Текст книги "Пока цветет жасмин (СИ)"

Автор книги: Элла Винчестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 38 страниц)

Люцифер со всей силы ударил кулаком, и по стене темницы пошла небольшая трещина. Михаил молчал, стараясь взять контроль над ситуацией и успокоить младшего брата, понимая, что успокоения сейчас не помогут, и что только когда пройдут муки Палами, он успокоится. Михаил медленно подошел к Люциферу и схватил того за рубашку, пристально смотря в его голубые, наполненные болью глаза.

– Послушай меня, Люцифер. Ты меня успокаивал, но пришло время успокаивать мне тебя. Ты ничего не сможешь сделать. Палами должна это сама вынести и сама с этим справиться. Я думаю, её видения или, я не знаю, как это назвать, просто последствия заточения. Тем более у неё клаустрофобия. Я думаю, что это пройдет. Палами сама должна справиться с этим испытанием и, если справится, пытки прекратятся. Потерпи, Люцифер! Вы выдержите это, я не сомневаюсь!

Архистратиг закрыл глаза и прижал младшего брата к себе, гладя по светлым волосам в знак поддержки. Совсем как в детстве. Мимолетно перед его глазами вспыхнула картинка-воспоминание. Откуда она взялась, он понятия не имел, но понимал, что в заточении с ним может случиться всё, что угодно.

– Смотри, смотри, какая маленькая черепашка. Сейчас я тебя ею напугаю.

Маленький Люцифер бегал по Эдему, весело смеясь. За ним бегал Гейб, пугая старшего братишку этой самой черепашкой. Сын Зари обернулся и показал младшему язык, а Габриэль засмеялся, по-новой догоняя брата.

– Эй, малыши, вы не шалите там. Габриэль, не пугай старшенького черепашкой. Люцифер их боится, – строго, но с доброй улыбкой, обратился Михаил к проказливым братьям.

Младшие остановились. Сладкоежка быстро положил черепашку на зеленую траву, услышав при этом внезапный плач. Это были детские слёзы Люцифера. Габриэль не понимал, что заставило его брата заплакать. Заметив, что малыш плачет, к Светоносному подошел Михаил.

– Ну ты чего, мой ангелок? Кто тебя обидел?

– Черепашка… Я её раздавил, – сквозь слезы проговорил сын Зари, посмотрев на будущего архистратига.

– Ты её не раздавил. Просто черепашка… Сейчас пошла спатки. Ты ещё маленький, Люцифер, и не способен раздавить черепаху. Она просто погрузилась в сон, но завтра проснется, и вы сможете с ней опять играть.

– Правда? – всхлипывая, спросил Люцифер, прижавшись к старшему брату.

Архистратиг улыбнулся и взял малыша на руки, целуя его в теплый, от Эдемского солнца, лоб и гладя по роскошным, величественным белым крыльям, перья из которых развиваются на ветру.

– Габриэль, отнеси черепаху в озеро. Она должна жить в воде.

Малыш послушался и побежал исполнять просьбу старшего брата.

Детство кончится когда-то

Ведь оно не навсегда

Станут взрослыми ребята

Разлетятся кто-куда

А пока мы только дети

Нам расти еще расти

Только небо только ветер

Только радость впереди

Картина перед глазами Михаила пропала, и он непроизвольно улыбнулся, вспомнив архангельское детство. Такие воспоминания грели ему душу, заставляя чувствовать по всему телу тепло, исходящее от них.

Спустя двадцать минут пытки Палами прекратились, и она, взяв себя в руки, смогла хоть на время побороть собственное подсознание. Когда кошмарные видения отступили, она поднялась с колен и присела на кровать. Всё тело дрожало, а руками она даже не могла взять кувшин с водой. Она попыталась дотянуться до кувшина, но не смогла, выронила его из рук, и он разбился. Палами закрыла лицо ладонями и провела по нему. Плакать у неё уже не было сил. Давно всё выплакала.

– Палами, ну как ты? – взволнованно спросил Люцифер, который услышал, что демоница кричать перестала.

– Мы переживали за тебя. Я не понимаю, почему именно ты испытываешь такие муки. Вместе с тобой страдал и Люцифер, которого я еле успокоил. Ты должна выдохнуть и собраться с мыслями. Подсознание с тобой играет, это игры разума из-за замкнутого пространства, но ты должна это побороть! – Впервые, за две недели, Михаил решился заговорить с невесткой.

– Михаил, – Палами встала с кровати и подошла к стене, приложив к ней голову, – я это прекрасно понимаю… Да и с какой радости ты решил проявить заботу? Мы две недели сидим в темнице, а ты только сейчас впервые со мной заговорил. Стыдно стало? Решил загладить свою вину?

– Я чего-то не знаю? – поинтересовался Люцифер, садясь на пол. – Михаил, братишка, может, ты мне все расскажешь? Что вы оба скрываете? Чего я не знаю? Ты же знаешь, что самое ужасное в заточении то, что здесь нельзя ничего утаить. И всё, о чем ты думаешь, становится известно. Причем всем троим. Тебе ли этого не знать? Не ври мне, братишка. Что у тебя было с моей невестой? Палами, ты мне изменяла? Я думаю, сидение взаперти нас троих очень сблизит и раскроет страшные тайны архангела Михаила и демона Палами. Ну, излагайте, голубки!

Как только Светоносный произнес слово “измена”, Михаил вздрогнул, а Палами закашлялась, подавившись воздухом.

– Нет! – в один голос закричали демоница и архангел, явно побаиваясь Дьявола в гневе. – Люцифер, я тебе не изменяла. Чтобы я с ним? Не было ничего. Разве тебе Михаил ничего не говорил про свой французский домик? Как ты вообще можешь такое думать?! Я верна тебе, я предана тебе. Я совершала много глупостей, даже в пыточной Аластара побывала однажды, за глупость, но такое… Значит, Михаил тебе ничего не рассказывал?

– Я не считал, что это важно, невестка моя дорогая! Ничего я такого прям не делал. В то время это было совсем неважно, – оправдался старший архангел.

– Я слушаю, говорите. Что между вами было, пока я был в Детройте, а затем в Чикаго? Я последний раз спрашиваю. Братец, не заставляй меня этого делать. Ты же знаешь, как виртуозно я могу пытать… Ну, я не буду пытать старшего брата, но правду я должен знать! Она моя невеста. Скажи честно, между вами что-то было?! Я думаю, у нас есть вечность, чтобы выяснить отношения!

– Люцифер, – Михаил уселся на пол, отвечая на вопросы: – Палами верна тебе. Ничего не было. Просто я её выкрал. Немного вколол ей один укол. А потом она сбежала на кладбище к тебе. Вот в общем-то и всё. Я должен был исполнить волю Отца нашего, должен был тебя остановить, а твоя невеста мне мешалась на пути. Я прекрасно знал, что она будет до последнего тебя защищать и не даст мне завершить начатое. Я же знаю, на что способна любовь. Особенно любовь к самому Дьяволу. Вот я и придумал такое. Затем Палами сбежала к тебе и открыла врата Клетки. Всё. Больше ничего не было… Она больше своей жизни тебя любит и очень страдала, когда тебя не было рядом.

Люцифер внимательно выслушал старшего брата и вздохнул с облегчением. Он признался самому себе, что зря переживал. Хотя, при других событиях, выходка Михаила не осталась бы безнаказанной, ведь ради Палами Люцифер был готов на многое.

– Михаил правду сказал, Палами? – спросил Дьявол, все ещё не веря достоверной информации.

– Правду, – ответила девушка, которая после пыток была синее неба. – Он меня выкрал, наколол снотворным, а потом я пыталась сбежать. Но не сбежала. А потом сбежала. Габриэль мне помог. Он пробрался в дом твоего старшего, креативного братика и перенес меня на кладбище “Сталл”. Он надеялся, что я смогу остановить битву и не дать Михаилу тебя в Клетку заточить! Я тоже так думала. Но всё пошло не так, как должно было быть. И в итоге мы втроем тут сидим! Люцифер, мы правду тебе сказали. Как ты вообще мог подумать, что я тебе изменяю с Михаилом? Как? Я под пытками не стала бы этого делать, потому что люблю тебя, и измена в мои планы не входит. Совсем.

– Да, теперь я понял, что ошибался. Я тоже тебя люблю, Палами, – Светоносный довольно улыбнулся и сложил руки на груди. – Только вот то, что ты сделал, Михаил… Ты выкрал мою невесту! Если бы мы сейчас были на свободе, я бы тебе не знаю что сделал! Но так как мы с тобой, братишка, в одной темнице сидим – живи. Должен же меня кто-то развлекать.

– Спасибо, буду жить, – фыркнул Михаил.

Люцифер в долгу не остался и показал брату раздвоенный язык.

– Спасибо за разрешение, братишка! Я не хотел этого делать. Я покорный сын Его, и я должен был выполнить то, что мне было велено Им. Я не должен был не допустить Апокалипсис, понимаешь, должен был тебя остановить. Я – архистратиг, на плечах которого лежит великая задача – защищать Небеса, защищать человечество, в конце-концов! – невозмутимо дополнил он.

– А, то есть это намек на мятежного Люцифера, который не собирался и не хотел преклонять колени перед кучкой маленьких, лысых обезьян?! Перед кучкой жалких, порочных таракашек! Люди – мерзкие, порочные недоноски! Фу, маленькая кучка человеческого дерьма! А Михаил у нас хороший сын Отца, и говорит какой он правильный. И делает тонкий намек на мятежного сына Зари, которого считают все плохим сыном Его? Верно? И всё потому, что Люцифер говорит всем только правду?.. Он живет своим умом, у него есть своё мнение, правдивое и точное!

Михаил выслушал Светоносного, собираясь с ответом. Теперь два архангела ввязались в словесную перепалку, напрочь забыв, что в Клетке находится ещё и Палами.

– Ты что, истеричка, ревнуешь меня к нашему Отцу? – ехидно поинтересовался он. – Обидели нашего Люцифера. Ты как был инфантильным ребёнком-истеричкой – таким и остался. Это просто ревность к Нему!

– Придержи язык, братишка! Я не истеричка.

– Люси ты! – продолжал Михаил, с улыбкой смотря на Люцифера.

– Я не Люси! Я…

Но договорить Дьяволу не дали. Все это время Палами прекрасно слышала весь диалог Люцифера и Михаила. Девушка долго молчала и старалась не встревать в спор между ними, долго терпела. Но когда ситуация дошла до критической точки – вскочила, стараясь помешать обоим братьям.

– Хватит вам. Не драконьте друг друга!.. Прекратите! Вы же братья, самые родные! Ваши передряги вот до чего довели! Анна была права, когда говорила вам обоим остановиться! Но ты, Люцифер, был одержим желанием уничтожить ненавистных тебе людишек, а ты, Михаил, хотел остановить Люцифера! Вы оба были под властью собственных амбиций, которые нас всех и погубили! Мы и так сидим в заточении, и нам хватает этого с головой. Я по горло сыта всей этой историей! Вы же родные братья, великие архангелы, правители Небес и Ада, а сцепились как детки в песочнице, которые игрушки не поделили. У которых отобрали машинки. Замолчите! – Палами выдохнула и понадеялась, что смогла вразумить братьев.

Братья архангелы выслушали речь демонши и переглянулись.

– Она права, – сделал заключение Михаил, встав с пола.

– Права! – подхватил Люцифер, согласившись. – Хватит уже нам…

========== Неожиданность ==========

Больше суток Габриэль и Кастиэль сидели в небесной темнице. Гавриил пытался найти выход из тюрьмы, прекрасно понимая, что времени у него осталось совсем немного. Но он не был бы Фокусником, если бы не смог выйти даже из такой сложной ситуации. Архангел предвидел, что гражданской войне не миновать, тем более после того, что сделал Рафаил. Но он также понимал, что это война против собственного брата, в которой будет один только победитель. А вот кто это будет, решит сама Судьба. Также он знал, что в этом военном конфликте много ангелов погибнет, а после него на Небесах будет царить разруха и нищета. Долго он взвешивал все «за» и «против», долго продумывал варианты действий в этой сложной ситуации и под конец решил – войне не миновать.

Габриэль тяжело вздохнул, понимая, что он повторяет действия старшего брата – Люцифера, когда тот начал гражданскую войну против Михаила. Он помнил, чем для Светоносного закончилось военное противостояние, и куда затем он попал. Он также помнил и последствия конфликта – анархия, руины, миллионы уничтоженных ангелов, бегство с Небес самого Габриэля, который просто не мог видеть войну братьев друг против друга. Меньше всего ему хотелось, чтобы сценарий повторился, ведь ангелы достойны лучшей жизни, как, собственно, и люди. Из всех архангелов Гейб был самым человечным и понимал людей, как никто другой. Возможно именно это и заставило его принять сложное и ответственное решение.

– Так, мне это надоело! Сколько можно тут сидеть?! Фокусник, а ничего не может придумать? Нет, так дело не пойдет, – заговорил Габриэль и встал с каменной лавочки.

Архангел в очередной раз окинул взглядом темницу. Он доел шоколадную конфету и подошел к решетке.

– Что же ты делать собираешься? – Тихий голос Кастиэля заставил Гейба вздрогнуть.

– Мы уже сутки тут сидим, и дальше так дело не пойдет. Я не собираюсь тут вечность сидеть, делать мне больше нечего. Нужно только вспомнить, есть ли отсюда вообще выход. По-моему, нет. Но ничего. Сейчас увидишь, Кас, что я сделаю. Я уже очень много поел сладкого пока думал, как же мне поступать… У меня было время подумать, в этом Рафаэль был прав!

– Ты о гражданской войне говоришь или о темнице? – поинтересовался Кастиэль и взглянул на Гейба.

– О войне, Кас, о войне… Так, пора с этим заканчивать.

Он опустил голову и стал думать, и спустя некоторое время заметил в углу камеры большую гору камней. Габриэль покачал головой и хитро прищурился. Сладкоежка подошел к решетке и сквозь редкие, но толстые прутья осмотрел комнату. Он заметил на подоконнике широкой каменной арки золотую чашу. Небольшая, она блестела на солнце, которое приникало сквозь высокие, узкие, зарешетчатые окна тюрьмы.

– Хм, как я раньше её не заметил? Если бы заметил уже были были бы на воле. Есть у меня одна идея. Сейчас покажу Рафаэлю, на что способен Фокусник. Я же Трикстер. Только сейчас я заметил чашу. Она мне и понадобится…

Кастиэль внимательно смотрел на Гавриила, пытаясь понять, что придумал смышленый Фокусник. Взгляд ангела был подобен обелиску.

– Кас, сможешь достать ту миску? Ну, чашу в смысле. Она к тебе ближе чем ко мне. Достань мне её. Сейчас свалим отсюда и не будем тут особо задерживаться. Если бы можно было выиграть гражданскую войну также легко, как сбежать отсюда, было бы хорошо. А лучше было бы её вообще не начинать! Я пытался уговорить брата остановиться, я пытался уговорить его решить все мирным путем. Война не нужна никому. Уж слишком много она жизней заберет. Но мой брат совсем спятил. Говорить с ним, это все равно, что говорить со стеной. Он мог бы легко отступить, легко бы отложить эту идею на задний план… Мне стоило раньше быть внимательнее. Тогда бы ничего этого не было! – вторил Габриэль, поднимая с земли камень. – Так ты мне сосуд тот подашь или нет?

Кас кивнул и подошел к толстой решетке. Он протянул руку сквозь неё, пытаясь дотянуться до золотой чаши на подоконнике. Гейб внимательно наблюдал за действиями младшего брата, мысленно молясь, чтобы у Каса все получилось. После пятой попытки, с горем пополам и недовольным шипением, Кастиэль достал ее. Волосы ангелы были взъерошены и торчали в разные стороны, а щеки покраснели от труда. Но, то что нужно было, он выполнил. И протянул чашу архангелу.

– Отлично. А вот теперь поиграем, – сладко оповестил Габриэль и поставил волшебный предмет на пол. – Жалко, что тут нет мела. Тогда бы было ещё проще. Но обычный камень тоже подойдет.

– У тебя получится? – спросил Кастиэль, ожидая, что будет делать архангел.

– Не знаю, Касси, – честно ответил он. – С мелом бы получилось, а с этими… Этому фокусу научил меня Люцифер. Он меня научил всему, что знал сам. Благодаря ему я знаю кое-какие лазейки, которых не знает обычный ангел и даже сам архангел Рафаэль.

Гейб взял булыжник и нарисовал на полу темницы символ, а Кас просто наблюдал, в душе сомневаясь, что у них-таки получится сбежать.

– Нашел. Это енохианское заклинание… Сейчас попробуем.

В руках Гейба появился небольшой кинжал. Он оголил руку и провел ним по руке. Алая кровь стала капать в чашу, но он не испытывал боли, а рана на руке должна была сама затянуться. Когда архангельской крови было достаточно, он стал читать заклинание, которое было написано на предмете. Спустя минут пять сосуд задымился, а кровь архангела стала булькать. Далее Габриэль встал с пола и сделал надрез на второй руке. Он быстро нарисовал символ и на стене темницы, только этот знак отличался от того, что был нарисован на полу. Тот был нарисован камнем, а этот – кровью.

– Пора. Прощайте, карамельки, – ухмыльнулся Габриэль и нажал на кровавый символ на стене. – Отходи от решетки, Касси!

– А… – Ангел пытался задать очередной вопрос Гейбу, но тот его перебил:

– Скорее! Что ты как бедная девственница?! Отходи, я тебе сказал!

В считанные секунды стены затряслись. На друзей посыпались камни, и началось землетрясение, на которое прибежали охранники темницы – солдаты Рафаэля, но они ничего не могли уже сделать. Раньше нужно было думать и придавать значение действиям Габриэля. А тот тем временем ещё раз нажал на знак, и темницу озарила яркая вспышка. Ангелы, которые находились в помещении, быстро исчезли в ослепительном белом свете, а сама небесная тюрьма продолжала трястись. Габриэль пригнулся, когда большая каменная арка обвалилась.

– Уходим отсюда! – закричал он, еле отпрыгнув, когда очередной камень упал в метре от него.

Архангел, щелкнув пальцами и схватив за руку Каса, быстро исчез.

***

Лос-Анджелес, штат Калифорния, Малибу.

Посреди окруженной тополями и кленами улицы, в самом центре небольшого, но знаменитого города Малибу, стоял особняк. Ну, назвать это особняком было тяжело. Строение скорее походило на дворец. Большой, с белыми колонами, такими же стенами и рифлёными балконами он был выполнен в современном стиле и блистал роскошью и шиком. От него веяло богатством, красотой, шармом и дороговизной. Такому огромному дому мог позавидовать, наверное, любой правитель современной Европы или же США.

В гостиной, которая была настоящей фишкой этого царского дома, в дорогом, мягком кресле сидел мужчина и вальяжно потягивал дорогой виски. Возле него стояли также бутылки с абсентом, текилой и коньяком. Сама гостиная освещалась разноцветными лампами, которые напоминали клубную атмосферу. Хрустальный, светящийся шар висел на потолке и тоже придавал освещение шикарной гостиной. Комната была яркая, богатая и чем-то походила на клуб или казино. Где-то в самом дальнем конце комнаты находились привлекательные, наполовину обнаженные барышни, которые танцевали перед этим мужчиной в очень открытом наряде, прекрасно подчеркивающим их прелести.

– Да ну нет. Так не интересно! Нудно все это, надоело, – с улыбкой промолвил мужчина и щелкнул пальцами.

В считанные секунды девушки, которые его развлекали, исчезли. Клубное освещение в гостиной пропало, а крутящийся шар остановился. Комната залилась тусклым светом, как будто и не было ничего. Он глубоко вздохнул и налил себе в опустевший бокал ещё виски.

– Нужно вздремнуть. А, я же ангел. Я же не сплю…

Только ангел хотел направиться в другую комнату, как внезапно посреди гостиной появился ещё один мужчина. Но это был скорее паренек. Он выглядел лет на двадцать от силы. Белые, кудрявые волосы торчали в разные стороны, серая футболка с эмблемкой и синие потертые джинсы. Голубые глаза придавали ему какой-то особенной красоты, а улыбка на устах паренька выдавала в нем ещё совсем молоденького, но уже привлекательного юношу.

– Бальтазар, – приятным голосом заговорил юноша, привлекая на себя внимание.

– Асуриэль, здравствуй. С чем пожаловал? Ты меня так больше не пугай. Предупреждать ведь нужно, когда появляться! Я, между прочим, тут скрываюсь! Тебя спасло то, что ты мне уже лет, эдак, десять служишь, и тебе я доверяю. – Бальтазар улыбнулся, потягивая виски.

Молодой ангел опустил голубые глаза, явно побаиваясь своего начальника. Заметив такое поведение юноши, Бальт засмеялся и попытался разрядить напряженную обстановку. И чего это ангелок стал его бояться?

– Хватит тебе, юноша. Так, в чем проблема? Что случилось, Асуриэль?

– Габриэль объявил Рафаэлю войну… – нерешительно начал объяснять ангел, теперь смотря на улыбчивого Бальтазара. – Мне об этом сказала ангел по имени Рахиль. Она достоверный источник. Рахиль говорит, что у Габриэля недостаточно сил, и он может проиграть. Что ты прикажешь делать?

Улыбка с лица Бальтазара пропала. Он подошел к небольшому столу и налил себе снова алкоголь. Поднёс к губам, но пить не стал.

– А что я должен сделать? Понимаешь, Асуриэль, я бы и рад помочь нашему любимому сладкоежке, любителю конфеток, развлечений и горячих сиськатых телочек, но. Я не могу… Я же тут прячусь. Там на Небесах думают, что я погиб. Кастиэль оплакивал мою смерть, мне об этом доложили. Даже он думает, что я мертв. Хотя он был моим другом, братом, состоял в том же гарнизоне, что и я. Мы вместе прошли столько войн, что и не сосчитать. А я ведь просто сбежал, и ты это знаешь. Кастиэль нарушил сценарий, сжег его странички. Он всем показал, что такое свобода, и что мы можем делать все, что нам хочется. Мы можем валятся в койке, курить коноплю… Папочка не вернется, а, значит, можно делать всё. Вот я всё и делаю. Именно поэтому я не могу ничем помочь Гейбу, хотя и хочу. Если сейчас все узнают, что я жив… Ох, юноша…

Асуриэль выслушал своего босса, но ничего не сказал. Он был советником Бальтазара, его другом, ангелом, которому тот доверял все свои секреты и которого всегда слушал. И сейчас юноша чувствовал себя как не в своей тарелке, ибо его начальник поступает неправильно.

– Прости меня… Я ещё юн и молод, но можно дать тебе совет? – решился заговорить Асуриэль, коленки которого затряслись от страха перед Бальтазаром.

Видя, что ученик переживает, Бальт смягчился.

– Говори. Что ты хочешь сказать?

– Я бы на твоем месте помог Габриэлю. Он тебя не убьет, ничего не сделает, а только скажет спасибо за помощь. Он хороший архангел, его все уважают на Небесах, и многие из нас хранят ему верность и преданность. Я в том числе. Я тебе даю совет…

Асуриэль опустил глаза и стал осматривать мраморный пол гостиной. Бальтазар внимательно выслушал молодого ангела и задумался. Где-то в глубине души он понимал, что старому другу необходима помощь, и что вместе с Кастиэлем они спасут его. Но с другой стороны… Ангел слишком долго скрывался, выдумал грандиозный план, инсценировал свою смерть, выкрал небесное оружие и сбежал на землю… Слишком многое было сделано, но война не вошла в писанный Бальтазаром сценарий.

– В чем-то ты прав, Асуриэль… Но я не могу…

– Ты поступаешь как эгоист, Бальтазар… Прости меня. Я сказал правду.

Мужчина залпом опустошил бокал.

– Да прав ты, Асуриэль. Я не эгоист, и поэтому – помогу Габриэлю. Я знаю, с какими дарами к нему идти, и что ему сможет помочь. Хотя, ты знаешь, давно я не видел сладкоежку, и столько времени прошло, что не могу тебе даже посчитать. Вот он удивится. Что у тебя за привычка постоянно давать мне советы? Как я тебя вообще выбрал своим помощником? Вот ответь мне, Асуриэль. Вместо тебя мне нужно было заводить пандочку! Как я не подумал о пандочке?

Юноша залился задорным смехом.

***

Спустя два дня.

– Вот, Габриэль, это лучшие ангелы, которые верность тебе хранят… Они готовы быть на твоей стороне. Никто не хочет, чтобы Рафаэль воплотил в жизнь свой план… Мы верим, что ты сможешь нам помочь. Эти ангелы – твои верные солдаты, ожидающие только твоего приказа. Прикажи – и они кинутся в бой.

Кастиэль стоял возле Габриэля и смотрел на строй солдат. На спокойном, но задумчивом лице ангела в бежевом плаще совсем не было эмоций. Казалось, он спокойный и рассудительный в своих действиях и сохраняет спокойствие даже в такой весьма сложной ситуации. Но, может, и вправду это только казалось?

Возле Каса стоял Габриэль, углублённый в свои мысли. Он до последнего момента во всем сомневался. Какое-то странное ощущение, непередаваемое чувство грызло его изнутри, заставляя постоянно сомневаться в правильности принятого решения. Здраво рассуждая и понимая всю сложность и серьёзность ситуации, самый младший из архангелов хотел предотвратить войну, остановить все это безумие, до последнего надеясь договорится с братом. Ведь всё можно решить мирным путём, и стоит только дать положительный ответ Рафаэлю. Но тот, к большому сожалению, даже слушать не стал младшенького, постоянно делая акцент на том, что так угодно Отцу и так тому и быть. Апокалипсису не миновать, и нужно завершить начатое, закончить то, чего так добивался Люцифер.

Понимая, к чему это приведет, Габриэль решил не допустить нового конца света и решил остановить брата. Даже ценой гражданской войны, которую сам архангел никогда ещё не вел, и такая важная роль в игре у него в первые.

– Габриэль, а что же нам делать прикажешь?

Из собственных размышлений его вывел спокойной голос какой-то ангелессы. Он вздрогнул и вернулся в реальность. Пристально взглянул на девицу, которая задала ему вопрос.

Это была молодая девушка-блондинка, в голубой рубашке, поверх которой был одет серый пиджак. Голубые глаза ангела пристально смотрели на нового главнокомандующего.

– Эм, а, – Гейб попытался что-то ответить, но его перебил Кастиэль, который понял всю неловкость сложившейся ситуации и решил помочь старшему брату.

– Это ангел по имени Рахиль, главнокомандующий. Рахиль была лейтенантом в моей армии и моим верным помощником. Она была моим другом. Ну, и сейчас она мой друг.

Архангел усмехнулся и ответил:

– Хорошо, Кастиэль, спасибо. Я понял. Запомню. Кас, я…

– Хорошие солдаты, Гейб…

Но договорить ему не дали. Громкий голос за спинами друзей, заставил их вздрогнуть и обернуться. От увиденного ангел и архангел похолодели.

– Бальтазар… – изумленно произнес Кастиэль, отойдя от тридцатисекундного шока.

– Кас, Габриэль, вы здесь. Я так рад вас видеть! – как ни в чем не бывало воскликнул Бальтазар, видя, что друзья всё ещё в шоке.

– Как? Даже я знаю, что это плохая шутка. Я оплакивал твою смерть… – выдал Кас, смотря на своего давнего друга, которого считал погибшем в гражданской войне.

– Да-да, ты уж извини, – ответил ангел и развел руки в стороны. – Я хотел, чтобы они так думали…

– Они так думали? – переспросил Кастиэль, нахмурив бровь. – Но, что же ты делал все это время? Чем ты занимался и занимаешься, Бальтазар?

– Да чем угодно! – воскликнул Бальти, объясняя: – Сегодня вот у меня был менаж… Как там по-французски будет двенадцать?

– Зачем ты сбежал? – резко спросил Габриэль, в душе признавая, что очень рад появлению лучшего друга.

– Потому что мог, сладкоежка! – изрёк ангел, слегка повышая голос. – Что? Кастиэль, – Он перевел свой взгляд на собрата, – ты вообще красавчик у нас. Сорвал такой план, вступил в войну. Ты не просто восстал. Ты порвал весь сценарий, сжег страницы, ты показал всем нам, что такое свобода! Это новая эра. Ни правил, ни судьбы… Только абсолютная и полная свобода!

– Подожди, Кас, ничего ему не отвечай. Свобода? Бальтазар, а ты знаешь, что почти началась гражданская война?! Эм, о какой свободе ты сейчас говоришь? На днях может начаться война, потому что Рафаэль снова…

– Габриэль, мой пернатый друг, я знаю про войну, – перебив архангела, продолжил Бальтазар. – Ты думаешь, я сюда пришел чтобы поиграть с тобой в картишки, полапать сиськатых телочек? Я знаю, что ты решил начать гражданскую войну против этого чернокожего барана. Да, я сбежал. Сбежал, когда было время. Но теперь все изменилось. Я вернулся. И вернулся не просто так, а с желанием тебе помочь. Война сама не начинается, её – начинают, Гейб, запомни это. Вы оба думаете, что сможете остановить войну? А она никогда не остановится! Но… Я помогу тебе, братик. Уж очень ты мне симпатизируешь…

– Спасибо, Бальтазар, – благодарно ответил Фокусник. – Я понимаю все, о чем ты говоришь, но я ещё сомневаюсь, стоит ли мне это делать или нет? В войне не будет победителей. Нет, он будет. Только один из нас будет победителем, а второй…

– Проиграет, знаю, – заключил Бальтазар. – Но, привыкайте, девчонки. Я теперь в игре, и постараюсь не допустить проигрыша. Дам я тебе одну штуковинку, которая поможет. Я когда сбежал на Землю, прихватил с собой немного Небесного арсенала.

После того как Бальтазар замолчал, Кастиэль и Габриэль переглянулись. Кас сделал шаг вперед навстречу собрату.

– Что же теперь делать?

– Бороться, Кас!..

========== Святая Дева ты не в силах мне помочь… ==========

Палами сидела на кровати и тихо напевала грустную песню, привлекая внимание архангелов. Люцифер, облокотившись на стену и сложив руки на груди, улыбнулся. Да, у его Палами красивый и приятный голос, который он готов слушать часами, и который помогает ему держаться и выживать.

Михаил, слушая пение Палами, чаще заморгал и невольно улыбнулся сам себе. Он и не понял, от чего появилась та самая мимолетная улыбка на устах. Но услышав, как она поет, он почувствовал непередаваемое ощущение тяжести в ногах и учащенное сердцебиение. И в сердце как будто что-то щелкнуло, теплом разнеслось по всему телу.

Что же это такое? Влечение?

Непонятные чувства преследовали архистратига постоянно, когда рядом с ним находилась мадемуазель Пройс. Михаил почувствовал это ещё в тот момент, когда Палами была в его доме. Но он просто не придал этому значение, заверив себя, что у него много других – более важных дел, например, остановка будущего Апокалипсиса, и думать о том, что он испытывает к невестке – желания нет. И со временем, благодаря самовнушению, всё само забылось.

Но как только архангел услышал, как хорошо и трогательно пела девушка, былые чувства и воспоминания волной окатили его с ног до головы, и опять вспыхнула та самая маленькая искорка, которую он пытался потушить всё это время. Осознав, что происходит, архистратиг вздрогнул и взмахнул головой, пытаясь прогнать непонятные мысли.

Iʼm so tired of being here

Suppressed by all of my childish fears

And if you have to leave

I wish that you would just leave

Your presence still lingers here

And it wonʼt leave me alone

These wounds wonʼt seem to heal

This pain is just too real

Thereʼs just too much that time cannot erase

Минут через пять Палами перестала петь и, вздохнув, улеглась спиной вниз на кровати.

– Люц, мне тебя так не хватает, – с печалью в голосе начала она и устало прикрыла глаза. – Как же мне хочется прикоснуться к тебе и крепко обнять. Ох, у меня такая тяга к тебе. Я тебя так сильно люблю, и хочу находиться рядом с тобой… Всегда…

Люцифер выдохнул и прикрыл глаза, а потом снова их открыл.

– Палами, милая, я тебя тоже сильно люблю, и я так виню себя, из-за того, что ты в Клетке. Это всё произошло из-за меня. Мне бы только повернуть время назад… Вот, если бы я тебя не забирал от Аластара и не привел в свой дом, то может ты сейчас вернулась обратно в Ад, к Аластару и занималась своим привычным делом – пытала грешные души. Как же я хочу все вернуть, и… Чтобы мы никогда не виделись. – Люцифер опустил голову, нервно сглотнув. – Да кого я обманываю?! Я, наконец-то, обрел счастье и любовь, и через мгновения всё у нас разрушилось. Ох, если бы я знал, то всё бы исправил… Или вообще ничего бы не делал. Я принес тебе мучения, Палами, сделал тебе больно.