Текст книги "Зубы дракона"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Эллери Квин
«Зубы дракона»

Часть первая

Глава 1 ИСЧЕЗНУВШИЙ АМЕРИКАНЕЦ

Познакомьтесь с Бо Раммеллом.

Нет, не с Бо Браммеллом.[1]1
  Браммелл Джордж Брайен по прозвищу Бо (Beau – красавчик) (1778‏–1840) знаменитый английский щеголь, друг короля Георга IV.


[Закрыть] В отличие от лондонского щеголя, родившегося в 1778 году, Бо Раммелл появился на свет в 1914-м, на Черри-стрит в Нью-Йорке.

Не думайте, что Бо принимал свое имя с покорностью. Начиная с детских лет он был готов драться со всем человечеством, защищая свое достоинство. Он даже прибегал к хитрости, пытаясь сменить свое имя на Бак, Бутч или что-либо не менее мужественное,[2]2
  Buck (Бак) – лихой парень, щеголь (англ.); Butch (Бутч) – сокращение от Butcher – мясник (англ.).


[Закрыть] но бесполезно.

– Ваша фамилия Раммелл? Тогда вас, должно быть, зовут Бо. Бо Раммелл – ха-ха-ха!

Личность Бо формировалась под знаком злополучного имени. В возрасте двенадцати лет, выяснив, что его тезка – лондонский arbiter elegantiarium[3]3
  Законодатель мод (лат.).


[Закрыть] и первый щеголь своего времени, Бо стал проявлять подчеркнутое пренебрежение к плодам портновского искусства, так что, если вы в те годы встречали парнишку в синяках и ссадинах, который выглядел так, будто спал в одной и той же одежде два месяца подряд, то это был не голодный беспризорник, а Бо Раммелл.

К отчаянию его отца, инспектора Джонни Раммелла из отдела по борьбе с наркобизнесом, Бо постоянно убегал. Из юридического колледжа Коламбии он убегал трижды – сначала на строительство тоннеля под рекой, но вернулся, когда один из рабочих – крепыш литовец – открыл его позорную тайну; затем стал рекламным агентом третьесортного цирка – этот эпизод завершился кровавой дракой с силачом Бонго, тот не сомневался, что может справиться с любым парнем по имени Бо, но обнаружил свою ошибку, только когда его привели в чувство; наконец, юный Раммелл занялся высотными работами на Шестой авеню. В этот раз он едва не свалился с сорокового этажа, куда полез за очередным мучителем, после этого случая он стал выбирать род занятий поближе к матушке-земле.

Бо убегал и во время летних каникул: один раз на Аляску, второй – в Голливуд, третий – на грузовом корабле, плывущем в Рио-де-Жанейро. Последний побег оказался роковой ошибкой: заведующий приемом грузов на пароходе оказался образованным человеком, который разболтал об историческом имени молодого мистера Раммелла всему экипажу, так что бедняге приходилось отстаивать свою честь среди океана, откуда спастись можно было только вплавь.

Мистер Эллери Квин узнал о Бо Раммелле, когда умер инспектор Джонни.

Инспектор Квин тяжело воспринял смерть старого друга и хотел сделать что-нибудь для его сына.

– Парню нечем заняться, – сказал инспектор Эллери. – Он окончил юридический колледж, но бросил это дело, и, учитывая обстоятельства, я не могу его осуждать. Кроме того, он не хочет всю жизнь киснуть на вращающемся стуле. Парень крепок, как скала, чего он только не делал в своей жизни: плавал матросом, работал высотником, бродяжничал по стране, собирал апельсины в Калифорнии, рыл канавы. Однако свое призвание он пока не нашел, а после смерти Джонни и вовсе оказался на мели. Бо чертовски самоуверен: думает, что знает абсолютно все. Впрочем, он, пожалуй, недалек от истины.

– Как, ты сказал, его зовут? – спросил Эллери.

– Бо, – сказал инспектор.

– Бо Раммелл? – Эллери рассмеялся.

– Ну вот и ты туда же. Все начинают ржать – это крест бедного Бо. Только не вздумай смеяться при нем: он придет в бешенство.

– Почему бы не сделать из него копа?

– Из него вышел бы отличный коп, но он слишком неугомонен. Ему пришло в голову открыть детективное агентство. – Инспектор усмехнулся. – Наверняка начитался твоих ужасных книг.

– Этот твой Перигрин Пикль[4]4
  Перигрин Пикль – герой романа английского писателя Тобайаса Смоллетта (1721–1771) «Приключения Перегрина Пикля».


[Закрыть] меня заинтересовал, – улыбаясь, сказал мистер Квин. – Давай-ка разыщем его.

Они обнаружили мистера Раммелла, поглощающего бутерброд с солониной в «Луи Гриль», двумя кварталами к западу от Сентр-стрит.

– Привет, Бо, – поздоровался инспектор.

– Привет, папаша. Как поживают преступления?

– По-прежнему. Я хочу познакомить тебя с моим сыном Эллери.

– Хэлло, Бо, – сказал мистер Квин.

Молодой человек отложил бутерброд и строго посмотрел на мистера Квина, сосредоточив внимание на глазах и губах с подозрительностью собаки, у которой вычесывают блох. Однако, встретив серьезный, дружелюбный взгляд Эллери, Бо протянул ему свою покрытую боевыми шрамами лапу и окликнул бармена. Вскоре инспектор отошел, потихоньку улыбаясь в усы.

Это явилось началом замечательной дружбы. Ибо мистер Квин нашел необычайно притягательным молодого парня с циничным взглядом, самоуверенной физиономией и широченными плечами под сморщенной тканью пиджака.

Позднее, когда возникло агентство «Эллери Квин, инкорпорейтед. Конфиденциальные расследования», мистер Квин часто спрашивал себя, каким образом это произошло. Беседа в «Луи Гриль» затрагивала упадок цивилизации, утрату человеческих ценностей, личные амбиции Бо, но внезапно оказалось, что она абсолютно гармонично перешла к обсуждению совместного предприятия.

И мистер Квин с удивлением обнаружил, что собирается стать партнером мистера Раммелла по детективному агентству.

– Мой старик завещал мне несколько тысяч долларов, – сказал Бо, – и я берегу их, надеясь вложить в мое будущее.

– Да, но…

Однако все но были отвергнуты. У Бо было юридическое образование и физическая сила, он умел обращаться с огнестрельным оружием, знал, что такое нью-йоркские притоны и полицейские методы расследования преступлений.

– В конце концов, – усмехнулся он, – без этого невозможно быть сыном копа. Ну как? Что скажешь?

– Но почему именно я? – испуганно спросил мистер Квин.

– Потому что у тебя есть репутация. В этом городе фамилия Квин известна всем. Она – синоним слова «детектив». Я хочу этим воспользоваться.

– Вот как? – неуверенно промолвил мистер Квин.

– Послушай, Эллери, тебе не придется даже пальцем шевелить. Все буду делать я: вложу свои деньги, буду вкалывать по двадцать четыре часа в сутки. От тебя мне нужно только твое имя на двери.

Мистер Квин, сам не зная почему, ответил, что подумает.

На следующий день мистер Раммелл позвонил Эллери и пригласил его посетить офис в служебном здании на Таймс-сквер.

Мистер Квин приехал и с удивлением обнаружил на входной двери свое имя, выведенное золотыми буквами.

Мистер Раммелл, свежевыбритый по такому случаю, провел его в трехкомнатные апартаменты.

– Неплохо, а? Познакомься с нашим новым секретарем. – И он представил ему старую деву по имени Гекуба Пенни, которая по прошествии всего лишь часа делового сотрудничества взирала на мистера Бо Раммелла со сдержанным и чопорным, но несомненным обожанием.

Мистер Квин капитулировал с таким чувством, как будто он пробежал несколько миль и дальше бежать уже не может. Впрочем, это чувство ему нравилось.

Однажды солнечным майским днем Бо позвонил Эллери, потребовав немедленного присутствия своего партнера. В его голосе слышалось такое возбуждение, что даже не слишком эмоциональный мистер Квин встревожился.

Он застал Бо одной рукой передвигающим офисную мебель, а другой – беспрестанно поправляющим свой чудовищный галстук и понял, что произошло нечто важное.

– Только представь себе! – заорал Бо. – Никаких разводов! Никаких поисков дорогой сбежавшей Нелли! Никаких мошенничеств со страховкой! На сей раз настоящее дело, дружище!

– А конкретно?

– Какая разница? Он не сказал. Но это должно быть нечто грандиозное, так как он купается в деньгах.

– Кто «он»?

– Человек, которого никто не знает. Призрак Уолл-стрит. Исчезнувший американец. Кадмус Коул собственной персоной!

Оказалось, что великий человек лично договорился по телефону о встрече. Он настаивал на разговоре с мистером Квином, и ни с кем другим. Мистер Раммелл пообещал предъявить мистера Квина, – он готов был предъявить даже конную статую генерала Гранта.[5]5
  Грант, Улиссус (1822–1885) ― американский генерал, в 1869–1877 гг. президент США.


[Закрыть]

– Коул будет здесь через пятнадцать минут, – радостно продолжал Бо. – Вот повезло! Только меня не втягивай, – он подчеркнул, что ему нужен ты. Что ты о нем знаешь? Я звонил Тому Кривичу из «Геральд», и он раскопал для меня в справочном отделе кое-какую информацию.

Эллери приготовился слушать. Кадмус Коул родился в Виндзоре, штат Вермонт, в 1873 году; он был старшим сыном в умеренно преуспевающей семье. Кадмус унаследовал чугунолитейные заводы отца, в 1901 году вступил в брак, но после скандала, связанного с изменой жены, развелся с ней в 1903 году. Она выходила замуж четыре раза и спустя несколько лет была застрелена в Италии последним супругом.

Коул расширил свои предприятия. В 1912 году он занялся южноамериканскими нитратами, а с началом мировой войны приступил к производству военного снаряжения и заработал миллионы. После войны Коул учетверил свое состояние на Уолл-стрит. К тому времени он продал все свои земельные владения и купил похожий на замок дом в Тэрритауне на Гудзоне, которым пользовался довольно редко.

В 1921 году мультимиллионер удалился отдел и вместе со своим доверенным лицом, Эдмундом де Карлосом, который много лет был его представителем, отправился плавать по морям. С тех пор он жил на борту своей яхты «Аргонавт».

– «Аргонавт» редко заходит в большие порты, – продолжал Бо. – Только за топливом, провиантом и деньгами. А когда яхта бросает якорь, Коул торчит в своей каюте, и этот парень Карлос – он все еще с Коулом – все устраивает.

– Помесь плутократа и морского бродяги, – заметил Эллери. – Ну и что с ним произошло?

– Он совсем чокнутый, – радостно сообщил Бо.

– Если то, что ты рассказал, правда, то это, должно быть, его первое появление в Нью-Йорке за восемнадцать лет.

– Я польщен, – сказал Бо. – Жаль, что я не надел другой костюм!

Так как millionarius Americanus[6]6
  Американский миллионер (лат.).


[Закрыть] – редкий и прекрасный вид, нам следует воспользоваться случаем и хорошенько изучить мистера Кадмуса Коула. Ибо мистер Коул обречен на скорое исчезновение – возможно, более скорое, чем он думает.

Обратите внимание, леди и джентльмены: первое, что сделал Коул, войдя в офис «Эллери Квин, инкорпорейтед», – это стукнулся головой о дверной косяк. Любопытный факт, который следует запомнить. Нет, он не был пьян…

После этого Коул шагнул в центр бежевого ковра и остановился. Походка его была странной: он двигался неуверенно, медленно поднимая и опуская ноги, как будто ступал на шаткую поверхность.

Миллионер, прищурившись, уставился на господ Квина и Раммелла проницательным взглядом маленьких глаз, окруженных морщинками. Прищуренные глаза, безусловно, были следствием многолетней привычки смотреть на освещенные солнцем морские волны, однако проницательность, по-видимому, имела более глубокие корни.

Кожа старого моряка была красно-коричневой. Глубоко посаженные светлые глаза казались ясными и молодыми. Однако лицо походило на гладкую неподвижную маску. Фигура его была прямой и худощавой.

На круглом, блестящем черепе волосы отсутствовали полностью. Когда он слегка раздвинул бледные губы, стало видно, что во рту у него нет ни единого зуба, словно у новорожденного младенца.

Облаченный в старый голубой китель с медными пуговицами, миллионер переводил взгляд с мистера Раммелла на мистера Квина и обратно с оживленностью манекена.

– Рад познакомиться, – поспешно сказал Квин. – Не хотите ли присесть, мистер Коул?

– Вы – Квин? – осведомился великий человек. Голос его походил на невнятное бормотание. Из-за отсутствия зубов он, говоря, слегка брызгал слюной.

Мистер Квин закрыл глаза.

– Да, это я.

– Мне нужно поговорить с вами наедине, – сердито сказал мистер Коул.

Бо удалился с подобострастным поклоном. Мистер Квин знал, что он будет подглядывать и подслушивать через глазок в двери соседней комнаты, приспособленной под лабораторию.

– У меня мало времени, – заявил миллионер. – Вечером отплываю в Вест-Индию и хочу прояснить это дело. Я только что из адвокатской конторы Ллойда Гуссенса. Знаете молодого Гуссенса?

– Только по его репутации, мистер Коул. Его отец умер около пяти лет назад, и теперь он возглавляет фирму. Это старое почтенное предприятие, специализирующееся на распродаже ценного имущества и опеке над крупными состояниями. Вы… э-э… распродаете свое имущество, мистер Коул?

– Нет-нет. Я просто оставил Гуссенсу мое запечатанное завещание. Я ведь знал его отца – он был отличный парень. Но так как он умер, я назначил Гуссенса моим душеприказчиком и вторым опекуном над моим состоянием.

– Вторым? – вежливо осведомился Эллери.

– Мой друг де Карлос разделит эти обязанности с Гуссенсом. Не вижу, чтобы вас это касалось!

– Разумеется, нет, – заверил набоба мистер Квин.

– К вам я пришел по конфиденциальному вопросу. Насколько я понимаю, вы свое дело знаете, Квин. Так вот, я хочу, чтобы вы обещали моим делом заняться лично – без всяких помощников!

– Каким именно делом? – спросил мистер Квин.

– Этого я вам не скажу.

– Прошу прощения?

– Не скажу! Дело еще не существует!

Мистер Квин терпеливо вздохнул.

– Но, дорогой сэр, вы же не можете ожидать, чтобы я занимался делом, о котором ничего не знаю! Я – детектив, а не ясновидящий.

– Этого я от вас и не жду, – проворчал великий человек. – Я нанимаю вас для будущих услуг. Вы узнаете о них, когда придет время.

– Не могу удержаться от вопроса, – заметил мистер Квин. – Если все обстоит так, мистер Коул, то почему бы вам не нанять меня, когда придет время?

Ему показалось, что на смуглой маске-лице миллионера мелькнуло хитрое выражение.

– Вы ведь детектив – вот и ответьте на этот вопрос сами.

– На ум приходит только одно объяснение? – пробормотал мистер Квин, принимая вызов, – но оно настолько неделикатно, что я не решаюсь его упомянуть.

– Черт возьми! Что за объяснение! – Ноздри мистера Коула дрогнули от любопытства.

– Если вы не решаетесь нанять детектива в тот момент, когда расследование станет необходимым, значит, вы считаете, что у вас не будет такой возможности.

– Что за чушь! Говорите осмысленно!

– Иными словами, вы думаете, что можете умереть.

Великий человек с шумом втянул в себя воздух.

– Ну и ну! – воскликнул он, словно за все шестьдесят шесть лет жизни не слыхал ничего более удивительного.

– Следовательно, вы ожидаете покушения на вашу жизнь? – настаивал мистер Квин, склонившись вперед. – У вас есть опасный враг? Возможно, он уже пытался вас убить?

Мистер Кадмус Коул молчал. Его веки опустились вниз, словно части крыши обсерватории. Затем он снова открыл глаза и сказал:

– Деньги не имеют значения. Я всегда покупаю все самое лучшее, не торгуясь. Вы беретесь за дело, мистер Квин?

– Да-да, – поспешно заверил Эллери.

– Я отправлю заказное письмо Гуссенсу с указанием хранить его вместе с завещанием, как только вернусь на яхту. Там будет указано, что я нанял вас для выполнения определенных услуг за обусловленный гонорар. Сколько вы хотите?

Мистер Квин ощутил душевный трепет мистера Бо Раммелла, безмолвно умолявшего его назвать астрономическое число.

– Так как я не знаю, в каком объеме и какая именно работа потребуется, я едва ли смогу заранее определить свой гонорар, мистер Коул. Выражаясь вашими словами, я сделаю это, когда придет время. А пока могу я попросить аванс?

– Сколько? – Коул полез во внутренний карман пиджака.

– Скажем… – мистер Квин поколебался пару секунд, – десять тысяч долларов?

– Пускай будет пятнадцать. – Великий человек извлек авторучку и чековую книжку. – Расходы должны быть оплачены. Позвольте мне присесть вон там, молодой человек.

Миллионер обошел стол, двигаясь как клипер во время шквала, сел, втянул щеки и быстро выписал чек.

– Я дам вам расписку, мистер Коул.

– Не обязательно. Я обозначил это как предварительную оплату будущих услуг. Ну, всего доброго.

Поднявшись, старый джентльмен нахлобучил на лысый череп морскую фуражку и неуверенно двинулся к двери. Мистер Квин рванулся вперед, однако не успел уберечь столь необычного клиента от дверного косяка – мистер Коул вновь в него врезался. На лице его было написано выражение царственной рассеянности, словно ему незачем было беспокоиться о таких мелочах, как дверные проемы, когда приходится думать о стольких важных вещах.

Стукнувшись о косяк, миллионер усмехнулся.

– Кстати, Квин, как по-вашему – для чего я вас нанял?

Мистер Квин порылся в мозгу в поисках ответа, но так его и не нашел. Вопрос казался не имеющим смысла.

– Ладно, это не важно, – пробормотал мистер Кадмус Коул, прошел через приемную и удалился из жизни мистера Квина.

Когда Эллери вернулся, чека на столе не было. Протирая глаза, он воскликнул: «Абракадабра!» – но Бо выбежал из лаборатории с искомым клочком бумаги.

– На всякий случай сделал фотокопию. Ни одна безволосая обезьяна не сможет всучить мне поддельный чек на пятнадцать штук и выйти сухим из воды!

– Ты не выглядишь довольным, – с тревогой заметил мистер Квин. Он сел за стол и быстро схватил чек, как будто ожидая, что тот улетит.

– Этот тип либо сбежал из психушки, – с отвращением продолжал Бо, – либо он – один из этих эксцентричных богатых шутников, про которых пишут в книгах. Вот увидишь – этот сумасброд приостановит чек.

Подобная возможность ранила мистера Квина в самое сердце. Он позвонил.

– Мисс Пенни, вы видите этот клочок бумаги?

– Да, – ответила Гекуба, с любовью глядя на мистера Раммелла.

– Завтра утром сразу же отнесите его в банк, на который он выписан, – сегодня уже поздно. Если подпись подлинная, поместите чек в наш банк.

– Оптимист, – буркнул Бо.

Мисс Пенни удалилась с драгоценным клочком. Бо плюхнулся на кожаный диван и начал сердито жевать плитку шоколада.

– А теперь серьезно, что ты думаешь о нашем друге Коуле? – задумчиво осведомился Эллери. – Тебе ничего в нем не показалось… ну, странным?

– Держу пари – он что-то скрывает, – ответил Бо.

Эллери вскочил со стула.

– Нет, я о другом. Я имею в виду его нелепое назойливое любопытство. Почему ему так хотелось узнать мои мысли относительно того, зачем он меня нанял?

– Я же говорю – он псих!

Эллери присел на край стола и уставился на зубчатый горизонт Таймс-сквер. Внезапно он поморщился, чувствуя, что сидит на чем-то твердом и длинном, и обернулся.

– Коул забыл свою авторучку.

– Ну и что? – Бо сердито посмотрел на свои испачканные шоколадом пальцы и начал облизывать их, словно кот.

Эллери обследовал ручку. Бо закурил сигарету. Вскоре он равнодушно промолвил:

– Ну?

– Что ты думаешь о ней, Бо? – Эллери бросил ручку на диван.

Бо с любопытством покосился на нее сквозь дым. Это была большая толстая авторучка с исцарапанным и обгрызенным колпачком. Вмятины были дугообразными и глубокими, а вся авторучка казалась старой и часто используемой.

Бо озадаченно посмотрел на Эллери, затем отвинтил колпачок и осмотрел золотое перо.

– По-моему, это старомодная, черная с золотом авторучка, которой часто пользовался человек с гладким размашистым почерком. Она выглядит как миллионы других ручек.

– А у меня есть идея, – возразил Эллери, – что точно такой ручки больше нет во всем мире.

Бо уставился на него.

– Ну, несомненно, все эти маленькие тайны в свое время выяснятся. А пока, Бо, я хочу, чтобы ты сделал микроснимки авторучки во всех ракурсах и положениях. Мне нужны также ее точные измерения. А потом мы отправим вещицу с посыльным на «Аргонавт»… Хотел бы я быть уверенным, – добавил он.

– В чем?

– В том, что с чеком все в порядке.

– Аминь!

Следующее утро выдалось на славу. Солнце ярко светило, когда посыльный доложил, что вчера вечером доставил ручку на яхту, стоящую на якоре на Гудзоне, и его не задержали как подозрительное лицо. Мисс Гекуба Пенни явилась на работу поздно, но с торжеством сообщила, что в банке, на который был выписан пятнадцатитысячедолларовый чек, подпись Кадмуса Коула была быстро и без всяких сомнений признана подлинной.

Оставалась возможность, что мистер Коул пошутил и намеревался приостановить действие чека.

Через три дня рассеялись и эти сомнения.

Бо трижды заглядывал в банковскую книжку их агентства, а в четвертый раз решился на радостях заклать жирного тельца.

Глава 2 ПОСЛЕДНЕЕ ПЛАВАНИЕ «АРГОНАВТА»

Смертность весьма высока среди шестидесятишестилетних миллионеров, внезапно составляющих завещания и нанимающих детективов по неизвестным причинам.

Мистер Кадмус Коул умер.

Мистер Эллери Квин ожидал, что мистер Кадмус Коул умрет, и притом при подозрительных обстоятельствах. Однако он не предвидел, что сам едва не отправится в мир иной раньше своего клиента.

Удар настиг его в тот день, когда выяснилось, что чек подлежит оплате. Мистер Квин позвонил по телефону адвокату Ллойду Гуссенсу, надеясь получить от него хоть какие-нибудь дополнительные объяснения. Когда секретарша Гуссенса ответила ему, что адвокат накануне вечером отбыл в срочную деловую поездку в Лондон, мистер Квин ощутил первый приступ боли.

Эллери положил трубку.

Боль не отпускала. Поняв, что дело плохо, он вызвал мисс Пенни.

Спустя полтора часа мистер Квин лежал на операционном столе, не ведая, что знаменитый хирург удаляет ему угрожающе нагноившийся аппендикс. Вид у хирурга был мрачный. Перитонит.

Всю ночь инспектор Квин и Бо молча мерили шагами коридор возле палаты Эллери. Они слышали, как он в бреду сердито обращался к несуществующему собеседнику, требуя объяснить какие-то секреты. В монологе часто повторялись слова «Коул» и «авторучка», сопровождаемые бормотанием, стонами, а иногда безумным смехом.

С восходом солнца появились хирург, лечащий врач и еще несколько медиков. Вроде бы у мистера Квина имелся шанс. Хирург сообщил, что больного мучает какая-то мысль, заставляя упорно сражаться за жизнь. Это как-то связано с авторучкой и человеком по имени Коул.

– Такого парня не так просто отправить на тот свет, – заметил Бо.

* * *

Мистер Квин задержался в «долине слез», раскачиваясь на жемчужных вратах то в одну, то в другую сторону. Но когда поступили новости о кончине Кадмуса Коула, он тотчас же прекратил раскачиваться и с такой энергией приступил к процессу выздоровления, что удивил даже видавших виды врачей.

– Ради бога, рассказывай, Бо! – умолял больной.

Бо подчинился. Яхта «Аргонавт» под командой капитана Херуолда Энгуса покинула нью-йоркскую гавань вечером того же дня, когда Коул посетил «Эллери Квин, инкорпорейтед». Она увезла на борту своего владельца, его друга и компаньона Эдмунда де Карлоса, капитана и команду из двенадцати матросов.

– И больше никого? – энергично осведомился мистер Квин.

– Это все, что нам известно.

13 июня «Аргонавт» бросил якорь в заливе Пария возле Порт-оф-Спейна и, сделав запас свежей воды и топлива, отплыл в Карибское море в северо-западном направлении.

21 июня яхта прошла мимо лайнера в ста милях к северо-западу от порта Гальинас. Капитан Энгус обменялся обычными морскими приветствиями с капитаном лайнера.

Ночью 30 июня, когда пробили восемь склянок, радио «Аргонавта» во время шквала подало сигнал бедствия, обращаясь к любому судну, на борту которого имелся врач. Сообщение гласило, что с Кадмусом Коулом случился тяжелый сердечный приступ и что, хотя капитан Энгус сделал все, что мог, с помощью содержимого корабельной аптечки, было очевидно, что тяжелое состояние босса требует немедленной консультации профессионалов.

Лайнер «Белая леди», находившийся в двухстах милях к северо-востоку, сразу же откликнулся. Врач радировал с борта, запрашивая подробнейшую информацию о пульсе, дыхании, кровяном давлении и внешних симптомах. Сведения были переданы.

Врач «Белой леди» посоветовал инъекции дигиталиса, компрессы изо льда и другие срочные меры. Капитан Энгус каждые пять минут сообщал ему о состоянии больного. Тем временем лайнер полным ходом двигался к «Аргонавту».

Но он опоздал. Спустя час пятьдесят минут после первого сигнала поступила радиограмма, подписанная Энгусом и Эдмундом де Карлосом, сообщавшая, что Кадмус Коул скончался. Сообщение завершали благодарность за помощь экипажу «Белой леди» и информация о том, что последним желанием миллионера перед кончиной было обрести покой в море.

– Нет-нет! – закричал мистер Квин. – Останови их!

– Йо-хо-хо, Сильвер, – усмехнулся Бо. – Коул уже неделю лежит на дне Карибского моря в парусиновом саване.

– Целую неделю! – простонал Эллери. – Сейчас уже июль?

– Пятое июля, среда.

– Тогда мы должны поговорить с де Карлосом, Энгусом, радистом, матросами! Где они теперь?

– «Аргонавт» прибыл в Сантьяго-де-Куба через два дня после того, как Коул окочурился, – в прошлое воскресенье. В понедельник капитан Энгус и его команда получили расчет и были уволены.

– Де Карлосом? – спросил Эллери после напряженной паузы.

– Да. Потом де Карлос поставил там «Аргонавт» в «сухой» док, отправил другим кораблем в Штаты личные вещи Коула и прыгнул в самолет. Он должен быть здесь сегодня вечером или завтра утром.

Воцарилось зловещее молчание. Затем мистер Квин сердито выругался.

– Сердечный приступ посреди Карибского моря как раз во время шторма; смерть до того, как врач смог обследовать умирающего; похороны в море, прежде чем успели произвести вскрытие, – а теперь капитан и матросы разбежались перед тем, как их удалось допросить!

– Советую тебе, великий сыщик, – сказал Бо, – смотреть на все это так, как будет смотреть почтеннейшая публика. У Коула забарахлило сердце? Ну, так ему было шестьдесят шесть. Он умер в море? Было бы странно, если бы это произошло где-нибудь еще, так как последние восемнадцать лет он провел на борту яхты. Похоронен в пучине морской? Естественное желание умирающего человека, любившего море.

– А увольнение де Карлосом на Кубе капитана Энгуса и команды? – сухо осведомился Эллери.

– Конечно, он мог вместе с ними поплыть назад к северу на «Аргонавте». Но самолет летит быстрее, а де Карлосу, естественно, хотелось как можно скорее добраться до Нью-Йорка. Нет, приятель, тут все гладко, как детская…

– Мне это не нравится, – с раздражением сказал Эллери. – Коул составляет завещание, нанимает нас, ведет себя крайне таинственно, а затем умирает… Знаешь, Бо, некоторые люди назвали бы это скверным словом «убийство»!

– В юриспруденции существует такая штука, как corpus delicti,[7]7
  Состав преступления (лат.).


[Закрыть] – сухо ответил Бо. – Предположим, мы сумели бы убедить власти в возможности убийства, хотя будь я проклят, если знаю, как нам удалось бы это сделать. Тогда мы должны предъявить труп, верно? А где труп? Кормит рыб на дне Карибского моря. Нет, сэр, у нас только подозрения, а на подобные вещи в этом рэкете внимания не обращают.

– По крайней мере, – пробормотал мистер Квин, – мы получили от Коула пятнадцать тысяч долларов и уже поэтому не должны дать его убийце выйти сухим из воды.

– Мы получили их, но не надолго. Я хотел приберечь скверные новости до того момента, когда ты достаточно поправишься и сможешь выдержать потрясение. Эл, мы должны вернуть эти деньги, которые будут приобщены к состоянию Коула.

– Что?! – воскликнул мистер Квин. – Почему?

– Потому что Коул нанял тебя, а ты не сможешь расследовать то, что ему было нужно. Доктор сказал мне, что тебе придется бездельничать по крайней мере шесть недель.

– Не будь ослом, – огрызнулся Эллери. – «Эллери Квин, инкорпорейтед» – это ты, а не я. Значит, ты и будешь расследовать.

– Не могу. – Бо был мрачен. – Коул нанял лично тебя, и ты согласился. Это означает контракт на выполнение личных услуг. А такой контракт не может быть передан другому. Так что мы лишаемся пятнадцати штук и перспективы сказочно разбогатеть.

– Черта с два! – буркнул Эллери, погружаясь в агрессивные размышления. Вскоре на его лице появилась дьявольская усмешка. – Бо, кого Коул, по его словам, назначил своими душеприказчиками и опекунами над состоянием?

– Ллойда Гуссенса и этого де Карлоса.

– Ты их знаешь?

– Нет, и это взаимно. Ну и что?

– Меня они тоже не знают. – Эллери снова усмехнулся. – Тебе понятно, что я имею в виду?

– Ах ты, мошенник! – заорал Бо. – Это же получение денег обманным путем!

– Когда Гуссенс спросит Эллери Квина, ответишь ты.

– Я займу твое место! И ни Гуссенс, ни Карлос ни о чем не догадаются! – Бо вскочил со стула. – Позволь мне пожать руку гению!

– Помни о моей операции. Конечно, ты понимаешь, что мы замышляем преступление?

– Разве? – Бо почесал затылок. – Очевидно, ты прав, хотя, честно говоря, это меня нисколечко не заботит. Adios,[8]8
  Прощайте (исп.).


[Закрыть] мистер Раммелл, – закончил мистер Раммелл.

– Vaya con Dios,[9]9
  Ступайте с Богом (исп.).


[Закрыть] мистер Квин! – отозвался мистер Квин.

Ллойд Гуссенс позвонил на следующее утро.

Мистер Раммелл, он же мистер Квин, в назначенное время приехал в метро на Парк-роу.

Гуссенс оказался высоким и широкоплечим, приятным мужчиной лет под сорок, одетым как для визита, хотя и выглядевшим словно после бессонной ночи. Наведший о нем справки Бо знал, что Гуссенс проводит время между Парк-авеню и Пятьдесят второй улицей в сопровождении жены или без нее, в зависимости от обстоятельств. Обмениваясь с ним рукопожатиями, Бо со вздохом подумал, что быть богатым, наверное, здорово.

– Де Карлос только что приземлился на самолете из Флориды, – сообщил адвокат, махнув дымящейся трубкой в сторону двери кабинета. – Полагаю, вам известно, кто он такой, мистер Квин?

«Мистер Квин» обернулся в поисках Эллери, но, сообразив, что обращаются к нему, ответил:

– Лорд-камергер, не так ли? Кстати, Гуссенс, к чему все эти тайны?

Гуссенс нахмурился:

– Тайны?

– Коул ничего не сказал о самой сущности дела. Все оставил в секрете.

– Не понимаю, – озадаченно промолвил адвокат. – Его заказное письмо ко мне, в котором он обрисовывает условия вашего найма, делает все абсолютно ясным. К тому же это черным по белому изложено в его завещании.

– Вы имеете в виду, что тут нет ничего сенсационного?

Гуссенс усмехнулся:

– Ну, не совсем. Пойдемте в кабинет, познакомьтесь с великим визирем, и тогда мы обсудим дело.

Вскоре Бо пожимал руку человеку среднего роста, загоревшему от многолетнего пребывания на солнце и соленом ветру. У де Карлоса были густые черные локоны и пиратская борода. Широко открытые глаза за стеклами очков в серебряной оправе казались наивными, – по мнению Бо, даже чересчур наивными.

Расставшись с обоими душеприказчиками, Бо помчался в больницу и рассказал сгорающему от нетерпения Эллери о произошедшем и о де Карлосе.

– Он похож на испанского пирата!

– Допустим. Но как насчет дела?

– Ах, дело! – Бо посмотрел в окно. – Ну, приготовься к шоку. Либо старик Коул был законченным психом, либо нам предстоит адская работенка.

– Но в чем она заключается, ты, чертов бродяга?

– Всего лишь в том, чтобы найти парочку пропавших наследников.

– О нет! – простонал Эллери. – Это чересчур! Такого не может быть! А что с завещанием? Ты видел его?

– Да, и в нем имеются свои закавыки. – Бо объяснил Эллери условия завещания Коула.

– Но как могло случиться, что Коул не знал, где находятся его наследники? – осведомился Эллери.

Бо пожал плечами. Несчастливый супружеский опыт Кадмуса Коула на заре века восстановил его против всего института брака. У него был младший брат, Хантли, которого он отправил в Нью-Йорк изучать искусство. В 1906 году Хантли тайно женился в Нью-Йорке на своей натурщице по имени Надин Мэллой. В 1907 году у них родилась дочь Марго; и Кадмус только тогда узнал о женитьбе младшего брата, он пришел в ярость, потому что счел это неблагодарностью со стороны Хантли.