Текст книги "Декабристы рассказывают..."

Автор книги: Элеонора Павлюченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Герцог её и не заметил. Даже когда красный не то от ярости, не то от смущения император улыбнулся ей, Виндзор продолжал рычать – что, кажется, было его обычным состоянием, когда не хамит. Фрида вздохнула, коротко (насколько позволило платье) поклонилась Его Величеству, потом решительно схватила герцога за локоть и толкнула в сторону алтаря.

Виндзор равновесие удержал, но повернулся к ней в бешенстве.

– Что?!.

Фрида, крепко держась за его локоть, прошипела:

– Жениться. Быстро! – Короткие команды всегда лучше всего действовали на детей, если они не слушались.

– Да как ты?..

– Туда, – не дожидаясь окончания, Фрида толкнула его уже в полную силу. – Святой отец, пожалуйста, начинайте.

Позади тихо смеялся император, музыка наконец-то смолкла, гости кое-как успокоились, а герцог всё ещё кипел.

– Не смей говорить мне, что делать! – рычал он, перекрикивая священника, говорившего о ценности брака.

– Не смей превращать мою свадьбу в позорище! – шипела Фрида.

– Да я!..

– Что, другого храма ты не нашёл?! – ругаться на «вы» у Фриды никогда не получалось.

– Да я вообще ни о каком храме не знал! – выдохнул герцог, и Фрида посмотрела на него в недоумении. – То есть знал, да, но я поручил это Дикону, а этот кретин выбрал это!

– Значит, всыпьте вашему нерадивому слуге пару плетей по возвращении, а сейчас успокойтесь, прошу вас! – первой пришла в себя Фрида.

Герцог нахмурился.

– Я имел в виду императора, – буркнул он.

– О боги! – простонала Фрида, заодно глянув на ту половину храма, которую должны были занимать гости жениха. Там сидели двое: камердинер герцога и император. Причём в разных концах зала. Пустое пространство между ними смотрелось весьма красноречиво.

– Тебе что-то не нравится? – вскинулся герцог.

От ответа Фрида воздержалась, но ладонь жениха сжала сильно, однако герцог даже не поморщился.

– Слушайте, заканчивайте с этой болтовнёй! – рявкнул он на священника. – Меня уже задрало это слушать!

«Он же пьян», – поняла Фрида, краснея.

– Дорогой… – ласково пропела она и осеклась, глянув на дрожащего священника. Тот запнулся, и герцог воспользовался паузой.

– А ты! – ткнул он пальцем в невесту. – Мне подчинишься!

– Я разобью твою голову об алтарь, мерзавец, – шёпотом вырвалось у Фриды. – И прямо сейчас, если рот не закроешь!

– Вот за это я тебя и люблю, – расплылся в пьяной улыбке жених, и священник попытался продолжить.

– Я же сказал: хватит! – рявкнул на весь храм Виндзор.

Фрида прижала свободную руку ко лбу: боги, как, как её угораздило?!

– Т-тогда п-переходим сразу к к-клятвам, – пробормотал священник, судорожно листая стоящий перед ним на подставке фолиант. – Клянётесь ли вы…

– Да! – рявкнул герцог.

– В-вы должны дослушать и…

– Дорогой, – снова попыталась Фрида, – вспомните о гостях, вы ведёте себя…

– Да плевал я на всех вас!!!

По храму прокатилось эхо, и наступила гулкая, невозможная, когда в одном месте присутствует так много человек, тишина.

– Я тоже клянусь, – быстро сказала Фрида, поймав взгляда священника. – Мы уже можем перейти к поцелую?

– Т-тогда я объявляю в-вас мужем и женой, – вопреки всем канонам и правилам возвестил священник. – Жених, можете…

Фрида не стала этого дожидаться – она сама потянулась к губам уже-мужа (для этого ей пришлось подпрыгнуть) и впилась в них с энтузиазмом демона-кровопийицы. Герцог взвыл, Фрида действительно напилась крови и, к её чести, мужу удалось оторвать её от себя отнюдь не сразу.

***

Праздника не было, чему Фрида только порадовалась, когда камердинер герцога и – боги, какой стыд – император запихнула мужа в карету. Та тоже принадлежала Его Величеству и была достаточно просторной для четверых, но Фриде пришлось сидеть рядом с мужем. Он сразу же, только тронулись в путь, завалился набок и улёгся ей на колени. А потом ещё и захрапел, да так смачно и раскатисто, что Фриде очень захотелось оторвать край своего подола и засунуть мужу в рот, пусть если не задохнётся, то хоть замолчит.

– Миледи, – нарушил весьма относительную тишину император. – Я должен просить прощения – это всё моя вина.

Фрида подняла на него взгляд и скептично вздёрнула бровь.

– Не хочу с вами спорить, Ваше Величество, но очень в этом сомневаюсь.

– И всё-таки, – император глянул на камердинера (тот успешно делал вид, что его здесь нет) и продолжил: – Видите ли, я просто хотел пошутить. Мы с Эшем старые друзья, и… Он был прав, храм для церемонии он поручил выбрать Ричарду, – император снова покосился на камердинера, – но, понимаете, это было такое искушение… Я же не знал, что у него настолько забористое вино! – в сердцах воскликнул он. – Мы только у храма, когда в себя пришли… Э-э-э, когда я пришёл, понял, что, в общем…

– А я говорил, – несчастным голосом тихонько произнёс камердинер. – Что теперь делать?

Фрида пожала плечами.

– У меня есть прекрасное средство от похмелья, и когда мы приедем, Ваше Величество, я вам его приготовлю. И ещё… Ричард? – Камердинер кивнул, и Фрида продолжила: – Прошу вас, проследите, чтобы мои вещи доставили из поместья Уайтхилл.

– Конечно, миледи.

– Боги, стыд-то какой. Что об этом напишут в газетах?! – простонал император. А потом совершенно невпопад добавил: – Матушка меня убьёт.

Фрида глянула в окно – там поднявшееся над горизонтом солнце ярко сияло на небе – и кивнула.

– Да, меня тоже.

Остаток дня прошёл, как это ни странно, без приключений. Фриду проводили в её покои, и всё время до вечера она и Мира разбирали вещи, которые всё прибывали и прибывали: из Уайтхилла, из Хэмтонкорта… Рядом суетились служанки, экономка и дворецкий, но Фрида решила, что познакомится с ними, а заодно и со всем домом завтра. Времени ещё много, и она не торопится.

Герцог Виндзор отсыпался у себя под надзором камердинера. Его Императорское Величество, выпив настой, который Фрида ему сделала, посвежел и принялся целовать ей руки, перемежая это с извинениями. Фрида раскраснелась и пообещала не гневаться. Ей было странно: Его Величество вёл себя совершенно просто… Может, потому, что она уже стала герцогиней Виндзор? Фрида бывала на императорских балах ещё во время первого замужества, и там император был как нельзя более официален.

Вечер она снова посвятила письмам – пришли ответы из Хэмтонкорта. Мира была отправлена спать – всё равно Фрида в ней больше не нуждалась. Ко сну новая герцогиня Виндзор уже приготовилась: косы ей заплели и уложили, ночную сорочку нашли и надели. Кто же виноват, что леди не спится?

Когда на письмо упала тень, а огонёк свечи повёл себя как-то странно – вытянулся и чуть не соскочил с фитиля – Фрида удивлённо обернулась. Окинула взглядом посвежевшего, одетого в один лишь домашний халат герцога Виндзора и хотела было поинтересоваться, как ему спалось… Но потом посмотрела на тень ещё раз, вдумчиво. И снова на герцога. И опять на тень.

Виндзор стоял у неё за плечом и, совершенно не стесняясь, читал письмо, когда Фрида подняла голову и спокойно поинтересовалась:

– Милорд, скажите мне, пожалуйста, нормально ли это…

– Что? – поднял брови герцог.

Фрида указала кончиком пера.

– У вашей тени рога.

– Рога? – повторил герцог с таким выражением, что Фрида поняла: да, кажется, это нормально… – Правда? И какие же?

Фрида пригляделась.

– Оленьи.

Герцог улыбнулся и ровно на секунду Фрида увидела стоящего на копытах рогатого фейри в халате. Он был похож на того, что являлся ей во сне, и это было очень странно.

– А вы не испугались, – удовлетворённо заключил герцог, и Фрида заметила, что рога у его тени пропали.

– Фейри? – усмехнулась Фрида. – Вы забыли, милорд, у меня будет ребёнок от… Да вот от такого же, как вы сейчас изобразили. Рогатого. Наглеца.

– Наглеца?

Фрида посмотрела на него в упор, но лицо Виндзора ровно ничего не выражало.

– Вы умеете читать мысли, милорд?

– Хотите? – усмехнулся герцог и протянул руки к её голове.

Фрида отпрянула, потом быстро встала и, зло прищурившись, поинтересовалась:

– Зачем вы здесь?

Это герцога рассмешило.

– Первая брачная ночь, мадам. Неужели вы забыли?

– После того, что вы устроили на свадебной церемонии, вы действительно рассчитываете на брачную ночь? – изумилась Фрида. – Хоть на первую, хоть на вторую, хоть на третью? Боги… Эш. Идите спать, уже поздно.

Виндзор усмехнулся. Фрида поймала его взгляд, и он был очень красноречив, очень откровенен – этот взгляд. Фрида вспомнила, что стоит перед ним босиком, в одной лишь сорочке, и декольте у неё слишком глубокое, лямка с одного плеча уехала к локтю, да и рюши вряд ли хоть что-то скрывают…

Фрида выпрямилась.

– Милорд, идите спать.

– Ну уж нет, – мягко, вкрадчиво отозвался герцог и, обогнув Фриду, сел на расправленную кровать. Свечи на столике рядом зажглись сами собой. – Раздевайтесь.

Фрида подумала, что ослышалась.

– Что?

– Раздевайтесь, – абсолютно спокойно повторил герцог… Эш. – Я хочу посмотреть на вас без этой тряпки.

Скрывая смятение, Фрида рассмеялась.

– Оригинальное название для конфижского рюша и иберийского шёлка, милорд.

Герцог только отмахнулся, а потом неожиданно поинтересовался:

– Вы умеете танцевать?

Фрида прошла к камину.

– Мы танцевали с вами два дня назад, милорд.

– О нет, не эти… глупые придворные танцы. Я хочу знать, Фрида, умеешь ли ты танцевать?

– Не понимаю.

Эш улыбнулся и плавно перетёк-встал, а потом как-то сразу оказался рядом.

– Я покажу, – шепнул он, одной рукой обнимая её за талию, а другой снимая лямки и обнажая её грудь. – Вот так. – Он шагнул в сторону, и Фриде пришлось шагнуть за ним. Чуть отстранился – только чтобы дать сорочке соскользнуть вниз, потом снова увлёк в сторону…

Фрида очнулась и сама потянула его обратно к камину.

– Милорд, вы не в себе. Извольте уйти.

Он чуть отстранился – теперь его руки лежали у неё на плечах, и взгляд её он по-прежнему держал.

– Изумительно. Как тебе удаётся оставаться такой ледяной и чопорный, когда ты стоишь передо мной нагая?

Вот уж чего-чего, а наготы Фрида не стеснялась никогда. Если ты полжизни проводишь с фейри… Странно стесняться вещи совершенно естественной – собственного тела.

Фрида усмехнулась, мысленно представила себе этого мерзавца, тоже голого. Восхитилась и добавила к увиденному ленты. Атласные ленты, например те, которыми сейчас были стянуты её косы.

Зрелище получилось весьма приятное.

– Иди ко мне, – пропела она, улыбаясь. – Муж мой, иди же ко мне…

Глаза его расширились, и он шагнул к ней.

– Учти, прокусишь мне губу ещё раз… – успел шепнуть он, когда Фрида, подпрыгнув, оседлала его бёдра и впилась в рот, одной рукой держась за плечи, другой раздевая.

Когда она отстранилась… боги, это выражение лица – оно стоило того, чтобы начать эту игру. Виндзор смотрел на неё так, словно змея вдруг превратилась в прекрасную девушку, разделась, улеглась перед ним на пол и призывно попросила взять её.

Пару мгновений спустя, сполна насладившись его взглядом, Фрида так и поступила. Легла, выгнулась, а когда он, словно зачарованный, опустился следом за ней, рывком перевернула, оказавшись на нём верхом.

– Что ты задумала? – выдохнул Эш, когда она выпрямилась и распустила волосы. Он быстро огляделся. – У тебя ведь нет под рукой этих твоих зелий. И ты понимаешь, что я не дам тебе до них добраться.

– Ну конечно. – Фрида ласково поцеловала его в щёку, а потом занялась мочкой уха. – Нет, ничего нет, милый. И я знаю, ты ведь такой, – её руки пробежались по его плечам, потом по груди, – сильный…

Рыкнув, Эш потянулся к её губам – Фрида позволила. И вот её пальцы гладят его волосы, зарываются в них, дёргают. Эш раздражённо мычит и не замечает, что её рука тянется к решётке камина…

Фрида резко выпрямилась и быстро размахнулась. Эш, как она и думала, дёрнулся, поднимаясь, вскинул руки, пытаясь закрыться, но не успел, и Фрида ударила его кочергой ровно по затылку.

Ни одно зелье не действует так предсказуемо – Эш закатил глаза и упал, обмяк. Фрида, на всякий случай, приложила его ещё и по вискам – не сильно, но чтобы быстро не проснулся. Потом встала, закуталась в его халат (пах он почему-то очень знакомо…), взяла ленты и поволокла герцога к двери.

В коридоре никого не было – слуги наверняка уже легли спать. Фрида осмотрела замок, потом – засов, очень подозрительный, с внешней стороны, но для Фриды сейчас как нельзя более удобный. Потом старательно связала запястья обнажённого герцога, завела руки над головой, привязала их к засову. И аккуратно закрыла, а потом заперла дверь, пожалев, что у неё нет наручников – пригодились бы. Может быть, пришла пора ими обзавестись?

К двери она для порядка придвинула ещё диван, потом, закончив с письмом, которое писала до появления мужа, проверила запасы зелий, переоделась, убедилась, что один из флаконов под рукой, как и кинжал – под подушкой. И с чувством выполненного долга уснула.

Глава 12. Огненная лиса

Фрида проснулась с ощущением, что что-то не так, неправильно. Мерзкое, гложущее чувство непонятного страха – даже не страха ещё, а пока беспокойства. Что-то случилось. Что-то пошло не так, как должно было.

Что-то неправильно.

Спальню заливал золотистый, солнечный свет, очень яркий. Лучи скользили по бархатным обоям с вышитыми на них канарейками, по письменному столу из белёного дуба, по корешкам книг с золотым тиснением, камину, так и не закрытому ширмой, кочерге, по балдахину, бордовому, а не синему, как должно быть… Фрида приподнялась на локте, удивлённо разглядывая незнакомую комнату. Ни на её спальню в Хэмтонкорте, ни на комнату в гостевой башне Уайтхилла это похоже не было. Где же?..

Взгляд ещё раз прошёлся по кочерге, и Фрида со вздохом опустилась обратно на подушки. Да, конечно… Вчера, после, хм, свадьбы, она была слишком занята вещами, письмами, Виндзором и не успела даже как следует рассмотреть комнату. Что ж… Оставалось заключить, что кто бы ни занимался её подготовкой, постарался он на славу. Спальня была достаточно просторна и обставлена со вкусом: традиции пополам с модой. Фрида бы предпочла больше вещей из халифата, но и так комната казалась уютной. Изумрудные обои из бархата с этими канарейками из золотой нити, фреска на потолке – весьма реалистичное изображение неба сквозь листву. Золотые подсвечники в виде танцующих фигур, очень сейчас модных… Пушистый ковёр из южных провинций с рисунком, искусно копирующим переплетение ветвей. Занавешенные весьма недурными гобеленами – тоже с садовыми мотивами – двери в будуар и купальню. И – за что Фрида комнату бы сразу полюбила – книжные шкафы, почти такие же многочисленные, как и платяные. Это объяснялось тем, что кроме будуара и купальни к спальне примыкала и гардеробная. Но книги – это прекрасно. И кто-то же поставил сюда всё собрание древних философов, мировое наследие – роскошь и ценность. А редкие тома по лингвистке!.. Фрида прониклась заботой этого кого-то и решила отблагодарить при первой же возможности. Уж точно не герцог обстановкой занимался. Дворецкий или экономка?

Но что-то всё-таки было не так…

Фрида снова приподнялась на локте и тщательнее изучила обстановку. Комната выглядела ровно так, как и вчера, даже воды в хрустальном кувшине не прибавилось. Книги неопрятными стопками лежали на столе, халат герцога с пола никто не подобрал, золу из камина не выгреб… А ведь Мира должна была прийти до пробуждения госпожи, приготовить всё для умывания и лёгкого завтрака. И экономке полагалось прислать для уборки хотя бы пару горничных да поинтересоваться о распорядке дня новой герцогини.

В комнате точно никто с вечера не был, и Фрида, поняв это, ощутила себя очень одинокой, хрупкой и беззащитной – что тут же её удивило. На самом деле, ей всегда нравилось оставаться одной, и это была одна из основных причин её переезда в маленький Хэмтонкорт. Впрочем, одиночество в чужом доме, эта ненормальная, звенящая тишина… Фрида вдруг почувствовала себя в клетке.

Шнур звонка висел совсем недалеко от кровати. Фрида нашла свои домашние туфли, поднялась и позвонила.

В ответ не раздалось ни звука.

Постояв посреди комнаты, в сорочке, туфлях, простоволосая и наверняка лохматая, Фрида переждала внезапный приступ паники – это было что-то ещё из детства, страх ребёнка, которого все бросили, оставили совсем одного. Переждала, выдохнула и отперла дверь в коридор. И попыталась её открыть.

Это было как толкать стену. Как будто дверь нарисовали красками, а потом приделали к рисунку деревянный муляж. Фриде, отлично помнившей, что ещё вечером с дверью всё было в порядке, стало по-настоящему страшно.

К окнам она бросилась бегом, путаясь в полах сорочки и слишком просторных (для удобства) туфлях. Поскользнулась и чуть не упала на халат герцога, выругалась так, как леди ругаться не должны, и схватилась за подоконник.

Окна тоже были нарисованными. Картинка, довольно грубая – сад, совершенно плоский, без какой-либо перспективы, будто рисовал ребёнок.

Фрида прижала руку ко рту. В ушах стучало, страх душил, на глаза навернулись слёзы, а руки, будто по своей воле, били нарисованные окна, и при одном из таких – слишком сильных – ударов Фрида разбила правую ладонь в кровь.

Резкая боль неожиданно отрезвила.

Фрида нашла среди ещё не разобранных вещей стопку платков, взяла один, намочила водой из кувшина, обмотала ноющую ладонь и опустилась посреди комнаты на пол. Ковёр и без того мягкий, нагрелся от странного света и казался ласково-тёплым. Фрида, водя по нему здоровой рукой, понемногу успокоилась. Наконец, закрыла глаза. Глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Потрогала браслет Лесного короля – его она не снимала, как отец и наказывал.

Браслет был едва тёплый, значит, опасности нет.

Нарисованные окна и двери, ненормальная тишина – кто-то (конечно, герцог) не захотел, чтобы она выходила из спальни. Проснулся посреди ночи голый и связанный в коридоре и решил заколдовать супругу. Что ж… «Могло быть и хуже», – со смешком подумала Фрида.

Предположим, маг-герцог перенёс Фриду в заколдованное место… Но это слишком сложно. Куда легче заколдовать комнату, но полностью изменить её Виндзор бы не смог, времени и сил бы не хватило… Да и незачем. А вот наложить иллюзию, стойкую, качественную… Это возможно и даже не очень сложно. Фрида вообще-то слышала, что человеческие маги накладывают иллюзии на живые существа – людей, фейри, животных… Но Фрида прислушалась к себе и ничего странного не почувствовала. Это комната казалась странной.

Неживые предметы зачаровывали фейри, а ещё чаще – духи. В лесу можно было заблудиться в трёх соснах, а уютная пещера вполне могла стать клеткой, если неправильно развести огонь – дух пламени обидится… Фрида однажды уже успокаивала такой обидчивый огонёк – целые сутки умасливала, пока он проход не открыл.

Она ещё раз внимательнее осмотрела комнату и тихо рассмеялась. Ну конечно. Однажды побывать в такой закрытой пещере-клетке и не узнать похожую иллюзию? Как глупо с её стороны! Да, это не пещера в стране фейри, а комната в мире людей, и кто же мог подумать, что человеческий маг заставит духа зачаровать супругу?.. Но всё равно глупо, так глупо столь сильно испугаться из-за такой мелочи!

Смеясь, Фрида снова осмотрела комнату. Раз, другой – всё до мельчайшей детали. Дух где-то здесь, огонь любит наблюдать за добычей, играть с ней. Это лесные духи могут оставить жертву тонуть в болоте или сходить с ума в маленькой рощице, не находя выхода. Огонь станет наблюдать, значит, он где-то рядом.

На третий раз Фрида краем глаза поймала странный отсвет – пламя, там, где его вовсе быть не должно: среди подушек.

Нашёлся!

– Иди сюда, – прикрыв глаза, попросила Фрида.

Комната оставалась по-прежнему пустой.

– Давай, друг мой, в отличие от тебя я не кусаюсь. И знаю правила: я угадаю твоё имя, а ты снимешь свою иллюзию.

Фейри любопытны до безумия, а уж духи… Игра в угадайку их любимая, и если сыграть правильно, то можно окрутить огонёк так, что он сам скажет ей своё имя. Прошлый раз у Фриды это получилось, получится и сейчас.

Фрида положила руки на колени ладонями вверх и спокойно, благожелательно улыбнулась.

– Вылезай, не стесняйся.

Из-под ближайшей к Фриде подушки послышалось рычание, похожее на треск пламени.

– Он заставил тебя служить? – тихо поинтересовалась Фрида. – Поэтому ты такой осторожный? Пленил, а потом заставил повиноваться? Выходи, уж я-то тебя не обижу. – Она вытянула руку, как приманивала бы кошку. – Ну же.

Из-под подушки выглянула лисья мордочка. Повела носом, замерла… И наружу, наконец, появилась вся лиса, огненная, яркая, красивая настолько, что у следящей за ней Фриды захватило дух. Вскочив на одеяло, лисица потопталась, снова принюхалась, глянула на Фриду внимательно, с прищуром. Фрида в ответ улыбнулась, не разжимая губ, и лиса, наклонив голову набок не то фыркнула, не то чихнула, а потом, соскочив на пол, направилась к Фриде, подметая пол пушистым хвостом и рассыпая искры.

Фрида протянула ей обе руки. Лисица замерла сначала, глядя ей в глаза. Потом тряхнула головой, покосилась на браслет Лесного короля, вздохнула. И, поднырнув под протянутые руки Фриды, уткнулась носом ей в живот.

– А… что ты делаешь? – выдохнула Фрида. Лисица завозила носом по её животу. – Ай, щекотно! Что ты?.. Хватит!

Совершенно по-человечески фыркнув, лиса снова встретилась с Фридой взглядом и заскочила ей на колени. Потопталась совершенно по-хозяйски, опаляя жаром – но Фрида, замерев, ждала. Лисица тявкнула, мелко задрожала, замерцала алым… И вдруг исчезла, рассыпавшись искрами и оставив после себя стойкий запах палёной шерсти.

Звуки обрушились тут же: шаги, голоса, собачий лай. В комнате заметно потемнело, и похолодало, солнце вообще исчезло, из открытого окна потянуло сыростью – на улице снова царствовал туман. Правда, на этот раз нормальный. Фрида растерянно осмотрелась, но все вещи остались лежать, как лежали, и кроме освещения и звуков ничего не изменилось. Это означало, что иллюзия разрушена.

– Что, и даже в угадайку не сыграли? – обиженно пробормотала Фрида. Как и все фейри, и большинство полукровок, она любила эту игру. – А я ведь с тобой ещё пари не заключила… Куда ты делся-то?

«Куда» стало понятно, когда Фрида, поднявшись, случайно бросила взгляд на левую руку – там, от запястья до сгиба локтя протянулась золотистая, улыбающаяся лиса. Очень красивая и абсолютно волшебная. Это был, конечно, не сам дух – только знак его защиты, негласное обещание: «Позови, и я приду тебе на помощь».

«Даже духи тут странные», – ошеломлённо подумала Фрида, пряча татуировку под рукавом.

– Зачем тебе брать меня под защиту? – поинтересовалась она, но лисица, конечно, молчала.

Это было действительно странно: духи огня ли, леса ли, или чего ещё никогда бы не стали сами, без приказа брать под защиту первого встречного. Может, этот Виндзор такой сильный маг, что сумел не только подчинить огненного духа, создать иллюзию клетки, но и заставить охранять свою новую герцогиню? Но Фриде верилось в это с трудом.

Дверь по-прежнему не открывалась, а окна были заделаны решётками. Вчера Фрида не обратила на них внимания, а сегодня даже не удивилась: клетку герцог создал ей многоуровневую. Правда, с духом просчитался.

Фрида вернулась к двери, снова подергала покрытую позолотой ручку. Вздохнула и приложила к тонкой щели между дверью и косяком руку с лисицей. Мгновенный, приятный, однако, жар и запах дыма – если присмотреться, можно увидеть, как изящная, маленькая лисица скользнула в щель.

– Выпусти меня, пожалуйста, – попросила Фрида.

И, вспыхнув, засов осыпался ей под ноги кучкой пепла, а огонь мгновенно угас. Фрида распахнула дверь, аккуратно перешагнула пепел и протянула левую руку.

– Спасибо.

Лисица, улыбаясь, склонила голову – словно в шутливом поклоне – и мгновение спустя Фрида почувствовала уже знакомый жар.

Да уж, вряд ли лорд Виндзор на это рассчитывал. И уж точно не природное обаяние Фриды приручило духа огня. Что-то здесь нечисто…

Фрида думала об этом, пока шла по пустому коридору на звук голосов – внизу, видимо, на кухне. Оттуда ещё и вкусно пахло кофе и яичницей. Голодная – вчера не было аппетита, и она не ужинала – Фрида ускорила шаг.

Всё это очень странно. Оленьи рога. Дух огня в подчинении. Господин герцог увлекается фейрийской магией? Пробует объединить её и человеческую? Фрида слышала, что некоторые из рода Виндзоров это делали – правда, давно, и фейри на «той стороне» рассказывали о них страшные байки. Но герцог бы мог попытаться, он же не умеет останавливаться…

Впрочем, все эти мысли быстро вылетели у неё из головы, когда Фрида спустилась вниз, к слугам. Время было ещё очень раннее, и вся прислуга завтракала на кухне – вот почему в коридоре и на лестнице было так пусто. И, когда Фрида, толкнув приоткрытую дверь, вошла, на неё посмотрели все – а было их много: большой дом означал многочисленную прислугу. Лакеи, горничные, повар, экономка, дворецкий… Все, сидевшие за длинным кухонным столом тут же встали, не сводя с Фриды глаз. И смотрели они так, словно вместо новой герцогини Виндзор к ним явился её дух и вот-вот начнёт мстить.

«Неужели я настолько ужасно выгляжу?» – подумала Фрида и покосилась на свою сорочку. Всё, что нужно она скрывала, хотя, конечно, леди неприлично разгуливать по дому в исподнем. Да ещё и спускаться в таком виде к слугам.

Фрида подумала об этом, подняла голову и спокойно улыбнулась. Потом прошла к разделочному столу у стены, где стоял кофейник, сняла с крючка над ним чашку, налила кофе и, вдохнув горьковатый бодрящий аромат, отпила. Вкусно было до невозможности.

– Мэм, – очнулся, наконец, дворецкий. – Позвольте, миссис Блаут проводит вас наверх.

Фрида, по-прежнему держа чашку в руках, снова улыбнулась.

– Благодарю, я и сама найду дорогу. Только что я ведь смогла спуститься сюда – за своим завтраком, раз уж никто не удосужился принести его мне в комнаты.

На кухне настала звонкая, напряжённая тишина.

Фрида пила кофе.

– Простите, миледи, – подала голос строгая женщина в тёмно-синем платье (украшенном, впрочем, изысканным воротничком). – Но Его Светлость приказал не беспокоить вас.

– И потому вы с чистой душой и спокойной совестью оставили меня одну и без завтрака. Мне интересно… Вы миссис Блаут, не так ли? Экономка?

– Да, миледи. – Женщина коротко поклонилась.

– Мне интересно, – продолжила Фрида. – Если бы герцог решил не беспокоить меня совсем, вы бы оставили меня умирать голодной смертью? Моя комната была заперта на засов.

«Как же вы выбрались?» – читалось в обращённых на неё взглядах, и Фрида в ответ нахмурилась.

– Миледи, но если герцог приказывает… – начала было экономка.

– Мой супруг, – перебила Фрида, сделав ударение на последнем слове, – отличается эксцентричным характером, не так ли?

– Д-да, миледи…

– Что ж, в таком случае будет только справедливо напомнить вам, что со вчерашнего дня я такая же хозяйка в доме, как и Его Светлость. И я лично оставлю вас без жалования и рекомендаций, миссис Блаут, если по утрам мне не будут приносить мой завтрак, а также свежие газеты. И где, интересно мне знать, моя камеристка?

Кто-то из лакеев переглянулся с дворецким, и тот кивнул. Лакей тут же бросился куда-то вглубь комнаты, а дворецкий спокойно объяснил:

– Нам пришлось запереть её, госпожа.

Фрида медленно поставила чашку с кофе обратно на стол.

– В таком случае в следующий раз, боюсь, мне придётся запереть вас. Миссис Блаут, пришлите ко мне горничных, а мою камеристку накормите. И я не желаю, чтобы подобное в будущем вошло у вас в привычку. Миссис Балут и вы… – она выразительно глянула на дворецкого, – через час поднимитесь ко мне, мы обсудим с вами, как отныне будет управляться этот дом.

С этими словами Фрида подхватила тяжёлый кофейник, чашку и собралась было войти, но кто-то из лакеев мягко взял у неё и то, и другое.

– Позвольте, мадам, я отнесу.

Фрида пожала плечами.

Горничных отправили немедленно. Чуть позже пришла и Мира – как раз, когда Фрида нежилась в ванне. У герцога был водопровод, и он отлично работал. Уже за одно это его дом Фриде нравился.

– Госпожа, какое платье вы желаете…

Фрида подалась к ней.

– Ты бледна. Мира, ты хорошо себя чувствуешь? Послушай…

– Всё хорошо, госпожа, – улыбнулась Мира. – Позвольте я займусь вашими волосами? Как вам кажется, не нужно ли немного изменить причёску? Я видела, замужние дамы…

Фрида вздохнула и сжала руку камеристки.

– Если тебе будет плохо, ты обязательно скажешь мне, поняла?

– Конечно, миледи.

Фрида снова посмотрела на неё – за эти дни камеристка будто повзрослела года на три. И уже стала намного уверенней и держит себя с достоинством, а не робостью, как раньше. Удивительно, опыт Фриды показывал, что люди так быстро обычно не меняются. Но может быть, фейри…

Может быть, стоит отослать Миру в Хэмтонкорт? Здесь этот ненормальный герцог, он когда-то хотел забрать её…

– Между прочим, где мой муж?

– Его Светлость уехали с рассветом, – отозвалась камеристка. – Горничные говорят, господин часто так делает.

– Уезжает с рассветом? – усмехнулась Фрида. А про себя подумала: «Прекрасно. Чем меньше мы будем друг друга видеть, тем лучше». – И когда его ждут домой?

– Я не знаю, миледи.

Не знала и экономка. Она и дворецкий явились к Фриде ровно через час, готовые, кажется, к новой вспышке гнева герцогини, а, когда поняли, что госпожа настроена скорее благодушно, то оба заметно расслабились. Фрида вздохнула про себя. Она ненавидела манипулировать людьми, но, боги, как часто приходилось!

С прислугой ещё предстояло познакомиться, а узнать получше дом Фрида решила уже сейчас. Миссис Блаут составила ей компанию, пока Мира и другие горничные обставляли спальню герцогини в соответствии с её вкусом, а лакеи вместе с вызванными мастерами убирали с окон решётки.

– Какие прекрасные гобелены! – не сдержала похвалу Фрида, когда спустилась вместе с миссис Блаут в холл. – Боги, это же двенадцатый век! Неужели подлинники?

– Они самые, миледи, – улыбнулась экономка. – Покойный герцог собирал гобелены по всему миру, и раньше они висели во всех комнатах. К сожалению, милорд после смерти отца приказал их снять. Большинство были отправлены в кладовые, в подвале. Некоторые милорд подарил Его Величеству. А эти, – экономка кивнула на гобелен с Флорой, просыпающейся после зимнего сна, – мы снять не смогли.

– Не смогли? – повторила Фрида, заинтригованная.

– Да, госпожа. Мы думаем, покойный герцог зачаровал их.

Фрида подошла ближе, потрогала жёсткую, пыльную ткань и действительно почувствовала чужую магию – как тепло, лёгкое, почти незаметное. Такое бывает от солнца ранней весной: ещё не жарит, но лучи уже приятно целуют щёки.

– Изумительно. Миссис Блаут, а часто у вас чаруют? Я боюсь, как бы магия не помешала нашим с герцогом детям.