Текст книги "Любовь не кончается: Эйлит"
Автор книги: Элизабет Чедвик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Тихонько насвистывая, Рольф вошел в зал и присел у огня рядом с Обертом. Друг только-только начал отходить после лихорадки, и сейчас, хотя пик болезни уже миновал, выглядел неважно. Устроившись у камина и потягивая подогретое вино, он медленно приходил в себя.
Рольф потер руки и протянул их к огню.
– Похоже, я совсем сошел с ума.
– Это что-то новенькое, – фыркнул Оберт. – И в чем это выразилось? Ты поставил все свое состояние на один-единственный бросок кости? Или ухаживаешь за чужой женой под носом у ее мужа?
Рольф рассмеялся.
– Я попадал в похожие переделки, но на этот раз ты не угадал. На следующей неделе я собираюсь отправиться на север вместе с Робертом де Комминжем. Король подарил ему поместье в Дареме, это неподалеку от шотландской границы.
– Ах, ты неисправим в своей страсти к странствиям. – Оберт покосился на собеседника. – Я и не знал, что вы с Робертом де Комминжем друзья.
– Он не друг мне, но щедро платит за лошадей. Кроме того, в Англии я не бывал севернее Трента, но слышал, что на северных землях старой Датской марки разводят прекрасных пони.
– Хочешь сказать, что собираешься разводить пони? – Оберт удивленно выгнул брови.
– Как ты знаешь, они весьма трудолюбивы, и сейчас на них поднялся спрос – я уже получил несколько заказов. В основном, от торговцев. Они справедливо считают, что для того, чтобы перевозить английскую шерсть в портовые города для отправки во Фландрию, лучшей рабочей силы не найти. Пони весьма выносливы.
Оберт кивнул и задумчиво почесал покрытый колючей щетиной подбородок.
– Ты и сам стал говорить, как торговец.
– А я и считаю себя таковым. Конечно, мне далеко до твоих коммерческих успехов. Я наслышан о них.
Оберт с наигранной скромностью пожал плечами.
– Слухи все преувеличивают, ты же знаешь. Просто я вложил немного денег в корабли и грузы и надеюсь, что со временем они принесут мне доход.
– Еще какой! Вкладывая деньги в собственность, ты не проигрываешь в любом случае.
– Нужно заботиться о будущем. Я бы хотел, чтобы Бенедикту осталось кое-что в наследство.
С этим почти жалким «кое-что» Оберт поскромничал. Рольф не сомневался, что в скором будущем его друг мог стать очень богатым человеком. Распахнулась дверь, и в зал шумно ворвались Фелиция и Эйлит с охапками свертков в руках.
Розовощекая, со сверкающими глазами, Фелиция де Реми выглядела как всегда превосходно. Скользнув по ней быстрым взглядом, Рольф посмотрел на Эйлит. Его сердце тревожно заныло. Смех преобразил ее лицо, сделав его еще более милым и желанным, чем прежде. На мгновение Эйлит показалась Рольфу такой же неудержимо манящей его далью, как и далекие северные земли Англии. Такой же манящей, но, увы, более недостижимой.
– Признаюсь, – негромко пробормотал Оберт, – мы с Фелицией очень переживали, когда ты забрал Эйлит в Улвертон. Но теперь наши сомнения развеялись. Ей пошло на пользу освобождение из привычной жизненной рутины, которая окутывала ее у нас. Похоже, сейчас она довольна и вполне счастлива. Видимо, я недооценивал тебя.
Рольф покачал головой.
– Ну, оценил ты меня, я думаю, правильно, – произнес он, наблюдая, как Эйлит снимает накидку и вешает ее на крючок. – Случается, что я с трудом подавляю порыв повалить Эйлит на матрас и овладеть ею. Единственное, что меня удерживает, это мысли о последствиях. А последствия, черт бы их побрал, не так уж трудно предугадать. Но тем не менее с каждым днем мне все труднее удается контролировать себя.
– Так вот почему ты решил отправиться на север? Чтобы подавить искушение и унять зуд?
Рольф задумчиво поджал губы и помолчал, прежде чем ответить.
– Нет. Независимо от того, разделила бы она со мной постель или нет, я бы все равно отправился в Дарем. Видишь, я снова пытаюсь рассуждать, как истинный торговец. Дело есть дело.
Оберт усмехнулся.
– Выходит, что ты не так уж и сильно зависишь от потребностей своей плоти.
– Разве можно с нею бороться? Плоть не способна смириться, она всегда жаждет женщину, – с иронией заметил Рольф. Встретившись взглядом с Эйлит, он замолчал, встал и расправил плечи. Держа Бенедикта на руках и широко улыбаясь, она поспешила ему навстречу.
– Уверен, что вы потратили все мои деньги, – сказал Рольф.
– Не стоит судить о людях по себе, – игриво парировала Эйлит. – Кошелек похудел не намного.
– Итак, что же вы купили?
– Материю на рубашки и белье, иглы, нитки и травы. И еще сахар. – Прижимая Бенедикта к груди, Эйлит пересчитала покупки по пальцам. – Праздничные глиняные чаши. Они выкручены так, что их можно ставить одна в другую, по размеру. Они практичнее, чем те, что у нас есть. Мой старый пояс превратился в лохмотья, и я купила себе новый. Ах, чуть не забыла. – Передав Бенедикта Рольфу, Эйлит порылась в кошельке. – Это вам. – Густо покраснев, она протянула ему серебряную брошь для накидки, отлитую в форме шестиногой лошади. – Я купила ее на свои деньги, оставшиеся после продажи кузницы. В знак благодарности за все, что вы для меня сделали. Она непременно принесет вам удачу. Вы ведь верите в талисманы, правда?
Слегка растерявшийся от неожиданности Рольф рассматривал миниатюрную лошадиную фигурку, лежащую на его широкой ладони. Это был Слипнир, жеребец бога Одина. Подарок растрогал Рольфа до глубины души. Испытывая одновременно чувство гордости и смутные угрызения совести, он шагнул к Эйлит и поцеловал ее в щеку – губы ощутили бархатистую, прохладную кожу.
– Боюсь, что я не заслужил такого щедрого подарка.
Подошедшая к ним Фелиция забрала у Рольфа Бенедикта и кивнула в сторону броши.
– Разве она не хороша? Как только Эйлит ее увидела, то сразу же решила купить.
Хороша? Нет, у Рольфа нашлось бы другое, более сильное слово, чтобы описать изящные линии могучего лошадиного тела. Однако он промолчал и лишь кивнул головой в знак согласия.
– Кстати, пока мы торговались с продавцом, мимо проходил Вульфстан с новой женой, – сказала Фелиция.
– С новой женой? – Рольф, чуть не поперхнувшись от одного упоминания имени мастера золотых дел, удивленно округлил глаза. Его рука невольно потянулась к горлу, которое когда-то сжимали мертвой хваткой пальцы разъяренного соперника. Он мгновенно вспомнил искаженное злобой лицо Вульфстана и слюни на его бороде. – Однако он довольно быстро оправился от разочарования.
– О, пострадало его тщеславие, но не сердце, – мрачно заметила Фелиция и без улыбки погрозила Рольфу указательным пальцем. – Он злопамятен и не забудет тебя. После отъезда Эйлит в Улвертон он даже не здоровается с нами.
– Не велика потеря, – хмыкнул Оберт.
– Так ты говоришь, он уже женился? – уточнил Рольф.
– Да, еще осенью. На дочери другого мастера золотых дел. Судя по всему, она забеременела в первую брачную ночь, потому что сейчас уже стала круглой как бочка. А Вульфстан, в свою очередь, раздувается от важности, с гордостью демонстрируя столь наглядный результат своей удали.
– Вы разговаривали с ним? – спросил Рольф, рассеянно поглаживая себя по нижней губе.
– Он даже не заметил нас, – ответила Эйлит. – Увидев его, мы сразу отвернулись и прикрыли лица платками. Честно говоря, мне искренне жаль его несчастную жену. Вульфстан навешал на нее столько своих массивных украшений, что она, бедняжка, едва дышала. Как представлю, что на ее месте могла оказаться я… – сказав последнюю фразу, Эйлит поежилась.
– Но это не случилось, – мягко проговорил Рольф. – Теперь вы надежно защищены от него и ему подобных.
– Я бы выразился иначе. Ты, Эйлит, попала из огня да в полымя, – сказал Оберт, желая развеять неожиданно воцарившуюся в комнате гнетущую тишину.
Покраснев, Эйлит суетливо извинилась и принялась сосредоточенно разбирать покупки. Краем уха она слышала, как Рольф бросил в адрес Оберта что-то язвительное, но не расслышала, что именно. Ответный смех Оберта сменился надрывистым кашлем.
Спустя некоторое время, когда Рольф и Эйлит остались вдвоем, он подошел к ней и негромко сказал:
– Я собираюсь на несколько месяцев отправиться на север.
– На север? – Оторвавшись от разложенных на столе вещей, Эйлит подняла голову. – Но куда?
– В Дарем. С Робертом де Комминжем. Он получил графский титул и поместье, ранее принадлежавшее Госпатрику. Я слышал, что в Мерсии [9]9
Мерсия – королевство на территории центральной Англии. Основано англами в VII–VIII вв.
[Закрыть]и Нортумбрии [10]10
Нортумбрия – одно из наиболее крупных англосаксонских королевств Существовало в VII–IX вв.
[Закрыть]можно разводить хороших вьючных лошадей.
Сердце Эйлит сжала холодная рука отчаяния.
– Но на севере опасно. Мои братья говорили, что люди, живущие за рекой Хамбер, питали старую вражду к королю Гарольду. Они поддерживают норвежцев, говорят на их языке и совсем не похожи на нас.
– Знаю, – беззаботно бросил Рольф. – Мои предки были викингами. Мой прадед свободно говорил не только на французском, но и на норвежском.
Эйлит понурила голову.
– Вы подвергаете свою жизнь смертельной опасности.
– Не больше, чем тогда, когда я решил присоединиться к войскам и отправился в Англию.
Сурово поджав губы, Эйлит резко отвернулась и принялась укладывать рулоны купленной материи в сундук.
– В конце концов, у вас есть голова на плечах. Если вам наплевать на собственную жизнь, я не буду настаивать на своем мнении, – заявила она, не оглядываясь.
Рольф удивленно фыркнул.
– Бог мой! Сейчас вы похожи на мою жену!
– Не собираюсь мешать вам идти на поводу своих прихотей и капризов, – сухо добавила Эйлит. – Боюсь, что во время поездки вам не раз придется молиться о том, чтобы ваша добыча окупила ваши потери.
– Что вы имеете в виду? – Схватив Эйлит за руку, Рольф развернул ее к себе лицом. Эйлит раздраженно высвободилась.
– Глупец! Неужели вы не понимаете, что по другую сторону любого зеленого холма может оказаться трясина? – Бросив на Рольфа сердитый взгляд, она с силой захлопнула крышку сундука и удалилась.
Не ожидавший такой резкой отповеди, Рольф застыл на месте как вкопанный. С одной стороны, дерзкий тон Эйлит задел его, с другой – он, со свойственным ему упрямством, еще больше утвердился в решении отправиться на север.
Больше всего на свете Рольфу сейчас хотелось сжать Эйлит в объятиях и впиться губами в ее губы. Острое желание, разочарование, тоска по горячему женскому телу терзали его душу.
Рольф стоял на месте, невидящими глазами глядя на сундук. Интуиция подсказывала ему, что следует прислушаться к мнению Эйлит и отказаться от рискованной поездки.
Внезапно он почувствовал резкую боль в ладони и разжал кулак. Булавка на новой броши расстегнулась и вонзилась в кожу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Севернее Йорка, расположенного в двух днях езды от Дарема, Рольф расстался с высокомерным Робертом де Комминжем и его отрядом. Его порядком раздражало поведение спутников, при котором контакт с местным населением на предмет покупки лошадей и пони становился форменно невозможным.
Норманны рассматривали земли, по которым продвигались, как военную добычу, и действовали соответственно, по праву завоевателя железной рукой присваивая все, что можно. Любая попытка к сопротивлению немедленно каралась огнем и мечом. Отряд де Комминжа, набранный в основном из наемников, оставлял за собой пожарища и дымящиеся пепелища. Чем дальше они углублялись на север, тем ярче горели костры и тем враждебнее встречали завоевателей местные жители. Почти все местные господа имели англо-датские корни и являлись вассалами английских графов Эдвина, Моркара и Вальтера, сына великого Сиварда Нортумбрийского. После битвы при Гастингсе эти могучие и гордые рыцари были вынуждены преклонить колени перед королем Вильгельмом, хотя на деле предпочли бы плюнуть ему в лицо.
– Мы должны показать им железный кулак, чтобы эти ублюдки сразу поняли, кто теперь их хозяева, – заявил Комминж Рольфу. – Если они хоть на мгновение усомнятся в нашей силе, то набросятся на нас, как стая оголодавших волков.
Нахмурившись, Рольф подтянул подпругу. Начинало светать. Сизо-серое небо прояснилось. Потускневший полумесяц встречал рассвет.
– Возможно, ты прав, – отозвался он, вспомнив угрюмые лица местных крестьян.
– Я считаю твое решение оторваться от нас, мягко говоря, опрометчивым.
Рольф удивленно вскинул брови и посмотрел на багровое, с сетью кровяных прожилок от злоупотребления вином лицо спутника. Коротко остриженные волосы и выбритый затылок делали его похожим на человека, пользующегося дурной репутацией, что не совсем соответствовало истине. Высокомерный и грубый, Роберт де Комминж не был неразумным, не знающим слова «нет», вандалом.
– Почему же? Ты получил своих лошадей, я – свои деньги, – заметил Рольф. – Сомневаюсь, что в Дареме намного безопаснее, чем в окрестных селениях.
– Верно. Но в Дареме стоит наш гарнизон. Нас, норманнов, там больше.
– В Дареме больше и местных жителей, – уточнил Рольф. – Не беспокойся за меня. Я смогу о себе позаботиться.
В быстром взгляде де Комминжа мелькнуло сомнение.
– Есть достоверные сведения, что в этих краях нашли себе убежище многие из тех, кто уцелел под Гастингсом. – Он сурово сдвинул брови. – На глухой лесной дороге ты упадешь замертво, не успев даже спешиться.
– Ты полагаешь, что любой понимает только язык меча, – продолжал Рольф. – Согласен. Но любой понимает и язык торговли. – Схватив поводья, он взобрался в седло. – Через неделю свидимся в Дареме.
В ответ де Комминж лишь пренебрежительно фыркнул.
– Готов заключить пари и заплачу сполна, если так оно и случится.
– Сполна? И сколько же?
Задумчиво прикусив губу, де Комминж почесал затылок.
– Даю цену хорошего боевого коня.
– Идет. – Наклонившись в седле, Рольф скрепил пари рукопожатием. Даже сейчас, холодным зимним утром, широкая крепкая ладонь и мясистые пальцы де Комминжа были теплыми и немного влажными.
Руки Рольфа, напротив, были холодны. Выезжая из лагеря, он надел рукавицы из овечьей шерсти – наглядное доказательство тому, что, несмотря на свою гордость, жители северной Англии, как и все простые смертные, любили деньги и при случае принимали их у норманнов, не боясь испачкаться. Рольф купил рукавицы в Йорке у жены местного пастуха. Серебро говорило красноречивее его внешности и акцента. В Йорке же он договорился с торговцем лошадьми о том, что, возможно, купит у него несколько жеребят на обратном пути.
Постепенно звуки шумного лагеря утихли и вскоре пропали совсем. Оглянувшись, Рольф увидел лишь голые стволы деревьев; вокруг мирно дремала в зимнем сне темно-бурая земля. По медленно прояснявшемуся небу плыли в ту же сторону, куда ехал Рольф, огромные, мрачные серые тучи. По обе стороны хорошо утоптанной дороги виднелись болотные кочки.
Спустя некоторое время Рольф и небольшой отряд сопровождавших его оруженосцев наткнулись на придорожную могилу. С невысокого холмика на путников сурово смотрел потемневший деревянный лик норвежского бога Одина. На продолговатой насыпи стояла небольшая чаша с медом, рядом лежала краюха хлеба. Один из людей Рольфа испуганно перекрестился и пробормотал христианскую молитву, защищающую от дьявольского глаза. Сжав висящий на груди молоточек Тора, Рольф спешился, достал из дорожной сумки кусочек хлеба и положил его на могилу. Вера в Христа не мешала ему время от времени вспоминать о языческих богах. Кроме того, их почитали местные жители, а в уважительном отношении к их традициям Рольф видел хороший довесок к возможной коммерческой выгоде. Поймав удивленный взгляд конюха, он улыбнулся.
– Пусть это принесет нам удачу!
– Но, сэр, богохульство…
Рольф передернул нывшими от тяжести кольчуги плечами.
– Рано или поздно сюда придет наш священник и водрузит вместо идола Одина крест. Только не убеждай меня в том, что на небеса можно попасть через одну-единственную дверь.
– Сэр…
Рольф заставил слугу умолкнуть движением руки; издалека да них донесся отдаленный мужской голос, громко тянувший песню. Вскоре из-за поворота показалось небольшое, примерно с полдюжины, стадо свиней. Сопровождавшая его рыжая гончая, завидев отряд, ощетинилась и оскалила клыки, грозным рычанием предупреждая хозяина об опасности. Жеребец Рольфа, поднявшись на дыбы, попятился назад и пронзительно заржал. Рольф натянул поводья. Погонщик свиней, заметив норманнов, резко остановился и судорожно сжал в руках длинную сучковатую палку. Между тем свиньи разбрелись по обочине и принялись рыть землю, настороженно поглядывая на всадников.
– Отзовите собаку, – бросил Рольф по-английски. – Мы – торговцы, идем с миром. Я разыскиваю Ульфа, торговца лошадьми. Пастух нервно облизал губы, окинул хмурым взглядом мерцающую в скудных лучах солнца кольчугу незнакомого рыцаря, острые наконечники копий в руках его спутников и щиты. В следующий момент собака с рычанием бросилась к гнедому жеребцу. С протестующим ржанием он поднялся на дыбы. Увернувшись от смертоносных копыт, рассвирепевший пес изловчился и вцепился зубами коню в заднюю ногу.
Рольф еле справился со своим скакуном. В любой другой ситуации он бы ослабил поводья и предоставил жеребцу полную свободу – тот без труда расправился бы с обидчиком. А может, он и сам бы обнажил меч и заставил собаку замолчать навечно. Но не теперь, когда все местные жители и без того не слишком жаловали иноземцев, а его сопровождало всего шесть человек.
Пастух молча повернулся и, предоставив своим свиньям полную свободу, со всех ног бросился наутек.
– Вот вам и удача! – вполголоса заметил конюх, с иронией посмотрев на господина.
Рольф сурово сдвинул брови и бросил на него осуждающий взгляд.
– А как, по-твоему, они должны нас встречать? – раздраженно спросил он. – С улыбкой и распростертыми объятиями?
– Нет, сэр, я…
– Тебе раньше доводилось пасти свиней?
– Нет, сэр.
– В таком случае тебе представится возможность заняться этим.
К тому времени, когда Рольф и его спутники при помощи свиста, окриков, хлыстов и копий заставили упрямых свиней направиться в сторону дома, жители деревни, уже предупрежденные пастухом, приготовились к встрече незваных гостей. Чтобы «поприветствовать» норманнов, собрались все мужчины, способные стоять на ногах и держать в руках вилы, копья, мотыги и топоры.
Толпу озлобленных селян возглавлял здоровяк лет тридцати с небольшим, с бородой и рыжими, как у Рольфа, волосами, ниспадающими на плечи. Он был одет в кольчугу старого образца с короткими рукавами. На голове ослепительно сверкал новенький шлем. В руках мужчина сжимал огромную датскую секиру, очень похожую на ту, что горделиво красовалась на стене в замке Рольфа. Вожак крестьян стоял широко расставив ноги и мрачно наблюдал за незнакомцами. На его лице не дрогнул ни единый мускул, когда они, подогнав стадо свиней, остановились перед ним.
– Приветствую вас, – бодро произнес Рольф. – Мы пришли с миром. Я ищу Ульфа, торговца лошадьми. Кто-нибудь из вас говорит на языке саксов?
Несколько мгновений люди переглядывались между собой, затем рыжеволосый мужчина, подняв секиру, шагнул вперед.
– Я говорю на нем, – сердито молвил он. – Вы здесь нежеланные гости. Нам не о чем говорить, и мы ничего вам не продадим.
– Но я заплачу настоящим серебром.
– Нам не нужно твое грязное серебро, норманн. – Рыжий пренебрежительно сплюнул на землю.
– В Йорке мне сказали, что у Ульфа самые лучшие лошади на всем севере. Я приехал издалека, чтобы выяснить, правда ли это. Если вы не хотите иметь со мной дело, мы немедленно уедем прочь. Но прошу, позвольте мне поговорить с Ульфом лично.
Селяне упорно хранили молчание. Пастух вынырнул из толпы и погнал свиней прочь. Кто-то взял за ошейник рычащего пса.
Тяжело вздохнув, Рольф обернулся лицом к своему отряду. Он слышал за спиной беглый разговор, ведущийся на диковинном англо-норвежском наречии. Представив, как изогнутое лезвие секиры сочно вонзается между лопаток, Рольф невольно напрягся и, затаив дыхание, взобрался в седло.
– Подожди! – неожиданно подал голос рыжий вожак. – Ульф будет говорить с тобой.
Рольф оглянулся.
– Так где же он?
– Я отведу тебя к нему. Он – мой отец. – Взмахнув древком секиры, мужчина приказал следовать за ним.
Рольф многозначительно переглянулся со спутниками. Он осознавал, что, возможно, его завлекают в ловушку, из которой нет шансов выбраться живым. Интересно, о чем спорили селяне?
А, была не была! Кто не рискует, тот не выигрывает!
Рольф спешился.
За высоким, но малопригодным для обороны частоколом располагалось около пятидесяти домов. Солома, устилавшая тропинки, не спасала от слякоти; жидкая грязь легко просачивалась сквозь нее. Соломой же были покрыты и крыши обмазанных глиной деревянных домов, многие из которых давно нуждались в ремонте.
Рыжеволосый мужчина подвел Рольфа к большому крепкому дому, сколоченному из ровных гладких бревен, по фронтону даже украшенных резьбой.
– Вы можете оставить лошадей в конюшне, – распорядился мужчина.
Опасаясь подвоха, Рольф с тяжелым сердцем передал поводья конюху.
Подняв прикрывавший дверной проем тяжелый полог, мужчина пропустил Рольфа и его спутников в дом. Затем, не вымолвив ни слова, удалился. Рольфу было не по себе. Он осознавал, что их пригласили в деревню только потому, что вождь не решился отпустить чужаков восвояси. Вероятнее всего, в настоящий момент в каком-то из этих домов селяне решали судьбу гостей. Так и не придумав какого-либо конкретного выхода из щекотливого положения, Рольф огляделся вокруг и заметил старика, гревшегося у камина Он полудремал у огня, положив на невысокий стул перебинтованную ногу. Его зачесанные назад седые волосы перехватывала золотисто-алая матерчатая лента Старик качнул головой и поднял глаза на Рольфа; словно маленькие буравчики, они буквально сверлили пришельца.
– Значит, вы и есть Ульф, торговец лошадьми? – спросил Рольф, приближаясь к незнакомцу. Краем глаза он заметил какое-то движение в глубине комнаты и присмотрелся повнимательнее Молодая женщина сидела за столом и сдирала шкуру с зайца. Рядом сидели два медноволосых ребенка.
– Кто меня искал? – прохрипел старик голосом, больше похожим на завывание вьюги, чем на голос человека.
– Рольф, торговец лошадьми. Я приехал с юга и хотел бы купить у вас несколько вьючных лошадей на развод.
– Ха! Южный климат слишком мягок для них. – Старик наклонился и почесал ногу. Рольф заметил выглядывающие из-под серых полосок ткани грязно-алые рубцы. – Твой говор не похож на речь южан, – подозрительно заметил Ульф. – В свое время я повидал их порядком.
– Вы правы, у меня норманнский акцент, – ответил Рольф, с готовностью принимая правила игры. Он не сомневался, что старик разыгрывает спектакль, чтобы проверить его. Ульф не мог не знать о том, что в деревне появились нежданные гости. – Я торгую боевыми жеребцами, но сейчас поднялся спрос на хороших и крепких вьючных лошадей. В Йорке мне сказали, что таких можно купить только у вас.
– Значит, норманн, да? – задумчиво повторил Ульф. – И разводите боевых коней. – Он смерил гостя оценивающим взглядом. – Скажи, разве тебе не хватало своей земли? Почему ты явился на нашу?
Рольф мог бы, как и всегда в подобных случаях, сказать, что английская корона по праву принадлежала Вильгельму Нормандскому и что он, Рольф, пересек пролив не по своей воле, но нашел более подходящие слова.
– В моей груди бьется сердце викинга.
Хищно прищурившись, старик принялся растирать перебитую ногу еще энергичнее Он оторвал взгляд от лица Рольфа и перевел его на талисманы, тускло поблескивающие на шее гостя, – крест, красноватый жабий камень и молот Тора. Видимо, приняв какое-то решение, старик окликнул женщину.
– Инга, принеси хлеб и эль для наших гостей. И достань из кладовой бекон.
Женщина вытерла руки об передник и покорно встала из-за стола. Ее тугие серебристо-пшеничные косы, наполовину прикрытые косынкой, неожиданно напомнили Рольфу Эйлит. Помимо воли он прикоснулся к приколотой к накидке броши в форме лошади.
– Это моя невестка, – резко сказал хитрый Ульф. – Мой сын гордый и ревнивый человек.
– Я взглянул на его жену только потому, что она напомнила мне другую женщину, близкую моему сердцу, – объяснил Рольф, быстро опустив глаза.
Ульф усмехнулся.
– Твоя речь не похожа на говор южанина-сакса, но должен отметить, что на английском ты изъясняешься неплохо.
– Иногда слова открывают дверь там, где меч способен лишь поцарапать замочную скважину, – негромко сказал Рольф, вспомнив те времена, когда они с Эйлит сидели у камина друг напротив друга и с увлечением учили иностранные слова: он – английские, она – французские.
– Согласен, длинный язык смазывает замок лучше, чем меч. Но я не очень-то верю пустой болтовне. Иногда лучше пустить в ход меч, чем выслушивать слащавые речи.
– О, аминь. Я приехал к вам не с пустыми руками и заплачу за лошадей серебром.
Усмехнувшись, старик удовлетворенно кивнул головой.
– Ты или очень смел, или очень глуп. Не держи нас за безмозглых тупиц или трусов, которых ничего не стоит одурачить или запугать, чтобы получить желаемое. Разве ты не понимаешь, что, возможно, не выберешься отсюда живым?
– Понимаю, – признался Рольф. – Но с другой стороны, вы пустили меня под свою крышу, любезно предложили пищу и питье, а законы гостеприимства, насколько я знаю, священны для всех. Ваш дом и отношение к вам селян сказали мне, что вы не просто Ульфторговец лошадьми, но Ульфтан, вождь деревни. И люди прислушиваются к каждому вашему слову.
В глубоко посаженных глазах старика мелькнули искорки удивления.
– А ты хитрец, норманн, – заключил он. – Я бы с удовольствием поторговался с тобой о цене на товар, купить который ты так сильно жаждешь, но тебе придется запастись терпением. Сам видишь, что случилось с моей ногой. Сейчас бразды правления взял в свои руки мой сын Беорн.
В комнату вернулась невестка Ульфа с плетеной корзинкой, в которой лежали нарезанный ломтиками хлеб и мелкая деревянная миска с копченым беконом. Дочь Инги осторожно несла кувшин с элем, а мальчик поднос с только что вымытыми чашами Скромно потупив взор, молодая женщина накрыла на стол. Рольф изо всех сил старался не встречаться с ней глазами, но от этого еще сильнее ощущал ее присутствие.
Ульф внимательно разглядывал гостя.
– Мой сын сражался с норвежцами у Стампфорд-Бриджа и с норманнами на юге. Ему повезло больше остальных – после гибели короля Гарольда он воспользовался наступлением сумерек и сумел убежать с поля. Мне сказали, что у нас появился новый норманнский господин, но я его еще не видел. Северные территории по-прежнему свободны.
Привычно перекрестив принесенное угощение, Рольф взял ломоть хлеба и окунул его в солонку.
– Значит, встретивший нас у дороги вооруженный рыжий воин – ваш сын Беорн?
Ульф насторожился.
– Что, если так?
– Неужели он облачился в доспехи только в связи с нашим приездом? И если да, то когда он успел? Ведь мы появились почти сразу после того, как погонщик свиней прибежал в деревню и поднял тревогу. Проще говоря, я уверен, что ваш сын нашивает кольчугу и секиру не только в дни приезда нежданных гостей.
– Мой сын уверен, что ты шпион, собирающий сведения для норманнов. Нам точно известно, что на днях таковой пересек Хамбер.
– Я действительно проделал часть пути с небольшим норманнским отрядом, – с наигранным спокойствием бросил Рольф и отрезал себе кусок жирного бекона. На вкус тот оказался намного приятнее, чем на вид. Услышав последнюю фразу иноземца, молодая женщина как-то напряглась и прижала к себе детей, а потому Рольф поспешно добавил: – Не бойтесь. Они не приблизятся к деревне. Узнав о моем решении отправиться в эти края, их командир сказал, что я безумец, если всерьез рассчитываю вернуться отсюда целым.
– Возможно, он был прав, – мрачно произнес Ульф. – Но и он не менее безумен, если решил продвигаться дальше на север. Ты спросил, почему мой сын одет в боевые доспехи, и я отвечаю это тебя не касается. Благодари бога за то, что не остался с тем отрядом. Ешь, пей и давай поговорим о торговле.
