Текст книги "Река судьбы"

Автор книги: Элизабет Хэран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Папа… и Лиззи, – повторила Франческа. Она поверить не могла, что ничего не замечала.

Франческа нашла новую прачечную достаточно легко.

– Еще немного, и ты протрешь дырки на костяшках, – окликнула она Лиззи, чье лицо вытянулось от удивления, так как женщина не ожидала увидеть ее перед собой.

Было очевидно, что она не знает, что сказать.

– Давай выйдем на улицу и поговорим? – предложила Франческа.

– Я должна закончить работу к десяти, – сказала Лиззи, вытирая лоб тыльной стороной ладони.

– Наш разговор не займет много времени, – возразила Франческа.

Лиззи бросила в корыто карболовое мыло и последовала за Франческой на улицу, залитую солнечным светом.

Какое-то мгновение обе женщины стояли и просто смотрели друг на друга. Франческа до сих пор не могла поверить, что все это время она не замечала, что между Лиззи и ее отцом были любовные отношения.

– Прости, что вчера вечером я не стала тебя слушать, Лиззи. У нас с Нейлом в отношениях произошло недоразумение, и я спешила к нему, чтобы все уладить.

– Все в порядке, – сказала Лиззи, но Франческа видела, как сильно она обидела ее.

– О чем ты хотела со мной поговорить?

– Я уже и забыла, – пробубнила Лиззи. – Это неважно.

Франческа понимала, что она лжет.

– Можно я спрошу тебя, Лиззи, почему ты ушла с «Мэрилу»? Я думала, ты была счастлива с папой и Недом?

Лиззи опустила голову.

– Так и было, Франческа, только я больше не могла там жить на птичьих правах. Твой отец был достаточно добр ко мне, позволив остаться на судне, когда мне нужна была защита. Я не могла больше пользоваться его гостеприимством.

Франческа поняла, какой гордой была Лиззи. Любая другая женщина в подобном положении не испытывала бы неудобств, если бы ее приютил какой-нибудь мужчина, даже если не был ее мужем. Но Лиззи оказалась другой.

– Ты могла, Лиззи. Ты готовила еду и убиралась, хотя тебя никто не заставлял это делать. Ты на полном основании могла жить на борту.

Лиззи бросила печальный взгляд в сторону реки – она полюбила ее так же сильно, как и Джо. Она даже думать не хотела, как будет жить без него, уверенная в том, что теперь ее жизнь станет пустой и хуже той, что у нее была прежде, потому что теперь она знала, что такое счастье.

– Я думала, тебе нравится жить на реке, Лиззи, – продолжала Франческа. – Наверняка это лучше, чем весь день работать в прачечной. С тебя пот ручьем течет, а ведь лето еще не началось.

– Я с удовольствием жила на реке, но хорошего понемножку, и потом – я не боюсь тяжелой работы.

Франческа понимала, что Лиззи не собирается добровольно раскрывать свои чувства.

– Лиззи, из-за того, что ты ушла, папа места себе не находит. Я думаю, он любит тебя, – проговорила она.

Лиззи покраснела до корней волос.

– Прости, Франческа. Я не хотела ставить тебя в неудобное положение.

– В неудобное положение?! О чем ты говоришь, Лиззи?

– Я не виню тебя в том, что ты не хочешь, чтобы твой отец жил с женщиной, которая когда-то была проституткой. Я это отлично понимаю.

– Я никогда такого не говорила, Лиззи. Я не знала, что вы с папой влюбились друг в друга, но это не значит, что я против. Я обратила внимание, каким счастливым был папа в последние несколько недель, и если в том твоя заслуга, то я твоя должница.

Лиззи облегченно вздохнула, она всегда знала, что у Франчески щедрая душа.

– Все не так просто. Я боюсь, что, если вручу свое сердце твоему великодушному отцу, однажды утром он проснется и передумает, особенно если его товарищи будут насмехаться над ним за его спиной.

– Ты должна понять, что папу не волнует, что люди говорят о нем. Никогда не волновало.

– Джо обращается со мной, будто я самая обыкновенная женщина, – сказала Лиззи, покачав головой, словно сама не могла понять, как он мог так к ней относиться.

– Для папы ты не обыкновенная женщина. Ты для него особенная.

– Ты не понимаешь, Франческа. Я была еще ребенком, когда меня избили и изнасиловали. Это было такое зверство, что я навсегда осталась бесплодной. И ты знаешь, каким был Сайлас. Я всегда думала, что большего не заслуживаю.

– Но ты ошиблась, Лиззи. Если мой отец любит тебя и ты любишь его, хватайся за свое счастье обеими руками. Не упускай шанса.

Глаза Лиззи наполнились слезами.

– Ты правда так считаешь, Франческа?

– Ну конечно. У меня была замечательная лучшая подруга, а теперь еще будет замечательная мачеха.

– Мачеха?! – Лиззи от изумления открыла рот, а потом бросилась в объятия Франчески. – Ты не представляешь, как ты меня обрадовала. – Она одновременно и смеялась, и плакала.

– А как обрадуется папа, когда ты вернешься к нему, и уже навсегда, – сказала Франческа. – А теперь давай, пошли на «Мэрилу»!

– А как же стирка, которую я должна закончить? – спросила Лиззи, размазывая по лицу слезы.

– Я все объясню Генриетте. Уверена, она все поймет.

Джо стоял на корме «Мэрилу» и смотрел на воду, когда Франческа и Лиззи поднялись на борт.

– Посмотри, кого я нашла, – крикнула Франческа.

Она обнимала Лиззи за плечи. Джо обернулся.

– Элизабет! – воскликнул он. Его глаза засветились надеждой. По выражению его лица Франческа поняла все, что хотела знать. Он всем сердцем любил Лиззи.

– Я исполнила свой долг, папа, а теперь ты сделай из Элизабет честную женщину. Я не могу допустить, чтобы мой отец жил во грехе. Я не переживу этого позора.

В душе Джо проснулся гордый ирландец.

– Мне плевать, что… – Он замолчал, увидев, что Франческа и Лиззи смеются над ним. – Если она примет меня, то я согласен, – сказал он.

Зарыдав, Лиззи бросилась к нему в объятия.

– Франческа! – позвал ее Нед с носа парохода. – Тут тебя спрашивают.

Оставив Джо и Лиззи вдвоем, Франческа пошла посмотреть, кто ее спрашивал.

Она вернулась через несколько минут.

– Есть еще хорошие новости. Слушать будете? – спросила она, держа в руках какой-то документ.

– Да. Что это? – поинтересовался Джо, обнимая Лиззи за талию.

– Я получила свидетельство! – Она гордо подняла его вверх.

– Что? Как? Почему комиссия изменила решение?

– Не все сразу, папа, – остановила его Франческа, смеясь от счастья. – Кажется, Лео Мадлак рассказал Фрэнку Гарденеру и другим членам комиссии, что на самом деле произошло перед тем, как взорвался пароход Манго. Выслушав его показания, им пришлось пересмотреть свое решение.

– Это замечательно, малышка Фрэнни! – воскликнул Джо, обняв ее. – Я так рад за тебя!

– Спасибо, папа. Теперь ты можешь звать меня капитан Франческа Мэйсон. Мне кажется, звучит красиво.

– Звучит замечательно, – подтвердил Джо, – просто великолепно!

– Поздравляю, Франческа! – сказала Лиззи. – Я так горжусь тобой.

– Спасибо, Лиззи, – поблагодарила Франческа. Ее распирало от счастья и не терпелось сообщить эту новость Нейлу.

К ним поднялся Нед, но он не выглядел счастливым.

– Что случилось? – спросила Франческа. – Что-то с Нейлом?

– Нет, малышка Фрэнни.

– Тогда в чем же дело?

– Я только что услышал, что завтра состоится суд над Монтгомери Рэдклиффом.

Глава 36

Пока Франческа находилась на суде по делу Монти, Нейл собирал дрова вдоль берега реки недалеко от места швартовки «Чудища». По всему берегу лежало много поваленных деревьев и веток, которые он либо тащил к пароходу, чтобы там разрубить, либо, если они были слишком тяжелыми, рубил прямо на месте, а потом уже тащил к пароходу. Он как раз искал еще одну подходящую ветку, когда увидел на берегу реки тело какого-то человека. Первое, что пришло ему в голову, – это утопленник или жертва убийства, но, подойдя поближе, Нейл узнал Джока Мак-Кри.

– Джок! – позвал он, потянув бродягу за плечо. Тот был весь в грязи, но следов повреждения видно не было. Нейл подумал, что тот умер от какой-то болезни, как вдруг заметил подле него пустую бутылку из-под рома.

Джок пил не просыхая много лет подряд. У него не было дома и семьи. Он часто надоедал прохожим, выпрашивая деньги или еду, но Нейл всегда относился к нему снисходительно. Он умел рассказывать забавные истории, потому что прожил интересную, богатую событиями жизнь – так, по крайней мере, он утверждал.

Нейл еще сильнее затряс бродягу, и, когда тот снова не отреагировал, действительно начал переживать. Он перевернул его на спину и положил руку на грудь, чтобы проверить, бьется ли сердце.

– Джок! – окликнул Нейл громче.

– Чего орешь? – с ирландским акцентом проворчал бродяга. – У меня башка раскалывается.

Нейл облегченно вздохнул.

– Ты меня так напугал, Джок! Поднимайся! – приказал он.

– Какого черта, парень? – Он отпихнул руку Нейла.

Нейл с тревогой обнаружил, что руки старика холодны как лед, а из дыр в носках и ботинках торчат пальцы ног.

– Оставь меня! – заревел Джок. На нем был какой-то старый костюм, и он весь, с головы до пят, был вымазан грязью. Под пиджаком была видна рубашка с обтрепанным воротником и дырявый джемпер. Нейл удивился, как это он не подхватил воспаление легких, ведь ночи все еще были очень холодными.

– Давай, Джок, тебе необходимо выпить чашку крепкого чая и что-нибудь съесть. – В ответ Джок пробурчал оскорбления, которые Нейл не принял на свой счет и попытался поставить Джока на ноги. Старик заревел, так как его окоченевшее тело не хотело слушаться.

Когда они поднялись на борт «Чудища», Нейл заварил чай.

– Я нагрел достаточно воды, поэтому, как только ты поешь, можешь искупаться, – сказал он. Джок почесал щетинистый подбородок.

– Мне не помешало бы побриться.

– Можешь взять мою бритву.

Когда ванна была готова, Нейл позвал Мак-Кри.

– Одежду бросай прямо на пол, – велел он. – Я подыщу тебе что-нибудь чистое, когда закончишь.

– Погоди-ка, парень, – остановил его Джок. Он взял пиджак и вынул из кармана несколько вещиц.

– Что-то ценное? – с иронией спросил Нейл.

– Мои талисманы, – ответил Джок. – Без них я давно уже был бы мертв.

– И что же это? – спросил Нейл, удивленный тем, что старик так много значения придает талисманам. Джок протянул ему сушеную кроличью лапку и какую-то зеленую вещицу, испачканную грязью.

Нейл заинтересовался зеленым предметом, который был похож на значок. Джок опустил его в воду, чтобы смыть грязь. Когда Нейл разглядел вещицу, у него вытянулось лицо.

– Где ты это нашел, Джок? – спросил он, не веря своим глазам.

– Я его не находил, парень, – ответил старик, удивившись реакции Нейла.

– Кто-то подарил его тебе? – подозрительно допытывался Нейл.

– Я не крал его, если ты это подумал. Чтоб мне утонуть в реке, если я вру, – возмутился Джок, подумав, что владелец талисмана не оказался таким уж удачливым.

– Может, тогда расскажешь, как все было, – предложил Нейл.

Зал заседаний, где слушалось дело Монти, был забит до отказа. Почти весь город собрался здесь, а те, кому не хватило места, ждали оглашения приговора снаружи. Многих, в том числе и Джо, который пришел в сопровождении Лиззи и Неда, изрядно удивило, что Франческа села возле Реджины.

После полуторачасового прослушивания свидетельских показаний судья Глисон объявил небольшой перерыв, поэтому адвокат Монти смог договориться о небольшом свидании для Реджины и Франчески с Монти, который потом должен был предстать перед судом для дачи показаний. Несколько свидетелей обвинения уже дали показания, включая горнорабочего Сола Бакстера, у которого Монти покупал взрывчатку.

Гарри Маршалл тоже свидетельствовал против него, заявив, что Монти пытался дать ему взятку в обмен на то, что он предложит Нейлу отвезти груз из Эчуки в Моаму. Несколько землевладельцев признались, что видели, как Монти прятался за деревьями на берегу реки. Они утверждали, что он высматривал «Леди Офелию», но Уильям Рэндэлл, адвокат Монти, опроверг их показания как чистой воды предположения.

Франческа тоже была в списке свидетелей, но она заявила прокурору, что будет выступать как свидетель защиты, что вовсе не входило в их планы. Но они не стали возражать, так как Монти не отрицал ни одного из обвинений и порывался признаться в ревности и тем самым освободить девушку от сурового испытания – именно то, что его адвокат категорически велел не делать. Когда его ввели в предварительную камеру ожидания в кандалах и наручниках, Реджина не выдержала и сразу бросилась рассказывать ему о своих намерениях.

– Я хочу признаться суду, что Франческа – моя дочь и что я скрывала от тебя правду, – сказала она. – Если судья примет во внимание нашу ситуацию, он будет более снисходительно к тебе относиться. Я собираюсь попросить Уильяма вызвать меня для дачи показаний.

– В этом нет необходимости, мама, – грустно ответил Монти.

– Я сделаю это, Монти, – настаивала Реджина, чуть ли не впав в истерику. – Я не могу просто сидеть и ничего не делать. Я не буду.

– Я совершил преступление, мама, и ты не должна страдать из-за меня, равно как и отец Франчески. Она решила, что ничего не будет рассказывать Джо, и в этом мы должны ее поддержать.

– Не ценой твоей жизни, Монти, – взмолилась Реджина. Она бросила на Франческу умоляющий взгляд.

Франческа не хотела причинять боль Джо, но смерть Монти казалась ей слишком высокой ценой за душевное спокойствие ее отца.

– Если это спасет тебе жизнь, Монти, я готова рассказать папе правду, – решила она.

Когда Монти предстал перед судом, он очень сжато и на удивление сухо, учитывая его душевное состояние, перечислил все, что совершил. Франческа и Реджина были поражены тем, как стойко он держался, но расстроены оттого, что он решил принять наказание, даже не попытавшись склонить мнение суда на свою сторону. Если бы не ее дочь, которая сидела рядом, Реджина, возможно, и рассказала бы суду всю правду. Пока Франческа утешала ее, она сидела тихо, боясь пошевелиться.

Монти заявил суду, что из-за слепой ревности потерял способность мыслить и поступать разумно. Он подробно, во всех деталях, рассказал, как спланировал взрыв на «Леди Офелии». Объяснил, что не испытывал к Нейлу Мэйсону никакой личной неприязни, и что сейчас, находясь в здравом уме, он понимает, что Нейл хороший человек.

– То, что я совершил, – преступление, и по моей вине погиб человек, – признался он. – Если бы это оказался Нейл Мэйсон, то пострадал бы невинный человек, но так случилось, что на борту «Леди Офелии» погиб тот, кто ее похитил. Сейчас мы знаем, что это был Сайлас Хепберн. Я полностью признаю за собой вину в его смерти. И не собираюсь просить суд о помиловании, но я прошу учесть, что до преступления я был порядочным человеком и имел положение в обществе, а моя репутация никогда не была запятнана. – В последних словах Монти уже не чувствовалось прежней уверенности. – Я не хочу, чтобы из-за меня от позора и осуждения страдала моя мать, и отдаюсь на милость правосудия.

– Можете садиться, мистер Рэдклифф, – сказал судья Глисон, когда Монти закончил. Обвиняемого повели на место.

– Вам есть что сказать в защиту своего клиента, мистер Рэндэлл? – спросил судья Глисон.

Уильям Рэндэлл поднялся.

– Так как мой клиент не намеревался убивать Сайласа Хепберна, ваша честь, я прошу суд квалифицировать это преступление как непредумышленное убийство. Если Монти повезет, то вместо виселицы его просто надолго посадят в тюрьму.

– Я учту ваше замечание, мистер Рэндэлл. На десять томительных минут судья удалился.

– Я не могу больше ждать, – выдохнула Реджина, когда вернулся судья и секретарь попросил всех встать.

Судья прокашлялся.

– После того как были выслушаны все свидетельские показания и показания самого обвиняемого, я готов вынести решение по этому делу. – Он посмотрел на Монти, который опустил голову. В зале стояла мертвая тишина, и судья Глисон был мрачнее тучи. – Монтгомери Артур Рэдклифф, вы обвиняетесь в покушении на жизнь Нейла Мэйсона. Ваше заранее спланированное преступление стало косвенной причиной гибели Сайласа Хепберна. Намеревались ли вы его убить или нет, но я не стану квалифицировать обвинение как непредумышленное убийство. Ваши действия были холодными и расчетливыми, и, хотя теперь вы раскаиваетесь, у суда не было иного выбора, как только вынести вам самый строгий приговор – смертная казнь.

Реджина закричала, и это был крик страдающей матери. Судья ударил по столу своим молоточком:

– К порядку!

Когда толпа снова затихла и только слышны были всхлипывания Реджины, он продолжил:

– Вы приговариваетесь к казни через повешение за убийство Сайласа Хепберна.

– Нет! – закричала Реджина и упала в объятия Франчески, которая крепко прижала ее к себе и по лицу которой уже тоже текли слезы.

Джо сидел за спиной дочери. Он наклонился к ней вперед и прошептал:

– Почему бы нам не выйти?

Он не мог смотреть, как страдала Франческа, и понимал, что делу уже ничем не поможешь, поэтому что толку наблюдать, как Монти уводят в камеру, где он будет ждать назначенного судом дня, когда приговор приведут в исполнение. Франческа закачала головой.

Когда судья Глисон поднялся, чтобы удалиться в свою комнату, дверь в конце зала открылась и внутрь вошли Нейл и Джок Мак-Кри, который не был похож на себя. Пиджак и брюки, хоть и плохо на нем сидели, были чистыми, он был побрит и причесан. В толпе его не сразу узнали.

О смертном приговоре, который получил Монти, уже вовсю шептались на улице, поэтому Нейл испугался, не пришел ли он слишком поздно.

– Можно мне обратиться к вам, ваша честь? – спросил Нейл, как раз когда судья собрался уходить. – Сайлас Хепберн не погиб на борту «Леди Офелии».

В зале суда поднялся гул.

– К порядку! – призвал судья Глисон, снова постучав своим молоточком. – Боюсь, что время для дачи показаний истекло, сэр, – сказал он, и по его голосу было понятно, что он недоволен тем, что ему помешали. – Любые выходки будут расценены как оскорбление суда, и вы будете взяты под стражу.

– Меня зовут Нейл Мэйсон, судья. Я тот человек, которого хотел убить мистер Рэдклифф.

– Я знаю, кто вы, сэр.

– Согласитесь, что от кого угодно, но только не от меня можно было ожидать, что я прибегу в суд, чтобы доказывать невиновность своего несостоявшегося убийцы. – Нейл взглянул на залитое слезами лицо Франчески и уже не сомневался, что поступает правильно. Ее счастье было главнее всего.

– У вас есть доказательства, что, когда взорвалась «Леди Офелия», мистера Хепберна не было на ее борту? – Судья знал, что, так как в реке и на побережье не было найдено ни тела, ни того, что от него могло остаться, он не мог, по совести говоря, игнорировать любые доказательства, свидетельствующие об обратном.

– У меня есть свидетель и улики, ваша честь, – сказал Нейл.

– Пожалуйста, подойдите ко мне, сэр, вместе с вашим свидетелем.

Нейл потащил Джока за собой.

– Это Джок Мак-Кри, ваша честь.

Судья посмотрел на Джока.

– Вы это серьезно, мистер Мэйсон? – спросил он.

Джок представал перед судьей несчетное количество раз, но все это были мелкие преступления, такие как пьянство и хулиганство или нарушение границ частных владений, поэтому Глисон считал, что показания этого бродяги являются весьма сомнительными.

– Очень серьезно, ваша честь, – уверенно сказал Нейл.

– Очень хорошо. – Судья посмотрел на секретаря: – Приведите мистера Мак-Кри к присяге.

После того как Джок поклялся говорить правду и ничего, кроме правды, и судья призвал всех к порядку, Уильям Рэндэлл начал задавать ему вопросы.

Нейл приблизился к Уильяму и что-то прошептал на ухо.

– Пожалуйста, расскажите нам, мистер Мак-Кри, что случилось в ночь, когда взорвалась «Леди Офелия», – попросил Уильям.

Джок прокашлялся:

– В ночь, когда взорвалась «Леди Офелия», я сидел на берегу реки и пил ром. – По залу прокатился приглушенный смех. – Я видел, как мистер Хепберн поднялся на борт, но прежде чем подняться, он отвязал «Леди Офелию». Я окликнул его с берега.

– Зачем? – спросил Уильям.

– Я хотел попросить у него несколько пенни, – признался Джок. – Чтоб купить что-нибудь на ужин, понимаете? – смущенно сказал он, и толпа за его спиной снова захихикала. – Я услышал, как мистер Хепберн выругался, а потом вышел на палубу. Он спросил меня, разбираюсь ли я в речных судах. Я сказал ему, что кое-что знаю. Когда-то я был шкипером, но это было очень давно.

– Говорите по существу, мистер Мак-Кри, – раздраженно сказал судья Глисон.

Джок насупился:

– А что я, по-вашему, делаю, сэр?

– Нельзя ли побыстрее, – сердился судья.

Джок продолжал:

– Мистер Хепберн попросил меня подать пароход назад от берега и развернуть его вверх по реке. Я это сделал. Когда пароход уже шел в верховья реки, мистер Хепберн велел мне спуститься на нижнюю палубу. Он последовал за мной, а потом вцепился в мой пиджак и потянул к поручням. Сначала я не понял, что он от меня хочет, но быстро сообразил, что он собирается выбросить меня за борт, в реку.

– Ему это удалось? – спросил Уильям.

– Да, в конечном счете, но я успел ухватиться за его пиджак. Он взбесился и набросился на меня. Поручни сломались, и я вывалился за борт, потянув его за собой.

– Ты в этом уверен?

– Да. Этот ублюдок упал в воду прямо рядом со мной.

– Выбирайте выражения, мистер Мак-Кри, – приказал судья, но на Джока его замечание не произвело должного эффекта.

– Чем вы можете доказать, что мистер Хепберн упал в воду вместе с вами? – продолжал допрос Уильям.

Джо засунул руку в карман.

– Вот, сэр. – Он подошел к столу судьи и положил значок прямо перед его носом. Тот сразу его узнал.

– Где вы это взяли?

– Когда Сайлас пытался столкнуть меня в воду, я вцепился в него что есть силы. Должно быть, я оторвал это с его пиджака. Когда я упал в воду, он завалился мне за шиворот. Когда я добрался до берега, я почувствовал, как он вонзился мне в тело.

Это оказалась булавка в виде зеленого трилистника, в центре которой была выгравирована буква «С». В булавке застрял кусочек материи. Сайлас носил значок на лацкане всех своих пиджаков. Любой в городе мог опознать его, даже судья.

– Трилистник приносит удачу. Он спас мне жизнь, – сказал Джок.

Судья недоверчиво посмотрел на него.

– Бывшая супруга мистера Хепберна в зале суда? – спросил он. Генриетта поднялась.

– Да, сэр, это я, Генриетта Чепмен.

– Не подойдете ли к столу, мэм? – спросил судья.

Генриетта вышла вперед, и судья показал ей булавку.

– Вы можете прямо сейчас опознать эту вещь? – поинтересовался судья Глисон. Генриетта взглянула на нее.

– Да, сэр. Эта булавка принадлежала Сайласу. Он заказал ее в Мельбурне. Второй такой нет и быть не может.

– Благодарю вас, мэм. Можете вернуться на свое место. – Судья посмотрел на Джока: – Вы знаете, что произошло с мистером Хепберном, когда он оказался в воде?

– Я слышал, как он кричал, что не умеет плавать, но после того, что он сделал со мной, я не собирался его спасать. – Джок начал нервничать. – У меня не будет проблем, парень?

– Нет, мистер Мак-Кри, и не обращайтесь ко мне «парень».

– Извини, парень… сэр.

– У вас есть основания думать, что мистер Хепберн утонул?

– Я сам с трудом выбрался на берег, сэр, а я умею плавать. Вода была ледяная.

– Сайлас не умел плавать, – сообщила Генриетта со своего места. Она видела, что суд не доверял показаниям Джока Мак-Кри.

Судья Глисон нахмурился. К нему подошел прокурор и начал что-то шептать, но Джок его подслушал.

Прокурор утверждал, что несколько дней назад в низовьях реки у Моргана было обнаружено тело. Очевидно, оно пробыло в воде достаточное количество времени, и его еще нужно опознать, но определенно можно было сказать, что это тело принадлежит мужчине сорока или сорока пяти лет. Судья понял, что все указывало на то, что это был Сайлас.

– Я требую, чтобы обвинение в убийстве было снято с мистера Рэдклиффа, – сказал Уильям Рэндэлл.

– Ваше требование принимается, – согласился судья Глисон.

Реджина закричала от радости. Монти опустил голову и закрыл глаза.

– К порядку! – проговорил судья. – Обвинение будет официально снято, только когда Генриетта Чепмен опознает труп, найденный в реке. А пока в силе остается серьезное обвинение в умышленной порче парохода.

– Можно мне сказать, ваша честь, – вызвался Нейл. – Я бы хотел отказаться от обвинения в порче моего парохода, предъявленного мистеру Рэдклиффу. – Нейл посмотрел на свою жену, на лице которой изобразилось недоумение – она явно не ожидала такой щедрости от мужа.

– Вы уверены, мистер Мэйсон?

– Да, ваша честь.

Когда судья снял с подсудимого все обвинения и приказал отпустить его прямо в зале суда, Монти в полном недоумении стоял и смотрел на Нейла.

Франческа бросилась в объятия мужа.

– Ах, Нейл, я люблю тебя! – закричала она.

Реджина устремилась к своему сыну и обняла его, когда констебль снял с него наручники и кандалы. Она рыдала от счастья.

Стенографы суда кружили вокруг Монти, но он прорвался сквозь их строй и подошел к Нейлу, который обнимал Франческу.

– Я обязан вам жизнью, – сказал он.

– Я не мог допустить, чтобы вас повесили за преступление, которого вы не совершали, – уверенно ответил Нейл.

– Почему вы забрали обвинение в том, что я взорвал ваш пароход? Я ведь пытался вас убить.

Нейл не хотел ворошить прошлое.

– Самое главное, что мне хочется в этой жизни, – сделать мою жену счастливой, – ответил он, глядя в бездонные голубые глаза Франчески.

– У вас нет причин мне верить, но я желаю вам долгой и счастливой семейной жизни, – проговорил Монти.

– Нейл знает, что ты мой брат, – прошептала Франческа.

Монти кивнул:

– Я рад. Вы, наверное, не знаете, Нейл, но страховая компания не выплатит вам страховку, потому что вы сняли с меня все обвинения, и то, что произошло с вашим пароходом, не будет расцениваться как страховой случай. Но вы должны знать, что я готов оплатить строительство вашего нового парохода, который станет самым лучшим судном на реке.

– В этом нет необходимости, – ответил Нейл, смущаясь.

– Нет, я настаиваю, – не унимался Монти. – Я не заслужил того, что вы сделали для меня сегодня. Но я навечно останусь вашим должником.

– Я сделал это ради Франчески, – честно признался Нейл. – Но я правильно поступил. Если бы я когда-нибудь потерял ее, то не поступил бы, как вы, но я, конечно же, не хотел бы жить.

– Тебе не придется волноваться на этот счет, – заверила мужа Франческа, прильнув к нему.

– Вы счастливый человек, Нейл, но вы всего этого заслуживаете, – сказал Монти. – Я знаю, что слова – ничто, но всю оставшуюся жизнь я буду сожалеть о том, что сделал.

Нейл знал, что так и будет. Хотя ему нелегко далось прощение, он чувствовал себя лучше оттого, что проявил милосердие. В конце концов, Монти был братом Франчески и его обманула Реджина. Он протянул Монти руку.

Тот на мгновение замешкался – он был тронут до глубины души, но охотно принял ладонь Нейла и крепко ее пожал.

– От всего сердца благодарю вас, Нейл, – сказала Реджина. – Поедем домой, сынок. – Обнявшись, они вышли из зала суда.

Франческа улыбнулась им вслед.

– Оба натворили дел, но, по сути, они неплохие люди.

– Если бы не твое доброе сердце, которое воодушевило меня, я, возможно, не поступил бы правильно и не привел бы Джока сюда.

– Поступил бы, Нейл. Ты хороший человек. Достаточно вспомнить твою сестру. После смерти родителей ты пожертвовал своим счастьем, чтобы заботиться о ней.

Нейл посмотрел на улыбающееся лицо Франчески, и его сердце наполнилось любовью к ней.

– Я бы хотел пригласить вас сегодня на обед, миссис Мэйсон, – признался он.

– Конечно. – Франческа быстро посчитала в уме. – Нас будет шесть человек.

Нейл в недоумении посмотрел на нее.

– Кто эти шесть человек?

– Мы с тобой, Нед, папа и Лиззи, чью помолвку мы отпразднуем, и Джок.

– Джок?!

– Да, Джок. Я думаю, мы ему многим обязаны.

Нейл улыбнулся.

– Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? – спросил он.

– Да, ты доказал это сегодня.

Франческа позвала Джока и сообщила, что они берут его с собой на обед. Он обрадовался, но его радость нельзя было сравнить с тем, как ликовала Лиззи, узнав, что будет обедать в ресторане. Так как теперь она любимая женщина Джо и ее поддерживала Франческа, ее больше не волновало, что о ней думают окружающие. Франческа также помнила, как однажды она призналась Лиззи, что мечтает когда-нибудь пообедать в ресторане «Бридж-отеля» как настоящая леди.

– Мы можем отпраздновать вашу предстоящую свадьбу, – сказала Франческа, когда они вышли из здания суда.

– У нас есть несколько часов до обеда, – заметил Джо, – поэтому пока можно провести время на «Мэрилу» и порыбачить.

– Ты только и думаешь что о рыбалке, папа, – возмутилась Франческа. – Я не уверена, что бедняжку Лиззи ждет веселая жизнь.

– Я тоже, как и Джозеф, люблю порыбачить, – возразила Лиззи.

– И я, – вставил Джок. – При условии, конечно, что с собой есть славная бутылочка рома.

– Думаю, это мы можем устроить, – сказал Нейл, определенно настроившись весело провести послеобеденное время.

Франческа закатила глаза. Они с Нейлом шли к пристани позади всех. Тут она неожиданно встала на носочки и стремительно поцеловала мужа.

– Наверное, будет лучше, если я заберу у вас своего мужа, – крикнула Франческа четверке, что шла впереди нее. – Как бы он тоже не пристрастился к рыбалке…

– Никогда не знаешь, чего ждать от женщины! – бросил Джо через плечо, хотя в глубине души он в это не верил.

– Тебе придется придумать что-нибудь эдакое, чтобы заинтересовать меня, – намекнул жене Нейл.

– У меня есть идея, – прошептала Франческа. – Давай проведем это время на борту «Чудища»?

– Хорошая мысль! – кивнул Нейл, и они незаметно скрылись от остальных.