Текст книги "Девственный огонь"
Автор книги: Элизабет Чедвик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Тот молча отошел.
– Ты сегодня очень раздражительна, правда? – весело спросил Тревис. – Это из-за дождя.
– Тогда что ты все время улыбаешься? Я не думаю, что бурить скважину под дождем легче, чем строить пивную.
– Джессика Парнелл! Я не уверен, что ты построишь свою пивную. Мистеру Кэрролу это не понравится. Он уже закрыл одну, имея оговорку в контракте с «Глэдис Сити», что отберет назад землю, если кто-нибудь будет на ней торговать спиртным.
– Моя пивная?! – прервала она. – С какой стати ты решил, что она будет принадлежать мне, и я буду там торговать? Кроме того, пивная строится не на земле «Глэдис Сити», я не хочу вызвать гнев мистера Кэррола на собственную голову.
– Сообразительная девочка. Ладно, Джессика, любовь моя, мне так весело, потому что я договорился о покупке дома на выбор на Колдер авеню.
Сердце Джессики вздрогнуло. Она не хотела спорить с ним по этому поводу.
– Сразу после ужина мы пойдем и посмотрим, – улыбнулся Тревис.
– У меня нет на это ни времени, ни желания, – сухо сказала Джессика, но сама подумала, как хорошо было бы жить на Колдер Авеню вместе с Тревисом. Намного лучше, чем торчать на Спиндлтопе в окружении нефтяных вышек. Даже если она сдаст эту землю в аренду, у нее не будет ни одной спокойной ночи.
– Но, Джессика, это дом для тебя... для нас.
– Какой план ты хочешь осуществить с моей помощью, Тревис? Может, ты хочешь быть вместе со мной и порадоваться, когда моя мать узнает, сколько денег она потеряла?
– Меня чертовски радуют мои собственные дела, – отрезал он, – а новости из Форт Ворса радуют меня еще больше. Мне не нужны твои деньги, – Тревис замолчал, видя, как расстроилась Джессика. Почему она никак не может понять, что все это он делает из наилучших побуждений? Конечно, он очень любил отца, всегда помнил его. Грисхемы вошли в доверие к Уиллу Парнеллу и довели его до самоубийства. Но ведь ничего, что предпринимал Тревис для отмщения за его смерть, не касалось непосредственно Джессики. Более того, почувствовав, как сильно ее любит, он вообще перестал думать о мести. Что же она хочет от него?!
– Дорогая, – голос его звучал спокойно, – ты же не можешь обвинить меня в глупости Пенелопы. Она бы осталась в выигрыше, последовав моему совету, который, правда, касался Оливера и тебя, а не ее.
К его ужасу, Джессика расплакалась. Он вскочил, отбросив стул, встал возле нее на колени, крепко обнял за плечи.
– Не плачь, любимая. Что за причина? Ты же не виновата в том, что Пенелопа такая жадная. Вот, возьми мой платок. Послушай, я не тороплю тебя с домом. У меня в запасе месяц времени, мы посмотрим его в следующий раз, когда-нибудь позже.
– Я не...
– Т-с-с. Не говори нет. Посмотришь на него. Это прекрасный дом – деревья, трава. Помнишь, как сильно ты хотела дом в Форт Ворсе?
– Да, я хотела, но ты хотел, чтобы мы жили у матери, чтобы тебе было легче делать ей и Хьюгу неприятности.
– Джесс, мы никогда не придем к согласию, если ты не простишь меня.
– Как я могу простить, если ты даже не чувствуешь себя виноватым? При первой же возможности ты все начнешь сначала.
– Нет, не начну.
Джессика всхлипнула и вытерла глаза его платком:
– Я тебе не верю.
Тревис скрипнул зубами. Если бы у нее была хоть капля здравого смысла, она бы уже давно поняла, что его враги не являются ее друзьями, даже если они одной крови, а Хьюг Грисхем вообще чужой для нее.
– Леди, ваш обед на столе. Вы будете есть? – обратился нетерпеливый посетитель к заплаканной Джессике.
– Заткнись и отойди, – Тревис встал и с угрожающим видом шагнул к незнакомцу. Тот в испуге отступил. Тревис вернулся к ее креслу. – Ладно, мы поговорим про дом в другой раз, – проговорил он.
– Нет.
– Хорошо, не будем, – он вздохнул. Что за упрямая женщина! Как же ее переубедить? Повезти куда-нибудь? Поездка на Сэбин Пасс ей очень понравилась, она хорошо отдохнула, а теперь выглядит озабоченной и уставшей. Да, ей нужно какое-нибудь развлечение, но заводить об этом разговор не стоит. Надо отложить до субботы, к воскресному утру он ее уговорит. Если повезти ее за город, то, может, получится уговорить ее поселиться вместе. Черт возьми, он не позволит этой суке Пенелопе Грисхем лишить его жены.
– Скажи, Джесс, ты подумала об аренде, про которую я тебе говорил? Пару дней назад я ездил на Саур Лейк, выглядит обещающе.
– Конечно, – Джессика вытерла глаза. – Эта консультация обойдется тебе в пять долларов, а если я буду что-то исправлять, тогда десять. Но, по-семейному, я сделаю тебе скидку.
Прекрасно, по крайней мере, она думает о нем как о своей семье. Понимает ли она, что сказала? Тревис про себя улыбнулся. Конечно, она должна к нему вернуться.
* * *
– Ну, что я тебе говорил?
– Да, все признаки нефти, – согласилась Джессика. Они наняли легкую коляску для поездки на Саур Лейк.
– Вальтер Шарп и Эд Пратер купили в этом районе. Вальтер проворонил землю на Спиндлтопе, я слышал, что он болел, но ему принадлежит почти все буровое оборудование, работающее на холме. О, здесь деревенский дом! Ты готова, маленькая невеста?
– Но, Тревис, ты меня никогда не убедишь, – запротестовала Джессика.
– Почему нет? Ты же сама мне рассказывала, что играла в пьесах в школе. А теперь представь, что ты в роли невесты и муж хочет купить тебе хорошенький домик вдали от опасного Спиндлтопа. Кое-что из всего сказанного правда. Я твой муж и я хочу увезти тебя с холма.
– Не начинай сначала. Я не перееду на Колдер авеню и даже если захочу жить в хорошем месте, то это будет не здесь. – Она презрительно уставилась на полуразвалившееся строение, которое он выбрал.
– Ну, Джесс, не будь такой разборчивой. Запомни, что ты получишь половину прав на это место, если мы купим его, и ты захочешь ими воспользоваться.
Он вздохнула:
– Мне кажется нечестным обирать бедного фермера.
– Джессика, я предложу человеку такую сумму за этот клочок земли, о которой он и мечтать не смел. Если же он не захочет, пожалуйста, он может отказаться и не продавать. Но, если продаст, у него будет вполне достаточно денег, чтобы купить лучшую ферму в лучшем месте.
– Ну, если лучшую, тогда хорошо, – согласилась она, наполовину убежденная.
* * *
– Старый негодяй! – воскликнула Джессика, раскладывая еду на скатерти, которую они постелили под деревом. – Он все время хихикал, когда взял у тебя деньги.
– Ну, если здесь нет нефти, тогда он прав.
– А еще он ущипнул меня.
– Ущипнул тебя? Где?
– Неважно.
Хотя Тревис выглядел разъяренным, Джессика не смогла сдержать смешок, вспомнив, как старый развратник ущипнул ее за попу. Конечно же, ему за восемьдесят. Если бы он был моложе, она бы отвесила ему хорошую оплеуху. Его участок был вторым, который они сегодня купили.
– У тебя просто плутовские таланты, Тревис, – заметила она. – Интересно, неужели тебя за них никогда не арестовывали и не сажали в тюрьму? – она спросила в шутку и с ужасом увидела, как губы Тревиса сжались. – Ты... ты был в тюрьме?
– Да, – отрезал он.
– За что?
– За то, чего я не делал, – пробормотал он, – я никогда не был преступником.
– Как это случилось? – она не могла представить Тревиса в роли заключенного. Такой независимый, он, должно быть, ненавидел быть подчиненным.
Он пожал плечами.
– Это очень длинная история, Джесс... Надо вернуться назад, в восемьдесят седьмой, на улицы Форт Ворса. Я был мальчишкой и очень гордился, что у меня есть работа, в течение шести месяцев я разносил почту.
– Я не знала, что правительство использует детский труд.
– Оно и не использует. Я наткнулся на пьяного почтальона, который растерял почту, и сказал ему, что донесу об этом случае, если он не будет мне платить. Таким образом, я стал разносить почту вместо него, а он мне выплачивал совсем мизерные деньги. Люди получали свою корреспонденцию, а я мог хоть что-то поесть.
– И за это тебя арестовали.
– Нет, я был арестован за убийство и ограбление пьяного ковбоя около пивной.
Джессика побледнела как полотно.
– Я же сказал, что не делал этого, – резко произнес Тревис. – Кажется, у почтальона был какой-то друг, депутат, который очень хотел свидетельствовать, что видел все собственными глазами. Вот они и засадили меня в тюрьму, сказав, что если я признаюсь в грабеже, то в убийстве меня не обвинят. Я не мог не подчиниться. Мне было всего двенадцать лет, ни семьи, ни друзей, ни денег. Я боялся до смерти. И я признался.
– О, Тревис! – Джессика смотрела на него полными слез глазами. Не удивительно, что он так ненавидит ее семью. – Я очень сожалею.
– Утешься, – сухо сказал он. – Меня же не повесили.
– Как долго тебя держали в тюрьме?
– Пока Джо Рей по дороге в Тэррент Каунти не заехал в Форт Ворс, чтобы продать какую-то землю. Он узнал меня, сказав, что я вылитый отец. Какими-то путями он добился моего оправдания, наверно, угрозами и взятками. Дело в том, что они нашли настоящего убийцу, но даже не побеспокоились освободить меня. В любом случае, я всю жизнь буду благодарен Джо Рею, хотя никогда с ним не мог ужиться и от всей души ненавидел его ранчо.
Порывисто Джессика потянулась к нему и крепко поцеловала в губы.
– Я так сожалею, Тревис. Я бы хотела изменить твое прошлое.
– Не беспокойся, милая. Я больше не бедный испуганный ребенок, – он улыбнулся, отогнав грустные воспоминания, и добавил, – если ты хочешь что-нибудь изменить, измени мое будущее.
Она колебалась. Его рука погладила ей спину, прижалась к груди, она готова была броситься к нему в объятия, делать все, что он захочет, даже поселиться с ним на Колдер авеню. Но вся горечь его детских лет стояла между ними, как отравленная вода. Она должна уйти от него, может, даже развестись, как требует Пенелопа. Развод освободит его, он найдет свою настоящую любовь, а она... она будет всегда любить только его.
– Ради Бога, Джесси, последнее время ты стала плаксой. Не надо так сильно оплакивать те несколько недель, которые я провел в тюрьме. Черт, это должны делать другие.
Он широко улыбнулся. При мысли, что Тревис будет принадлежать другой женщине, Джессика задохнулась от ревности. По крайней мере, пока они муж и жена, он принадлежит ей по закону, она будет субботней женой, как издевательски говорит Рейни. А Тревис хочет ее всегда.
– Что за похотливый блеск у тебя в глазах? – рассмеялся он. – Уж не хочешь ли ты покрыть поцелуями все мои воспоминания о горестном детстве?
– Нет! – она бросила в него куском бисквита.
– Бессердечная женщина! – Тревис потянулся к ней через скатерть, а Джессика откатилась в густую траву, пытаясь убежать от его рук.
Глава 25
После обеда Джессика разговаривала с Элом Хеймилом, бурильщиком, который вводил в строй первую скважину Лукаса.
– Я уверена, что могу предложить вам более низкую цену на стройматериалы... – она не успела закончить, как раздался страшный грохот.
– О Господи! Это наша скважина, – крикнул Хеймил и толкнул ее под повозку.
– Что случилось? – воскликнула Джессика и, выглянув, увидела, что нефтяная вышка взорвалась, и ее обломки разлетаются во все стороны. Ближе к скважине люди, как подкошенные, падали на землю.
– Взорвался газ! – выкрикнул Хеймил.
Тысячи обломков дождем посыпались на землю. Дождавшись относительного затишья, Хеймил помог ей выбраться и велел немедленно бежать отсюда как можно быстрее.
– Все время держитесь против ветра, – посоветовал он, подталкивая ее в нужном направлении.
– А вы?
– Надо вытаскивать моих людей из скважины, – ответил он и побежал к центру взрыва.
Сначала Джессика хотела побежать за ним, но решила, что она не сможет даже приподнять неподвижное мужское тело, тем более вытащить его. Затем она вспомнила про Тревиса. А вдруг он ранен осколком, если он на ее скважине или вблизи от нее. Там может быть пожар. Оглянувшись, она вспомнила про велосипед, подхватила его и быстро поехала, подгоняемая беспокойством за Тревиса и за свою бригаду.
– Газ взорвался, – крикнула она строительным рабочим, – держитесь против ветра, не попадите в огонь. – Джед и его люди быстро собрали инструменты, погрузились в повозки и уехали.
Она встретила Тревиса на полпути к собственному дому на Спиндлтопе. Он был без рубашки, мокрый от пота и бледный от страха. Поровнявшись, он подхватил ее, усадил к себе на коня и поехал в обратном направлении, приговаривая:
– Слава Богу, с тобой все в порядке. Рейни сказала, что у тебя встреча с Хеймилом. Я подумал...
– Мой велосипед, – перебила она, поскольку велосипед остался позади.
– Черт с ним, с велосипедом! Газ взорвался! Я должен увезти тебя как можно подальше отсюда.
– Но Рейни, она...
– Все нормально. Она пошла домой.
Всю дорогу к городу Тревис мчался во весь опор, в доме так рыкнул на Молли, что Джессике разрешили остаться в его комнате, крепко поцеловал жену и отправился назад к скважине, чтобы помочь.
Совершенно расстроенная взрывом и страхом за Тревиса, Джессика села на кровать и попыталась не думать о своих дальнейших отношениях с мужем. Но мысли не покидали ее. Боже, она любит Тревиса еще сильнее! Надо как-то отвлечься. Она взглянула на стол и решила написать Энни в Ведерфорд. Написав письмо, Джессика решила, что Энни единственный человек, к которому она обращается и в горе, и в радости.
Неделю спустя мачеха прислала ответ, умоляя Джессику приехать домой, подальше от опасностей Спиндлтопа, приехать, если она хочет, вместе с Тревисом. Вся семья будет очень рада видеть его. «Какой добрый и любящий человек Энни, – восхитилась Джессика, – в то время как Пенелопа... Ладно, не стоит думать про Пенелопу».
* * *
– Я должен вернуть деньги на счета, – безнадежно произнес Хьюг.
– Я думала, что ты сможешь достать их другим путем.
– Да, но теперь это намного опаснее, чем в первый раз.
– Ладно, Хьюг. Это все-таки твой банк. Ты же имеешь право делать все, что хочешь. Если мы продадим землю теперь, прибыль не будет такой уж большой. Одну нефтяную скважину продали за миллион с лишним долларов, представляешь? Больше миллиона за одну скважину!
– Когда это было?
– Я не знаю, – рассеянно сказала Пенелопа, – несколько месяцев назад.
– Ты хочешь сказать, что не следишь за вкладами? – потребовал он.
– Я? – Пенелопа удивленно уставилась на мужа. – Но ведь банкир ты.
Хьюг нахмурился.
– Все мое время уходит на то, чтобы держать в руках дела здесь. В последнее время мне даже некогда почитать газеты.
– Ладно, я же сказала тебе, что кто-то разбогател только на одной скважине.
– Прекрасно! Поезжай туда и заставь Джессику продать нашу землю, прежде чем меня поймают и арестуют.
Пенелопа рассмеялась:
– Людей нашего круга не арестовывают. А тем более, если ты не согрешил.
– Заткнись и делай то, что тебе сказано, – отрезал Хьюг.
Глаза Пенелопы злобно сверкнули.
– Как ты смеешь со мной так разговаривать?!
* * *
Тревис, прислонившись к стене почтовой конторы Гаффи, размышлял о сообщении, полученном от лейтенанта Хартвига из Форт Ворса. Вагонер, Монтана? Кажется, Кэссиди и Банч не работали в этом районе раньше, когда заведение Фанни Портер было для них домашним очагом. Однако, Хартвиг был уверен, что именно они совершили ограбление Большого Северного поезда и что они обязательно воспользуются услугами Хьюга Грисхема, когда вернутся в Форт Ворс с добычей, среди которой на сорок тысяч ценных бумаг, не могущих служить предметом купли-продажи. Тревис задумался. Вернутся ли они? Прошлой зимой Санданс Кид был влюблен в одну из девушек Фанни Портер – Этту Плейс, так что, может, они и вернутся. Может, воспользуются услугами Хьюга.
Тревис покачал головой. Если Хьюг преступит закон теперь, когда Хартвиг и Эрли следят за каждым его шагом, его сразу же схватят, и тогда «Прощай, Пенелопа». Попавший в тюрьму муж не улучшит ее положения в обществе, особенно, если Оливер поймет, что на этот преступный шаг его толкнула жена. Раньше, когда Пенелопа попадала в неприятности, Оливер был рядом с ней, помогал, потому что у него не было другого наследника за исключением маленькой внучки, которую он никогда не видел. Теперь у него есть Джессика. Взрослая, умная, честная, работящая Джессика, которая достойна всяческой поддержки больше, чем его никчемная дочь.
– Парнелл, я слышал, вы купили усадьбу на Колдер авеню.
Вздрогнув, Тревис обернулся к человеку, который, наверно, будет их с Джессикой соседом.
– Точно так, – осторожно ответил он хмурому капитану Вайсу.
– Но запомните, мы не допустим никаких нефтяных вышек по соседству.
– Можете об этом нисколько не волноваться, – заверил его Тревис. – Я хочу в нем жить, а не искать нефть.
– Вы еще не переехали, – сказал владелец дома через улицу напротив дома Эрвина. – Когда собираетесь это сделать?
– Скоро. – Тревис был уверен, что Джесс уже почти готова вернуться к нему. Она же сразу помчалась искать его после взрыва на скважине, сильно боялась за него, впрочем, как и он за нее.
* * *
– Итак, мы решили продать нашу землю, – заявила Пенелопа, развязывая ленты широкой шляпы.
Она приехала к Джессике без предупреждения в жаркий июльский день. Выглядела гораздо хуже, чем в свой последний визит. Очень худая, с изможденным и бледным лицом, странно расширенными и блестящими глазами. Джессика вздрогнула, подумав, что ей придется вытерпеть, когда мать узнает о падении цен на землю.
– В газетах я читала много обнадеживающего о ценах, – сказала Пенелопа, понемногу оживляясь. – Девяносто тысяч долларов за акр... больше миллиона за скважину...
– Пенелопа, я тебе писала два месяца назад.
– Не стоило беспокоиться, дорогая.
– Но ты читала мои письма? – у Джессики было ощущение, что она говорит в пустоту.
– Я была очень занята благотворительными делами, – раздраженно ответила Пенелопа. – Но я ценю твою заботу. Теперь Хьюг сказал, что ты можешь заняться продажей нашей земли. Отец высоко оценивает твою деловую сообразительность, хотя я считаю это совершенно неподходящей чертой для молодой женщины. Но поскольку ты не следовала моим советам...
– Пенелопа, земля, которую ты купила, стоит теперь меньше трех тысяч за акр. Об этом я писала тебе в письмах. Цена начала падать в мае.
– Джессика, если ты думаешь купить у меня эту землю за какую-то немыслимо низкую цену, и загрести всю прибыль...
– Я не хочу покупать ее.
Пенелопа встревожилась:
– Но в газетах написано...
– То, что написано в газетах, касается земли на холме. Земля за пределами холма за последние месяцы совершенно обесценилась. Там нет нефти.
– Ты обманула меня! Ты продала мне самую плохую землю и заставила заплатить за нее целое состояние!
Джессика вздохнула.
– Я говорила тебе, когда ты собиралась ее покупать, что Тревис предполагает, что эта земля обесценится.
– Но, Джессика, ты думаешь, что я могу последовать совету врага? Я же не полная дура. Теперь я хочу получить прибыль от того, что я вложила в землю, – в голосе Пенелопы зазвенели истерические ноты. – Найди мне покупателя!
– Я не могу.
– Не смей мне говорить, что ты не можешь, маленькая мошенница. Ты сделала все это, потому что ты завидуешь мне. Хьюг приказал мне привезти деньги. Если я этого не сделаю, он во всем обвинит меня.
– Пенелопа, я не могу...
– Ты должна купить эту землю сама.
– По две тысячи долларов за акр, – сказала Джессика, с трудом сдерживаясь.
– Нет, я хочу цену, которую надеялась получить.
– Я предупреждала тебя, когда ты покупала, предупреждала тебя даже раньше. Не знаю, что я еще могла сделать. Дедушка сказал, что я должна продать тебе землю, если ты настаиваешь. Он сказал, что не будет иметь большие убытки, если ты изменишь свое мнение.
– Это мои деньги, – заявила Пенелопа с загадочным видом. – Я его наследница... и твоя тоже, разве нет?
– Ты должна поговорить с дедушкой, – Джессика старалась держать себя в руках. – Я не могу заведомо причинить ему такие финансовые потери без его разрешения.
– Ты пытаешься встать между моим отцом и мной!
Джессика сжала зубы.
– Ты указала меня в своем завещании? Да или нет? – требовала Пенелопа.
– Ты надеешься, что я умру?! – терпение Джессики лопнуло.
– Это очень опасное место. Всякое может случиться. Ты же не хочешь, чтобы твои деньги достались Тревису Парнеллу? А может, ты снова пляшешь перед ним? – в голосе Пенелопы звучала такая издевательская презрительная насмешка, что щеки Джессики запылали от негодования.
– У меня нет времени для составления завещаний и для исправления твоих ошибок, Пенелопа, особенно тех ошибок, которые ты сделала совершенно игнорируя мои советы и мои письма. Если ты хочешь поговорить об этом с дедушкой, пожалуйста.
– О, я поговорю, – угрожающе сказала Пенелопа. – Не сомневаюсь, что он выгонит тебя со службы, услышав то, что я ему скажу.
– А я сомневаюсь. В отличие от тебя он читает мои письма. От тебя он не узнает ничего, о чем бы он не знал от меня.
Пенелопа, совершенно бледная, с трясущимися руками, бросилась в кресло и вынула из сумки лекарство, которое всегда возила с собой. Интересно, что она скажет Оливеру Дюплесси? Очередную порцию лжи?
– Ты знаешь, как сильно я не люблю тебя? – голос Пенелопы был злобным и ядовитым. Дрожащими руками она налила в маленький стаканчик своего лекарства и залпом выпила. – Какой позор иметь такую некрасивую, такую неуклюжую дочь. Я бы никогда ничего для тебя не сделала, если бы не знала, что это разъярит твоего отца. Ты...
– Ты пьяная, – устало перебила Джессика. – Рейни!
Рейни появилась мгновенно.
– Миссис Грисхем уже уходит. Проводи ее, пожалуйста.
Если бы Пенелопа не изрыгала такие проклятия, можно было удивиться, как трогательно она выглядит, провожаемая Рейни за дверь.
– Большая Сова-Людоед голодна, ей нужна жертва, – объяснила Рейни, вернувшись через несколько минут.
Джессика слабо улыбнулась.
– Этой жертвой можете стать вы, – предупредила Рейни без тени улыбки.
– Я знаю, – Джессика вздрогнула.
– Остерегайтесь, – посоветовала Рейни.
* * *
– Что-то ты рано? – Джессика удивленно смотрела на Тревиса, вошедшего на кухню с мешком из джутовой ткани. – Это куры?
– Нет.
– Тревис, – воскликнула Джессика, – ты испортил сюрприз!
– Какой сюрприз может быть в курах? Поскольку сегодня утром в Бьюмонте не умерла ни одна курица, я пошел и подстрелил несколько кроликов. Правда, я не знаю, зачем тебе именно четыре штуки, ведь мы вдвоем их никак не съедим.
– Сюрприз в том, что я пригласила к обеду братьев Хеймилов в благодарность за то, что они спасали меня во время взрыва. Я знала, что тебе будет приятно.
Тревис не выказал восхищения. Джессика удивленно посмотрела на него:
– Но вы же старые друзья еще по Корсикане?!
– Прекрасно, – пробубнил Тревис, должен принять ванну.
– Тебе не нравятся Хеймилы?
– Они мне нравятся, – согласился Тревис, – но ты прекрасно знаешь, что в субботу вечером я хочу быть только с тобой, поскольку до сих пор ты не поддалась моему очарованию и не поселилась со мной.
Решив поменять тему разговора, Джессика пробормотала:
– Я никогда не готовила кролика.
– Ну, для начала облупи его, – сказал Тревис, направляясь в ванну.
– Я не знаю, как это сделать. Ты подстрелил, ты и облупи. На заднем крыльце.
– Только если ты составишь мне компанию. – Он взял кроликов и направился к дверям, бросив на ходу:
– Рейни сказала, что приезжала Пенелопа.
Джессика вышла за ним на крыльцо и уселась на ступеньку:
– Она была в ярости. Очевидно, им с Хьюгом очень нужны деньги.
– Да? – Тревис отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Теперь он уже не преследовал их, но у него не было причины желать им добра.
– Она во всем обвинила меня.
– Главное, ты себя не обвиняй.
– Я думаю, она собирается убедить дедушку, что я ее обманула.
– Оливер слишком хорошо ее знает, чтобы поверить.
Джессика наблюдала, как он снимал шкуру с третьего кролика. Сверкнувшее в его глазах удовольствие очень ей не понравилось.
– Если бы она не знала, что совет исходил от тебя, она бы меня послушалась.
– А если бы я не давал совета, что бы она сделала? – резко возразил он.
– Не будь таким самодовольным. Она хочет, чтобы я составила завещание, чтобы мои деньги не достались тебе, если со мной что-нибудь случится.
– А кого указать в завещании? – спросил он.
Джессика молчала. Выражение его лица испугало ее.
– Кого указать? – снова спросил он. – Ее? – Тревис нахмурился и положил нож. – Послушай, Джесс, ты должна завтра же встретиться со своим адвокатом. И, ради Бога, ничего не оставляй Пенелопе.
Джессика чуть не расплакалась. Очевидно, что он надеется унаследовать ее деньги, если с ней что-нибудь случится.
– Укажи Энни.
– Энни? – Джессика смутилась.
– Конечно, Энни. Ты же любишь ее больше всех, не так ли? Укажи ее и сразу напиши Пенелопе, нет, лучше телеграфируй, на кого ты составила завещание.
– Значит, ты не хочешь моих денег?
– Меня совершенно не волнуют деньги, Джесс. Меня волнует твоя жизнь и твое здоровье. Сделай так, как я говорю. Она должна знать, что ничего не выиграет в случае твоей смерти.
– На самом деле, Тревис!
– Или укажи наследниками братьев и сестру. Меня не волнует, кого, но сделай это завтра же, – добавил он настойчиво.
– А если отца?
– Отлично. Укажи Джастина. Только срочно составь завещание и отправь телеграмму.
* * *
– Я вспоминаю то утро, как будто это было вчера, – сказал Эл Хеймил. Они вчетвером – Тревис, Джессика, Эл и его брат Курт – пили кофе. Обед состоял из тушеного кролика и великолепного пирога с персиками, испеченного Джессикой по рецепту Энни.
– Было холодно, – продолжал Эл.
Курт Хеймил кивнул.
– Ни облачка. Утренние газеты сообщили, что недалеко от Эль Пасо открыто месторождение алмазов, и я подумал: «Боже мой, что я делаю здесь, в Бьюмонте, замерзая до смерти над чьей-то нефтяной скважиной, если мог бы сколотить состояние на границе».
Тревис рассмеялся:
– Эл, нефть у тебя уже в крови. Ты никогда не станешь горняком и не будешь заниматься алмазами.
Эл ухмыльнулся и продолжил рассказ:
– Нас было трое – Курт, я и Пик Берд. Мы установили новый бур, и Курт был наверху двойного перекрытия, управляя бурением, а это сорок футов выше настила над вышкой, мэм.
– Очень высоко падать, – пробормотал Курт.
Джессика согласно кивнула.
– Грязь начала просто кипеть и заливать площадку перекрытия, поэтому мы с Пиком дали задний ход. И вдруг из скважины рвануло так, что окатило Курта грязью с ног до головы.
– Я скатился вниз по лестнице, и мы втроем бросились прочь, – сказал Курт. – Ничего подобного я ни разу не видел в Корсикане. Шеститонная четырехдюймовая труба поднялась над вышкой и прибила бы нас всех, если бы упала.
– Ладно, – вмешался Эл, – она не упала, и мы вернулись поближе. Все было залито грязью, а грохот стоял, как в аду. Потом опять пошла грязь, потом газ, а потом фонтан нефти, огромный, черно-зеленый, очень красивый на фоне яркого безоблачного неба. Такое количество нефти, что даже представить невозможно. – Эл Хеймил покачал головой. – Такой радости, как в тот день, я не испытывал никогда, хотя в своей жизни бурил очень много и часто видел нефтяные фонтаны.
– Аминь, – сказал Тревис.
– Пик поехал за капитаном совершенно ошалевший. Ведь он, как и все мы, только что стоял под нефтяным дождем. Мне кажется, что если бы каждый человек постоял под нефтяным дождем, наша жизнь была бы соврем другой. – Эл вздохнул и еще раз улыбнулся воспоминаниям. – Конечно, не всегда все заканчивалось так удачно и хорошо. Один раз было такое... Паника... Все бегут, и люди, и скот. Некоторые даже говорили, что это конец света.
– Я кое-что слышала об этом, когда впервые приехала сюда, – заметила Джессика.
– Джессика приехала в город через несколько дней после пожара, – пояснил Тревис.
– Да, это было что-то ужасное, – сказал Курт. – Спасаясь от огня я потерял совершенно новую куртку. Когда пожар столкнулся с встречным огнем, можно было подумать, что действительно пришел конец света. Бушевал просто вселенский пожар, все небо заволокло дымом, запах гари дошел до Порт-Артура. Проповедники кричали, что весь мир сгорит в огне. – Он налил себе еще чашку кофе. – Но не сгорел. Даже скважина не была повреждена.
– Не всегда может обойтись так удачно, – сказал Тревис, волнуясь за жену, которая живет прямо на скважине. Эта скважина на земле рядом с домом и принадлежит ей. Бригада Тревиса запустила ее в работу пару дней назад.
Они поговорили еще немного, а потом братья Хеймилы поблагодарили и ушли так быстро, что Джессика даже не успела отправить Тревиса вместе с ними, как собиралась сделать. Наверно, он это подстроил. Раздраженная, она оставила его в гостиной, а сама отнесла на кухню посуду и, нагрев горячей воды, принялась ее мыть. Она была занята посудой, когда Тревис подошел сзади и прижал ее к буфету.
– Ты помнишь, что произошло в этот день год тому назад, – спросил он.
Джессика игнорировала его и продолжала мыть посуду.
– Именно в этот день я поцеловал тебя на веранде в доме твоих родителей и очень хотел затащить в кусты и совратить.
Джессика хранила молчание, мыла тарелки, ополаскивала, вытирала и ставила на полку.
– Конечно, я был слишком джентльменом, чтобы так поступить.
– Джентльменом?! – возмущенно воскликнула Джессика, забыв о своем решении игнорировать его. – Моя мать застала нас и выставила тебя вон. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что ты был во всем этом заинтересован.
– О, я точно был заинтересован! И я думаю, что теперь должен получить вознаграждение за мою прошлую сдержанность.
– Еще один кусок пирога, – предложила Джессика.
– Я бы лучше получил тебя.
– На кухне?
– Кухня очень сексуальное место, – прошептал он, касаясь губами ее уха. – Ты не помнишь, как я соблазнил тебя на столе?
От его прикосновения и обжигающего дыхания сладкая истома охватила все ее тело.
– Конечно, я признаю, что постель намного удобнее.
– Я должна домыть посуду, – она пыталась игнорировать его прикосновения и свое усиливающееся возбуждение.
– Ладно, тогда не мешай мне. Я сейчас... – он начал медленно поднимать ее юбки. – Да, сторонники практичной одежды правы. На женщинах надето слишком много.
– Ну-ка, прекрати! – закричала Джессика, поворачиваясь к нему.
– Попалась! – Он обхватил ее и поднял вверх. – Наша первая годовщина, – промурлыкал он и уткнулся лицом в нежные холмики ее груди.
Глаза Джессики закрылись, как только она почувствовала, даже через ткань одежды, его рот на своем соске.
– Ты хочешь отпраздновать ту ночь, когда я выслушала от матери целую лекцию о тебе и о моей репутации? – пробормотала она.
– Я хочу отпраздновать ночь, в которую я понял, что если я не затащу тебя в постель как можно быстрее, то просто сойду с ума.
– Это правда? – неужели он действительно больше хотел ее, а не мести Хьюгу и Пенелопе?
Крепко прижимая ее к груди, Тревис направился в спальню. Ответ уже не имел значения. Она знала, что не сможет остановить его. Так и случилось. Она не получила ответа. Она получила только прекрасную ночь любви.
