Текст книги "Убийца - Лис"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15
ЛИС ОБЛОЖЕН СО ВСЕХ СТОРОН

Элвин Кейн вынырнул из-за дубовой стойки рецептурного отдела.

– По одной чайной ложке каждые четыре часа, миссис Гонзоли, – отрывисто сообщил он, завертывая пузырек с лекарством в особую полосатую оберточную бумагу своей аптеки. – Вы поняли?

– Через четыре часа, – ответила итальянка.

– Но не всякий раз, когда ваш старый синьор захочет чихнуть. Восемьдесят пять центов. Viva Italia! Следующий, пожалуйста… О…

– Привет, Элвин, – сказал шеф полиции Дейкин.

– Привет, chefe.

– Добрый день, мистер Кейн.

– И мистер Квин здесь. Все еще вынюхиваете, да?

– Да вот, вынюхиваю, – оглядывая помещение, отозвался Эллери.

– Скажите-ка! – Пронзительный взгляд Кейна остановился на растрепанной книге, которую Эллери держал под мышкой. – А это, случайно, не мой гроссбух?

– Он самый.

– Ну, будь я… Как он к вам-то попал? – взъерепенился Кейн. – Готов спорить, что эта старая кошелка Дюпре… И ведь знал же, знал, что доброе дело никогда не остается безнаказанным, а уж с этой чертовой сплетницей…

– Да не дергайтесь вы, Элвин, – сказал шеф Дейкин. – Просто мы зашли прояснить один момент. Скажите, какой у вас срок хранения рецептов?

– А бессрочно. Все храню – с того момента, как Гарбек открыл лавочку.

– Нам нужно взглянуть на оригинал рецепта с вашим номером 32541.

– Пройдемте в заднюю комнату.

Вслед за аптекарем Эллери и Дейкин прошли в складское помещение, на удивление чистое, строгое и аккуратное.

– Еще разок назовите номер.

– Тридцать два пятьсот сорок один.

– Имеете представление, какой это может быть год?

– Попробуйте 1932-й, – сказал Эллери.

Кейн повернулся к стене. На ней в ряд висели папки с подшивками рецептов – тысячи бумажек.

– А в чем дело-то? – полюбопытствовал аптекарь, быстро проглядывая подшивки.

– В этом гроссбухе мы нашли запись, – терпеливо ответил Дейкин, – которая может иметь отношение к делу Фокса. Поэтому нам нужно взглянуть на оригинал рецепта, Элвин.

– О… ясно. – Кейн снял одну папку и начал листать плотно подшитые бумаги. – Тридцать два пятьсот сорок один?.. Это должно быть где-то здесь… 32822… 32654… 32550… уже близко… есть.

Кейн продемонстрировал найденный рецепт. На нем было напечатано имя Майлоу Уиллоби, доктора медицины, и адрес «Офисное здание, Райтсвилл». Там же мелким почерком доктора Уиллоби была проставлена дата – 23 мая 1932 года. Эллери разобрал имя «миссис Б. Фокс», что-то похожее на сокращение «унц», но больше ничего понять не смог.

– Что там в этом рецепте, Кейн? Для меня непостижимо, как аптекари ухитряются расшифровывать каракули врачей.

– Настойка дигиталиса, одна унция, – ответил Элвин Кейн.

– Это подлинный рецепт, выписанный доктором Уиллоби на дигиталис для Джессики Фокс! – воскликнул шеф Дейкин.

– А дальше еще закорючки, это что? – спросил Эллери.

– Здесь сказано «по пятнадцать капель три раза в день».

– Да, Дейкин, это подлинный рецепт. – Эллери нахмурился. – Кейн, а вы, случаем, не помните момент повторного заказа лекарства по этому рецепту? В том же году, в начале июня. Точнее говоря, 5 июня.

– Вы думаете, я гигант мысли? – засмеялся Кейн. – В этой аптеке было составлено черт знает сколько тысяч рецептур первично и повторно. А это событие произошло двенадцать лет назад.

– Но оно относится к делу Фокса, к делу об убийстве, – подчеркнул Эллери. – А когда речь заходит о деле Фокса, память у всех работает просто замечательно.

Аптекарь посмотрел на Эллери:

– Шутите?

– Нет, в самом деле.

– Ну а я не помню. Двенадцать лет!

– Взгляните на запись в учетной книге Гарбека. – Эллери положил тяжелый гроссбух на рабочий стол Кейна и открыл его на странице, содержащей подпись Баярда Фокса и примечание, сделанное каллиграфическим почерком.

– Здесь? – Фармацевт смотрел заинтригованно.

– Кто написал эту строку, Элвин? – спросил шеф полиции.

– «Повторение рецепта № 32541, 5 июня 1932 года»? Это рука Майрона Гарбека.

Эллери и Дейкин переглянулись.

– Этот старый лопух в то время владел лавочкой, – продолжал Кейн, – а я был так, скромный клерк. Ах, какие были денечки – никакой тебе головной боли! Наверное, Фокс забрел в аптеку и попросил заново приготовить зелье, а Гарбек заставил его расписаться.

– О, так, значит, в этой записи вы узнаете подпись Баярда Фокса? – быстро спросил Эллери.

– Послушайте, Квин, что вы пытаетесь из меня вытянуть? – вдруг рассердился Кейн. – Ничего я не узнаю. Очень мне надо знать подпись Баярда Фокса. Здесь написано «Баярд Фокс», а я вижу, что это писал не Гарбек, поэтому я считаю доказанным, что здесь расписался Баярд Фокс. Ну, джентльмены, что-нибудь еще? Я слышу, клиент вошел в аптеку.

– Мы возьмем этот рецепт, Элвин, – спокойно объявил шеф Дейкин. – Идите обслуживайте вашего клиента. Я сам выну его из подшивки.

* * *

Дейкин сел за руль и всю дорогу на Холм промолчал с отсутствующим видом. Будто пытался выудить мысль, прятавшуюся в далекой извилине мозга. Иногда, впрочем, встревоженно поглядывал на учетную книгу Майрона Гарбека, лежащую на коленях у Эллери.

Сам же Эллери просто смотрел вперед.

На верхней ступеньке веранды сидели Линда и Дэви.

– Мистер Квин! – крикнула Линда. – Ну?

– «Ну»? – передразнил ее Эллери. – Что «ну»?

– Ну, что-нибудь, – рассмеялась Линда.

– Кое-что есть, Линда, но я сомневаюсь, что это вас сильно обрадует.

Смех сразу оборвался.

– А что же вы ночью говорили… – с беспомощным видом начал Дэви.

– Ах, это. Пока ничего нового. Ведь так, Дейкин?

– Ничего. – Дейкин поджал губы. – Мне кажется, это бесполезно, Дэви. Мы не нашли следов человека, проникшего в дом ночью.

– Вы найдете, я уверена, найдете, надо только поискать хорошенько, – настойчиво заговорила Линда. Она дотронулась пальцем до гроссбуха. – А это что такое, мистер Квин?

– Это старая книга учета, которую когда-то вел Майрон Гарбек, – ответил Эллери. – Дэви, где ваш отец?

– В гостиной. Вместе с Тройным Подбородком.

Эллери и Дейкин быстро прошли в дом. Линда и Дэви обменялись взглядами, вскочили и кинулись следом.

Баярд сидел на диване, рядом лежала доска с шашками, а на другом краю дивана расположил свои телеса детектив Хауи, багровый от злости, уставясь на доску, как на личного врага.

– Съешьте, – хмыкнул Баярд. – Съешьте меня, Хауи, и вы проиграли.

Хауи взмахнул ручищей и поддел доску снизу, так что она закувыркалась на пол, а шашки рассыпались во все стороны.

– Будь уверен, я тебя съем, сукин сын, – задыхаясь, просипел Хауи. Его маленькие глазки пылали ненавистью. – И кто из нас проиграет в конце, ты сам знаешь.

Баярд спокойно собрал шашки, положил доску на то же место и принялся расставлять шашки для новой игры.

– Итого одиннадцать, – с улыбкой сказал он. – Давайте, Хауи, сыграем еще.

Хауи опять опрокинул доску. Баярд больше не улыбался и шашек не собирал.

– Подходящее у тебя имя, Фокс, – пыхтел детектив. – Да, ты хитрый лис, это верно. Но все равно ты тюремная вошь, Фокс. И останешься тюремной вошью. Да я тебя… – Но тут Хауи увидел стоявшего в дверях Эллери и пожелтел лицом.

– Хэлло, – сказал Эллери.

Хауи приподнял свою тушу и опять упал на диван.

– Посмотрите, кто пришел, – глумливо пропел он. – Умник из Нью-Йорка. Гений, который нацелился обелить отравителя. Как делишки, гений?

– Это у вас от безделья, Хауи? – негромко поинтересовался Эллери, входя в комнату.

Дейкин, с гроссбухом за спиной, задержался в дверях. Рядом с ним стояли Линда и Дэви. Баярд встревожился. Эллери протянул ему чистый листок из блокнота и авторучку:

– Напишите свое имя – как вы обычно расписываетесь.

– Теперь он будет в игрушки играть, – презрительно ухмыльнулся толстяк.

От дверей послышался голос Дэви:

– Линда, пусти меня!

– Не надо, Дэви!

– Он сам напросился, Лин!

Вцепившись в подлокотник дивана и расставив ноги, детектив Хауи привстал и приготовился дать отпор. Дэви кипел:

– Больше я его терпеть не намерен! Одна его манера говорить с папой, а теперь он взялся за Эллери Квина…

– Дэви, ну, Дэви, – мягко урезонивал его шеф Дейкин, придерживая за локоть.

– Напишите свое имя, Баярд, – повторил Эллери.

– Но, мистер Квин, зачем…

– Прошу вас.

Баярд взял ручку и бумагу, положил лист на шашечную доску и медленно вывел свое имя.

Эллери взглянул на подпись и кивнул Дейкину. Шеф вошел в комнату, раскрыл гроссбух и положил только что полученную подпись Баярда рядом с подписью в книге.

– Все же они не совсем одинаковые, мистер Квин, – пробормотал Дейкин.

– Два образца почерка одного человека никогда не совпадают полностью, Дейкин, – сдвинув брови, проговорил Эллери. – В миллионе образцов у любых двух подписей всегда можно найти различия. Однако основные характеристики остаются. Нет сомнений, что имя в книге учета написано рукой Баярда Фокса.

Дейкин негромко сказал Баярду:

– Мистер Фокс, посмотрите на эту строчку.

Глаза Баярда проследили направление, указанное пальцем шефа полиции.

– Это ваша подпись, мистер Фокс?

– Да, но…

Дейкин оборвал его:

– Это все, что мы хотели узнать.

С тяжким вздохом Эллери опустился в большое, обитое гобеленом кресло.

– Подойдите сюда, Линда. И вы тоже, Дэви.

Линда и Дэви в замешательстве подчинились.

– Коротко говоря, ситуация у нас следующая, – устало сказал Эллери. – 5 июня 1932 года Баярд Фокс вошел в аптеку в Хай-Виллидж и попросил аптекаря Майрона Гарбека выдать ему повторно лекарство по рецепту номер 32541. Гарбек приготовил и выдал лекарство, но попросил Баярда расписаться в этой книге учета. Подлинность ее бесспорна: Гарбек сам упомянул о ее существовании в разговоре с мисс Эйкин, библиотекаршей, буквально накануне своей смерти, и в Райтсвилле найдутся тысячи людей, которые подтвердят ее подлинность, поскольку они сами расписывались в ней. Лекарство, которое снова хотел получить Баярд, – и получил, подтвердив это своей подписью, – это настойка дигиталиса, выписанная врачом для стимулирования ослабленного сердца Джессики Фокс.

Баярд протестующе замахал руками. Он сильно побледнел и все время облизывал пересохшие губы. Но прежде чем он смог заговорить, Дэви спросил:

– Я не улавливаю, мистер Квин. В чем суть?

Линда тоже смотрела на Эллери с недоумением. Пришлось растолковать:

– Суть прояснится, если вспомнить хронологию событий. Первичный рецепт доктора Уиллоби датирован 23 мая. В День памяти павших, 30 мая, согласно показаниям доктора и по словам самой Джессики, доктор Уиллоби предписал прекратить прием дигиталиса, и Джессика выполнила это указание. Однако в соответствии с записью в этой книге Баярд Фокс повторно получил лекарство 5 июня – через пять дней после того, как Джессика перестала принимать дигиталис!

Теперь они поняли.

– Почему Баярд снова заказал это лекарство? Зачем ему понадобился новый пузырек, целая унция дигиталиса, если его жена уже не принимала капли?

Баярд съежился на диване.

– Я считаю, – тяжело припечатал шеф Дейкин, – что вы, Фокс, разбили первый пузырек или просто подумали, что настойки маловато, и решили достать еще дигиталиса, чтобы она наверняка умерла, когда вы…

– Нет!

Баярд вскочил на ноги. Его худая шея торчала, как жердь из штакетника.

Линда бросилась вон из гостиной. Дэви растерянно посмотрел ей вслед, потом стиснул зубы и тоже быстро вышел.

– Дэви, – хрипло выкрикнул Баярд.

Но его сын не оглянулся и не замедлил шаг.

– Если бы этот факт стал известен двенадцать лет назад на суде, – спокойно продолжал шеф полиции, – вы бы не сидели сейчас в пожизненном, Фокс. Вас бы поджарили.

Баярд откинулся на спинку дивана и оцепенел. «Ох, – маялся Эллери, – если бы я мог понять, что это за человек…»

Баярд прошептал:

– Здесь какая-то ошибка. Я вообще не ходил к Гарбеку и не заказывал повторно дигиталис.

Дейкин посмотрел на него почти с восхищением, пожал плечами и отвернулся.

– Мистер Дейкин, мистер Квин, вы должны меня выслушать! Я вам клянусь – готов поклясться на чем угодно, – клянусь, что это неправда. Я не брал второй пузырек дигиталиса у Гарбека. И ни у кого другого! Послушайте же, мистер Квин, – этого не было!

– А ваша подпись в этой книге, подтверждающая повторное получение лекарства? – спросил Эллери, прикрыв глаза.

– Это обман!

– Но вы только что опознали ее сами.

– Я не знал, что это означает – о чем идет речь!

– Разумеется, не знали, – сухо сказал Дейкин. – Вы забыли, что расписались в книге учета Гарбека, Фокс, ведь двенадцать лет – долгий срок и вы не можете помнить ваше преступление во всех деталях. Если бы вы вспомнили или мы сказали бы вам, что это означает, вы бы ответили, что это не ваша подпись. Вы нас за дураков принимаете?

– Да послушайте же! – взмолился отец Дэви. – Вы спросили: «Это ваша подпись?» – и я ответил: «Да». Поскольку так оно и есть. То есть она выглядит как моя подпись. Но я вам говорю, что никогда ее там не ставил! Я никогда не видел раньше этой книги!

Эллери открыл глаза:

– Ваше объяснение, Баярд?

– У меня нет объяснений, мистер Квин. Ничего не могу вам предложить. Я знаю одно – я не ставил подписи в этом гроссбухе и не просил повторно приготовить лекарство по этому рецепту.

Дейкин бросил взгляд на Эллери и взял с кресла шляпу:

– Вот и все, мистер Квин.

– Наконец-то, – раздался скрипучий голос. Жирная физиономия детектива Хауи расплылась в ухмылке. – Мне сейчас везти этого отравителя в тюрьму или подождать до утра, мистер Квин? Решайте, вы – босс. – Никогда за все это время Хауи не был в таком веселом расположении духа.

Эллери поморщился:

– Уйдите, Хауи. Мне нужно подумать.

Детектив загоготал.

– Пошли, Фокс! – взревел он. – Твоему гению нужно подумать!

И он вытолкал Баярда из гостиной.

Шеф Дейкин сказал:

– Ну ладно. Если вам что-то понадобится, мистер Квин, я буду у себя в кабинете.

– Хорошо, Дейкин. Пока.

Но шеф Дейкин не спешил уходить. Ему хотелось как-то ободрить Эллери, и он добавил:

– Не переживайте так, мистер Квин. В конце концов, это можно было предугадать.

– Да, да, Дейкин. А теперь прощайте.

– Ну… – Дейкин покачал головой и тихо вышел.

Глава 16
ЛИС И СУДЬЯ

Кажется, и прошло-то всего несколько минут, но когда наверху хлопнула дверь, и приглушенный вскрик Линды отвлек Эллери от размышлений, он обнаружил, что у него все мышцы одеревенели, а гостиную уже заполнили предвечерние тени.

Он выпрямился в кресле и прислушался. Дверью хлопнули очень грубо, а крик Линды, хоть и неразборчивый, явно был полон отчаяния. Эллери выбежал в холл и наткнулся на Эмили Фокс, встревоженно глядевшую в сторону лестницы.

– Это Линда кричала, миссис Фокс?

– Да. – Эмили подняла голову: – Линни! Что случилось? Ответа не было.

– Линда!

– Минутку, миссис Фокс, – остановил ее Эллери.

В тишине стали слышны слабые всхлипы.

Через две ступеньки Эллери побежал вверх по лестнице, Эмили, пыхтя, торопилась за ним. На втором этаже никого не было. Они побежали дальше.

Она лежала ничком на площадке верхнего этажа.

Эмили опустилась перед ней на колени:

– Лин, крошка. Лин. Родная…

– Это все Дэви, – сквозь слезы проговорила Линда. – Мама, он укладывает вещи.

Эмили побледнела. Она обняла Линду своими полными руками, прижала ее к себе, защищая от всего света. Линда приникла к ней, как ребенок.

Эллери постучал в дверь спальни «апартаментов».

Голос Дэви хрипло ответил:

– Я сказал, нет, Линни. Нет!

Эллери вошел и закрыл за собой дверь.

Капитан Фокс был одет по полной форме. Он укладывал вещи в матерчатую сумку и чемодан, стоявшие на кровати, на которой он не спал с той самой грозовой ночи. Увидев вошедшего, он покраснел.

– Хэлло, – сказал он.

– Дэви, почему вы укладываете вещи?

Дэви посмотрел Эллери прямо в глаза:

– Я считал, что ответ должен быть очевиден вам… и всем остальным.

– Вы уезжаете?

– Естественно.

Эллери прислонился спиной к двери и закурил.

– Вы все воспринимаете несколько искаженно, капитан. Можно даже сказать – противоестественно.

Дэви перестал возиться с вещами.

– Вы что, в детство впали?

– Отнюдь.

– До меня не доходит. Вам-то тоже пора собираться!

– С какой стати?

– Ну… вы ведь закончили?

– Почему вы так решили, Дэви?

– Ну… факт, который вы только что обнаружили, – повторный заказ лекарства…

– И что с того, Дэви?

– Что с того! – У Дэви даже нос сморщился от изумления. – Наверное, я сегодня туго соображаю, – пожаловался он. – Что с того? Сегодня днем вы сами нам рассказали, что из этого следует!

– Вы имеете в виду, что сегодняшние открытия представляют вашего отца убийцей вашей матери?

– Да, конечно!

– А до них разве было иначе? – сухо осведомился Эллери. – Поймите, фактически ничего не изменилось. Я не вижу причины, почему еще одно указание на виновность вашего отца должно заставить нас все бросить.

Дэви совсем потерял дар речи. А Эллери продолжал:

– Разве появление нового факта заставило Баярда сломаться и признать, что его осуждение справедливо? Напротив. Он еще более страстно отрицает свою вину.

Опустившись на кровать и зажав руки между коленями, Дэви принялся поправлять ногой завернувшийся на полу коврик.

– Не знаю, каких слов вы от меня ждете, – пробормотал он. – Какими запасами слепой веры должен я обладать?

– По крайней мере, такими же, как у Линды. Сейчас она рыдает в коридоре, потому что человек, который раньше хотел ее задушить, теперь собирается ее бросить.

Дэви рассвирепел. Непонятно, как сдержался.

– Должен вам напомнить, Дэви, – ровно говорил Эллери, критически разглядывая очередное колечко дыма. – Я никогда не заявлял, что верю Баярду. И не отрицаю важность косвенных улик. Но я все еще не удовлетворен.

– Мне кажется, нужно чертовски много, чтобы вас удовлетворить, – буркнул Дэви.

Эллери загасил сигарету в пепельнице на комоде.

– Да, пару моментов прояснить нужно.

– Ха!

– Самые безотлагательные вопросы: кто вломился ночью в соседний дом и что он там украл? – Эллери нахмурился. – Следователь, который бросит дело с таким хвостом, гроша ломаного не стоит. Это точно не ваш отец – факт, решительно подтвержденный нашим толстым приятелем, а Хауи – последний из жителей планеты, желающий прикрыть Баярда Фокса. Мы исключили Баярда, но у нас осталось широкое поле деятельности… Прежде чем сдаваться, я хочу узнать: что было взято из секретера вашего отца? Кто это взял? И почему? А вы не хотите?

– Я… наверное, хочу, – пробормотал капитан Фокс. – Наверное, я не подумал.

– Да, уж конечно, не подумал, – улыбнулся Эллери. – А теперь предлагаю вам выйти за дверь, обнять жену и сообщить ей, что вы полный дурак. Тоже мне герой.

Дэви густо покраснел.

– Ударчик будь здоров, – сказал он. – Ладно, пойду пресмыкаться.

Поправив форменный галстук у зеркала Линды, он несколько раз глубоко вздохнул и вышел, как мальчик, получивший нагоняй.

* * *

Эмили дожидалась Эллери внизу, в холле.

– Большое спасибо, мистер Квин, – негромко сказала она.

– Да я просто не мог ему позволить уехать сейчас, миссис Фокс. – У Эллери был рассеянный вид. – Скажите мне… я собирался спросить вас об этом, но потерял мысль, когда Линда закричала. Что случилось с адвокатом, который защищал Баярда в суде?

– С мистером Мудусом? Не знаю, мистер Квин. После процесса мистер Мудус уехал и…

– Он разве не из местных?

– О нет. Он из Бостона. Припоминаю, что Баярду его рекомендовал судья Илай Мартин как очень хорошего защитника.

– Вот как? Я и не знал, что старый судья Мартин тоже участвовал.

– А он и не участвовал. Это был просто дружеский жест. Судья любил «мальчиков Фокс», как он обычно называл Тальбота и Баярда. Они выросли в Райтсвилле у него на глазах.

– Судья Мартин, да? – Эллери улыбнулся. – Что ж, спасибо, миссис Фокс. Думаю, мне пора немного прогуляться.

* * *

– Стоило бы вас выпороть, – строго объявил судья Илай Мартин. – В городе бог знает сколько времени, а ко мне ни ногой!

– Виноват, виноват, – вздохнул Эллери. – Но знаете, судья, я был несколько занят.

– Я слышал. – Знаменитый райтсвиллский юрист не изменился: он был костляв, сух и бесстрастен, а глаза хранили то же обманчиво сонное выражение, как запомнилось Эллери с той поры, когда судья, сняв свою мантию, защищал Джима Хейта. – Я слышал.

– Запершись в этом музее, – усмехнулся Эллери. – Удивительно, как вам здесь удается что-либо услышать.

Судья Мартин огляделся вокруг и тихо засмеялся:

– Да уж! Но это древнее убежище я получил сорок пять лет назад от окружной юридической коллегии и не променяю его ни на какие новомодные мраморы в здании окружного суда… Когда собираетесь сдаваться, мистер Квин?

– Сдаваться?

– Фил Хендрикс говорит, вы уже начали об этом подумывать.

– Ему-то откуда знать? – вскинулся Эллери.

– От детектива Хауи, – сухо ответил судья Илай. – Ладно, ладно, так в чем дело, юный сэр? Чем я могу быть вам полезен? Не для того же вы зашли ко мне в офис в пять тридцать, чтобы просто пожать мою слабую руку.

Эллери рассмеялся:

– Все верно, судья. Что вам известно по делу об убийстве Джессики Фокс?

Судья Мартин неспешно выдвинул нижний ящик обшарпанного письменного стола, покопался в его недрах, извлек черную и кривую дешевую итальянскую сигару, зажег, долго раскуривал, пуская клубы вонючего дыма, и наконец откинулся в кресле.

– Вынужден прятать курево от мисс Файнголд, – проворчал он. – Это моя секретарша. Файни вступила в сговор с доком Уиллоби с целью продлить мне жизнь лет на пять… Что-то я не пойму, о чем вы. Как это: что мне известно?

– Вы прекрасно понимаете, о чем я, – протянул Эллери.

– Ну…

– И что же, в этом вашем потайном ящике не осталось никаких нераскрытых фактов? Или все-таки есть что-то?

– Господь с вами, нет, конечно.

– Вы хорошо знакомы с разбирательством по этому делу?

– Я пристально следил за ним.

– А ваши симпатии?

– В моей профессии, – заметил судья Мартин, обращаясь к своей сигаре, – если у тебя таковые имеются, то сядь на них и сиди, пока не задохнутся.

– Значит, симпатии у вас были.

– Возможно.

– К жертве или обвиняемому?

Судья Мартин стряхнул пепел в корзину для бумаг.

– Молодой человек, вам это из меня не вытянуть. Кому я симпатизировал, к делу не относится – это просто эмоции, вы же понимаете. Ни фактическим основанием, ни доказательной силой, ни процессуальной правоспособностью симпатии не обладают.

– Что вы думаете о вердикте?

– Мое личное мнение? – Судья Илай скосил на него глаз через едкий дым. – Мне не по душе такого рода свидетельства, на основании которых его обвинили. То есть когда речь идет о жизни и свободе человека, то, как судья, я предпочитаю что-нибудь более солидное – например, отпечатки пальцев.

– Но чисто логически…

– О, разумеется… – Судья сделал неопределенный жест своей сигарой.

Нахмурясь, Эллери покусал костяшку пальца.

– По правде говоря, я продвинулся не слишком далеко… – признал он и вдруг спросил: – Вы хорошо знали Баярда Фокса?

– Очень хорошо.

– Вы считаете, что Баярд принадлежит к типу убийц?

– А разве такой существует? – Судья поднял брови.

– Вот видите, до чего меня довели.

– А чего ради вы так стараетесь?

– Среди прочего – я не убежден, что Баярд Фокс совершил преступление.

– Вы думаете, это не он? – медленно спросил судья Мартин.

– Этого я не говорил. Я не знаю – так было или по-другому. Факты свидетельствуют, что это он. А сам он заявляет, что нет. И это не только слова – все в нем говорит, весь человек целиком: глаза, тон голоса, жесты.

– Некоторые люди за это зарплату получают, – проворчал судья.

– О да. И это часть моей проблемы.

– Очень интересно, – бормотал судья Илай. – Я мог бы вам сказать… То же самое и я чувствую все двенадцать лет.

Эллери кивнул:

– Я так и понял.

– Давайте я вам кое-что расскажу, хотя и не собирался. – Судья Мартин закинул на стол ноги в высоких ботинках и выпустил дым в потолок с лепными завитушками вокруг модернизированной старинной люстры. – Месяцев за шесть до смерти Джессика пригласила нас с Клэрис к себе домой на обед. Нас было только четверо – Джессика с Баярдом и мы с женой. Дэви был тогда мальчонкой лет восьми-девяти, его накормили раньше и отправили спать.

Очень приятный был вечер, мы с Клэрис чудесно провели время. Мне у них нравилось, там был домашний дух, не то что во многих домах на Холме. А душой дома, как ни странно, был Баярд – не Джессика.

Судья задумчиво сдвинул брови.

– В нем Баярду было спокойно – вот и все. Он любил свой дом. Гордился им. Гордился Джессикой. Но не просто гордился – был в нее влюблен. Это видно было по тому, как он провожал глазами каждый ее жест, каждое движение. Он глядел на нее с собачьей преданностью. Так смотрел мой старый пес Пит… он умер в прошлом году.

Судья вздохнул:

– Да, так вот. Закончился обед. Был очередной период, когда Джессике приходилось обходиться без служанки – она принадлежала к тому типу женщин, от которых все служанки страдают, – поэтому она стала убирать со стола, и Клэрис взялась ей помочь. Этим я восхищался в Джессике – она не признавала всякие мелкие формальности, которые превращают обеды на Холме в тяжелые испытания.

Пока женщины были заняты, мы с Баярдом уединились в его кабинете за сигарой и бренди. Баярд и говорит: «Поскольку вы здесь, судья, не просмотрите ли одну бумагу для меня». Я ответил: конечно, никаких проблем, и он показал мне завещание. Он напечатал его сам – до той поры он почему-то не озаботился составлением завещания, – напечатал, подписал, засвидетельствовал, но хотел убедиться, что получился юридически правильный документ. Оказалось, все в нем в порядке – замечательно составленное завещание, я ему так и сказал.

Все это я к чему – как Баярд себя вел в тот вечер. По этому завещанию он все оставлял Джессике – все, чем он владел, до последней пуговицы на воротничке. Стиль завещания – его собственный язык – почти смутил меня, настолько его переполняла нежность. А как он говорил со мной о жене там, в кабинете… В общем… – Судья помедлил и произнес каким-то странным тоном: – Если этот мужчина не съехал с катушек от любви к этой женщине, то я ничего не смыслю в человеческой природе. И я мог бы поклясться: это не та любовь, что заставляет мужчину убивать. Я бы сказал, это была самоотверженная, жертвенная любовь, которая скорее причинит боль себе самому, чем своему объекту. Настоящая любовь. – И судья умолк.

– Но это было задолго до того, как Баярд узнал о другом мужчине, – заметил Эллери. – Чувства меняются. Люди меняются.

Судья хмуро на него покосился.

– Я знал, что не следовало ничего говорить, – наконец пробормотал он. – Такие вещи, – он поводил сигарой в воздухе, – к делу не подошьешь.

Эллери встал.

– Ну, – сказал он, – очень вам благодарен.

– Навестите нас с Клэрис перед отъездом из Райтсвилла, мистер Квин, – сказал судья Мартин, тоже поднимаясь из кресла.

– Спасибо, я постараюсь, но обещать не могу. Передайте, пожалуйста, миссис Мартин мои самые лучшие пожелания.

– Если вы лишите ее возможности устроить обед, она вас возненавидит и, что хуже, превратит в сплошное несчастье всю мою оставшуюся жизнь. – Судья сердечно потряс Эллери руку. – Если я что-то могу сделать, скажем, если Фил Хендрикс будет плохо себя вести…

– Спасибо, судья. – Эллери медленно двинулся к двери, но остановился, наморщив лоб: – Это завещание, о котором вы говорили, может ли оно быть как-то связано…

Судья печально улыбнулся:

– Нет, мистер Квин. В нем не было ничего, имевшего хотя бы самое отдаленное отношение к дальнейшим событиям – болезни и смерти Джессики. Там лишь говорится, что все остается Джессике. Не упоминались ни отказы, ни условия – в нем не было ни слова, которое могло бы иметь значение при рассмотрении дела об убийстве. Насколько я знаю, с того вечера Баярд больше и не заглядывал в это завещание. Когда я вернул ему документ, он запер его в ящике секретера, и мы вернулись к женам… – Судья вдруг прервался и быстро положил свою невесомую руку на плечо Эллери. – Что случилось, мистер Квин?

– Вы сказали, – Эллери даже охрип, – вы сказали, что Баярд запер завещание в ящике секретера? Ведь именно так вы сказали, судья Мартин?

– Ну да. – Старый джентльмен был озадачен. – Что в этом удивительного? Ящик был пуст, Баярд положил туда завещание и запер ключом, висевшим у него на связке. И что?

Эллери сделал глубокий вдох.

– В пустой, значит, ящик. Вы, случайно, не помните, в какой именно ящик, судья?

– В верхний, я думаю.

– Верхний ящик, – повторил Эллери. – Вы уверены?

– Насколько я могу быть уверен спустя столько лет. А…

– Скажите, судья. Завещание представляло собой самый обычный документ?

– Напечатанный на стандартном листе белой бумаги.

– На нем стояла дата…

– Какое-то декабря 1931 года.

– Свидетелей помните?

– Эймос Блуфилд, секретарь муниципалитета, и Марк Дудл, который когда-то держал сигарный ларек в отеле «Холлис». Кроме того, Марк был нотариусом. Вы помните старого Эймоса? Кажется, он как раз тогда и умер, когда вы приезжали сюда по делу Хейта.

Эллери вдруг стал сплошная живость и энергия, за что-то он явно уцепился.

– Да, да, – сказал он нетерпеливо. – Судья, можно мне позвонить от вас?

– Так и ничего мне не объясните? Ладно, ладно, валяйте.

Эллери усмехнулся и позвонил шефу полиции:

– Дейкин, я узнал, что было в запертом ящике Баярда.

– Здорово! И что?

– Завещание Баярда. Датированное 1931 годом.

– У него было завещание? Я и не знал.

– Да, он однажды составил завещание, но память о нем, очевидно, была вытеснена из его головы смертью Джессики и тем, что произошло с ним самим. Понятно ведь.

– Только не мне! За каким дьяволом кому-то понадобилось красть завещание, которому черт-те сколько лет? Кто наследник?

– Джессика.

– Его жена. Так зачем его украли? Через двенадцать лет после ее смерти и похорон!

– Теперь я могу предложить ответ на этот вопрос, – мрачно сообщил Эллери.

Дейкин был поражен:

– И что же, вы мне, может быть, скажете, что знаете, кто украл?

– Разумеется, Дейкин.

– Ну да?!

– Когда все факты известны, это довольно просто.

Дейкин и настаивал, и боялся:

– Кто? Говорите же, мистер Квин, – кто?

– Встретимся в кабинете Фила Хендрикса через пятнадцать минут.