Текст книги "Сказка о Шуте и ведьме. Нелюбезный Шут (СИ)"
Автор книги: Елена Зикевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Ничего подобного мне слышать не приходилось. Я знала, когда и какие травы собирать, но вот спрашивать у них разрешения…
Однако Джастер смотрел так сурово и непоколебимо, что выбора просто не было.
Глубоко вздохнув, я мысленно обратилась к цветущим кустикам. К моему удивлению, в душе мелодично зазвенела тонкая струнка, и я уловила в ответ доброжелательную волну. Почти сразу поляна неуловимо изменилась: одни цветы прямо бросались в глаза, а другие сливались в неразличимую массу.
– Хорошо, – одобрительно кивнул мой проводник. – Ты видишь, что можно взять. Главное, не жадничай, ведьма.
Удивляясь самой себе и тому, откуда Джастер это узнал, я отправилась пополнять запасы.
После поляны розоцветов мы ходили по лесу ещё около часа. Наблюдая за Джастером, я заметила, что он удивительно бережно относится к лесу. По траве и мху воин ступал так осторожно, что оставленный еле заметный след почти сразу исчезал. Кустарники и деревья как будто сами раздвигались перед ним, а грибы и ягоды так и выглядывали из травы, ожидая, пока он их соберёт. Глядя на него, я казалась сама себе неуклюжей коровой и старалась ступать мягче и легче. Мой проводник ничего не говорил, но я чувствовала его молчаливое одобрение, и это было приятно.
По пути он показывал мне травы, часть из которых я раньше считала бесполезными. Но под чуть насмешливым взглядом покорно «спрашивала разрешения» у этих растений и наполняла торбу, решив не спорить. Кем бы Джастер ни был, он явно знал, что делал, а уж в волшебстве точно разбирался не хуже меня. В конце концов, «мусор» я всегда могла купить у травников. А вот то, что сейчас собирала…
Джастер был полон загадок, молчаливо обещал что-то новое, и это привлекало ничуть не меньше, чем остальные его тайны.
Наша прогулка неожиданно закончилась, когда мы вышли на пологий берег спокойной лесной реки. Широкая песчаная полоса отделяла небольшую полянку и деревья от кромки воды. Джастер остановился на этой полянке, осмотрелся, удовлетворённо кивнул, сложил вещи на песок и стал раздеваться.
Позабыв обо всём, я заворожённо смотрела, как он снял рубаху и с удовольствием подставил себя солнцу и ветру. Впервые я видела Джастера днём без одежды и ещё больше восхитилась его красотой и силой. Пшеничные волосы смотрелись очень светлыми, и отливали то белым, то почти солнечным светом. Янтарный загар и точёные мышцы делали его похожим на прекрасную скульптуру из полированного дерева. Ремень и чёрные штаны ещё ярче подчёркивали контраст между широкими плечами и узкими бёдрами. Юношеские гибкость и стройность удивительно сочетались в нём с огромной силой.
Чем дольше я смотрела, тем сильнее хотелось подойти и прикоснуться к этой красоте.
Джастер закинул руки за голову и довольно потянулся. На какой-то момент меня ослепило, словно он весь излучал солнечный свет. Я заморгала, но, когда зрение вернулось, Джастер уже входил в воду, оставив всю одежду на берегу. Как же он умудрился загореть так ровно? Или это не загар, а он сам… такой? Дойдя почти до середины речки, Джастер остановился, с удовольствием подставив лицо солнцу. Волны ласково плескались о его грудь, оставляя сияющие капли на золотисто-янтарной коже. Сильный, свободный и безумно притягательный…
Не в силах устоять, я сложила свои вещи на землю и дернула шнуровку корсета. Может, мои формы и не такие пышные, как у некоторых, но стесняться мне точно нечего. Соблазнять как обычная женщина, да?
Джастер смотрел на меня, на его губах играла полунасмешливая лёгкая улыбка. Под его неотрывным взглядом я скинула платье, спустила с плеч рубаху, перешагнула одежду и пошла к воде, стараясь ничем не показать своего внезапного смущения. Ну что я, девочка, что ли?
– Иди сюда, – шагнул он мне навстречу, разгоняя волны. – Тут мельче.
Вода оказалась тёплой, а дно песчаным. Я неторопливо подошла к Джастеру. И в самом деле, мельче: мне по шею, а не с головой накрыло. От его кожи шло ощутимое тепло. Я осторожно коснулась пальцами груди, твёрдой, как полированное дерево. Ни пятнышка, ни родинки, даже шрамов нет… А улыбка такая… очаровательно-мальчишеская…
Какой же он молодой ещё на самом деле… Только много хмурится и ведёт себя, словно раза в три меня старше.
И какой же он красивый… Как же я его хочу…
– Джастер… – Я решилась посмотреть ему в лицо. В светлых, почти голубых глазах плясали те же солнечные искры, что и на воде. – Ты…
– Не против. – Он с улыбкой привлёк меня к себе и поцеловал.
Никогда не думала, что в воде и под водой можно летать.
Не знаю, сколько прошло времени, когда Джастер вынес меня из реки, опустил на траву, а сам вытянулся рядом. Я пристроилась у него под боком, и он приобнял меня, закинув вторую руку за голову. А я грелась и млела от его запаха, тепла, силы…
– Джастер… – Я гладила кончиками пальцев его грудь и живот и не могла остановиться: настолько приятно это было. – Кто ты? Бог или демон?
– Второй раз спрашиваешь… – вдруг неожиданно мягко вздохнул он. – Разве после Великой войны боги не покинули этот мир, чтобы спасти людей от демонов?
– Да, но… – Я растерялась от его тона и вопроса, внезапно почувствовав себя маленькой девочкой. В самом деле, это же всем известно. Ведьмовство у женщин и волшебство у мужчин – всё, что осталось людям от магии после Великой войны и исхода богов.
– Тогда почему ты решила, что я кто-то из них? – Джастер не собирался щадить моё самолюбие, снова напомнив, что словами может ранить не хуже меча.
Я отрыла рот ответить и закрыла, окончательно смутившись. И в самом деле, почему? Откуда мне в голову лезут такие мысли?
– Ну-у… ты такой…
– Какой? – Он с откровенным любопытством смотрел на меня, только улыбка была очень уж… хитрая.
Вот как так?! Он явно шутит, а я не понимаю, в чём подвох!
– Странный! Ты владеешь волшебством, но говоришь, что не волшебник, носишь оружие, но не наё…
– Почему не наёмник? – перебил Джастер. – Я охраняю за деньги и делаю это вполне неплохо. Разве нет?
Я сердито замолчала, вглядываясь в смеющиеся светлые глаза. Он откровенно надо мной подтрунивал, а я не могла поймать его на слове.
– Я должна тебе денег?
– А разве мы об этом договаривались, ведьма? – Светлая бровь была приподнята так иронично, что я вновь почувствовала себя глупой девчонкой и досадливо прикусила губу. Что за дурацкая привычка вопросом на вопрос отвечать?! Как с ним разговаривать?!
– Нет. – Я вынуждена была признать его правоту. – Но…
– Если ты что-то встречаешь впервые, это значит только то, что ты раньше этого не видела. И ничего больше, – Джастер снова смотрел в небо. – Я – Шут. Говорил ведь уже. Впрочем, если тебе так хочется, пусть будет бог и демон в одном. Какая разница-то?
Я только тихо фыркнула ему в плечо, переставая сердиться. Действительно, шутит…
– Ты так говоришь, как будто это твоё ремесло и имя сразу…
На этот раз в изгибе губ не было веселья, только грусть и едва заметная горечь, словно я задела какие-то важные воспоминания.
– Да. Меня давно так не называли. Можешь звать, если хочешь. Всё равно Джастер означает то же самое.
Теперь уже удивилась я.
– Хочешь сказать, что ты шут по имени Шут?
– А что такого? – Он спокойно покосился на меня. – Чем тебе не нравится?
Я покачала головой. Джастер не переставал меня удивлять.
– Это же неправильно. У тебя должно быть нормальное имя, как у всех людей. Как тебя называли родители?
– Никак. – Он снова смотрел в небо. – У меня не было родителей. А Шутом меня звали всегда. Мне нравится.
Я только закрыла рот и снова легла рядом. Вот, значит, как… Неожиданной откровенностью Джастер дал новую пищу для размышлений и догадок.
Выходит, он ещё и сирота. Наверное, его взяли в услужение в богатый дом, где он получил такое странное имя. Но это не объясняет всего остального! Как он овладел волшебством, где научился сражаться… и кто была его возлюбленная. Я тихо ахнула от внезапной догадки. А может, она была дочкой этого богача? В таком случае Джастеру ничего не светило с самого начала…
И откуда тогда он пришёл? На каком языке ему дали такое имя? С трёх сторон Эрикию окружали неприступные горы, и только на юге была граница с Сурайей. Но торговцы, привозившие пряности, ткани и прочий удивительный товар с юга, рассказывали, что люди там тёмнокожие и черноглазые, и волосы у них чёрные, как смоль. Носят они многослойную одежду, похожую на длинные платья, на улице всегда закрывают голову и лица тонкими цветными покрывалами. Говорят местные жители на певуче-гортанном языке, и без привычки кажется, что человек постоянно кричит.
Задумавшись о южной стране, я вспомнила, что торговцы рассказывали, что если пройти через Сурайю и обогнуть горы с запада или востока, то можно попасть в удивительные земли. Говорили, что на востоке жили белокожие и черноволосые люди, а жители запада отличались золотой кожей и коричневыми волосами. Но больше торговцы не знали ничего, потому что товары из этих далёких земель они покупали в Сурайе.
Может, Джастер пришёл оттуда? Но он ничем не похож на чужеземца…
От этих вопросов голова начинала не просто болеть, а почти трещать. Джастер же приобнял меня покрепче, недвусмысленно скользнув ладонью с талии вниз, и мысли стремительно свернули в другое русло, следуя за движениями его пальцев.
– По-моему, я в тебя влюбилась, – не в силах молчать и, не желая сейчас ворошить его прошлое, призналась я в своих чувствах. – Ты меня с ума сводишь…
– Увлеклась немного. Это пройдёт, не переживай. – Он неотрывно смотрел в небо, не прекращая откровенной ласки и всё сильнее распаляя моё желание. На мгновение мне почудился в спокойной интонации едва заметный оттенок горечи, но Джастер сразу же добавил спокойно и сдержанно: – У тебя другая судьба.
– Ты её знаешь? – Я приподнялась на локте и недоверчиво заглянула ему в лицо, тут же ахнув и не сдержав стон от того, что он сделал, воспользовавшись случаем. Нахал же и бровью не повёл.
– Конечно, знаю. – Он невозмутимо встретил мой страдающий взгляд и снисходительно усмехнулся. – И ты узнаешь. Всему своё время, Янига. А пока иди сюда, соблазнительница.
Он легко подхватил меня и усадил сверху так, что все вопросы разом вылетели из головы.
Спустя какое-то время я так и уснула на его плече, греясь и наслаждаясь его близостью, наполненная и сытая настолько, что не могла и пошевелиться. Одно я знала точно. Может, у меня и другая судьба, но забыть Джастера, кем бы он ни был, я не смогу никогда.
Проснулась я под тихое потрескивание костра и вкусный запах. Оказывается, пока я спала, утомлённая прогулкой и любовными утехами, Джастер не терял время даром и успел не только развести огонь, но и приготовил похлёбку. Откуда только он котелок взял? Его-то торба не битком набита, в отличие от моей.
Солнце скатилось за деревья, и начинало вечереть.
Чувствуя себя ленивой засоней, я села, закутавшись в новый плащ, и только теперь поняла, что он и об этом позаботился: уснула-то я без одежды и на солнышке…
– Одевайся и будем ужинать. – Джастер даже головы не повернул в мою сторону, помешивая варево, аппетитно булькающее в котелке. Пахло так вкусно, что рот сам наполнился слюной.
– Что это?
– Заяц. Был. – Шут ответил коротко, но не резко. И на том спасибо, что не нагрубил ни за что….
Пока я торопливо одевалась, смущённо натягивая рубаху под плащом, и приводила себя в порядок, умываясь в реке, Джастер снял котелок с огня и наполнил густой похлёбкой деревянную миску.
– Это твоё. – Он поставил посудину на расстоянии вытянутой руки от себя и положил рядом ложку.
– А это откуда? – Я взяла угощение, разглядывая резную витую рукоять ложки. Глубокая миска удобно лежала в руке и не обжигала ладонь.
– Вырезал. – Он пожал плечами, наполняя вторую миску. – Скучно было. А у тебя всё равно посуды нет. Ешь давай, а то остынет.
С этими словами он зачерпнул похлёбку и начал есть, давая понять, что считает ответ исчерпывающим. Его ложка, тоже резная, была проще моей, но при этом выглядела красиво.
Смущенная такой неожиданной заботой, я последовала примеру Шута, думая, что он гораздо привычней к такой жизни, чем я. Мы с Холиссой всегда путешествовали по дорогам и к ночи старались найти постоялый двор или попроситься на ночлег. Так далеко в лес мы никогда не уходили и ночевали без крыши над головой лишь изредка, не утруждая себя при этом костром и готовкой, а перекусывая дорожными припасами.
Вот и сейчас, в отличие от Джастера, я не подумала о крупе и других припасах в дорогу, чтобы готовить горячее, обойдясь свежим хлебом и сыром, но с хороших заработков добавив к ним круг колбасы.
А он вот обо всём позаботился… Даже зайца добыть успел, пока я спала.
Похлёбка оказалась очень вкусной. И я снова задумалась, как его возлюбленная могла променять Джастера на кого-то другого. Но я слишком мало знала о нём самом и его прошлом, а спрашивать напрямую пока не решалась.
– У тебя хоть есть, в чём нормальные зелья готовить? – Мой спутник невозмутимо облизал ложку, закончив с ужином.
Можно подумать, он сам не знает!
– Конечно, есть! – Я немного обиделась на его насмешливый тон. – И нечего на меня так смотреть.
Я поставила пустую миску на землю, достала из торбы ступку и пестик, и поняла, почему Джастер задал такой странный вопрос. Для тех зелий, что я продавала, этого хватало, а вот чтобы использовать собранные сегодня травы – явно недостаточно.
И как я об этом не подумала?!
Следующая мысль расстроила ещё больше: пустых флаконов для зелий у меня тоже не было. Хотя я покупала самые дешёвые пузырьки – по три «шипа» за пару, но запаса никогда не делала. Во-первых, мне это было не по карману, а во-вторых, я не видела в том особого смысла. В последний раз зелья я делала дома у Холиссы, собираясь в дорогу, а уж купить у лекаря или стеклодува несколько пустых склянок – дело недолгое. Я и подумать не могла, что невинное «пойдём за травами» обернётся не просто ночёвкой в лесу, а ещё и настоящим ведьмовством…
– Понятно. – Шут отряхнул руки, взял свою торбу и, к моему изумлению, достал колбы для настаивания, ситечко, крохотные горшочки для мазей и целую связку узких длинных флаконов с пробками для готовых зелий.
– Держи.
Он кивнул на всё это добро, взял свою миску и пошёл к реке, пока я пыталась прийти в себя и закрыть рот.
– Откуда у тебя всё это? – Забыв про ужин, я осматривала каждый предмет, убеждаясь, что это не видение.
– А то ты не видела, – откликнулся Шут с берега. – Купил у стеклодува и гончара. У тебя же в запасах нет ничего.
В который раз от его слов я чуть со стыда не сгорела. Вот зачем он мои вещи перетряхивал… Но сам-то каков?! Как у него всё это в торбу влезло?!
– Она у тебя, что, – бездонная? Что это за волшебство?
– Это не волшебство. Это банальная пространственная физика.
– Банальная прор… простр… Тьфу! Язык сломать можно! Что это за заклинание?
– Это не заклинание. Это использование некоторых свойств пространства, замешанных на временном парадоксе. Грубо говоря, берешь кусок многомерного пространства, сворачиваешь в нужную форму и внутри останавливаешь время. Получается личный нулевой подпространственный карман почти неограниченной ёмкости.
Понимать, что он говорит, я перестала после третьего слова. Такое впечатление, что он на другом языке со мной разговаривал. Джастер оглянулся, и знакомым жестом потёр переносицу.
– Хорошо, скажу проще. Это кусок времени, завёрнутый в кусок пространства. Так понятно?
– Не хочешь – не говори. – Я обиженно отвернулась. – А не придумывай какую-то ерунду.
– Ладно, считай, что это заклинание. – Он встал, стряхнул с помытой чашки воду и направился к костру. – Только руки совать не советую. Если жить хочешь.
Я демонстративно фыркнула. Не очень-то и хотелось…
– Сунешь руку – затянет всю. – Джастер сел возле костра, не обращая на внимания на моё недовольство. – А живое там не выживает.
Я с содроганием посмотрела на неказистую торбу. Ничего себе, защита от воров…
– А как же ты сам?
– Она же моя. – Он недоуменно покосился на меня, убирая в торбу помытую посуду. – В чужую такую я бы тоже не полез.
– И оттуда всё, что хочешь, можно достать?
Шут усмехнулся.
– Чтобы что-то достать, сначала это что-то надо положить. А если не положено – то и доставать нечего.
– И где ты такую взял? – Ни о чём подобном даже в сказках не рассказывали. Даже в легендах о временах до Великой войны.
– Где взял, там уж нет. Ты лучше делом займись, пока солнце не село, – фыркнул он, давая понять, что разговор закончен.
Мне оставалось только последовать его примеру с мытьём посуды, собрать одолженное и заняться подготовкой трав для будущих зелий, благо над лесом в ранних сиреневых сумерках поднималась почти полная луна, а все собранные травы по-прежнему томились в торбе.
В начале лета ночи ещё не настолько коротки, как в середине, и я закончила разбор и подготовку ближе к полуночи. Цветы настаивались, листья и корешки разложены на просушку и сбор утренней росы. Что бы там Джастер про себя ни говорил, в лес он меня привёл в лучшее время для ведьмовства. В ночи полнолуния зелья выходили самыми сильными, а чары накладывались легко, как никогда в другое время.
Пока я занималась травами, Шут сидел у костра, думая о своём и что-то вырезая из веточки.
– Что мне делать с этим? – Я растерянно смотрела на охапку оставшихся трав, собранных по его указке. – Они же бесполезные…
Джастер отвлёкся от своего занятия и смерил меня взглядом, полным снисхождения и какой-то жалости.
– Раз бесполезные – выброси.
– Выбросить? А зачем я их собирала?!
– Понятия не имею. – Он пожал плечами и снова начал стругать веточку. – Ты же их собирала.
И, хотя Шут не улыбался, я не сомневалась, что он опять надо мной смеется. Я вскипела, чувствуя себя обманутой. Я-то думала, что он!.. А он!..
– В чём, по-твоему, заключается дар?
Неожиданный вопрос остудил меня резко, как ушат воды.
– В чём? – буркнула я, недовольно смотря на невозмутимое лицо этого наглого грубияна.
– Да уж не в бесконечном повторении плохих рецептов других ведьм, – тут же съязвил он. – Подумай сама, Янига. И заодно подумай, почему ты собирала эти травы.
Я закрыла рот, так и не огрызнувшись в ответ. А ведь и в самом деле… Джастер не говорил мне их собирать. Он просто показывал мне то кустик, то цветок, то веточку, а я сама решила, что они обладают волшебной силой, и просила у них «разрешения»… И ведь травы откликались в необычном «разговоре»…
Я задумчиво стала перебирать собранное. Лиловник, тармец, будиголов, тысячецветник, мерзлянка… Ничего необычного, их даже травники не собирали. Что же я нашла в них?
Гранёный бархатистый стебель лиловника. Розово-сиреневые, с жёлтыми прожилками, цветы пахли как-то по-особенному вкусно, даже пролежав в торбе полдня. И я вдруг подумала, как приятно было бы тоже так пахнуть. Наверно, женщинам и их мужьям такое тоже понравится.
Мне же нравится, как пахнет Шут…
– Вот в этом и заключается дар, – Джастер, оказывается, внимательно смотрел на меня. – Видеть возможность там, где другие не видят ничего, доверять себе и не бояться пробовать делать что-то новое.
– И как я смогу это сделать? – Я не стала спрашивать, откуда он узнал мои мысли. Всё равно не скажет. Или опять посмеётся надо мной.
– Это уже другой разговор, – хмыкнул этот всезнайка. – Тебе придётся потрудиться. Только уже завтра. А сейчас спать пора.
Спорить я не стала, но, глядя на его возню с веточкой, поняла, что спать мне придётся одной, и устроилась с другой стороны костра.
Ночью меня разбудили необычные звуки, доносящиеся откуда-то с берега реки. Нежная и печальная мелодия то взмывала к полной луне, то, меняясь, опускалась к земле, сливаясь с ночными звуками леса. Спросонья я не могла понять, что это за неведомая птица поёт так удивительно и красиво. Сев и протерев глаза, я решила разбудить Джастера, чтобы он тоже послушал, и, только увидев, что ни мужчины, ни лютни на месте нет, всё поняла.
Оказывается, он и на свирели играть умеет…
Пока я просыпалась и приходила в себя, мелодия изменилась. На смену свирели, чей нежный голос я и приняла за пение птицы, неожиданно пришла лютня. В её напеве звучала такая пронзительная тоска, что я передумала вставать и идти к Шуту. Он явно хотел побыть один.
Устроившись под плащом поудобнее, я закрыла глаза и стала слушать волшебные и необыкновенные мелодии и песни на незнакомых языках. Они совсем не походили на те песенки, что Джастер день назад пел в трактире для развлечения публики. Хотя я не понимала слов, но, стоило закрыть глаза, и перед внутренним взором проносилась вереница туманных образов. Мелодии же сменялись одна за другой, унося все мысли, и я не заметила, как снова погрузилась в сон.
Проснулась я почти с рассветом, едва успев спрятать от солнца травы, напитавшиеся за ночь лунной силой. Джастер спал в обнимку с лютней, закрыв плащом лицо, и я не стала его будить.
Говорить о ночном происшествии, когда он проснулся, я тоже не стала. Он не хотел делиться своей болью, и мне оставалось только смириться с его решением.
Всё равно пока я ничего не могла с этим поделать.
Когда после позднего завтрака я всё разложила для приготовления зелий, Джастер многозначительно хмыкнул.
– Что не так? – Я оглянулась на него. – Опять травы не угодили?
– Книгу свою дай.
Что?! Мою ведьмовскую книгу?! Да такие вещи даже ученицам не дают! Как только я освоила грамоту, Холисса приобрела для меня несколько листов пергамента, и я сама записывала на них все рецепты и заклинания, которые знала. Потом я сшила эти листы и носила в кожаном чехле вместе с запасом чистых. Походная чернильница и перо хранились в отдельном футляре. А этот наглец!..
Высказаться я не успела. Он всё понял по моему лицу.
– Ты хочешь стать настоящей ведьмой или так и будешь переводить добро на…
– Хватит уже оскорблять меня и мою наставницу! До тебя никто не жаловался! И вообще, моя бабка была хорошей целительницей, мне Холисса рассказывала! И ты сам сказал, что я хорошая ведьма!
Последнее заявление удостоилось такого недоверчивого взгляда, что я чуть не поперхнулась от захлестнувшего меня возмущения.
– Да ладно?! – искренне удивился Шут и тут же осуждающе покачал головой. – Это я не в себе был. После твоих зелий и не такого наговорить можно.
Да как он!?.. Да я!.. Я что-нибудь с ним сделаю!
Но моя волна возмущения бессильно разбилась о непоколебимую стену стального взгляда.
– Я – не все, ведьма. А ты – не твоя бабка. Советую это запомнить. И я никого не оскорблял. Пока. – Джастер хмуро и холодно смотрел на меня. – Не хочешь – не надо. Делай, как делала. Только пеняй потом на себя.
Он поднялся, взял свою торбу и пошёл к реке, заставив меня снова почувствовать себя глупой сопливой девчонкой. Ну что за невыносимый тип!
Я решительно отвернулась, даже взяла в руки чашку, чтобы смешать травы…
Нет, не могу я так! После всего, что он наговорил… Не могу!
Вот откуда он узнал, что я иногда была не согласна с рецептами Холиссы, но не спорила, доверяя опыту наставницы?! Холисса считала свои рецепты лучшими. И до Джастера у меня не было причин в этом сомневаться.
– Зачем тебе моя книга?
– Порвать и выкинуть, конечно, – хладнокровно отозвался Шут, снова заставляя меня злиться. – Ещё можно костёр ей разжигать. Или в кусты сходить…
Я опять вскипела и едва удержалась, чтобы не развернуться и не швырнуть чашку в этого наглого хама.
– Ты мерзкий, гадкий, грубый, отвратительный!..
– Да, – неожиданно легко отозвался он, перебив мой запал. – Зато ты у нас образец хороших манер.
Я зло ударила кулаком по земле, размазывая другой рукой слёзы обиды. Вот как с ним разговаривать?! Он совершенно невыносим!
За спиной раздался тихий всплеск, как будто что-то упало в воду. Я оглянулась, чтобы удивиться в очередной раз.
Шут безмятежно лежал на песке, закинув ногу на ногу. Рубаху он подстелил под спину, положив одну руку под голову, а другой прикрыв лицо от солнца. Обувь лежала неподалеку, а от большого пальца ноги в воду уходила тонкая бечева. В зубах колыхалась травинка, на губах безмятежная улыбка, а ветер даже так умудрялся игриво трепать пшеничные вихры.
Мальчишка он – мальчишка и есть. Деревенский.
Хам, наглец, грубиян и… потрясающий любовник, воин и волшебник. Самый странный, загадочный и удивительный человек из всех, что я видела.
Рыба на обед или ужин – это хорошо…
– Ты можешь нормально ответить?
– А ты?
Я снова вспыхнула. Да он надо мной издевается! Сколько можно заставлять меня чувствовать себя виноватой! Всё, хватит! Не буду я с ним разговаривать! Он первый начал оскорблять меня и мою наставницу!
Воцарившееся молчание нарушали только обычные звуки леса да негромкий плеск воды. Возле Шута уже лежало две плотвы, сам он лениво дремал под солнцем и ничуть не заботился, как обстоят дела у одной ведьмы.
У меня же всё валилось из рук. Точнее, я просто не могла заставить себя смешивать компоненты по старому рецепту. Меня не оставляло ощущение, что я только испорчу с таким трудом собранные редкие и дорогие травы. Собранные благодаря Джастеру, который уже не один раз доказал, что прекрасно разбирается в ведьмовской магии.
К тому же у меня оставались травы, с которыми он обещал вчера помочь приготовить что-то новое…
Помучавшись в борьбе между обидой, гордостью и ведьмовским благоразумием, я вздохнула и пошла сдаваться на милость победителя.
– Извини. Вот, держи. – Я подошла и протянула ему свои записи с ведьмовскими рецептами. – Только не выкидывай её, пожалуйста.
Джастер лениво приоткрыл глаз, посмотрел на меня из-под руки, переснял петлю с пальца ноги на лежащую рядом ветку, воткнул неказистое удилище в песок и сел, взяв футляр с книгой.
– У тебя хоть есть чем писать, ведьма?
Ну уж нет, на этом он меня не поймает! Это не пузырьки для зелий.
Я кивнула и побежала за чернильницей и пером, почему-то радуясь, что Шут на меня не сердится.
Когда я вернулась, Джастер откровенно зевал и обмахивался моими записями.
– Я бы это…
– Не надо! – Я поспешно выхватила у него книгу, не сомневаясь, что он в состоянии воплотить любой способ её уничтожения. Шут хмыкнул, обратив внимание на ожившую бечеву, а я опять почувствовала себя глупо.
Прибежала, перо с чернильницей принесла, книгу забрала и стою, в обнимку со всем этим добром, смотрю, как он, полуголый, рыбу удит, а в голове не про травы и зелья мысли, а про вчерашнее купание…
Джастер же аккуратно и бережно обхватил удилище ладонью, пристально наблюдая за дёргающейся бечевой, а затем внезапно подсёк, плавно подвёл рыбу к берегу, резким движением дёрнул – и серебристое тело подъязка упало на песок в шаге от меня. Глядя, как воин снимает трепещущую добычу с крючка, я словно очнулась.
– Вот, ты просил…
Шут недоумённо взглянул на меня, словно только сейчас вспомнил о моём существовании.
– Хочешь рыбу нарисовать?
– Джастер! Не начинай снова…
– Ладно, как скажешь. – Он снял бечеву с удилища, сложил её и убрал в торбу. – На уху хватит. Пошли, что ли, травница. Расскажешь, что ты хотела сделать, а я послушаю.
Собственно, рассказывать было нечего. По старым рецептам делать рука не поднималась, а как сделать по-другому – я не знала.
– Ты вчера сказал, что дар – это умение видеть возможности. – Я так и сидела в обнимку с книгой, глядя, как он ловко чистит рыбу. – Я…
– Ты боишься, ведьма. – Он без улыбки взглянул на меня, отвлёкшись от своего занятия. – Ты не доверяешь себе и своему дару, поэтому боишься делать новое. А ты не бойся ошибиться. Времени и трав тебе хватит. Мы здесь как раз для того, чтобы ты научилась понимать травы и делать хорошие зелья.
Я вздохнула, чувствуя, как что-то отпускает внутри, отчего на душе и сердце становится легче.
– Ты мне поможешь?
– А чем, по-твоему, я занимаюсь? – Джастер ловко вскрыл рыбье брюхо, выпуская кишки. – Всё, как договорились, ведьма.
