Текст книги "Календарь преступлений"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Инспектор. Как насчет вас, мистер Блэк?

Блэк. Ну, дело в том, что… я смотрел мюзикл и между одиннадцатью и двенадцатью ехал на машине домой – в Уайт-Плейнс.

Сержант. Ха! Уайт-Плейнс!

Эллери. Один, мистер Блэк?

Блэк. Ну… да. Вся семья уехала на каникулы…

Инспектор. Нет алиби. Мистер Мейсон?

Мейсон. Идите к черту! (Слышится стук в дверь.)

Сержант. Кто бы это мог быть?

Темпл. Призрак Билла?

Блэк. Это не смешно, Эд!

Эллери. Входите. (Дверь открывается. Входит Никки Портер.)

Никки. Извините за вторжение, но она пришла и хочет видеть вас, Эллери. Она очень настаивает. Говорит, что вспомнила кое-что о «Внутреннем круге» и…

Эллери. Она?

Никки. Входите, миссис Апдайк.

– Они все здесь? – осведомилась миссис Апдайк. – Очень рада. Хотелось взглянуть на их лица.

– Я все рассказала миссис Апдайк, – дерзко заявила Никки.

– Вели, закройте дверь, – шепнул инспектор.

Но это дело не удалось раскрыть с помощью виноватого вида преступника. Блэк, Мейсон и Темпл, столпившись у окна, нервно жестикулировали, выкрикивая нечто неразборчивое. Когда наконец в комнате воцарилось молчание, миссис Апдайк беспомощно произнесла:

– Нет… не знаю, – и зарыдала, упав в кресло.

Блэк уставился в окно, Мейсон позеленел, а Темпл сжал губы.

Эллери подошел к вдове и положил руку на ее плечо.

– Вы вспомнили что-то о «Внутреннем круге», миссис Апдайк?

Женщина перестала плакать и, положив руки на колени, устремила взгляд прямо перед собой.

– Вам известно имя пятого члена?

– Нет. Билл никогда не называл мне их имена. Но однажды он сказал: «Мэри, я дам тебе намек».

– Намек?

– По его словам, он как-то заметил, что в именах членов «Внутреннего круга» было нечто забавное.

– Забавное? – резко переспросил Эллери. – В их именах?

– Да, якобы все пять имен имеют нечто общее.

– Общее?

– Он засмеялся и добавил: «Не забывай, Мэри, что я женатый человек». Помню, я сказала: «Билл, перестань говорить загадками! Что ты имеешь в виду?» А он снова засмеялся и ответил: «Понимаешь, Мэри, ты тоже в этом участвуешь».

– «Ты тоже в этом участвуешь»… – словно эхо, повторила Никки.

– Я понятия не имею, что подразумевал Билл, но произнес он именно так – слово в слово. – Глядя на Эллери, вдова с интересом спросила: – Это поможет вам, мистер Квин?

– О да, – мягко отозвался Эллери. – Безусловно, миссис Апдайк. – И он предложил молчащим январианцам: – Хочет ли кто-нибудь из вас, джентльмены, попытаться разгадать эту загадку?

Но джентльмены хранили молчание.

– Надо понимать, ответ отрицательный. Отлично, давайте действовать en masse.[11]11
  Вместе (фр.).


[Закрыть] Роберт Карлтон Смит, Дж. Стэнфорд Джоунс, Питер Зиссинг Браун, Уильям Апдайк. В этих четырех именах, согласно Биллу Апдайку, есть нечто общее. Что?

– Смит, – сказал инспектор.

– Джоунс, – сказал сержант.

– Браун, – сказала Никки.

– Апдайк, – сказал инспектор. – Сынок, я сдаюсь!

– И я тоже, маэстро, – присоединился Вели.

– Пожалуйста, Эллери! – взмолилась Никки.

– Каждое из этих четырех имен, – заговорил Эллери, – включает в себя название знаменитого колледжа или университета.

Все онемели.

– Роберт… Карлтон… Смит… – с сомнением произнес инспектор.

– Смит! – воскликнула Никки. – Колледж Смита в Массачусетсе!

– Дж. Стэнфорд Джоунс, – продолжал удивленный инспектор. – Университет Стэнфорда в Калифорнии!

– Браун… – задумчиво промолвил сержант Вели. – Университет Брауна в Род-Айленде!

– Апдайк… – начала Никки и умолкла. – Колледжа с таким названием не существует, Эллери.

– Его полное имя было Уильям Апдайк, Никки.

– Но Уильям имя, а не фамилия – оно не может фигурировать в качестве названия. Уильямс – другое дело…

– Что говорил Апдайк миссис Апдайк? «Мэри, ты тоже в этом участвуешь». Значит, в название входят Уильям и Мэри Апдайк…

– Колледж Вильгельма и Марии! – рявкнул инспектор.

– Таким образом, этот ключ подошел ко всем четырем известным именам. Но из того, что Апдайк сказал жене, следует, что он подходит и к пятому имени. Нам остается только уточнить, имя которого из присутствующих здесь трех джентльменов фигурирует в названии колледжа или университета, и мы сможем добраться до негодяя, который убил Билла Апдайка ради ценных бумаг «Внутреннего круга».

– Родни Блэк-младший, – пробормотал обладатель этого имени. – Найдите-ка что-нибудь подобное в названии колледжа, сэр!

– Чарлз Мейсон… – неуверенно промолвил второй джентльмен. – Нет ничего похожего – ни Чарлза, ни Мейсона.

– В таком случае, – заметил Эллери, – петля затягивается вокруг вашей шеи, мистер Темпл.

– Темпл?

– Университет Темпла в Пенсильвании!

* * *

Конечно, все это выглядело абсурдом. Взрослые люди, играющие с эмблемами и талисманами, словно мальчишки, придумывающие заговоры в подземелье; дело об убийстве, раскрытое при помощи трюка с именами… Истернский университет слишком солиден для подобного ребячества. И достаточно стар, рискнем предположить мы, чтобы знать правду. А именно:

1. Эдуард И. Темпл, выпускник Истерна 1913 года, не случайно выпал из окна тринадцатого этажа «Клуба выпускников» Истерна, а сам выбросился оттуда.

2. Кафедра античности имени Патульция, основанная в этом году, учреждена не на средства богатого истернца из Ойл-Сити, пожелавшего остаться неизвестным. Она возникла благодаря содержимому сейфа «Внутреннего круга», обнаруженному в сейфе другого банка, куда его под фальшивым именем поместил Темпл 31 декабря.

3. Январианская комната была превращена в хранилище белья не из-за разросшихся хозяйственных нужд «Клуба выпускников» Истерна. Вышел приказ, согласно которому само название общества двуликого бога должно исчезнуть с территории университета. Что же касается висевшего на двери стального медальона с изображением Януса, то сам президент Истерна бросил его в реку Гудзон с моста Джорджа Вашингтона в одну из бурных ночей того же января.

Февраль
ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ПРЕЗИДЕНТСКИМ ПЯТИЦЕНТОВИКОМ

Существует категория любопытных путешественников, которые предпочитают сворачивать с шумных шоссе на боковые дороги в поисках интересных встреч и считают прогулку неудавшейся, если не наткнутся по крайней мере на грифона. Однако Эллери Квину повезло больше других, ибо во время очередного странствия он столкнулся с самим президентом Соединенных Штатов.

Было бы достаточно интересно, если бы подобное произошло, как вы, вероятно, вообразили, случайно, на одной из темных улочек Вашингтона, где обрадованного мистера Квина окружили агенты секретной службы, выворачивая его карманы и спрашивая, что ему там понадобилось, покуда черный пуленепробиваемый лимузин уносил президента прочь. Но в данном случае простого воображения явно недостаточно. Тут требуется все богатство фантазии, ибо происшедшее поистине фантастично.

Встреча Эллери с президентом США имела место не темной ночью, а при неромантичном свете нескольких дней (хотя ночь также сыграла свою роль). Ее не назовешь случайной, наоборот, она была устроена дочерью фермера. И это произошло не в Вашингтоне, так как президент, о котором идет речь, занимался делами государства совсем в другом городе. Не то чтобы встреча состоялась именно там – она осуществилась вообще не в городе, а на ферме в нескольких милях от Филадельфии.

Но самым странным было отсутствие лимузина, потому что хотя этот президент и был весьма состоятельным человеком, но все же не настолько, чтобы иметь автомобиль. К тому же всех ресурсов его правительства и всех богатств мира не хватило бы на то, чтобы снабдить его этим средством передвижения.

* * *

Упомянутый бриллиант парадоксов обладал еще более любопытными гранями. Встреча произошла в самом буквальном смысле слова, но физически ее не было вовсе, поскольку президент был мертв. Существуют люди, которые не моргнув глазом готовы пожать руку или похлопать по плечу того, кто уже давно в могиле, но Эллери Квин, увы, не принадлежит к их числу. Он не верит в призраков и, следовательно, никогда с ними не встречается. Поэтому он не мог встретиться и с тенью президента.

Тем не менее их встреча была столь же реальной, как, скажем, встреча двух шахматистов, один из которых находится в Лондоне, а другой – в Нью-Йорке, которые не покидают своих кресел, однако продолжают игру до чьей-либо победы. Но если шахматисты преодолевают пространство, то Эллери и основатель его страны преодолели время – целые полтора столетия.

Короче говоря, эта история о том, как Эллери Квин померился умом с Джорджем Вашингтоном.

* * *

Иные модники жалуются, что рукава совпадения слишком длинны, но в данном случае Портной может возразить, что он все скроил точно по мерке. Другими словами, события часто варятся в собственном соку. Что бы ни явилось причиной, факт состоит в том, что «Приключение с президентским пятицентовиком», связанное с событиями вокруг пятьдесят девятого дня рождения президента Вашингтона, впервые завладело вниманием Эллери 19 февраля и достигло кульминации спустя три дня.

Утром 19-го числа Эллери находился у себя в кабинете, сражаясь с несколькими упрямыми жертвами насилия, ни одна из которых не обрела полностью плоть и кровь, ибо его роман все еще пребывал в стадии планирования. Поэтому он был раздосадован, когда Никки вошла с карточкой.

– Джеймс Изекил Пэтч, – проворчал великий человек, который на упомянутом этапе планирования никогда не бывал в хорошем настроении. – Я не знаю никакого Джеймса Изекила Пэтча, Никки. Вышвырните этого типа и займитесь примечаниями к возможным мотивам.

– Это совсем не похоже на вас, Эллери, – заявила Никки.

– Что именно?

– Отказываться от назначенной встречи.

– От назначенной встречи? Этот Пэтч имеет наглость утверждать…

– Он не просто утверждает – он это доказывает.

– Кто-то из нас спятил, – огрызнулся мистер Квин и направился в гостиную, чтобы лично вышвырнуть Джеймса Изекила Пэтча. Однако он сразу же понял, как только Джеймс Изекил Пэтч поднялся с кресла у камина, что для этого потребуются героические усилия. Мистер Пэтч, несмотря на мягкий, внимательный взгляд, был крупным, широкоплечим мужчиной.

– Что все это значит? – грозно осведомился Эллери. Присутствие Никки удержало его от более сильных выражений.

– Именно это я хотел бы знать, – дружелюбно отозвался посетитель. – Что вам от меня понадобилось, мистер Квин?

– Что мне от вас понадобилось? Это вам что нужно от меня?

– Я нахожу это весьма странным, мистер Квин.

– Послушайте, мистер Пэтч, сегодня утром я страшно занят…

– И я тоже. – Плотная жилистая шея мистера Пэтча покраснела, а тон его утратил дружелюбие.

Эллери осторожно шагнул назад, когда визитер сунул ему под нос желтый листок бумаги:

– Вы посылали мне эту телеграмму или нет?

Руководствуясь тактическими соображениями, Эллери взял телеграмму, хотя по причинам стратегического порядка при этом воинственно нахмурил брови.

«СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ КО МНЕ ДОМОЙ ЗАВТРА 19 ФЕВРАЛЯ В 10 УТРА. ЭЛЛЕРИ КВИН».

– Ну, сэр? – прогремел мистер Пэтч. – У вас имеется для меня что-то о Вашингтоне, не так ли?

– О Вашингтоне? – рассеянно переспросил Эллери, изучая телеграмму.

– О Джордже Вашингтоне, мистер Квин! Я антиквар и коллекционирую все, что касается Вашингтона. В этой области я авторитет. Все свое немалое состояние я трачу на Вашингтона! Никогда бы не стал жертвовать своим временем, если бы не увидел в телеграмме ваше имя. Это моя самая занятая неделя. У меня назначены встречи для бесед о Вашингтоне…

– Я тут ни при чем, мистер Пэтч, – прервал Эллери. – Это либо грубая шутка, либо…

– Баронесса Чек и профессор Джон Сесил Шо, – объявила Никки, – с такими же телеграммами.

* * *

Все три телеграммы были идентичными.

– Конечно, я не посылал их, – задумчиво промолвил Эллери, разглядывая трех посетителей. Баронесса Чек была коротышкой с седыми волосами и сердитым лицом, напоминающим печеное яблоко, а профессор Шо – долговязым субъектом в костюме, висевшем на нем мешком. Вместе с мистером Пэтчем они являли собой самое причудливое трио, какое когда-либо собиралось в квартире Квинов. Эллери внезапно решил не выгонять их. – С другой стороны, кто-то, очевидно, отправил телеграммы, воспользовавшись моим именем…

– Тогда говорить больше не о чем, – фыркнула баронесса, щелкнув замком сумочки.

– По-моему, говорить есть об очень многом, – начал профессор Шо. – Тратить время подобным образом…

– Свое время я больше не намерен тратить, – проворчал мистер Пэтч. – День рождения Вашингтона всего через три дня…

– Вот именно, – улыбнулся Эллери. – Почему бы вам не сесть? Во всем этом может скрываться нечто большее, чем кажется на первый взгляд… Баронесса Чек, если не ошибаюсь, вы вывезли в США замечательную коллекцию редких монет как раз перед вторжением Гитлера в Чехословакию. Сейчас ваш нью-йоркский бизнес также связан с монетами?

– К несчастью, – холодно произнесла баронесса, – человек должен есть.

– А вы, сэр? Вас я, кажется, знаю.

– Я занимаюсь редкими книгами, – буркнул профессор.

– Ну конечно! Джон Сесил Шо, коллекционер редких изданий. Мы встречались в магазине Мима и в других местах. Я отвергаю мою первоначальную теорию. Тут виден какой-то план, и притом нешуточный. Антиквар, нумизмат и коллекционер редких книг… Никки, кого вы впустили на сей раз?

– Если эта особа что-то коллекционирует, – шепнула Никки на ухо своему боссу, – то, держу пари, существ с двумя ногами и волосатой грудью. Чертовски хорошенькая девушка…

– Меня зовут Марта Кларк, – послышался спокойный голос, и Эллери, повернувшись, имел счастье насладиться одним из приятнейших в мире зрелищ.

– Насколько я понимаю, мисс Кларк, вы также получили одну из телеграмм, подписанных моим именем?

– О нет, – ответила хорошенькая девушка. – Я их отправила.

* * *

В миловидной мисс Кларк было нечто внушающее если не доверие, то по крайней мере непредубежденность. Возможно, причина заключалась в том самообладании, с которым она, стоя на коврике у камина, как дирижер на подиуме, ожидала, пока они все, включая Эллери, займут стулья в его гостиной. Это никого не возмутило – только вызвало любопытство.

– Не будем терять времени, – заговорила мисс Кларк. – Я поступила так, во-первых, чтобы повидать одновременно и мистера Пэтча, и баронессу Чек, и профессора Шо, во-вторых, потому, что мне может понадобиться детектив, и в-третьих, – добавила она, – потому, что я доведена до отчаяния. Мой отец Тобайас Кларк – фермер. Наша ферма находится к югу от Филадельфии – ее построил один из Кларков в 1761 году, и с тех пор она принадлежит нашей семье. Я не собираюсь докучать вам сентиментальными воспоминаниями. Мы разорились, и ферма заложена. Если нам с папой в ближайшее время не удастся раздобыть шесть тысяч долларов, мы потеряем наш дом.

На лице профессора Шо отразилась неуверенность.

– Весьма печально, мисс Кларк, – промолвила баронесса. – Но я должна сегодня провести свой аукцион…

– Если вам нужны деньги, мисс… – буркнул Джеймс Изекил Пэтч.

– Конечно, мне нужны деньги. Но у меня есть что продать.

– А! – сказала баронесса.

– О? – сказал профессор.

– Хм, – сказал антиквар.

Мистер Квин не сказал ничего, а мисс Портер продолжала ревностно жевать кончик карандаша.

– На днях, убирая на чердаке, я нашла старую книгу…

– Ну-ну, – снисходительно подбодрил профессор Шо. – Значит, старую книгу?

– Она называлась «Дневник Симеона Кларка». Симеон Кларк был папин прапрапра-кто-то-там. Его дневник был напечатан в 1792 году в Филадельфии двоюродным братом Джонатаном, занимавшимся типографским делом.

– Джонатан Кларк. «Дневник Симеона Кларка», – пробормотал похожий на труп коллекционер книг. – Не припоминаю ничего похожего, мисс Кларк.

Марта Кларк осторожно открыла большой конверт и вынула оттуда желтоватый лист бумаги с плохо отпечатанным текстом.

– Титульный лист был оторван, поэтому я захватила его с собой.

Профессор Шо молча обследовал бумагу, а Эллери поднялся и, прищурившись, уставился на нее.

– Конечно, – заговорил профессор после долгого изучения, в процессе которого он подносил бумагу к свету, разглядывал отдельные буквы и проделывал другие таинственные ритуалы, – возраст сам по себе не гарантирует факт раритета, как и раритет не обязательно представляет ценность. Хотя эта страница выглядит соответствующей упомянутому периоду и является достаточной редкостью, поскольку неизвестна мне, все же…

– Главной целью «Дневника», – перебила мисс Марта Кларк, – который я храню дома, было поведать историю посещения Джорджем Вашингтоном фермы Кларка зимой 1791 года…

– Фермы Кларка? В 1791 году? – воскликнул Джеймс Изекил Пэтч. – Чушь! Не сохранилось никаких свидетельств…

– И о том, что Джордж Вашингтон там зарыл, – закончила дочь фермера.

* * *

По приказу Эллери телефонную трубку сняли с рычага, дверь закрыли на задвижку и шторы опустили, после чего начались продолжительные расспросы. Спустя некоторое время неизвестная глава из жизни отца нации была должным образом обрисована.

Холодным и серым февральским утром 1791 года фермер Кларк, оторвав взгляд от изгороди, которую чинил, увидел великолепный кортеж, приближающийся со стороны Филадельфии. За всадниками в мундирах следовали группа джентльменов верхом и несколько роскошных карет, запряженных шестерками лошадей, которыми правили негры в ливреях. К изумлению Симеона Кларка, весь выезд остановился у его дома. Он побежал, слыша скрип пружин и фырканье взмыленных лошадей. Джентльмены и лакеи спрыгивали на обледеневшую землю, и к тому времени, когда Симеон добежал до своего дома, все толпились у первой кареты с гербом. Вытянув шею, фермер увидел внутри крупного джентльмена с очень большим носом, облаченного в черный бархатный костюм и черный плащ, отороченный золотом; на его голове в парике красовалась шляпа с пером, а на боку – длинная шпага в белых кожаных ножнах. Этот мужчина, опустившись на одно колено, с беспокойством склонился над круглолицей леди средних лет, закутанной в меха и полулежащей на обитом бархатом сиденье с закрытыми глазами и побледневшими под румянами щеками. Еще один джентльмен, одетый более скромно, также склонился над леди, держа пальцы на ее запястье.

– Боюсь, – сказал он человеку, стоящему на колене, – что было бы неосторожно продолжать путешествие в такую погоду, ваше превосходительство. Леди Вашингтон срочно нуждается в лекарстве и теплой постели.

Леди Вашингтон! Значит, этот высокий, богато одетый джентльмен – президент! Симеон Кларк пробился сквозь толпу.

– Ваше превосходительство! Сэр! – воскликнул он. – Я Симеон Кларк. Это моя ферма. У нас с Сарой крепкий теплый дом, жена приготовит постели…

Президент посмотрел на Симеона:

– Благодарю вас, фермер Кларк. Нет-нет, доктор Крейк. Я сам помогу леди Вашингтон.

И Джордж Вашингтон отнес Марту Вашингтон в маленький фермерский дом Симеона и Сары Кларк. Один из слуг сообщил Кларкам, что президент ехал в Вирджинию, дабы отметить свое пятидесятилетие в уединении Маунт-Вернона.[12]12
  Маунт-Вернон – имение Джорджа Вашингтона на северо-востоке штата Вирджиния, где он похоронен.


[Закрыть]

Но вместо этого он встретил день рождения на ферме Кларка, ибо так настоял врач, который доказывал, что супруга президента не сможет добраться даже до ближайшей столицы штата без риска получить осложнение. По приказу президента весь инцидент хранился в строгом секрете.

– Незачем без нужды тревожить людей, – сказал он, не отходя, однако, три дня и три ночи от постели Марты.

Очевидно, в течение семидесяти двух часов, покуда его жена приходила в себя после недомогания, президент вспоминал о хозяевах дома, так как на четвертое утро послал за Кларками своего слугу, негра Кристофера. Кларки застали Джорджа Вашингтона сидящим у камина, чисто выбритым, напудренным и безукоризненно одетым; его суровые черты были спокойны.

– Мне сообщили, фермер Кларк, что вы и ваша достойная супруга отказались от вознаграждения за скот, который вам пришлось забить ради кормления нашей большой компании.

– Вы мой президент, сэр, – ответил Симеон. – Я не возьму денег.

– Мы… мы не возьмем денег, ваша милость, – запинаясь, повторила Сара.

– Тем не менее, леди Вашингтон и я хотели бы поблагодарить вас за гостеприимство. Если вы позволите, я своими руками посажу за вашим домом рощу молодых дубков, а под одним из них зарою две принадлежащие мне вещи. – Глаза Вашингтона слегка прищурились. – Сегодня мой день рождения, и меня обуял дух авантюризма. Ну как, фермер и миссис Кларк, вы согласны на мое предложение?

* * *

– Что… что это были за вещи? – задыхаясь, спросил Джеймс Изекил Пэтч. Он был смертельно бледен.

– Шпага в белых кожаных ножнах, которую носил Вашингтон, – ответила Марта Кларк, – и серебряная монета, которую президент хранил в потайном кармане.

– Серебряная монета? – ахнула в свою очередь баронесса Чек. – Какая именно монета, мисс Кларк?

– «Дневник» утверждает, что пятицентовая, – нахмурившись, ответила Марта.

– Пятицентовая монета Соединенных Штатов Америки? – странным тоном переспросила баронесса.

– Да.

– И это произошло в 1791 году?

– Да.

Баронесса фыркнула и поднялась.

– Я сразу подумала, девушка, что ваша история чересчур романтична. Монетный двор Соединенных Штатов начал выпускать пятицентовики только в 1792 году!

– Как и другие американские монеты, если не ошибаюсь, – сказал Эллери. – Как вы это объясните, мисс Кларк?

– Это была экспериментальная монета, – холодно отозвалась Марта. – «Дневник» не уточняет, выпустил ее монетный двор или какое-то частное предприятие – возможно, Вашингтон не сообщил это Симеону, но президент сказал, что пятицентовик отчеканен из его личного серебра и был вручен ему как памятный подарок.

– Похожая история о пятицентовике имеется в анналах Американского нумизматического общества, – пробормотала баронесса, – но она, безусловно, касается одной из ранних монет, выпущенных монетным двором. Возможно, несколько образцов были предварительно отчеканены в 1791 году…

– Так, во всяком случае, говорится в «Дневнике», – повторила мисс Кларк. – Наверное, президент Вашингтон очень интересовался монетами новой страны, которую он возглавлял.

– Мне нужен этот пятицентовик, мисс Кларк! – заявила баронесса. – Я имею в виду, что хотела бы купить его у вас.

– А я хотел бы, – осторожно произнес мистер Пэтч, – приобрести шпагу Вашингтона.

– «Дневник»! – простонал профессор Шо. – Я куплю у вас «Дневник Симеона Кларка», мисс Кларк!

– С удовольствием продам его вам, профессор Шо, – я уже говорила, что нашла его на чердаке, и сейчас он заперт в комоде, в гостиной. Но что касается двух других предметов… – Марта сделала паузу, а на лице Эллери появилось довольное выражение. Ему казалось, что он догадывается, о чем сейчас пойдет речь. – Я продам вам шпагу, мистер Пэтч, а вам монету, баронесса Чек, в том случае… – и мисс Кларк устремила взгляд ясных глаз на Эллери, – если вы, мистер Квин, будете настолько любезны, что найдете их.

* * *

Маленький фермерский дом в Пенсильвании выглядел так уныло, как должен выглядеть дом времен Войны за независимость холодным январским утром, тем более обезображенный нависающей над ним закладной.

– Я вижу яблоневый сад, – заметила Никки, когда они вышли из машины Эллери. – Но где дубовая роща? Вы ее видите?

Эллери сжал губы. Они сжались еще сильнее, когда его соло на дверном молотке не получило ответа.

– Давайте обойдем вокруг дома, – кратко предложил он, и Никки весело побежала впереди.

За домом находился амбар, перед которым виднелись двенадцать безобразных ям в земле. Возле каждой ямы помещались свежесрубленный дуб и его пенек либо старый, недавно выкорчеванный пень. На одном из пней сидел старик в испачканных землей голубых джинсах, воинственно дымящий кукурузной кочерыжкой.

– Вы Тобайас Кларк? – осведомился Эллери.

– Угу.

– Я Эллери Квин. Это мисс Портер. Вчера ваша дочь посетила меня в Нью-Йорке…

– Знаю.

– А я могу узнать, где Марта?

– На станции. Встречает остальных. – Тобайас Кларк сплюнул и уставился на ямы. – Не понимаю, зачем вы сюда притащились. Под этими дубами ничего нет. Я вчера все перекопал под деревьями, которые здесь стояли, и обрубком дуба, который свалился много лет назад. Взгляните на эти ямы. Мы с моим работником рыли землю чуть ли не до самого Китая. Эти дубы называли «рощей Вашингтона». А теперь это всего лишь дрова – только не для меня, а для кого-то другого. – В его голосе послышалась горечь. – Мы потеряем ферму, мистер, если не… – Он не окончил фразу. – А может, и не потеряем. Ведь остается книга, которую нашла Марта.

– Профессор Шо, коллекционер редких книг, предложил за нее вашей дочери две тысячи долларов, если она ему подойдет, мистер Кларк, – сказала Никки.

– Марта сообщила мне это вчера вечером, когда вернулась из Нью-Йорка, – проворчал Тобайас Кларк. – Да, две тысячи – а нам нужно шесть. – Он усмехнулся и снова сплюнул.

– Вот так, – печально промолвила Никки, надеясь, что Эллери сразу же сядет в машину и поедет назад в Нью-Йорк.

Но Эллери не обнаруживал желания вести себя разумно.

– Быть может, мистер Кларк, некоторые деревья погибли от старости и исчезли вместе с пнями, корнями и всем прочим. Марта… – (Она для него уже Марта!) – Марта говорила, что в «Дневнике» не упоминается точное число деревьев, которые посадил здесь Вашингтон.

– Взгляните на ямы. Их двенадцать, верно? И они идут треугольником. А между ними нет места ни для одного дерева. Да и ямы на одинаковом расстоянии друг от друга. Нет, мистер, деревьев всегда было только двенадцать, и я перекопал под всеми.

– Тогда что делает лишнее дерево в центре треугольника? Под ним вы не копали, мистер Кларк.

Тобайас Кларк сплюнул в третий раз.

– Вижу, вы не слишком разбираетесь в деревьях. Эту вишню я сам посадил шесть лет назад. Она никак не связана с Джорджем Вашингтоном.

– Если вы просеяли всю землю в этих ямах… – начала Никки.

– Можете не сомневаться – просеял. Либо кто-то выкопал эти вещи лет сто назад, мистер, либо это просто выдумка. А вот и Марта с остальными. – И фермер сплюнул в четвертый раз. – Не буду вас задерживать.

* * *

– Это представляет Вашингтона с довольно… э-э… неожиданной стороны, – заметил вечером Джеймс Изекил Пэтч. Они сидели в гостиной у камина, отягощенные мрачными мыслями и обедом мисс Кларк – и то и другое, по мнению мисс Портер, было достаточно тягостным. Баронесса Чек походила на человека, которого замуровали в пещере, – до утра поездов не было, и она не могла смириться с мыслью о ночи в фермерской постели. Большую часть дня они провели над «Дневником Симеона Кларка» в поисках ключа к кладу Вашингтона. Но ключа не было – интересующий их фрагмент сообщал лишь о «дубах за красным амбаром, которые его превосходительство собственноручно посадил треугольником, как и обещал мне, а потом зарыл под одним из них свою шпагу и пятицентовую монету в медном футляре, изготовленном, по его словам, мистером Ривиром[13]13
  Ривир, Пол (1735–1818) – американский серебряных дел мастер, предупредивший 18 апреля 1775 г. колонистов Массачусетса о приближении британских войск.


[Закрыть] из Бостона».

– В каком смысле «с неожиданной стороны», мистер Пэтч? – спросил Эллери, до сих пор молча глядевший на огонь, едва слушая остальных.

– Вашингтон не был склонен к романтизму, – сухо ответил антиквар. – Не знаю ни о чем в его биографии, что могло бы объяснить столь нелепую шутку. Начинаю думать…

– Но профессор Шо говорит, что «Дневник» не подделка! – воскликнула Марта Кларк.

– О, книга достаточно подлинная. – Вид у профессора был невеселый. – Но это может быть просто литературной мистификацией, мисс Кларк. Боюсь, что если история не будет подтверждена находкой медного футляра с его содержимым…

– О боже! – вздохнула Никки, искренне пожалев Марту.

Но Эллери возразил:

– Я верю в это. Пенсильванские фермеры в 1791 году едва ли занимались литературными подделками, профессор Шо. Что касается Вашингтона, мистер Пэтч, то ни один человек не может быть всегда одинаковым. А в его день рождения, да еще с женой, только что поправившейся после болезни… – И Эллери снова умолк.

Вскоре он вскочил со стула.

– Мистер Кларк!

Тобайас пошевелился в темном углу.

– Что?

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы ваш отец, дед или кто-нибудь из родственников говорили о еще одном амбаре за домом?

Марта уставилась на него и воскликнула:

– Ну конечно, папа! Наверняка был еще один амбар в другом месте, а настоящая роща Вашингтона была срублена или погибла сама.

– Нет, – покачал головой Тобайас Кларк. – Никакого амбара, кроме этого, здесь не было. Несколько бревен сохранилось с самой постройки, а на перекладине осталась выжженная дата – 1761 год.

* * *

Никки поднялась рано. Ее разбудил стук, раздающийся в морозном воздухе. Подтянув одеяло к носу, она выглянула в окно и увидела на фоне рассвета мистера Эллери Квина, размахивающего топором, словно первый поселенец.

Ежась от холода, Никки быстро оделась, накинула на плечи ондатровую горжетку, крашенную под норку, сбежала вниз, вышла из дома и обошла его, пройдя мимо амбара.

– Эллери! Что вы тут делаете? Сейчас еще практически ночь!

– Колю дрова, – ответил Эллери, продолжая упомянутое занятие.

– Да у амбара сложены горы дров! – воскликнула Никки. – Право, Эллери, ваш флирт заходит слишком далеко. – Эллери не отозвался. – К тому же кромсать стволы деревьев, посаженных Джорджем Вашингтоном… в этом есть нечто недостойное. Это вандализм!

– Просто я подумал, – пропыхтел Эллери, делая паузу в работе, – что сто пятьдесят лет – большой срок, Никки. За это время могло произойти что угодно – даже с деревом. Например…

– Медный футляр! – ахнула Никки. – Он оброс корнями и находится в одном из пней!

– Ну наконец-то, – усмехнулся Эллери, вновь поднимая топор.

Он все еще размахивал им спустя два часа, когда Марта Кларк позвала всех завтракать.

* * *

В половине двенадцатого Никки вернулась, отвезя профессора, баронессу и Пэтча на железнодорожную станцию. Она застала мистера Квина сидящим у огня в нижней рубашке. Марта Кларк массировала его обнаженную правую руку.

– О! – воскликнула Никки. – Прошу прощения.

– Куда вы, Никки? – с раздражением сказал Эллери. – Входите. Марта втирает мазь в мой бицепс.

– Он не привык рубить дрова, – весело заметила Марта Кларк.

– Да я разнес в щепы эти гнилые дубы! – простонал Эллери. – Ой, Марта!..

– Надеюсь, теперь вы удовлетворены, – холодно сказала Никки. – Предлагаю последовать примеру Пэтча, Шо и баронессы, Эллери, – поезд отходит в 15.05. Мы не можем злоупотреблять гостеприимством мисс Кларк.

К ужасу Никки, Марта разразилась слезами.

– Марта!

Никки ощутила желание как следует встряхнуть эту лицемерку.

– Ну-ну, Марта! – «Этого еще не хватало – обнимать ее при мне!» – с презрением подумала Никки. – Не важно, что эти три крысы сбежали с корабля, – я найду для вас шпагу и пятицентовик.

– Вы никогда их не найдете, – всхлипывала Марта, орошая слезами нижнюю рубашку Эллери. – Потому что их здесь нет. И никогда не было. Если история с приездом Вашингтона – правда, то он не стал бы закапывать шпагу и монету, а просто подарил бы их Симеону и Саре…