Текст книги "Воссоединенные"
Автор книги: Элли Каунди (Конди)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
Глава 6. Кай
Мы уже приближаемся к Грандии. Пришло время сказать Инди, что я задумал.
В кабине и багажном отделении есть динамики. Командир нашего флота услышит все, что я скажу, да и Калеб тоже. Поэтому придется написать для Инди записку. Я тянусь в карман и вытаскиваю кусочек древесного угля и салфетку, взятую из столовой лагеря. Я всегда храню эти вещи при себе, – вдруг появится возможность отправить сообщение Кассии?
Инди поглядывает на меня, подняв брови. Одними губами она произносит, Кому ты пишешь?
Я указываю на нее, и ее лицо оживляется.
Я пытаюсь придумать, как лучше всего попросить ее . Как-то в Каньоне я сказал, что мы должны попытаться убежать от всего этого. Помнишь? Давай сделаем это прямо сейчас.
Если Инди согласится сотрудничать, мы сможем найти способ добраться до Кассии и сбежать на корабле. Я получаю только одно написанное слово « В»до того, как голос заполняет кабину.
– Говорит Шеф-пилот.
Я чувствую маленький толчок узнавания, хотя никогда раньше не слышал его голос. Инди задерживает дыхание, а я убираю уголь и бумагу обратно в карман, как будто Шеф-пилот может видеть нас. Его голос звучит глубоко и мелодично, приятно, но сильно. Он идет от контрольной панели, но качество передачи намного лучше, чем обычно. Он звучит, как будто Шеф на самом деле находится на корабле.
– Я так же Лоцман Восстания.
Мы с Инди пялимся друг на друга. Она была права, но на ее лице не видно триумфа. Только твердая вера.
– Скоро я поговорю с каждым человеком из провинций, – говорит Лоцман, – но те из вас, кто принимает участие в первой волне Восстания, заслужили право услышать меня первыми. Вы находитесь здесь, потому что решили присоединиться к Восстанию, и потому что участвовали в мятежах. И также вы здесь из-за другой важной особенности, благодаря которой не можете принимать все на веру.
Я бросаю взгляд на Инди. Ее лицо излучает свет и красоту. Она верит в Лоцмана. А верю ли я, теперь, когда услышал его голос?
– Красная таблетка на вас не действует, – продолжает Лоцман. – Вы помните то, что Общество заставляло забыть. Как некоторые из вас давно подозревали, это сделало Восстание – мы обеспечили вам иммунитет к красной таблетке. И это не все. У вас так же есть иммунитет к болезни, которая прямо сейчас охватывает города во всех провинциях.
Они никогда не упоминали про болезнь. Мои мышцы напрягаются. Что это означает для Кассии?
– Некоторые из вас уже слышали о чуме.
Инди поворачивается ко мне. – Ты слышал? – шепчет она.
Я почти говорю нет, но потом осознаю, что, кажется, слышал. Та тайная болезнь, которая убила родителей Элая.
– Элай, – шепчу я в ответ, и Инди кивает.
– Общество предназначало чуму для Врага, – вещает Лоцман. – Они отравили некоторые реки Врага и запустили вирус в другие водоемы. Это, в сочетании с непрекращающимися нападениями с воздуха, полностью уничтожило Врага. Но Общество делало вид, что Враг все еще существует. Общество нуждалось в ком-то, кого можно обвинять в продолжающихся смертях тех, кто жил в Отдаленных провинциях.
Некоторые из вас были в тех лагерях. Вы знаете, что Общество хочет полностью искоренить Отклоненных и Аномалий. И они использовали ваши смерти и собранную информацию в виде огромной коллекции данных.
Тишина. Мы все знаем, что все, сказанное им, – правда.
– Мы хотели прийти и спасти вас раньше, – говорит Лоцман, – но мы еще не были готовы. Нам приходилось выжидать. Но мы незабывали про вас.
Так ли это? Подмывает меня спросить. Меня наполняет старая горечь против Восстания, и я покрепче обхватываю штурвал, пристально глядя в ночь.
– Когда Общество создало эту чуму, – продолжает Лоцман, – некоторые вспомнили, что вода в одном месте превращается в дождь где-то в другом месте. Они знали, что, так или иначе, заболевание вернется к нам, независимо от того, сколько мер предосторожности было предпринято. Среди ученых в Обществе начались разногласия, и многие из них тайно вступили в ряды Восстания. Некоторые из наших ученых нашли лекарство, вызывающее иммунитет к красной таблетке, равно как и к чуме. Поначалу нам не хватало ресурсов, чтобы обеспечить лекарством каждого человека. Поэтому приходилось делать выбор. И мы выбрали вас.
– Он выбрал нас, – шепчет Инди.
– Вы не забыли о том, чего Общество жаждало, чтобы вы забыли. И вы не можете заболеть чумой. Мы защитили вас от всего. – Лоцман помолчал. – Вы всегда знали, что мы готовим вас для самых важных поручений Восстания. Но вы никогда не знали точно, каким будет ваш груз.
– Вы везете лекарства, – объявляет Лоцман. – Прямо сейчас, корабли с грузом, под прикрытием истребителей, доставляют лекарства в наиболее зараженные города – Центр, Грандия, Ория, Акадия.
Центр является одним из наиболее зараженных городов. Кассия больна? Мы никогда не знали точно, был ли у нее иммунитет к красной таблетке. Я в этом не уверен. И как чума появилась в столь многих местах? Крупнейшие города, и все заразились одновременно? Разве распространение болезни не должно было занять больше времени, а не возникнуть везде одновременно?
Это вопрос для Ксандера. Хотел бы я спросить об этом у него.
Инди поднимает на меня взгляд. – Нет, – говорит она, потому что знает, что я хочу сделать. Она знает, что я хочу попытаться добраться до Кассии в любом случае. Она права. Это именно то, что я хочу сделать. И если бы я был один, то рискнул. Я бы попытался обогнать Восстание.
Но я не один.
– Многих из вас, – не умолкает Лоцман, – поставили в пару с кем-то знакомым. Так было задумано. Мы знали, что задание будет трудным для тех из вас, у кого остались близкие люди в Обществе, и вы захотите доставить лекарства семье и друзьям. Мы не можем поставить под угрозу эффективность этой миссии, и нам придется ликвидировать любого, кто попытается отойти от заданного курса.
Восстание умно. Меня соединили с единственным человеком в лагере, о котором я забочусь. Чтобы показать, что забота о других делает тебя уязвимым. Я давно узнал об этом, но до сих пор не могу остановиться.
– У нас достаточный запас лекарства,– говорит Лоцман, – но без излишков. Пожалуйста, не тратьте попусту ресурсы, для которых мы пожертвовали многим.
Как у них все продумано – нас определили в пары, лекарства сделали ровно столько, сколько нужно. – Звучит словами Общества, – произношу я вслух.
– Мы не Общество, – словно возражает Лоцман, – но мы осознаем, что, прежде чем освободить людей, мы должны исцелить их.
Мы с Инди уставились друг на друга. Лоцман ответил мне? Инди прикрывает рот рукой, а я стараюсь не рассмеяться.
– Общество построило заграждения и стены для того, чтобы попытаться сдержать заболевание, – рассказывает Лоцман. – Они посадили людей на карантин в медицинских центрах, а затем, когда свободные места закончились, в правительственных зданиях.
– Последние несколько дней стали поворотным моментом. Мы подтвердили, что число заболевших достигло критической отметки. Сегодня вечером, банкеты Обручения отменили по всей территории Общества, от Камаса до Центра и за их пределами. Общество пыталось перенастроить данные, вплоть до последнего момента, но они не успели. Мы проникли в сортировочные центры, добавляя им проблем. Устроить хаос на банкетах Обручения оказалось совсем не трудно. И вот – серебряные коробочки без микрокарт и пустой экран без пары по всем провинциям.
Этим вечером многие люди приняли красные таблетки, но не все из них забудут. Банкет Обручения это одно из главных событий в Обществе, на него опираются все остальные церемонии. Его провал показывает неспособность Общества заботиться о своем народе. Даже те, кто забыл, скоро поймут, что они не обручены, и что-то пошло не так. Они поймут, что многие их родные и знакомые исчезли за ограждениями и не возвращаются назад. Общество умирает, пришло наше время.
– Восстание для всех, – голос Лоцмана понижается, когда он повторяет девиз, становится глубже, эмоциональнее. – Но выте, кто начнет его. Выте, кто спасет их.
Мы ждем. Но он закончил говорить. Корабль опустел без его голоса.
– Мыбудем спасать их, – говорит Инди. – Каждого. Ты веришь в это?
– Мне придется поверить в это, – отвечаю я. Потому что, если я не поверю в Восстание и в их лекарство, останется ли надежда для Кассии?
– С ней все будет хорошо, – обнадеживает Инди. – Она участвует в Восстании. Они позаботятся о ней.
Я надеюсь, что Инди права. Кассия хотела присоединиться к Восстанию, и я последовал за ней. Но сейчас меня заботит только одно: найти Кассию и сбежать от всего этого – от Общества, Восстания, Лоцмана, чумы, – и чем скорее, тем лучше.
***
Сверху мятеж против Общества выглядит черно-белым. Черная ночь, белые стены вокруг центра Грандии.
Инди идет на снижение, готовясь к посадке.
– Идем первыми, – приказывает командир. – Покажите другим, как это делается. – Инди намеревается посадить корабль внутри ограждения прямо перед мэрией. Это будет нелегко.
Все ближе к земле. Ближе. Ближе. Ближе. Мир мчится на нас. Где-то там, за нами наблюдает Лоцман.
Черные корабли, белый мрамор зданий.
Инди плавно приземляется. Я смотрю на ее лицо и вижу хорошо сдерживаемое ликование, а когда корабль останавливается, она смотрит на меня. Потом она улыбается – чистая радость – и нажимает на кнопки управления, которые открывают дверь корабля.
– Пилоты, вы остаетесь на кораблях, – приказывает командир. – Помощник пилота и бегун, выносите лекарства.
Калеб поднимает кейсы наверх, и каждый из нас взваливает на плечи по две штуки.
– Сначала ты, – говорит он, я перепрыгиваю через люк и сбегаю вниз по лестнице. Повстанцы уже расчистили путь через толпу людей и устремились прямиком в медицинский центр. Стоит почти полная тишина, за исключением шума истребителей, прикрывающих нас сверху. Я не поднимаю головы, но краем глаза замечаю офицеров Восстания в черной форме, которые сдерживают чиновников в белом.
Продолжай двигаться. Не потому, что так приказало Восстание, – это мое личное правило. Поэтому я продолжаю идти, даже когда слышу, что доносится из портов в медицинском центре.
Теперь, когда я знаю голос Лоцмана, я могу сказать, что это он поет. И я знаю эту песню. Гимн Общества. По тому, каким тоном Лоцман поет гимн, предполагаю, что теперь это реквием – посвящение для умерших.
Отдаленные провинции. Мои руки черные, скалы красные. Мы с Виком работаем над тем, как привести оружие в рабочее состояние. Другие приманки помогают нам, собирая порох. Они поют Гимн Общества в процессе работы. Это единственная песня, которую они знают.
– Сюда, – говорит женщина–повстанец в черной форме, и мы с Калебом следуем за ней между рядами людей, лежащих на носилках в фойе медицинского центра. Она открывает дверь в складское помещение и жестом приглашает нас войти.
– Кладите на стол, – велит она, и мы повинуемся.
Офицер Восстания с помощью мини-порта сканирует принесенные нами кейсы, раздается жужжание. Она вводит код для разблокировки кейсов. Спрессованный изнутри воздух шипит и выходит наружу, крышка открывается.
Внутри рядами лежит лекарство в красных пробирках.
– Замечательно, – говорит она, потом смотрит на Калеба и на меня. – Возвращайтесь к остальным, – приказывает она. – Я пошлю нескольких офицеров, чтобы помочь вам.
По пути к выходу, я осмеливаюсь кинуть взгляд на лицо пациента. Потухшие глаза. Неподвижное тело.
Лицо мужчины выглядит пустым и расслабленным. Осталось ли внутри что-то от человека? Насколько глубоко он ушел в себя? Что, если он знает, что происходит, но заперт ловушке и ждет?
Я чувствую мурашки по телу. Я бы не смог этого сделать. Я должен двигаться.
Я лучше умру, чем стану таким, как он.
Впервые я чувствую, что в груди шевельнулась верность Восстанию. Если Восстание спасло меня от подобной участи, то, возможно, я задолжал им что-то. Не на всю жизнь, но точно на несколько полетов за лекарством. И теперь, увидев больного, я не могу поставить под угрозу доступ к единственной вещи, которая может им помочь.
Мои мысли разбегаются. Восстание должно получить контроль над поездами и доставлять лекарства так же этим путем. Им нужен человек с хорошим знанием логистики для более эффективной доставки лекарства. Может быть, эта работа – для Кассии.
А эта – для меня.
Я изменился, с тех пор как сбежал в Каньон и оставил приманок умирать. Я изменился из-за того, что увидел и узнал потом, и из-за Кассии. Я не могу снова бросить людей. Я должен продолжать доставку этого проклятого лекарства, даже если это означает, что я не так скоро смогу добраться до Кассии, как хотел.
***
Вернувшись на корабль, я сажусь в кресло второго пилота, затем на борт поднимается Калеб.
– Подожди, – говорит Инди. – Что это у тебя?
Калеб по-прежнему держит один из кейсов.
– Им нужны вселекарства, – повторяет Инди.
– Это груз, который мы должны вернуть обратно, – поясняет Калеб, поднимая кейс и показывая нам, но это ничего не доказывает. Он выглядит в точности как те, которые мы только что отнесли. – Это часть поручения.
– Я ничего об этом не знала, – с сомнением произносит Инди.
– Откуда тебе знать? – спрашивает Калеб. Его голос звучит немного пренебрежительно. – Ты пилот, а не бегун.
– Инди, – зовет командир. – Доложи.
– Мы все на борту, – отвечает она. – Но у нас есть дополнительный груз. Наш бегун принес один кейс обратно.
– Это согласовано, – говорит командир. – Что-нибудь еще?
– Нет. Все ясно. – Она смотрит на меня, я пожимаю плечами. Видимо, они больше ничего не скажут нам о другом поручении Калеба.
Мы ждем, пока другие корабли начнут взлетать с улицы перед зданиями. Компьютер посылает нам шифр для следующего пункта назначения. Инди первая дотягивается до экрана.
– Куда теперь? – спрашиваю я ее, хотя уже догадываюсь, что она скажет.
– Возвращаемся в Камас, – отвечает Инди. – Чтобы взять больше лекарства.
– А потом?
– Потом снова сюда. Это наш маршрут на данный момент. – В ее голосе слышу намек на сочувствие. – Лекарства в Центр повезет кто-то другой.
– Им лучше, – говорю я. Меня не волнует, если Лоцман услышит. На самом деле, я надеюсь, что он услышит. Почему нет? Много лет назад люди вслух говорили о том, чего желали, и надеялись, что кто-то даст им это. Они называли это молитвой.
У Кассии хотя бы есть что-то реальное – бумаги из Каньона. Она использовала только несколько из них, чтобы отправить сообщения. Бумаг должно остаться достаточно, чтобы получить все, в чем она нуждается, хватит и для того, чтобы купить лекарство. Кассия умеет совершать сделки.
Мы начинаем готовиться к взлету, набирая скорость.
Белые и черные униформы на земле начинают уменьшаться. Мы взлетели. Вскоре исчезают и здания, а затем и все остальное.
Я все еще слышу, как Лоцман поет Гимн Общества.
Я копаю могилу для Вика. Весь день напролет он разговаривает со мной. Я понимаю, что я спятил, но не могу перестать слышать его.
Он говорит все то время, пока мы с Элаем вытаскиваем сферы из воды. Снова и снова рассказывает их с Лейни историю. Я рисую в своем уме картинки, как он влюбляется в Аномалию. Объясняется в любви Лейни. Любуется радужной форелью и идет поговорить с родителями девушки. Стоит при заключении помолвки. Улыбается, протягивая к ней руку, обещая счастье, несмотря на все преграды Общества. Возвращаясь, узнает, что она исчезла.
Случится ли со мной то же самое, когда я, наконец, найду Кассию?
Кассия изменила меня. Я стал лучше из-за нее, но теперь будет труднее, чем когда-либо, добраться до нее.
Инди поднимает нас выше.
Некоторые люди думают, что на высоте звезды кажутся ближе.
Это не так.
Здесь, наверху, ты понимаешь, как далеко они на самом деле, как невозможно их достичь.
Глава 7. Ксандер
Что-то происходит. Но из-за звукоизоляции клетки я не слышу ничего, кроме утомительных звуков Ста песен.
Через стены своей камеры, я вижу, что чиновники и офицеры пристально глядят на мини-порты в своих руках, и на большие порты, расставленные по всему залу. На несколько секунд все застыли, прислушиваются к тому, что доносится из портов, а затем некоторые начинают двигаться. Один подходит к клетке и вводит код. Человек, сидящий внутри, выходит и направляется к главным дверям мэрии. Другой сотрудник преграждает ему путь, пытаясь перехватить его, прежде чем тот убежит, и в ту же секунду двери Сити-Холла распахиваются. Повстанцы в черной форме заполняют помещение.
Восстание началось. Лоцман говорит, но я ничего не слышу.
Сотрудник выпускает из клетки кого-то еще. Этот человек тоже направляется к двери, и офицеры Восстания сдерживают других, позволяя ему выйти без помех. Некоторые работники выглядят ошеломленными. Большинство из них, увидев повстанцев, подняли руки в знак капитуляции.
Скоро подойдет моя очередь.
Давайте же.
Перед моей клеткой появляется офицер Восстания. – Ксандер Кэрроу, – говорит он. Я киваю. Он держит мини-порт, чтобы сверить мое лицо с изображением, затем вводит код на клавиатуре клетки. Дверь открывается, я выхожу.
Голос Лоцмана звучит из портов. – Это восстание, – говорит он, – другое. Оно начнется и закончится, не пролив ни капли вашей крови.
Я на секунду закрываю свои глаза.
Голос Лоцмана звучит правильно.
Это Лоцман, и это Восстание.
Я мечтаю, чтобы мы с Кассией были рядом в момент, когда все начнется.
Я начинаю пробираться к двери. Все, что нужно сделать, это покинуть мэрию и пройти через парк в медицинский центр. Но потом я останавливаюсь. Чиновница Лей все еще заперта в своей клетке. Никто не выпустил ее.
Она смотрит на меня.
Ошибка ли это, что она все еще взаперти? Секунду я торможу у двери. Но она качает головой. Нет.
– Иди, – говорит один из офицеров, указывая мне на дверь. Я должен идти. Восстание происходит сейчас.
***
Снаружи хаос. Повстанцы уже расчистили путь от Сити-Холла до медицинского центра, но все еще расталкивают чиновников, которые решили побороться. Сверху шумит воздушный корабль, но я не уверен, что он наш, пока не вижу, как он делает предупредительные выстрелы в пустое пятно возле заграждения. Люди кричат и отступают назад.
Восстание основательно внедрялось в армию на протяжении многих лет. Сильнее всего в Камасе, где дислоцирована большая часть армии.
Здесь все должно пройти гладко, это лучшее место для ведения ближнего боя. Учитывая, что из портов разговоры ведет исключительно Лоцман, остальные люди должны подтянуться в ближайшее время.
Мимо пролетает еще один истребитель, защищая тяжелогруженый на вид корабль, который плавно садится на землю. Когда я подхожу к двери медицинского центра, она уже охраняется офицерами Восстания. Они, должно быть, уже охраняют здание и изнутри. – Ксандер Кэрроу, медик, – докладываю я одному из офицеров.
Он смотрит в свой мини-порт, проверяя мои данные. Бегуны в черном снуют от посадочной площадки, где приземлился корабль, и обратно. Они несут кейсы с медицинской эмблемой.
Это то, что я думаю?
Лекарство.
Офицер приглашает меня войти. – Медики отчитываются в кабинете на первом этаже, – объясняет он.
В медицинском центре я снова слышу голос Лоцмана, разносящийся из портов по всему зданию. Он поет Гимн Общества. На что это может быть похоже? Я останавливаюсь, удивленный. Слышать музыку в своей голове, а потом обнаружить, что она так же звучит извне?
Два офицера тащат мимо меня чиновника. Он плачет и держит свою руку на сердце, шевелит губами, подпевая Гимну. Я чувствую жалость к нему: я хочу, чтобы он знал, что это не конец света. Я прекрасно понимаю, каково ему.
Когда я захожу в кабинет, кто-то протягивает мне черную униформу, и я переодеваюсь тут же, в зале, как и другие. Я закатываю рукава, потому что самое время приступать к работе, и бросаю свою белую униформу чиновника в ближайшую трубу для сжигания мусора. Я никогда не буду носить ее снова.
***
– Мы разделяем пациентов на группы в сто человек, – говорит мне главный медик по смене. Он улыбается. – Как сказал Лоцман, некоторые из старых систем Общества пока останутся на своих местах.
Он указывает на ряды пациентов, которых персонал повстанцев относит к неподвижным.– Вы будете следить за тем, чтобы они получали надлежащий уход, и руководить лечением. Как только они исцелятся и будут в состоянии передвигаться, мы сразу привезем новых пациентов на ваш участок.
Порты молчат. Сейчас они показывают фотографии из Центра.
Центр: там находится Кассия. Впервые я чувствую укол беспокойства. Что, если она не присоединилась к повстанцам и наблюдает за всем происходящим? Что, если ей страшно?
Я был так уверен, что чиновница Лей участвовала в Восстании.
А мог ли я ошибаться на счет Кассии?
Нет. Она сказала мне об этом в тот день, через порт. Она не могла сказать прямым текстом, но я услышал намек в ее голосе. Я умею слушать, и я уверен, что она перешла на другую сторону.
– Мы ожидаем прибытия дополнительных медсестер и врачей, – говорит главный медик. – Удобно ли вам будет начать сейчас? – Это не похоже на Общество. Границы уже размываются. Общество никогда бы не позволило мне работать врачом после моих достижений в медицине.
– Конечно, – отвечаю я.
Я очищаю руки и достаю из кейса одну пробирку. Медсестра рядом со мной делает то же самое. – Они прекрасны, – говорит она через плечо, и я вынужден согласиться.
Я снимаю колпачок со шприца и ввожу иглу в трубку, так что лекарство поступает прямо в вену пациента. Голос Лоцмана звучит из портов в медицинском центре, и мне приходится улыбнуться, потому что его слова идеально подходят к месту. – Общество больно, – говорит он, начиная свое объявление. – И у нас есть лекарство.