Текст книги "Девственный огонь"
Автор книги: Элизабет Чедвик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Он почувствовал, как его оптимизм начал рассеиваться. Джессика вела себя очень холодно. Она совершенно не похожа на ту женщину, которая ночью задыхалась и стонала от наслаждения в его объятиях. Сам он весь день просто сходил с ума от этих воспоминаний. Рабочие из обеих бригад целый день делали ему замечания по поводу его небрежности и рассеянности, что его встревожило. Бурильщик на нефтяных промыслах должен всегда помнить об опасности.
– Может, ты мне все объяснишь, Джесс?
Что она имеет в виду? Ведь ясно же, что она его любит, иначе не приняла бы обратно.
– Пожалуйста, – Джессика вздохнула, – я получаю удовольствие от твоего... твоего ухаживания, но это значит очень мало или вовсе не значит, что ты...
– Джесс, это не...
– ...не относится к делу? – с улыбкой перебила она. – Возможно, и не относится. Но недоразумения случаются. Вначале я неправильно поняла твой интерес ко мне, а прошлой ночью ты меня неправильно понял. Да, я получила удовольствие, но это вовсе не значит, что мы будем жить вместе. Прошлой ночью ты воспользовался мной, а я уступила и получила удовольствие. Господи, я и так слишком долго сдерживалась! Почему бы мне не расслабиться? Мы ведь все-таки женаты, более или менее.
Мысль о том, что женщина, в частности Джессика, такая невинная и неопытная до замужества, могла использовать его только для получения физического удовольствия, показалась Тревису просто чудовищной. Как она может так говорить?! Значит, она видит в нем только орудие наслаждения. Он сдерживался изо всех сил, чтобы не разразиться бранью.
– Что ж, такое положение дел меня устраивает. Я получил разрешение и буду им пользоваться. Я должен быть просто счастлив, не так ли? Ты расположена принять меня сегодня или мне нужно ждать до субботы?
– Я не говорила, что хочу постоянных отношений, – отрезала она.
– Теперь ты меня неправильно поняла, дорогая. Я не имел в виду только секс. У нас договоренность – твой велосипед, моя ванна. Увидимся в субботу.
Джессика проводила его взглядом. Она ожидала, что он обидится, хотя бы смутится или разозлится от мысли, что жена воспринимает его как самца, общается с ним только для сексуального удовольствия. Но он даже бровью не повел! Мужчины! Что за свиньи! Прав автор той статьи из «Вога» – они даже понятия не имеют о романтической любви!
Он придет в субботу. Позволит ли она ему... Несмотря ни на что, вчерашняя ночь была просто... Джессика покраснела от собственных мыслей и, разозлившись на себя, направилась в дом. У нее масса проблем кроме Тревиса Парнелла. Завтра надо поехать в Кросби посмотреть предложения на землю, которую собирается купить Пенелопа. Как рассвирепеет мать, если узнает, что она провела ночь с Тревисом. «Очень плохо сделала», решила Джессика. Она так больше не должна поступать.
Тревис же по дороге к Колдер авеню пытался справиться с собственным изумлением. «Маленькая чертовка», – с обожанием думал он. Она хочет немножко любви и использовала его в этих целях. Что ж, она получит столько любви, что не станет искать где-то на стороне. В удивлении он придержал коня. Неужели он ревнует?! Никогда раньше он не ревновал женщин, но ведь ни к одной из них он не испытывал таких чувств, как к Джессике. Тревис хотел ей сказать об этом, но не решился. Она не верила ему раньше, а уж теперь и подавно. Все его уверения в любви только настроят ее против. Но он очень беспокоится за нее. Бьюмонт слишком грубый город для образованной, умной девушки, выросшей совершенно в других условиях. Он даже не может представить, что будет делать, если с Джессикой что-то случится. В доме Энни Харт она бы, конечно, была в безопасности, но тогда бы у него не было никаких надежд на ее возвращение. Тревис тяжело вздохнул. Они будут вместе, если только она все простит.
* * *
– Она настаивает на наличных, – сказала Пенелопа.
– Но у меня их нет, – пробормотал Хьюг.
– Мы не можем упустить такой шанс. Люди наживают миллионы. Сегодня они покупают землю, а завтра продают ее, как минимум, в два раза дороже. Даже при той цене, которую она назначила, мы через пару месяцев станем миллионерами. Подумай Хьюг. Мы будем невероятно богаты.
Хьюг Грисхем предпринял все возможное для спасения банка и выкупил акции Джастина Харта. Теперь он очень хотел вложить деньги в Спиндлтопскую землю, понимая, что такой возможности разбогатеть за счет тестя, который никогда ему не доверял, может больше не представиться. Однако, где взять такую сумму наличными? Практически он не мог предпринять никаких мер. Он даже не мог уехать из города, потому что должен был не спускать глаз с банковских документов, многие из которых были поддельными; надо было не упустить возможность связаться с Кэссиди, если тот вдруг объявится.
– В банке полно денег, – Пенелопа в упор смотрела на него.
– Они не наши.
– Возьми на время. Ты же так делал. Мы их вернем раньше, чем это обнаружится.
– Пенелопа, ради Бога! Я могу разориться. Я... я...
– Два месяца, Хьюг. Об этом никто не узнает.
* * *
Тревис проснулся мрачный и злой. Черт ее побери! Она все еще не верит ему. Но потом, в течение нескольких часов, настроение улучшилось. На его собственной земле забил нефтяной фонтан, окатив зеленовато-черной нефтью всю бригаду и вызвав громкое «Ура!». Это было хорошим предзнаменованием. Большинство скважин, которые он бурил на чужих землях, оказались сухими. Его собственная забила фонтаном. Правда, при теперешних ценах на нефть, баррель которой стоит дешевле бутылки воды, лучше продать эту скважину за хорошие деньги. Покупателей сколько угодно.
* * *
– Дедушка здесь, – сказала Джессика, когда Тревис приехал принимать свою субботнюю ванну.
Тревис нахмурился. Поскольку Джессика видела в нем лишь объект для собственного наслаждения, он собирался провести с ней страстную ночь. Конечно, вечер за разговором с Оливером Дюплесси тоже должен быть интересным, но ему хотелось вовсе не разговоров. Может, старик решил поселиться с Джессикой? Этого только не хватало!
– Мальчик мой, – сразу заговорил Оливер, – почему ты не помирился с моей внучкой?
– Я бы с удовольствием, – Тревис подумал, что приезд Оливера может быть очень кстати.
– Я бы очень хотел дождаться правнука, прежде чем умру, – проворчал старик.
Тревис выразительно глянул на Джессику. Когда-то он думал, что жена беременна. Как счастлив он был в то время. Он вздохнул. Если бы они снова были вместе, если бы у них был ребенок...
Услышав слова дедушки, Джессика отвернулась. Она недавно читала статью доктора Абрахама Джейкоба, который рекомендовал «научный подход к рождаемости». Джессика решила: если она будет настолько глупа, что опять уступит страсти Тревиса, надо, по крайней мере, постараться не забеременеть. Правда, доктор Джейкоб не давал никаких практических советов по этому поводу.
– Я навел справки и вижу, что правильно сделал, последовав твоему совету в отношении земли, – продолжал Оливер.
– Джессика сказала, что ваша дочь хочет купить ее? – спросил Тревис.
– Да, – Оливер посмотрел на него, – я велел ей продать землю Пенелопе на десять процентов выше рыночной цены.
– Но, дедушка, если Тревис прав, мать и Хьюг потеряют уйму денег.
– Я не сомневаюсь, что Тревис прав, а это значит, к концу мая на эту землю уже не будет спроса. Теперь конец апреля, если Пенелопа не вернется с деньгами, скажем, к пятнадцатому числу, продавай ее по самой высокой цене, которую сможешь взять.
– Но не на холме, – предостерег Тревис, – там цены стремительно поднимутся, как только все поймут, что вокруг очень много сухих скважин.
– Мать будет в ярости, если они понесут убытки, – заволновалась Джессика.
Пожав плечами, Оливер отрезал:
– Ты предупреждала ее, не так ли? Моя дочь всегда была не только жадной, но и очень твердолобой. Они с Хьюгом решили поправить дела за мой счет. Когда они окажутся в убытке, она получит хороший урок о ловушках жадности.
Джессика удивилась, каким ледяным тоном это было сказано.
Тревис слушал с интересом. Итак, случилось то, на что он надеялся. Оливер отвернулся от дочери и повернулся к внучке. Хорошо. Джессика заслуживает любви и поддержки хоть от кого-нибудь из своей семьи. Раньше это была Кассандра Харт, но Кассандра умерла. Оливер хорошая замена ей. Он грубоватый старый человек, не очень словоохотливый, но мудрый, к его мнению надо прислушиваться. Джессика поняла его, и это ей поможет в будущем. Что же касается Пенелопы... Если она стала чужой для отца, хорошо. Тревис будет только рад.
– А что ты собираешься делать с землей на Спиндлтопе? – дедушка с интересом смотрел на нее.
Джессика, убиравшая стол после обеда, задумалась.
– Я подожду, пока забьют новые нефтяные фонтаны, а потом начну бурить сама.
И дедушка, и Тревис нахмурились.
– Что? Нефтяная лихорадка? – сухо спросил Оливер.
– Господи, нет конечно. Я не собираюсь ставить нефтяную вышку в собственном дворе.
– Надеюсь, – сказал Тревис. – Нефтяные скважины чертовски опасны. Я не хочу, чтобы ты...
– Чего ты вмешиваешься? – разозлилась Джессика. – Всегда ты влезешь!
– Ну-ну, дети, – Оливер с улыбкой смотрел на них. – Я очень рад, что вы беспокоитесь друг о друге...
Они удивленно уставились на дедушку.
– Но мы ведем деловой разговор. Я хочу услышать, каковы планы Джессики, – продолжил тот.
– Если я найду нефть на твоей земле на холме, дедушка, – продолжала Джессика, глянув на Тревиса, будто говоря «какое твое дело», – а вероятность этого большая, если верить Тревису, – я, наверно, продам скважину. Будущему владельцу она принесет хорошие деньги. Почему ты так радостно ухмыляешься, Тревис?
– Потому что ты абсолютно права, дорогая, а любому мужчине приятно, что у него такая сообразительная жена.
Джессика вспыхнула от удовольствия, хотя он и ошибался. Большинству мужчин совершенно не нравятся умные женщины, поэтому женам лучше держать свой ум при себе. Черт бы побрал этого Тревиса Парнелла. Он всегда скажет что-нибудь такое, от чего ее глупое сердце начинает трепетать.
– Ладно, – пробормотала Джессика, – если у меня будет работающая скважина и я продам ее, я разделю оставшуюся землю на маленькие участки, чтобы на каждом можно было поставить вышку, и тоже продам их или сдам в аренду.
Оливер рассмеялся:
– Девочка, твой ум дороже золота.
– Я рада слышать это, дедушка, – быстро заметила она, – потому что теперь я хочу работать за комиссионное вознаграждение.
– Да? – старик пристально посмотрел на нее.
– Да, – она выдержала взгляд.
– Ты так уверена в себе?
– Да, – Джессика вздохнула. Если бы она всегда была уверена в себе, Пенелопа бы ее так не изводила.
– Хорошо. Мы оформим контракт.
– Минутку, – встрял Тревис. – Я не хочу, чтобы она жила в лесу из нефтяных вышек. Вы когда-нибудь видели, как горит нефть?
Дед и внучка посмотрели на него так, как будто он лез не в свое дело.
– Если тебя беспокоит, где она живет, мальчик, уговори ее переселиться к тебе.
Джессика взорвалась:
– Не пора ли тебе возвращаться в Бьюмонт, Тревис? Я тебя провожу до двери.
Уперев руки в бока и сжав рот в тоненькую полоску, она пошла впереди разозлившегося мужа.
– Спокойной ночи, Тревис, – произнесла она, открыв перед ним входную дверь.
Тревис схватил ее в охапку, стащил с крыльца и прижал к дощатой стене. Отбросив вид неприступной дамы, Джессика обняла его изо всех сил и прижалась губами к его жадному рту. Когда они с трудом оторвались друг от друга, она пробормотала:
– Тебе надо идти, Тревис.
– Когда Оливер уезжает? – прорычал он.
– В понедельник или во вторник, – она откинулась к стене, прерывисто дыша.
– Я приеду сразу же.
– Мы так не договаривались.
– Я пропустил ванну, – сильными руками он приподнял ее и прижал к себе, – мою ванну и... более важные дела.
– Ничего важного, – слабо запротестовала она, чувствуя, что начинает гореть от желания.
– Ничего важного? Джессика, милая, еще минута и я возьму тебя прямо здесь у стены, а дедушка будет думать, куда ты к черту подевалась. Да, запомни, я не позволю тебе жить в окружении нефтяных вышек. Ты просто не представляешь, насколько это опасно.
* * *
– Рейни, твой муж работает на нефтепромыслах? – спросила Джессика.
– Они нас не хотят. На востоке думают, что цветные не могут справиться с работой белого человека, – Рейни горько улыбнулась. – Белый человек не знает, что с такой работой он быстро переселится на ту сторону солнца.
Переселится на ту сторону солнца? Джессика решила, что имеется в виду быстрая смерть.
– Ты имеешь в виду из-за огня? – Джессика подумала, что если она начнет бурить в собственном дворе, опасность ожидает и ее. А ведь Тревис рискует жизнью каждый день. Одна небрежная сигарета, искры от поезда, или еще что-нибудь могут привести к смерти.
– Не только огонь, – сказала Рейни, – скважины взрываются, рабочие вдыхают отравленный воздух, слепнут, падают с платформ, даже тонут в грязи. Многие погибают или становятся калеками. Белые мужчины каждую ночь дерутся, стреляют друг друга, режут ножами.
Джессика с ужасом смотрела на Рейни. Она никогда не задумывалась, каким опасностям подвергается Тревис.
– Джед, муж Рейни, ездит на повозке, строит дом, вышку, магазин. Белые зарабатывают больше денег, чернокожие дольше живут. – Рейни холодно улыбнулась. – Деньги приносят смерть.
* * *
– Ты действительно хочешь это сделать? – Джессика озабоченно смотрела на мать.
Пенелопа, как всегда, была шикарно одета. Красивое шелковое желтое платье и великолепная черная шляпа, украшенная желтыми, под цвет платья, перьями. Но кое-что в ее облике было не в порядке – небрежно уложенные волосы, цвет которых был непривычным, какое-то пятно спереди на корсаже, засохшая грязь на оборках платья. Конечно, в мае шли проливные дожди, и было много грязи. Но ведь Пенелопа всегда очень тщательно следила за собой. А теперь... Ее руки дрожали, голос срывался на визг. Всегда она делала замечания дочери, а теперь на нее саму жалко было смотреть.
– Конечно, – в голосе Пенелопы слышались истеричные ноты, – ты же дала слово.
– По пятьдесят тысяч за акр, это же целая куча денег, – Джессика не отрываясь смотрела на мать.
– Я знаю. Ты видишь, я была права, цена все время поднимается.
– Но...
– Не пытайся меня обмануть. Деньги переведены сюда, на банк, с которым ты связана. Пошли немедленно. Я знаю, ты хочешь заполучить эту землю себе, но я не позволю. Я имею право... Ты сказала дедушке?
– Дедушка сказал, что ты можешь делать все, что захочешь.
– Вот видишь! Папа на моей стороне. Он всегда любил меня больше всех. Он называл меня маленьким душистым горошком, его прекрасным маленьким душистым горошком. Ну не смешно ли? Такой обычный цветок! Я ему докажу! Хьюг и я станем богаче... богаче всех. Никто не сможет упрекнуть меня, что я живу с неудачником. – Пенелопа с треском открыла зонтик. – Идем! Что ты копаешься?
– Я готова, Пенелопа, – Джессика открыла свой зонтик и, почувствовав в своей ладони резную ручку из слоновой кости, вспомнила Тревиса. Это его подарок на день рождения, такой чувственный подарок. Он сказал, что вырезанная женщина напоминает ему Джессику, а потом они... Джессика глубоко вздохнула, пытаясь держать себя в руках, и почувствовала, как все тело охватила приятная истома. Завтра должен придти Тревис. Она дрожащими руками подняла зонтик над головой.
– Наклони в сторону, Джессика, – воскликнула Пенелопа, – наклони зонтик в сторону. Сделаешь ли ты хоть что-нибудь когда-нибудь так, как надо. Солнце же попадает тебе на шею.
«Прикосновение солнца – это хорошо, это просто прекрасно, как прикосновение возлюбленного», – подумала Джессика, а вслух сказала:
– Поверни налево, Пенелопа. Банк через два дома отсюда.
– Документы у тебя с собой? Я наняла юриста, чтобы ты меня не обманула. Не думай, что ты... что ты... – Пенелопа замолчала на полуслове. На улице была невообразимая толчея.
– Вы меня толкнули, и я забыла, что собиралась сказать! – Пенелопа с возмущением смотрела на незнакомца, который, даже не глянув в ее сторону, пошел дальше.
Джессика с нетерпением ждала завершения сделки, которая принесет большую прибыль дедушке, а Пенелопа, казалось, совершенно не понимала, что делала. Ею руководила только жадность и страх упустить какие-то невероятные доходы.
* * *
Рейни ушла пару часов назад, а Тревис приедет не скоро. Как всегда, Джессика сильно волновалась за него, уверяя себя в обратном. Чтобы отвлечься, она решила испечь пирог с ягодами, которые Рейни купила у девочки на Глэдис Сити. Джессика так занялась пирогом, что не слышала, как подъехал и вошел Тревис, пока он тесно не прижался к ней сзади.
– Обнять покрепче? – прошептал он, касаясь губами ее уха.
– Не выдумывай, – она старалась казаться строгой и не реагировать на его возбуждающее прикосновение. – У меня руки в муке и тесте, впереди я все перепачкана мукой. Отойди, а то ты тоже выпачкаешься.
– Я думаю, я в безопасности, пока прижимаюсь к тебе сзади, – рассмеялся он. – На самом деле... – он повел бедрами, – на самом деле... – и, продолжая прижимать ее к столу, стал поднимать ей юбку.
– Тревис! – Джессика пыталась увернуться.
– Твои движения производят на меня просто ошеломляющее впечатление, любовь моя, – он поднял обе юбки. – Так, что здесь? Пуговицы? Завязки? Дамская одежда настолько сложная... а может, это только кажется мужчине, который хочет скорее прижаться к нежной кругленькой женской попке своим...
– Ради Бога, Тревис, что ты делаешь? – Джессика не знала, что у него на уме, но сильно заволновалась.
– Ради Бога, Джессика, – передразнил он, – я собираюсь хорошенько удовлетворить тебя, поскольку тебе представился случай мной воспользоваться.
– Но я не... Ты не можешь...
– Можем, конечно. Мы чудесно проведем время, попробовав что-то новенькое.
К ее ужасу, он стянул с нее трусики и положил грудью на стол. Джессика изо всех сил старалась увернуться.
– Дай мне минутку, любовь моя, и ты можешь вертеться как захочешь, – он как можно осторожнее вошел в нее. – О-о! Джесс, как чудесно, а теперь расслабься, расслабься, дорогая, ты получишь удовольствие. – Он крепко держал ее бедра и очень медленно двигался в ней. – Тебе не больно?
Джессика была почти в шоке. Это было не больно. Это было...
– Расслабься, – уговаривал он.
Удивительно. Она еще не была возбуждена так сильно, как обычно бывала. Его толчки были поверхностными, потом стали глубже.
– Так хорошо? Тебе нравится?
Джессика не знала.
– Ты не хочешь, чтобы я остановился? – он проник глубже и стал двигаться короткими резкими толчками, его дыхание участилось.
«Он невероятно возбужден», – подумала Джессика и сама почувствовала сильное возбуждение. Внутри нее поднималась горячая волна, в мире не осталось ничего, кроме его прерывистого дыхания, хрипловатого голоса и движений, которые вели навстречу наслаждению.
– Не останавливайся, – всхлипнула она, вдруг испугавшись, что он закончит слишком быстро.
– Не буду, моя радость.
С каждым его толчком наслаждение волнами разливалось по ее телу.
– Пожалуйста... Тревис... еще... еще... – умоляла она.
– Будет еще лучше, сейчас, любовь моя, – выдохнул он.
– Нет, ты... ты... – она задрожала, почти теряя сознание.
– Уже, Джесс, уже... – он мощным толчком глубоко вошел в нее, все ее мышцы сжались, она содрогнулась, и невероятное блаженство затопило ее.
* * *
Она пришла в себя уже в постели. Тревис лежал рядом, бессильно закинув ногу на нее. Раньше она никогда не испытывала такого опустошающего чувства, такого физического удовольствия и... такого смущения.
– Не беспокойся, – его голос звучал удовлетворенно и лениво, – все, что мы хотим делать, прекрасно. Наш брак – это наше дело.
– Какой брак? – пробормотала Джессика, слабо пытаясь протестовать.
– Наш. Мы с тобой самая подходящая сексуальная пара отсюда до Форт Ворса.
– Тревис!
– Ты хочешь, чтобы я снова доказал тебе это?
– Не сможешь, – рассмеялась она.
– Наверно, ты права, – согласился он с сожалением. – Я никогда не встречал женщину, которая бы делала для меня то, что делаешь ты.
– Все, что я делала, это пирог, – пробормотала она, в душе надеясь, что он говорит правду. Она хотела быть для него единственной женщиной.
Глава 23
Апрель был относительно сухим. А в мае пошли затяжные дожди, превратив улицы Бьюмонта в сплошные потоки грязи, и Джессика вынуждена была ходить пешком. Как результат, однажды в пятницу она пришла в пансион, где Тревис снимал комнату, в совершенно грязных ботинках и очень злая. Ее велосипед, который она хотела забрать, исчез с условленного места – у прачечной на заднем дворе. Она постучала в дверь и спросила у Молли, которая выгоняла ее отсюда в марте, где Тревис.
– Его нет, – заявила женщина.
– Я подожду, – отрезала Джессика, – внутри.
Дождь все еще шел, и ей совершенно не хотелось вымокнуть до нитки, ожидая Тревиса. Черт бы его побрал! Он, наверно, сам взял велосипед.
– Дамам нельзя здесь находиться, – Молли с неприязнью смотрела на нее.
– Эта дама – мой гость к обеду. – Джессика повернулась и уставилась на незнакомца, спускавшегося по лестнице.
– Мы не разрешаем дамам обедать здесь, – повторила Молли, – вы же знаете, мистер Ривз.
– Ну, ладно. Эту оплошность нужно исправить. Миссис Парнелл, я очень рад встретиться с вами, – он протянул руку. – Холланд Ривз к вашим услугам. Я уже давно хотел поговорить с вами. – Он поклонился, придержал дверь и проводил удивленную Джессику в столовую, где за большим столом уже сидели несколько мужчин.
– Джентльмены, могу я представить вам миссис Джессику Парнелл, жену Тревиса?
Джессика познакомилась со всеми. Среди них были адвокат из Миссисипи, его партнер, молодой человек, соблазненный нефтью и бросивший угольную компанию отца в Луизиане, Вальтер Фондрен, бурильщик из Корсиканы, имеющий собственное дело на Спиндлтопе, и ее провожатый – Холланд Ривз, журналист из Сент-Луиса, освещающий нефтяной бум для своей газеты, но собирающийся открыть собственный журнал для бизнесменов, занимающихся нефтью.
– Здесь больше арендованной земли и поводов для мошенничества и банкротства, чем во всей стране, – говорил Ривз, усаживая Джессику за стол, – и я собираюсь все это освещать. Не хотели бы вы, миссис Парнелл, сотрудничать в моем журнале? Я читал ваши статьи в бьюмонтских газетах. Хороший стиль.
Джессика вежливо поблагодарила, а сама задумалась. Интересно, почему он ее приглашает? Стиль ее статей исследовательский, что вряд ли подойдет для такого рода журнала. Нет, похоже, мистер Холланд Ривз имеет в виду денежное партнерство, инвестирование денег в его печатную авантюру. Половина встречавшихся ей людей хотели от нее денег, инвестирования тех или других проектов. Джессика была согласна, что цели такого журнала самые насущные, надо обязательно раскрывать всех мошенников и выводить на чистую воду все дутые нефтяные компании. Однако она сомневалась, что дедушка Дюплесси будет заинтересован в финансировании такого проекта, а у нее самой были совершенно иные планы в отношении денег, которые она заработала.
– Вы слышали, что Патилло Хиггинс обратился в суд? – адвокат оглядел всех за столом. – Он возбуждает дело против Лукаса и Кэррола.
– За что? – судебные процессы, вызванные нефтяным бизнесом, очень интересовали Джессику.
– Хиггинс и «Глэдис Сити Ойл Компани» владели землей на холме, то есть большей его частью, но у них не было денег, чтобы вести разработки, поэтому они ее продали Лукасу. Хиггинсу было обещано десять процентов от прибылей Лукаса, а Кэррол, он торгует стройматериалами...
– Я знаю мистера Кэррола, – вмешалась Джессика, – можно сказать он мой конкурент.
– Миссис Парнелл – посредник Дюплесси в Бьюмонте, – пояснил Ривз.
– Не удивительно, что ей не нужен бедный старина Тревис, – прошептал Фондрен наследнику угольной компании. – По сравнению с Парнеллом Дюплесси просто денежный мешок.
– Ты недооцениваешь Тревиса, – заметил угольный наследник. – Он лучше всех других, он своего добьется.
Джессика все это слышала и бросила на обоих ледяной взгляд. Значит, они считают, что она оставила мужа по меркантильным причинам.
– Вы не договорили, сэр, – обратилась она к адвокату.
– Так вот, Кэррол был против десяти процентов, которые Лукас обещал Патилло Хиггинсу, но затем у Лукаса закончились деньги, а Гэли и Гаффи добились...
– Они финансировали Корсикану, – добавил Вальтер Фондрен. – Гаффи очень денежный человек, а Гэли... этот парень просто носом чует нефть.
– Лучше, чем Хиггинс? – спросил новоорлеанский угольный наследник. – Я слышал, что Хиггинс открыл Спиндлтоп с помощью заколдованной персиковой ветки.
– Ерунда, – резко вмешалась Джессика, – мистер Хиггинс не пользуется никакими ветками, ни персиковыми, ни другими. Он принимает в расчет другое – выходы нефти, запах, похожий на запах тухлых яиц и тому подобное.
– Вы знаете Хиггинса? – сконфуженно спросил луизианец.
– Мистер Хиггинс прочел очень интересную лекцию моему классу воскресной школы в пивной Моссо, – ответила Джессика, накладывая себе картофельное пюре.
Холланд Ривз не упустил момента и заявил:
– Теперь я знаю, как построить интервью с вами, миссис Парнелл. Осмотрительная деловая женщина, юрист, велосипедистка, учительница воскресной школы в пивной Моссо.
– Со стороны мистера Моссо очень благородно поступиться незаконными доходами ради Божьего слова, – негромко заметила Джессика.
– Юрист? – представитель Миссисипи смотрел на нее во все глаза.
– Я получила юридическое образование, – недовольно произнесла Джессика, но поскольку я женщина, то у меня нет ни степени, ни лицензии на практику.
– Если бы на месте Тревиса был я, – сказал Фондрен, – и моя жена была юристом, я бы разбился в лепешку, но вернул ее. Среди землевладельцев и бизнесменов в округе ста пятидесяти миль от Бьюмонта он единственный может получать юридические консультации бесплатно.
– Какие у вас романтические взгляды на брак, мистер Фордрен, – пробормотала Джессика. Она повернулась к адвокату и попросила досказать историю про тяжбу Хиггинса.
– Так вот, Лукас должен был получить финансирование от Гэли и Гаффи. Он его получил и скважина заработала, другие, разумеется, тоже. Теперь Хиггинс хочет свои деньги и поэтому подал в суд, чтобы получить их.
– Он их получит, – пробормотала Джессика. – Полно случаев менее значимых, чем этот. Кстати, какой-то проходимец пытался уверить меня, что именно ему принадлежит дедушкина земля на Спиндлтопских Холмах, и в доказательство предъявил какие-то каракули на табачной обертке.
– Наверно, вы сама добрались до истины, – предположил Ривз. – Вероятно, он пытался получить или деньги, или право на бурение на этой земле.
– Естественно, он ничего не получил. Все документы на право собственности у дедушки оформлены. Когда этот нахал пришел еще раз, я ему подробно и доходчиво все объяснила и предупредила впредь не попадаться на моем пути.
– Вы просто молодец! – заявил восхищенно Вальтер Фордрен. – Вы собираетесь бурить на вашей земле? Скважина Битти только что продана за миллион с четвертью какому-то парню из Нью-Йорка по имени Пулен. Вы можете сделать то же самое, мэм. Я буду счастлив провести бурение для вас, поскольку вы не в ладах с Тревисом.
Фондрен довольно хихикал, не обращая внимания, что Джессика с недоумением смотрит на него, пока не послышался голос ее мужа:
– Вальтер, я никогда не предполагал что ты, старый добрый знакомый из Корсиканы, будешь пытаться обхаживать мою жену.
– Только бизнес, Тревис, только бизнес. Если даме нужен бурильщик, я всегда в ее распоряжении.
– Даме не нужен бурильщик. Хотел бы ты, чтобы твоя собственная жена жила в тени нефтяных вышек?
Джессика повернулась и сердито посмотрела на Тревиса:
– Мой велосипед украли.
– Я знаю, дорогая, я только что его вернул.
– Правда? – она радостно улыбнулась, а потом нахмурилась. – Ты брал его для каких-то глупостей, да?
– Мади Вилли Хоберкамп брал его для каких-то глупостей. Я нашел и его, и велосипед внизу, на Крокет-стрит.
– Ну-ка, Тревис, – воскликнул Холланд Ривз, – и что же ты делал на Крокет со всеми теми дамами легкого поведения?
Джессика смутилась, покраснела и разозлилась.
– Я искал велосипед моей жены, Холланд, – сказал Тревис. – Мади Вилли был с ним там, демонстрируя его дамам. Это была сцена, должен сказать. Она бы тебя очень развеселила, Джесси.
– Я сомневаюсь, – процедила она сквозь зубы.
– Ладно, может, и нет, – согласился он. – Я все время вспоминаю одну из тех сомнительных дам, у которой был головной убор сплошь из перьев. Я же знаю, как ты относишься к перьям.
– Перья? – спросил луизианец. Ему было неловко говорить о проститутках в присутствии дамы.
– Моя жена очень жалеет бедных птиц, которые погибают, чтобы их перья служили украшением. Но я отвлекся. Мади Вилли предложил пари какому-то бурильщику из Пенсильвании, что он выиграет у него любые гонки. Конечно, Вилли думал, что они будут бежать или скакать на лошадях, но пенсильванец выбрал велосипеды.
– Именно этого я и ожидал, – заявил угольный наследник. – Эти пенсильванцы ничего не понимают ни в бурении, ни в скачках.
– Естественно, у Вилли не было велосипеда, – продолжал Тревис. – Но он видел, как ты, Джесс, ехала, поэтому проследил за тобой и украл велосипед.
– Я вызову шерифа, – рассердилась Джессика.
– Не надо. Я же его вернул.
– Как ты умудрился это сделать? Убил его? спросил Ривз. – Мало того, что Вилли здоровенный, как бугай, так он еще и забияка, каких мало. Я не могу представить, чтобы он вернул то, что захотел присвоить. А может, он выиграл пари?
– Пришлось конфисковать, – сказал Тревис. – Мы немного поспорили. – Тревис осторожно потрогал челюсть. – А потом так случилось, что Вилли уже не смог принять участие в состязании.
Джессика уставилась на мужа и только теперь заметила синяк и распухший подбородок.
– Ты что, не мог вызвать полицию? – спросила она.
– Джесси, Мади Вилли Хоберкамп – здоровенный верзила с бешенным нравом. Он никогда в своей жизни не ездил на велосипеде. Если бы я не помешал ему участвовать в гонках, а до того времени шериф бы туда не добрался, тебе бы нечего было возвращать. Он бы упал в самом начале, все пятьдесят дам в перьях с Крокет Дип начали бы смеяться, и он попросту разбил бы твой велосипед на части. Однажды он так обошелся с лошадью, которая сбросила его. Совершенно бессердечно прибил лошадь.
– К тому же разбив свой собственный кулак, – добавил Вальтер Фондрен. – Никогда не встречал более «достойного» парня.
Тревис сел рядом с Джессикой и положил себе мяса и картошки.
– Ты, конечно, пришла за велосипедом, Джесс, но, должен сказать, я очень удивлен увидеть тебя здесь, в доме. Как ты этого добилась?
– Мистер Холланд Ривз пригласил меня к обеду, – ответила она.
– Ну конечно, этим все объясняется. Холланд мог бы даже приказать Рокфеллеру голосовать за Джеймса Хогга, короля техасских антитрастовых законов. Да, кстати, я сегодня слышал, что Гаффи передал те пятнадцать акров из аренды Пейджа синдикату, который организовали губернатор и Джим Свейн. Свейн был членом сената штата, когда Хогг был губернатором, – добавил он специально для Джессики.
