Текст книги "Имя мне - Смерть (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Холлоуэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Спасибо. – Она обвивает меня руками и притягивает к себе. – Это значит для меня больше, чем можешь себе представить.

Все, что осталось от ее метки – тонкая черная линия на верхней губе, словно кто-то нарисовал усы на ее душе фломастером, но такое чувства, что даже это скоро исчезнет.

Затем Сара хватает Аарона, заключая его в самые большие медвежьи объятия, которые я видела у женщины с ее маленьким ростом. Он обнимает ее так же крепко, а когда прощается, то уверяет, что, даже если она не увидит и не услышит его, он будет рядом. Сара наблюдает из своей закрученной входной двери, как мы молча идем по ее длинной подъездной дорожке.

– Если бы ты захотел, мог бы просто остаться с ней, – говорю я, устраиваясь в своем кресле в машине поудобнее, чтобы избежать щемящей трещины в кожаной обивке. – Я могу добраться домой сама.

– Знаю, но я не могу этого допустить. – Он захлопывает за собой дверцу машины. – Я обещал Максу, что он может ударить меня в живот, если не приведу тебя домой целой и невредимой до наступления темноты. Что бы это было за обещание, если бы я не оказался рядом для его вердикта?

Я ничего не говорю. Просто нажимаю на педаль газа и еду домой.

Глава 25

Мы едем в тишине, ничего не говоря.

Не знаю, о чем думает Аарон, но я все время вспоминаю его историю. Как только прихожу к ужасному выводу, мозг нажимает кнопку «назад», и я возвращаюсь к началу: когда Аарон встретил Шарлотту.

Когда я встретила Аарона.

Не сравнить эти две истории – сложно. Единственной причиной, по которой Аарон согласился на работу Шарлотты – шанс исправить отметину отчима. Единственная причина, по которой я согласилась на работу Аарона – возможность исцелить метку Кайла. Аарон думал, что ему это удалось, когда он убедил своего отчима бросить пить.

Я, в свою очередь, словно преуспела, когда призналась Кайлу в своих чувствах. Но Аарон потерпел неудачу. Значит ли это, что у меня будет также?

Уличные фонари вспыхивают, когда въезжаю на подъездную дорожку рядом с машиной Мисс Лены. Внутри достаточно света, и можно с уверенностью сказать, что еще не стемнело, поэтому Аарон в безопасности от пули размером с Макса, однако поверх наших голов небо покрыто фиолетовыми тучами.

– Кажется, лучше подняться туда. – Я киваю в сторону дома. – Макс, наверное, сейчас зашнуровывает свои боксерские перчатки. Не то чтобы он мог причинить тебе боль. Если ты знаешь, что это произойдет, то можешь заставить его кулак проскользнуть через себя.

Аарон молчит. Я поворачиваю ключ, и он выходит, прежде чем машина вздрагивает и гаснет. Он встречает меня, когда я открываю дверь.

– Я удивлен, – говорит он, когда мы поднимаемся по кирпичным ступеням на крыльцо.

– Чем это? – Я поворачиваюсь к нему лицом у входной двери.

Аарон пожимает плечами. Горизонт за его плечом переливается розовым и оранжевым. От света вокруг его головы нарисовался огненный нимб.

– После того как мы расстались с Сарой, я подумал, что ты снова начнешь приставать ко мне с расспросами о моем прошлом.

– О, я… понимаю, – заикаюсь. – То есть, если это слишком личное, мне не обязательно знать.

– Спасибо, – говорит он, и внутри ратует чувство вины. Он смотрит вниз, и челка падает ему на лоб. Аарон отбрасывает ее в сторону. – Ты, наверное, считаешь меня ужасным человеком.

– С чего бы мне так думать? – спросила я.

Аарон встречается со мной взглядом.

– Из-за того, что я сделал…

– То, что ты сделал, это пожертвовал своей жизнью ради шанса спасти свою сестру. Ты – герой.

– Нет. Это неправда. – Он медленно качает головой. – Но я говорил не о своей сестре, Либби. Я говорил о тебе. То, что я сделал с тобой. Я должен был позволить тебе умереть тогда, но вместо этого втянул тебя во все это. Я заставил тебя сделать выбор по собственным эгоистичным причинам. Я использовал тебя.

– Ты правда так думаешь? – Я подхожу к нему ближе, и он не отступает. – Я бы сделала то же самое, если бы была на твоем месте и Макс был помечен. – Наши груди соприкасаются, и я провожу кончиками пальцев по остаткам синяка на его подбородке. – Но раз уж так беспокоишься, я покажу тебе, что именно ты сделал со мной, Аарон.

Мои пальцы переплетаются в замок за его шеей, когда встаю на цыпочки и притягиваю его к себе.

Наши губы соприкасаются, и я не трачу время на нежность. Я целую его крепко, яростно; пальцы запутываются в его волосах и впиваются в рубашку. Он должен знать, что я не шучу.

Неважно, что он думает и сделал со мной. Я понимаю причину его действий. И все еще хочу его. Плевать, если через несколько дней придется сменить его, и он умрет. Я готова пожертвовать этим. Пожертвовать собой. Я хочу его прямо сейчас. Я буду хотеть его завтра и всегда, даже когда мы уже будем не вместе.

Но почему все это должно быть именно так? Почему он должен умереть? Печаль охватывает меня, сдавливая легкие и разрывая сердце. Я ждала всю свою жизнь, чтобы почувствовать это с кем-то и теперь, когда испытываю подобное, это должно закончится. Знаю, почему он должен это сделать, но правила все равно отстой.

Наши губы размыкаются, и Аарон отходит назад. Он касается моей щеки, и мои слезы намочили его пальцы.

– Не плачь, Либби.

– Ничего не могу с собой поделать. – Я подавляю рыдания. – Не хочу, чтобы ты это делал…

Аарон прерывает меня поцелуем. Медленно и глубоко. Его руки опускаются на мои бедра, притягивая наши тела ближе, разжигая пламя, о существовании которого и не подозревала. Одна рука скользит под мою рубашку и вверх по спине, когда он наклоняется и углубляет поцелуй.

Вдалеке вопит какой-то ребенок, но мне все равно. Я слышу только дыхание Аарона. Все, что я чувствую – это губы Аарона. Все, что вижу, вдыхаю и ощущаю – только Аарон.

– Эй, придурок! – Парень снова кричит. Но это не ребенок. Мне знаком этот голос.

Я отстраняюсь и смотрю на Аарона. На его лице удивление, но не удивление парня, которого незнакомец назвал придурком. Это сюрприз для парня, который только что поцеловал девушку, о которой он даже не подозревал, что заботится так сильно. Я знаю это чувство.

Я выглядываю из-за спины Аарона, и он оглядывается через плечо. Крыльцо шатается, и мои колени дрожат, когда сосредотачиваюсь на парне, называющем Аарона придурком. Парень, которому я сегодня соврала.

Кайл стоит у подножия лестницы. Его глаза прожигают во мне дыру. Он держит обе свои барабанные палочки в одной руке и яростно бьет ими по бедру. Его лицо искажается гримасой гнева и боли. Но, в основном, болью.

– Ты, должно быть, Аарон. – Кайл усмехается. – Рад знакомству.

– Кайл, я могу объяснить, – говорю, когда Аарон ничего не говорит.

– О, непременно, Либби. – Свободная рука Кайла сжимается в кулак. – Но ты можешь объяснить это Аарону здесь, сейчас? – Его карие глаза кажутся черными в этом свете, когда они останавливаются на Аароне. – Ты знал, что твоя подружка играет с тобой, Аарон? Вообще-то, с нами обоими. Сегодня она тоже меня поцеловала. Ты знал? А еще призналась мне в чувствах, сказала, что любит меня.

Аарон пристально смотрит мне в глаза. Теперь на его лице появляется совсем другое удивление, такое, от которого хочется съежиться и провалится сквозь землю.

– Это правда? – спрашивает Аарон.

– Да. Сегодня я поцеловала Кайла и, – я закручиваю подол рубашки, – сказала ему, что люблю его.

Аарон отшатывается. Я видела боль в его глазах раньше, но не такую. Это боль разбитого сердца, и она разрушительна, потому что ее вызвала я. Сегодня я разбила два сердца.

– Кажется, начинаю понимать. – Голос Аарона звучит отстраненно, пусто. – Твоя выигрышная картина – его лицо. И ты так волновалась… Похоже, он тебе не безразличен.

– Да. Но не так, как ты думаешь. – Я касаюсь его локтя. – Я лишь сказала, что люблю его, потому что думала, что это исцелит его метку. Я вовсе так не чувствую. Не таким образом.

Кайл кричит:

– Пошла ты, Либби! – И убегает. Слышу свист. Одна из его барабанных палочек пересекает воздух, а Кайл исчезает вниз по улице. Барабанная палочка пролетает сквозь затылок Аарона, словно он призрак, и проносится над моим плечом. Затем падает на крыльцо позади меня.

Античный глобус, покрывающий свет, разбивается от удара. Осколки стекла дождем падают на спину, и, от неожиданности, меня отбрасывает вперед. Носок моего ботинка цепляется за свободную половицу, и я спотыкаюсь, когда стекло звенит на крыльце. Аарон пытается уловить меня, но его рука тянется на долю секунды позже. Боль пронзает мое плечо, когда я падаю на землю, и один из крупных осколков стекла впиваются в меня. Я плачу… На глазах наворачиваются слезы.

– Ты в порядке? – Аарон хватает меня за руку и тянет вверх. Его лицо бледнеет, когда он касается моего плеча. – Черт! У тебя кровь. – Он показывает мою кровь на своих пальцах.

Скрипит входная дверь.

– Что случилось? – произносит Макс, открывая сетчатую дверь. Его ботинки хрустят по разбитому стеклу.

Аарон присел на корточки и поднял палочку Кайла.

– Это он бросил?

– Либби! – Мисс Лена толкает Макса и хватает меня за руку. – Что с тобой случилось? У тебя кровь!

– Ничего страшного. – Я пренебрежительно отмахиваюсь. – Я должна пойти за Кайлом.

– Он ушел, – говорит Аарон. – И будет лучше, если дашь ему время немного остыть.

– Подойти ко мне и позволь привести тебя в порядок. – Мисс Лена ведет меня на кухню и усаживает на один из стульев. Аарон ждет у входной двери, и Мисс Лена машет ему рукой. – Ты тоже можешь войти.

Странно, что Мисс Лена пригласила Аарона в наш дом, но, по крайней мере, я знаю, что мама не разозлиться на меня. Но что еще более странно, когда она говорит:

– Макс, пора в ванну, – и он действительно слушает ее. Со стоном он топает вверх по лестнице, как будто с каждым следующим шагом пытается сломать дерево.

– Рана довольно глубокая. – Мисс Лена прижимает к моему плечу мокрое бумажное полотенце. – У вас есть аптечка первой помощи?

Я говорю ей, где аптечка. Она протягивает мокрое окровавленное полотенце Аарону и говорит:

– Сейчас вернусь.

– Ты в порядке? – Аарон встает на колени рядом со мной и осторожно вытирает кровь с моей руки, будто он мог бы сделать еще хуже, если бы применил силу.

– Да. А ты?

Забираю у него полотенце. Рана слишком близко к моей подмышке; боюсь, что легкая, как перышко, техника очищения Аарона заставит разразиться приступами смеха от щекотки.

– Все хорошо. Меня не задело, – говорит он.

– Неужели? Совсем? – говорю, прижимая бумажное полотенце к плечу. – Он целился прямо тебе в голову.

– Я позволил ей пройти сквозь меня. – Аарон пожимает плечами.

– Но ты не могла этого сделать. Ты не была готова к этому, так как стояла к нему спиной. Даже не знала, что произошло, пока не увидела палку на крыльце. – Я оглядываюсь через плечо на порез и вздрагиваю. – Я боялась, что ты можешь пострадать, если удивишься, как тогда, когда я ударила тебя.

– Ну, тут ты не права. – Аарон встает и подходит к раковине. Он срывает с рулона еще одно бумажное полотенце и смачивает его. – Я не могу пострадать.

– Нет, можешь. – Нервный смешок вырывается с моих губ. – Откуда тогда все эти шрамы? И у тебя до сих пор синяк на подбородке, который я тебе поставила. А когда ты научил меня бегать, ты в конец взбесился, когда я налетела на тебя и чуть не сбросила с обрыва. Если ты можешь умереть и не можешь пострадать, почему тебя вообще волнует, что ты упадешь со скалы?

– Потому что ты можешь причинить мне боль. Ясно? Только ты и Абаддон. – Он поворачивается ко мне с красным лицом и широко раскрытыми глазами. – Никто другой не может причинить мне боль. Ни Кайл, ни Макс. Никто. Даже я не могу себе навредить. Только ты. Поэтому для своей работы выбрал тебя.

– Что? – восклицаю я, бумажное полотенце выскальзывает у меня из рук. – О чем ты говоришь, Аарон?

Он опускается на стул рядом со мной и смотрит на влажное полотенце в своей руке.

– Однажды ты спросила меня, как я собираюсь покончить с собой, но я не сказал. Помнишь?

Мне требуется вся сила воли, чтобы кивнуть. Да.

– Я не могу покончить с собой, Либби. – Он проводит ладонью вниз по усталому лицу. – Меня нужно убить, и только ты можешь это сделать. Я убил Шарлотту, когда принял ее обязанности, и тебе придется убить меня.

Я качаю головой, боль пронзает плечо, но я игнорирую ее.

– Нет. Я не могу. Я не могу убить тебя. Это невозможно.

– Нет, можешь. Должна. Если ты этого не сделаешь, то это то же самое, что отказаться от работы после того, как взяла на себя обязательства. – Он хватает мои безвольные руки и крепко сжимает их. – Абаддон не любит, когда мы нарушаем свои обязательства. Если ты не передумаешь до 15:12 завтрашнего, остальная часть твоей недели обучения будет аннулирована. У тебя больше не будет времени до субботы. Завтра тебе придется встретиться с Абаддоном, а после этого ты умрешь. – Он подносит мою руку к губам и нежно целует ладонь. – Пожалуйста, Либби. Пожалуйста, не заставляй меня вести тебя к нему. Не думаю, что смогу это вынести.

– Ну, поздравьте меня, я сделала это. – Мисс Лена торопливо входит, сжимая в руках аптечку. – У меня было чертовски много времени, чтобы найти ее. Пришлось прервать Макса в ванной, чтобы спросить его.

– Кажется, я тебе больше не нужен. – Аарон осторожно кладет мои руки на колени и встает. – Мне пора. Уже поздно. Подумай над моими словами, Либби. Пожалуйста.

– Я пойду с тобой. – Я пытаюсь встать, но Мисс Лена бросает обманчиво сильную ладонь на мое здоровое плечо и удерживает меня на месте.

– Я бы поспорила, юная Мисс. – Она ставит передо мной стул и садится, заменяя бумажное полотенце бинтом из аптечки. – Похоже, нужно наложить швы.

– Нет, все в порядке. – Я стряхиваю ее руку со своего плеча. Крошечная струйка крови стекает по моей руке, когда бинт спадает.

– Нет, это не правда, Либби. – Она прижимает марлю к ране, и я вздрагиваю. – Я звонила твоей матери. Она уже в пути.

Глава 26

Неприятно это признавать, но Мисс Лена была права. Мне нужно было наложить швы. Семь, если быть точной. Будь ты проклят, Кайл.

Не то чтобы я не заслужила это. После всего, что с ним сделала, я заслуживаю гораздо большего, чем двухдюймовый порез на плече и семь швов. Но поездка в отделение неотложной помощи с моей матерью в паническом состоянии, обстреливая меня вопросами, как детектив CSI на Риталине, не облегчает ситуацию.

– Мне плевать, что Кайл – один из твоих лучших друзей, – говорит мама, пока мы ждем медсестру с бумагами на выписку. Теперь, когда рана зашита и покрыта бинтом, мне гораздо спокойнее. – Мальчик бросил в тебя барабанную палочку. Он действительно мог причинить тебе боль. Если бы он ударил тебя в другое место, то мог бы убить. Я должна позвонить в полицию.

– Не делай этого. Он не порезал меня. Это стекло. – Я накручиваю на запястье пластиковый больничный браслет. – Он просто был расстроен.

– Это не значит, что все в порядке. – Она бросает на меня злобный взгляд.

– Все, что нужно сделать, это подписать бумаги, и вы свободны, – говорит медсестра, отдергивая занавеску маленькой кабинки и протягивая маме планшет и ручку. Я достаточно взрослая, чтобы проводить души через Врата, но считаюсь ребенком для подписания собственных документов.

– В любом случае, это не имеет значения. Его действия привели тебя в больницу, Либс, – говорит мама после того, как подписала бумаги, и медсестра ушла. – Я не хочу, чтобы ты виделась с ним. Даже если он просто хочет извиниться. Я серьезно. – Она качает головой и бормочет, собирая наши вещи. – Ох, уж эти тихони.

Я могла бы поспорить с ней, но не делаю этого. Она никогда не поймет, как сильно я обидела Кайла сегодня. Я не должна была притворяться, что влюблена в него. Не должна была целовать его, какими бы ни были причины. В любом случае, это не имело никакого значения. Его метка совсем не уменьшилась. Наоборот, она росла и становилась все больше.

Так же, как Аарон подвел своего отчима, я подвела Кайла. Это я должна перед ним извиниться, а не наоборот.

Кайл заслуживает знать правду. Всю. Он может, кстати, пригодится. Если правда исцелила метку Сары, возможно, сможет исцелить и Кайла. Мама запрещает видеться с ним, но мне плевать. Она не в силах остановить меня. Я должна все исправить, если смогу.

Единственная проблема – Аарон и тот факт, что я должна убить его, чтобы взять на себя роль Жнеца Смерти. Он не должен был скрывать это от меня.

Поначалу мысль о том, что я буду беспомощно смотреть, как умирают мои родные и друзья, убедила меня не соглашаться на его ужасную работу. Именно появление метки Кайла и призрачный шанс, что смогу ему помочь, заставили передумать. Если бы Аарон с самого начала сказал мне, что я должна убить его, я, вероятно, все равно взялась бы за эту работу. Ради Кайла. И я бы держала Аарона на расстоянии. Но теперь, когда, дав волю чувствам, я знаю так же точно, как то, что мои глаза зеленые, не могу этого сделать. Я не могу стать следующим Жнецом, если это означает, что я должна убить Аарона, независимо от последствий. На самом деле он не хочет умирать, и я не могу этого сделать.

На полпути к тренировке я передумала. Это означает, что у меня есть время до 15:12 завтрашнего вечера, чтобы изменить решение, либо моя тренировка закончиться раньше из-за моей смерти. Но я не буду ничего менять. Аарон может и не захочет, но ему придется проводить мою душу через Врата. Мне противостоять тьме и Абаддону, потому что я отказываюсь убивать его.

Итак, начинается обратный отсчет. Аарона нет рядом, когда мы с мамой едем по городу, но я все еще почти вижу светящиеся красные цифры цифровых часов в своей голове, отсчитывающие миллисекунды. У меня есть семнадцать часов, чтобы исцелить метку Кайла, прежде чем умру, навсегда. Я лишь надеюсь, что правды будет достаточно.

***

Мама отпирает и открывает входную дверь, и теплый свет дома проливается на половицы крыльца.

Макс сидит на верхней ступеньке лестницы, подперев подбородок руками. Его голова поднимается, когда он видит меня.

– Ты, наконец, дома! – Макс бежит вниз по ступенькам.

– Думал, они оставят меня на ночь или что-то в этом роде? Это был обычный порез, – говорю я, когда Мисс Лена вплывает из кухни с романом в мягкой обложке в одной руке.

– Макс, уже почти полночь. Я думала, ты спишь. – Мисс Лена смотрит на Макса и пожимает плечами. – Прости, Дина. Я пыталась.

– Все в порядке. – Мама вешает ключи на крючок рядом с дверью. – Он просто беспокоится.

– Тебе наложили швы? – Макс говорит, что наложение швов – это какой-то священный обряд, о котором он может только мечтать. Он наклоняется вперед и изучает мое перевязанное плечо глазами-блюдцами.

– Да, – говорю я, подражая его благоговейному голосу. – Семь.

– Вау! Можно посмотреть? – Если глаза Макса станут еще шире, мне придется поднимать их с пола. Боже, я буду скучать по этому парню.

– Не сейчас, – удается выдавить из сдавленного горла. «Очнись», – говорю себе. Нельзя сейчас плакать. – Мне нельзя снимать повязку до завтра.

Мой телефон подает сигнал в сумочке. Мама скрещивает руки на груди, но ничего не говорит, пока роюсь на дне сумки в поисках шумной маленькой вещицы.

– Уже поздно. – Мама хватает Макса за плечи и поворачивает его к лестнице, но ее взгляд не отрывается от меня. – Не хочу, чтобы ты не спал всю ночь.

– Завтра все равно последний день в школе! – Макс нехотя поднимается по лестнице. – Либби не спит.

– Нет. Я тоже пойду спать. – Я поднимаюсь за ним по лестнице и жду, пока не окажусь в своей комнате, закрыв дверь, прежде чем прочитать сообщение Кайла.

Кайл: Мне так жаль, что причинил тебе боль. Я не хотел этого. Ты в порядке?

Я: Все хорошо. Как ты узнал, что я ранена?

Кайл: Макс сказал, когда я позвонил домой. Прости пожалуйста.

Кровать скрипит, когда сажусь на край и упираюсь локтями в колени. Мои большие пальцы летают по клавишам.

Я: Все в порядке. Я понимаю. Это я должна извиняться. Ты можешь прийти через час, когда все будут спать? Мне нужно с тобой поговорить.

Проходит целая минута, прежде чем я получаю ответ.

Кайл: Хорошо.

***

Стою у окна и смотрю на тротуар перед домом в поисках сияния души Кайла. Еще и часа не прошло, но уверена, что он не придёт. Наверное, парню просто плевать на то, что я скажу, и не стою таких хлопот.

В двенадцать тридцать открываю окно и съеживаюсь, когда оно издает пронзительный писк, который должна была помнить с того момента, как в последний раз убегала из дома.

Не имеет значения, что Кайл думает обо мне. Он должен меня выслушать. И если он не придет ко мне, то я пойду к нему. Я перекидываю обе ноги через подоконник и высовываю голову. В последний раз, когда вылезала из этого окна, ветер был прохладным и освежающим. Сегодня ночью никакого ветра нет. Застоявшийся воздух ложится на мою кожу, словно толстое, удушливое одеяло.

Мои ноги касаются черепицы на крыше крыльца, и свет моей души переливается из тусклого в яркий. Часы в мозгу щелкают и показывают 12:31 и пятьдесят три секунды. Кто-то стучит в дверь моей спальни.

– Это я, – приглушенный голос Аарона доносится с другой стороны двери. Я просовываю голову обратно в свою комнату.

– Знаю, – говорю так громко, как только осмеливаюсь, поскольку Макс спит по ту другую сторону тонкой стены.

– Входи.

Аарон сливается с дверью, и комната вспыхивает светом его ауры.

– Прости, что пришел так ра… – Аарон замолкает, увидев, что я наполовину высунулась из окна.

– Что ты делаешь?

– Мне нужно поговорить с Кайлом. Я попросила его прийти сюда, но не думаю, что он это сделает, но мне нужно поговорить с ним сегодня вечером. У меня мало времени. – Я сажусь обратно на выступ, лицом к Аарону. – Прости, Аарон. Я не передумаю. Я не могу убить тебя. Я отказываюсь.

– Ты не можешь этого сделать, Либби! – Аарон бросается через комнату, широко раскрыв глаза в панике. – Ты должна убить меня.

– Нет, не хочу. – Я втягиваю ноги обратно. Аарон заслуживает объяснений и без того, чтобы я высовывалась из окна. – Ты не заслуживаешь смерти только потому, что хотел отговорить свою сестру от самоубийства. Я не могу так поступить с тобой. Ты мне не безразличен!

– Ты должна! – Аарон сжимает мои руки, его щеки пылают. – Послушай, ты не знаешь меня так хорошо, как тебе кажется. Я заслуживаю смерти. Больше, чем кто-либо. Я убил их, Либби. Моя мать умерла по моей глупости, и толкнул отчима с моста Прыгунов тоже я. Хладнокровно убил его и заставил свою девятилетнюю сестру думать, что это сделала она. И заставил Марджи помочь мне, в результате она получила метку. Я разрушил их жизни. Я заслуживаю смерти. Ты должна убить…

– Аарон, – шепчу его имя, и он замолкает. Тишина нарастает, когда я кладу руки по обе стороны от его лица, не давая ему отвести взгляд. – Я знаю.

– Что? – Он смотрит мне в глаза, но я не отрываю взгляда и держусь твердо, непоколебимо.

– Кухонное окно в доме Сары было открыто. Я все подслушала.

– Ты что? – Он делает шаг назад, и мои руки опускаются на колени.

– Ты не убивал свою мать, Аарон. Это сделал твой отчим. – Я продолжаю, хотя лицо Аарона побледнело, и он выглядит так, словно его сейчас стошнит. – Это может испортить меня, но я не виню тебя за то, что случилось с тем человеком. Он сделал это сам с собой. И теперь, когда Сара знает, что она не виновата в твоей смерти, она кажется в порядке. И ты сказал, что метка Миссис Лутц настолько маленькая, что, вероятно, не повлияет на нее. Так что, мне кажется, теперь все хорошо.

– Мало верится. – Аарон фыркает. – Разве ты не заметила? Я убил двух человек. Шарлотту и отчима. Это не несчастный случай, Либби. Я знал, что делаю, когда толкнул его через перила. Я убийца.

– Я знаю, но это было очень давно, и понимаю, зачем ты это сделал.

– Нет. – Аарон качает головой. – Я заслуживаю смерти. Ты должна убить меня.

Свет души проникает в мое периферийное зрение.

Кайл неторопливо идет по тротуару перед домом. Заметив меня, он кивает и пересекает лужайку перед домом. Я ныряю под оконное стекло и высовываюсь, прижимая палец к губам.

– Ш-ш-ш… я спускаюсь, – говорю Кайлу и снова поворачиваюсь к Аарону. – Может, тебе лучше уйти? Кайл снаружи.

– Но почему? Он же меня не видит. Я для него невидимка.

– Знаю. Но, возможно, я хочу поговорить с ним наедине. Ладно?

– Я не сдвинусь с этого места, пока ты не передумаешь, Либби. – Аарон опускается на мою кровать, озабоченно наморщив лоб.

– Отлично. Оставайся, – бросаю я.

У меня нет времени спорить. Если буду ждать слишком долго, Кайл может потерять терпение и уйти.

– Независимо от того, уйдешь ты или нет, мое решение не изменится, – говорю я, прежде чем перебросить ноги через подоконник и спрыгнуть на крышу.

Старая черепица трещит под ногами. Маленькие кусочки скользят вниз по склону и падают на землю, когда крабом подхожу к ближайшей кованой колонне и спускаюсь вниз. Кайл уже ждет на крыльце, повернувшись ко мне спиной. Качели качаются взад и вперед, когда он отталкивается.

– Кайл? – шепчу я.

Он оглядывается через плечо. Бесполезно отрицать. Отметка стала больше. Намного. Пузырящаяся, наполненная жижей трещина теперь закрывает весь его нос, правый глаз и половину рта. Над его отметиной мерцает налитый кровью левый глаз.

– О Господи, – срывается с моих губ прежде, чем успеваю остановить себя. Я едва не задеваю подлокотник качелей бедром, когда бегу к нему.

– Черт, Либби. – Пальцы Кайла дрожат, когда он касается повязки на моем плече. – Прости, прости, прости. Все плохо, да?

Требуется время на ответ, я так потрясена изменением его метки.

– Наложили семь швов, но я в порядке. – Качели на крыльце качаются под моим весом, когда сажусь рядом с ним. Он хмурится и переводит взгляд с моего плеча на лицо. – Правда, все нормально. Они меня здорово подлатали. Даже ничего не болит.

– Не могу поверить, что моя палка разбила лампу. Я думал, что ударил его. – Кайл наклоняется вперед и обхватывает голову руками. – Я не хотел, чтобы ты пострадала. Я просто был зол, понимаешь? – Его печальный взгляд встречается с моим. – Ты солгала, Либс.

– Знаю. Мне не следовало этого делать, и я сожалею. Но я сделала это не просто так. – Я ковыряю грязь под ногтями. – Если скажу тебе кое-что, тебе покажется это безумием, но обещаешь выслушать меня и поверить?

– В чем дело? – Кайл откидывается назад, и качели качаются вперед.

– Обещай, что выслушаешь и поверишь.

– Слушаю… – говорит он с легкой интонацией в конце.

– Хорошо, – говорю, когда понимаю, что он не собирается мне верить. Я это заслужила. – Ты действительно ударил Аарона, когда бросил свою палку. Ты ударил его прямо в затылок.

– Нет. Я промахнулся. Макс сказал, что Аарон в порядке, но лампа нет. – Его пальцы скользят по повязке на моем плече. – И кусок стекла попал в тебя.

– Я знаю, это звучит глупо, но причина, по которой палка разбила лампу, в том, что она прошла через Аарона. Ты не можешь навредить ему, Кайл. Аарон – Жнец Смерти.

– Жнец Смерти? – Кайл усмехается. – Ты ведь шутишь.

– Я серьезна, как никогда. – Пристально смотрю на него, пытаясь точно передать все эмоции, что бурлят внутри меня.

– Твоя палка пролетела сквозь него. Я видела это. Она прошла прямо через его лицо.

– Это невозможно. – Его брови тревожно хмурятся, а руки сжимаются в кулаки. – Что этот парень с тобой сделал? Накачал наркотиками или еще чем?

– Вообще-то, эта мысль приходила мне в голову. – Я хихикаю, и Кайл хмурится еще сильнее. – Я много чего думала об Аароне, но теперь знаю, что он Жнец. Без сомнений.

– Жнец Смерти, значит? – Кайл смеется и качает головой. – Черт, а парень хорош. Как он мог придумать такую чушь?

– Это вовсе не чушь. Это правда. – Я говорю как капризный ребенок, поэтому останавливаюсь и пытаюсь снова.

– Он собирает души умерших. Я помогаю ему. Он учил меня этому.

– Окей. Отлично. – Кайл встает, и от резкого движения качели завертелись на цепях.

– Зачем Жнецу учить тебя собиранию душ, Либс?

Я останавливаю головокружительное движение качелей ногой.

– Потому что должна сменить его и исчезнуть. А через пятнадцать часов… – Я сглатываю комок в горле. – Мы больше никогда не увидимся.

Глаза Кайла темнеют, губы превращаются в тонкую, похожую на шрам, полосу.

– Если это какая-то сложная, но херовая попытка «дело не в тебе, а во мне», это отстой, Либс. Правда.

– Я не вру, Кайл! – Слова эхом разносятся по улице, и я закрываю рот рукой. Это все, что мне нужно, чтобы разбудить маму или чтобы кто-нибудь из соседей вызвал полицию.

– Помнишь, на прошлой неделе Джейсон разбил машину Сальмы? Он должен был подвести и меня. В тот день я должна была умереть, зажатая между Хондой Сальмы и грузовиком Джейсона, но Аарон спас мою жизнь, чтобы я могла взять на себя его работу. Пришлось выбирать между смертью и тем, чтобы стать следующим Жнецом Смерти, и я выбрала его ужасную работу. Ради тебя! Все ради тебя!

– Ради меня? – Глаза, которые я вижу, мерцают темным юмором. – Какое отношение все это безумие имеет ко мне?

– Это все из-за тебя. Причина, по которой я солгала. Причина, по которой поцеловала тебя. – Я поддаюсь вперед и касаюсь его руки. – Ты помечен, Кайл. И этот знак означает, что ты скоро кого-нибудь убьешь. Возможно, себя. Я решила взять работу Аарона, чтобы был шанс изменить твое решение. Но ничего не сработало. Твоя отметка становится только хуже.

Глаза Кайла расширяются от удивления.

– О чем ты говоришь, Либс? Я не хочу убивать себя. – Он освобождает свою руку из моей и скрещивает руки на груди. – Кто тебе такое сказал? Аарон? Ты никогда не думала, что он может попытаться напугать тебя?

– Не правда. Ему не нужно было рассказывать о твоей метке. Я сама это вижу. – Цепи качелей скрипят, когда встаю перед Кайлом. – Она прямо здесь.

Я провожу пальцем по середине его лица, очерчивая трещину в душе. Ожидаю почувствовать острые, зазубренные края метки и горячее и скользкое вещество внутри, но вместо этого чувствую скрытый изгиб его лба, переносицу и влажные губы. Кайл прижимается щекой к моей ладони и закрывает глаза.

– Пожалуйста, Кайл, – шепчу я. – Обещай мне, что не убьешь себя.

– Я не хочу убивать себя и никогда этого не сделаю. Тебе следовало бы знать меня получше, – говорит он, и я ему верю. Но отметина по-прежнему закрывает большую часть его лица. Может быть, он еще не принял решение.

Возможно, его самоубийство будет импульсивным. Это не первый раз, когда он делает что-то, не подумав об этом.

– Поклянись, – говорю я. – Мне нужно услышать это от тебя, прежде чем завтра умру.

Его глаза распахиваются, и он смотрит на меня. Гнев и страх превращают его лицо в маску, которую я никогда не видела раньше.

– Где этот парень? – он кипит. – Где он живет? – Он выдергивает из заднего кармана свою единственную палку и хлопает ею по ладони, как будто не может дождаться второго шанса ударить ею Аарона.