Текст книги "Мне не забыть"
Автор книги: Елена Свиридова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– Это еще зачем?
– Ты слишком волнуешься. Тебе не надо сейчас вести машину.
– А ты не волнуешься? Тебе на все наплевать? – она рывком тронулась с места и вылетела на шоссе с такой скоростью, что позавидовал бы сам Красовский.
Всю обратную дорогу они ехали молча. В тот же день Юрген улетел в Германию, даже не простившись с Лерой, а еще через два дня Лера вернулась в Москву. Это была их первая ссора, от которой у Юргена осталось ощущение обиды и горечи, а у Леры – невыносимой тоски и безысходности.
Анна Грасс умерла, так и не увидев своего внука. Юрген плакал, уронив голову на плечо своей старшей сестре, которая держалась с удивительным мужеством. Пробыв три дня в родительском доме вместе с отцом и братом, она уехала. А Юрген был просто не в состоянии двигаться куда-то, у него начался новый приступ депрессии, ему казалось, что вокруг не осталось больше ничего, кроме беспросветной черноты. Он страдал невыносимо оттого, что так редко навещал маму в последнее время, оттого, что так глупо поссорился с Лерой, его сердце разрывала щемящая жалость к своим близким и к самому себе. Жизнь медленно угасает, нет больше матери, любимая женщина и сын далеко. Возможно, они расстались навсегда, она не захочет его простить… А что впереди? Ни работа над новым фильмом, ни предстоящая поездка в Голливуд совсем не увлекали его. Сколько лет он мечтал об этой работе, сколько раз переписывал сценарий, доводил его до совершенства, оттачивая каждый эпизод… Может быть, он занимался этим слишком долго? Эта работа, как и любовь к Валерии, растянулась на долгие годы и так и не завершилась ничем. Жизнь незаметно идет к закату, притупляются чувства и желания… Впереди – одиночество и пустота.
Из оцепенения его вывел голос отца.
– Много лет назад я дал твоей матери клятву навсегда сохранить эту тайну. Теперь, когда ее нет, я расскажу тебе все, и там, на небесах, она простит меня. Это было очень давно… Ты знаешь, я был молодым солдатом, меня послали воевать на Восточный фронт. Война близилась к концу, но я не знал об этом. Немецкой армии нужны были свежие силы. Я был наивен и молод. Я ничего не понимал, я не знал, как ужасна война. Я никогда не был нацистом, я просто был солдатом. Видно, судьба берегла меня, я остался в живых, не убил ни одного русского, но попал в плен. Мне опять повезло, со мной обращались совсем не плохо. Я учил русский язык, пил русскую водку, а потом лагерь попал под обстрел и мне удалось бежать. Я пробирался через леса и болота, видел сожженные села и города, это была ужасная картина. Огромная страна напоминала огромное кладбище, и нельзя было понять, сколько людей убито. Я подумал тогда, что живых вообще больше на земле не осталось, кроме меня… Но наконец я встретил своих. Они отступали и уводили с собой пленных. Я присоединился к ним, а потом я увидел ее. Она шла в колонне с другими пленными и держала на руках маленького ребенка. На ее лице были одни глаза, огромные голубые глаза, в них застыл ужас. Я подошел к ней, она не испугалась, не удивилась, она смотрела на меня ничего не видящим взглядом. Я немного знал русский и попробовал заговорить с ней, но она ничего не отвечала мне. Я был для нее врагом. Мы уже давно перешли границу и возвращались в Германию. Я знал, что русские пленные попадут в немецкие лагеря, а там их ждет мучительная смерть. Я смотрел на нее и думал, что не могу оставить ее одну, с маленьким ребенком, в этом ужасе, я видел, что силы оставляют ее. Я предложил ей бежать вместе со мной, и она согласилась… Тогда ей все было безразлично, но она хотела спасти свою крошечную дочь. Не знаю, почему она мне поверила, может быть, поняла, что я не сделаю ей ничего плохого. Нам удалось бежать… Все, что случилось с нами, рассказать невозможно. Но я очень скоро понял, что не смогу жить без этой женщины.
Юрген слушал рассказ отца затаив дыхание, потом тихо спросил:
– Значит, мама была русской? А все, что мне рассказывали в детстве, было просто придумано вами?
– Не спеши, это не совсем так, я расскажу тебе все. Я вижу, что пришло время. Война закончилась, и мы оказались в ГДР, в стране, чужой для нас обоих… Мы были молоды, одиноки, мы многое пережили вместе. Я полюбил Анну с первого взгляда, она тоже привязалась ко мне. Мы обвенчались в Дрездене. Твоя сестра стала Мартой Грасс. Потом мы переезжали из города в город, потому что нами заинтересовалась штази[1]. В прошлом я был солдатом Гитлера, а Анна – русской пленной. Мы дали слово друг другу, что никто никогда ничего о нас не узнает. Мы стали людьми без прошлого, потому что наше прошлое представляло большую опасность. Потом с помощью друзей нам удалось перебраться в ФРГ. Я стал заниматься мелким бизнесом, Анна преподавала музыку в школе, все считали нас добропорядочной немецкой семьей.
– Отец, если бы я знал это раньше! – воскликнул Юрген.
– Ты не мог узнать это раньше.
– А моя сестра, она что-нибудь знает? – спросил Юрген.
– Нет, она ничего не знает…
– Наверное, мама тосковала по России.
– Она тосковала, но не могла вернуться туда. Ее муж был расстрелян как дезертир, а сама она была немкой.
– Немкой?
– Наполовину. Это удивительная история. Ее дед, инженер Карл Штерн, был приглашен в Россию русским царем как хороший специалист. Он переехал туда с семьей. Его старший сын еще до революции женился на русской, у них было много детей. Анна была их младшей дочерью. До замужества она была Анной Штерн. У них была хорошая семья, мама говорила, что никогда не задумывалась о том, кто она, русская или немка. Но когда арестовали ее отца, оказалось, что немкой быть в Советском Союзе очень плохо. Ей пришлось очень много страдать. Она не любила вспоминать об этом, а я никогда больше не спрашивал ее о прошлом. Предки Анны были родом из Бремена, и мы решили поселиться в этом замечательном городе. Мы прожили прекрасную, счастливую жизнь. Вот я и рассказал тебе все, что много лет сохранял в тайне, потому что ты сейчас в чем-то повторяешь мою историю, мою судьбу. Мама очень хотела, чтобы ты был счастлив со своей любимой русской женщиной и своим маленьким сыном. Жаль, что Анна не успела увидеть своего внука. Теперь я буду любить его за нас обоих. Но ты не вини Валерию, она страдает еще больше, чем ты.
Юрген был потрясен рассказом отца, потрясен мужеством своих родителей, проживших такую удивительную сложную жизнь и столько лет хранивших свою тайну. Его родителей соединила история, чудовищная война. Какой же огромной и чистой была их любовь, если они сумели подняться над всем этим ужасом, не затаив в душе злобы и ненависти. Вся его собственная жизнь представлялась ему сейчас совершенно в ином свете. Ему казалось, что только теперь он может понять многое и о себе самом. Почему он всегда был таким эмоциональным, откуда у него такая странная мятущаяся душа? Много раз еще в юности он задавал себе этот вопрос. Но как же невероятно переплела все судьба! В нем самом течет русская кровь! Он любит русскую женщину. Но они не могут быть вместе. Какой парадокс! Оказалось, что легче разрушить Берлинскую стену, чем соединить их жизненные пути.
Юрген подошел к телефону, долго с тревогой и грустью смотрел на него, потом набрал номер.
– Здравствуй, Соня, – сказал он, – а мама дома?
– Юрген! – обрадовалась Соня. – Мамы, конечно, нет. Они сегодня показывают шоу в новом варьете. Ты можешь поговорить со мной.
– Мы обязательно поговорим. А ты передай маме, чтобы она не сердилась.
– На кого не сердилась? На меня?
– Нет, Соня, на меня.
– На тебя? Скажешь тоже! – заявила Соня. – Мама не может на тебя сердиться! Она переживает.
– Это правда? Это нехорошо…
– Я знаю, вы поссорились. Из-за меня, да?
Юрген слегка растерялся от такого откровенного вопроса. Он обращался с Соней как со взрослой, и это льстило ее самолюбию, но в душе, конечно, считал ее ребенком. А сейчас она рассуждала совсем не по-детски, и это было для него неожиданными открытием.
– Соня, я думаю, мама очень устала.
– Конечно, от такой жизни устанешь! То ужасные дети, то ужасный Валернер, то ужасные зрители! А самый ужасный мой папа. И вообще все ужасный ужас!
– Это мама так говорит? – улыбнулся в трубку Юрген.
– Нет, это я так говорю. Я ведь все знаю! Я ужасный ребенок, потому что мама не может уехать к тебе. А я не могу уехать, потому что у меня ужасный папа.
– Он правда ужасный? – с любопытством спросил Юрген.
– Нет, не правда. Он вообще добрый, но только ругается иногда. И еще там бабушка эта, она все время ко мне подлизывается и про маму всякие гадости говорит. Я, правда, ее не слушаю. А она злится. Когда ты приедешь, Юрген? Я без тебя очень скучаю!
– Я обязательно скоро приеду! Мне тоже без вас очень скучно. Я привезу вам подарки. Знаешь, я купил тебе гитару, ты будешь учиться играть на ней.
– Это правда?! Ура! Я буду играть и петь, как мама! Да?
– Конечно. Мама тебя научит.
– Нет, ты научишь меня играть! Ты! Обещаешь, Юрген?
– Хорошо, я обещаю, я научу тебя играть.
– И петь. Ты ведь умеешь петь, я знаю. Я всю жизнь мечтала играть на гитаре и петь. Юрген, а почему у тебя такой грустный голос? Это из-за мамы, да?
– Да, из-за мамы… Из-за моей мамы, Соня. Она умерла…
– Что?.. – спросила Соня растерянно и замолчала. Потом вдруг заговорила торопливо изменившимся голосом, который показался Юргену так похожим на Лерин: – Господи! Юрген, я… я болтала всякие глупости, Юрген, прости меня! Я такая глупая, я не знала… Юрген, я тебя очень люблю, слышишь? Я тебя тоже очень люблю!..
Учебный год шел к концу, весеннее солнце щедро согревало землю, на деревьях раскрывались зеленые листочки, и казалось, сама природа радуется утру своей жизни. Занятия в лицее обычно заканчивались в пять часов, но дети, взбудораженные манящей весной за окнами, с трудом досиживали до конца уроков. В те дни, когда Лера бывала свободна, она заезжала за дочерью на машине, и потом они вмести ехали за Юриком в детский сад. Когда у Леры бывали вечерние репетиции или концерты, Соня сама добиралась до дома на автобусе, а Юрика забирала Марина.
В этот день Соня должна была сама приехать домой, потому что у Леры была репетиция до шести, а концерт был назначен на одиннадцать вечера в казино. Лера освободилась немного раньше и в начале седьмого подъехала к дому. Машину оставила во дворе, быстро поднялась на лифте и вошла в квартиру.
Юрик сидел на полу на ковре и занимался автомобильными гонками. Марина на кухне жарила котлеты и напевала мелодию одной из Лериных песен.
– Привет, – сказала Лера.
Юрик выбежал в коридор.
– Мама, смотри, папин «Фос-ваген» опять всех обогнал!
– Это замечательно, мой милый! А где Соня?
– Она еще не приходила, – ответила Марина.
– Очень странно, – сказала Лера. – Вроде бы в школе ничего не намечалось. Она не звонила?
– Нет. Может, к подружке зашла?
– Все может быть, но к какой? И почему не позвонила? Сейчас темнеет довольно поздно, но это не значит, что можно где-то болтаться по вечерам. Она знает, что я не люблю, когда она одна поздно возвращается домой.
– Конечно, это опасно, – вздохнула Марина, – время такое неспокойное.
– Знаешь что, я, пожалуй, заеду в школу и оттуда позвоню. Если Соня объявится, пусть скажет, где она, я за ней заеду. Ладно?
– Конечно, Лера, да ты не волнуйся, она скоро придет, вот увидишь.
– Я надеюсь. В общем, я поехала. Долго не задержусь.
– Может, у них опять дискотека? – высказала предположение Марина.
– Нет, дискотека бывает в пятницу… Это маловероятно.
– Мам, я хочу с тобой покататься! – закричал Юрик.
– Нет, сынок, побудь с Мариной. В другой раз, ладно?
– Ну почему?!
– Потому что у меня дела. А ты, пожалуйста, проведи новый тур гонок и сделай так, чтобы я на этот раз обогнала папу. Мне очень хочется получить приз.
– Какая хитрая мама!
– Мама ужасно хитрая. Договорились?
– А завтра поедем кататься?
– Завтра обязательно поедем!
Лера спустилась во двор, села в машину. Перед тем, как тронуться с места, выкурила сигарету. Ей почему-то очень не нравилось отсутствие Сони. Конечно, и раньше иногда бывало, что девочка задерживалась по каким-то делам или заходила к подружке, но она обычно звонила в таких случаях и предупреждала или Леру, или Марину. Что могло случиться такое, что она забыла дать знать о себе?
В здании лицея во многих окнах горел свет. Лера вбежала в вестибюль, быстро обошла все три этажа. В классной комнате шестого «А» было пусто. В актовом зале старшеклассники репетировали какой-то капустник, или что-то в этом роде. На сцене и в первом ряду перед сценой стоял жуткий хохот. Лера спустилась вниз, забежала в приемную директора.
– Простите, вы не знаете, в шестом «А» сегодня занятия закончились как обычно?
– Как обычно, – секретарша посмотрела на Леру и расплылась в улыбке. – Валерия Романовна! Вы знаете, мой сын был недавно на вашем шоу, он прямо в восторге! Ни о чем больше не говорит. Может быть, напишете для него автограф?
– Хорошо. Только я позвоню сначала, можно?
– Конечно.
Лера набрала номер.
– Марина, ну что, Соня не появилась?
– Нет, я уж сама беспокоюсь. А в школе ничего?
– Ничего. Ладно, я сейчас приеду, обзвоню всех подружек. Может быть, она заболталась где-то…
– Я вашу дочь видела сегодня в школе, – сказала секретарша. – Да вы не волнуйтесь, наверняка забежала к подружке да позвонить забыла. Такое с ними бывает. Другие родители то и дело звонят в школу, а потом дети объявляются дома как ни в чем не бывало. Найдется ваша Соня.
– Конечно, найдется… Ладно, давайте, где и что написать?
Секретарша вытащила из стола фотографию Валерии.
– Это он купил, перед концертом какой-то фотограф продавал.
– Господи, моими фотографиями торгуют, а я и не знаю! Как зовут вашего сына?
– Славик.
«Славику, с наилучшими пожеланиями!», – написала Лера на обороте фотографии и поставила свою подпись.
– Спасибо вам огромное! Он так рад будет! – произнесла секретарша.
Лера быстро попрощалась и вышла из школы.
На обратном пути она с трудом сдерживала нарастающее беспокойство. Где могла задержаться девочка, не предупредив никого? Это было не похоже на Соню. При всех сложностях ее характера, она любила Леру и старалась без причины не огорчать ее.
Когда Лера вернулась домой, было уже восемь. От Сони по-прежнему не было никаких известий. Лера села на телефон и позвонила подряд всем одноклассникам и одноклассницам, но Сони ни у кого не оказалось.
– Если она не придет через час, я буду звонить в милицию, – сказала Лера встревоженным голосом.
– Да что ж она себе думает! Лера, ты бы поела, а то все куришь, – Марина поманила ее на кухню. – У меня сегодня классный ужин, ей-Богу.
– Спасибо, не могу. Какая еда! Я не могу придумать, кому еще позвонить, и телефон занимать не хочу. Вдруг она дозвониться не сможет?
– Ладно, я Юрика уложу пока. Он уже носом клюет, я видела, чуть не заснул на ковре.
Марина вошла в детскую, взяла мальчика за руку.
– Ну что, гонщик, пойдем машинки укладывать?
– Только я спать не буду! Вот папа сел и поехал, мама села и поехала, Соня поехала, Марина поехала, а вот тут тетя Наташа и дядя Адик, у них машина такая красная!
– Идем, машинкам пора спать, они очень устали. У них соревнования были, им нужно теперь колеса помыть, фары почистить, и в кровать! – приговаривала Марина, умывая Юрика перед сном.
В девять часов Лера позвонила в районное отделение милиции.
– Это дежурный? Здравствуйте, у меня дочь не вернулась из школы, я очень беспокоюсь. Пожалуйста, займитесь ее поисками.
– Звоните позже. Мы розыск объявляем после двенадцати.
– Но ей всего двенадцать лет! Она никогда так долго не задерживалась!
– Небось загулялась. У нас все машины на выезде.
– Как позвонить дежурному оперативнику?
– Да он тоже на выезде. Я же сказал вам, если не придет до двенадцати, тогда займемся.
В трубке – отбой. Лера почувствовала обиду и злость. Что же делать? Страшно надолго занимать телефон. А ждать до двенадцати – нет, это просто невозможно! Через час надо выезжать на концерт. А вдруг Соня за этот час не появится? Как ни противно, придется, наверное, прибегнуть к крайней мере – позвонить Максиму.
Лера набрала номер в приемную и услышала длинные гудки. Сделала небольшую паузу и позвонила дежурному следственного отдела.
– Капитан Герасимов слушает.
– Алло! Скажите, пожалуйста, как мне связаться с подполковником Денисовым? Это очень срочно.
– А кто его спрашивает?
– Это говорит… мать его дочери. – «Господи, какая фраза идиотская, – подумала Лера. – Проще было бы сказать – жена», но она даже на словах не хотела представляться его женой.
– Я видел его с утра. Вы звонили ему домой?
– Да, – соврала Лера. – Его дома не было.
– У вас проблемы с дочерью? – каким-то странным голосом спросил капитан Герасимов.
– Да, у меня проблемы! Дочь до сих пор не вернулась из школы! Я обзвонила всех знакомых, ее нигде нет. Я боюсь долго занимать телефон. В районном отделении занимаются розыском детей только после двенадцати часов! Я не знаю, что делать.
– Вы успокойтесь. Я постараюсь его разыскать. Будьте у телефона.
– Спасибо. – Лера повесила трубку.
Лера непрерывно курила и в отчаянии смотрела на телефон, словно он был живой и мог среагировать на ее взгляд.
И телефон зазвонил. Лера с надеждой схватила трубку.
– Это из отделения, – сказал грубый мужской голос. – Что ж вы сразу не сказали, что ваша девочка – дочь подполковника Денисова!
– Вы меня об этом не спрашивали! А что, других детей вы не ищете?
– Мы всех ищем. А за вашу нам теперь втык получать! Опишите подробно девочку. Сейчас отправим патрульную машину.
– Двенадцать лет. Рост 155, русая коса, глаза серые, на носу веснушки. Одета в коричневые джинсы и замшевую куртку.
– Достаточно. Сейчас наведем справки. Позвоните через час. Может быть, поступит информация.
– Хорошо, позвоню через час.
Лера отвернулась от телефона и увидела Марину. Ее добрые глаза, полные сострадания, смотрели на Леру. Славная девочка, все понимает, никогда не лезет с бестактностями, не задает лишних вопросов.
– Представляешь, вот сволочи, – сказала Лера. – Им, наверное, из МВД позвонили, вот они и засуетились. Хоть бы Максим объявился! Так редко бывает нужен, а тут, как назло, нет.
– Хочешь, я домой ему позвоню?
– Попробуй.
– Дай телефон. Я быстро! – Марина пробежала пальцами по кнопкам. – Алло! Будьте любезны Максима Александровича! Будет поздно? Спасибо, нет, ничего не надо. Я перезвоню завтра.
– Выходит, я ничего не наврала, – сказала Лера. – Его и вправду нет дома.
– Если он в Москве, его точно найдут!
– Найдут-то найдут, но когда? Он сейчас нужен! Господи, надо на концерт ехать! Как быть, просто не знаю…
– Ты поезжай, я подежурю у телефона.
– Маринка! Да какой концерт! Какое, к черту, шоу! Я никуда не поеду, пока не найдется Соня!
Вдруг снова раздался звонок.
Лера схватила трубку.
– Алло! Говорите!
– Валерия, я жду тебя в казино, – произнес Лернер сурово, – почему ты дома?
– Борис Ефимович, я… не смогу сегодня выступать…
– Ты с ума сошла? – закричал Лернер.
– Да, я схожу с ума! Потому что… Соня пропала. Я боюсь занимать телефон. Я ничего не знаю.
– М-да… Тебе нужна помощь?
– Я не знаю…
– Кто занимается розыском?
– Районная милиция.
– Это без толку.
– Почему?
– Ладно, насчет концерта не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Позвоню минут через сорок.
– Спасибо…
Лера положила трубку и снова уставилась на телефон. Но он молчал. Она старалась не смотреть на часы, ей казалось, что будет легче, если не знать, сколько времени прошло. Конечно, это была просто уловка, самообман. Марина, понимая, что ничем не может помочь, тактично не показывалась на глаза и, видимо, сидела в детской.
Вдруг раздался звонок в дверь, Лера бросилась на этот звук, ударилась локтем об угол стены.
– Прибыла группа поддержки, – сказал Лернер, входя в квартиру вместе с Наташей и молчаливым молодым человеком, который возвышался над ним чуть ли не на целую голову и в плечах был пошире Максима. – Ничего нового? – спросил он Леру спокойным голосом.
– Ничего. Я не представляю, что и думать. Я обзвонила всех знакомых.
– Мои ребята тоже работают. И тоже пока ничего.
– И слава Богу, что ничего, – сказала Лера. – Я уверена, она найдется. Я не хочу, не буду думать о плохом!
Наташа обняла Леру.
– Не сомневайся, все будет хорошо!
Зазвонил радиотелефон в руках Лернера.
– Все подмосковные больницы проверили?! Все? – кричал он. – Хорошо. Я на связи. – Он посмотрел на Леру. – Мои ребята ждут в машине. Если поступит какой-нибудь сигнал, выедем немедленно.
Лера была рада неожиданному появлению Бориса Ефимовича. Этот человек, с которым она проработала вместе уже не один год, никогда ничего не делал и не говорил просто так. Если он приехал к ней, значит, это зачем-то нужно. Он своими разговорами разряжал накаленную атмосферу в доме, придавал Лере чувство уверенности, не давал ей свихнуться от страшных навязчивых мыслей, которые она уже почти не в силах была отогнать от себя.
– Вы отменили концерт? – спросила Лера, с благодарностью глядя на своего продюсера.
– Ты что! Понести такие убытки! – наигранно возмутился Лернер и подмигнул Наташе. – Нет, я его заменил. И как ты думаешь, кто сегодня всю ночь на арене нашего казино?
– Не знаю…
– А ты подумай, подумай!
– Ей-Богу, не знаю, Борис Ефимович…
– Так вот, надеюсь, что замена Валерии Голицыной не причинит нам большого ущерба. В качестве неожиданного сюрприза зрители получат великолепную группу «Квадро»!
– Вот это да, – удивилась Лера. – И они согласились?
– Не вопрос, сказал мне Андрей, – улыбнулась Наташа…
– Господи, спасибо Адику! Спасибо вам, Борис Ефимович! Спасибо, что приехали сюда.
– Мы просто решили немного поддержать и отвлечь тебя. Наверное, странно от меня это слышать, но я ведь отношусь к тебе не только как к объекту бизнеса. Ты мне стала как дочь…
Лера посмотрела на него с удивлением и благодарностью. Она никогда прежде не слышала от него ничего подобного. Надо же, за то время, что она разговаривала с ним, она ни разу не посмотрела на телефон!
– Знаешь что… – обратился Борис Ефимович к Лере, – а ты не думаешь, что ее могли похитить?
– Похитить? Но кто и зачем?
– Вот это и надо выяснить. Может быть, захотят выкуп. Ее родители – достаточно заметные люди. Возможно, кто-то решил вам навредить таким подлым образом.
– Но если им нужен выкуп, они должны позвонить! Я заплачу любые деньги! Я влезу в любые долги! Юрген поможет…
– Мы с Натали тоже не бедные, разве проблема в этом?
– Почему никто не звонит?! – Лера дрожащей рукой закурила новую сигарету.
– Позвонят! – сказал Лернер. – Постарайся держать себя в руках, это может продлиться дольше, чем нам хотелось бы.
– Но как, как держать себя в руках? Я должна что-то делать! Ну скажите, есть хоть какие-то зацепки?
– Я думаю, кто-то преследует определенную цель. Возможно, это провокация, не исключено, что против твоего бывшего мужа.
– Против него?! Я об этом не подумала.
– Лерка, многие имеют на него зуб, – сказала Наташа.
– Что ты имеешь в виду?
– Его положение, только и всего. Может быть, кто-то решил таким образом свести с ним счеты. Мы с Борисом Ефимовичем говорили об этом по дороге.
– Господи, да что же это за кошмар?! Где мы живем?! Что за страна! Мою дочь похитили из мести! Это правда, да?
– Страна здесь ни при чем. Детей крадут везде, у нас до этого могли и не додуматься, перенимаем чужой опыт! – печально усмехнулся Лернер.
Лера ходила по комнате из угла в угол и не могла остановиться.
– Если это действительно так… На кого можно подумать? Какие могут быть предположения?
– Пока не знаю, – произнес Лернер. – Думаю, мотивы могли быть у многих.
– Но их нужно проверить…
– Как раз этим сейчас и занимаются.
– Где же Максим, черт возьми?!
– Может, сделать кофе? – предложила Наташа.
– Конечно, только я сама. – Лера даже обрадовалась, что нашлось какое-то занятие, поставила чайник, приготовила чашки. Это немного отвлекло ее, настолько, насколько вообще это было возможно, надо было хоть что-то делать, а не метаться из угла в угол.
Она принесла на подносе кофе в чашках, поставила дрожащими руками на письменный стол рядом с телефоном.
– Если бы была жива бабушка Магда! Уж она все бы нам разгадала, – сказала Лера.
И вот тут как раз телефон и зазвонил.
– Я сама, – сказала Лера и взяла трубку.
– Валерия? – произнес мужской голос.
– Да, это я. С кем я говорю?
– Не узнала? Это Виктор!
– Извини, мне сейчас не до тебя!
– Тебе как раз до меня! Это очень важно. Ты одна?
– Да, я одна. – Почему-то Лера ответила именно так, чисто интуитивно, не успев даже подумать, и сделала предупреждающий жест рукой.
– Слушай меня, Валерия… Я знаю, где твоя дочь.
– Господи! Где она? Говори скорее!
– Я не могу сказать тебе по телефону.
– Почему?
– Ты должна приехать ко мне на дачу, но только одна. Я все тебе объясню.
– Что с ней? Она… в порядке?
– Пока да. Но только никому не говори, что я звонил, поняла? И приезжай одна. Иначе с ней может что-нибудь случиться. Успокойся, я помогу тебе ее вернуть! Только не вздумай говорить никому, ты все испортишь!
– Хорошо. Но почему – ты? Откуда ты знаешь?
– Так получилось, Лера. Я сказал, все тебе объясню.
– Хорошо, говори адрес, я сейчас выезжаю.
– Не спеши. Можешь выехать через полчаса. Только поезжай незаметно, старайся не привлекать к себе внимание, поняла?
– Поняла. Говори адрес!
– Кто этот Виктор? – спросил Лернер деловито.
– Я видела его несколько раз… Он ходит на все мои концерты, дарит цветы… Я с ним почти не разговаривала… Как-то помогал мне чинить машину, пытался назначить мне свидание наедине…
– Несчастный поклонник? – спросил Лернер.
– Вот именно! – оживилась Наташа. – Но он-то откуда знает? Я видела его, чокнутый малый, он как тень за Леркой таскается…
– Все это странно, – задумчиво произнес Лернер.
– Мне надо ехать, – сказала Лера.
– Лерка, я с тобой! – Наташа схватила ее за руку.
– Нет, не надо, я поеду одна… Разве можно рисковать? А если они заметят?
– Кто – они? – спросила Наташа.
– Мы пока ничего не знаем – кто они, сколько их! Может, у него… засада в доме. Ты что, будешь с ними драться?
– Да с кем угодно!
– Ты что, мать, сбрендила?
– Я не сбрендила! Это ты сбрендила! Нельзя ехать одной!
– Если они увидят, что я не одна, они могут… – Лера не договорила, она не могла произносить страшные слова. – Я должна все сделать сама, понимаешь? Я должна спасти ее!
Лернер, слушавший все это время молча, сделал глазами знак своему охраннику. Тот мгновенно протянул ему что-то.
– Валерия, это тебе подойдет? – спросил Лернер, протягивая ей маленький пистолет. – Обращаться умеешь?
Лера взяла его, повертела в руках.
– Сумею, – она уверенно пошла к двери Обернувшись, посмотрела на Лернера, на Наташу. – Спасибо! Как бы я без вас…
Лера неслась по шоссе, изредка поглядывая на спидометр… Девяносто, сто, сто десять… На одном из постов ГАИ дежурный хотел остановить ее, но она промчалась мимо, даже не притормозив. У следующего поста ее никто не задержал. Кажется, было уже близко. Она чуть сбавила скорость и спита смотреть на километровые столбы… Вот он, тридцать второй километр… Сердце забилось с такой силой, что, казалось, вырвется из груди…
За высоким забором возвышалось двухэтажное здание. В окнах было темно, это насторожило Леру. «Может быть, я приехала не туда?» Она вышла из машины, вгляделась в темноту вокруг. Ничего не было видно, кроме забора и силуэта здания, тишина стояла кругом. Лера подошла к забору, поискала калитку. Кажется, здесь. Осторожно толкнула. Калитка подалась. На мгновение у нее пронеслась мысль, что она когда-то была здесь, когда-то видела это место. «Да, кажется, я видела это во сне»…
Большой участок зарос лесом. За каждым кустом, за каждым деревом можно было легко спрятаться в темноте и наброситься из засады, но Лера об этом не думала. Она думала сейчас только о Соне, и все остальное на какое-то время перестало существовать для нее. Этот парень обещал ей помочь, она приехала. Теперь она должна увидеть его и узнать, где Соня. Все остальное не имеет значения.
В темноте, почти на ощупь, Лера добралась до темной, молчаливой дачи, поднялась по ступенькам, тронула дверь. Нет, кажется, заперто. Опять у нее промелькнула мысль, что она приехала куда-то совсем не туда. Но вдруг дверь приоткрылась, и, не видя никого перед собой, Лера вошла…
Чья-то рука схватила ее руку в темноте, она не испугалась, ее повели куда-то вверх по ступенькам. «Только бы не споткнуться и не упасть», – почему-то подумала она…
Наверху мерцал слабый свет, после полной темноты Лера видела довольно хорошо человека, державшего ее за руку. Это действительно был Виктор. Хотя поручиться точно она уже ни за что не могла.
– Ты одна? – шепотом спросил он.
– Одна, – словно эхо ответила Лера.
Он отпустил ее руку, раздвинул щель в плотной занавеске, выглянул в окно.
– Вроде никого. Ты не врешь, никто за тобой не ехал? Это очень важно!..
– Я одна. Где Соня?
– Тс… Она здесь…
– Что?!
– Она спит.
– Почему – спит?
– Так будет лучше…
– Отведи меня к ней!
– Не кричи. Все равно тебя здесь никто не услышит.
Он снова взял ее за руку и повел куда-то. Дом был очень большой, похожий на лабиринт. Вот какая-то дверь, он отпирает ее ключом. Почему ключом?…
В комнате было темно, светился только экран невыключенного телевизора. От тишины звенело в ушах. И вдруг в этой тишине Лере послышался какой-то звук, еле слышный, тихий, равномерный звук. Это было дыхание спящего. Лера пристально вгляделась в темноту.
Перед телевизором, свернувшись калачиком в кресле, Соня ровно дышала и посапывала во сне. Лера на секунду закрыла глаза, потом снова открыла. Видение не исчезло. Это была ее дочь, ее родной ребенок, живой, почему-то спящий, почему-то здесь, на этой странной чужой даче… Но все это теперь уже не имело значения. Лера наклонилась над девочкой, стараясь еще и еще раз убедиться, что она жива и просто спит.
– Не вздумай ее будить, – сказал Виктор, – ты все испортишь.
– Нет, я не бужу ее, – тихо ответила Лера. – Как она попала сюда?
– Я привез ее в гости. Я сказал, что ты приедешь за ней позже, после концерта.
– Она тебе поверила?
– Не знаю… Наверное.
– Зачем ты обманул ее?
– Иначе она не поехала бы со мной, а мне не хотелось применять силу. Я ведь не хочу делать девочке ничего плохого!
– Конечно, я верю тебе. Но почему ты не сказал мне это по телефону?
– Не знаю. Наверное, боялся, что ты не приедешь.
– Спасибо, что ты нашел мою дочь, – сказала Лера, делая вид, что еще ничего не поняла. – Я заберу ее и отвезу домой.
– Нет, не сейчас. Мы проведем с тобой прекрасную ночь, о которой я мечтал столько лет. А утром, когда Соня проснется, ты отвезешь ее домой. Я дал ей таблетку снотворного, чтобы она не беспокоила нас.
