Текст книги "Девственный огонь"
Автор книги: Элизабет Чедвик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
– Очень быстрый парень, не так ли? – сказал Джастин. – Нам следовало бы узнать о нем побольше.
– Ради Бога, дорогой, – Энни улыбнулась, – не волнуйся, что они сбегут. Если он ей понравился, я рада. У девочки будет с кем поговорить.
– Как ты познакомился с Парнеллом? – спросил Джастин у Неда.
– Мы пошли покупать кобылу Бэга Мостерса, ты же знаешь, какая это отличная лошадь. Гасси Баннерман пришел с той же целью, ему нужна хорошая лошадь для скачек в следующем месяце. Ну, я предложил Бэгу хорошую цену. Поверь, папа, это лошадь быстрее молнии! Но Гасси предложил большую цену и поднимал ее до тех пор, пока я не понял, что у меня не хватает денег и лошадь достанется ему. Тут Тревис, видевший нас на прошлых скачках, сказал: «Могу дать вам взаймы». Ну, вот я и купил эту кобылу.
– Почему он это сделал для незнакомого человека? – подозрительно спросил Джастин.
– Тревис сказал, что это отличная лошадь и с хорошим наездником она выиграет скачки. Он видел меня на прошлых скачках, и ему понравилось, как я езжу. Сказал, что если он будет когда-нибудь в Ведерфорде, то покатается на этой лошади. Потом он, Дэвид и я немного выпили, и мы с Дэвидом пригласили его к нам домой. Славный парень, как ты думаешь?
– Ладно, кажется, все в порядке, – сказал Джастин.
У выхода на террасу Тревис сказал:
– У вас не такой цвет волос и цвет глаз, как у всей вашей семьи.
– Вы имеете в виду, что мы не похожи? Это потому, что я не их дочь.
– О! – Тревису было неловко, потому что девушка выглядела такой несчастной, услышав его слова. Но он хотел услышать, как много она знает о Пенелопе Грисхем, своей матери.
– Я не знаю, кто мои родители.
Тревис нахмурился. Этого он не ожидал.
– А вы спрашивали?
– О да, но мама всегда повторяет: «Ты наша дочь». А я ведь знаю, что, к сожалению, это невозможно. Между близнецами и мной всего лишь месяц разницы в возрасте. Мама не могла родить троих детей за два месяца. А папа вообще не хочет говорить на эту тему.
– Надо же, – Тревис пришел в замешательство. Если бы можно было открыть Джессике, что она дочь Джастина Харта и Пенелопы Грисхем, которые поженились еще до рождения девочки! Но это большой секрет! Как они умудрились скрывать его от Джессики? И почему?
Ее заявление о том, что близнецы одного с ней возраста, было сюрпризом. Возможно, этим объяснялось молчание семьи. Энни, конечно же, – мать мальчиков, но она не могла быть замужем за Хартом, когда родила их. «Интересно», – подумал Тревис. Но это не его проблема.
– Думаю, я подкидыш, которого они по доброте взяли!
Джессика заметила его удивление и решила, что Парнелл заинтересовался ею только потому, что она дочь богатого скотовода. Теперь же, узнав обо всем, он исчезнет. От этой мысли Джессике стало грустно.
– Ладно, доброй ночи, мистер Парнелл. Было приятно с вами познакомиться.
Ее грустное прощание вывело Тревиса из задумчивости.
– Могу я навестить вас, мисс Джессика? – спросил он.
Удивление и радость снова вспыхнули в ее глазах.
– Почему же нет? Мы рады видеть вас всякий раз, когда вы будете в Ведерфорде.
– Спасибо, – сказал Тревис. Она, должно быть, удивится, как скоро он решил воспользоваться этим приглашением и кого из членов семьи он навестит.
Джессика Харт вошла в дом. Ее разочарование исчезло как легкое облачко. «Какой красивый мужчина, – подумала она, – и ему понравились не отцовские деньги и не мамина стряпня, а я – Джессика».
С удовольствием она вспомнила прикосновение его руки к своим плечам, когда они садились за стол.
В то время она еще не знала, как он умен и интересен. Как красив! Густые темные волосы, как у папы, нет – темнее и не такие вьющиеся, и такие жгучие глаза. Иногда ей казалось, что он печален, что в его жизни была какая-то трагедия, хотя, возможно, глупо и романтично так думать. Нет ничего трагического и интригующего в бурении нефтяных скважин.
Кроме всего, он так прекрасно сложен. Она сравнила его с теми молодыми людьми, которых знала в Вашингтоне. Они занимались боксом и другими видами спорта, чтобы развить себя физически. Они восхищались ковбоями, но совсем не были на них похожи. Он – полная противоположность, он настоящий мужчина. И этот решительный, красивый человек хочет ее видеть.
Она мечтательно улыбнулась, подсчитывая, когда он придет. Может, на следующей неделе? Ну уж не раньше, чем через три-четыре дня.
– Мистер Парнелл ушел? – спросила мать, когда Джессика вошла в гостиную.
– Да, мама, но он спросил разрешения навестить нас еще.
– Прекрасно, – заявила Эни, – он выглядит самостоятельным молодым человеком.
Тревис Парнелл напомнил ей Джастина и те далекие годы, когда они безнадежно любили друг друга. То же ощущение силы и та же красота.
Энни была бы счастлива, если бы Джесси, которая так не уверена в своей привлекательности, заинтересовала бы этого человека. А в том, что Парнелл заинтересовался, Энни не сомневалась. Она была уверена, что дочь не огорчит ее. Джесси слишком благоразумна, слишком умна, но она такая ранимая.
Энни вздохнула. «Уже не время опекать своих детей, – подумала она. – Дети выросли. Надо им позволить жить собственной жизнью, лишь бы все было хорошо. Джесси уже двадцать два. Досадно, что она еще никого не любила, досадно, если она никогда не выйдет замуж».
Глава 2
Возвращаясь после визита к одному старинному другу семьи, Джессика очень устала от длинного пути. Она от всего сердца мечтала о своем велосипеде. Его украли как раз перед ее отъездом из Вашингтона, и хотя она просила отца купить ей другой, он не согласился.
Джессика никак не могла понять почему. Может, папа думал, что она становится чересчур расточительной, хотя сама Джессика считала себя очень бережливой. Машина, которую ей так хотелось, имела свои преимущества – у нее была предохранительная цепь и двойная защитная решетка сзади, очень практичный велосипед и не такой уж дорогой, потому что эта модель выпускалась в продажу уже лет десять. Она выбрала его по этим причинам.
Когда она завела об этом разговор, папа сказал, что он ожидал от своих детей больше заботы о вещах.
Подобные разговоры причиняли ей боль и напоминали, что она не является таким же членом семьи, как ее рыжеволосые братья и сестра. Действительно, не была ли она подкидышем? Таинственные истории о подкидышах очень интересны для романов, но Джессика не хотела быть подкидышем. Она хотела быть обычной дочерью Хартов, хотя догадывалась, что это не так. Она не любит сельское хозяйство, она боится лошадей, она никогда не сможет быть своей на ранчо, как, например, Франни.
Папа, видя ее разочарование по поводу велосипеда, посоветовал ей перебороть свой страх перед лошадьми, которые были лучшим средством передвижения на Западе. Он сам предложил научить ее ездить верхом. Несмотря на то что Джессика мечтала проводить больше времени с отцом, самым храбрым, самым красивым, самым лучшим мужчиной в мире, она не смогла бы сесть на лошадь. Она точно знала наперед, что должно произойти. Лошадь немедленно станет вытворять что-нибудь ужасное – встанет на дыбы, понесет или выбросит ее из седла. Нет, даже папа не сможет заставить ее побороть страх перед лошадью.
Думая об отце, она вспомнила мистера Парнелла. Действительно, он очень красив! Интересно, придет ли он? Вчера вечером она была уверена, что придет, и долго не могла уснуть от этой мысли. Несколько часов просидела она у окна в своей комнате, слушая шепот листьев старого дерева рядом с домом и думая о мистере Парнелле.
Джессика остановилась погладить Боббла, собаку Франни, который прыгнул через газон и радостно вертелся вокруг нее, потом пошла дальше.
Понравился ли ей мистер Парнелл так сильно потому, что воспринял ее как настоящего человека, а не как глупое хорошенькое создание? Джессика знала, что она не особенно красива, а мужчины предпочитают жениться на хорошеньких женщинах, а не на умных. Нет, она не думала, что мистер Парнелл собирается на ней жениться! Ради Бога, ведь они виделись всего один раз, и она не так глупа, чтобы строить какие-то планы.
Кроме всего, ведь она училась в юридической школе и сталкивалась со знаменитыми людьми, адвокатами и судьями Верховного Суда, которые там преподавали. Она не обращала внимания на насмешки и возмущение своих сокурсников-мужчин. Единственная девушка в школе, она выделялась своими успехами в учебе. Хотя ей и не разрешили получить степень, учеба принесла ей пользу.
Теперь она была дома, но не могла заниматься юридической практикой, потому что для получения лицензии нужно иметь подтверждение судьи и коллегии адвокатов, и не похоже, чтобы женщина могла этого добиться.
Конечно, она знакома со многими молодыми людьми в Вашингтоне, но она не хотела бы выйти замуж за северянина и на всю оставшуюся жизнь расстаться с семьей. Она и так ужасно скучала без родных все годы учебы в школе.
Но, с другой стороны, теперь, когда она была дома, ей было абсолютно нечего делать. Было бы прекрасно, очень прекрасно, иметь такого красивого поклонника, как мистер Парнелл, даже хотя бы ненадолго. Она надеялась, что он придет, как и обещал. А если придет, то когда? Завтра? Послезавтра?
Она поднялась на веранду и закрыла свой кружевной зонтик, спасающий от августовской жары. Боббл прыгал рядом. Джессика была в очень нарядном платье из голубой красивой ткани, оттеняющей ее глаза, но высокий, плотно облегающий шею воротник был неудобным для такого жаркого дня, и она была уверена, что выглядит усталой и измятой. Она должна была взять экипаж, как и советовала мама, когда попросила Джессику навестить старую миссис Артемис Калп.
В передней на вешалке Джессика заметила незнакомую шляпу и удивилась – кто бы это мог быть. Она повесила шляпку и оглядела себя в зеркале. Волосы, тщательно уложенные перед выходом, растрепались вокруг лица и шеи. «Растрепа», – подумала она морщась. Снаружи Боббл, которому не разрешали заходить в дом, потому что он всегда что-нибудь опрокидывал, печально завывал и скребся лапами в дверь.
– Джесси, посмотри, кто к нам пришел!
Джессика повернулась и увидела сестру, выглядывавшую из туалета, а за ней – о, ужас! – мистера Парнелла. Что они там делают?! А в каком виде она, Джессика: растрепанные волосы, мятое и пыльное платье!
– Я провела экскурсию по нашему туалету, – объявила Франни.
Туалету? Франни показывала ему туалет?! Джессика пришла в ужас.
– Здравствуйте, мистер Парнелл, – пробормотала она, заикаясь.
– Добрый вечер, мисс Джессика.
– Господи, Джесси, да не смущайся ты так, – невозмутимо сказала Франни. – Любой человек захочет посмотреть наш механический туалет. Вряд ли у кого-нибудь в Ведерфорде есть такой.
– Франни, – сказала Джессика тихо, – я уверена, что мистер Парнелл видел...
– О нет, он не видел! Он сказал, что не знает в Корсикане ни души, у кого был бы механический туалет. Он сказал, что такой туалет лучше, чем уборная за домом.
Джессика готова была провалиться сквозь землю. Никто и никогда не вел разговоры о туалетах, особенно с посторонними. Только Франни могла вытворять такие шутки, как тогда, когда она положила коровью лепешку между двумя кусками хлеба Неду в пакет с ланчем, и он взял его с собой в школу. Джессика не хотела даже думать о том, как мистер Парнелл бродил по дому, осматривая новые механические туалеты. Конечно, после такой экскурсии он уже больше сюда не придет.
– Пойдемте, мистер Парнелл, – сказала Франни, беря его за руку и увлекая на лестницу. – Что вы скажете, когда увидите туалет на втором этаже! Мы называем его троном, потому что он установлен на платформе.
Бедная Джессика смотрела, как они поднимаются по лестнице.
– О, дорогая, ты уже дома! – Энни зашла в дом с бокового входа, снимая садовые перчатки и широкополую шляпу. – Как там миссис Калп?
– Мама, Франни...
– Я надеюсь визит был приятным?
– Да, все хорошо, но Франни...
– Бедная старушка! Расскажи мне, как у нее дела.
Джессика вздохнула. Было уже поздно останавливать младшую сестру от демонстрации туалетов на верхнем этаже мистеру Парнеллу. Кроме того, мать не давала ей сказать и слова до тех пор, пока не будут обсуждены дела миссис Артемис Калп.
– Миссис Калп боится, что прислуга украдет ее очки, поэтому вчера вечером она их спрятала. Утром же не смогла вспомнить, куда она их положила, целый день ничего не видела и была в плохом настроении. Франни всегда...
Энни посокрушалась над проблемами миссис Артемис Калп и прервала Джессику, спросив, не помогла ли она искать потерянные очки.
– Я провела целых два часа в поисках, – ответила Джессика. – А теперь не могли бы мы поговорить...
– Бедная старушка! – воскликнула Энни. – Что же она будет делать, пока не купит новые?!
– Я нашла их, – сказала Джессика. Затем она услышала голоса сестры и мистера Парнелла, спускающихся по лестнице, и тяжело вздохнула.
– ...и вот из-за туалетов папа должен был выкопать выгребную яму, – Франни объясняла с энтузиазмом.
«Я не могу поверить, что она говорит это», – подумала Джессика.
– Действительно? – пробормотал учтиво Тревис Парнелл.
– Френсис Харт, ты опять показывала туалеты? – строго спросила мать.
– Конечно, мама! Ведь мистеру Парнеллу очень интересно, не так ли?
– Это было очень познавательно, – сказал Тревис любезно.
Джессика почувствовала, что краснеет.
– Вы такая румяная, мисс Джессика! Я зашел, чтобы пригласить вас на цирковое представление Молли Бейли сегодня вечером.
– Правда? – Джессика была уверена, что у него никогда не появится желание увидеть кого-нибудь из ее семьи после такого позорного инцидента.
– Конечно, с вашего разрешения. – Он улыбнулся Энни.
– О, чудно! – запричитала Франни. – Скажи да, мама! Я тоже хочу пойти.
Джессика свирепо глянула на нее.
– Ни в коем случае, юная леди, – сказала Энни. – Ты сейчас же пойдешь прямо в гостиную. Я хочу поговорить с тобой. – Она повернулась к Джессике. – Не забудь шляпу, дорогая. И не стой около слонов, я всегда боюсь, что они на кого-нибудь наступят.
– Да, мама, – сказала с благодарностью Джессика.
– И еще, сегодня очень жарко. Старайтесь идти по теневой стороне улицы и не перегревайтесь.
– Мы выпьем что-нибудь прохладительное, – пообещал Тревис.
– Отличная идея, – сказала Энни. – Желаю вам, дети, хорошо провести время.
Затем она повернулась и пошла в гостиную, говоря:
– Френсис, сколько раз я должна тебе повторять...
Улыбаясь, Тревис быстро повел Джессику к дверям.
– Мистер Парнелл, – запнулась она, – мне очень жаль...
Она остановилась, потому что он, прислонившись к колонне, весело смеялся. Увидев ее изумление, он сказал:
– Я надеюсь, вы простите мой смех, мисс Джессика, но я никогда не встречал такой забавной маленькой девочки, как ваша сестра.
– Да? – Он думал, что она забавная? И он думал о Франни, как о маленькой девочке? Франни, которая была так хороша со своими золотисто-рыжими кудрями, что ее всегда окружали мальчики, хотя ей было только четырнадцать.
– Вы не должны смущаться. Она прелестный ребенок, и никто не смог бы обидеться на нее за то, что она так взволнована таким новшеством, как... водопровод. Тревис думал, как прекрасно выглядит Джессика с покрасневшим от смущения лицом, с непослушными прядями волос, выбившимися из строгой прически.
Джессика знала, что многие бы обиделись, но она была очень рада, что мистер Парнелл не обиделся и дарил ей такую прекрасную теплую улыбку, от которой волнение пробежало по всему ее телу.
* * *
К тому времени как они вернулись, Джессика знала, что это был самый прекрасный вечер в ее жизни. Они смотрели очень веселое представление, а затем пили чай в фургоне самой Молли Бейли, которую мистер Парнелл знал лично. Миссис Бейли рассказывала им о своей жизни в цирке, жизни, которая началась так давно, когда Джессики еще не было на свете. Потом Джессика отважилась дать миссис Бейли юридический совет.
– Человек утверждает, что мой слон пугает его скот, – возмущенно сказала миссис Бейли. – Почему он не подумал об этом прежде, чем подписать со мной контракт об аренде земли для зимнего стойла?
– Если у вас контракт, он в любом случае должен его выполнить, – сказала Джессика.
– О, конечно, – воскликнула миссис Бейли. – Так говорит и мой адвокат, но решение суда займет годы, а я тем временем должна разместить свой цирк.
– Мисс Джессика – юрист, – пояснил Тревис.
– Да? – миссис Бейли оживилась. – Тогда предложи что-нибудь, детка. Мне надо рассчитывать на чудо.
– Никакого чуда, – сказала Джессика, и ее глаза сверкнули, – может быть временное решение. Я думаю, у этого джентльмена есть двор у дома?
– Конечно, этот ублюдок богат...
Джессика, не обратив внимания на грубое выражение, продолжала размышлять:
– И он, наверняка, не держит скот во дворе.
– Действительно, – согласилась миссис Бейли, заинтересованно глядя на девушку.
– Тогда он может выполнить контракт, поместив вашего слона и любых других животных на свободном пространстве около своего дома, – сказала Джессика. – По крайней мере до тех пор, пока суд не рассмотрит этот вопрос. Я думаю, что шериф будет согласен с таким решением, а как только животные будут устроены, джентльмен может выполнить свой контракт без обращения в суд.
– Рассчитывайте, что через пару дней я приведу вашего слона в мой собственный двор, – сказал Тревис и все трое весело засмеялись от таких перспектив для миссис Бейли.
– Клянусь, детка, – воскликнула миссис Бейли, – я хотела бы взять тебя с собой, когда буду покидать город.
Джессика подумала о том, как много приключений было бы у нее, уедь она с цирком.
– Итак, сколько я тебе должна, детка, ты намного сообразительнее моего адвоката, это уж точно.
Джессика, конечно же, отказалась от платы, и хотя тогда мистер Парнелл ничего не сказал, позже он заметил, что ее совет был ценным и должен быть оплачен. Джессика почувствовала себя счастливой.
Потом он предложил завтра после обеда покататься верхом. Вся радость мигом исчезла, и Джессика вынуждена была объяснить, что она боится лошадей и катается только на велосипеде.
– Велосипед? – подозрительно повторил мистер Парнелл. – Не могу ничего сказать, я едва держусь на нем.
– Это неважно, – сказала Джессика, – мой все равно украли.
Почему-то она стала говорить о том, что отец отказывается купить ей новый, и получилось неловко, так как мистер Парнелл удивленно сказал, что у ее отца достаточно денег, чтобы купить ей велосипед, и он должен это сделать. Естественно, Джессика должна была защищать отца. Они даже поспорили, хотя спорить с мистером Парнеллом ей совсем не хотелось. Джессика с горечью подумала, что он считает ее семью очень жадной. Без сомнения, он не захочет ее больше видеть.
Однако, когда они подошли к дому, мистер Парнелл пригласил ее в театр. Джессика была так рада, что приняла приглашение, даже не спросив разрешения у матери. К счастью, когда она сообщила эту новость, Энни сказала:
– Прекрасно, Джессика. Играют что-нибудь интересное?
– Я забыла спросить, – ответила Джессика.
* * *
– Джастин, посмотри сюда! – Энни показала рукой на велосипед, стоящий в холле за шляпной вешалкой. Это была новенькая, сверкающая никелем машина с кожаным сиденьем. Сопровождающая инструкция указывала, что это новая модель женского велосипеда «Колумбия-41».
Джастин осмотрел машину и нахмурился:
– Я говорил ей, что...
– ...у нее не будет нового велосипеда, – закончила Энни. – Ну а мистер Парнелл очевидно подумал, что он у нее должен быть.
– Это прислал Парнелл? – удивленно спросил Джастин. – Это очень дорогая вещь.
– Естественно, – сказала Энни, – Джессика должна вернуть его. Ей неприлично принимать такой дорогой подарок. Но, хочу тебе сказать, это разобьет ей сердце. Девочка в восхищении от Парнелла.
– Неужели? Всего лишь после одного обеда? А почему он позволяет себе присылать ей такие дорогие подарки? Если он думает...
– Джастин, не имеет значения, что он думает. Джессика – очень умная девочка, если он охотник за приданым, она это поймет.
– Пожалуй, ты права, – сказал Джастин. – Она уже видела велосипед?
– Еще нет, и, думаю, не увидит, если ты так и не захочешь купить ей новый вместо украденного.
– Это просто каприз. Невозможно иметь все вещи, которые тебе нравятся, – возмущенно сказал Джастин.
– Джессика не капризна, у нее нет пристрастия к вещам. Она не Пенелопа, я хочу, чтобы ты помнил об этом.
Он вздохнул и опустился в кресло.
– Конечно, она не Пенелопа. Она хорошая девочка. Но до сих пор, когда она меня о чем-то спрашивает, у меня в ушах стоит голос Каллиопы, рассказывающей, что моя первая жена – эта сука! – в его голосе послышалась горечь и злоба, – обокрала и разорила своего отца. Я так боюсь, чтобы Джессика не стала похожей на свою мать, что я...
– Этого не случится, Джастин, – убедительно сказала Энни. – Если она на кого и Похожа, то только на твою мать и на твоего деда. Она прагматик, и склад ума у нее как у Кассандры.
– Ладно, если она похожа на мою мать, почему же она предпочитает велосипед лошадям? Помнишь ли ты, чтобы Кассандра Харт гоняла на дамском велосипеде в шароварах и соломенной шляпке?
– Перестань, Джастин! – смеясь сказала Энни. – Это не шаровары, это бриджи, их одевают все девушки для велосипедных гонок. Ведь проводятся же велосипедные гонки, например, в Далласе.
– Велосипедные гонки! Что в них интересного? Кто их смотрит?!
Энни задумалась, а потом продолжила:
– Что же касается лошадей, то она никогда не будет наездницей. Ты же помнишь, как мучилась бедная малышка, когда лошадь сбросила ее на забор и ребенок сломал руку. Я думаю, у нее навсегда остался в памяти тот страшный день, когда Нед посадил ее на лошадь.
– Малышка тогда вела себя храбро, даже слезы не уронила.
– Уж лучше бы она тогда заплакала, – сказала Энни, – я думаю, она старалась получить твою поддержку.
– Я всегда ее поддерживаю, – сказал Джастин. – Я только не могу понять, почему она так боится лошадей.
– Ладно, боится так боится. И, будь добр, перестань искать в ней сходство с Пенелопой! Будь к ней великодушным.
– Ты же знаешь, как я люблю ее, – проворчал Джастин.
– Я-то знаю, но не уверена, знает ли Джессика.
– Конечно же знает! – воскликнул он возмущенно.
– Вот поэтому проявляй к ней свою любовь чаще, – посоветовала Энни. – Что же касается велосипеда, то ты должен пойти и купить его. Тем временем я отошлю назад тот, что стоит в холле. Я напишу записку мистеру Парнеллу и объясню, как любезно было с его стороны прислать велосипед, но мы не можем принять его, так как у нее уже есть свой. А тем временем ты...
– ...пойду и куплю велосипед, – добавил Джастин.
– Хорошо, – Энни улыбнулась. – Знаешь, о чем я подумала, когда увидела эту машину в холле? Я вспомнила, как ты принес мне седло. Помнишь, что случилось потом?
Джастин помнил. Они поехали верхом, чтобы опробовать седло и... полюбили друг друга.
– Я думаю, надо немедленно пойти к мистеру Парнеллу и спросить, не женат ли он. – Джастин покраснел. Это был вопрос, который Энни задала ему слишком поздно. Недоразумение привело к скандалу и большому горю, потому что Джастин в то время был уже женат на Пенелопе и был уверен, что Энни об этом знала. – К счастью, Джессика более благоразумна, чем я!
– Ты упрекаешь меня тем, что произошло между нами? – спросил Джастин.
– Нет, конечно, – сказала Энни. – Я до сих пор обожаю тебя. А теперь иди и принеси дочери велосипед.
Джастин Харт улыбнулся жене и задержался.
– Позже, любимая. Мысли о том вечере, когда я принес тебе проклятое седло, заставляют меня сейчас подняться с тобой наверх.
Ласково смеясь, Энни сказала:
– Джастин, ты совершенно безответственный отец.
– Может быть, – ответил он, – но я очень ответственно отношусь к своим супружеским обязанностям.
* * *
Тревис прочитал записку Энни Харт, бросил взгляд на возвращенный велосипед и решил, что он, должно быть, совершил ошибку, послав такой подарок. «Что ж, – философски подумал он, – я вырос не на улицах Форт Ворса, а мучился в Техасе с Джо Рей Броком, я получил свое образование на нефтяных скважинах, и нечего надеяться, что из меня получился настоящий джентльмен». Нехорошо вышло. Он не хотел оскорбить Джессику. Она самая лучшая девушка, которую можно найти. В миллион раз лучше, чем ее настоящая мать.
Тем не менее они вынуждены были купить ей велосипед, чтобы отказаться от его подарка. Значит, у них есть деньги. В чем же тогда проблема? Может, Джастин Харт не любит Джессику, потому что она ребенок Пенелопы?
Глава 3
Джессика и Тревис поднялись по ступенькам и прошли к своим местам. До начала представления «Ист Линн» оставалось еще двадцать минут.
– Мне нравятся мелодрамы, а вам? – спросила Джессика, как только они сели.
– Нет, – ответил Тревис. – Они выглядят не очень реально. В настоящей жизни герои не всегда женятся и живут потом счастливо, а злодеи не всегда получают по заслугам, – потом задумчиво добавил, – хотя иногда такое случается.
Джессика смутилась:
– Если вам не нравятся мелодрамы, почему же вы решили посмотреть «Ист Линн»?
Почувствовав, что его замечание о женитьбе и счастливом конце было не совсем к месту, он ответил:
– Мне хотелось провести вечер с вами.
Его ответ так взволновал Джессику, что она не могла придумать ничего лучшего, как заговорить о рисунке на театральном занавесе, как будто нарисованный на нем замок и три музы вокруг него имели для нее жизненно важный интерес.
Однако Тревис, заинтересованный последствиями своего подарка, спросил, не смягчился ли отец и не купил ли он ей велосипед.
– Да, купил, – сказала Джессика. – Я была очень удивлена, потому что папа обычно не меняет своих решений. Он купил мне овермановскую модель, именно такой велосипед, какой я и просила.
Тревис видел эту модель и решил, что она намного хуже той, которую посылал он. Он уже собирался сказать об этом, но зазвучала музыка и опустился второй занавес, безвкусно разрисованный рекламой местных товаров. Тревис в изумлении уставился на него.
Джессика зажала рукой рот, чтобы подавить смешок, потому что рядом с ней сидел старый мистер Хэнс Стейнбруннер, чья реклама тоже была на занавесе. Потом она обратила внимание, что его рекламы не было видно – занавес был слишком длинный и его часть с рекламой торговли Стейнбруннера лежала на полу.
Мистер Стейнбруннер тоже это заметил, поэтому он встал и крикнул: «Вы покажите мою рекламу хорошо, Хейнис, или я заберу обратно свои деньги!»
Управляющий быстренько подвернул занавес, и реклама мистера Стейнбруннера стала видна. В течение следующих пяти минут занавес перемещался таким образом, чтобы присутствующие могли увидеть рекламу всех местных бизнесменов, которые там были представлены. Джессика и Тревис, поглядывая друг на друга как напроказившие дети, пытались сдержать смех. «Как хорошо, что мистер Парнелл такой веселый», – думала счастливая Джессика.
Наконец «Ист Линн» сменила рекламу, и Джессика стала смотреть пьесу. Ее сосед, мистер Стейнбруннер все никак не мог устроиться в кресле из-за своей необъятной толщины и подталкивал ее слева, вынуждая прикасаться к Тревису и чувствовать его удивительно твердое плечо. Поняв после нескольких попыток, что справиться с мистером Стейнбруннером ей не по силам, Джессика устроилась поудобнее, и вся отдалась новому для нее ощущению. Она чувствовала прикосновение его рукава к своей обнаженной руке и гадала, как выглядят его мускулы под пиджаком и рубашкой. Это были совсем неподходящие мысли, но Джессика ничего не могла с собой поделать. Все ее существо было наполнено радостью.
«Как хорошо, – думала она в темноте, – что можно почувствовать его запах, хороший мужской запах, присущий только Тревису».
Она украдкой взглянула на молодого человека. У него четко очерченный, тщательно выбритый подбородок, красивые высокие твердые скулы и густые блестящие черные волосы, к которым ей захотелось притронуться. Как странно! Раньше у нее никогда не возникало такого желания. Она еще раз взглянула на него. В это время Тревис поймал ее взгляд и улыбнулся. Смущенная Джессика отвела глаза и попыталась сосредоточиться на пьесе. Но мысли все время возвращались к Тревису. Господи, ей хотелось смотреть на него не отрываясь. «Он очень красив», – думала Джессика. Но ведь раньше она не обращала на красоту большого внимания...
Течение приятных мыслей нарушилось. Она задала себе вопрос, почему такой красавец, как Тревис Парнелл, посвящает свое время Джессике Харт? Не ждет ли ее разочарование? Сдерживая себя, она обратила внимание на сцену, где страсти достигли предела, сопровождаемые трагическими звуками музыки. Мистер Стейнбруннер засопел и сказал Гретхен Беннерман, своей дочери, сидящей возле него: «Это так печально!» – и громко высморкался.
Джессика зажала рот рукой, стараясь заглушить смех. Интересно, заметил ли это мистер Стейнбруннер? А Тревис? Мистер Стейнбруннер не заметил: он утирал слезы. Тревис заметил и широко улыбнулся. Глядя в его смеющиеся глаза, Джессика ощутила новый приступ смеха, который вряд ли подходил к сцене помолвки бедной героини.
– Объясните мне, пожалуйста, – сказал Тревис, когда они шли домой, – вы, наверно, любите мелодрамы потому, что они очень веселые?
– Они очень поучительные, – сказала Джессика и залилась смехом.
Тревис согласно кивнул и вдруг обнял ее и притянул к себе. Джессика смутилась, ее сердце громко застучало. В это время они подходили к освещенной железнодорожной станции, откуда, шатаясь, вышли несколько мужчин и один из них крикнул другим: «В этом городе невозможно найти выпивку, но, может, мы найдем женщину!»
Тревис резко потянул ее в темноту больших деревьев в глубине какого-то двора.
– Пьяные, – прошептал он в ответ на ее немой вопрос. – В Везерфорде сухой закон, а в Форт Ворсе нет. Должно быть, они приехали поездом.
– Но ведь он приходит днем, – пробормотала Джессика. Она чувствовала его сильную руку на своей талии, его тело прижималось к ней. Горячая волна затопила ее.
– Уже поздно, – тихо сказал Тревис. – Можно нарваться на неприятности.
Джессика дрожала. Никогда раньше она не прижималась к мужчине и испугалась реакции своего тела. Ее грудь напряглась и горела, она задыхалась от нового, неведомого ей чувства. Что, если он это заметил? Что, если...
– Не надо бояться, Джесс, – успокаивающе сказал он, – мы тихонько постоим здесь, пока они уйдут.
«Он собирается тихонько постоять, – подумала Джессика, – но я же могу не удержаться на ногах, как только он отпустит свои руки!» Сердце ее заколотилось, когда он назвал ее Джесс. Ни один из ее знакомых не был так фамильярен, чтобы называть ее Джесс. А вдруг мистер Парнелл считает ее падшей женщиной? Может, ее тело выдало ее чувства?
– Ну, все в порядке, – сказал Тревис, отпуская ее талию, когда мужчины скрылись за углом. Джессика кивнула, когда он как ни в чем не бывало подал ей руку, чтобы проводить домой. На веранде он взял ее руки в свои и спросил, когда они снова увидятся.
