Текст книги "Мир в моих руках (СИ)"
Автор книги: Елена Свительская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Пролистала поскорее оставшиеся заполненные страницы.
– Насколько я заметила, похожи. Начиная от нашего древнего времени и кончая средневековьем. Но у вас, кстати, на Белой земле, что-то есть такое в домах… греческое или римское… вот эти многочисленные колонны… я, правда, не спец по архитектуре…
– Дома Белой земли строили по рисункам одного из давнишних Посланников Небес. Он рассказывал, что у него на родине такие.
– То есть…
– Да, именно так, – Благ задумчиво потёр лоб, смахнул выбившуюся на него прядку волос, – Эти рисунки – дошедшие записи про родные миры Посланников Небес. Некоторые из наших Старейшин их расспрашивали, собирали сведения про чужие миры. И, выходит, все они или часть из них точно – были из одного мира. Возможно, родного мира Киа. Возможно, он по каким-то своим соображениям приводил сюда людей из родного мира – и временно наделял их огромной силой. Им – временное могущество, а нам – спасение мира или поддержание его существования.
– Но я…
– А ты, возможно, совсем другая, – улыбнулся Благ, – Ты сама можешь путешествовать между двумя мирами. Странно… Не понимаю почему?.. Ты – ребёнок своего мира…
Нет, я – дочь двоих миров. Дочь мамы-Веры и отца-Гаада. И… о, точно! Так вот почему я могу перемещаться между двумя мирами: я не принадлежу ни к одному, я – дитя сразу двух миров!
– Кстати, Кирилл… тьфу, Кайер, он тоже рисовал… в школе… – задумчиво поскребла нос, – Он… рисовал маму… или… всё-таки не её? Блага… Камилла… И… Кайера… он… говорил, что рисует свои сны…
– А… как ты с ним познакомилась? – хранитель напрягся.
Кратко рассказала ему про то, как в моей школе появился странный мальчик, гордый, не боявшийся никого… Как мы поссорились, как он предложил мне попробовать попасть в этот мир и как он вдруг превратился в жуткого Кайера…
– Может ли быть?.. – вскричал Благ.
Кругами заходил по комнате, вдруг резко остановился, подошёл ко мне, осторожно опустил руки мне на плечи:
– Расскажи ещё! О нём…
История 17
Недоумённо моргнула, но всё-таки рассказала. Благ тут давно начальник, значит, думать умеет. И, может быть, поможет мне ещё что-то понять.
Чем больше говорила, тем больше Благ мрачнел. Вдруг он присел на край стола, устало потёр лоб рукой.
– Так… что ты понял? Расскажешь? – смутилась от его пристального взгляда, – Мне… мне просто интересно…
– Видишь ли, дитя… – белокрылый вздохнул, – Кайер – сын твоего мира. По крайней мере, слишком много зацепок говорят об этом… Он когда-то родился и вырос в вашем мире, потом как-то попал в наш. Возможно, что он – один из предыдущих Посланников Небес. Тогда его и сам Киа мог притащить к нам. Но почему-то Кайер и Киа сцепились… Кайер вздумал вредить Киа и нашему миру. Я помню: он обожал войну и схватки… Когда он видел, как дерутся белокрылые и чернокрылые, глаза его сверкали оживлением, счастьем и восторгом… Я встретил Кайера несколько веков назад… в то время, как стал хранителем, но был изгнан из Белой земли. Он заступился за меня и спас мне жизнь. Мы странствовали вдвоём. Я тогда очень радовался, что у меня есть друг. И он даже оказался хранителем, как и я. Он не хотел спешить на Белую землю и преклоняться перед тогдашним Старейшиной, как и я. Я был очень рад его компании и настрою. Думал, раз так, значит, мы будем вдвоём – и вместе разрушим все эти дрянные устои Белой земли! И… мы разрушили их… Я стал Старейшиной белых хранителей. В том числе, благодаря ему… Но… сегодня я задумался, а так ли случайна была наша встреча? У Кайера был острый ум и он мог как-то подстроить нашу встречу…
Нынешний глава белокрылых задумчиво прошёлся по комнате, я ждала, когда он вернётся мыслями ко мне.
– Хотя… вид у него был в нашу встречу весьма… тоскливый. Такие обычно уже лежат в ожидании Прощального обряда, а он вполне себе ходил и двигался довольно шустро, – хранитель задумчиво посмотрел на потолок, словно там мог кто-то письменами выписать ответ на его вопросы, потом – надолго устремил взгляд в окно, – Короче говоря, я не знаю, сам ли он нападавших на меня натравил или же дождался подходящего случая, когда один из белокрылых попал в окружение многочисленных противников и не мог защититься? И думать об этом не хочу! – Благ вздохнул, – Но так он остался рядом со мной… и чуть позже мы добрались до Белой земли… вдвоём…
Я смотрела в глаза Старейшине… и на какие-то мгновение вдруг провалилась в них…
Благ, усталый, потрёпанный, зажатый в кольцо… Кайер, который неожиданно метнулся на его противников… Видела, как они стоят среди поверженных воинов… Как Благ вдруг тепло улыбнулся Кайеру, а тот – ухмыльнулся в ответ… Благ был счастлив… а Кайер… он как-то больше был задумчив… но он приветливо что-то говорил ему…
Старейшина снова вздохнул и отвернулся – картины тотчас же прекратили скакать в моей головой. Но стало больно, страшно больно…
– Не цепляй мои чувства и воспоминания, дитя, – глухо попросил хранитель, – Хотя бы сейчас. Это не твоя боль, а моя. Но ты можешь почувствовать её, как свою.
Но это гнетущее, рвущее душу чувство… боль… предательства… оборвавшейся надежды… ощущение, что крепкая опора под ногами рухнула… человек поскользнулся по льду… лёд треснул и он… провалился туда… в ледяную воду…
Отчаянно закричала. Мир поплыл…
Очнулась в объятиях Блага. Он сидел на кровати, держа меня в объятиях, и что-то пел. Я вначале не разбирала его слов. А потом он, почувствовав, что я очнулась, вдруг прекратил петь.
– И что ты теперь увидела? – спросил хранитель устало.
– Боль… предательства… и человек провалился под лёд…
– Я в то время думал, что этот ужас… Ужас, что друг использовал меня… И тот день, когда я провалился на льду и попал в трещину, похожи… – Благ вздохнул, – Это оба моих воспоминания. Но зачем ты ныряешь в чужую боль?..
– Не знаю, – тоже вздохнула, – Может, случайно. Может, потому, что мне любопытно, что в твоём сердце или в голове.
Мы какое-то время сидели так. Он обнимал меня, а я – молчала. Мне было уютно и тепло. Хотя странно… он же мне никто! Тем более, Благ – человек из другого мира! Если, всё-таки, человек… Но почему-то мне рядом с ним так спокойно… Словно мы уже знакомы давным-давно… Словно он доказал, что ему можно верить… Или доверие – это побочное воздействие использованного им Света?..
– Так… что Кайер?.. – спросила я наконец.
Благ шумно выдохнул и поставил меня на пол. Я упорно села на край кровати, рядом с ним, и вопросительно заглянула ему в лицо.
– Ты… не боишься меня? – вдруг тихо спросил белокрылый.
– Нет, – качнула головой, – Почему-то не боюсь. Прости.
Парень рассмеялся. Вдруг взъерошил мои короткие волосы. Я, возмутившись, вцепилась в его волосы. Он от неожиданности рухнул на кровать, на спину, а я – на него. Рассевшись на его груди, дотянулась до его причёски, мрачно запихнула в неё руки… Благ, оторопев от неожиданности, не сразу попробовал оторвать меня от себя, а я за то время успела превратить его роскошный и тщательно прилизанный длинный хвост в почти полное лохматое безобразие.
Рядом вдруг засмеялись. На два голоса. Мы – отрывающий меня Благ и рассевшаяся на нём я – недоумённо обернулись.
В спальне откуда-то вдруг взялись Тайаелл и Гаад. И открывшаяся их взорам картина обоих позабавила.
– Вы… что вы здесь забыли?! – мрачно осведомился поверженный мной Старейшина белокрылых.
– Прости, я его притащил, – сказал Тайаелл.
– Прости, что напросился без твоего разрешения, – Гаад развёл руки в стороны, – Но дело срочное.
Благ попробовал осторожно отцепить меня от себя – и я, поняв, что лучше не перечить – послушно отцепилась. Светловолосый поставил меня на пол. Я исподлобья покосилась на незваных гостей.
– Надя, погуляй по Белой земле, – попросил Благ, – Мы попозже присоединимся. Сейчас нам надо обсудить один очень скучный бумажный вопрос.
Тяжело вздохнув, вышла из комнаты, громко топая ногами. И бесшумно прокралась обратно, вжалась ухом в щель между дверным проёмом и дверью.
– Она не уйдёт, а будет подслушивать, – проворчал Гаад.
Ну, папа! Вот доносчик! Я тебе этого так не оставлю!
Последовала тишина. Вдруг кто-то из коридора сцапал меня за ухо. Я дёрнулась. Но ухо держали цепко. С ужасом оглянулась. Возле меня мрачно застыл Гаад. И, хоть он был и невысокого роста, щупловат, было что-то такое в его лице… серьёзное…
– И что ты скажешь в своё оправдание, дитя? – Старейшина чернокрылых сурово сдвинул брови, – Тебя не просили подслушивать под дверью.
– Ты… – я поначалу было запнулась, но потом гордо вскинула голову, даже поплатившись ухом и болью, – Ты сам в этом виноват!
«Потому что не ты, отец, занимался моим воспитанием!»
– Нахалка!
– Вредный свин!
– Кто? – брови его поползли вверх.
Вновь героически жертвуя ухом, скрестила руки на груди.
– Это которая свинья мужского пола. И вредная. Зовётся: вредный свин.
Моё ухо отпустили, в следующий миг Гаад сгрёб меня за рубашку с золотым вышитым саблезубым зайцем – и швырнул. Я съёжилась, разглядев перед собой лестницу… но приземлилась на одеяло… упав невысоко… Хм, чужая комната… мм… Гаада? Так, чтобы такое на белом-белом одеяле нарисовать и чем?.. А впрочем…
Расселась по-турецки на постели. Вай, обутая! Обутая и на чужой кровати, предположительно, моего папаши! И на Благе я в уличной обуви посидела… хотя Блага жалко… но, стоп, не время строить планы мести…
Слышь, дар мой! Я хочу подглядеть, чё у них там за разговор!
И тут будто в воздухе над кроватью появился экран… неа, не экран, а как будто окно в пространстве, в аккурат в ту спальню, где мы только что беседовали с Благом. И Гаад с Тайаеллом, кстати, по-прежнему были там…
Они спорили, живо так спорили. Из их воплей поняла, что Кайер им что-то прислал, какую-то вещь Кэррис, и угрожал, что в следующий раз пришлёт какую-то часть её тела. Отрежет – и пришлёт. Тайаелл негодовал от такого наглого шантажа, Благ метался по комнате, то сыпля проклятиями в адрес Кайера, то волнуясь о родственнице, Гаад пытался рассуждать на тему, чего это Кайер так прицепился ко Стражу Небес?..
Кайер… вот гад, опять жить мешает людям! И, увы, это я его притащила… хотя, конечно, скажи я им, что я – дочка Гаада, то серьёзность лица того и репутация будет подмочена. Так он просто усердно думает, как вести себя с наглецом из чужого мира, а так будет невольно – руками дочери – причастен к его попаданию сюда. Впрочем, месть оставившему нас отцу оставим на потом. Ещё и мамины слова надо передать. И вообще… Ну зачем я сюда Кирилла притащила?! Это с него всё началось! Но мне нет дела до его разборок с Киа! И вообще, если у них какие-то претензии друг к другу, вот пусть вдвоём и разбираются, нечего им в свою ссору вмешивать весь мир! Потому что они что-то не поделили, а страдает сам мир и другие его обитатели. Так несправедливо. Если мордобои устраивать, то только между Киа и Кайером.
– Да, точно, – сказала вслух самой себе, – Именно так.
И решительно спустилась на пол.
Я – мост между двумя мирами. Я могу самовольно ходить из одного в другой, приводить кого-то за собой. И уводить смогу. Мне нужно только это.
Вздохнула и зажмурилась.
«Мне нужно попасть к Кайеру»
Было ощущение, словно на стену наткнулась.
«Это мой мир! Я могу приходить сюда, когда хочу, гулять, где хочу, и делать, что хочу!»
Что-то затрещало… и я провалилась вперёд…
Вскочила… Кайер сидел в каком-то просторном кабинете, в кресле, ногами на стол, заваленный книгами. Он спокойно повернул голову, насмешливо взглянул на меня.
– Снова ты?
– Кайер, уходи!
– Мне в лом, – он ухмыльнулся.
– Я сказала: убирайся!!!
Кресло рухнуло, так он резко из него выскочил, навис надо мной:
– Девчонка, ты не имеешь права мной командовать!!!
«Если я и правда мост между мирами, то хочу выставить его обратно в тот мир, откуда мы пришли!»
Всё вдруг куда-то делось. Только темнота вокруг нас и…
Мы стояли на мосту. Длинном узком мосту, оба края которого уходили куда-то далеко… Под мостом зияла чёрная бездна, в которой светили россыпи звёзд. Это… мост через космос?.. Я… на этом мосту я могу дышать, но я не хочу проверять, что будет, если я окажусь за перилами этого моста. Кажется, в космосе воздуха нет. Не тот, которым можно дышать. Странно, что на мосту я нормально могу дышать. Но не время думать, как это возможно, магия это ли или неизвестные людям законы физики, или что-то ещё. Да и не шибко я в этом всём разбираюсь, чтоб об этом много думать.
Кирилл-Кайер растерянно оглянулся. Когда он понял, что мы теперь стоим на мосту между двух миров, он сильно побледнел, глаза его раскрылись от ужаса.
– Ты… – он невольно отступил назад, по мосту.
И у меня было ощущение, что ему именно туда и надо. Назад, в наш мир. Он оттуда пришёл. Он принадлежал тому миру. В этом он только гость, хотя… хотя он долго уже был здесь…
– Уходи Кайер! – мрачно сказала я, – Не надо лишних ссор! И Кэррис резать не надо, хотя я её тоже терпеть не могу.
– Ты… – мужична сделал какой-то пасс руками. И вдруг побледнел. Кажется, у него какое-то оружие не получилось, – Ты…
– Я привела тебя в тот мир, я и выгоню, – упёрла руки в бока.
Зарычав, Кайер рванулся на меня… и упал, налетев на невидимую преграду.
У меня точно есть какая-то сила и возможность перемещаться между мирами… и… перемещать других… Отлично, я больше не пропущу Кайера в мир Гаада и Блага. Хватит его своеволия! И безумств!
Он медленно поднялся, потрясённо смотря на меня.
– Уходи, Кайер, – строго повторила я, – Я не хочу, чтобы ты убивал Керрис или кого-то ещё.
Молодой мужчина стоял, сжимая, разжимая кулаки… И вдруг… упал на колени, умоляюще сжал руки:
– Надя, умоляю, пусти меня! Мне надо туда!
– Ты угрожал убить Кэррис! В чём её вина?!
– Я только хотел поговорить с Киа!!! – отчаянно выкрикнул Кайер.
– И говорил бы с Киа! Другим-то вредить зачем?
– Киа не слушал меня! – в его глазах зажглась ненависть, – Я много кричал ему, звал его, но он меня не слушал! Я схватил Кэррис в заложницы, чтобы её братец или кто ей там Благ? Чтобы хотя бы он упросил Киа явиться ко мне ради того, чтоб она осталась живой. Если Киа плевать на мой призыв, то хоть молитву родственника её мог услышать. Надя… Надежда… ты моя последняя надежда на то, чтобы я…
– Нет, – качнула головой, – Не пропущу. Возвращайся в свой мир. И живи там обычной жизнью.
– Нет… – он мрачно вскочил, сжал кулаки, – Я не вернусь туда! Ни за что! Я едва не забыл всё! А в этот раз могу насовсем потерять память!
– Это и к лучшему, – вздыхаю, – В нашем мире ты снова станешь обыкновенным мальчишкой, ну, может, дерзким и гордым, но… обычным. И особо никому не сможешь навредить. Там у тебя не будет силы и могущества, какими обладают здешние хранители мира. Это будет лучше всего, если ты вернёшься в родной мир.
– Ни за что! – Кайер упрямо мотнул головой, – Я ещё не поговорил с Киа… ещё не узнал…
– Но я не пущу тебя обратно, – усмехаюсь, – И, видишь, какая-то сила у меня есть. Может, хватит, чтобы обратно тебя не пропустить.
– Ты… – он нахмурился, – Правда, не пропустишь меня?
– Конечно, чтобы ты мне ни обещал. Это не твой мир.
– А если я… умру?
– В своём мире и в свой срок.
– Нет, прямо сейчас, – Кайер вдруг ухмыльнулся, – Если ты меня не пустишь в мир Киа, я убью себя.
– На этот раз я не буду так глупа, как в предыдущий. Ты меня не обманешь, – указываю рукой вперёд, на край моста за его спиной, – Возвращайся домой, Кайер. То есть, Кирилл. И живи своей жизнью.
– Это… – его усмешка стала шире, – Твоё окончательное решение?
Киваю.
Он вдруг вскочил на перила моста. Прокричал, качаясь и взмахивая руками:
– А это моё решение!
– Кирилл… Кайер! Стой!
– Так… – парень нахмурился, – Ты меня пропустишь в мир Киа?
По моим щекам потекли слёзы. Мне было страшно, что он действительно спрыгнет. Но… он только играл… Он… тысячелетиями играл так с другими… Давил на страх, корысть, любопытство, вину, стыд… Нет, ни за что! Я не дам ему мной манипулировать!
– Кайер, брось эти глупые игры!
– Ты пустишь меня обратно? – глухо спросил он.
– Нет! Возвращайся назад! В родной мир!
Парень улыбнулся как-то грустно. Потом рассмеялся. Взглянул на меня спокойно, испытующе. Улыбнулся уже весело и… спрыгнул… вниз… по ту сторону моста…
Я рванулась к перилам, вцепилась в них…
Кайер медленно падал вниз… в бездну, в глуби которой мерцали звёзды и разные вселенные, похожие на россыпи диковинных камней… мужчина падал, раскинув руки… словно летел и… улыбался… он закрыл глаза и продолжал широко улыбаться…
Но… почему?.. Почему, Кайер?! Зачем?! За что?!
С рыданиями сползла на мост, упала, сжалась.
За что ты так со мной, Кайер?! Я же не хотела… не хотела причинять тебе боль! И смерти твоей я не хотела! Так… зачем?.. Зачем?! Но… может, ещё не поздно? Он ещё не очень глубоко упал и, если я дотянусь до него… хотя бы своей силой из мира Киа создам какую-то верёвку или крюк и дотянусь до него…
Вскочила, рванулась к перилам…
Нет… его уже было не видать… он уже упал куда-то очень глубоко…
Обессилено упала на колени.
Как так можно? Как можно так спокойно отказываться от жизни?! И… я… не смогла остановить его… но я же не знала! Не знала, что он по-настоящему спрыгнет! Но… если бы я хотя бы рванулась за ним, хотя бы схватила его за одежду, то, может быть?.. Но я даже не подумала об этом… я не знала, что он уйдёт… вот так, запросто… с улыбкой…
Сколько плакала, не знаю…
Не знаю, сколько слёз вмещается в вечность?.. Сколько слёз должен выплакать человек, чтобы уходя туда, где его может ждать смерть, ещё и улыбаться?.. Был ли прав Киа, который так к нему и не пришёл, не смотря на тысячелетние усилия чужеземца докричаться до него? Был ли прав Кайер, вцепившийся в этот мир, пытавшийся его разрушить, чтобы только докричаться до Стража Небес?.. Я знаю лишь то, что Кайер, уходя отсюда, улыбался… он широко улыбался, уходя… Зачем было так яростно и так долго требовать разговора со Стражем Небес и хранителем, Творцом этого мира, чтобы не дождавшись его снисхождения и разговора с ним, просто взять и уйти? Уйти и улыбаться… Что должно было твориться в душе Кайера, чтобы он так спокойно выбрал смерть?.. Что останавливало Киа, который, похоже, за все тысячелетия их противостояния, так ни разу и не пришёл к нему? Если парень Киа – тот самый Кьякью, сотворивший этот мир, как он мог спокойно смотреть, как кто-то пытается его мир разрушить? И был ли Киа так спокоен, смотря? И видел ли Киа, что происходит? А если видел, то почему не вмешался ни разу? Или он вмешивался, просто я ничего не знаю об их противостоянии? Хотя… мне-то зачем это было знать?.. Но всё-таки, именно я видела, как Кайер уходит… Почему я?.. Зачем я?.. Он… возможно, что он теперь будет спокоен, но… а как же я?.. Я же буду вспоминать про этот день в своих кошмарах! Я буду думать, что и я виновата… раз не спросила ни о чём… раз не настояла, чтобы он рассказал… и даже если б всё-таки он и не захотел рассказывать… я его упустила… отпустила… я даже не успела попытаться его спасти! Я даже не попробовала вцепиться хотя бы в его одежду, когда он прыгнул… И Кайер даже не подумал, что будет со мной, с человеком, который увидел его смерть!
Кажется, я куда-то брела по мосту… потом откуда-то вокруг взялось поле… брела по нему, а слёзы текли и текли… своих слёз я не вытирала…
Может, я и правда виновата?.. Я хотела получить свой мир, свой собственный мир и могущество… Я получила свой мир… можно сказать, что получила, вместе с возможностью перемещаться между мирами и новыми силами… но что я сделала?.. Я всего лишь играла… Я не думала о тех, чьи судьбы связаны с этим миром… и Кайер… я просто прошла мимо него… дала ему возможность проникнуть сюда, злилась на него, орала… Но я не спросила, что у него творится в сердце, и зачем он так хотел прийти в этот мир? И он ушёл… теперь, не найдя ничего лучше, этот парень просто ушёл… он улыбался, уходя… счастливо улыбался… а я осталась… Я получила свой мир и своё могущество… могущество вершить чьи-то судьбы… Я играла… Но Кайер умер по-настоящему… Кажется, важнее даже не могущество… Этот мир в моих руках… Он был в моих руках, но что сделала я? И чем я лучше Кайера? Он игрался с чужими жизнями… А я поигралась с его жизнью… Мир в моих руках – это не игрушки… Это ответственность… Это страшная ответственность за тех, чьи судьбы связаны с ним… Это их боль, которую они, уходя, оставляют мне…
Я долго брела, ничего не замечая… спотыкалась иногда, падала… как-то вставала…
Это была долгая дорога… Дорога, подарившая мне самое главное… Дорога, отобравшая у меня всё… Я ненавижу дороги…
– Надя! Надя!!! Что случилось?!
Вздрогнув, обернулась.
Перепрыгивая по кочкам, огибая заросли цветущего вереска, ко мне бежали Благ и Гаад. О, если они узнают… если они узнают, какая я плохая… если узнают, что я натворила…
Испугавшись, побежала прочь от них… Впрочем, силы были не равны… Я устала, слёзы застилали мне глаза, а они были сильнее, здоровее…
Споткнувшись, растянулась по земле, лицом в куст вереска…
– Надя, послушай…
Отшатнулась в сторону от протянутой руки отца. Глаза, оцарапанные цветами вереска, болели и слезились. Точнее, вереск был лишь оправданием для моего оцарапанного и слезящегося сердца. Я плохая… отец не примет меня, если узнает… Он мне родной, но он меня не примет… я стала убийцей… это я затащила на тот мост Кайера и я сказала, что ни за что не пущу его обратно в мир Киа, а он взял и спрыгнул… из-за меня…
Чьи-то руки осторожно подняли меня, поставили на ноги. Испуганно повернулась. Благ стоял возле меня. Благ… мой принц… Заплакав ещё горше, обхватила его ноги, прижалась к ним щекой. Мне так страшно… мой принц, мне так страшно! Ты принимал меня раньше… такой, какой была… Может, хоть сейчас, хоть на чуть-чуть, ты примешь меня?.. Мне так больно! Так больно! Так хочется, чтобы кто-то был рядом…
Благ осторожно освободил мои руки – и я отступила на шаг, другой… Неужели, нет никого? Совсем никого нет рядом со мной?..
Старейшина белокрылых вдруг сел на колени, притянул меня к себе, обнял.
– Ну, что ты плачешь? – спросил, – Кто обидел тебя, девочка?
– Где ты была? – взволнованно спросил отец, приближаясь к нам.
Вздрогнув, прижалась к груди Блага ещё теснее.
– Почему-то мне она доверяет больше, чем тебе, – недоумённо сказал светловолосый парень, – Погоди.
«Постой поодаль. Я попробую сам её успокоить»
«Интересно, что случилось? На ней лица нет…»
Белокрылый ласково погладил меня по голове. С его рук заструился тёплый и нежный Свет… Свет убаюкивал меня…
Закрыла глаза, но почему-то всё ещё видела…
Видела Киа, стоявшего на коленях возле меня. Страж Небес гладил меня по голове…
«Прости, девочка! – говорил он, не открывая рта, – Прости меня, что ты увидела всё это! Прости, что я не уберёг тебя, и теперь ты плачешь! Ты так напугана из-за этой выходки Кайера… Ты ведь не поверишь, если я скажу тебе, что он захотел уйти сам, по доброй воле…»
Мои глаза были закрыты, ноя всё равно видела его.
Он был всё такой же. Худой. Вьющиеся тёмные волосы. Всё в том же старом кожаном плаще, обшитым полоской меха в форме змеи. Всё тот же клык дикого зверя на кожаном шнурке. Только рана от когтей над левой бровью уже затянулась, зажила. Остался только шрам. Немного кривой шрам, похожий на росчерк когтя…
Моя рука невольно поднялась, к его лицу. Скользнула по его скуле, по щеке, к подбородку.
– Кьякью, – сказала, – Кажется, ты хочешь плакать? Не плачь, Кьякью. Не надо… не плачь…
Парень, вздрогнув, отшатнулся от меня. Глаза его были широко распахнуты. В них застыл ужас. Он не ожидал, что я замечу его, что я увижу, как он ко мне подошёл.
– Кьякью… – растерянно сказала, протянув к нему руку, – Кьякью, постой!
Он вскочил, отступил назад. Шаг. Второй. И вдруг исчез.
– Почему ты всё время уходишь?.. Кьякью!!!
Распахнула глаза. Огляделась. Благ всё ещё обнимал меня, только рука его застыла от неожиданности. В нескольких шагах от нас стоял Гаад. Он был взволнован. Встретившись со мной взглядом, смущённо улыбнулся.
«Почему ты боишься меня, девочка? Я не причиню тебе вреда! Я лишь хочу помочь тебе! Почему ты выбрала Блага? И… почему мне от этого как-то не по себе?..»
Вокруг была всё та же равнина, просторная, с цветущим вереском… только… Кьякью не было. Кьякью снова ушёл… Где же он?.. Почему он всё время уходит?!
Ветер бушевал над морем, поднимая тёмные, почти чёрные, огромные волны. Казалось, он хотел сшибить ими скалу, выступавшую над водой. И худую фигуру, стоявшую почти у самого края. Ветер трепал старый кожаный плащ, клык зверя на кожаном шнурке и тёмные вьющиеся волосы.
Киа стоял, сжимая рукой рубашку над сердцем. Глаза широко распахнуты. И сердце его бешено билось внутри…
«Странно… что случилось со мной? Почему сердце так бьётся? Кажется, будто оно вот-вот вырвется из моей груди…»
Ветер поднимал и гнал всё новые и новые волны… Брызги летели Киа в лицо… Они быстро вымочили всю его одежду… Было холодно… Небо заткали тёмные тучи… Море бушевало… Снаружи и внутри него бушевал хаос… Бушевали противоречивые чувства…
Киа он назвал себя сам. Кьякью его назвали родители… Далеко, в том, родном мире… В этом мире, силясь забыться и желая вновь испытать какие-нибудь новые чувства, он вновь рождался… Жил другие жизни, в телах некоторых детей этого мира… Узнал какие-то другие судьбы, рождаясь в сотворённом им мире… Он радовался вместо них… Он вместо них смеялся… Он вместо них плакал… Но, чтобы ни случалось в его новых жизнях, в которые он нырял в поисках мгновений радости или забвения, он никак не мог полностью забыть тот дом… тот мир… его родной мир… У него теперь появился новый дом, но тот, дом его детства, был ему по-прежнему очень дорог… Тот дом и та короткая жизнь, прожитая в нём, в его родном мире… Это чувство он испытывал и здесь, заново рождаясь… Чувство, когда ты выходишь из дома и снова куда-то идёшь… снова идёшь куда-то вперёд… Путь может быть интересным… На этом пути можно найти новый дом, ещё один дом… Но тот дом детства по-прежнему где-то живёт… Где-то в глубине сердца… Куда бы ты не пошёл, но дом своего детства ты носишь в каком-то уголке своей души, своего сердца… Как бы ни был интересен новый путь, где-то в памяти живёт тот дом… И та, первая, самая ранняя жизнь…
Киа он назвал себя сам… Кьякью его назвали родители… там… в мире том… далеко… когда ещё существовало племя Зелёного змея… когда ещё существовал его вождь – его отец…
Тысячи лет отделили Творца этого мира и тот, самый первый его дом… Новый мир обнял его, став ему новым домом… Тысячи лет прошли там, а здесь, в сотворённом им мире, их прошло ещё больше, намного больше… Он сам так хотел, чтобы здесь время шло быстрей…
Та девочка, пришедшая из его родного мира… Девочка, родившаяся спустя тысячелетия после его смерти в мире родном… Та девочка назвала его Кьякью! Та девочка сказала его первое, его настоящее имя! Но… почему?.. Как она узнала, как его зовут?! Как?! И… какое же это странное чувство, когда кто-то вдруг назвал тебя по имени… Когда кто-то вдруг назвал твоё полузабытое имя! И что-то внутри радостно вздрогнуло от звучания его…
– Не плачь. Не плачь, Надя. Всё наладится. Мы что-нибудь придумаем. Мы всё исправим, – говорил Благ, глядя меня по голове.
Они ничего не могли исправить. Кайер уже ушёл. Он сам захотел уйти. А я не удержала его, хотя и могла. Я не спросила его, отчего он так страдает. Что тут можно исправить? Что?!
Но Благ гладил меня по голове. И с рук его стекал на меня мягкий и тёплый Свет. Тело медленно расслаблялось… Полоски слёз подсыхали на щеках. Хотелось закрыть глаза и уснуть… Он… нарочно пытается усыпить меня? Но не со зла, только, чтобы я отдохнула…
Глаза сами собой сомкнулись. Я расслабилась в его руках… Сознание ускользало, уступая место навеянному сну…
Но… почему?! Почему ты ушёл, Кайер? Почему ты улыбался, уходя?..
Свет стекал с рук белого хранителя, проникал сквозь кожу, обволакивал теплом мою душу…
Но почему ты спрыгнул, Кайер?! Почему?.. Эта мысль бьётся во мне, где-то на краю сознания… Эта мысль мешает мне уснуть…
И… вдруг снова увидела его: перед моим внутренним взором снова встал тот мост между мирами и Кайер, стоящий на перилах. Почему ты ушёл, Кайер? Почему?!
Он снова смотрел на меня, сверху вниз, с перил. Но теперь я знала, что это последний его взгляд на меня.
Почему, Кайер? Почему?!
Я снова смотрела на него. Наши взгляды снова встретились. Тогда что-то зацепило меня внутри его глаз. А теперь как будто вспыхнула в глубине их какая-то искра… Красная искра… Его красная искра… Его душа… Нет, я ещё тогда, в последние его мгновения увидела свет её в его глазах… Отчаянный свет его души… У него была очень яркая душа, освещённая светом его мечты… Тогда я только увидела её, но теперь я провалилась в её свет… И вдруг увидела почему…
История 18 – Инквизитор двух миров
***
Девушка неловко расстёгивает платье. В тощем луче лунного света, проникающем сквозь решётку узкого маленького окна, видна её тонкая рука, вены, просвечивающие через тонкую кожу, большой длинный ожог на запястье, дрожащие пальцы… на одном из них вместо ногтя что-то жуткое…
Он стоял у двери темницы, держал в левой руке факел и спокойно смотрел, как она раздевается. Было на парне чёрное одеяние, поверх которого блестел крест с распятием. Когда верхнее платье упало к ногам девушки, а та осталась в одной нижней рубашке, местами рваной, открывавшей жуткие ожоги и удары хлыста, медленно подошёл к ней, схватил её за подбородок.
…Огонь выхватил из темноты лицо, обрамлённое длинными спутанными волосами, выскользнувшими из двух толстых кос, почти рассыпавшихся. Русые пряди запачкались от воды, пота и спекшейся крови. На бледном, почти белом лице, ярко выделялась багровая полоса от сильного удара кнута и тёмные пятна от высохшей крови, ярко, каким-то болезненным огнём сверкали грустные, залитые слезами серо-зелёные глаза. Девушка закусила губу, но взгляд не опустила.
– Ты готова исполнить обещание? – ледяным голосом спросил молодой мужчина.
– Ты исполнил своё, значит, настала моя очередь платить, – спокойно ответила пленница.
Парень долгое время молча смотрел ей в глаза, потом насмешливо произнёс:
– Я никак не могу понять: ты дура или тебе жить не нравится?
– Зато теперь мои мама и сестра будут жить, – на потрескавшихся губах появилась улыбка.
– А тебя послезавтра сожгут вместо них, – он усмехнулся.
– Зато они будут жить.
Он опустил свободную руку, схватил её ладонь, стиснул палец, с которого вырвали ноготь. Девушка поморщилась, ещё сильнее закусила губу. Хрипло сказал:
– Сгореть заживо не менее приятно, чем пройти через пытки.
Дрожащим голосом пленница повторила:
– Зато они будут жить.
Парень отпустил её руку, вздохнул:
– Моё дело: бороться с нечистью, а не убивать сумасшедших девок.
