Текст книги "Пока цветет жасмин (СИ)"

Автор книги: Элла Винчестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

Парк Монсо – http://www.just-paris.ru/images/stories/parks/monceau/monceau-1.jpg

Надеюсь я смогла хоть немного вам показать Париж. Пускай пока только на фотографиях.

========== Ошибка по-французски (Часть 2) ==========

Две пары вышли из здания кабаре. Архистратиг немного не так себе представлял их прогулку. Для него вообще было удивительно поведение Палами, но он надеялся, что всё ещё можно было исправить и, чтобы разрядить обстановку, Михаил решил сводить невесток и младшего брата в знаменитый Нотр Дам-де Пари, или как его называли по-другому французы, Собор парижской Богоматери.

И вот, держа Палами за руку, Михаил шел по центральной улице, которая вела к Собору Нотр дам. За ними шли Орабель и Габриэль. Фокусник нежно держал будущую супругу за талию, а та из-за сильного ветра и колючего снега поёживалась. Видя, что девушке стало холодно, хотя она и ангел, Габриэль снял свою куртку и накинул её на плечи невесты. Орабель благодарно улыбнулась и приникла к плечу будущего мужа.

Казалось, дорога все никак не кончается. Бель была этому рада – идти вот так, чувствуя рядом любимого…

По дороге Палами внимательно смотрела по сторонам, изучая Париж. Было удивительно, насколько она хорошо знала город, но сейчас он открывался для неё по-новому. Девушка глубоко вздохнула и сильнее сжала руку старшего архангела. Михаил вздрогнул, почувствовав неожиданное прикосновение, а потом тепло, которое волнами разошлось по его телу. И он не мог понять, что за чувства он стал испытывать. Чувства? Да ладно. Он архангел, он архистратиг. Он не должен проявлять каких-либо эмоций! Но так твердил разум, а вот сердце… И сейчас, держа за руку невестку, Михаил вдруг задумался о странных ощущениях. Он начал вспоминать, что испытывал к Палами, будучи в заточении, и насколько пытался скрыть, убрать, забыть, вычеркнуть эти чувства и погасить ту странную искорку, боясь пожара.

Именно об этом он и думал, идя по Елисейским Полям. Сама же экс-демон думала совсем о другом, пока внезапная мысль не прервала её размышления.

Пройс встала, как вкопанная. Михаил и Габриэль удивленно переглянулись и тоже остановились. Орабель все прижималась к удивленному архангелу, а Палами стояла и пристально смотрела вперед. Девушка как будто застыла. Она почувствовала, как слезы жгут глаза. Мгновенно все чувства, эмоции – все вспыхнуло с новой силой. Шатенка даже не замечала, что все-таки заплакала. Ноги Палами стали тяжелыми, как будто сделанными из гранита. Лицо запылало, на щеках появился лихорадочный яркий румянец.

А впереди возвышался Нотр Дам.

– Палами! Что с тобой?! – тревожно поинтересовался Михаил, посмотрев на застывшую невестку. – Мы почти пришли к Собору…

– Она, наверное, вспомнила историю цыганки Эсмеральды из мюзикла «Нотр Дам де Пари». Там в неё влюбилось аж три человека, а потом её казнили из-за того, что она ранила ножом капитана королевской армии Феба-де Шатопера. Хотя это сделала не Эсмеральда. Её подставил священник Клод Фролло, который тоже любил цыганку и страдал от ревности. Говорят, Эсмеральда была сказочно красива и невероятно добра, – подключился к беседе Габриэль, решив сверкнуть своими познаниями в истории легендарного мюзикла.

Пройс даже не обратила внимание на слова Фокусника. Она просто стояла и смотрела вперед, не сдерживая слезы. Михаил нахмурился – состояние Палами начало его сильно беспокоить.

– Да что же происходит?! Палами, объясни нам в конце концов! – Архистратиг даже не заметил, как начал повышать голос. Шатенка вздрогнула и перевела на него взгляд.

– Не кричи, – прошептала она. – Там, в толпе, я увидела Амели… Понимаешь?!

Михаил замер, не зная, что и сказать. Только посмотрел в толпу и вздохнул.

Среди множества людей, которые толпились в входа в Собор парижской Богоматери, они увидели Амели. Это была уже взрослая девушка, у которой сложилась жизнь. Амели целовалась с каким-то мужчиной, нежно обнимая его, а за их руки цеплялась девочка, лет семи или восьми. Она улыбалась и восторженно смотрела на величественный Нотр Дам, что-то взволнованно щебеча и пытаясь привлечь внимание родителей. Амели весело засмеялась и потрепала дочку по волосам. Счастливо улыбаясь, они вступили под величественные своды Собора, постепенно скрываясь из виду.

А Палами всё смотрела вперед.

Когда семья скрылась из виду, девушка опустила голову, не в силах скрыть эмоции. Она увидела сестру. Такую счастливую, такую живую… И она убедилась, что у Амели все сложилось: хороший муж, чудесный ребёнок, счастливая жизнь… И неважно, что у самой Палами этой жизни не было…

Первым опомнился Михаил – увидев, как побледнела невестка, он испугался, что она сейчас потеряет сознание. Он посмотрел на Габриэля, который, прижимая к себе Орабель, только склонил голову, сочувствуя бедняге.

– Уходим отсюда, – прошептал старший архангел, прижав к себе Палами.

Экс-демон только промолчала, не отрывая взгляда от величественного Собора, в котором скрылась сестра.

***

После увиденного, Палами все никак не могла придти в себя. Словно зомби она шла по Елисейским Полям, думая о младшей сестре и держа за руку Михаила. Старший архангел тоже молчал. Он понимал, что сейчас неуместны какие-либо слова утешения. Не этого она ждет.

– Я хочу домой, – прошептала Пройс, остановившись.

Михаил и Габриэль в очередной раз переглянулись. Пары пересекли Елисейские Поля, вышли на площадь Руаяль и оказались возле площади Согласия.

Площадь Согласия – одна из самых популярных достопримечательностей французской столицы. Правда, события, происходящие на площади Согласия, находящейся в самом сердце Парижа, никак не соответствовали её названию.

Во времена Великой французской Революции здесь, на гильотине, погибло около тысячи человек, в том числе и молодая, веселая и красивая Мария-Антуанетта, королева Франции, и ее муж, король Людовик. Здесь же были казнены Робеспьер и Дантон. Сама площадь так и привлекает туристов многочисленными статуями, фонтанами и обелисками. В летнее время года здесь негромко журчат фонтаны. Фигуры Тритона, Нереиды и других мифических персонажей придают фонтанам неповторимый вид, особенно по вечерам, в чарах летней ночи.

Зимой эти фонтаны не работают, но вид их все равно не перестает радовать жителей города и туристов, оставаясь такими же популярными и роскошными.

– Подожди, Палами. Зачем тебе домой? Домой мы успеем. Может лучше в парк? – заговорил Михаил, не обращая внимания на туристов, которые толпились вокруг них.

– Зачем? Михаил, я сегодня достаточно увидела, – прошептала она, медленно стирая слезу.

Габриэль, видя растерянность брата, решил придти ему на помощь.

– Может, Михаил тебя сводит в парк Монсо? А что? Это спокойное место, которое даст тебе возможность просто подумать и побыть в гармонии с собой. Даже в такое время года это место очень красиво. Михаил может тебя сводить в туда, чтобы ты немного успокоилась и пришла в себя. Зачем тебе домой? Чтобы ты снова заперлась в комнате? Ну уж нет, дорогая невестка. Мы не позволим тебе.

Архистратиг внимательно выслушал младшего брата и задумался над его предложением. Орабель молчала, не собираясь вмешиваться в дела Палами. Она только за всем наблюдала и теперь считала, что прогулка по Парижу была ошибкой.

– Парк Монсо? – поинтересовался он, смотря на брата.

– Да, а почему бы и нет? Палами нужно отдохнуть, а там так тихо. И это лучшее место, – спокойно ответил Гейб.

– Возможно, ты и прав… – Михаил задумчиво взглянул на Палами. – Давай сходим в парк? Так будет лучше…

– Мне все равно, – равнодушно ответила она, неподвижно смотря куда-то поверх плеча архангела.

– Значит, пойдем! – Старший архангел явно не хотел сдаваться.

– А мы? – спросила Орабель, все ещё прижимаясь к Габриэлю.

– А мы, карамелька, пойдем в кафешку и выпьем горячего кофе с шоколадными круассанами. Ты как, не против? Закажем себе бутылку дорогого французского вина и просто посидим. Тем более, нам нужно же отметить помолвку? А Париж просто создан для влюбленных!

– Звучит заманчиво, – согласилась ангелесса, глаза которой засветились счастьем. Такое предложение жениха ей было явно по душе. – Чего же мы ждем? И это явно лучше кабаре. Да и Собор отменился.

Трикстер заговорщицки улыбнулся и поцеловал девушку, а потом подхватил ее под руку, уводя с площади. Старший архангел проводил взглядом брата и Орабель, и вздохнул. И когда Габриэль скрылся из вида, Михаил обратился к невестке:

– Идем в парк, Палами. Дом может и подождать. А там уже что-то решим…

И парочка покинула Площадь Согласия.

***

Парк Монсо – живописный городской парк, тихий и умиротворяющий. Его аллеи, псевдоантичные постройки, лужайки и пышные деревья вдохновляли многих художников на создание потрясающе умиротворенных пейзажей.

Это очаровательное место, с извилистыми дорожками, широкими прогулочными аллеями, огромными лужайками, катком (зимой), зимним садом, «греческими» и «римскими» руинами и беспорядочно расставленными статуями совершенно не похоже на традиционные французские парки.

Расположенный неподалеку от Триумфальной арки, Парк Монсо во все без исключения времена года притягивает туристов и коренных парижан, завораживая своей красотой. Не обязательно ждать лета. Многие парижане приходят сюда зимой, чтобы поиграть в снежки, покататься на коньках.

И даже в зимнее неуютное время, парк все равно оставался величественным и красивым.

Михаил, держа за руку невестку, бережно усадил её на одну из свободных лавочек, и сам присел рядом. Сейчас в парке были в основном только туристы, которые фотографировали все подряд – и застывшие в морозном воздухе деревья, и широкие аллеи, и старинные фонари, и даже закрытые на зиму деревянными ящиками статуи.

– Палами, – неуверенно начал Михаил.

– Не стоит, – перебила шатенка деверя. – Не начинай мне читать психологических лекций. Типа, прошлого не вернуть, или так и должно было быть. Не говори мне про Атропос, не говори мне, что прошлое я должна отпустить. Прошлое нельзя забыть. Такое не забывается. И не говори мне насчет Амели, хорошо? Мне было достаточно увидеть её, понять, что она живет, и что я продала душу ради неё не зря. И я увидела. Увидела любимую сестру, у которой есть любящий муж, ребёнок, которая здорова и счастлива. У неё есть семейный очаг, а она его истинная хранительница. Она просто счастлива и ничего не знает о сверхъестественном мире. Она не знает, что существуют демоны, ангелы, левиафаны, архангелы и тому подобное. Что существует в мире нечисть и адские твари, с которыми так упорно борются братья Винчестеры. Она не знает, что есть монстры, демоны, призраки, вендиго и тому подобное. Что я сидела в клетке с двумя архангелами – Михаилом и Люцифером. Что Дьявол готовил Апокалипсис, желая истребить ненавистных ему людей и стереть их с лица земли, что он убивал ни в чем не повинных. Что Аластар обучил меня пытать, сделал своей протеже, доверял мне, а я отказалась выполнить приказ, что Люцифер спустился в Ад и случайно заметил меня, маленького демоненка среди других его верноподданных. Она ничего не знает про Пайк-Крик, дом Ника в Дэлавере, о том, что Дэлавер стал моим личным местом заточения, а потом ты… Она ничего не знает про битву, заточение Люцифера Винчестерами, про ангельскую войну Габриэля. Не знает о нашем выходе из Клетки без моего мужа… Я могу продолжать вечность. Знаешь, что самое интересное, Михаил? Амели не знает, что Люцифер действительно существует. И никогда не узнает о том, что я жена Дьявола. Что я связана с семьей архангела Михаила. И ей хорошо от того, что она ничего не знает о мире сверхъестественного! Она просто живет! – Палами закричала и вскочила с лавочки. Она даже не заметила, как из глаз снова полились слезы. – Я же так не могу! У меня нет жизни, понимаешь, Михаил?

Старший архангел слушал монолог экс-демона, не перебивая. Михаил понимал все, о чем говорила невестка, и понимал, почему девушка решила выговориться. Архангел вздохнул и в опять стал успокаивать её.

– Ну, тише… Амели счастлива, и ты должна радоваться за неё. Ты увидела свою сестру, увидела, что она не страдает. Что она – счастлива, её жизнь сложилась. В этом твоя заслуга, очень большая заслуга.

– Только у неё больше нет старшей сестры! – перебив деверя, ответила Палами. – Я рада за сестру, что она обрела счастье в жизни, и что ей лучше, чем мне. Что её жизнь другая – счастливая. А я, видать, сильно чем-то разозлила Атропос… И ещё вопрос, сколько я вообще буду страдать, и когда хоть на минутку почувствую себя счастливой? Хотя… О чём это я? Да никогда!

– Никогда не говори никогда, Палами, – тихо прошептал Михаил и встал с лавочки. За ним встала и невестка, думая, что архангел собрался уходить. Но не тут-то было, – ты ещё будешь счастливой, Палами. Нужно просто немного подождать!

– Вы с Люцифером одно и то же говорите. Он ещё говорит, что сахар на дне! – Шатенка грустно улыбнулась.

– И он прав! – коротко ответил лидер Рая.

– Только проблема в том, что я пью чай без сахара…

Архангел внезапно сделал шаг навстречу девушке. Шатенка явно не понимала, что он собирается делать, да и сам Михаил не понимал, что на него нашло… Он, легонько коснувшись пальцами подбородка девушки, внимательно посмотрел Палами в глаза и улыбнулся уголком губ. Она вздрогнула от прикосновения сильных пальцев к коже. Михаил робко коснулся щеки девушки, убрал непокорный локон, спадающий шелковистым водопадом на щеку.

Экс-демон только вздрогнула от прикосновения. Ноги стали ватными, а по телу пробежали мурашки. Михаил провел ладонями по растрепавшимся волосам невестки. Палами машинально положила руки Михаилу на грудь, но не отталкивая, а как будто ища поддержки.

Девушка чувствовала, как в груди разрастается жар, постепенно охватывая все тело. Она смущенно опустила глаза, стараясь не смотреть на него.

Михаил прикрыл на секунду глаза, услышав запах духов девушки. А потом… Его губы, сухие, обветренные, но горячие и жаждущие едва коснулись нежных, пока ещё холодных, безвольных губ невестки. Легкое касание, как смакование гурмана, впервые вкушающего новое блюдо. Михаил чувствовал и страх первого поцелуя, вкус нежных, желанных губ и робкое, но такое долгожданное ожидание, смакуя и впитывая этот вкус. А потом поцелуй стал страстнее, увереннее, сильнее…

– Хватит! Я не могу так! – вскричала Пройс, с силой отталкивая Михаила.

Она до сих пор чувствовала этот сильный поцелуй, его страсть и чуть сладковатый привкус. Михаил вздрогнул. Он сам не ожидал, что сделает… Это. Только сейчас он осознал, что натворил: его маленькая искорка все-таки превратилась в пламя, полностью затмив его разум и здравый смысл, и чуть не доведя до беды.

Палами взялась руками за красное лицо. Постепенно она начинала осознавать, что произошло, и это приводило ее в ужас. Было очень тихо, даже туристы, вот буквально только что бегавшие по аллеям толпами куда-то подевались. Казалось, они сейчас одни в целом мире.

– Что ты сделал? – нарушила молчание Пройс. – Что МЫ сделали?

– Это… Это была ошибка по-французски, – пробормотал архистратиг, до которого начала доходить вся сложность ситуации, которую он же и создал.

– Измена… Давай выражаться так. Я – замужняя дама – поцеловала брата мужа. Понимаешь, что мы вообще натворили? – Шатенка нахмурилась и содрогнулась.

– Да, – растеряно ответил архангел, все ещё не веря, что позволил себе такое.

– Если Люцифер узнает, нам не жить. Ну, тебе-то жить, Михаил. Он твой младший брат и будет к тебе весьма снисходителен, а вот ко мне… Я же демон. И он имеет право делать со мной все, что пожелает нужным. Предать меня любому наказанию, которое посчитает нужным. Вплоть до пыток или убийства. Все демоны – творения Дьявола, и он имеет власть над каждым из них, даже если этот демон его жена. А я уже и не демон. Я почти человек, ибо моему сосуду приходит конец. И это тем более развязывает ему руки. Пытать человека легче, чем демона, и ты это знаешь. И это измена, Михаил. Поверить не могу, что я поддалась тебе! Что я натворила?! – Палами даже не заметила, как стала кричать.

Михаил молча стоял и не знал, что ему ответить. Новое чувство – чувство вины за свой поступок – овладевало им. И теперь из-за него Палами может пострадать. Да и он сам. Вряд ли Люцифер оставит такое безнаказанным.

– Я сам поверить не могу… – прошептал Михаил, склонив голову.

– Ничего не говори! Уходи и не попадайся мне на глаза, Михаил. Мне нужно обо всем подумать. Подумать, как поступить, и что теперь вообще делать. Мне нужно молить всех богов, чтобы Люцифер ничего не узнал об этом. А если он узнает, мне не жить. И ты молись за меня, архистратиг. Рамбулье был ошибкой. Прости. Я думаю, нам нельзя больше видеться. Не ищи меня! Для меня Париж территория теперь запретная, а твой Рамбулье больше не место моего заточения.

– Палами, твой сосуд… Куда ты одна? Он же израненный… А как же твои язвы? Ты себя в зеркало видела? Точнее, свое тело? Куда ты без меня? Ты же пропадешь.

Но экс-демон не слышала последних слов архангела. Развернувшись, она бросилась по дорожке внутрь парка. Ошарашенный Михаил даже не думал ее преследовать, и Палами скрылась в глубине парка. Архистратиг медленно опустился на лавочку. Он поверить не мог, что сам все разрушил, поцеловав невестку. Маленькая искорка превратилась в пламя, лишая разума. Но назад пути не было. Время повернуть назад нельзя, и за содеянное придется отвечать. Пламя, разгоревшееся из крохотной искорки, бушевало в груди, заставляя темнеть в глазах. За всем преступлением последует наказание, и архангел это понимал…

– Попались! Поверить не могу… Палами и Михаил… Люцифер будет удивлен.

Прошептала неизвестная рыжая девушка, держа в руках планшет. Когда Михаил и Палами целовались, они даже не замечали, что за ними следила одна демоница, которая больше всего на свете ненавидела именно Палами.

Девушка и архангел даже не подозревали, насколько вскоре поменяется их жизнь…

Комментарий к Ошибка по-французски (Часть 2)

ВНИМАНИЕ: Все читаем офигенное, потрясающее дополнение от моей любимой Дашеньки. Люблю тебя, спасибо огромное за тааакой подарок. – https://ficbook.net/readfic/3472014

Мм глава снова о Париже, дяяяя.

Это ещё нормально. Дальше нас перекинет в Стамбул и на Кипр =)

Отдельное спасибо хочу сказать Дашеньке (Кошка-Дашка) которая вложила оогромный труд в фанфик и помогла мне, исправила и отредактировала.

Люблю тебя, любимка моя.

========== Откровенная правда ==========

Спустя неделю. Небеса. Эдем.

После рокового случая во французской столице и после того, как Палами покинула Рамбулье, Михаила в Париже явно больше ничего не держало. Поэтому архангел переместился в Рай, дабы полностью погрузиться в дела Небес. Он надеялся, что только так сможет забыть то, что произошло между ним и невесткой. Старший архангел переживал за жизнь Палами. Он знал, что её сосуд еле держится, а где сама девушка он понятия не имел. Да и вряд ли бы Палами хотелось, чтобы её кто-то искал сейчас.

Уже неделю архангел ходил хмурый и задумчивый, а его лицо не выражало никаких эмоций. Только холод был на душе его. Сам себе архистратиг признавался, что это просто маска, которую он должен носить, дабы снова не вспоминать поцелуй в Париже. Архангел понимал, если обо всем узнает Люцифер, не поздоровится им обоим. И чтобы отвлечься от дурных мыслей и переживаний за жизнь Палами, он полностью посвятил себя Раю. Его желание углубиться в райские дела, снова показать себя великим воином и хладнокровным правителем теперь было сильнее. У него даже появилось желание снова вернуть былое время, когда он только выстроил жестокую иерархию и дисциплину в своей армии и карал за малейшее непослушание. Содержать Небеса в порядке – самое главное для архистратига.

И спустя три дня, воины гарнизонов вновь ощутили всю жестокость правления архистратига, подчинившего их и взявшего всё «в ежовые рукавицы».

– Михаил вообще… Как с цепи сорвался. За эти дни он предал наказанию множество ангелов. За малейшую провинность он стал карать – и, на мой взгляд, неоправданно жестоко. При мне лично он приказал пытать одного ангелочка всего лишь за то, что тот не вовремя выполнил его какое-то там задание. А когда я хотел уйти, так он меня остановил и сказал, что это мне будет примером – что бывает с теми, кто ослушивается его приказов. Все вернулось на круги своя. Он, как и до своего заточения в Клетку, руководит Небесами и всех жестко строит. Не понимаю его.

Бальтазар, с бокалом в одной руке и с бутылкой коньяка в другой, вошел в здание казармы и пристально окинул взглядом ангелов, которые были в помещении. Он залпом опустошил бокал, а затем заговорил:

– Боюсь теперь выполнять его поручения. То, что он сделал с тем ангелом…

– Ну, он же Верховный главнокомандующий войском Небесным, правитель наш… Имеет право решать, кого поощрять, а кого карать. Да и что вы хотели? Служить в гарнизоне Михаила и под его началом… – отозвалась Орабель, которая сидела подальше ото всех и прижималась к Габриэлю.

– Да уж… Что-то братиш мутит, – задумчиво протянул Трикстер, посмотрев на Бальтазара. – В таком гневе его явно давно не видели. То ли ещё будет.

Ангел горько усмехнулся и покачал головой. Он присел возле влюбленных и налил себе в бокал ещё коньяку.

– Да, с дисциплиной он явно перебарщивает…

– Габриэль, – неожиданно к младшему архангелу обратилась ангел Рахиль. Блондинка ехидно прищурилась, задав интересный вопрос: – Неужели ты не знаешь, что творится с Михаилом? Брось, ты же всегда в курсе всех событий. У тебя везде свои ушки, и я не верю, что ты не знаешь правды?.. Я понимаю, дисциплина нужна, но это уже перебор. Слово не скажешь… А если скажешь… Попадать под наказание от Михаила… Проще юношу поцеловать, чем выдержать это.

Услышав слова Рахили, все, находящиеся в помещении засмеялись. Асуф, которому предназначалась шутка ангелессы, смущенно опустил голову. Парень явно не понял её слов, но покраснел, чувствуя подвох.

– Юноша, – заговорил Бальтазар, – не стоит тебе краснеть. Мы же твои братики и сестрички… Да и Рахиль же не начала говорить о девственности…

– Кстати, да. Она же пошутила! – К диалогу подключился Габриэль, широко улыбаясь. В руках Фокусника появился шоколадный батончик. – Рахиль просто сказала. Мы же, и правда, не говорим на тему девственности…

– Помнишь Каса? Я думаю, лекция пошла ему на пользу. – Бальтазар засмеялся, опустошив очередной бокал.

– В университете тебе преподавать нужно! – изрёк ангел Камаэль.

Фокусник гордо вскинул голову и получил звонкий подзатыльник от невесты.

– За что?! – переспросил удивленный Габриэль, посмотрев на неё.

Бальтазар не сдерживал смех.

– За то, что учили Кастиэля не тому! – ответила Орабель и отвесила ещё один подзатыльник. Теперь Бальтазару. – А тебе за смех! И за либидо. Уж я-то знаю, чему вы учили Кастиэля сидя в Небесной темнице.

– Какая строгая. Сразу видно, кто будет в доме хозяином. Мы девушки такие. Вам вообще спуску давать нельзя! – заметила Рахиль, лучезарно улыбнувшись.

– Так все, больше не трогайте юношу! Если ещё раз его тронете, узнаете, что такое мой гнев. Габриэль, ты же знаешь меня!

– Мы уже боимся, цыпочка, – с сарказмом сказал Бальтазар, подмигнув ангелессе, и в очередной раз хорошенько получил от неё.

– Она такая сексуальная, когда злится, правда? – Габриэль немного пошло улыбнулся, приобняв невесту за талию.

Бальтазар, а с ним и другие ангелы ещё громче рассмеялись.

Ангелы и дальше продолжали разговаривать, и только Марселина, сидящая в самом дальнем углу казармы, не обращала внимание на собратьев. Девушка о чем-то думала и что-то быстро писала в небольшой тетради.

Веселый смех и разговоры ангелов как будто отрезало, когда отворилась дверь, и на пороге казармы появился Лидер Рая. Он внимательно смотрел на своих воинов. Первым заметил командира Камаэль. Михаил был хмур и задумчив. Его лицо будто застыло неподвижной маской.

Заметив командира, небесные воины стали быстро строиться, на что Михаил усмехнулся и жестом руки приказал всем остановиться, отменяя построение.

– Выйдете все! – буркнул он.

Перепуганные, они быстро побежали исполнять приказ своего правителя и, спустя считанные минуты, помещение почти опустело. Только удивленные Гавриил и Орабель замешкались. Даже Марселина собиралась покинуть помещение, но Михаил остановил ее.

– Габриэль, тебе особое приглашение нужно? – нахмурившись, поинтересовался он, посмотрев на Фокусника, глаза которого стали как два блюда. – Я же приказал, всем отсюда уйти. Не зли меня!

– Эм… – Младший архангел опустил голову, чувствуя себя провинившейся первоклашкой перед строгим отцом.

А потом, взяв за руку Орабель, поскорее направился к выходу. Но на пороге остановился и обернулся к Михаилу:

– Какая муха тебя укусила? Братец, это уже перебор. Я ничего не имею против твоих методов воспитания и формирования военной дисциплины, но ты, кажется, увлекся.

– Габриэль, потом поговорим, – продолжил архистратиг, пропустив мимо ушей слова младшего брата.

– Ловлю на слове! – дерзко сказал Фокусник и вышел из помещения, уводя с собой возлюбленную.

Перед Михаилом осталась стоять только Марселина. Девушка мысленно перебирала в уме, где она могла так напортачить, раз её военачальник пришел к ней лично, выгнав остальных ангелов. Сердце ангелессы бешено заколотилось. Она знала, чего можно ожидать от разъяренного Михаила, особенно сейчас, когда старший архангел переживал не лучшие времена, и когда он за самые маленькие провинности так жестоко карал. Не хотелось Марселине оказаться в Небесной тюрьме или попасть в лапы палачу. Блондинка глубоко вздохнула, опустив взгляд и стараясь не смотреть Михаилу в глаза. Даже статус советницы и помощницы Михаила, его бывшей невестки, ангела, которому он доверял, ей бы не помог.

– Марселина, нам нужно поговорить, – первым нарушил молчание старший архангел.

Ангелесса ниже склонила голову.

– О чем? Что я натворила? Оу, только не стоит меня предавать наказанию, как того ангела, о котором нам рассказывал Бальтазар. Тем более, зачем тебе лишаться такой обаятельной, хитрой, немного пошлой советницы?

Михаил удивленно посмотрел на воительницу.

– Подними глаза. Что ты как ребёнок? Какое наказание? Я не поэтому сюда пришел. Я не собирался поступать с тобой так же, как с тем ангелом. Он не выполнил приказ, и получил по заслугам! Я показал на примере того ангела, что такое неподчинение своему командиру и нарушение военной дисциплины. Я думаю, всем ангелам эта демонстрация будет полезна. Но тебя не за что карать, ты же ничего не сделала.

Марселина взглянула на командира, повинуясь.

– Я слушаю, Михаил. Чем смогу – помогу. О чем ты хотел поговорить? Я думала, ты пришел сюда, чтобы меня наказать… В последние дни с тобой происходит что-то странное. Ты настолько стал… Михаилом, что ли…

Архангел вальяжно прошел на середину помещения. Он понял, что ему сейчас просто необходимо выговориться. Держать в себе все он просто уже не мог. Он давно понял, что просто отыгрывается на своих подчиненных. Что свои страдания и чувство вины он выплескивает гневом и раздражением, от которых страдают невиновные. И сейчас ему нужен был ангел, который сможет его не просто выслушать, но и понять. Михаил знал, что именно Марселине он может выговориться, и она его поймет.

– Марселина, – начал говорить он, смотря куда-то вдаль, – я совершил одно преступление, за которое теперь неминуемо понесу наказание… Я предал своего младшего братишку. Я не знаю, что мне теперь делать. Я триста раз пожалел о том, что сделал. Но я точно знаю, что оправдания мне нет!

Блондинка внимательно слушала своего начальника и старалась не перебивать. Девушка нахмурила брови, пытаясь сообразить, к чему сейчас клонил Михаил, что же он совершил такого, за что расплачиваются они все. И что послужило причиной того, что он вернулся к жесткой дисциплине и муштре.

– Ты говоришь загадками, Михаил. Я не смогу тебе помочь, если ты мне все не объяснишь. Какое преступление ты совершил? Какого брата предал? Которого из троих?

– Я, – Он запнулся, – я… Как бы это сказать… Я предал Люцифера. Люцифера, своего маленького, капризного братишку…

– Люцифера? – Марсель удивленно вскинула бровь, явно не понимая, при чем здесь Дьявол, который сейчас заточен в Клетке. – Как ты его предал? То, что он остался там… Ты же тут не виноват. Почему-то Бальтазар и Орабель открыли Врата, но Люцифер остался там… О каком предательстве вообще может идти речь?

– Да при чем тут Клетка?! – Михаил даже не заметил, как повысил голос на удивленную Марселину, пугая её. – Ты будешь сегодня соображать или нет?

Марселина вспыхнула, отступая от разгневанного архистратига и виновато опуская голову, явно не понимая, что вызвало такую вспышку. Увидев это, Михаил опомнился.

– Прости, Марселина, я вспылил… Сам не знаю, что на меня нашло. Прости меня, пожалуйста.

– Да ничего, бывает, – понимающе ответила ангелесса, осторожно подходя к Михаилу и легонько касаясь его пальцев.

Он снова почувствовал то тепло, которое могут дарить прикосновения, и то тепло, которое подарила ему Палами в Париже. Только это касание было другим. Прикосновения Марселины были теплыми, сочувственными. Архангел вздрогнул, но убирать руку не стал. Наоборот, он вдруг сам ухватился за руку девушки, сжимая ее пальцы, но сделал это так, чтобы не доставить ей боль.

– В Париже мы были с Палами, – начал свой рассказ Михаил, нежно сжимая теплую мягкую руку ангелессы. – Ей стало хуже, и Габриэль исцелил её лицо, хотя все остальное… Ну, ты и сама знаешь. Мы побывали в Мулен Руж, а потом хотели пойти в Нотр Дам де Пари, но перед этим Собором Палами встретила свою сестру, за которую продала душу. И, когда Палами её увидела… Я стал её успокаивать, когда нервы невестки сдали в очередной раз. Габриэль посоветовал мне сводить её в парк Монсо и там обо всем подумать. Мы так и сделали. Мы пошли в этот парк. И там…

Старший архангел резко замолчал. Марселина, которая до этого внимательно слушала собеседника, вопросительно вскинула бровь, не понимая, почему Михаил резко замолчал. Но она не стала торопить архангела, видя, как ему трудно продолжить.

– И что было там? – тихо спросила ангелесса, когда молчание затянулось.

Держа архангела за руку, Марселина вдруг почувствовала все эмоции Михаила, его страдания и вину.

– А дальше… – Он продолжил рассказ, набрав воздуха. – Я её поцеловал… Это было тепло, странно и нежно…

– Что вы сделали?!

От неожиданного признания главнокомандующего, Марселина впала в шок. Первые минуты она пыталась переварить то, что услышала от него и уложить все это в голове.

В помещении повисло молчание. Марселина думала, что отвечать Михаилу, а он сомневался, правильно ли поступил, рассказав все девушке.