Текст книги "Имя мне - Смерть (ЛП)"

Автор книги: Элизабет Холлоуэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Элизабет Холлоуэй
Имя мне – Смерть

Переводчики: Анастасия Ткач (1–9 главы), Арина Кайдалова (10–16 главы),

Юлия Цветкова (с 17 главы)

Сверщик: Алина Николаева

Редакторы: Оксана Волкова (1–9 главы), Ксюша Манчик (9 глава),

Юлия Цветкова (10–16 главы), Леруся Нефедьева (с 17 главы)

Вычитка: Леруся Нефедьева

Оформитель : Юлия Цветкова

Обложка: Екатерина Белобородова

Глава 1

Скрестив руки на груди, я следила через затененное окно Кэрролл Фоллс за дорогой.

На вершине холма, среди деревьев промелькнула темно-бордовая полоска. Я выпрямилась, перекинула рюкзак через плечо. Машина заехала на школьную парковку, и я опустилась назад. Это не мамина Хонда. Это какой-то чувак на Камри.

Мама опаздывала на выставку уже на десять минут, хотя это меня не удивляло. Она предупредила меня, что задержится. Она попыталась освободиться пораньше с работы в ресторане сегодня вечером, но ее босс редкий придурок, который не понимает, как это важно для меня.

– Долго нам еще ждать? Мне скучно, – пальцы Макса стучали по кнопкам его видеоигры. Рукава его рубашки скользнули вниз, мешая. Он приподнял руки и закатал их назад, не переставая давить на большие кнопки.

– Без понятия, – ответила я, дергая воротник своей блузки уже в сотый раз, проверяя, что мое декольте не пытается украсть мою молнию. – Когда мама приедет.

– Могут пройти часы, – Макс драматически взглянул и вздохнул, прижавшись к противоположной от меня стене. – Она сказала, если опоздает, чтобы мы шли без нее.

– Я знаю, – я взглянула на часы на стене за головой Макса. – Еще десять минут, она хотела, чтобы мы ее подождали.

Это была правда. Неважно, что говорила мама, она хотела бы, чтобы мы ее подождали. Это же не ее вина, что ее босс тупой псих. Но я не думала, что могу сидеть и ждать еще, чтобы выяснить, какое место я заняла на выставке. Мое сердце было готово взорваться от нетерпения.

Я вытащила телефон из кармана и открыла его. Я знала, если бы она мне написала сообщение, он бы замигал и завибрировал, но все равно проверила его. Ничего.

Еще пять минут. У нее есть еще пять минут, затем мы пойдем без нее.

– Либби!

Я оторвала взгляд от потока машин на вершине холма перед школой и вгляделась в толпу людей, заполнивших холл. Блондинистая голова Хэйли мелькнула между плечами двоих старшеклассников.

– Извините, – она толкнула одного из парней, продираясь вперед, и проигнорировала его возмущенный взгляд. – Либс! – Она помахала и почти врезалась в стол с закусками, но обошла ее с изяществом Хэйли Дэннис, словно столкновение со столом было именно тем, что она хотела сделать.

– Привет, Хэйли, – сказала я, когда она была достаточно близко, чтобы не кричать. – Где Кайл?

– Он ищет тебя, глупышка, – промурлыкала она, и ее темные глаза блеснули от возбуждения. Она что-то знала. Что-то хорошее. – Ты уже видела свою картину?

Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– Еще нет, – сказала я. Трудно говорить, когда стучит в горле.

– О Господи, Либс. Чего ты ждешь? – Она схватила меня за руки и потащила от окна. – Пошли!

– Наконец-то, – проворчал Макс, следуя сквозь толпу за мной и Хэйли.

Платье в горошек Хэйли развевалось, когда она тащила меня через холл в спортзал. Уверена, мама хотела бы, чтобы мы подождали ее, но Хэйли вцепилась в меня мертвой хваткой.

Тем более я действительно не могла больше ждать. Особенно после того, как увидела Хэйли. Я должна была знать, почему она ухмыляется, как Джокер и тащит меня через ряды других студенческих работ.

Мы повернули за угол, и я взвизгнула. Громко. Я закрыла рукой рот, когда взглядом уперлась прямо на ярко голубую ленту, которая висела возле картины. Моей картины. Каллиграфическим почерком в центре ленточки были написаны слова – Первое Место.

Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не завизжать от радости. Я не могла поверить! Я не просто вошла в тройку лидеров, я заняла первое место!

В рамках программы содействия изучению изобразительного искусства в школах, Филадельфийский музей искусств проводит ежегодную выставку работ студентов Пенсильванских государственных школ. После подачи заявления на рассмотрение и пятилетнего ожидания, школа Кэррол Фолл, наконец, получила шанс провести выставку.

Но музей не хотел принимать работы абы кого, чтобы выставить в своем зале. Им нужны таланты. Я была одной из троих учащихся моей школы, чьи работы они приняли.

И сегодня, представитель Музея искусств Филадельфии пришел и присудил моему рисунку первое место. Представителю современного искусства понравилась моя работа.

Если бы не была так обеспокоена, что мои сиськи могут выпасть из блузки, я бы запрыгала, как идиотка.

– Поздравляю, Либс, – Макс проговорил это с искренней радостью, с какой это сделал бы восьмилетний ребенок, пришедший на выставку к старшей сестре.

– Видишь? Я говорила, что ты победишь, – Хэйли взяла меня под локоть. – Ты не должна во мне сомневаться. Я знаю все.

– Даже не верится, – Я пробежала пальцами по всей длине ленты. Даа. Это действительно так. – Где этот ценитель искусства Фили? Я хочу его обнять.

– Погоди-ка. А как насчет меня? – услышала за спиной голос Кайла. – Без меня ты бы не написала эту картину.

Я обернулась и увидела улыбающиеся карие глаза Кайла. Учитывая, что Хейли и Кайл двойняшки, поразительно, насколько они похожи друг на друга, особенно когда улыбаются.

– Я думаю, что я и так у тебя в долгу, – сказала я, и Кайл сжал меня в одном из своих удушающих медвежьих объятий. – Спасибо за будущее, это так чертовски здорово.

– В любое время, – Кайл погладил меня по спине и отпустил. – Для чего еще нужны друзья?

Я вернулась к своему шедевру. Все началось с фотографии, которую я сделала на телефон. Кайл был расстроен в школе в тот день, и я подошла к дому, чтобы повидаться и попробовать поднять ему настроение. Как и ожидалось, я нашла его в своем гараже, извлекающим жуткие звуки из его барабанов.

Он играл так яростно и увлеченно, что не слышал, как я вошла. Через пару минут он остановился. Пот катился по лицу, руки блестели. Гнев, обида, поражение покинули его, и плечи опустились.

Я сделала снимок.

Он никогда не говорил, чем был так разозлен в этот день, но фото ему понравилось. Он сказал, что похож на задиру, хотя я видела нечто другое. Для меня он выглядел потерянным. Однако он попросил меня нарисовать этот портрет с ним, в качестве подарка.

И я сделала это.

***

Выставка продолжалась еще два часа, но к концу первого часа зал начал пустеть.

Макс выбежал вместе с другом со школы через минуту. В последний раз, когда их видела, они сидели на трибуне, уткнувшись в видеоигру Макса. Кайл и Хэйли ушли пять минут назад. Кайлу нужно было зайти к своему другу, чтобы забрать какое-то оборудование, а Хэйли в последний момент заявила, что ей нужен «мозговой штурм».

– Я не попаду в Гарвард, если не буду учиться, – сказала она, но я сомневалась, что одна ночь что-то изменит. Хэйли справится. Она всегда справлялась. А вот мне надо было зубрить. Я в самом деле готовилась к этому экзамену – как в первый раз – но мозг напоминал сито, когда пыталась запомнить даты, и я хотела использовать каждую минуту для повторения. Но вместо того, чтобы идти домой и превратить свое серое вещество в историческую кашу, я бродила туда-сюда по залу выставки в ожидании мамы.

Ресторан должен был уже закрыться. Она опаздывала и раньше – на десять-двадцать минут, но никогда на целый час. Может быть, я ее пропустила или она уже здесь? Может, она ждет меня возле картины.

Я вернулась назад, надеясь, что догадка верна. Мне очень хотелось уже пойти домой и сесть за учебники.

К сожалению, в зале не было никого, кроме незнакомца, стоящего в противоположном конце зала. Он встретил мой взгляд на мгновение и улыбнулся, затем сложил руки на груди и продолжил изучать рисунок перед собой.

Я коснулась голубой ленты снова, проводя пальцами по буквам. Первое место. Я сильно волновалась. Я не могла дождаться, когда мама увидит это. Она будет гордиться мной, возможно, даже плакать.

Воздух вокруг изменился, и дрожь от возбуждения перешла в страх.

Кто-то смотрел на меня.

Я взглянула в конец зала, где стоял парень несколько секунд назад, но его там не оказалось теперь. Должно быть, ушел в другой конец зала. Я была одна.

Как глупо. Здесь нечего бояться. Здесь нет никого, кроме меня и моего воображения. Но я все еще ощущала это. Чьи-то глаза изучали и смотрели сквозь меня. «Кто-то прошелся по твоей могиле», как говорила бабушка.

– Какая красивая картина, – проговорил ровным голосом кто-то за спиной.

Я подпрыгнула и повернулась. Моя рука инстинктивно потянулась к ингалятору в заднем кармане.

– Господи Иисусе! Ты напугал меня, – я пыталась успокоить скачущее сердце.

Парень, который стоял на другом конце зала, стоял теперь рядом. Его блеклые голубые глаза изучали меня с интересом.

– Извини, не хотел тебя напугать, – его улыбка была теплой, но я ощутила холодок внутри своего желудка. Он кивнул на картину с Кайлом, и я проследила за его взглядом.

– Я только хотел сказать, что рисунок очень красивый. Отличное чувство композиции.

Конечно, я гордилась своей работой, но мне бы не хотелось выглядеть идиоткой, которую поздравляет незнакомец, особенно если он напугал до чертиков.

– Да, она классная, – я почувствовала, что краснею.

– Она больше, чем классная. Это… не знаю. – Он задумчиво коснулся подбородка. – Страстно. Эмоционально. Только посмотри, как используют цвет. Художник очень талантлив.

О, он не знает, что это моя картина. Разумеется, почему вообще должен? Он не знает меня, и я не знаю его. Но он может быть человеком из музея Фили, хотя сомневаюсь. Мы почти ровесники. Но неважно, кто он. Я не собираюсь говорить ему, что это мое даже после всех комплиментов. Я почувствовала, это довольно странно.

– Ты художник? – спросила я первое, что пришло на ум.

– Ха, если не считать оригами, то нет, – он покачал головой, и его черные локоны упали на лоб. – Я пытаюсь, но выходит ужасно. В нашей семье художница – моя сестра.

Мягкая улыбка осветила его лицо.

– Она великолепна.

А. Тогда понятно. Его сестра выставляется тоже. Он здесь из-за нее.

– А где ее картина? – спросила я. – Я бы хотела ее посмотреть.

– О, – он помялся и засунул руки в карманы, – ее здесь нет.

– Нет? – переспросила удивленно. – Тогда, на кого же ты пришел посмотреть?

– На тебя, Либби, – его улыбка была дружелюбной, но что-то блеснуло в его глазах.

Волоски на руках встали дыбом.

Холодок, который я испытала, когда впервые его увидела, теперь превратился в пласты льда, как будто мою кровь заменили фреоном. Я никогда не видела его раньше. Почему же он говорит, что пришел увидеть меня? Моя подпись, нацарапанная в углу картины, выглядела неразборчивой, и я написала это. Так как же он узнал мое имя?

– Что-то плохое случится с тобой завтра, – сказал он неожиданно.

– Что? – проговорила я, потому что была в шоке, и мой разум застыл так, что не могла думать о чем-то другом.

– Слушай. Знаю, это прозвучит безумно и в это сложно поверить, – он нервно повертел серебряное кольцо на левой руке. – Но у меня не так много времени, и надо, чтобы ты выслушала. Это важно. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула я. Что еще могла сказать? Он припер меня к стенке.

Парень открыл рот, но прежде, чем успел что-то сказать, его глаза заметили что-то за моей спиной, и его рот закрылся.

– Либби? – Голос мамы раздался из соседнего со мной ряда, и я вздохнула с облегчением. Какое счастье.

– Поговорим позже, когда останемся наедине, – парень повернулся и начал рассматривать картину рядом со мной.

– Наедине? – переспросила, но он проигнорировал мой вопрос. Он почти уткнулся носом в картину, так близко, что мог пересчитать мазки.

– Милая, прости, я опоздала, – мама подошла ко мне, обняв за плечо.

– Все нормально, – я посмотрела на жуткого парня в последний раз. Он сказал, что что-то плохое должно со мной произойти. Либо он сумасшедший, либо знает что-то такое, чего не знаю я. Может быть и то и другое. Он может быть достаточно сумасшедшим, чтобы планировать против меня что-то нехорошее.

Дрожь пробежала по телу, но я быстро взяла себя в руки. Я опять позволила воображению разыграться.

– В ресторане было много народа? – спросила, пытаясь выкинуть из головы парня с его нелепыми предсказаниями.

– Ага, – она убрала прядь волос за ухо. – Но не волнуйся. Я теперь здесь, и умираю от желания увидеть твою картину с ленточкой.

Парень взглянул на нас через плечо, его глаза расширились от удивления. Возможно, он не ожидал, что девушка может получить первое место. Я проигнорировала его.

– Ты знаешь, что я выиграла? – Разочарование затопило меня и отвлекло от страшных предупреждений, полученных от парня. – Кто тебе сказал? – Я надулась. Я хотела сказать ей сама.

– Я подошла к Максу прежде, чем нашла тебя, – она посмотрела на картину, украшенную голубой лентой. – Это она? О боже, Либби. Ты получила первое место?

– Да, – буркнула я. Ну хоть об этом Макс не сказал.

– Это замечательно, – слезы блеснули в ее глазах. Джекпот.

Я не могла ничего поделать. Я посмотрела на странного парня, который похвалил мою работу. Он сумасшедший. Уверена, но я все еще хотела знать, понял ли он, что картина, которая ему нравится – моя. Может быть, это и делает меня немного безумной, но это неважно.

Он встретил мой взгляд. Посмотрел с картины на меня, его лицо онемело от изумления. Да, теперь он понял, что это моя картина.

Внезапно, его челюсти сжались, а глаза стали жесткими. Он пробормотал что-то вроде «Я не могу этого сделать», повернулся и буквально убежал.

Чего он не может сделать? Мозг выдал кучу ответов и ужасных пугающих возможностей.

Все оставшееся время, проведенное на выставке, я продолжала искать глазами странного парня, но его нигде не было.

Отлично. Сходи с ума где-нибудь еще. Но какая-то часть меня была встревожена: он ждет где-то, в тени. Выжидает время, чтобы преследовать до дома. Где буду в своей комнате. Одна.

Как он и хотел.

Глава 2

Кошмар вернулся.

Мне не нужно было даже видеть его, но я знала, он где-то здесь. Считайте это интуицией. Или, быть может, жуткое воспоминание о том, как парень смотрел на меня прошлой ночью. Я не была уверена, и не рискнула бы утверждать.

Я сгорбилась над своим тестом по истории, и пряди волос выбились из-за моих ушей. Они закрыли мое лицо, словно темно-коричневые занавески.

Шоу окончено, приятель.

Я не смотрела вокруг, только не с бзиком Мистера Винклера, что все списывают.

Надеюсь, парню скоро станет скучно, и он отправится прямиком в ад, место – откуда он и вылез.

Я должна сосредоточиться на тесте.

Я прочитала следующий вопрос на странице, но пристальный взгляд этого неудачника пробился сквозь щит из моих волос, и мои руки покрылись мурашками. Прежде, чем стала просматривать все варианты ответа, глаза предали меня и огляделись по классу.

Мистер Винклер сидел на своем месте, что-то царапая своей убийственной красной ручкой на бедном листочке. Его лысая голова зловеще блестела в свете лампы.

Господи, надеюсь, мою работу он так кромсать не будет. Я не могу позволить себе плохую отметку.

Я быстренько просканировала часть класса сквозь волосы, но все работали.

Странное чувство или нет – никто не смотрел на меня.

Но я знала, что кто-то наблюдает. Точно как прошлой ночью, чувствовала его взгляд охотника.

Это нелепость. Я потрясла головой и потерла руки, чтобы избавиться от мурашек. Этот парень напугал меня так, что я напридумывала себе невесть что. На это не было времени. Я должна закончить экзамен.

Кончик карандаша обводил букву С, и что-то сдвинулось в периферии моего зрения. Я резко подняла голову и, наконец, увидела его.

Парень, которого поймала на том, что он смотрел на меня на выставке прошлым вечером, парень, который предупреждал, что со мной должно произойти что-то плохое сегодня, стоял возле крошечного прямоугольного окна у двери. Он уперся головой в стекло, и его холодные голубые глаза встретились с моими, посылая дрожь по всему моему телу.

«Расслабься, Либби», говорю себе. Он просто парень, у которого не все в порядке с головой.

На самом деле, с его взъерошенными черными волосами и расплющенным о стекло носом он выглядел как маленький потерянный щенок. Если бы он не был таким пугающим, я бы его пожалела. Но не мог бы он найти более подходящее время, чем середина экзамена по истории, чтобы испепелять меня взглядом? Плюс, он сказал, что хотел бы поговорить со мной наедине, а здесь мы уж точно не были одни.

Я показала на мой частично законченный тест и проговорила одними губами:

– Последний экзамен.

Он кивнул. Полуулыбка промелькнула в углах его губ.

– Пока, – я помахала ему рукой.

– Мне нужно с тобой поговорить, – проговорил он одними губами.

– Нет, – ответила я, но он продолжал стоять у двери.

Придурок словно приклеился. Я отвернулась от двери, украдкой взглянула на мистера Винклера и, засунув карандаш между зубов, вытащила ластик. Потом кинула его в сторону головы Хэйли. Ее стул заскрипел, когда она подпрыгнула и повернулась ко мне.

– Что? – прошептала она.

– Смотри, – я показала через плечо карандашом на дверь класса. – Тот сумасшедший, о котором я говорила, за окном.

Мы повернулись к двери вместе, но за окном никого не было. Должно быть, парень был застенчивым пугалом.

– Где? – сказала Хэйли.

– Неважно. Он ушел, – я откинулась на стуле. Наконец-то могла спокойно закончить тест.

– Какая причина, по которой вы и Хэйли так активно общаетесь в середине экзамена, Либби? – Щеки мистера Винклера были такими красными, как его ручка, которой он писал. Он стоял возле своего стола.

– Извините, мистер Винклер, – сказала я. – Мы не списывали. Кажется, я видела кого-то в холле.

– Думаю, я буду решать, кто списывал, – он протопал через проход к нам и вытащил тест Хэйли с ее стола.

– Эй, я не закончила, – запротестовала она.

– Это очень плохо, не так ли? – Он забрал и мой тест. – Может, в следующий раз вы будете смотреть в свои листочки, а не разговаривать.

Глаза Хэйли вытаращились, и ее лицо залилось румянцем. Она сложила губы вместе в тонкую розовую линию. Я знала, только по одному взгляду на нее, Хэйли была слишком сердита, чтобы защищаться. Это моя вина. Я должна была игнорировать этого психа и не трогать ее.

– Это не честно, – повторила я.

– Жульничество не честно, – выплюнул мистер Вринклер. – Мне нужно отправить тебя в кабинет к миссис Гринер, чтобы поговорить об этом?

– Нет, – я вытерла его слюну с щеки. Если бы не было выбора, я бы охотно пошла к Гринер. Придется попробовать поговорить с Винклером после занятий, ничего другого не оставалось. Кайл называл мистера Винклера «Мистер Орошение» после того, как он сидел на передних рядах в течение девяти месяцев, он заработал право называть его так, как ему хотелось.

– Ну а теперь, – Винклер промаршировал к своему месту с нашими тестами в пухлых маленьких пальцах. Там он возобновил резню своей красной ручкой, и Хэйли глянула на меня через плечо таким взглядом, что я должна была испариться.

– Огромное спасибо, – прошептала она и уставилась прямо на доску прежде, чем я извинилась. Ее кудрявые локоны подпрыгнули, когда она сложила руки на груди.

Кайл повернулся на стуле и послал мне утешающий взгляд. Хотя бы он не сердился на меня, в отличии от его сестры. Хэйли никогда не жульничала. И никогда бы не провалила тест. Хэйли никогда ни в чем не проваливается. Мне придется сделать это для нее.

Звонок прозвенел несколькими секундами позже, чем обычно, возвещая об окончании занятий. Неровная стопка бумаг на столе Винклера росла по мере того, как люди сдавали свои работы и уходили.

– Хэйли, – позвала я, но она вылетела из класса, как пробка, со всеми остальными. И даже не взглянула на меня. Отлично, это будет ей стоить больше, чем близкий контакт с Винклером-Спинклером. Я встала со стула и взяла сумку.

– Не волнуйся, Либс, – Кайл положил книги на мой стол. – Она отойдет.

– Да, возможно. Она и правда разозлилась, – я повесила сумку на плечо и поправила лямку. – Почему бы тебе не пойти первым? Я постараюсь все уладить с Винклером. Если будешь ждать, то опоздаешь на репетицию.

Кайл вытащил барабанные палочки из заднего кармана и быстренько настучал ритм на крышке моего стола. В любой другой день он бы сказал «лучше я опоздаю» и все равно ждал бы меня, но не сегодня. Кайл был барабанщиком в группе «Ред Мотив», и сегодня ночью будет большая Битва Банд. Победитель будет играть три песни собственного сочинения. Даже его капризная сестра-близнец не могла бы отстранить его от репетиции сегодня.

– Ты уверена? – Он приподнял брови.

– Я большая девочка, Кайл. В состоянии дойти домой сама.

– Окей, – Кайл почесал щеку и усмехнулся. – Я, надеюсь, ты представляешь, что попытка убедить Спринклера изменить свое решение это как попытка убедить Папу, что он не католик.

– Да, знаю, – я скользнула между ним и моим стулом в проход. – Но Хэйли не заслужила провала, и я не могу позволить этому случится. Я должна попытаться.

– Удачи, – Кайл похлопал меня по плечу по дороге к двери. Я подняла руку в слабой попытке прощания и потащилась к столу мистера Винклера.

– Мистер Винклер, мы не жульничали. Я клянусь. Хэйли бы никогда…

– Как уже говорил, я буду решать, когда проверю задания, – он положил пачку тестов и другие бумаги в свой портфель. – Ты тратишь свое время зря. И мое тоже.

– Но мы правда не…

– Меня это не волнует. Вы разговаривали, это почти то же самое, что и списать с учебника, – он щелкнул кнопками портфеля.

– Но мы не списывали, – я стукнула руками по столу в отчаянии, – и Хэйли не виновата. Я отвлекла ее.

– Я знаю, – он взглянул на меня поверх очков. – Я не идиот, Либби. Тебе нужно «отлично», чтобы сдать экзамен.

– Это не имеет ничего общего с этим.

– О, правда? – он сложил руки на груди.

– Ну… отчасти, но мы не списывали.

– Я больше не хочу обсуждать это с тобой, – он положил свой портфель на стол и подвинул стул коленом.

И все? Он даже не захотел меня выслушать? Мои ногти впились в ладони. Я сделала глубокий вдох и досчитала до трех.

– Это так не-чест-но, – я пропустила эти три слога сквозь зубы.

– Ступай домой, Либби.

– Отлично, – я вылетела через класс и открытую дверь, дернув за дверную ручку, так сильно, как могла. Дверь с грохотом стукнулась о шкафчики на другой стороне.

Хорошо. Надеюсь, я уничтожила дверь Мистеру Спринклеру.

Что я могла сделать? Если провалю тест, то не сдам историю. А если провалю историю, год насмарку. Но если Хэйли провалит тест, то больше никогда не будет со мной разговаривать. Это моя вина.

Нет. Это вина того психа-охотника.

Я повернула за угол в конце коридора и врезалась прямо в грудь этого самого парня. Хруст раздался в голове, и слезы навернулись на глаза. Я отступила назад и вытерла нос ладонью.

– О блин, извини, Либби, – он положил руку на мое плечо. – Ты в порядке?

Я угрюмо покосилась на его руку, лежащую на моем плече, затем на него. Он убрал руку с моего плеча и спрятал в карман джинсов. Его бледные щеки загорелись, и я подумала, он собирается извиниться за то, что коснулся меня, но вместо этого вытащил салфетку из кармана.

– У тебя кровь, – он протянул ее мне. – Возьми.

– А… – я покачала головой. – Нет, спасибо.

Напугав и исчезнув прошлой ночью, этот парень решил, что сейчас лучшее время говорить со мной? Но вместо того, чтобы поразить своим мастерством охотника, он устроил так, что я провалила экзамен, поссорилась с лучшей подругой и еще разбила нос. Замечательно. И теперь хочет, чтобы я использовала его грязную салфетку? Отвратительно.

– Прошу прощения за тест и твой нос, – сказал он, следуя за мной в коридор. – Но мне нужно с тобой поговорить.

Я сделала вид, что не замечаю его.

Школьный коридор наполнился лязгом шкафов и шорохом кроссовок. Мне не нужно было останавливаться возле своего шкафчика, к счастью. Конец учебного года: большинство книг уже были сданы. Но даже если бы у меня был самый худший приступ астмы в истории, и единственный ингалятор находился в моем шкафчике, я бы не остановилась. Я не хотела никаких бесед с этим парнем. Он может строить глазки кому-то где-нибудь на расстоянии, если хочет, но я буду держаться подальше.

Двойные двери в конце коридора скрипнули, когда я отворила их. Я содурила когда ступила на зеленую площадку школы. Внезапный удар солнечного света заставил меня чихнуть.

– Будь здорова, – сказал он за моим плечом.

О Господи! Он не понял намека?

Я повернулась, и он остановился как раз перед тем, что я уперлась носом в его грудь во второй раз. Я отступила и посмотрела ему в лицо.

Его непослушные черные волосы упали на лоб и подчеркнули его резкие черты лица. Тени прядей волос затемнили подбородок и щеки, но было неплохо. Они не были сильно пушистыми или еще что. И Боже, эти глаза. Небесно-голубые и проникающие

Я бы хотела его нарисовать. Это был бы эксперимент с голубым цветом.

Он симпатичный. Но ему нужно преследовать какую-нибудь другую девушку вместо меня.

Его пухлые губы растянулись в улыбке, и мое сердце вздрогнуло, но всего на секунду. Он сумасшедший преследователь. То, что парень красивый не означает, что он не псих.

– Ну, так кто ты? – Я уперлась локтями в бедра.

– Извини. Меня зовут Аарон, – он вытер ладони о рубашку и протянул мне руку для пожатия. Я проигнорировала этот жест. Парень был странным.

– Итак, Аарон, спасибо тебе за то, что я, возможно, провалила историю, – я убрала волосы с глаз. – И я действительно не в настроении разговаривать прямо сейчас.

Почему бы тебе не сходить с ума где-нибудь еще? Хорошо?

– Я уже извинился, что так вышло с тестом, – на его лбу появилась глубокая складка. – И я не псих.

– Так говорят все сумасшедшие, – возразила я. – Отлично, если ты не псих, что это был за ужас прошлым вечером? Что ты делал возле моего класса? И почему ты преследуешь меня?

– Я пытаюсь остановить то плохое, что может с тобой произойти, – Он развел руками в отчаянии, ладонями к небу. Солнечный свет сверкнул на серебряном кольце.

– Просто оставь меня в покое, – я пошла по траве.

– Подожди, Либби, – он пошел следом. – Пожалуйста.

– Убирайся, – я пошла вверх, в сторону улицы. Расстояние между нами увеличилось, но не сильно.

Дьябло Роад называют Шоссе ада только из-за его названия. Оно извилистое и забитое машинами, и, по крайней мере, раз в год тут обязательно случается авария. Если мне повезет и будет проход между машин, я смогу пересечь улицу прежде, чем Аарон догонит. Но если сделаю это и пойду прямо к моей двери, он будет знать, где я живу.

Ладно. Могу обежать дом и зайти через черный ход. Может быть, поток машин собьет его с толку. Я скрестила пальцы и помолилась о том, чтобы все вышло, проверяя, есть ли проход между машинами в потоке.

Я увидела один. Вот он, проход. Если побегу, то все получится.

Я стрелой бросилась вперед и уже сделала шаг с тротуара с достаточным количеством времени, чтобы успеть до того, как проход закроется. Все будет хорошо. Одной ногой я уже была на асфальте, когда пальцы Аарона вцепились мне в плечо. Он отдернул меня назад к траве.

Он прикоснулся ко мне. Я не могла в это поверить. Опять. Мои руки сжались в кулаки, и я дала ему в челюсть. Жестко. Его зубы щелкнули.

– В чем дело? – заорала я. Люди оглянулись на нас. Кто-то отозвался «психи», но никто не подошел помочь.

– Что за…? Зачем ты это сделала? – Аарон помассировал свою красную челюсть.

– Объяснись наконец и вали отсюда!

– Знаешь, тебе стоило бы быть благодарной.

– Благодарной? Благодарной за что? Что ты до сих пор не убил меня?

Аарон покачал головой и рассмеялся.

– Что смешного? – спросила я, упершись руками в бока.

– Я не пытаюсь убить тебя, Либби, – он прямо встретил мой взгляд. – Лишь хочу помочь тебе. – Его ледяные глаза проникли в мои, и холодок побежал по рукам, несмотря на летнюю жару. Я не верила в сверхъестественное или чтение мыслей, но было в этих глазах что-то такое… Он что-то знал. Больше, чему ему хотелось.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – Я даже не запиналась.

– Я хочу спасти твою жизнь и предложить тебе работу, – его рука коснулась моего локтя. – И поверь мне, Либби, спасение жизней – это не то, чем я постоянно занимаюсь.

– Отпусти меня, – я вырвала свою руку из его захвата и чуть не упала.

– Пожалуйста, – он потянулся ко мне. – Просто подожди немного, прежде чем перейдешь дорогу. Пожалуйста? Подожди, пока станет безопасно.

– Безопасно? – Я отступила. – Безопасно для чего?

– Если пойдешь сейчас, ты попадешь под грузовик и умрешь.

Мои кроссовки балансировали на углу тротуара. Нога соскользнула, и Аарон бросился ко мне. Он был чересчур быстрым. Парень схватил меня за плечи и вытянул с тротуара. Его руки обвили мою талию, и он прижал меня к себе. Мое лицо ударилось о его грудь, и я ощутила запах свежей земли и увядших роз. Я вскрикнула, руки сжались в кулаки.

– Три… – прошептал он мне на ухо. – Два… – его теплое дыхание щекотало мне шею. – Один…

Он отпустил.

Визг шин для защиты от дорожного покрытия оглушил меня, и я повернулась, чтобы оглядеться. Черный пикап резко повернулся перед школой, отправив следующий за ним грузовик в неконтролируемый штопор. Он забуксовал на 180 градусов и упал боком на припаркованную Хонду через улицу от меня. Автомобильная сигнализация Хонды вопила вовсю.

– Полное дерьмо! – Я подпрыгнула от сцены дымящегося покореженного металла.

– Я жив, – Джейсон, старший водитель пикапа, оттолкнул подушку безопасности от лица. Хонда, в которую он врезался, была в гораздо худшем состоянии, но хотя бы была пустой.

Если бы Аарон позволил мне перейти улицу, как я этого хотела, я бы стояла между Хондой и грузовиком, когда он раздавил ее. Я была бы размазана между двумя машинами прямо сейчас и, возможно, мертва.

– О, боже мой, – я повернулась к Аарону с вопросом «Что за черт?» вертевшимся на языке. – Как ты узнал? – цвета смазались, сердце колотилось в ушах.

Аарон улыбнулся. Он что-то сказал, но я не услышала. Последнее, что увидела прежде, чем мир потемнел, были его глаза.

Голубые, как летнее небо перед внезапной бурей.