Текст книги "Воровская семейка"

Автор книги: Элли Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Семь дней до истечения срока
Лондон, Англия

Глава пятнадцатая

В мире всего пара дюжин по-настоящему хороших музеев. Может, две дюжины и еще один – если вас не раздражают очереди в Лувре. Так всегда говорил отец Кэт. Но, конечно, даже самые лучшие музеи выглядят по-разному. Некоторые из них – просто старые дома с высокими потолками и богатой лепниной, парой камер и охранниками с маленькой зарплатой. Для других нанимают лучших специалистов и закупают оборудование в ЦРУ.

И еще есть Хенли.

– Так это и есть Хенли, – сказал Гейл, заходя в огромный стеклянный зал. Он держал руки глубоко в карманах, а его волосы были влажными после душа. – Он меньше, чем я ожидал.

Кэт остановилась.

– Ты что, никогда не был в Хенли?

Гейл склонил голову набок:

– Как думаешь, алкоголикам стоит посещать винные магазины?

Кэт двинулась вперед.

– Ты прав.

В Хенли было девять официальных входов, и Кэт немного гордилась тем, что вошла через парадную дверь (и вообще – через дверь). Может, она повзрослела. А может, ей было лень. Или просто нравилось фойе музея Хенли.

Вход обрамляли два этажа из прозрачного стекла, вырезанного под причудливыми углами. Это был отчасти зал, отчасти солярий. Отчасти сауна. Солнце палило нещадно, и, несмотря на холодный ветер снаружи, температура в зале была не меньше тридцати градусов. Мужчины снимали пиджаки. Женщины развязывали шарфы и платки. Но на лбу Гейла не выступило ни капли пота – и Кэт, глядя на него, не могла не подумать: «Круто».

За два дня до этого музей Хенли закрылся на все утро, после того как охранник во время ночного обхода обнаружил визитную карточку, торчавшую между картиной и ее рамой. В этом не было ничего страшного, если не считать того факта, что в десять вечера – охранник клялся в этом много раз – никакой карточки не было.

Поднялась паника. Приехала служба безопасности. И, к сожалению, репортер местных новостей. Детективы из Скотланд-Ярда просмотрели каждый миллиметр пленки с камер наблюдения. Все охранники, уборщики и члены волонтерских организаций были многократно допрошены, но ни один из них не видел, чтобы кто-то из посетителей приближался к картине.

Итак, к утру вторника все официальные лица, от директора музея Хенли до главного прокурора Скотланд-Ярда, сошлись на том, что охранник ошибся. Было решено, что визитку оставил кто-то из гостей еще днем, а сотрудники просто ее не заметили.

Неофициальные лица в свою очередь сошлись на том, что кто-то из старых кланов сыграл с ними шутку. Но ни Кэт, ни Гейлу вовсе не было смешно. Как, впрочем, подумала Кэт, и музею Хенли.

Стоя в длинной очереди на вход, Кэт переминалась с ноги на ногу Складывала руки на груди и опускала по швам. Ей казалось, что в ее теле было вдвое больше нервов и больше энергии, чем обычно. Кэт приходилось бороться с собой, чтобы не выплеснуть ее наружу.

– В августе я была на выставке «Ангел», – сообщила женщина в очереди своей спутнице. – И тогда здесь не было металлоискателей.

Гейл взглянул на Кэт, и она прочитала его мысли. Металлоискатели появились здесь недавно. А если они были новыми, то каких еще ждать новостей?

– Ну, в августе таинственные незнакомцы не вламывались сюда, чтобы оставить свои визитные карточки, – ответила женщине ее спутница.

Очередь продвинулась на шаг вперед.

– Может, это был красивый и галантный вор, у которого в душе бушуют страсти.

Кэт покраснела, сразу представив своего отца.

– А может, он и сейчас там? – продолжила первая женщина, хихикая. – Рыскает по музею?

Она повернулась и оглядела холл, словно ища глазами вора. Однако на глаза ей попался Гейл, который кивнул и улыбнулся, – и теперь настала очередь женщины покраснеть.

– Я бы не прочь встретить вора-красавчика, – шепнула женщине подруга. Гейл подмигнул Кэт.

Кэт приподняла брови и шепотом сказала:

– Я бы тоже не отказалась увидеть такого.

Гейл прижал руки к груди, притворяясь пораженным в самое сердце, но Кэт была слишком уставшей и взволнованной, чтобы подыгрывать ему. Девушка видела, как Гейл смотрел на нее, и чувствовала, как у него внутри растет надежда. Но сделала вид, что ничего не заметила.

– Это наверняка ничего не значит, – сказала она.

Гейл сделал шаг вперед.

– Разумеется, ничего.

– Я хочу сказать – подумай сам, это просто совпадение, – проговорила Кэт, словно и правда верила в это.

– Да-да, именно так я и думаю, – соврал Гейл.

Очередь продвинулась еще немного.

– Должно быть, мы просто теряем время.

– Ты читаешь мои мысли.

Но у искусного притворства есть и другая сторона: обманщика очень трудно обмануть. Даже если он лжет сам себе.

Это был самый необычный день в неделе, которой суждено было стать самой необычной в истории музея Хенли и – которая всегда была самой что ни на есть обычной.

Даже если Катарина Бишоп пока не могла оценить этого факта, он был совершенно очевиден охранникам, экскурсоводам, хранителям залов, всему прочему персоналу, менеджерам и обычным посетителям, которые прекрасно знали, что очередь на вход по будням никогда не появлялась до девяти утра. Пожилые женщины в бордовых кардиганах, сидевшие за стойкой информации, обсуждали, что все восемь школьных экскурсий, приехавших в этот день, вели себя удивительно тихо, словно ожидали увидеть привидение.

Полы в зале, посвященном эпохе Возрождения, всегда блестели чуть ярче, рамы картин висели чуть ровнее, а полотно в центре зала – «Ангел, возвращающийся на небеса» Леонардо Да Винчи – всегда привлекало больше восхищенных посетителей, чем все остальные предметы в стенах музея Хенли. Но тем утром казалось, что главный бриллиант в короне Хенли отчего-то утратил свой блеск.

Сегодня зал, посвященный эпохе Возрождения, пустовал, а длинные ряды посетителей тянулись мимо него по мраморным коридорам в совершенно другое место.

– Вот оно.

Кэт не нужно было читать табличку у входа, чтобы понять, что перед ней та самая галерея. Достаточно было взглянуть на толпу людей и уловить шепот, разносящийся по воздуху: «Визили Романи».

Туристы и школьники стояли плечом к плечу, разинув рты и вытягивая шеи, чтобы увидеть место, где в самом охраняемом здании Лондона посреди ночи появилась таинственная карточка.

Кэт и Гейл, не произнося ни слова, ждали своей очереди войти в комнату, под завязку набитую людьми. Они не обсуждали ракурсы камер наблюдения или позиции охранников. Они тоже были туристами, в каком-то смысле. Любопытными. Жаждущими узнать правду о произошедшем – но совсем по другим причинам.

– Он был здесь, – сказала Кэт, когда им удалось протиснуться внутрь.

Большинство людей смотрели на место появления визитной карточки по несколько секунд и сразу отходили. Но Кэт задержалась. Они с Гейлом стояли там, словно ось огромного вращающегося колеса, пока толпа людей проплывала мимо.

– Да, вот только он ничего не взял, – сказал Гейл.

– Он был здесь. – Кэт почувствовала, как поднялась ее рука. Как ее палец указал на дальнюю стену, где висели пять картин.

Два дня назад Визили Романи оставил свою карточку в раме центрального полотна. Визитную карточку, как утверждали слухи. Белый прямоугольник с черными буквами, складывавшимися в имя, которое до этого произносилось только шепотом, в самых темных углах самых темных комнат.

Оставленная призраком карточка с простыми словами: «Визили Романи был здесь».

Кэт подумала об этой карточке, и что-то в ее сердце – а может, в ее крови – шепнуло ей, что из всех людей, наводнивших Хенли в этот день, Визили Романи обращался именно к ней.

– Зачем вламываться в музей, если ничего отсюда не берешь? – спросил Гейл, но Кэт покачала головой.

Ее интересовал другой вопрос:

– Зачем вламываться в музей, чтобы что-то здесь оставить?

Кэт подошла ближе к центральному полотну. «Цветы прохладным весенним днем» – так оно называлось. Это был небольшой милый натюрморт. Кисти известного художника. В этой картине не было совершенно ничего примечательного, кроме того, что именно в ее раме Визили Романи решил оставить свою карточку.

Кэт отошла чуть подальше, глядя на все пять картин на стене и отчаянно пытаясь понять, о чем думал Романи.

Она закрыла глаза, вспоминая истории, которые слышала всю свою жизнь – легенды о величайшем воре всех времен, никогда на самом деле не существовавшем.

Мужчина вошел в Кремль и вынес оттуда под шляпой яйцо Фаберже.

Коррумпированный немецкий торговец картинами подсунул англичанину подделку Рембрандта, не догадываясь, что внутри были спрятаны украденные документы о планах нацистов.

А теперь пропадают пять полотен.

Кэт уставилась на стену галереи.

Пять картин висели на своих местах.

Медленно поворачиваясь, она принялась внимательно изучать каждое из полотен, его длину и высоту. Сердце девушки заколотилось.

– А что, если он оставил здесь не только карточку?

– Что? – спросил Гейл, повернувшись к девушке, но Кэт уже подошла прямо к картинам и начала рассматривать искусно сделанные рамы вокруг бесценных полотен.

– Мисс, – окликнул Кэт один из служителей музея, видя, как она наклоняется к картинам. – Мисс, боюсь, нам придется попросить вас отойти подальше.

Мужчина втиснулся между Кэт и картиной, но Гейл уже понял, в чем дело.

– Нет, – начал он, переводя взгляд с Кэт на полотна и обратно. – Зачем кому-то вламываться в Хенли и оставлять тут пять бесценных картин… – Он посмотрел на стены. Посчитал. – …За другими пятью картинами?! – Гейл даже не пытался скрыть свое восхищение.

«Потому что он уже делал так раньше», – хотела ответить Кэт. Потому что имя Романи означает, что у тебя всегда есть план, есть какая-то причина. Потому что псевдонимы не берутся за обычную работу. Потому что Визили Романи – не обычный вор.

– Но зачем ему это?

– Я не знаю, Гейл.

– Но почему…

– Я… я не знаю.

Девушка внезапно почувствовала необходимость вырваться, сбежать подальше от толпы, шума и истории, которая висела здесь на каждой стене, дразня ее.

– Кто-то играет с нами в игры! – раздраженно сказала Кэт, когда они покинули выставочный зал и по широкому коридору Хенли направились к выходу. Она шагала очень быстро, и Гейл старался не отставать. – Кто-то хочет повеселиться! И ему плевать, что другие люди из-за его шуток могут серьезно пострадать!

Люди начали оглядываться на них, и Гейл обнял девушку за плечи, стараясь успокоить ее.

– Я знаю, – шепотом сказал он. – Но, может, это не так плохо?

– Может… Что?! Такконе охотится за моим отцом, Гейл. Такконе…

– Может быть, это значит, что мы нашли их. А если их можно найти…

Катарине Бишоп вдруг показалось, что все длинное, темное и загадочное прошлое ее семьи долгие годы готовило ее к тому, чтобы в эту минуту она произнесла:

– Их можно украсть.

Глава шестнадцатая

Из окна длинного черного автомобиля Кэт наблюдала, как город несся мимо, и перебирала в уме три – точнее, четыре – варианта дальнейших действий.

Вариант первый: она могла позвонить Артуро Такконе и предложить ему встретиться в Хенли. А как он достанет картины из рам и вынесет их из музея – его проблемы. В этом варианте, конечно, было больше всего смысла, меньше всего риска и, судя по тому, что рассказал мистер Штайн, больше всего вероятности, что Кэт окончит свои дни во рву под замком Артуро Такконе. В общем, этот вариант она быстро отбросила.

Если бы речь шла о других картинах – или Артуро Такконе был другим человеком – выигрышным был бы, без сомнений, второй вариант. Нужно было всего лишь позвонить директору Хенли и объяснить, что Визили Романи оставил в зале не только визитную карточку. Но Кэт не могла быть уверена, что Такконе имеет достаточно прав на картины, чтобы ему их вернули – или же владеет ими настолько незаконно, чтобы его арестовали. Единственное, что Кэт знала наверняка – это то, что если из-за нее Такконе потеряет то, что ему дорого, в долгу он не останется.

Третий вариант она еще не продумала до конца, но понимала, что ей придется выслушать долгую лекцию от отца, а также призвать к оружию всех медвежатников, безумных пироманов, отчаянных гонщиков и профессиональных наводчиков, которых только можно было найти. Принимая во внимание последние события, ей также придется некоторое время терпеть, что все будут смотреть на нее и говорить с ней как с дочерью ее отца и племянницей ее дяди. И почти наверняка в таком случае картины Такконе будут не единственным, чего лишится коллекция Хенли. Если дядя Эдди так решит, конечно.

Но дядя Эдди уже все решил – он сказал, что все кончено. Он сказал, что речь идет о чем-то священном, и если уж он был уверен, что Кэт не может (или не должна) помешать Визили Романи, то в целом свете не было вора, который мог это сделать. И все же Кэт не могла выкинуть из головы третий вариант.

Может, потому, что это был лучший из вариантов. А может, – и этого она боялась, – потому что в ней говорил зов крови.

– У нас мало времени, – сказал Гейл. – Для объекта вроде Хенли нам придется…

– Это безумие, – выпалила Кэт, убеждая скорее себя, чем Гейла. – Обворовать Визили Романи, кем бы ни был этот парень, – одно дело, но обворовать… – Кэт осеклась, глядя на затылок Маркуса, и понизила голос, – …музей Хенли?!

Машина остановилась, и Кэт с Гейлом вышли на дорогу. Кэт быстро пошла вперед, хрустя гравием под ногами и нервно проводя рукой по волосам – тот самый жест, который она так часто замечала за отцом…

Ровно перед тем, как он делал какую-нибудь большую глупость.

– Я хочу сказать, даже если бы мы решились, – проговорила она, глядя на Гейла, шагавшего позади, – это же не что-нибудь, а Хенли!

– Ага, – спокойно ответил Гейл.

– Никто никогда не украл ни одной картины из Хенли!

– Ага, – повторил Гейл уже более оживленно.

Кэт остановилась.

– А мы собираемся украсть сразу пять!

– Ну, формально они уже украдены, а мы их переукрадем, – сухо сказал Гейл. – Это что-то вроде двойного отрицания.

Кэт снова отвернулась от него и пошла вперед по широкой зеленой лужайке, никуда толком не направляясь. Она просто шла.

– Если уж мы решимся, нам понадобится большая команда.

– Да, а ты особо никому не нравишься, – добавил Гейл. Он не улыбался.

Небо было серым, а ветер – холодным. Листья летели по земле прямо им под ноги.

– Нам понадобится куча оборудования – самого лучшего. Очень дорогого.

– Жаль, что я хорош только своей внешностью, – сказал Гейл. – Ах да, еще пою неплохо.

Кэт закатила глаза.

– Семь дней, Гейл!

На это ему было нечего ответить. Если Кэт чему-то и научил ранний уход ее матери, так это тому, что даже лучший вор в мире не мог украсть время.

Кэт посмотрела на крутые холмы, на каменную ограду, видневшуюся на горизонте. Ей показалось, что Лондон остался в тысячах километров от них.

– Где мы?

Гейл показал куда-то за спину девушки.

– В загородном доме, – сказал он, но, конечно, под «домом» он имел в виду поместье.

Кэт развернулась и увидела идеально спланированный сад, растянувшийся вдоль одной из стен роскошной усадьбы. Над крышей виднелся дымок, поднимавшийся по меньшей мере из трех дымоходов. Кэт представила, что где-то в глубине этого огромного дома Маркус как раз собирается готовить чай и суп.

Она соскучилась по дяде Эдди.

Они пошли по направлению к гигантскому каменному дому, погруженные в тяжелые мысли о предстоящей работе.

– Мистер Штайн… – начала Кэт, но Гейл прервал ее.

– Не думай об этом.

– Эти картины не принадлежат Такконе, Гейл.

Гейл остановился. Руки Кэт казались совсем крошечными в его ладонях, когда он взял девушку за руки и заглянул ей в глаза.

– Сначала мы спасем твоего отца, Кэт. – В его голосе звучала настойчивость, которая заставила Кэт забыть о сопротивлении. Гейл сам выбрал вариант за нее. – Сначала мы ограбим Хенли.

Он обнял девушку за плечи и повел ее к тому самому дому, где был рожден У. У. Гейл Первый.

– Нам понадобятся люди, – сказала Кэт, когда Маркус открыл перед ней тяжелые двойные двери. – Люди, которым можно доверять, – добавила она.

Гейл кивнул и повел ее по роскошному коридору. Они остановились перед раздвижной дверью, и когда Гейл открыл ее, глазам Кэт предстала двухэтажная библиотека, жаркий камин и знакомые лица братьев Бэгшоу, Саймона и Габриэль.

– Как насчет них?

Глава семнадцатая

Первый сбор команды – огромное событие в жизни молодого вора. Это встречи и звонки, планы, а иногда даже праздничный торт. Нормальные семьи празднуют окончание школы. У семей воров – свой праздник. Кэт должна была почувствовать обиду, что пропустила его, – но почему-то не чувствовала.

Она посмотрела на Гейла. Тот пожал плечами.

– У меня было предчувствие. – Он взял с тарелки один из мини-сэндвичей, которые Маркус разносил по комнате, запихнул его в рот целиком и, не успев прожевать, снова потянулся к подносу.

Никто не пожимал рук и не произносил приветствий. Друзья Кэт смотрели друг на друга так, словно готовились провести тут всю ночь, думая и планируя. И хотя они сидели кругом, Кэт видела, что все смотрели на нее. В первый раз в жизни она почувствовала, каково это – быть во главе стола.

– Спасибо, что пришли. – Она сделала шаг вперед и оперлась на спинку стула времен королевы Анны. – У меня есть… кое-какое дело.

– Я так и знал! – воскликнул Хэмиш. – Я сразу сказал Ангусу, когда мы видели тебя у дяди Эдди, что что-то происходит, – разве не так? Так что за дело? – он потер руки. – Ювелирный магазин?

– А может, банк? – предположил Ангус.

Хэмиш кивнул.

– Ты же знаешь, я обожаю провернуть хорошее дельце в банке. Это в тысячу раз круче, чем… плохое.

– Эта работа отличается от всех, которые кто-либо из вас когда-либо делал, – сказал Гейл, наградив братьев Бэгшоу взглядом, который ясно говорил, что прерывать Кэт им больше не стоит.

В этот момент комната словно наполнилась новой энергией. Саймон хрустнул костяшками пальцев. Братья одновременно подались вперед. Даже Габриэль, казалось, обратила на сестру все свое внимание, когда та обвела глазами собравшихся и сделала глубокий вдох.

– Что бы мы ни предприняли, – проговорила Кэт, – мы сделаем это без благословения дяди Эдди.

Сначала никто не ответил. Хэмиш посмотрел на старшего брата с улыбкой, словно ожидая от него разрешения расхохотаться. В конце концов, больше всего это было похоже на шутку. Но Габриэль молчала, а Саймон побледнел и пробормотал что-то насчет Вегаса. И самое главное, нечто привело сюда Кэт, заставило ее вернуться в их мир.

Гейл приглушил свет и включил телевизор. На экране появилось знакомое черно-белое видео, преследовавшее Кэт во снах.

– Это частная вилла в Италии. – На экране была пустая комната, напоминавшая галерею. – Ключевое слово – частная.

– Как мы туда проберемся? – спросил Ангус, наклоняясь к экрану.

Кэт и Гейл переглянулись. Девушка пожала плечами.

– Никак.

Словно по волшебству, мужчина, которого называли Романи, появился на экране.

– Кто-то уже сделал это до нас.

Затаив дыхание, все следили, как мужчина мастерски выполняет свою работу.

– Слушай, Кэт, – начала Саймон, – это не…

– Это не мой отец!

– Я хотел спросить, это не Дега?

– А, да, – медленно ответила Кэт. Она вспомнила мистера Штайна. – Всего там было пять картин. Старых мастеров.

– Что это за тип? – спросил Хэмиш.

– Какая разница? – ответил Гейл. Хэмиш пожал плечами, но все, не сговариваясь, посмотрели на Кэт.

Было самое время поведать им всю историю целиком.

Самое время солгать. Кэт спросила себя, что бы на ее месте сделал отец? И что бы сказал дядя Эдди?

Она выбрала ложь, которая более всего походила на правду:

– Этот парень – Визили Романи.

Девушка не удивилась, услышав в ответ тишину.

Саймон был единственным, кто пошевелился.

– Визили Романи, который ограбил пять швейцарских банков за одну ночь в 1932-м году? Визили Романи, который сбежал из России в 1960-м с половиной драгоценностей царской короны? – На лбу Саймона выступил пот. – Тот самый Визили Романи?

Гейл откинулся назад и скрестил ноги.

– Спокойно, Саймон. – Он сунул в рот очередной сэндвич. – Все еще хуже, чем ты думаешь.

Кэт кожей чувствовала волнение братьев Бэгшоу. Хэмиш тер ладони о штаны, согревая их, словно готовясь к чему-то – к чему угодно.

Ангус явно что-то подсчитывал в уме.

– Если он провернул дельце в 1932-м, разве это не значит, что он… староват?

– Визили Романи – это псевдоним, священное имя, – объяснила Кэт.

– Так значит, этот парень… – Ангус осекся, указывая на мужчину на экране.

– Может быть кем угодно, – закончил Саймон.

Кэт отвернулась и посмотрела в окно – на сады и дорожки поместья, на мир Гейла – думая о законах своего мира.

– Он может быть где угодно.

Саймон поднялся на ноги и принялся нервно мерить шагами комнату.

– Значит, мы все собрались, потому что мы должны… – он запнулся, показывая на экран. – Ты хочешь сказать, это… – Саймон остановился, упершись руками в бока. Его рубашка выбилась из-под шерстяной жилетки, а лицо мгновенно покраснело. – Я всегда считал, что псевдонимы – слегка…

– Неприкосновенны? – ответила Габриэль за него. Она улыбнулась. – О, это не так. Точнее, было так до сих пор.

– Ты можешь уйти прямо сейчас. Все вы можете, – напомнила Кэт. – Дядя Эдди уже сказал, что это не может… Или не должно произойти. – Кэт глубоко вздохнула, думая о том, какая, в сущности, разница. – Я не буду винить никого, если вы прямо сейчас встанете и выйдете отсюда…

– Шутишь? – спросил Хэмиш. – Да на этих стенах несколько сотен миллионов евро! Запросто! – он посмотрел на брата. – Мы в деле.

– Так и есть, – медленно сказала Кэт. – Но, как я говорила, это не типичная работа. – Кэт не знала, что было тяжелее: произнести это или выдержать взгляды всех собравшихся, пока она говорила. – Мистер Такконе, – Кэт тщательно подбирала каждое слово, – попросил, чтобы мы помогли ему вернуть картины.

– И… что? Нам полагаются щедрые комиссионные как посредникам? – спросил Ангус.

– Не совсем так, – призналась Кэт.

– Скорее нам полагается, что Такконе не утопит дядю Бобби в своем рву, – просто сказала Габриэль.

Кэт посмотрела на друзей со слабой улыбкой.

– Ну, и я буду вашей должницей.

Кэт была готова к тому, что всем понадобится время, чтобы обдумать услышанное. Что они отправятся прогуляться на улицу, захотят прочистить немного головы, привести мысли в порядок. Кэт ожидала, что половина из них сделает то, чем по праву гордилась ее семья – бесшумно растворится в ночи, – но к ее удивлению, этого не произошло.

Вместо этого Хэмиш хлопнул брата по спине и сказал:

– Мы в деле. Мы сделаем все, что тебе понадобится, Кэт.

Саймон прижал руку к губам, обкусывая ногти и отрешенно глядя в пространство. Он явно что-то высчитывал.

– А дядя Эдди узнает обо всем этом?

– Брось, Саймон, – ответил Гейл. – Каковы шансы, что он уже знает?

Братья Бэгшоу переглянулись и в один голос ответили:

– Два к одному.

Саймон сглотнул. Но все же произнес:

– Ладно.

Кэт посмотрела на Габриэль, которая тем временем занялась педикюром. Девушка даже не посмотрела на сестру, но когда Кэт уже открыла рот, та проворчала:

– Ясное дело! – И Кэт знала, что продолжать разговор бесполезно.

– Отлично! Спасибо, друзья! Думаю, нашей целью мы займемся завтра.

– А что у нас за цель? – осторожно спросил Ангус.

Гейл посмотрел на Кэт. На минуту всем показалось, что все в порядке.

А потом Кэт произнесла:

– Хенли.