вперед, сильно ударившись коленями о дорогу. Йен схватил Рейчел за талию, таким образом, не завалившись лицом на дорогу. Щекой он прижался к ее животу, его видимый глаз заплыл среди множества зловещих цветов.
– Йен! Что с тобой случилось?
Он молчал минуту прежде, чем ответить, руками сжимая плащ Рейчел. Когда она попыталась поднять его лицо, он поцеловал ее руки и закрыл здоровый глаз.
Рейчел опустилась рядом с ним. – Прошу, расскажи мне, что произошло.
– На нас напали. Их было двое. У одного был пистолет, у другого – рыбацкий нож. С зазубринами, таким мы вскрываем улов. Они затащили нас на торфяники.
Тошнотворное ощущение охватило желудок Софи. Двое мужчин. Торфяники. Он наклонилась ближе, чтобы поговорить с молодым человеком. – Кто это сделал? Ты их узнал?
Он кивнул. – Я видел их раньше. В деревне. Они иногда приходили в рыночный день и заходили в «Чайку» выпить пинту эля. Но я не знаю, кто они. Они родом не из Пэнхоллоу. Они не похожи на нас.
Рейчел нежно обхватила его лицо, подняла и задохнулась при виде его опухшего глаза.
– Я в порядке, – заверил он ее. – Но Доминик…
– Где он?
– Там, где они оставили нас. Я не мог перенести его самостоятельно. Рейчел, они пришли за ним; я уверен. Я требовал у них ответа, чего они хотят, и их ответ был пистолетом, прижатым к моей голове.
Рейчел провела кончиками пальцев по его волосам, отступив, когда он поморщился. – У тебя шишка размеров с куриное яйцо.
– Не имеет значения. Мы нужны Доминику.
– Приведи меня к нему. Ты можешь идти? – Когда он кивнул, она схватила его за предплечья и помогла подняться на ноги. Он закачался, и она обхватила его рукой за талию, чтобы удержать. – Это далеко отсюда?
Йен указал туда, где торфяник переходил в скалистую вершину приблизительно в четверти мили за дорогой. Возле него тонкий ряд рябин качался под ветром. – Вон там.
Рейчел повернулась к Софи со спокойной силой духа, которая вызвала восхищение Софи.
– Иди к викарию. Скажи ему, что мой брат и Йен ранены. Попроси его приехать сюда в экипаже и направь его на другую сторону холма. Пожалуйста, поспеши!
