Текст книги "Убийца - Лис"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Совершенно верно, Дэви. Значит, вы считаете, – спросил Эллери, – что если я вылью в этот стакан жидкость, находящуюся сейчас выше линии осадка, то получится как раз один полный стакан?

– Конечно, должно быть так.

– Правильно, – сказал Дейкин. – Один полный стакан – столько выпила мать Дэви.

Эллери наклонил кувшин, наполнил стакан до краев и поднес кувшин к свету.

Уровень воды не совпадал с линией осадка. Он все еще был выше отметки.

– Вы не находите это странным? – бурчал Эллери. – Ладно, продолжим. Я буду лить воду из кувшина, пока уровень воды не опустится до линии осадка.

И он стал опять лить воду в стакан, очень медленно, стараясь не пропустить момент. И когда, поднеся очередной раз кувшин к свету, Эллери увидел, что две линии совпали, он поднял темно-красный стакан, в который наливал воду.

Стакан был наполнен до краев.

– Еще один стакан, – ахнул Дейкин. – Еще один полный стакан!

– Не понимаю, – озадаченно произнесла Эмили.

– Это довольно просто, миссис Фокс, – быстро заговорил Эллери. – Целых двенадцать лет все в Райтсвилле считали, что в то утро только один стакан виноградного сока был налит из пурпурного кувшина – тот стакан, который Баярд налил для Джессики. А этот эксперимент доказал, что на самом деле было налито два стакана!

– Но мы были абсолютно уверены, что Джессика выпила только один, – растерялся Баярд. – Ну как же, она сама так сказала доктору Уиллоби, когда ей стало плохо. Зачем бы ей лгать по такому поводу?

– Именно. Тогда кто выпил второй стакан?

Впервые с момента приезда в Райтсвилл голос Эллери зазвучал с прежней властностью.

– Ведь кто-то его выпил. Это вы, Баярд? – И Эллери добавил уже более спокойно: – Если даже никогда в жизни, Баярд, вы не говорили правду, то сейчас скажите. Это вы выпили в то утро второй полный стакан виноградного сока?

– Нет!

– Вы, Тальбот? На кухне, после разговора с Баярдом? Или в другой момент, прежде чем Баярд опорожнил кувшин и так небрежно его сполоснул?

Тальбот отрицательно потряс головой. Эллери снова повернулся к Баярду:

– Вы дали Джессике стакан сока и ушли из дому. Вернулись вы часа через два и застали Джессику уже с тяжелым приступом. Таковы факты. Когда вы вернулись, Баярд, она была одна?

– Да, мистер Квин.

– Что вы сделали? Постарайтесь вспомнить все.

– Я немедленно бросился к телефону и позвонил доктору Уиллоби. Он сказал, что сию минуту выезжает.

– А потом?

– Попытался устроить Джессику поудобнее, как-нибудь ей помочь. У нее болел желудок, ее тошнило, и я поддерживал ей голову. Не знаю, что я делал еще. Следил за временем, наверное, ждал приезда доктора. Он появился через несколько минут.

– И все это время кувшин с виноградным соком стоял на кофейном столике, на виду, так?

– Да.

– Вы к нему притрагивались?

– Я – нет!

– А Джессика?

– Нет. Ее рвало. Она плакала, была напугана, держалась за меня…

– Когда приехал доктор Уиллоби, он касался кувшина?

– Даже и не взглянул. Поскорей отвел Джессику наверх, в спальню, и занимался с ней там.

– Вы уверены, что доктор Уиллоби не касался этого кувшина?

– Уверен.

– Вы поднимались наверх с доктором и с женой?

– Нет, он велел мне остаться внизу, чтобы я не путался у него под ногами. Сказал, что позовет, если понадоблюсь. Поэтому я остался, где был.

– В гостиной?

– Да.

– И кувшин с соком так и стоял нетронутым.

– Да.

– Что вы дальше делали?

– Там был беспорядок. Я очень расстроился из-за жены… Попытался занять себя чем-то, стал прибирать после нее. На это ушло… ну, довольно много времени.

– Вот как. Продолжайте.

– А когда я навел чистоту, то просто сидел там. В гостиной. И ждал.

– А кувшина с виноградным соком все еще не касались?

– Нет, не касался.

– Когда точно вы вылили сок из кувшина и ополоснули его?

– Наверное, я просидел так почти до вечера, мистер Квин. Доктор Уиллоби занимался Джессикой наверху. Я бы сказал, было около пяти часов, когда я вспомнил про кувшин.

– И все это время – пока вы ждали в гостиной – никто не дотрагивался до кувшина?

– Никто и не мог бы – там никого не было. Кроме меня, а я не подходил к нему до пяти часов.

– И что вы тогда сделали? В пять часов?

– Я вспомнил, что кувшин и стакан так и стоят на столике, поэтому я встал, отнес их на кухню, вылил сок из кувшина в раковину, ополоснул его разок холодной водой – и стакан тоже – и поставил на сушилку.

– Откуда я их и взял через два дня, – внезапно вмешался шеф Дейкин. – На суде, как вы помните по протоколу, мистер Квин, этот факт сильно ему повредил – что Баярд вылил сок и сполоснул кувшин. Том Гарбек убедил присяжных, что Баярд специально избавился от улики – отравленного виноградного сока.

– Я говорил мистеру Гарбеку, я говорил присяжным, – устало произнес Баярд, – я был расстроен и занимался уборкой. Господи, да я ничего и не знал про яд! Я подумал то же, что и доктор Уиллоби, – что от перенапряжения и волнения у Джесси наступило ухудшение.

Эллери сидел, почесывая подбородок. Затем он поднял голову и сказал:

– Через двенадцать лет, друзья, мы обнаружили абсолютно новую нить. И она настолько важна, что может изменить характер всего дела.

Глава 19
ЛИС И КОМПАНИЯ

Они все буквально навалились на него и засыпали вопросами. Эллери нетерпеливо помотал головой и воскликнул:

– Ну погодите же, дайте мне проследить эту ниточку до конца! Скажите, Баярд, в то утро, как только Джессика выпила сок, вы оставили ее в доме одну?

– Да, мистер Квин.

– Как получилось, что вы ушли?

– Едва Джессика допила сок, зазвонил телефон. Она откинулась на спинку дивана, а я вышел в холл, ответить. Звонил мой брат, с фабрики.

– По какому поводу он звонил, Баярд?

– Тальбот просил, чтобы я, если возможно, ненадолго приехал на фабрику. В городе находился один из крупнейших наших клиентов, он хотел переговорить об одном заказе лично со мной.

– Все верно, мистер Квин, – сказал Тальбот. – Этот покупатель заглянул к нам в город совершенно неожиданно. А заказ был важный, и я подумал, что Баярду нужно быть в курсе.

Баярд кивнул:

– Мы не могли себе позволить возражать такому клиенту, вот я и сказал Тальботу, что если смогу, то приеду тотчас же. Я повесил трубку и пошел в гостиную спросить у Джесси, можно ли оставить ее на час – причину я ей тоже объяснил. Джесси ответила: «Ну что за глупости, Баярд. Конечно, со мной все будет хорошо. Поезжай в город и не волнуйся обо мне». Я предложил позвать Эмили, пусть бы побыла с ней, но Джессика вспомнила, что Эмили собиралась в «Восточную звезду» на какое-то собрание или ленч. Я немного тревожился: ведь Джессика за несколько месяцев ни разу не оставалась дома одна. В тот день даже Дэви мы не ждали к ленчу – я дал ему еду с собой в школу, и Эмили тоже дала завтрак Линде, чтобы они не носились по дому и не беспокоили Джессику, у нее и так трудный день.

В общем, Джессика обещала, что не сдвинется с места, пока я не вернусь, а если почувствует себя хуже, то позвонит мне. После этого я ушел.

– Вы приехали на фабрику. И дальше?

– Наша беседа с покупателем потребовала больше времени, чем ожидали мы с Тальботом. Прошел час, а у нас еще ничего не было решено.

– Поэтому вы позвонили жене?

– Да. Я волновался. Но она еще чувствовала себя прекрасно – по крайней мере, так она мне сказала по телефону – и велела мне спокойно завершать дело с мистером… Как звали этого покупателя, Тальбот?

– Мистер Квимби из Американо-Канадской обрабатывающей компании. Между прочим, Квимби до сих пор ведет бизнес со мной… с нами, – поправился Тальбот и покраснел.

– До сих пор, вот как? – невозмутимо откликнулся Баярд. – Да, ну так вот, я остался, мы обговорили все дела с мистером Квимби, и я поехал домой, предоставив Тальботу провожать Квимби.

– Он у нас проездом был, по пути в Монреаль, – добавил Тальбот.

– А когда вы вернулись домой, Баярд, то жене уже было совсем плохо? – спросил Эллери.

– Да. Я отсутствовал всего два часа, мистер Квин. Джесси была одна в гостиной, лежала на диване, там, где я ее оставил, но была в таком состоянии – хуже некуда.

– Попробуем привязать события ко времени, – попросил Эллери. – Когда вы выехали из дома?

– В одиннадцать.

– Жене позвонили в полдень?

– Да.

– Значит, вы вернулись домой в час.

– Все так.

– Посмотрим, чего мы добились. – Эллери наморщил лоб. – Джессика находилась в доме одна в течение двух часов, с одиннадцати до часу дня. Нам известно, что было выпито два стакана виноградного сока. Первый стакан выпила Джессика перед отъездом Баярда, незадолго до одиннадцати часов. Таким образом, второй стакан, вероятно, был выпит между одиннадцатью, когда Баярд уехал, и часом, когда он вернулся. Я думаю, вы со мной согласитесь, Дейкин, что вырисовывается такая картина. За время отсутствия Баярда Фокса кто-то приходил к нему в дом, Джессика предложила гостю стакан виноградного сока из кувшина, стоявшего на кофейном столике, гость выпил сок и ушел еще до возвращения Баярда.[13]13
  По поводу двух стаканов виноградного сока мне был задан интересный вопрос, ответ на который – пусть и не имеющий прямого отношения к результатам приведенных рассуждений, – тем не менее будет представлен, хотя бы ради тех немногих читателей, которых мучают подобные тонкости.
  Вот этот вопрос: а если из кувшина наливали сок два раза и в разные моменты времени, то почему на стенках кувшина не обнаружено второй линии осадка? Что случилось с линией осадка, которая должна была образоваться после того момента, когда Баярд налил сок Джессике, и до того, как неизвестный посетитель налил сок для себя?
  Вопрос справедливый, и ответ на него какое-то время от меня ускользал. Но затем я понял, что должно было произойти, и, слегка расшевелив память Баярда Фокса, получил от него подтверждение моей догадки.
  «Потерянная» линия осадка, возникшая после первого выпитого стакана, была выше следующей, то есть находилась ближе к горлышку кувшина. Споласкивая кувшин, Баярд, вероятно, помогал себе другой рукой, хотя и не очень старательно. Он просунул пальцы в горло кувшина и сделал круговое движение. В результате верхняя линия осадка была стерта, а нижняя сохранилась – он до нее не достал. Если бы Баярд действовал более основательно и потер бы ежиком внутреннюю поверхность кувшина до самого дна, дальше нижней линии осадка, то и эта линия тоже была бы стерта… и решение загадки двенадцатилетней давности не было бы найдено. (Примеч. Эллери Квина.)


[Закрыть]

Шеф Дейкин ответил не сразу. Он потер подбородок, почесал в затылке, подергал нос. И пробормотал:

– Очень похоже, мистер Квин.

Детектив Хауи стоял разинув рот.

– Ну и кто же? – крикнула Линда.

– Ни о чем таком на суде не упоминалось, – в недоумении произнесла Эмили Фокс.

– Кто-то очень странный, – сказал ее муж. – Я даже предположить не могу, кто…

– Да не так важно кто, – прервал его Дэви. – А вот почему этот посетитель – кто бы он ни был! – не явился в суд? Ведь мы в первый раз вообще слышим, что был такой человек!

– Действительно, ситуация необычная, – согласился Эллери. – Дейкин, скажите, а не было ли в то же самое время в Райтсвилле еще смертного случая от дигиталиса?

– Не было, мы проверяли, мистер Квин. Узнав, что причиной смерти миссис Фокс был дигиталис, мы тщательно это расследовали. Ни один человек не пожаловался на болезнь с теми же симптомами, и никто – в этом мы абсолютно уверены – не умер от отравления, кроме Джессики Фокс.

Эллери сверкнул глазами:

– Давайте рассуждать последовательно. Мог ли гость влить большую дозу дигиталиса в виноградный сок? Исключено. – После этих слов лица у всех вытянулись. – Джессика выпила свой стакан – единственный, как нам известно из ее собственных показаний, – еще до отъезда Баярда. Этим соком она была отравлена. Следовательно, когда появился гость и Джессика предложила ему – или ей – стакан сока из того же кувшина, этот стакан также должен был содержать отравленный виноградный сок. Было бы невероятно, если бы визитер угостился напитком, который отравил собственными руками. Отсюда вывод: гость невиновен.

Дэви и Линда обменялись самыми мрачными взглядами.

– Теперь, я думаю, мы обладаем достаточными фактами, на базе которых можем сделать заключение о госте Джессики, – продолжал Эллери, не замечая всеобщего уныния. – Посетитель выпил отравленный виноградный сок, полный стакан или какую-то часть, остальное мог вылить. Ни один человек в Райтсвилле, по словам Дейкина, не умер от отравления дигиталисом, кроме Джессики Фокс. Гость не появился в суде… Поэтому я утверждаю: это кто-то посторонний приезжий, а не житель Райтсвилла или здешней округи.

– Бродяга! – воскликнула Линда.

– Вряд ли, Линда, – сказал Эллери. – Можете вы себе представить, чтобы ваша больная тетя, находясь в доме одна, пригласила случайного, чужого человека к себе в гостиную и предложила ему выпить сока? Нет, похоже на то, что она этого человека знала, но он жил не в этом городе… Скажите, Дейкин, – вдруг обратился он к шефу полиции, – какой-нибудь поезд останавливается в Райтсвилле между одиннадцатью и часом?

– Местный поезд до Монреаля останавливается ежедневно в час, мистер Квин.

– Не то. Баярд вернулся в час, и Джессика была одна. Гость не мог приехать в час – до этого времени он уже и приехал и уехал. И нет больше ни одного поезда, который делал бы остановку в Райтсвилле между одиннадцатью и часом? Может быть, он ходил двенадцать лет назад? Надо будет проверить этот след…

– Подождите! – сказал капитан Фокс. – Есть такой поезд, он здесь проходит около полудня – я на нем вернулся домой!

– «Атлантический экспресс», – кивнула Эмили. – Экспресс Нью-Йорк-Монреаль.

– Но обычно он не делает остановку в Райтсвилле, – возразил шеф Дейкин. – В расписании его нет.

– Одну минуту, – медленно проговорил Тальбот Фокс. – Одну минуту. В тот день двенадцать лет назад «Атлантический экспресс» все-таки делал остановку в Райтсвилле.

– Да что вы! – встрепенулся Эллери. – И как это вам запомнилась подобная мелочь, Тальбот?

– Из-за мистера Квимби. Помнишь, Баярд, – сказал Тальбот, повернувшись к брату, – когда ты уже уходил – помчался к Джессике, то Квимби как раз говорил, что ему тоже надо спешить – он едет в Монреаль?

– Да? – с сомнением протянул Баярд.

– Ну, ты тогда уехал, а я повез Квимби на вокзал. Он спросил Гэбби Уоррума насчет поездов, а Гэбби и говорит – я четко помню, – что вот как неудачно получилось: приди он на час раньше, и смог бы уехать на «Атлантическом экспрессе», потому что этот поезд в полдень останавливался у нас. Старый Квимби страшно расшумелся, ахал, охал и вообще, ведь он пропустил не только экспресс, но и местный часовой поезд до Монреаля – мы чуть-чуть опоздали. Ему пришлось ждать четыре часа местный экспресс, в 5.12, и я ждал вместе с ним.

Эмили ахнула:

– Значит, в тот день «Атлантический экспресс» здесь останавливался…

– А он никогда не останавливается в Райтсвилле, – объявила Линда, – за исключением тех редких случаев, когда пассажиру надо сойти!

– Итак, – спокойно заговорил Эллери, – на основании этих фактов мы выдвигаем версию, что некто, направлявшийся из Нью-Йорка в Монреаль, мог сойти в полдень в Райтсвилле, навестить Джессику, посидеть у нее с полчасика и успеть на местный часовой поезд до Монреаля – и все, это пока вы, Баярд, находились у себя на предприятии.

– Версии! – насмешливо фыркнул кто-то.

Все начали оглядываться. Оказалось, это детектив Хауи.

– Ох, заткнись, – проворчал шеф полиции Дейкин. – Подумать только, что все это дело выплывает спустя двенадцать лет! – Вид у него был пристыженный. – Если так и есть, значит, мы жутко прошляпили, мы с Томом Гарбеком. Я-то считал, это дело мы расследовали досконально, все раскопали! Как же мы могли пропустить такую серьезную вещь? Посторонний человек сошел с поезда в таком городке, как Райтсвилл, а мы и не заметили?

– Не могу себе представить, Дейкин, – посочувствовал Эллери. – При таком летучем визите незнакомец обязательно должен был взять на станции такси, и простейшая проверка…

– Такси! – вскрикнул шеф полиции. – Если бы не это. Вот именно. Такси!

– Что такое с такси? – Эллери явно был заинтригован.

– В 32-м году у вокзала было только одно такси, и водил его старый Уайти Педерсен. Уайти обосновался там давно, еще со времен конных экипажей. Ну так Джессику Фокс отравили во вторник, значит, в этот день посторонний и сошел с поезда. А умерла миссис Фокс вечером в среду, и до этого никто не подозревал преступления, поэтому мы начали расследование только в четверг утром. Ну и вот, как раз в четверг утром Уайти Педерсен попал в аварию – свернул с дороги, чтобы не наехать на малыша в Лоу-Виллидж, они там вечно играют посреди улицы, и врезался в фургон «Закусочная Пита»! Уайти пришлось вытаскивать из кучи гамбургеров.

– Педерсен умер?

– На месте.

– Тогда понятно, – согласился Эллери. – Если водитель такси и знал что-нибудь, то ведь он сам умер раньше, чем вы приступили к расследованию. А так бы с чего ему рассказывать? Похоже, что, кроме Педерсена, никто не заметил этого визита, иначе вы обязательно напали бы на след.

– Наверное, Гэбби Уоррум, начальник станции, сидел у себя в конторе и не заметил сошедшего с поезда чужака, – угрюмо сказал Дейкин и сам себе кивнул. – Педерсен посадил гостя в машину, отвез его к дому Баярда Фокса, гость сказал ему, что должен успеть на часовой поезд, поэтому Уайти его подождал и вовремя доставил к монреальскому поезду. К этому поезду на платформе всегда собирается толпа, вот незнакомец в ней и затерялся. Так и было, – закончил он, покачав в досаде головой.

– Да какой там незнакомец? – скривился детектив Хауи. – Вот учудили. «Версии»! Сплошные мыльные пузыри.

– А ты закрой рот и открой глаза, Хауи! – рявкнул шеф полиции. – Потому что ты сейчас пойдешь докладывать Хендриксу, что ты здесь видел и слышал, а я тоже там буду и прослежу, чтобы все было передано точно и без искажений. Продолжайте, мистер Квин.

– Таким образом, мы с вами вызвали дух некоей особы, сошедшей с поезда Нью-Йорк-Монреаль, только ради получасового визита к жене Баярда Фокса. Это может быть кто-то из родственников, как вы считаете, Баярд? – сосредоточенно произнес Эллери.

– У Джесси только один брат, мистер Квин, а больше никого. Он капитан на флоте. Когда случилось несчастье, он был на маневрах в Тихом океане.

Супруги Тальбот Фокс согласно покивали.

– Тогда друг, подруга? – предположил Эллери. – Вероятно, близкий человек, раз устроил себе столько хлопот ради получасовой встречи.

– Подруга? – Баярд задумчиво пожевал губу. – У Джессики и правда была одна близкая подруга… Как же ее звали-то? Ту женщину?

– Женщину? – взволновалась Эмили Фокс. – Баярд! Ты об этой Боннэр, о певице?

– Боннэр, точно! Она! – раскричался радостный Баярд. – Ну да, Габриэль Боннэр, мистер Квин! Она из… – Тут Баярд вытаращил глаза: – Из Монреаля!

Эллери улыбнулся. Иногда его работа приносила ему некоторое удовлетворение.

– Она франкоканадка, мистер Квин, – затараторила Эмили. – Джесси и Габриэль вместе ходили в школу в Мэне и очень дружили. Ой, да Джесси писала ей письма каждую неделю, правда же, Баярд? И часто говорила, что вот забава – охотиться за Габриэль по всему земному шару.

– Да, Эмили. Действительно…

– Габриэль Боннэр, – задумчиво произнес Эллери. – Контральто.

– О, она знаменитость, во всяком случае – была, – все болтала Эмили. – Раньше, если она не давала концерт в Нью-Йорке, значит, была на гастролях. Она пела по всему миру. – Эмили вдруг умолкла и опечалилась. – Вот вспомнила о ней и гадаю: а что же с ней сталось? Годами ничего о ней не слышу. А ведь она так и не прислала ни цветов, ни хоть бы записки с соболезнованиями. Можно подумать… Все-таки лучшая подруга… Немного странно, да, мистер Квин?

– Очень, – сухо отозвался Эллери. – Миссис Фокс, можно мне сделать парочку междугородних звонков с вашего телефона?

* * *

Когда Эллери вернулся на кухню, он снова улыбался, но на этот раз жестко.

– Хауи, – сказал он, – в вашей оценке, кроме цинизма, ничего не было. Это никакая не версия и не мыльный пузырь.

Толстяк детектив тупо на него уставился.

– Уж не хотите ли вы сказать, – медленно проговорил шеф Дейкин, – что так и было на самом деле?..

– Да, Дейкин. Я только что разыскал Габриэль Боннэр в Монреале. Это она навещала Джессику Фокс в тот день двенадцать лет назад, все верно, и я убедил ее приехать в Райтсвилл. Она будет здесь завтра вечером.

Глава 20
У ЛИСА ПОЯВЛЯЕТСЯ НАДЕЖДА

Все поднялись наверх, оставив Эллери на веранде одного. Они расходились заметно недовольные, не получив ответа ни на один вопрос. Эллери посчитал, что в разговорах нет смысла – нечего было объяснять, ведь все зависело от женщины, которая должна приехать из Монреаля. Ясно же, что никто не мог предвидеть, как дело обернется. Но даже шеф полиции Дейкин, одарив Эллери особенно странным взглядом, сдержанно попрощался и с достоинством удалился, каждым шагом подчеркивая, что оскорблен в лучших чувствах.

В темноте и покое Эллери дымил сигаретой и прокручивал в голове отдельные моменты. Ворчание редкого автомобиля, взбирающегося на Холм, лишь оттеняло его уединенность, но никак его не тревожило. Со своего места он видел в юго-западной части неба зарево от красных неоновых огней Хай-Виллидж. Все остальное небо в изобилии было усыпано звездами. Такие же огни и те же самые холодные звезды видела и Джессика Фокс, сидя на этой веранде.

Эллери хотел представить себе, как она жила до болезни, о чем думала. Этот ее тихий Баярд Фокс и сама она, как курица на насесте… А рядом – красивый, видный, мужественный и неугомонный Тальбот, брат ее мужа. По характеру он, конечно, был ей ближе.

Общая неудовлетворенность заставляла их тянуться друг к другу, и не приходится сомневаться в силе этой тяги. Райтсвилл, должно быть, кажется западней тем, кто тоскует о новых горизонтах. Эллери подумал, что в долгой переписке с мировой знаменитостью Габриэль Боннэр, в переписке, не угасавшей все эти небогатые событиями годы замужества и замкнутой жизни в маленьком городишке, Джессика находила гораздо более существенные для себя вещи, чем женская дружба. Для жены Баярда Фокса, лишенной выхода за стены Райтсвилла, Габриэль Боннэр олицетворяла сверкающий внешний мир. Габриэль – Париж и Лондон, Буэнос-Айрес, Рим и Каир, далекие прекрасные города и страны, которые жители Райтсвилла могли увидеть только в кинотеатре «Бижу». Поддерживая эту почтовую дружбу с певицей, Джессика Фокс получала преимущество над другими райтсвиллцами и отчасти удовлетворяла свои космополитические стремления…

Звук резкого удара прервал размышления Эллери.

Это хлопнула дверь-сетка.

– О, Хауи. Я думал, вы уже в постели.

– Мне нужно уйти на некоторое время, – сказал детектив в обычной своей неприятной манере.

– Уйти? Как это вы решились оставить без охраны своего поднадзорного? Что с вами – приступ доверчивости?

– До моего возвращения с Фоксом все будет нормально.

В этих гнусавых звуках Квину послышалась насмешка, которая его озадачила.

– Значит, вы не боитесь, что Баярд сбежит?

– Не-а. – Детектив тяжело затопал вниз по лестнице.

– И куда же вы направляетесь? – крикнул ему вслед Эллери.

– Домой.

– Домой? – Эллери вдруг понял, что никогда не представлял себе Хауи в обычной обстановке. Однако этот человек жил в Райтсвилле, значит, имел дом. Но вообразить себе дом детектива Хауи – нет, это выше человеческих возможностей. – Надолго уходите?

Неприятный голос отозвался:

– На час, может, на два. Жена приготовила мне чистое белье. Я еще ни разу не переодевался с тех пор, как подключился к этому делу.

И бесформенная тень Хауи растворилась в темноте.

Выходит, у толстяка есть жена, которая стирает ему носки и гладит нижнее белье! Может, у него даже дети есть? Это дело, усмехнувшись, подумал Эллери, определенно полно сюрпризов. Он выбрался из качалки, потянулся, зевнул и уже вознамерился лечь спать, когда послышались быстрые шаги и дверь-сетка снова открылась.

– Мистер Квин!

Это была Линда; ее лицо в свете звезд казалось совсем бледным и даже постаревшим.

– Линда! Что случилось?

– Дэви. Он наверху. Мне пришлось его запереть. Пожалуйста…

И она убежала обратно. Эллери кинулся следом. Что там с Дэви? Опять? Эллери догнал Линду на площадке второго этажа, она стояла у двери комнаты своего мужа с ключом в руке.

– Не будем поднимать лишнего шума, – прошептала она. – Папа с мамой уже спят, и я не хочу добавлять им тревог.

Эллери взял у нее ключ.

Дэви пристроился на краешке кровати с балдахином, на вид довольно спокойный. Однако руки он держал глубоко в карманах куртки.

– Не надо было так делать, Линни, – сказал он. – Парень сам нарывается. Ты знаешь, чего он заслуживает.

Линда испуганно посмотрела на Эллери:

– Мистер Квин, Дэви собирался… убить детектива!

– Я собирался проучить этого борова.

– Кого? Хауи? – Эллери вспомнил насмешку в голосе толстяка. – В чем дело, Дэви?

– Зачем так обращаться с отцом. Заключенный он или не заключенный. Здесь дом, здесь живут люди, это не какая-нибудь чертова тюрьма! Мой отец сломлен. Это видно каждому, у кого есть глаза. Он никуда не убежит. Хауи не имел права, мистер Квин!

– Что сделал этот тип, Дэви?

Герой Райтсвилла заплакал.

Линда стала причитать:

– Дэви, ну, Дэви, пожалуйста…

Эллери смотрел на них с глубокой нежностью. Потом сказал:

– Подождите меня здесь, – и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

Он прошел по коридору к двери южной комнаты. Взявшись за ручку, он обнаружил, что дверь не заперта. Странно… Он постучал.

– Войдите, – отозвался голос Баярда. Эллери вошел и закрыл дверь.

В комнате было темно, и какое-то время он ничего не видел. Когда глаза привыкли к темноте, он различил тощую фигуру Баярда, вытянувшуюся на старомодной железной двуспальной кровати. Баярд закинул руки за голову и лежал совершенно неподвижно, ухватившись за нижнюю планку изголовья.

Эллери ничего не понимал.

– У вас все в порядке, Баярд?

– А, это вы, мистер Квин? Здесь так темно. Да. Все прекрасно.

– Тогда что…

– Правда, у меня все в порядке.

– Не возражаете, если я включу свет?

Баярд засмеялся.

Совершенно сбитый с толку, Эллери щелкнул выключателем.

Отец Дэви был прикован наручниками к железной спинке кровати.

* * *

Времени прошло порядочно, прежде чем Эллери сумел совладать с голосом.

– Это Хауи?

– Да.

– Что вы сделали, Баярд?

– Абсолютно ничего.

– Не пытались выкинуть какую-нибудь глупость – например, дать деру?

Баярд снова засмеялся:

– Господи, нет, конечно. Я уже лег в постель. Обычно я так и сплю – руки за головой. Я думал, что Хауи раздевается. И вдруг почувствовал, что он пристегивает меня наручниками к кровати.

– Он предложил какое-нибудь объяснение?

– Сказал, что ему нужно ненадолго уйти домой и он не хочет давать мне никаких шансов на побег. Грязно оскорблял меня. – Баярд помолчал. – Мог бы просто запереть меня в этой комнате. Он не должен был так поступать, мистер Квин.

– Не должен, – сдержанно согласился Эллери. Затем добавил: – Не принимайте близко к сердцу, Баярд. Я сейчас приду.

Эллери спустился к телефону и сказал оператору:

– Соедините меня с домом прокурора Филиппа Хендрикса.

* * *

К Баярду Эллери пришел уже с Дэви и Линдой.

– Детектив Хауи будет через несколько минут, – заявил Эллери. – С ключом от наручников, нужно добавить. Снимать наручники без ключей довольно сложно, и к тому же нужно восстановить некоторую справедливость. Он их надевал – пусть он их и снимает.

– Спасибо, мистер Квин, – со слабой улыбкой сказал Баярд. – А ты, сын…

– Я чуть снова не свалял дурака, – пробормотал Дэви. – Извини, папа. Но у меня просто красная пелена была перед глазами. Каково: захожу сказать тебе «спокойной ночи», а он тебя подвесил, как индейку.

– Как это, оказывается, хорошо – иметь сына, – сказал Баярд.

Дэви смутился:

– Это когда-нибудь закончится, мистер Квин? Или нет?

– Имейте терпение, Дэви.

– А что означает затея с Габриэль Боннэр? Это поможет вытащить папу из тюрьмы?

– Нам сейчас остается только ждать, Дэви.

Дэви изучающе смотрел на Эллери, привлеченный даже не словами – интонацией. Уж что он там прочитал на лице Эллери, неизвестно, но после этого шагнул к кровати и улыбнулся отцу:

– Мы еще своего добьемся, папа.

– Конечно, сын.

– Не пора ли вам обоим немного поспать? – предложил Эллери. – А я дождусь тут мистера Хауи.

– Только держите его от меня подальше, – сказал Дэви. – Пойдем, Линни, знаешь ведь – ни одной женщине еще не удавалось удержать мужа мешками под глазами. Спать надо. Я тебя уложу.

– Правда, Дэви?

Он ее чмокнул, и она на мгновение прильнула к нему.

– Спокойной ночи!

Оставшись вдвоем, Эллери и Баярд немного помолчали. Наконец Эллери разлепил губы:

– Курить хотите?

– Это будет несколько затруднительно, мистер Квин.

– Обслуживание обеспечу.

– Тогда… спасибо.

Эллери вставил сигарету Баярду в рот и поднес спичку. Баярд затянулся и, откинув голову на подушку, медленно выдыхал дым.

– Вот так-то… он меня третирует… Это недостойно.

– Знаю, Баярд. – Эллери снова поднес ему сигарету.

– Мистер Квин, вы ведь взвалили на себя всю эту кучу проблем из-за моего мальчика, так?

– И из-за Линды. – Эллери взял сигарету.

– Спасибо… Я понимаю, что вы во мне не уверены. Ну то есть… я это или нет.

– Понимаете?

– Я вас не упрекаю. Факты делают из меня лжеца даже в моих собственных глазах.

– Не все. Некоторые.

Баярд сдвинул свои седые брови.

– Мы ведь еще не все рассмотрели, – сказал Эллери. – Например, сегодня вечером обнаружились новые факты.

– Да, я об этом думал… Хочу вам кое-что поведать, мистер Квин.

Эллери кивнул и опять поднес сигарету к губам Баярда.

– Сегодня со мной кое-что произошло. После того как Хауи приковал меня к кровати и оставил здесь одного.

– И что же?

– До того момента, признаю, у меня совсем не было надежды. Может быть, я боялся надеяться.

Эллери еще раз кивнул понимающе.

– Когда вы мне объяснили по дороге сюда из тюрьмы, что это значит для моего сына, я очень хотел помочь, но не ради себя, как я тогда и говорил, а ради сына.

– Вы сказали, вы не уверены, что хотите выйти на свободу.

– Да. – Баярд закрыл глаза. – А сегодня, сейчас, я уже не уверен, что не хочу.

– Вы почувствовали вкус свободы.

– Ну… – Баярд открыл глаза и криво усмехнулся. – Это не то, что можно и правда назвать свободой. По крайней мере, я это воспринимаю не так. Да, я сейчас в доме, и на окнах нет решеток. Зато у меня за спиной неотлучно торчит Хауи – он ест со мной, спит со мной в одной кровати… Это не так-то отличается от тюрьмы, как вы думаете, мистер Квин?

– Я вообще об этом не думал в таком смысле, но понимаю, о чем вы говорите. А что же сегодня, Баярд?

– Сегодня у меня раскрылись глаза. Когда Хауи защелкнул на мне эти наручники, он что-то со мной сделал, мистер Квин. В первый раз я захотел на волю. И в первый раз испугался. Испугался возвращения. Совершенно внезапно я понял, что страшно хочу свободы. Я изо всех сил старался не потерять голову и не устроить сцену. – И он напряг руки, так что сталь сильно врезалась ему в запястья. – Есть ли надежда? – Баярд почти кричал. – Мистер Квин, скажите, есть хоть какая-нибудь надежда?

Бесконечно долгую секунду Эллери изучал его лицо.

– Да, – наконец ответил он. – Надежда есть.

Глубоко запавшие глаза загорелись – на этот раз не проблеском, а ровным отсветом внутреннего огня.

– Встреча с Габриэль Боннэр, – сказал Эллери, – вполне может переломить дело. То, что певица сообщит нам завтра, я думаю, имеет решающее значение.

Баярд облизал губы.

– Я знал, что сегодня вы натолкнулись на серьезные факты, но я не вижу…

– Не видите? – Эллери улыбнулся. – Вы не ухватываете важность того, что должна рассказать мисс Боннэр?

– Но как же? Я ведь не знаю, что именно у нее…

Эллери еще раз дал ему затянуться.

– Я могу ошибаться, существует дюжина других объяснений, которые никуда нас не приведут. Давайте подождем, Баярд. Вы ждали двенадцать лет, сможете подождать еще денек.

* * *

Когда детектив Хауи осторожно вошел в дверь, Эллери встал и протянул руку ладонью вверх.

Ни слова не говоря, толстяк положил на ладонь ключи от наручников. Щеки у него студенисто подрагивали, а в маленьких глазках был испуг. Платок на шее взмок от пота.

– Я так понимаю, мистер детектив, – негромко проговорил Эллери, согнувшись над запястьями Баярда, – что ваш босс сказал вам пару ласковых.